Текст книги "Чужак (ЛП)"

Автор книги: Саймон Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

42

Лунный свет пронзал кроны деревьев, и его тонкие лучи серебрили землю. Стволы деревьев тянулись вверх, напоминая причудливые готические колонны. Микаэла бежала рядом со мной, ее белые резиновые сандалии беззвучно мелькали над мягким ковром мха. Мы бежали быстро, но при этом почему-то не уставали. Радость спасения из бетонной гробницы с обитавшими в ней сумасшедшим маньяком и чудовищем несла нас как на крыльях. Полчаса мы мчались по тропинке, потом выскочили на дорогу. Нам не потребовалось много времени, чтобы отыскать гараж. Многократно проклятый мною джип стоял, как ни в чем не бывало, словно поджидал нас.

– Скажи, я не сумасшедшая? – Микаэла с улыбкой покачала головой. – Может, мне это все приснилось? Мы действительно были в ловушке?

– Не приснилось. – Я перевел дыхание. – Боже, как же хорошо дышать свежим воздухом.

Микаэла прислонилась к капоту джипа, обмахивая лицо ладонью.

– Черт, мне жарко в этом джемпере. – Она поднесла к носу рукав. – Проклятый запах…

Джемпер полетел в угол гаража.

Микаэла повернулась и посмотрела на меня. Лунный свет ласкал ее смуглые плечи. Она убрала назад волосы, и я увидел ее груди с темными сосками.

Наши взгляды встретились.

– Грег, докажи мне, что ты человек. – Ее пальцы коснулись моей щеки. – Можешь?

Я стащил свой джемпер.

– Вот мое сердце. Вполне человеческое. – Я взял ее руку и прижал ладонью к своей груди. – Чувствуешь?

– Докажи, что ты человек.

Я обнял ее за плечи и привлек к себе. Ее прохладные груди прижались к моей горячей, как раскаленный металл, коже. Мои губы нашли ее губы, сухие и жадные. Наши языки устремились навстречу друг другу.

Мир, Вселенная, небо и звезды – все перестало существовать, все на какое-то время исчезло. Все взорвалось и слилось в один бесконечный поцелуй. Микаэла гладила меня по спине, а я прижимал ее к себе с такой силой, что она не могла вздохнуть и только шептала:

– Грег, Грег. Докажи это, докажи мне. Ну же.

Я опустил руки и, нащупав пояс ее брюк, рванул их вниз. Она, задыхаясь, стащила с меня мои, и тут же стала целовать мою грудь и живот.

Ее губы спускались все ниже, и, наконец, это случилось. Страсть, разбуженная Микаэлой, вырвалась, подобно раскаленной лаве вулкана, взметнув пламя и разбросав во все стороны искры. То был неодолимый инстинкт, брат-близнец другого, заставлявшего меня убивать. Он взорвался во мне, потряс меня, овладел мной, и я уже не мог остановиться, как не мог остановиться тогда, когда темная, неведомая сила повелевала хватать топор и крушить черепа.

Я поднял ее, развернул – она лишь ахнула от изумления – и посадил на капот джипа. Разметавшиеся волосы закрыли ее лицо, но я видел жадный блеск глаз. Видел, как блеснули зубы за судорожно раскрывшимися лепестками губ. Ее ноги поднялись и обхватили меня. Ее руки вцепились в меня, и я почувствовал, как она напряглась, словно пронзенная острым уколом боли. И потом ее глаза закрылись в ожидании того, что должно было последовать за прелюдией.

Я вошел в нее резким толчком бедер. Затаенное дыхание вырвалось коротким порывом ветерка, коснувшегося моего уха. Она подалась навстречу, шепча какие-то слова, которых я не понимал. Да это и не требовалось. Я знал, чего она хочет. Сжав ее талию, я снова погрузился в нее. Еще глубже.

– О! – Сдавленный вскрик эхом отскочил от стен. – Только не останавливайся. Прошу тебя, только не останавливайся.

