Текст книги "Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)"
Автор книги: Саймон Кларк
Соавторы: Питер Тримейн,Бэзил Коппер,Джон Грегори Бетанкур,Эдвард Д. Хох,Стивен М. Бакстер,Дэвид Лэнгфорд,Дэвид Стюарт Дэвис,Майк Эшли,Эми Майерс,Гай Н. Смит
Жанр:
Классические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 42 страниц)
– Думаю, обратно мы доберемся пешком, – заметил Холмс и дал вознице полгинеи за труды, вызвав понятное удивление и многочисленные благодарности последнего. – Нагуляем к ужину аппетит, – добавил мой друг.
Мы двинулись вслед за Смедхерстом по дорожке, зигзагами поднимавшейся в гору и достаточно широкой, чтобы по ней проехала запряженная телега. Теперь дорожка вилась меж двумя большими утесами. Место показалось мне пустынным и жутковатым. Я подумал, что не хотел бы провести здесь даже одну ночь, не говоря уж о том, чтобы избрать здешний край своим постоянным местожительством. Шепотом я сообщил об этом Холмсу, и он ответил мне усмешкой. Небо было еще достаточно светлым, чтобы мы видели дорогу. Вскорости мы подошли к большому каменному коттеджу, угнездившемуся в уголке сельской природы, быть может некогда бывшем садом.
Наш клиент извлек массивный ключ из кованого железа, который, как он недавно справедливо заметил, подошел бы скорее для ворот Бастилии, и отпер крепкую, обитую железом парадную дверь. Мы с Холмсом стояли на каменных плитах у входа, пока Смедхерст зажигал лампы внутри. Гостиная оказалась огромной, со старинным камином, увенчанным балкой-перемычкой. Мебель выглядела довольно удобной, однако каменный пол создавал ощущение сырости, но Холмс, похоже, таких вещей просто не замечал. Он быстро прошел к большим окнам комнаты.
– Здесь вы и видели ваше привидение, мистер Смедхерст?
Наш высокий хозяин сглотнул.
– Так и есть, мистер Холмс. В ближайшем к вам окне.
Я подождал, пока мой друг внимательно осмотрит стекло. Затем он вышел наружу, и я услышал его звонкие шаги, которые то удалялись, то приближались. Когда он вернулся, на его лице читалась сосредоточенность.
– На плитах, которые, судя по всему, окружают дом, нельзя увидеть следы чьих-либо ног.
– Так и есть, мистер Холмс.
– Давайте тогда обследуем прочие части вашего жилища.
Смедхерст зажигал одну лампу за другой, пока мы осматривали первый этаж, где располагались: примитивная уборная; коридор; кладовка; кухня, оснащенная весьма скудно и просто. По скрипучей деревянной лестнице мы поднялись на второй этаж, где имелись три спальни и огромное светлое помещение с потолочным окном, оборудованное под студию. Вдоль стен стояли многочисленные холсты. Холмс подошел полюбоваться гротескным наброском, сделанным углем: изломанные деревья, мрачные вересковые пустоши, все это перекошено по воле почти гениального художника.
– Вероятно, вы приобрели дом именно ради этой комнаты?
– Так и есть, мистер Холмс.
– Превосходно.
Мой компаньон внезапно насторожился.
– Нам как раз хватит времени, чтобы оглядеть окрестности дома, пока совсем не стемнело.
Он быстрым шагом устремился вниз по лестнице, мы со Смедхерстом едва за ним поспевали. Догнали мы его уже на каменной площадке перед фасадом.
– Значит, ваш призрак исчез в той стороне?
Он указал прямо, туда, где мощеная площадка превращалась в узкую тропинку, вившуюся среди кустов. По лицу Смедхерста опять скользнуло затравленное выражение. Он вернулся и тщательно запер входную дверь.
– Да, мистер Холмс.
– Посмотрим, куда ведет тропинка.
При желтом свете фонаря, который нес художник и который порождал перед нами причудливые тени, мы прошли по тропинке и вскоре очутились на пустыре – очевидно, устланном каким-то твердым материалом, хотя в сумраке нелегко было определить каким.
– Ого!
Холмс со свистом втянул в себя воздух, когда перед нами открылась необозримая черная бездна.
– Полагаю, это каменоломня?
