Текст книги "Возвращение в долину (СИ)"

Автор книги: Саша Урбан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Неожиданно одиночество и затворничество Хелены перестало казаться Эве причудой. Может, и неплохо жить в своем доме, заниматься травничеством и лишний раз не общаться с людьми?

Чарли осторожно протянул руку и повел кончиком пальца по ее бедру.

– Я, конечно, в шоке. Но не настолько, чтоб упустить самую необычную женщину в своей жизни, – прошептал он, склонившись к ее уху.

Эва дернулась, как от выстрела, и, не веря своим ушам, повернулась к Чарли. Тот улыбался.

В городе в этот час было пустынно. Машина проехала через безлюдный центр к участку. На одном из поворотов через дорогу бросились несколько силуэтов, прямо перед машиной, так что сидящему за рулём полицейскому пришлось ударить по тормозам.

«Дети», – хмыкнул Чарли. Эва придвинулась ближе к окну, чтобы рассмотреть сорванцов. Из-под надвинутых до носов капюшонов блеснули тонкие губы и острые зубы.

«Не дети, фейри», – подумала Эва, но вслух говорить не решилась.

На ратушной площади стояли помосты и заготовки для торговых палаток. На рекламных щитах трепыхались безвкусные плакаты с тыквами. Город уныло готовился к фестивалю. Рядом висели помпезные объявления об открытии нового отеля.

– Он действительно заканчивает строительство, – не веря своим глазам, пробормотал Чарли.

– Мы провели в Грезе больше двух месяцев, – констатировала Эва.

Ее слова подтвердились уже в участке. Красный квадратик настенного календаря мирно отмечал дату: двадцать седьмое октября. Ситуация – хуже некуда.

Хотя, было куда.

В участке их развели по разным комнатам для допроса. Удивительное дело, в городской больнице коек на всех не хватает, а в участке каждому найдется место. Благо, хоть наручники не стали надевать.

Эва и Чарли до последнего держались за руки, пока полицейские на развели их в стороны. Эва брела, словно во сне. Она и не помнила толком, как оказалась в окружении серых стен, как опустила задницу на жёсткий шаткий стул из дешёвого пластика, и как детектив – кажется, Дженкинс – зашёл в комнату, шлепнув тонкой папкой по столу.

– Мисс Делвал, – позвал он, побарабанив пальцами по столу.

– А мне разве не положен адвокат? – спросила девушка.

– Пока вы свидетель, можем обойтись и без него.

– А по какому делу?

– По обвинению в мошенничестве в адрес Чарльза Келлса, – объяснил детектив. Девушка напряглась.

– Ничего не понимаю.

– Поверьте, я понимаю ещё меньше. Два месяца назад мистер Ричард Грант обратился к нам с заявлением, что Чарльз Келлс забрал предоплату за строительство и сбежал. Вместе с сумкой наличных пропадаете ещё вы и вся ваша семья. Занятное дельце выходит. В ваших интересах сейчас доказать, что вы не сообщница.

– Вот в чем дело, – ухмыльнулась Эва.

– У меня есть следующая гипотеза. Мистер Келлс получил деньги от мистера Гранта, заведомо зная, что не уложится в предусмотренные договором сроки строительства. Поэтому он быстро принял решение: забрать свою невесту и ближайших родственников и уехать. Чтобы вы понимали, вас сейчас разыскивают не только в Великобритании, но и во Франции, в Германии, в Португалии и даже на Ибице.

– Если бы все было так, – закатила глаза девушка.

– Прошу прощения? – детектив поднял седую косматую бровь. Из-под густых волосков выглядывали уставшие глаза, раскрасневшиеся от ночной работы. Дженкинсу было лет шестьдесят, а может, и меньше, но работа старила его, как болезнь.

– Я говорю, если бы мы действительно смогли оказаться на Ибице, это было бы прекрасно, – она ухмыльнулась. – А я ведь даже не подумала о том, чтобы устроить маме последний отпуск.

– Лучше бы его. Может, дом бы пропал за долги не зря, – хмыкнул детектив. Эва болезненно сморщилась, как будто ее укололи. Конечно, за два месяца никто не выплачивал кредит за фестиваль.

