Текст книги "Предательство босса Мафии (ЛП)"

Автор книги: Селеста Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

9

ВИНСЕТ

Я переворачиваюсь на спину, просыпаюсь и смотрю на часы на тумбочке. Сейчас шесть утра, и рядом с моими братьями есть только один человек, который имеет наглость стучать в мою дверь в такую рань.

Приподнявшись, я сую руку под подушку и достаю пистолет. Может, я и не член мафии, но я вырос в ней и знаю, как опасно это может быть для меня, учитывая, что мой брат – капо.

У нас повсюду враги, предатели, которые только и ждут, чтобы нас уничтожить. Никого не волнует, являюсь ли я частью этого темного мира или нет, моей фамилии достаточно, чтобы нажить себе врагов.

Стук в дверь становится еще громче. Экран моего телефона загорается, и я вижу, как на нем мелькает имя Луки.

Я определенно собираюсь снести ему голову.

Подойдя к двери и крепко держа пистолет, я открываю дверь.

– У тебя всего одна минута, чтобы сказать мне, почему ты так сильно стучишь.

Он смотрит на пистолет в моей руке, потом вздыхает и проталкивается мимо меня, оставляя дверь открытой. Клянусь, он делает это, чтобы вывести меня из себя.

Я закрываю дверь и иду за ним.

– Какого черта тебе нужно?

– Твой брат попросил присмотреть за тобой и пригласить на ужин. На один из складов напали, и мы потеряли десять человек, – говорит он со злостью, его глаза становятся красными от жажды крови. – Элио Валенте снова в бегах.

Сместив вес, я кладу руку на бедро.

– Когда ты начал вводить меня в курс дела мафии?

– С тех пор как я превратился из мафиозного киллера в твоего маленького телохранителя. – Он смотрит на меня так, словно сейчас бросится в мою сторону, выхватит пистолет, который я держу, и ударит им меня по голове. – Еще будут глупые вопросы?

– Возможно, тебе стоит следить за своими словами, Лука. Ты мой друг, но это не значит, что я не пущу тебе пулю в череп. – Я подхожу к мини-бару в углу гостиной, беру бутылку скотча и две рюмки. – Хочешь выпить?

– Как будто я когда-нибудь откажусь от хорошего виски. – Он с грохотом рухнул на один из моих кремовых кожаных диванов, и я сел напротив него, поставив бутылку виски и рюмки на журнальный столик.

– Почему мой брат хочет меня видеть? – Спрашиваю я, наливая нам напитки.

– Уверен, это связано с твоим посвящением. Он считает, что тебе пора стать частью семьи. – Лука проводит рукой по своей бороде. – Учитывая, что Элио затаился и ждет подходящего момента, чтобы напасть, думаю, будет разумнее, если ты пройдешь инициацию как можно скорее.

Я делаю глоток виски и морщусь, когда резкий вкус проходит через горло.

– И что хорошего это даст?

– Холодно и грозно, но это все еще война, Винсент. – Он делает паузу, скорее всего, обдумывая свои следующие слова. – Если что-то случится с Капо или Маркусом, тебе придется управлять семьей.

Я ухмыляюсь.

– У Доминика есть наследник.

– Наследник, которому девять лет. – Лука двигается на своем месте, выпрямляя спину. – Это не шутка, Винсент. Ты должен отбросить свое доброе сердце в угол и отнестись к этому серьезно. Ты нужен своей семье.

– В чем нуждается моя семья, это моя проблема, а не твоя. – Я одним махом допиваю остатки своего напитка. – Ты выяснил, в каком доме престарелых находится бабушка Изабеллы?

– Выяснил, но не нашел ее.

– Что значит не нашел?

Лука почесал шею.

– Слушай, мне удалось выяснить, в каком доме престарелых она жила, но на этом мои поиски не закончились, потому что она больше не в доме престарелых.

Я откидываюсь на спинку кресла, положив руки на подголовник.

– Где она?

Он поднимает плечи.

– Она пропала месяц назад, и с тех пор ее никто не видел и не слышал о ней. Как будто ее никогда не существовало.