– Да, мистер Холмс. Я плохо разбираюсь в этих делах, но, насколько мне известно, именно здесь добывали пурбекский камень, из которого построены окрестные дома. Карьер уже пятьдесят лет стоит заброшенный. Он, конечно, уже не на моей земле. Ее граница за вымощенной территорией и отмечена столбиком. Я не стал трудиться ставить изгородь.
– Понимаю.
Холмс вытянул шею, всматриваясь в мрачные глубины, лежавшие у наших ног.
– Опасное место.
– Да. Глубина тут – больше ста футов. И обрыв, как видите, отвесный.
– Зато это идеальное логово, где мог скрыться ваш призрак.
При свете фонаря я заметил испуганный взгляд, брошенный на меня Смедхерстом. Вдали, на горизонте, в небе тлела тусклая полоска света, и я чувствовал себя подавленным, когда наша маленькая процессия двигалась обратно к коттеджу. Смедхерст отпер дверь и протянул руку, чтобы попрощаться с нами.
– Может быть, поужинаете с нами в гостинице и там же переночуете? – предложил я.
Он покачал головой:
– В здешних краях я не люблю разгуливать после захода солнца, господа. Но завтра я навещу вас в “Георгии”.
– Около полудня, – уточнил Холмс. – Утром я собираюсь нанести несколько визитов. До скорого.
Удаляясь, мы слышали, как скрежещет замок и гремят засовы массивной парадной двери. В ту минуту я ни за какие сокровища мира не поменялся бы местами с нашим клиентом.
– Какое мрачное место, Холмс, – заметил я.
Мы быстро шли, ориентируясь в сумраке на слабое свечение, обозначавшее собой гостеприимные улочки Парвис-Магны.
– У вас недостаточно артистичная натура, Ватсон, – отозвался мой друг.
Наши шаги по неровной каменистой тропе отдавались неестественным эхом, темные тучи заслонили луну, и лишь несколько звездочек слабо светилось на горизонте.
– Я решительно предпочитаю квартиру на Бейкер-стрит, 221-б, – признался я.
Мой спутник хмыкнул, выпустив длинную цепочку искр из своей трубки, которую он успел раскурить по пути от коттеджа. Его худое лицо с орлиным носом озарилось огненным пунктиром.
– В этом я с вами полностью согласен, друг мой, – ответил он.
4
На другое утро я поднялся рано, однако Холмс опередил меня: я нашел его уже завтракающим в веселенькой столовой, в большие окна которой просачивались робкие и тусклые лучи солнца. Когда мы окончили трапезу, Холмс быстро вскочил и прошагал к двери, едва дав мне время снять с вешалки пальто и последовать за ним, подавив возражения, так и просившиеся мне на язык.
– Время поджимает, Ватсон, – объявил он, когда я нагнал его на неожиданно оживленной улице. – Первым делом мы должны нанести визит мистеру Амосу Хардкаслу, тому самому адвокату, и узнать его мнение об этой истории.
Всего через триста-четыреста ярдов мы увидели латунную табличку на конторе этого господина. Отведя меня в сторону, Холмс притворился, будто изучает содержимое витрины шорной мастерской.
– Разговаривать предоставьте мне, любезный друг. Я назовусь Робинсоном, так нужно.
Не успел я как следует это осмыслить, как Холмс прошел вверх по пыльной лестнице, и мне пришлось подняться вслед за ним. Мы очутились перед прочной деревянной дверью, повторявшей надпись на табличке. Далекие часы отбивали всего только девять, но в конторе уже вовсю кипела работа, и Холмс без колебаний открыл дверь. Я прошел за ним внутрь.
Пожилая седовласая дама поднялась из-за стола в приемной и приветствовала нас кривой усмешкой. Когда Холмс представился (Робинсоном) и объяснил, что не отнимет у мистера Хардкасла больше десяти минут, она кивнула и, пройдя к внутренней двери, постучалась, прежде чем войти. Из-за прикрытой створки послышался приглушенный разговор, затем дверь снова открылась. Юрист оказался немолодым тяжеловесным человеком в жилете, запачканном табаком, и пенсне в золотой оправе. Его неопрятная седая челка свешивалась на лоб. Держался он вполне приветливо и попросил нас с Холмсом присесть по другую сторону его обшарпанного стола.