– А кто занимался организацией фестиваля?

– Не путайте роли, мисс Делвал. Тут я задаю вопросы, – нахмурился Дженкинс. Эва закатила глаза. – Вот, что меня больше интересует. Почему, уезжая, вы оставили дома телефон и всю технику? Пытались запутать следствие?

– Хотите ответы – пожалуйста. Все это время мы были в доме. В том самом доме, который отключили от связи.

И она принялась рассказывать: про временные петли, про чудовищ, притворявшихся их близкими, про проходы через зеркало и дверь холодильника. Дженкинс от ее слов то бледнел, то краснел в цвет мигающей лампочке диктофона. А Эва говорила, упиваясь его малоподвижной мимикой. Она добавляла подробности, и с каждой деталью в теле росло возбуждение, как в тот момент, когда она развеивала страхи в защитном круге из соли. Видимо, так и ощущалась магия. Правильно. Истинно. Эва сконцентрировалась на этом чувстве, завязавшийся тугим узлом в области солнечного сплетения.

– Поэтому, если вы не хотите также провести все свои оставшиеся дни, вам стоит сейчас же отпустить меня и мою семью. И Чарли, – с нажимом проговорила она, и Дженкинс подался назад. На его высоком лбу, среди редеющих седых волос, блестела испарина.

– Да, мисс Делвал, – проговорил он и, встав с места, распахнул дверь и вышел. Эва тут же вскочила следом за ним. Взглядом вцепилась ему в спину, чтобы убедиться, что это не розыгрыш.

Она осторожно выглянула из комнаты: Дженкинс одну за другой открывал допросные. Сидевшие там выходили, непонимающе глядя вслед детективу. Полицейские в участке тоже непонимающе смотрели на него. Мужчина остановился посреди холла и, заложив руки за спину, проговорил:

– Вы свободны в связи с недостатком улик. Мистер Келлс, вам запрещено покидать город. Остальных тоже прошу воздержаться от поездок. Можете возвращаться… куда-нибудь.

– Восхитительно, – фыркнула Хелена и направилась к телефону. Иви посеменила к племяннице и судорожно зашептала.

– Ты что, загипнотизировала его?

– Не знаю, – пожала плечами Эва. – Нас отпустили – а это самое главное.

– У кого-нибудь есть мелочь? – проворчала Хелена.

* * *

Бекки и Том даже не стали спрашивать, что случилось, просто распахнули двери своего дома по первому же звонку. Том даже запряг свою развалину, чтобы забрать горе-семейство из участка. Они ехали сквозь туманную ночь под кошляющее и рычащее радио, Том курил и рассказывал, как обстоят дела в городе. Он тактично не спрашивал, куда все четверо запропастились, как будто они действительно уехали всей семьей на курорт.

– Ричард этот согнал сюда несколько бригад со всех городов, даже не понимаю, где он их набрал. Мне кажется, даже пирамиды с таким количеством человек не строили. Представляете, они как муравьи. Копошатся, там, а потом – раз – и целый этаж готов. Мы даже ходили смотреть, проверяли, все работает. Отель вот, стоит уже, почти готовенький, они какие-то финтифлюшки докупают.

– А живут эти рабочие где?

– Да кто где. Но с месяц назад мистер Грант начал по дешевке скупать старые дома и селить там своих людей. Ваш он тоже пытался купить, но там трудности с банком, – он хитро усмехнулся.

– Знаю я эту улыбку, старый пройдоха, – улыбнулась Иви.

– Ну, мы с Бекки как могли старались пободаться с банком. У нас же сын юрист. Вот, он нам по телефону объяснял, так что дом пока никто перекупить не может, – сбивчиво говорил Том. Он зажал зубами сигарету и вцепился обеими руками в руль, ведя свой драндулет сквозь плотный туман.

– А в городе не начали происходить странные вещи? – спросила Хелена. В другой момент Эва закатила бы глаза, но тут ей и самой было любопытно. Том задумчиво почесал седой затылок.