Я бы не смог остановиться, если бы даже захотел. Ритм наших тел совпал, и я поймал себя на том, что наблюдаю за ее ртом. Губы стиснуты, как будто все ее силы уходили на то, чтобы еще плотнее прижаться ко мне бедрами. Потом они разомкнулись, раздвинулись в улыбке, явив восхитительные белые зубы. И тут же снова сошлись вместе для поцелуя. Я наблюдал за движениями ее рта с каким-то странным изумлением и любованием. Он постоянно менялся. Дыхание учащалось, и губы темнели и увеличивались. Между ними проскользнул язык, пробежался влево… вправо. И тут же, когда я нанес удар, от которого задрожал весь джип, эти губы затрепетали, сдерживая рвущийся из ее горла крик. Она закусила нижнюю губу, но остановить бурный поток переполнявших ее ощущений уже не могло.

– Еще… пожалуйста… еще. Да!

Плотина рухнула, волна подхватила ее, вознося к вершинам наслаждения. Она замотала головой, и ее волосы хлестнули меня по плечам. Ее крики наполнили мои уши. Тело выгнулось дугой, устремляясь навстречу мне, и я подался навстречу ей, увлекаемый могучей и неподвластной рассудку и воле силой. И тогда атомы моей плоти и костей снова взорвались.

Когда я опомнился, мы сжимали друг друга с такой силой, словно слились в единое существо. И потом еще долго не разжимали объятий, даже не шевелились, но лишь вслушивались в постепенно затихающее дыхание друг друга, словно ждали, когда мир станет самим собой и вернется на привычную орбиту.

43

В лесу перекликались птицы. Их крики разлетались между деревьями и терялись в лесу. Я сидел на заборе, отрешенно вглядываясь в утренний туман, но видел не лес, не сбегающую к гаражу лужайку, а прекрасное тело Микаэлы.

Моя сумка лежала на том самом месте, где я ее оставил, но в ней не было ничего, кроме захваченных из Салливана джинсов и рубашки. Ботинки и кожаная куртка остались в бункере Феникса. Микаэла еще спала. Впервые за долгое время меня посетили мысли о будущем. Чем была наша горячая ночь любви? Что толкнуло нас в объятья друг друга? Пьянящий воздух свободы? Или нечто более глубокое и прочное, что-то, что не заканчивается с рассветом? Я надеялся на последнее. Поверьте, мне вовсе не улыбалось будущее в одиночку.

Сквозь дымку тумана стали пробиваться солнечные лучи. Вскоре я ощутил их тепло на лице и руках и скажу честно, это было прекрасно. Прекрасно увидеть настоящий солнечный свет после заточения в бетонном отеле старины Феникса. Но вслед за чувством облегчения и покоя пришло и неясное беспокойство. Мне вспомнились слова нашего гостеприимного тюремщика-садиста. Он утверждал, что я продукт улья. Что чудовище, которое он кормил и холил, узнало меня. Признало во мне своего.

Ну, нет, Феникс. Ты просто выживший из ума сукин сын. Ты придумал эту сказку, чтобы удержать нас в бункере. Единственная твоя цель – скормить нас улью. Если бы мы остались, то закончили так же, как и все остальные: превратились бы в мешки из кожи и костей. Тварь выпила бы нашу кровь и оставила валяться, как сброшенное с веревки тряпье.

Ублюдок. Извращенец. Убийца. Во мне закипала злость. Он заманивал в бункер людей, давал им кров, одежду и пищу, а потом подсовывал их прожорливому монстру.

Будь у меня под рукой динамит, я бы взорвал это проклятое убежище к чертовой матери.

– Похоже, сегодня утром нам придется самим искать себе завтрак.

Я оглянулся – Микаэла стояла у дверей гаража. Запасной одежды у нее не оказалось, и она надела одну из моих теннисок, которая, как мини-юбка, едва прикрывала ей бедра. Руки сложены на груди, черные волосы рассыпались по плечам…

Микаэла шагнула ко мне и остановилась. Мы оба молчали, не зная, что сказать, и я вдруг подумал: неужели сейчас каждый из нас сделает вид, что ничего не случилось? Неужели все закончится словами о том, что «мы просто друзья», поцелуем в щечку, похлопыванием по плечу? Неужели больше ничего не будет?

Но я не хотел этого. Мы проекрасно подходили друг к другу. Между нами установилась тесная связь. И не только физическая.