Свет проникал в комнату через два больших запыленных окна. В дальнем конце высились кипы бумаг, а пространство позади стола Хардкасла от пола до потолка занимали ряды жестяных ящиков, снабженных ярлыками. Холмс-Робинсон заявил, что Смедхерст подумывает продать свой коттедж и что он, Робинсон, подумывает его купить. Вместе со мной он якобы приехал осмотреть эту недвижимость, но Смедхерст, судя по всему, куда-то убыл на несколько дней. Может быть, у адвоката найдется ключ, чтобы мы могли взглянуть на дом изнутри?
На лице у стряпчего тотчас же появилось профессионально-настороженное выражение.
– Господи помилуй, мистер Робинсон, я впервые обо всем этом слышу. У вас имеется какой-нибудь документ, подтверждающий ваши слова? Вы сами понимаете, это простая формальность, любезный сэр, но я уверен, что вы отдаете себе отчет…
– Конечно.
Я еще больше поразился, когда Холмс достал из кармана своего ольстера помятое письмо и протянул его адвокату Смедхерста. Тот проглядел его сквозь пенсне, покусывая губу.
– Похоже, все в порядке, мистер Робинсон, – заметил он, отдавая бумагу обратно.
Он повернулся к рядам массивных лакированных ящиков и, быстро окинув их взглядом, вытащил один из нижних и предварительно потряс, словно ожидая обнаружить в нем что-то неприятное.
– Вот здесь.
Он опустил его на стол, обтрепанным рукавом смахнул с ящика пыль, открыл его и просмотрел лежащую внутри кипу пожелтевших бумаг. Казалось, он листает их невыносимо долго. Наконец он покачал головой:
– Не хочется вас разочаровывать, мистер Робинсон, но у меня тут ничего нет. Если я правильно помню, мой покойный клиент принадлежал к числу людей, весьма склонных к уединению. К тому же он страшно боялся грабителей, хотя понятия не имею, какие такие ценности могли у него храниться. – Он хрипловато рассмеялся. – Несколько лет назад он сменил замок на входной двери. Вместе с замком поставлялся массивный ключ в единственном экземпляре. Этот ключ он постоянно носил с собой. Не сомневаюсь, что у мистера Смедхерста он остался. Примите мои сожаления, господа.
Холмс с готовностью поднялся и протянул адвокату руку.
– Я просто думал – вдруг… Простите, что мы вас побеспокоили.
– Ничего, ничего.
Улыбаясь, он помахал нам. Когда мы снова оказались на улице, я повернулся к Холмсу:
– Скажите, ради всего святого, откуда вы раздобыли это письмо?
Мой спутник улыбнулся;
– Не думайте об этом, старина. Я решил, что оно может нам пригодиться. У меня есть кое-какие таланты в этой области, и я применяю их время от времени. Теперь нам следует побеседовать с юной леди. Полагаю, это задача более деликатная. А потом я попрошу Смедхерста приготовиться к отъезду.
– Как к отъезду, Холмс? – Мы быстро шагали по оживленной улице. – Вы меня совсем сбили с толку.
– И не в первый раз, друг мой, – заметил он с ухмылкой. – Но, надеюсь, со временем вам все станет ясно как день.
Пройдя несколько сот ярдов, мы свернули в переулочек, по обеим сторонам которого возвышались опрятные каменные коттеджи старинной постройки. Холмс остановился у третьего справа и открыл ворота из кованого железа. Мы попали в миниатюрный садик, где этой ранней весной боролись за существование чахлые растения. Приветливая пожилая дама лет шестидесяти с небольшим открыла на стук Холмса парадную дверь. Она посмотрела на нас с понятным удивлением.
– Мы хотели бы видеть мисс Эвелину Рейнольдс по очень важному делу. Пожалуйста, не волнуйтесь, мадам. Наша краткая беседа принесет ей только пользу.
Ее лицо тут же прояснилось.
– Входите, прошу вас. Моя племянница вышивает в соседней комнате. Как мне вас…
Холмс наклонился и прошептал ей что-то на ухо. Я заметил в ее лице неожиданную перемену.
– Уверена, она будет только рада увидеть вас в свете того, что вы мне только что сообщили.
Она провела нас в премило обставленную гостиную с дубовыми потолочными балками. За пяльцами там сидела стройная золотоволосая девушка лет двадцати восьми. При нашем появлении она вскочила и вопросительно взглянула на тетушку.