Я на мгновение задумываюсь. Этого не может быть. Я уверен, что Изабелла сказала мне, что ее бабушка находится в доме престарелых. Конечно, она бы сказала мне, если бы ей по какой-то причине пришлось ее забрать. Что-то здесь не так.

– Пока я был там, я сделал интересное открытие, – говорит Лука.

Я вздыхаю, ненавижу напряжение.

– Ближе к делу.

– Ее и ее брата воспитывал отец-одиночка. Ее отец умер три года назад, а брат – четыре месяца назад.

– Скажи мне что-нибудь, чего я еще не знаю.

– Ее брат не просто умер, его убили. – На лице Луки появляется мрачная улыбка. Он всегда так улыбается, когда говорит об убийстве и смерти.

Я ошеломлен, ведь Изабелла никогда не упоминала о том, что ее брат был убит. Полагаю, она не считала это полезной информацией, но, учитывая интерес Луки к этой теме, я предполагаю, что он не был просто жертвой обстоятельств.

– Как?

– Судя по моим данным, он работал на Валенте до тех пор, пока шесть месяцев назад не обокрал их. – Он наполняет оба наших бокала еще скотчем. Еще рановато пить, но в моем мире для мужчин никогда не бывает слишком рано. – А ты знаешь, как это бывает, – никогда не кради у мафии.

– Значит, Валенте причастен к смерти ее брата? – Я потираю висок. Все становится еще сложнее, чем я думал. – Думаешь, они как-то связаны с исчезновением ее бабушки? – Если так, то это объясняет, почему она выглядела такой грустной.

В голове зазвенел сигнал тревоги, когда осознание происходящего ударило меня по нутру. Может ли быть так, что Изабелла контактирует с Валенте? Я уверен, что, взяв в заложники ее бабушку, она не заплатит долг, который понес ее брат. Элио должен что-то от нее хотеть в обмен на жизнь ее бабушки, но я не могу понять, что ему от нее нужно.

– Думаю, да, – отвечает Лука. – Думаю, тебе стоит пока держаться от нее подальше, по крайней мере до тех пор, пока мы не убедимся, что она не представляет для тебя опасности.

– Она не представляет для меня опасности. – Я допиваю свой напиток и ставлю пустой стакан на стол. – Если она в беде, то я должен ей помочь.

– И как именно ты собираешься это сделать? Найдешь Элио и место, где он прячет ее бабушку?

– Именно это я и собираюсь сделать, – отвечаю я через плечо, уходя.

Два часа спустя я в офисе Доминика, иду к одному из стульев напротив его стола и игнорирую Данте. Достаточно того, что у моего брата на уме кровопролитие двадцать четыре часа в сутки, но этот парень продолжает забивать ему голову еще большей ерундой.

– Привет, брат. – Я поднимаю ноги, упираясь ими в его стол и не обращаю внимания на его пристальный взгляд.

– Что тебе нужно? – Спрашивает Доминик. Улыбка на его лице, когда я вошел, исчезает.

– Ты пригласил меня на ужин, не так ли?

– Сейчас не время для ужина, – резко отвечает Доминик. – Я занят, так что лучше бы твой визит стоил того.

– К сожалению, мне придется отказаться от ужина с семьей сегодня. У меня другие планы. – Мне нужно встретиться с Изабеллой и выяснить у нее все подробности, только так я смогу ей помочь. Но сейчас мне еще больше нужна помощь Доминика. – Ты можешь мне кое в чем помочь?

Доминик держит свой голос суровым.

– Зависит от того, о чем ты просишь.

– Думаю, я смогу найти Элио Валенте, но сначала мне нужно кое-кого защитить. – Я стараюсь не показаться эмоционально привязанным. Доминик обнаруживает уязвимые места, как чертов читатель мыслей, и без колебаний использует это, когда это выгодно ему.

Он нахмуривает брови, сцепив пальцы перед собой.

– И как именно ты собираешься его найти?

– Предоставь это мне, мне просто нужно кое-кого защитить, – говорю я ему.

– Это та девушка, не так ли? – Уголок его рта кривится. – Она – та, кого ты хочешь защитить.