– Грег… – произнесла Микаэла таким тоном, будто намеревалась сообщить нечто важное, но тут взгляд ее упал на мои босые ноги. – Тебе нечего надеть?

– Нечего. Те белые сандалии я больше носить не собираюсь.

– Я тоже. Даже в гроб не надену. – Она неловко улыбнулась. – Черт, опять не то сказала. Мы же видели…

– Вчера… – начал я.

– Да?

– Ну… знаешь, мне понравилось, как… В общем, как все было… – Я замялся, подбирая слова, и, разумеется, выбрал не самые лучшие. – Все было естественно.

Она покачала головой и улыбнулась.

– Да, Грег, очень естественно.

– Извини, у меня плохо получается… то есть… черт… в общем, ты можешь думать, что хочешь, но мне понравилось… нет, не понравилось… я не так сказал. Но я не хочу, чтобы этим все закончилось… не хочу, чтобы нам хватило одной ночи…

Микаэла приложила пальцы к моим губам.

– Шшш. Мне тоже понравилось. И даже больше. – Ее глаза лукаво блеснули.

– Я так долго ждал кого-то особенного человека.

Меня прорвало.

Она снова дотронулась до моих губ.

– Ты можешь думать, что хочешь, но мне кажется, что я нашла кого-то особенного человека.

Ее руки обвили меня, а губы оказались вдруг совсем близко. Ее дыхание щекотнуло мое ухо.

– Пойдем в гараж, Грег. Докажи, что прошлая ночь не была сном.

Мы занялись любовью, а потом уснули. Проснувшись, я увидел на стене тени двух фигур и приподнялся. Через открытую дверь в гараж вливался поток яркого света, а потому лица мужчин, один из которых держал в руке что-то вроде дубинки, оставались в тени.

– Бог мой, Грег, прости. Извини, я… Не думал, что ты… ну, понимаешь.

– Бен? Зак? Ребята, вас разве не учили, что перед тем как войти, надо постучаться? – Хотя они и застали меня врасплох, я не смог сдержать улыбки.

Бен, извиняясь, поднял руки. Пальцы у него, как всегда, дрожали.

– Ну и ну. Мы никак не ожидали, что найдем здесь кого-то. Думали… о, да это же Микаэла! Черт… извини, приятель. Я даже не…

– Бен, – вмешался Зак. – По-моему, нам с тобой лучше выйти, а?

Я рассмеялся и покачал головой.

– Дайте мне пару минут, хорошо?

Они вышли из гаража, и я лишь тогда понял, что дубинка в руке Зака была обрезом. Едва дверь закрылась, как Микаэла выглянула из спального мешка и погладила меня по ноге.

– Похоже, сохранить наши отношения в секрете уже не получится. Они нас застукали.

Я улыбнулся.

– Меня это не волнует.

– Меня тоже. А теперь иди, не заставляй ребят ждать. Им, наверное, хочется узнать, что с нами случилось. – Она посмотрела на мои босые ноги. – Похоже, у тебя нет другого выхода, как все же надеть те миленькие белые сандалии.

– А, черт…

После того как Бен и Зак выслушали наш рассказ от приключениях в бункере, и, в свою очередь, ввели нас в курс последних событий – ничего особенного, все полагали, что нас уже нет в живых, хотя ребята регулярно наведывались к гаражу, – мы отправились к руинам одного придорожного магазинчика. Рядом с ним находилась придорожная цистерна для воды, превращенная в нечто вроде склада одежды. Микаэла оставила себе мою тенниску, но выбросила зеленые брюки и сандалии. Она предпочтя им шорты и спортивные туфли. Она также подобрала себе джинсовую куртку, которую из-за жары не стала надевать, а просто повязала вокруг пояса. Что до меня, то, порывшись в ящике с обувью, я выудил пару коричневых рабочих ботинок, пришедшихся мне точно по ноге. Зак перебрал пару пластиковых мешков, набитых куртками и пиджаками, и, в конце концов, бросил мне какой-то пухлый сверток.

– Вот, – сказал он, – возьми. Немного попахивает, но зато размерчик как раз твой.