– Пожалуйста, не беспокойся, милая. Это друзья мистера Смедхерста.
– Ах!
Девушка не смогла сдержать сорвавшегося с ее губ восклицания. Тетушка безмолвно удалилась, и мисс Рейнольдс подошла к нам и вежливо пожала нам руки, а затем пригласила сесть в мягкие кресла у гостеприимно пылающего камина.
– У вас есть новости об Аристиде? Я так за него волнуюсь…
Она смотрела на нас таким умоляющим взглядом, что я заметил: даже манера Холмса решительно переменилась.
– Дело очень трудное, мисс Рейнольдс. Но, боюсь, мы забыли про правила хорошего тона. Позвольте представиться: я – Шерлок Холмс, а это мой друг и коллега доктор Ватсон. Я попросил вашу тетушку не разглашать наших имен, и вас я попрошу о том же.
Девушка, сидевшая в кресле, резко подалась вперед, но Холмс предупреждающе поднял ладонь:
– Позвольте мне продолжить. Мистер Смедхерст попал в весьма затруднительное положение и попросил меня ему помочь. Как я понимаю, ваша помолвка расстроилась?
Она прикусила губу.
– Не по моей вине, мистер Холмс. За последний год он изменился, стал вести себя уклончиво. Он больше не поверяет мне свои тайны. Он начал сильно пить. А теперь еще и отрастил эту смешную бороду!
Ее щеки гневно заалели.
– Снова прошу меня извинить, моя юная леди, но мистер Смедхерст, судя по всему, полагает, что вы теперь дарите своим вниманием другого.
Девушка потрясенно воззрилась на Холмса и вдруг расхохоталась.
– Вы, верно, о мистере Джейкобе Эштоне. Это молодой австралиец, он довольно давно приехал к нам в деревню. По профессии он землемер. Мы с тетушкой иногда обедаем или ужинаем в “Георгии и драконе”. Там мы с ним и познакомились. Он проходит здесь практику. Но мы просто друзья, не более того.
– Что ж, прекрасная новость, мисс Рейнольдс, – произнес Холмс, вдруг вставая. – Пока я не могу раскрыть вам все тайны, но будьте уверены: отношения между вами еще удастся наладить.
– Если бы я могла верить этим словам, мистер Холмс!
– Можете. Стоит добавить, что среди своих нынешних неурядиц он думает только о вас. Он просто не хочет вас в них втягивать.
Девушка сердечно пожала нам руки, и, после того как Холмс еще раз попросил ее никому не открывать наше инкогнито, мы покинули этот дом, оставив его жителей в более радужном настроении, чем до нашего прихода.
– А теперь, Ватсон, на очереди мистер Смедхерст. Я должен объяснить этому джентльмену его роль в нашем маленьком спектакле. А вот и он сам!
Он заметил отражение нашего клиента в витрине. Повернувшись, мы увидели, что он направляется к “Георгию и дракону”. Мы поспешили к нему и перехватили его у входа. Холмс о чем-то с ним негромко побеседовал, а затем мы прошли вслед за мистером Смедхерстом в многолюдный ресторан. Мы уселись, и к нам тут же подлетел официант. Мистер Смедхерст заметил:
– Ого, смотрите, за тем столом сидит молодой Эштон.
Холмс наклонился вперед и положил руку на плечо нашему клиенту:
– Вам незачем волноваться. Мисс Рейнольдс и Эштон – просто друзья.
Пробормотав извинения, он поднялся, и я с изумлением увидел, как он подходит к землемеру, который в одиночестве обедал за боковым столом. Он склонился к нему (видимо, чтобы представиться), а затем поманил меня к себе.
– Пожалуйста, извините за беспокойство, мистер Эштон. Как я понимаю, вы землемер. Мы с моим другом мистером Ватсоном надеемся купить коттедж в здешних местах и нашли как раз то, что нам требуется. Возможно, вы обратили внимание, что с нами обедает мистер Смедхерст. Ему не терпится продать свой дом. Вот мы и решили – может быть, вы окажете нам любезность и произведете соответствующую съемку?
Эштон, довольно приятный человек лет тридцати, с черными кудрями, несколько смутился – во всяком случае, так мне показалось.