– Да, – твердо отвечаю я. Она одна из тех, кого я хочу защитить. Хотя я предпочитаю не показывать этого, слова Луки задели меня, и я должен защитить и свою семью. Если мои братья отдают свои жизни, то и я хочу отдать свою.

– Позволь мне прояснить ситуацию. – Он наклоняется вперед. – Тебе плевать на свою семью, но ты готов защищать женщину, о которой ничего не знаешь?

– Ты не можешь утверждать, что я не забочусь о своей семье, – отвечаю я. Отчасти он прав, я делаю это ради Изабеллы, но она – не единственная причина. Однако моя гордость не позволяет мне быть с ним до конца откровенным.

– Это ясно как день, Винсент, – говорит он. – Эта женщина не такая уж беспомощная маленькая леди, какой ты ее считаешь.

– Я знаю о ее связи с Элио.

– И ты думаешь, что она приведет тебя к нему? – Тон Доминика саркастичен. Это напоминает мне о том времени, когда я был подростком и делал глупый выбор. – Совет тебе, братишка: не доверяй этой женщине. Даже не пытайся.

Гнев пылает в глубине моего желудка.

– Доверяю я ей или нет, не тебе решать, брат.

– Доверять ей или нет – это может навредить нашей семье, Винсент. – По его резкому тону я понял, что он едва сдерживается, чтобы не закричать. – Я не стану рисковать нашей семьей из-за твоего мимолетного увлечения женщиной, о которой ты ничего не знаешь.

Слова Доминика замирают в воздухе, и в комнате воцаряется тяжелая тишина. Мой взгляд не отрывается от брата. Напряжение ощутимо, его достаточно, чтобы резать ножом.

– Мне не нужно твое одобрение, Доминик, – наконец нарушаю я тишину, мой голос тверд. – Но мне нужна твоя помощь.

Он откидывается в кресле, скрещивая руки.

– Помощь в чем? Защищать женщину, которая может привести тебя прямо в руки Элио Валенте?

Я решительно киваю.

– Да. И мне нужна информация. Все, что у тебя есть об Элио, его передвижениях, его убежищах. Все, что потребуется.

Данте насмешливо хмыкнул, впервые с тех пор, как я вошел. Я почти забыл, что он сидит рядом со мной, верный пес моего брата.

– Ты играешь с огнем, Винсент. Ты знаешь, на что способен Элио, и он может использовать ее, чтобы добраться до тебя.

– Я прекрасно знаю, на что способен Элио, – отвечаю я, переключая свое внимание на Данте. – Но я достаточно хорошо знаю Изабеллу, и она не из тех, кто так просто предаст меня. – Искренность в ее глазах в последний раз, когда мы были вместе, невозможно подделать.

Доминик изучает меня с минуту, его глаза расчетливы.

– Хорошо. Я дам тебе то, что тебе нужно. Но если ты убьешь себя из-за какой-то женщины, не жди, что я буду скорбеть.

Я ухмыляюсь.

– Меньшего я и не ожидал.

Доминик лезет в ящик и достает папку, бросая ее на стол. Я ловлю ее на полслова и открываю, чтобы найти карты, фотографии с камер наблюдения и документы с подробным описанием известных мест нахождения Элио. Хорошее начало.

– Используй это с умом, Винсент. И помни, что семья превыше всего, – предупреждает Доминик, его тон суров. Мне все равно, что ты мой брат, я не прощу тебе, если ты поставишь под угрозу эту семью.

Не обращая внимания на неодобрительный взгляд Данте, я встаю.

– Ты не единственный, кто заботится об этой семье, брат. Я тоже готов отдать свою жизнь за эту семью.

С этими словами я выхожу из кабинета Доминика, оставляя за собой едва уловимое напряжение, которое всегда витает в воздухе, когда я нахожусь рядом со старшим братом. Данте следует за мной в коридор.

– Ты совершаешь ошибку, Винсент, – говорит он, следуя за мной.

Я оглядываюсь на него, и у меня сводит челюсти.

– Может быть. Но это моя ошибка.

Он останавливается.