– А что в наши дни не странного? – хмыкнул старик. – Все как всегда, когда в город приезжают эти… гастарбайтеры. Выбитые окна, обоссаные стены, как будто у нас ссать некому. Так как на Ибице? Или где вы там были?

Тут на помощь пришел весь опыт путешествий Иви. Она рассказывала о белоснежных пляжах, тусовках и бесчисленных утрах, проведенных в виньясе. Эва, сидевшая между Хеленой и Чарли, тихо посмеивалась. Ее улыбка становилась еще шире, когда она видела, как мама пытается сдержать смех. Казалось, она напрягает все мышцы в своем слабеющем теле, чтобы не расхохотаться. В какой момент ложь стала краеугольным камнем их жизни?

«Не ложь, а тайна», – исправила она себя. Чарли вот, только вернулся из путешествия по измерениям, и сидит, как воды в рот набрал. А что будет со стариной Томом, узнай он про фейри? Нет, его нужно беречь.

Бекки встретила их на пороге. В руках она держала кучу пледов, и тут же выдала их каждому, кто по ее мнению замерз. То есть всем, даже Тому. Достаточно было заглянуть в ее глаза, чтобы понять – она знает. Она ни секунды не сомневалась в магическом даре семьи Делвал, а может, и сама владела магией. Или хотя бы ее секретами.

На несколько минут коридор наполнился шумом и гомоном. Бекки со всей строгостью требовала, чтоб гости переобулись в тапочки, Хелена недовольно кряхтела, напоминая, что соседка издевается над больной женщиной. Иви пыталась одновременно позаботиться обо всех сразу и, естественно, не помогала, а только наводила суету. Просторный коридор с высокими потолками благодаря одной только Иви стал тесным и душным. Так что в итоге естественным образом последовало: «Иви, да заткнись ты уже!», грянувшее со всех сторон.

Женщина обиженно опустила плечи и потопала в зал, где Бекки уже начала накрывать на стол. При виде еды Эва чуть не потеряла сознание. Желудок тут же свело болезненной судорогой, как будто организм решил отомстить ей за все время без еды.

– Ну-ка, усаживайтесь, – загремел Том. На людях он не любил давать волю голосу, а вот в собственном доме предпочитал не сдерживаться.

Его жилистая рука легла на плечо Эвы и надавила, вынуждая девушку опуститься на стул, прямо напротив блюда с запечёной картошкой, щедро посыпанной мелко нарезанным зелёным луком. Желудок тут же жалобно заурчал. По ту сторону стола от Эвы уселась Хелена. Она тут же, не теряя времени, подтянула блюдо к себе, так что Эве пришлось вцепиться в горячую керамику со своей стороны.

– Твою диету никто не отменял, – напомнила она, с трудом противостоя прокатывающимся по телу судорогам. Хелена раздражённо скривилась.

– Мы сегодня чуть не погибли или того хуже, – фыркнула она. – Можно и отметить.

– А вот тут я соглашусь с Эвой, – с едким триумфом проговорила Иви и, подхватив блюдо, положила пару картофельных долек племяннице, себе, Чарли и, конечно, хозяевам дома. Бекки же придвинула к Хелене глубокую тарелку, доверху наполненную бесцветной едой, приготовленной на пару.

– Не волнуйся, – рассмеялся Том и подмигнул женщине. – Я отрежу тебе самый нежный и нежирный кусок мяса из печи.

– Оно, кстати, почти готово, – поддакнула Бекки и обратилась к мужу. – Почему бы вам с Чарли не заняться им?

Том смерил жену пристальным взглядом из-под кустистых бровей, а через секунду рассмеялся, очевидно, шутке, которую не рискнул бы озвучить при гостях.

– Ладно, шушукайтесь. Чарльз! – он кивнул в сторону кухни. Молодой человек тут же поднялся с места и направился следом, чуть ли не обгоняя старину Тома.