– Конечно, мистер Робинсон, – с запинкой произнес он. – Но я впервые об этом слышу. Мисс Рейнольдс ничего об этом не говорила.
– Решение приняли внезапно, – непринужденно заметил Холмс. – Нынче же вечером мистер Смедхерст на несколько дней уезжает в Лондон, но он оставит нам ключ от коттеджа. Адрес вашей конторы у меня есть. Простите, я и так уже оторвал вас от обеда.
Эштон встал, чтобы пожать нам руки.
– Польщен, любезный сэр, – произнес он, улыбаясь. – Меня можно застать там с девяти тридцати до шести вечера, если только я не на съемке. Надеюсь, мы скоро увидимся вновь.
– Не могу понять, Холмс… – начал я, когда мы вернулись за свой стол.
– По-моему, я уже слышал от вас это прежде, Ватсон, – отозвался мой спутник с обезоруживающей улыбкой. – Мне кажется, суп из бычьих хвостов и бифштекс – в точности то, что мне сейчас нужно.
До конца трапезы он говорил лишь о пустяках.
5
– Итак, вы уяснили себе последовательность действий, мистер Смедхерст, – произнес Холмс, когда мы снова оказались на улице.
Тот кивнул:
– Я уеду из Парвис-Магны сегодня при свете дня вместе с багажом и постараюсь, чтобы в городке обратили внимание на мое отбытие – на двуколке и затем на поезде. Я всем расскажу, что на неделю отправляюсь в Лондон навестить тетушку, и постараюсь, чтобы меня заметили на перроне. Меня не будет три дня и три ночи. Я оставлю ключ от коттеджа за большой каменной глыбой футах в тридцати от парадной двери. Вы его легко там найдете, мистер Холмс. В задней части валуна есть трещина, и я помещу ключ туда, его никто не увидит.
– Великолепно, мистер Смедхерст. И еще одно.
– Что такое, мистер Холмс?
Мой компаньон слегка улыбнулся:
– Сбрейте вы эту бороду. Мисс Рейнольдс она не по душе.
Я провел часть дня, читая в курительной “Георгия и дракона”, а Холмс отлучился по каким-то делам. Вскоре он присоединился ко мне, и мы с удовлетворением засвидетельствовали отъезд Смедхерста: его двуколка, запряженная пони, с цоканьем прокатилась по главной улице, направляясь на станцию. Когда снаружи стали зажигаться газовые фонари, Холмс встал со своего мягкого кожаного кресла. Все его существо так и излучало напряженное оживление.
– Думаю, вам стоило бы взять револьвер, старина. Он может нам понадобиться этой ночью. В кармане пальто у меня есть кое-какие припасы, так что голодными мы не останемся.
– В таком случае я захвачу фляжку с виски, – отозвался я.
Спустя четверть часа мы вышли из гостиницы и, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, двинулись по боковым улочкам, точно совершая невинную прогулку. До заката оставалось еще около часа, но дневной свет уже померк, когда мы достигли окраин Парвис-Магны. Бледный туман поднимался над влажными полями, окаймлявшими круглые холмы. Молча мы продолжили путь. Вскоре Холмс повернул в сторону: нам не следовало приближаться к коттеджу нашего клиента спереди. Когда мы уже с трудом различали крышу за нагими ветвями деревьев, мы отклонились от своего пути и спустя несколько минут оказались на заросшей тропе, которая вела к каменоломне. В это время суток карьер выглядел угрюмо. Мы оба замерли, словно повинуясь одному и тому же порыву, и стали смотреть вниз с этого стофутового обрыва.
– Жуткое место, Холмс.
– И в самом деле, Ватсон. Но мне кажется, что вон там есть довольно приемлемый спуск.
Он указал прямо перед собой, и я увидел то, что издалека казалось просто белой нитью. Это была каменистая полка, достаточно плавно спускавшаяся вниз. Наши подошвы зашуршали по отслоившимся чешуйкам глинистого сланца. Мы добрались примерно до середины спуска, когда мой друг вдруг издал невнятное восклицание.
Холмс провел меня к темной дыре, зиявшей в стене карьера. Очевидно, она имела искусственное происхождение: наверное, в былые годы она служила временным жилищем для рабочих. Я проследовал за ним внутрь и обнаружил, что ширина этой пещеры составляет около десяти футов, а глубина – примерно двадцать. Слева тянулся узкий каменистый выступ футов пять длиной.