Кожаная куртка принадлежала, должно быть, какому-нибудь байкеру, который, наверное, гонял «харлей» уже на небесах. Она провоняла бензином, и несколько проведенных в мешке месяцев тоже не добавили ей свежести, но привередничать не приходилось. Куртка оказалась как раз по мне и была в хорошем состоянии, если не считать потертостей на локтях. Возможно, ее прежний хозяин любил помахать кулаками или просто пару раз слетал с мотоцикла на полном ходу. На спине, окруженная россыпью заплат, красовалась изрыгающая пламя голова дракона.

– Все в порядке, – сказал Зак. – Не думай, она не с мертвеца. Малыш нашел ее в одной часовне, висела там прямо на крючке. Дай ей проветриться пару часов, и запах исчезнет.

Около часа ушло на то, чтобы приготовить завтрак. Тем временем Бен совершил обычный объезд окрестностей и. возвратившись, доложил, что шершней поблизости нет.

За завтраком ребята рассказали, что Тони увел всю группу в горы, где удалось обнаружить несколько нетронутых летних домиков. Шершни туда, похоже, не забредали. Если ничего непредвиденного не случится, группа могла бы переждать в этих домиках лето, а потом, ближе к зиме, двинуться на юг. Реальная жизнь со всеми ее тяготами и опасностями, столь непохожая на безбедное существование обитателей Салливана, снова поразила меня своей беспросветностью. Запасы истощались. Шершни не давали им обосноваться на одном месте. Сколько лет отпущено этим скитальцам? Что будет, когда кончится топливо? Как быть, когда под рукой не окажется запасной свечи зажигания или лопнет последняя покрышка? Рано или поздно переведутся консервы, и в разрушенных домах не найдется уже и корки хлеба. Что тогда? Что будет тогда?

Я смотрел на своих товарищей, спешащих утолить голод, а видел то, что ждало нас в будущем. Видел ясно и отчетливо, как наяву. Мы бредем, спотыкаясь и падая, через заснеженную равнину. На нас жалкие лохмотья. Изможденные лица с ввалившимися щеками и выпирающими скулами. Один за другим мы падаем и остаемся лежать. Руки почернели от холода. Из протершихся ботинок торчат обмороженные пальцы. Мы умираем. Да, я виду это так же ясно, как вижу Зака, потирающего лысину ручкой ложки. Я вижу это так же ясно, как вижу улыбающуюся Микаэлу. И я вижу ее в этом не столь уж далеком будущем: она ковыляет навстречу ветру и снегу с ребенком на руках. С ребенком, который настолько замерз и ослаб, что даже не плачет. Я вижу все это так, словно кто-то, Бог или Дьявол, дам мне возможность заглянуть в будущее. Воображение? Нет. Это то, что произойдет на самом деле.Ладно, я вовсе не утверждаю, что обладаю каким-то сверхъестественным даром прозрения. Ничего подобного. Но даже если все эти люди не умрут на заснеженном поле, они все равно умрут. От чего-то другого: от истощения, от какой-нибудь инфекции, от скверной воды, или их убьют плохие парни. Так или иначе – конец один. Часы пущены. Они отсчитывают секунды. Рано или поздно удача отвернется от них и тогда…

Я не выдержал. Пища стала вдруг поперек горла, и я бросил тарелку на землю. Порыв необъяснимой злости заставил меня вскочить. Я прошелся по лужайке, сжимая кулаки и скрипя зубами.

– Грег, что случилось? – обеспокоенно спросила Микаэла.

Я посмотрел на Зака и Бена.

– Те домики в горах… Там есть чистая вода?

– Конечно. – Зак озадаченно взглянул на меня. – Что с тобой, приятель?

– Там есть колодец, – пояснил Бен. – Старый, с цепью и ведром. Воды хватит надолго.

– Вы ее проверили? Она действительно чистая?

– Чистая? – Зак никак не мог понять, к чему я клоню.

– Что ты имеешь в виду, Грег? Микаэла, похоже, разделяла его недоумение.

Я взял свою куртку.

– Эта вода откуда?

– Из бутылки. Мы привезли ее с собой. Зак показал на прислоненные к стене пустые пластиковые бутылки. – Я собираюсь наполнить их здесь.

– Здесь же нет водопровода.