– Есть только один способ по-настоящему защитить ее. Ты должен стать настоящим мужчиной. – Я открываю рот, чтобы заговорить, но он прерывает меня прежде, чем я успеваю закончить предложение. – Не спеши отказываться в этот раз, подумай об этом.

Покинув небоскреб, я возвращаюсь в свою квартиру и перебираю фотографии и документы в папке. Судя по всему, Доминик следил за Элио с момента последнего боя, но Элио исчез, не оставив после себя никаких следов.

Мне нужно поговорить с Изабеллой. Если я собираюсь помочь ей, то должен знать правду о ее семье и об опасности, в которую она ввязалась. Если дело только в деньгах, то я могу помочь ей выплатить долг и спасти бабушку. Я беру телефон и отправляю ей сообщение, предлагая встретиться в баре позже.

Когда солнце садится, и темнота окутывает город, я оказываюсь на месте встречи в баре, который арендовал на вечер, и жду Изабеллу.

Дверь открывается, и она входит. Я ожидал, что она будет одета в свою обычную форму и с усталым выражением лица, но на ней обычная футболка и пара джинсовых шорт. Ее волосы аккуратно зачесаны назад, и на ней легкий макияж.

Я машу ей рукой, привлекая ее внимание, и она направляется к столу.

– Что происходит, Винсент? – Спрашивает она, глядя мне в глаза, когда садится напротив меня.

– Хочешь выпить или, может быть, мне заказать тебе что-нибудь поесть? – Спрашиваю я. Уже несколько минут как закончилась ее смена, и я полагаю, что она еще ничего не ела.

– Негрони подойдет. Я поужинаю, когда вернусь домой.

Я подзываю официанта и заказываю два Негрони. Официант передает нам наши напитки, а затем исчезает за барной стойкой, давая нам возможность уединиться, как я и просил, когда арендовал это место.

Мы оба отпиваем по глотку из наших напитков, прежде чем я начинаю говорить.

– Как прошел день на работе?

– Напряженно, но оно того стоило. Дети в педиатрии все время спрашивали о тебе. – Она поджимает губы. – Тебя не было в больнице несколько дней.

– Я был занят. – Технически это не ложь, но я опускаю ту часть, где я пытался выяснить подробности о ней за ее спиной. Она не обрадуется, когда узнает.

– Ох. – Ее язык высунулся, смачивая губы. – Не хочешь рассказать мне, почему ты попросил о встрече?

Я думаю, как об этом рассказать.

– Ты знаешь Элио Валенте.

Она застывает, ее глаза расширяются, а дыхание перехватывает.

– А что? Что-то не так? – Ее руки начинают дрожать, и она засовывает их между бедер.

– Твоя бабушка ведь не в доме престарелых? – Осторожно спрашиваю я. Я не могу допустить, чтобы она подумала, что я расстроен тем, что она солгала, иначе она еще меньше захочет мне довериться.

Она шумно выдыхает.

– Как ты узнал? – Ее глаза сужаются, и в них плещется подозрение. – Погоди-ка, ты копался в моей личной жизни без моего разрешения?

Я не собираюсь врать.

– Да, но только потому, что пытаюсь тебе помочь.

Она сжимает челюсть, ее ноздри вспыхивают.

– Помочь мне? Как твое вторжение в мою личную жизнь может мне помочь?

– Эй. – Я легонько касаюсь ее щеки, но она отшатывается от моего прикосновения. – Ты сказала, что скучаешь по бабушке, я хотел устроить вечеринку-сюрприз и вот так узнал. Уверяю, это не потому, что я пытался вынюхивать.

– Ты не имеешь права ничего планировать для меня и моей бабушки, Винсент. – Она повышает голос, и хорошо, что бар пуст. – Ты не мой парень. Одна ночь секса не делает тебя особенным.

Я не могу отрицать острое разочарование, пронзившее меня до глубины души, но мои чувства сейчас не имеют значения. Зато важны ее.

– Может, и нет, но я делаю это не из-за своих чувств. Я бы попытался помочь, если бы это был кто-то другой, и ты это знаешь.

Она вдыхает.

– Прости, я слишком остро отреагировала.