Как только они ушли и закрыли за собой двери, в комнате повисла тишина. Было даже слышно, как жужжат лампочки в плафонах. Женщины медленно переводили взгляды друг на друга, а на их лицах была написана серьезность, которую встретишь только на оглашении смертного приговора. Эве даже показалось, что вся суета, ворчание и возгласы были не более, чем умело разыгранным спектаклем. Бегги сложила морщинистые руки на столе и посмотрела на Хелену.

– Ну и куда вы запропастились на несколько недель?

– Фейри заявился к нам домой и запер в ловушку, – хмыкнула Хелена так, словно подобное с ней случалось несколько раз на дню. Бекки покачала головой. Эва встрепенулась, впервые готовая встать на защиту матери и доказывать, что она не сошла с ума.

– Значит, твое чутье опять тебя не обмануло, – сказала старушка. Если бы это было физически возможно, челюсть Эвы бы пробила стол и со свистом устремилась бы к центру Земли. Это не осталось незамеченным.

– Что с лицом? – вскинула бровь Хелена.

– Ничего. Просто пытаюсь понять, какое место занимает в этой картине мира Бекки, – пробормотала Эва.

– Что-то вроде голоса разума. Или совести, – ухмыльнулась Бекки. – Такое бывает, когда вы знакомы почти всю жизнь. В один момент смотришь на человека и понимаешь, что ему точно принадлежит половина твоего сердца. Или мозга.

– Или печени, – ухмыльнулась Хелена. Эва чуть скосила глаза налево. Иви сидела, нахохлившаяся, скрестив руки на груди. Похоже, она тоже была не в купсе этого тайного союза.

– И что дальше? Самайн через пару дней, скоро в город хлынут фейри. План с фестивалем провалился… – заговорила тетка. Хелена и Бекки заговорщически переглянулись.

– Не совсем. Еще есть шанс. Но нам предстоит очень много работы.

* * *

– Я слыхал о твоих делах, Чарли, – кряхтел Том, шевеля угли в дровяной печи. Духовку он не признавал из принципа. Чарли нахмурился, качая в руке стакан виски. Он надеялся, что алкоголь поможет привести мысли в порядок или хотя бы поплавить воспоминания в бесформенное месиво, напоминающее дурной сон, но голова была возмутительно ясной.

– Неприятная ситуация, – пробормотал он.

– Как бы оно ни было, мальчик, я знаю, что у тебя были веские причины, чтобы поступить так, как ты поступил. Семья – это важно. Даже если это семья твоей любимой женщины. Я свою тещу терпел до самого ее последнего вздоха, хотя она была той еще мегерой. Но такова была моя плата за любовь, и я готов был ее платить столько, сколько нужно.

Чарли через силу приподнял уголки губ, выдавливая улыбку. Это добродушное понимание в глазах Тома на секунду даже заставило молодого человека подумать, что он слишком близко к сердцу воспринял всю ситуацию. Может, не было никаких фейри, видений. Но за окном завывал противный октябрьский ветер, по стеклу шлепали голые ветки. А его дом был под арестом из-за преступления, которое Чарли точно не совершал. Том плеснул ему еще виски и продолжил возиться с мясом.

– Знаю я этот задумчивый вид, – довольно хмыкнул он.

– Что?

– Ты собираешься сделать ей предложение, парень. Может, ты сам этого еще до конца не додумал, но старика не обманешь, все мы через это проходим. Когда сердце уже всеми жилками «за», а мозг жмет на ручник, мол, что ты делаешь, а вдруг она ведьма или того хуже.

– Ну, в моем случае даже сомневаться не приходится, они точно ведьмы, – выпалил Чарли и запоздало улыбнулся в жалкой попытке перевести все в шутку. Том оторвался от стряпни, выпрямился и повернулся к Чарли, сверля его суровым взглядом.

– Что? – стушевался молодой человек. Том подошел к Чарли вплотную и положил руку, враз ставшую тяжелой, как чугунная балка, ему на плечо.

– Запомни, мальчик, все женщины ведьмы. Чем бы они ни занимались. Чем раньше ты это признаешь, тем проще тебе будет жить. Главное, просто ничего не говори по поводу этих их карт, кристаллов и свечей, и будет тебе счастье. Ты меня понял?