– Ого, – произнес я. – Здесь свеча, Холмс. – Я наклонился поближе и добавил: – И ею недавно пользовались, судя по горелым спичкам, вполне сухим, хотя, проведя тут длительное время, они непременно бы отсырели.
Холмс, подойдя, глянул мне через плечо.
– Вы неуклонно совершенствуетесь, мой друг. Да, вы недалеки от истины.
Он вернулся в заднюю часть пещеры, куда еще проникал свет угасающего дня.
– Кто-то разводил здесь костер, – отметил я, когда он стал ворошить ногой почерневшую золу на грубом полу. – Может статься, тут жил какой-нибудь бродяга.
– Может статься, Ватсон, – рассеянно произнес он, словно размышляя о чем-то совсем другом.
Он нагнулся и вытащил из золы кусочек картона. Я подошел, чтобы взглянуть на его находку, но разобрал лишь белые буквы, едва видимые на голубом фоне: “Кэрролл и К°”.
– Что это означает, Холмс?
– Пока не знаю, – задумчиво произнес он. – Время покажет. По-моему, я увидел здесь достаточно, чтобы подкрепить свои предварительные теории. А теперь нам следует вернуться к коттеджу, пока не совсем еще стемнело.
И он быстро двинулся вверх по склону карьера. Когда мы приблизились к цели, он поднес палец к губам и, склонившись у большого валуна, который описывал наш клиент, вытащил из щели в камне массивный ключ. Нам понадобились считаные секунды, чтобы отпереть дверь коттеджа, войти и запереться изнутри. Ключ повернулся легко, и мне стало ясно, почему загадочному пришельцу удалось без труда проникнуть в дом.
– Нельзя ли зажечь свет, Холмс? – прошептал я.
– Вон там на столе – потайной фонарь, я его приметил еще во время нашего предыдущего визита. Думаю, можно рискнуть запалить его на несколько минут, чтобы нам здесь расположиться как следует. Если наш голубчик вообще собирается нынче сюда пожаловать, он появится лишь спустя долгое время после наступления темноты. Я приготовил западню. Посмотрим, что в нее попадется.
Услышав его слова, я невольно содрогнулся. Мне отчасти передался ужас, который Смедхерст испытывал в этом уединенном месте. Но меня немало успокаивала приятная тяжесть револьвера в кармане пальто. Прикрывая спичку ладонью, я засветил фонарь. Мы разложили сэндвичи, устроились в креслах с подголовниками, и я тотчас закрыл шторку фонаря, чтобы в дальнейшем лишь тоненькая полоска света нарушала мрак. Я поставил его под стол, дабы свет не увидели из окна, после чего зарядил револьвер, поставил его на предохранитель и положил рядом с собой, как и фляжку с виски. Важно, чтобы эти два предмета находились под рукой. Свет постепенно мерк.
Что сказать об этом безрадостном ночном бдении? Темное облако страха, словно бы окутывавшее коттедж в ту ночь, я буду помнить до конца своих дней. Печальное уханье сов вдали только усиливало мрачность нашей вахты. Но, похоже, Холмс оставался невосприимчив к этому настроению: он неподвижно сидел в кресле, и я различал его спокойное лицо в сумеречном свете, еще просачивавшемся сквозь окна гостиной. Вскоре мы подкрепились сэндвичами и некоторым количеством виски из моей фляжки, после чего я удвоил внимание. Должно быть, прошло несколько часов, когда я наконец услышал, что Холмс чуть шевельнулся в кресле.
– Кажется, уже скоро. Револьвер, Ватсон, прошу вас.
Тут я и сам услышал то, что уловили его чуткие уши, – слабое-слабое поскрипывание на каменистой дорожке. Кто-то крался к коттеджу. Я уже держал револьвер в руке и теперь снял его с предохранителя. Тучи слегка разошлись, и в бледном свете луны перед нами возникли очертания оконного переплета. В ее радужных лучах я вдруг увидел омерзительную морщинистую рожу, появившуюся в ближайшем ко мне квадрате окна. Я чуть не вскрикнул, но ладонь Холмса легла на мою руку. С бьющимся сердцем я стал ждать.