– Все в порядке. Изабелла, мне нужно, чтобы ты мне доверяла, – говорю я, надеясь, что она увидит искренность в моем взгляде. – Я хочу помочь тебе, но нам нужно работать вместе, и я должен знать, с чем мы столкнулись.

Она замирает на мгновение, впитывая информацию.

– Я никогда не просила тебя о помощи, – наконец говорит она, ее тон защищается.

– Я знаю. Но тебе и не нужно просить. – Я беру ее руку в свою и провожу большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. – Ему нужны деньги? Сколько?

Она отдергивает руку.

– Послушай, Винсент. Я знаю, что представляет собой твоя семья, и я знаю, кто ты. Ты также должен знать, кто такой Элио, и что будет лучше, если я не буду делать ничего, что может его разозлить. Ему нужны деньги, и я заплачу ему все до копейки.

– Я могу помочь тебе, и тебе не нужно будет платить мне, – предлагаю я, затаив дыхание и надеясь, что она примет мою помощь.

Она качает головой.

– Ты не понимаешь, я не хочу быть тебе обязанной.

– Значит, ты предпочитаешь быть в долгу перед Элио? Так?

– Да, я лучше буду в долгу перед ним, чем перед тобой. – Она подносит бокал с Негрони ко рту и выпивает его одним долгим глотком, а затем сжимает руку вокруг бокала. – Сейчас я думаю, что все было ошибкой.

Я наклоняю голову.

– Что ты имеешь в виду?

– Та ночь в кладовке не должна была случиться. – Она говорит так, будто задыхается. – Свидание, наша встреча сейчас – ничего этого не должно было случиться.

Моя грудь сжимается, а стены бара словно давят на меня.

– Ты хочешь сказать, что жалеешь о нашей встрече?

– Да. – Она вскакивает на ноги, и я отчетливо вижу муку в ее глазах. – Забудь меня, Винсент. Забудь, что между нами что-то было.

10

ИЗАБЕЛЛА

– Он узнал о твоем долге Элио Валенте, и ты попросила его забыть тебя? – Спрашивает Наоми, расхаживая по моей гостиной в недоумении. – Это даже не имеет смысла.

Она нашла меня плачущей на диване час назад, и после нескольких минут непрекращающегося допроса я наконец призналась, и я рада, что сделала это. Все это было слишком тяжело, и я чувствую, что взорвалась бы, если бы не поделилась тем, что меня беспокоит. Как и ожидалось, она меня не осудила, но ей трудно понять, что я отказалась от помощи Винсента.

И это потому, что она еще не знает всей правды.

Я собираюсь предать Винсента. Я продам его, чтобы вернуть бабушку, и мне нужно оттолкнуть его, чтобы ему не было слишком больно, когда он все узнает. Я решила опустить эту часть информации, потому что не хочу, чтобы у Наоми были проблемы из-за меня.

Элио – не единственная моя проблема. Когда Винсент узнает о моем предательстве, я ожидаю, что в дело вмешаются его братья. Я мало что знаю о них, кроме того, что старший, Доминик Романо, жестокий и страшный. Я также слышала, что второй брат такой же жестокий.

Они придут за мной, и я попытаюсь сбежать, но не смогу утащить за собой Наоми.

– Здесь нечего понимать, Наоми. – Я обматываю вокруг себя плед, сворачиваясь в клубок на диване. – Такие мужчины, как Винсент, сделают тебе одолжение и будут думать, что ты им принадлежишь.

Наоми перестает вышагивать и садится рядом со мной.

– Ты же знаешь, что это не так. Винсент не такой парень, а если и такой, то, что плохого в том, что ты будешь его?

Абсолютно ничего. Я бы не возражала, если бы мне не нужно было быть обреченностью в его жизни.

– Все. Он мне не нравится.

– Ты позволила ему трахнуть тебя. – Она произносит это так, будто обвиняет.

Я отрывисто киваю.

– Да, но это было только потому, что я была возбуждена и мы были заперты в кладовке вместе. Это не значит, что он меня привлекает.

– Ты бы не позволила ему прикоснуться к себе, если бы он тебя не привлекал.

Она поймала меня на слове, но признать это – последнее, что я сделаю.