«Он что-то определенно знает», – подумал Чарли, но Том отвернулся, не оставляя ему шанса спросить.

14. Умеренность

«Умеренность – это испытание. Она проверяет твои убеждения, твою силу и веру на прочность, а саму тебя – на гибкость. Сможешь ли ты изменить свое мышление или, наоборот, получится ли у тебя сохранить свои идеалы несмотря ни на что? Одно предельно ясно – тебе нужно будет сделать выбор. Какой – зависит только от тебя»

Заметки из дневника Хелены

Эве еще о многом хотелось поговорить в тот вечер: с мамой, с Иви, с Чарли. Такое приключение, если его так можно было назвать, требовало обсуждения. Эва, конечно, с трудом могла себе представить, что они все сядут в круг, возьмутся за руки и примутся делиться своими чувствами и ощущениями, пережитыми во время заключения в Грезе. Да и остальные вели себя так, будто ничего не произошло. Хелена и Иви тут же отправились вместе с Бекки решать свои колдовские дела, Том принес Чарли свою трубку и учил правильно забивать ее табаком. Эва все ждала, когда мужчины договорят, чтобы нормально побеседовать хотя бы с Чарли, но и сама не заметила, как уснула. Как сказала Иви, девушка задремала, уложив голову на стол, как в детстве, когда родители имели неосторожность взять ее с собой в ресторан.

Чарли отвел ее в спальню, сел рядом, поглаживая по волосам. Эва что-то пробормотала и окончательно провалилась в сон. Пустой, бессюжетный сон, без единого звука и образа. По крайней мере, ей так казалось.

Наутро она неохотно приоткрыла один глаз. Все тело напряглось от нестерпимого желания чихнуть. Сквозь приоткрытое окно в комнату тянуло гвоздикой и терпким дымом. Эва выпуталась из перекрутившегося одеяла – на другом краю скрипучей кровати, сжавшись в комок, спал Чарли. Он даже штаны и футболку не стал снимать, словно в любой момент был готов спасаться бегством. Эва поправила одеяо на нем и подошла к окну.

Там, по колено в холодной грязи, прижавшись к стене, стояла и курила Хелена. Она почти сливалась с голыми молодыми деревьями – такая же худая и замершая, неподвижная в своем одеянии. Бекки со всей щедростью пожертвовала старой подруге свой спортивный костюм, живший в шкафу старой медсестры еще с тех пор, когда в моде была неоновая синтетика. Одежда только подчеркивала болезненную худобу Хелены, а недовольное лицо и собранные в неаккуратный пучок волосы делали ее похожей не на ведьму, а на речную цыганку.

– Тебе только золотых зубов не хватает. И заговорить на арго, – усмехнулась Эва, высовываясь из окна. Хелена встрепенулась и запрокинула голову, выискивая взглядом дочь.

– Очень смешно. Вылезай, – скомандовала она.

– Через окно?

– Если пойдешь через зал, то Иви попытается заставить тебя выполнить с ней практику для восстановления эмоционального баланса, – закатила глаза мать. – А тебе ведь не хочется расстраивать ее отказом?

Эва кивнула и, подобрав с пола штаны, влезла в них и, призвав на помощь все свои силы, вскарабкалась на подоконник. Что делать дальше, она не очень знала. Она попыталась спустить вниз сначала правую ногу – не хватило длины. Потом она зачем-то попыталась проделать то же самое с левой ногой, тоже безрезультатно. Хелена смотрела на это, с трудом удерживая демонстрацию разочарования в пределах допустимой нормы.

– Просто оттолкнись и спрыгни, тут не так высоко.

– Там скользко. Не мешай.

– Да ради всего святого, – вздохнула она и, подойдя вплотную к Эве, дернула ее за щиколотку. Девушка пискнула и тут же шмякнулась на землю. – И чему тебя только в городе научили. Осталась бы тут, для тебя даже третий этаж не был бы помехой.

Эва тут же поднялась и, не давая матери опомниться, выдернула сигарету у нее из рук.

– Тебе нельзя, – напомнила девушка. Хелена вспыхнула.