– Мы нашли колодец.

– Большинство жителей в этих местах качали воду из собственных скважин: поэтому мы здесь и остались. В городах – то водопроводы уже давно не работают. А без чистой воды, как ты понимаешь… Грег? В чем дело?

– Зак, покажи мне колодец.

– Сейчас?

– Да, сейчас.

– Ладно. Только я не понимаю, куда спешить.

– Поймешь. Бен, у тебя есть фонарик?

– Разумеется.

– Возьми его с собой.

Зак провел меня через задний двор сожженного мотеля, и мы стали спускаться по тропинке к подножию холма. Зак показал заросшую крышку люка.

– Раньше здесь стоял электронасос. Теперь, конечно, прежняя система не действует.

– Как вы берете воду?

Зак пожал плечами, как будто я задал какой-то дурацкий вопрос.

– Берем веревку и привязываем ведро. Потом опускаем – плюх! – и вытаскиваем уже полное, с водой.

– Когда вы в последний раз пользовались этим колодцем?

Микаэла нахмурилась.

– К чему ты клонишь, Грег?

– Где фонарик, Бен?

– Держи. – Он протянул мне фонарик. – Зак, подними. Пожалуйста, крышку.

– Конечно. – Еще раз выразительно пожав плечами, Зак потянул за стальное кольцо. Крышка подалась удивительно легко. – Пожалуйста, только не свались. – Он усмехнулся и переглянулся с остальными, как бы говоря: ну что ж, такое с каждым может случиться.

Я включил фонарик и провел лучом по шахте колодца.

Довольно глубокий, до воды расстояние футов двадцать. Я присмотрелся и щелкнул языком.

– Видите?

Все трое заглянули в колодец. Бен резко отпрянул, как будто что-то обожгло ему лицо. Микаэла отступила, зажав ладонью рот. Зак оказался самым крепким, но и он побледнел.

– Боже… вот дерьмо.

Я еще раз посветил фонариком. В воде плавал труп. Разложение зашло уже довольно далеко: руки и ноги раздулись, лицо превратилось в жутковатую маску с крохотными глазками и черным сморщенным ртом. Присмотревшись, я увидел рану, полускрытую слипшимися волосами.

– Его ударили по голове и сбросили туда.

– Ублюдки.

– Да, но только убили они одного из своих.

– Черт возьми, зачем?

– Подумайте, как им истребить нас? – Я выключил фонарик и жестом попросил Зак закрыть люк. – Можно преследовать и убивать. Но это требует времени и сил. Можно уничтожать запасы продовольствия и ждать. Пока мы перемрем от голода. Можно сжечь все, что нельзя унести. Но есть и более легкий способ. – Я кивнул в сторону колодца. – Отравить источники воды.

Микаэла покачала головой.

– Сначала они вывели из строя водопроводы. Теперь отравляют колодцы.

– Верно. – Бен поморщился, как будто проглотил червяка.

– Самый быстрый способ – убить своего и бросить в воду.

– Вот именно. Тиф, холера… А если повезет, заразить нас всех проклятой трясучкой. – Я вздохнул. – И они добьются своего. Рано или поздно.

– Что ж, теперь будем проверять колодцы, – сказал Зак. – все ведь они не отравят, верно. Кроме того, есть еще ключи.

– Может быть, – согласился я. – Но со временем чистой воды будет становится все меньше. Одного трупа вполне хватит, чтобы сделать воду непригодной для питья лет на пять, а то и больше.

– Будем кипятить.

– Придется. Но представь, сколько надо накипятить воды, чтобы напиться, приготовить еду и постирать.

– Справимся, – не совсем уверенно сказал Зак.

– А тебе захочется пить воду, в которой плавают волосы, полуразложившаяся голова и кое-что похуже? У меня что-то такого желания нет.

Микаэла сложила руки на груди.

– Ты поэтому спрашивал насчет колодца в горах?

– Если ребята пили воду из такого вот источника, то они либо заболеют, либо умрут.

Микаэла повернулась и зашагала к мотоциклу.

– Лагерь далеко?

– Около часа езды.

Я бросил Бену фонарик.

– Поезжайте и предупредите их.