– Пожалуйста. Хватит о Винсенте. Мне нужно подумать о том, как вернуть мою бабушку.

– Деньги, которые ты должна Элио, составляют двести тысяч долларов. Откуда, черт возьми, у тебя такие деньги? Столько мы зарабатываем за четыре года.

Я грызу ногти, моя голова болит от всех мыслей, которые в ней крутятся. Для Элио вернуть свои деньги не так важно, как мучить меня за грех моего брата.

– Я найду способ.

– Способ, это богатый итальянец ростом метр восемьдесят четыре, который влюблен в тебя по уши и готов помочь тебе. – Она откидывается на спинку дивана. – Думаю, тебе стоит принять его предложение, пока не стало слишком поздно.

– Нет. – Мой желудок урчит. У меня нет аппетита к еде, но я должна оставаться живой и здоровой, только так я смогу вернуть бабушку в целости и сохранности. – Ты можешь приготовить нам что-нибудь поесть, если ты закончила убеждать меня?

Наоми шипит сквозь зубы.

– Я еще далеко не закончила, но, конечно, я приготовлю нам что-нибудь поесть. – Она встает на ноги. – У тебя есть курица?

– В холодильнике, – отвечаю я.

– Я приготовлю картофельное пюре и запеченную куриную грудку. – Она исчезает на кухне, а я остаюсь наедине со своими мыслями.

Пока Наоми возится на кухне, воздух наполняется ароматом жарящейся курицы. Я чувствую себя виноватой за то, что втянула ее в этот бардак. Она была для меня опорой в трудные времена, а теперь я взваливаю на нее груз своих секретов и очень беспокоюсь за ее безопасность. Может, мне стоит держаться от нее подальше, пока все это не закончится, но Наоми никогда этого не допустит, а я не проживу без нее и дня.

Она – все, что у меня есть сейчас.

Заставив свое неохотное тело подняться с дивана, я присоединяюсь к ней на кухне, прислонившись к белой стойке. Пока картофель варится, Наоми стоит рядом со мной с обеспокоенным выражением лица.

– Изабелла, я знаю, что ты стараешься не оставаться ни у кого в долгу, но ты не можешь справиться со всем этим в одиночку. Может, Винсент и не идеален, но он искренне заботится о тебе, и, насколько я могу судить, он гораздо менее опасен, чем Элио.

Я встречаю ее взгляд, борясь со слезами, затуманивающими мое зрение.

– Ты не понимаешь, Наоми. Тебе и не нужно. Это мой бардак, и я разберусь в нем сама.

Она вздыхает, откидывая плечи назад.

– Но ты не одна, Изабелла. Я здесь ради тебя. И как бы ты ни хотела оттолкнуть Винсента, ты не можешь отрицать, что он предлагает выход. Двести тысяч долларов, это не то, что можно легко получить.

Я опускаю взгляд, чувствуя тяжесть правды в ее словах.

– Я просто не хочу чувствовать себя так, будто я ему что-то должна.

Искренность в глазах Наоми смягчает ее черты.

– Я понимаю, но иногда нам приходится делать сложный выбор ради себя и тех, кого мы любим. Дело не только в тебе, теперь в этом замешана твоя бабушка. Если Винсент готов помочь, возможно, тебе стоит подумать об этом.

Прежде чем я успеваю ответить, на мой телефон приходит сообщение. Наоми смотрит на экран и поднимает бровь.

– Мне прочесть?

Я киваю.

Она читает сообщение вслух: Изабелла, похоже, у тебя гости. Очень жаль. Нам нужно поговорить прямо сейчас, и это не терпит отлагательств.

Меня охватывает паника.

– Что он имеет в виду, говоря, что нам нужно поговорить прямо сейчас? – Я выхватываю телефон у Наоми, и мои глаза расширяются, когда я читаю сообщение. – Он имеет в виду… он наблюдает за мной прямо сейчас?

Раздается звонок в дверь, и все мое тело начинает дрожать.

– Я открою дверь. – Наоми начинает уходить, пока я не перехватываю ее. Я не могу позволить ей открыть дверь. Это невозможно, но есть вероятность, что за дверью может быть Элио, а я не могу рисковать, чтобы она с ним связалась.