Раздался металлический щелчок. Снаружи кто-то вставил в замок ключ и начал его поворачивать. Не успел я шепнуть об этом моему другу, как дверь распахнулась и в комнату ворвался промозглый воздух. Мы уже вскочили на ноги. Я едва различил в проеме две фигуры, но тут Холмс откинул шторку потайного фонаря, его свет залил комнату, прогоняя мрак, и мы увидели человека в темной одежде, а рядом с ним – мерзкое существо, которое только что появлялось в окне. Ужасный крик тревоги и смятения, топот удаляющихся шагов по тропинке. Отвратительное создание метнулось в другую сторону.
– Ватсон, скорее! Я узнал второго, но первого мы еще должны разглядеть.
Мы понеслись по петляющей тропинке, спотыкаясь на камнях, но белолицее существо мчалось быстрее. Я выстрелил в воздух. Беглец вильнул в сторону и удвоил скорость. Мы добрались до густых кустов, и я сделал еще один выстрел. За его вспышкой и грохотом последовал жалобный вой. Мы обогнули еще одно препятствие, и при свете фонаря, который Холмс не выпускал из рук, я увидел, что существо, срезая угол, неверно оценило расстояние и свалилось прямо в карьер.
– Оно не могло выжить после такого падения, Холмс, – произнес я.
Мой друг покачал головой:
– Вы не виноваты, старина. Но поспешим вниз, вдруг ему требуется медицинская помощь.
Через несколько минут мы не без труда спустились на дно карьера и осторожно приблизились к неподвижному существу. Мой наметанный взгляд сразу определил по его искалеченному телу, что этот человек погиб мгновенно. Я аккуратно перевернул его, Холмс держал фонарь. Сняв мерзкую карнавальную маску, мы обнаружили под ней окровавленное лицо молодого Эштона, землемера. Оно выражало потрясение и изумление – сочетание, обычное для жертв насильственной смерти.
6
При помощи дверного молотка Холмс постучался в дверь солидного георгианского особняка на окраине города. Вскоре в окне первого этажа показалась растрепанная экономка со свечой в дрожащей руке.
– Мне нужно сейчас же увидеться с вашим хозяином! – рявкнул Холмс. – Я знаю, он только что вернулся домой, поэтому не уверяйте меня, что его нельзя беспокоить. Речь идет о жизни и смерти!
Дверь тут же отперли, и мы проскользнули внутрь.
– Не волнуйтесь, добрая женщина, – мягко произнес Холмс. – Несмотря на поздний час, у нас неотложное дело. По грязным следам на паркете я вижу, что ваш хозяин пришел совсем недавно. Прошу вас, позовите его, пусть он спустится, а не то нам придется подняться к нему самим.
Экономка закивала, с ее лица медленно сползало выражение испуга.
– Одну минутку, господа. Дайте я только зажгу лампу на столике.
Мы уселись в хлипкие кресла и стали ждать, прислушиваясь к приглушенному разговору наверху. Шатаясь, вниз по лестнице спустился человек, который очень отличался по виду от того бойкого профессионала, каким мы его видели при нашей предыдущей встрече.
– Можете нас оставить, миссис Хоббс, – дрожащими губами пробормотал он.
Он переводил взгляд с меня на моего друга. На его лице словно боролись гнев и отчаяние.
– Что означает это вторжение посреди ночи, мистер Робинсон?
– Меня зовут Шерлок Холмс, – сурово произнес мой спутник. – Ваш приятель мертв. Нам нужна правда. Иначе вы пропали!
Амос Хардкасл побледнел как мел. Он что-то неразборчиво залепетал, и я подумал, уж не хватит ли его удар. Взяв его под руку, я помог ему сделать несколько шагов, и он рухнул в кресло, из которого я только что встал. Он непонимающе огляделся вокруг, будто пребывая в полусне.
– Племянник Джабеза Кроули мертв? А вы – тот самый сыщик, Шерлок Холмс.
– Расскажите нам правду, мистер Хардкасл. – На лице Холмса сияла улыбка торжества. – Или мне изложить всю историю за вас?
В глазах у адвоката на миг вспыхнул гнев.
– Мой клиент… – начал он, но Холмс оборвал его:
– Ваш клиент мертв, не вынуждайте меня повторять. Он пытался убить мистера Смедхерста. А значит, вы – соучастник преступления.
Казалось, лицо юриста сделалось еще белее – если такое вообще было возможно.