– Может быть, все не так уж и страшно. Место глухое, и шершней там, похоже, не было.

– Не исключено. Но, знаешь, эти шершни – хитрые бестии. Бросили труп в колодец, а трогать ничего не стали, рассчитав, что мы клюнем на приманку.

Они уже дошли до мотоциклов, но задержались, увидев, что я сел у костра.

– Грег? Разве ты не с нами? – окликнул меня Бен.

– Подожду вас здесь.

– Зачем? Мы же останемся там.

Я покачал головой.

– Нет никакой гарантии, что вода там чистая. Да и продуктов у вас мало. Патроны, наверное, тоже кончаются.

Бен озадаченно потер подбородок.

– Да, все так… но что ты предлагаешь?

Я улыбнулся ему так задорно, что он, должно быть, усомнился в моем здравомыслии.

– Что предлагаю? Знаешь, старина, а не пора ли нам вернуться в Салливан?

44

Они приехали через три часа. Раздраженные. А когда увидели, что я обнаружил запас их драгоценного бензина (жалкие тридцать галлонов, разлитые по канистрам и укрытые за грудой мусора), то разозлились по-настоящему.

Первым подлетел Тони на «харлее». Посмотрел на канистры, выстроенные в ряд у разрушенной стены. Ни «привет, старик, рад тебя видеть», ни «отлично, ты снова с нами». Ничего подобного. Вместо этого:

– Какого черта, парень? Что ты собираешься делать? Микаэла сказала, что тебя потянуло в Салливан?

– Верно.

– Так ты бежишь, да? Возвращаешься в теплую, мягкую постель, да? Знаешь, парень, ты просто кусок дерьма.

– Мне нужно вернуться.

–  Нужно? Да… я скажу, что тебе нужно. Ты спасаешь собственную шкуру. – Тони слез с мотоцикла и опустил подножку. – И как, черт возьми, ты нашел этот бензин? Это наш бензин.

– Как нашел? По запаху. Посмотри. – Я показал на одну из канистр. – Она протекает.

– Зачем тебе весь этот бензин? Здесь целых тридцать галлонов.

– Уже двадцать пятью. Я же говорю, протекает.

– Эй, нам нужен бензин самим.

– Мне он нужен больше.

Тони положил руку на рукоять пистолета.

– Ну, уж нет. С какой это стати мы отдадим тебе последний бензин? Нет, парень, раз уж ты собрался уходить, то уходи с пустыми руками.

Я посмотрел на него.

– Последний бензин? Ты хочешь сказать, что это все ваши запасы?

Тони беспокойно оглянулся на своих товарищей, как будто только что выдал важный секрет.

– Почему же? Конечно, у нас есть еще. В горах. – Он похлопал по бензобаку. – А чем, по-твоему, мы их заправляем, утренним туманом?

– Так сколько у вас горючего? Десять галлонов? Пятнадцать?

– Достаточно.

К этому времени остальные тоже заглушили моторы и слезли с мотоциклов. Бен выглядел растерянным. Микаэла и Зак сердитыми. Они тут же вступили в разговор, повторив для начала вопросы, уже заданные Тони. Зачем мне бензин? Это не мой бензин. Это их бензин. Почему я собираюсь вернуться в Салливан, как побитая собачонка?

Подал голос и Бен.

– Ты рехнулся, Грег. Ты же знаешь, что сделали с Линн. Тебя просто линчуют.

Микаэла покачала головой.

– Ты предатель, Грег. Крыса. После того, что между нами было… Я думала, мы вместе. И вот теперь ты уходишь.

Тони сплюнул.

– Разве вы не видите? Он трус.

– Ладно, Грег. – Зак стянул с головы шляпу и раздраженно ударил ею по колену. – Возвращайся в Салливан. Только не жди, что я тебя подвезу. И не рассчитывай на наш бензин, потому что…

– Потому что он нам нужен, – подражая Тони, закончил я. – Можешь не напоминать.

– Тогда какого…

– Вы дадите мне одну минуту?

Они переглянулись, и Зак нехотя кивнул. Микаэла бросила на меня сердитый взгляд.

– Сначала ответьте на пару вопросов.

Зак сразу насторожился.

– Какие еще вопросы?