Я спешу к ней и хватаю ее за запястье.

– Я открою дверь. Не выходи, что бы ни случилось.

– Если это тот, о ком я думаю, то я не могу позволить тебе встретиться с ним в одиночку, – возражает Наоми. – А если он причинит тебе боль?

– Он не причинит мне вреда. – Я крепче сжимаю ее руку. – Но он причинит тебе боль, если почувствует, что ты представляешь для него угрозу.

Она неохотно кивает.

– Могу я хотя бы позвонить в полицию, если что-то случится?

– Нет. Никаких копов. Большинство из них все равно работают на него. – У меня дрожат ноги, когда я прохожу через гостиную и распахиваю дверь.

– Чао, детка, – приветствуют меня снаружи. Сердце бешено колотится в груди, кровь застывает. Я узнаю этот голос и… его лицо.

Элио Валенте.

За дверью стоят семь мужчин в черных костюмах, но я могу сказать, кто из них – он. Он высок и злобно красив, его итальянские черты лихие и более заметные, чем американские. Он высокий, с темными глазами и вьющимися волосами, спадающими на лицо.

Мое внимание привлекает шрам, пересекающий один из его глаз. Он выделяется и делает его еще более страшным, еще более чудовищным, чем я себе представляла.

Я инстинктивно отступаю назад, когда он и его люди входят и закрывают за собой дверь. Элио на мгновение оглядывается по сторонам, на его лице появляется мрачная ухмылка. Я вдыхаю, пытаясь подобрать слова, мужество, все, что только можно.

– Что тебе нужно?

– Я уже говорил тебе, не так ли? Я единственный, кому разрешено задавать вопросы. – Он садится на один из диванов и жестом приглашает меня сесть, как будто он хозяин этого места, а я – незваный гость. – Я вижу, ты хорошо справляешься с Винсентом, учитывая, что мальчик, который не может контролировать свой член, приглашает тебя на свидания.

Несмотря на себя, несмотря на свой страх, мне удается надеть дерзкую маску. Если Элио узнает, как я его боюсь, он будет доить меня еще больше.

– Как долго ты меня преследуешь?

– Не я, а мои люди. – Он смотрит на телохранителей, окружающих его, и самодовольно улыбается. – Им нужно было держать тебя в узде, следить, чтобы ты не пыталась меня предать. У тебя ведь нет с этим проблем?

Я засовываю потные холодные руки в футболку, которая на мне безразмерная.

– У тебя моя бабушка, я никогда не предам тебя.

Он садится вперед, опираясь головой на руку.

– Доверие? Мой дядя доверял мне, и угадай, где он сейчас? Мертв. В моем мире доверия не существует.

Я очень близка к тому, чтобы потерять самоконтроль и сказать ему, что я не такая свинья, как он, которая может кого-то предать, но я предаю Винсента. Я не так уж сильно отличаюсь от самого Элио.

– У тебя моя бабушка, она все, что имеет для меня значение, и я не предам тебя, пока она под твоей опекой. – Я фыркаю, борясь с горячими слезами. – Но откуда мне знать, что ты действительно отпустишь ее после того, как все это закончится?

Он мрачно усмехается, его глаза сверкают мерзким весельем.

– Тебе неоткуда знать, девочка. Тебе придется поверить мне на слово, хотя, если честно, то, останетесь ли вы с бабушкой в живых, зависит от моего настроения, когда все это закончится.

Я не думаю, что такой человек, как Элио, убьет нас обоих, когда добьется своего, но он прав, я не буду знать. Все, что я могу сделать, это слепо доверять ему.

Мои руки сжимаются в кулаки. Я хочу вогнать нож в его глаз и смотреть, как он истекает кровью, но не знаю как, но я сделаю это, если он заденет хотя бы прядь волос моей Наны.

Я не понимаю, что смотрю на него, пока он не спрашивает:

– Ты меня ненавидишь? Ты считаешь, что все это несправедливо по отношению к тебе?

– Разве я не имею права так думать?

– Не имеешь. Ненавидь своего брата, это он навел на тебя порчу.