– Я ничего не знал, – прошептал он. И, обращаясь ко мне, спросил: – Это вы его убили?
В ответ я покачал головой:
– Нет. Он сорвался в карьер.
– Я добьюсь того, чтобы вас исключили из корпорации юристов за непрофессиональное поведение, и вы предстанете перед судом по обвинению в преступном сговоре и соучастии в покушении на убийство, – по-прежнему сурово отчеканил Холмс. – Вам не повезло: я узнал вас при свете фонаря.
– Умоляю, мистер Холмс!
– Время для мольбы давно истекло. Разрешите мне просто воссоздать цепочку ваших бесчестных поступков. Вы наверняка поправите меня, если я ошибусь.
Холмс уселся в кресле напротив скрюченной фигуры адвоката и некоторое время мрачно его разглядывал.
– Давайте предположим, что старый Джабез Кроули не оставил официального завещания, а лишь нацарапал одну-две бумажки, где отписывал коттедж австралийскому племяннику – единственному своему родственнику. Можно предположить также, что юноше кто-то намекнул: в доме спрятано нечто ценное. Но точного местонахождения ему не указали. Возможно, это деньги, или акции, или свидетельства о собственности на недвижимость. К коттеджу есть два ключа. Иначе вы с этим племянником никогда бы не сумели туда попасть и пошарить там в отсутствие мистера Смедхерста. Но я забегаю вперед. Пока я правильно излагаю события?
Старик уныло кивнул. Взъерошенный, в грязной одежде, он чем-то походил на крысу, загнанную в угол.
– Вы написали этому племяннику в Австралию по последнему адресу, какой вам удалось узнать. Полагаю, ответа вы не получили?
– Да, сэр. Прошло больше восьми месяцев, и я решил, что молодой Эштон либо умер, либо переселился в другую страну.
Холмс слегка улыбнулся.
– За это время вы много раз обыскивали коттедж, но все впустую. Так что вы продали его мистеру Смедхерсту и забрали себе выручку. Вы порядочный негодяй, таких мало даже среди провинциальных адвокатов.
Хардкасл покраснел, но ничего не ответил. Его затравленный взгляд устремился на Холмса, а потом на меня.
– И вдруг, по прошествии долгого времени, вы получаете от этого племянника ответ. Ваше письмо сначала отправили не туда или же оно задержалось. Все это вполне элементарно.
– Мне кажется, это замечательно, Холмс, – вставил я. – Ведь я и понятия не имел…
– Погодите, друг мой, – перебил он меня. – И вот молодой Эштон добирается до здешних краев, и вы передаете ему все сведения, которыми располагаете сами. Разумеется, не сообщая ему, что он – законный владелец коттеджа и что вы сами продали его и прикарманили деньги.
Одного взгляда на лицо адвоката оказалось довольно, чтобы я понял: это умозаключение моего друга также справедливо.
– Вы разработали план кампании. Племянник должен постараться посеять раздор между Смедхерстом и его невестой – конечно, самым деликатным и незаметным образом. Одновременно он будет приглядывать за действиями Смедхерста. Затем ваша веселая парочка устроила ряд явлений призраков. Когда вы не пришли ни к какому результату и все ваши дальнейшие поиски не помогли раскрыть тайну старого Кроули, вы прибегли к более сильным средствам. Лицо в окне, а совсем недавно – попытка убийства.
Старик заломил руки:
– Уверяю вас, мистер Холмс…
– Насчет этого вы сами разберетесь с полицией, – сухо заметил Холмс. – Утром, Ватсон, мы должны будем сразу же сообщить полицейским о трупе в каменоломне и о сопутствующих обстоятельствах. Кстати, уже почти рассвет.
– Да, Холмс, конечно, мы сообщим.
Я достал из кармана часы. Почти четыре. Меня вдруг охватила усталость, вполне понятная, если учесть события этой ночи.
– А пещера в карьере? – спросил я.
– С ней все совершенно ясно, Ватсон. Когда Эштон устраивал свой опасный маскарад, ему требовалось какое-то убежище и возможность исчезнуть подобно призраку. И он отыскал место возле коттеджа, которое великолепно подходило для его целей. Благополучно удрав и убедившись, что его не преследуют по пятам, он зажег свечу и почистил одежду, а возможно, и обувь, если она оказалась запачкана грязью.