– Сколько у вас горючего?

Микаэла пожала плечами.

– Если брать в расчет эти тридцать галлонов, то получится около пятидесяти.

– Но мы раздобудем еще, – вызывающе добавил Тони.

– Вот как? Где?

– У нас это хорошо получается.

– Точно, – поддержал его Зак. – Мы сами о себе позаботимся. Пока что справлялись.

– Сколько у вас патронов?

Они пожали плечами.

– Ладно, я не требуют точного отчета. Назовите хотя бы примерную цифру.

– Хорошо, – остановила меня Микаэла. – У нас около трех сотен патронов для ружей, примерно сотня для дробовиков и несколько десятков обойм для пистолетов.

– Не очень-то много, да? Вас двадцать человек… вряд ли хватит больше, чем на несколько месяцев.

– Я же сказал, – Тони похлопал по рукоятке торчащего из-за пояса пистолета, – добудем еще.

– Где? В городах ничего нет.

– Найдем.

Я шагнул к нему.

– Скажи, когда вы в последний раз пополняли запас бензина? Когда нашли патроны?

– Две недели назад. Целую кучу.

Микаэла вздохнула и уныло опустила голову.

– Грег, это случилось три недели назад. Мы нашли три патрона в багажнике какой-то машины.

– Три патрона. Маловато, чтобы победить в войне.

–  Микаэла. – Тони взглянул на девушку так, словно был готов сам закрыть ей рот.

– А что скрывать? Да, положение меняется к худшему. За последний месяц мы не нашли ни капли бензина. Через пару недель нам придется бросить мотоциклы и передвигаться пешком.

– Ничего, справимся. Бывало и труднее.

– Бывало и труднее? – повторил я. Ну что ж, получите. Слова посыпались из меня, как пули из автомата. – Что в этом хорошего? Неужели вы не понимаете? так жить нельзя. Нельзя побираться на руинах. Нельзя питаться крохами. Нельзя бегать с места на место. Послушайте меня. Хватит жить, как бродяги. Пора стать викингами! Жить, как викинги!

– Жить, как викинги? – Тони презрительно усмехнулся. – И что же ты предлагаешь?

Я сделал глубокий вдох.

– У вас есть динамит?

– Динамит? Конечно, нет.

– Зачем нам взрывчатка, Грег? – удивленно спросила Микаэла. – Нам нужно другое. Продукты, боеприпасы.

– Не думаю.

– К чему эти разговоры о викингах? – заинтересовался Бен. – При чем тут викинги?

– А вот при чем. Отныне мы начнем братьто, что нам нужно для выживания.

Зак поскреб лысину.

– Ну ладно, Валдива, говори, даю тебе слово. Как мы будем братьто, что нам нужно?

Я обвел взглядом лица. Озадаченные, недоуменные, открыто враждебные. Смягчилось только одно, Микаэлы. Я чувствовал, что она верит мне, верит, что я дам им хоть какую-то надежду. И обмануть ее было нельзя.

– Послушайте, вот мой план. Я поеду в Салливан. Там раздобуду взрывчатку. Уверен, у них есть и динамит, и детонаторы, верно, Бен?

– Конечно, взрывчатка использовалась в каменоломнях, но…

– Как только у меня будет динамит, мы вскроем бомбоубежище. Бензина там столько, что можно заправить корабль. Там есть оружие. Минометы, ракетные установки, гранаты, автоматы и гора патронов. На всем этом сидит один сумасшедший маньяк. Понимаете? Мы начнем жить, как викинги. Хватит отступать. Пора переходить в наступление. Мы сами будем определять, как нам жить.

Я видел, как вспыхнули глаза Микаэлы. Зак широко ухмыльнулся и кивнул. Даже Тони смотрел на меня без недавней враждебности.

И только на Бена моя пламенная речь не произвела должного впечатления.

– Отличная идея, Грег. – он с сомнением покачал головой. – Но в Салливане тебя все ненавидят. Как ты убедишь их дать тебе динамит? Все, на что ты можешь твердо рассчитывать, – это пуля в лоб.

Я беззаботно улыбнулся.

– Доверься мне, Бен. Теперь мы викинги и нам все по силам.