– Ненавидеть брата? – Я вытираю пот со лба и разражаюсь маниакальным смехом. – Как я могу, когда ты убил его? Разве его жизни не должно было хватить хотя бы на то, чтобы заплатить то, что он тебе задолжал?

Элио кивает. Двое его телохранителей выходят вперед, хватают меня за руки и швыряют к его ногам, словно я ничего не стою. Я ожидала, что на этом все закончится, но они уходят на кухню, а когда возвращаются, то держат Наоми в руках.

Я качаю головой, слезы льются ручьем.

– Нет, пожалуйста. Не делайте ей больно, она здесь ни при чем.

Элио садится вперед и держит меня за челюсть. Его хватка настолько крепкая, что мне кажется, будто мой череп треснет в любую минуту.

– Ни на секунду не думай, что я оставляю тебя в живых, потому что твоя жалкая жизнь чего-то стоит. Я убью тебя, твою старую бабушку, которая в любом случае находится в двух шагах от могилы, и эту суку, которую ты называешь лучшей подругой, и ваши жизни ничего не будут стоить. У тебя есть два месяца, чтобы привести Винсента ко мне.

– Как? – Мой голос дрожит. – Как мне это сделать?

Он смотрит на меня так, будто я только что задала самый глупый вопрос на свете.

– Думаю, твое тело хотя бы чего-то стоит, ты, кажется, уже используешь его с пользой.

– Винсент меня раскусил. – Я сделала паузу, изо всех сил стараясь не захлебнуться слезами. – Он… Что, если он узнает?

– Это зависит от тебя, чтобы он не узнал. – Он отталкивает меня и вытирает руку о платок, который подает ему один из телохранителей, как будто я отвратительна и являюсь пятном, от которого он хочет избавиться. – Помни, одна ошибка – и эта старая тварь умрет.

Ярость захлестывает меня. Он только что назвал мою бабушку тварью. Он сказал о ней так, будто она бесполезна. Я ненавижу его. Я ненавижу Элио так сильно, что без колебаний убила бы его, если бы у меня был шанс. Такие ублюдки, как он, должны гнить в аду, а не бродить среди нас.

– Я знаю. Как поживает моя бабушка? Могу я хотя бы поговорить с ней?

– Почему я должен разрешить?

– Я просто хочу быть уверена, что она жива. Я хочу быть уверена, что с ней все в порядке.

Элио смеется, и в его тоне слышится злость.

– Ты боишься, что я убил ее и скрываю это, чтобы использовать тебя.

Я осмеливаюсь кивнуть.

Он достает телефон из нагрудного кармана костюма. Телефон пикает секунду, затем кто-то отвечает.

– Босс.

– Где старая карга? – Спрашивает Элио.

– Здесь, босс, – отвечает голос на другом конце линии. – Мне передать ей трубку.

Элио кивает. Другой из его телохранителей берет у него телефон и наводит экран на мое лицо. Сердце замирает от грусти, когда я вижу свою бабушку, ее седые волосы, почти серые глаза и то, какой хрупкой она выглядит, когда улыбается мне.

– Белла.

– Нана. – Я быстро вытираю лицо тыльной стороной ладони. Моей бабушке восемьдесят семь лет, и у нее болезнь Альцгеймера. Она не знает, что происходит. На самом деле, я единственный человек, которого она помнит, поэтому я не могу плакать при ней. – Как дела?

– Белла. – Она повторяет мое имя, как красивую песню. Все остальные зовут меня Иза, но только моя бабушка и мой отец когда-либо называли меня Беллой. – Ты прекрасна. – Она смеется. – Я скучаю по твоему красивому лицу.

– Я тоже скучаю по тебе, Нана.

– Ты грустишь, потому что скучаешь по мне? – Ее улыбка сходит на нет, и она хмурится. – Ты красивее, когда улыбаешься.

Я принудительно улыбаюсь.

– Я не грущу, Нана. Я просто счастлива, потому что снова могу говорить с тобой.

Нана хочет что-то сказать, но Элио вздыхает.

– Ладно, хватит семейного общения. – Он встает, и телохранитель завершает разговор. – Помни, у тебя всего два месяца.