– Да это даже не сигарета толком. Это сраный кретек, – бледная рука взмыла в воздух и замерла на секунду, но Эва все равно заметила дрожь.

– Надо будет вернуться в дом за твоими лекарствами.

– Не с твоим умением лазать через окна. Я лучше попрошу Чарли, – она кивнула в сторону окна. – Как он?

– В шоке, – пожала плечами девушка.

Хелена подошла ближе и выставила руку. Эва повторила ее жест, так что Хелена смогла опереться на локоть дочери.

– Пойдем, пройдемся. Только иди с этой стороны, чтоб Иви не заметила, что я курю.

– Ты как маленькая.

Хелена только сипло рассмеялась. Они сошли с выложенной камнями дорожки и пошли среди голых яблонь, в узловатых ветвях которых запутались обрывки тумана. Под корнями лежали уже давно сгнившие яблоки. Небо стянули тяжелые облака, и на землю давила осенняя унылая серость. Только яркий костюм Хелены выбивался из общей картины и каким-то волшебным образом дополнял ее.

– Если вдруг поймешь, что Чарли нужно избавить от воспоминаний, дай ему отвара лаванды и мяты, а пока он спит, нарисуй ему на лбу став, – вдруг заговорила Хелена. Эва даже встрепенулась от ее голоса.

– Я не думаю, что это необходимо.

– Мужчины живут в своем мире, и им в нашу реальность поверить трудно. Я знаю, что он дорог тебе, и не хотелось бы, чтобы вы расстались просто из-за дурацкой шутки фейри.

В ее голосе звучала горечь, та же самая, смешанная с досадой, которая появлялась каждый раз, когда Хелена говорила о своем бывшем муже. Эва понимающе кивнула и сжала руку матери.

– Спасибо, – прошептала она одними губами и чуть громче сказала. – Что ты планируешь делать дальше?

– Бекки успела спасти часть моих свечей. Попробуем продать их на фестивале.

– Как?

– Ну, эта старая карга смогла выбить себе стенд. Приоденемся пенсионерками и попробуем продать их там.

– Ричард уже наверняка знает, что нам удалось выбраться, – возразила Эва и улыбнулась сама себе. – Его надо будет отвлечь.

Хелена замедлила шаг и повернулась к дочери, убрала мокрые, завившиеся пряди с ее лба, и улыбнулась.

– Моя девочка. Все-таки моя.

И на секунду сердце сжалось от теплоты в ее голосе.

* * *

В полном составе семейство собралось уже за завтраком. Бекки гордо вытащила из чулана пять ящиков свечей разного размера, игнорируя все предложения о помощи. Том вызвался съездить в магазин и купить еще хоть сколько-нибудь воска, фитилей и трав. Чарли собрался было с ним, но Хелена властным тоном приказала ему остаться. Как только драндулет Тома вырулил со двора, а остатки завтрака отправились в холодильник, гостиная превратилась в штаб квартиру. Хелена, опираясь на трость, расхаживала вперед-назад по комнате, вводя присутствующих в курс дела.

– Чарли, мне бы очень хотелось пощадить твою нервную систему, дорогой, но в нашем деле нужен каждый, кто способен понять масштаб надвигающейся катастрофы. Ты видел, на что способен фейри-полукровка. Теперь все, представьте, что будет, если их будет целый город. Естественно, они не ограничатся одним лишь Сторрсом.

– А почему они не могут жить вот в этих… грезах? Раз они смогли нас туда засунуть? – спросил Чарли и скривился, будто и сам не мог поверить в то, что говорит. Эва, сидящая рядом, поддерживающе накрыла его ладонь своей. Хелена довольно ухмыльнулась.

– У вас точно один мозг на двоих, ребятки. Этим утром Эва задала мне тот же вопрос, – объяснила она для остальных. – Дело в том, что Греза – это иллюзорная оболочка. Она выстраивается вокруг фантазии того, кто находится внутри, подпитывается его энергией, мыслями и чувствами. Но все эти источники не вечны, и вскоре Греза может начать убивать своего хозяина. Сколько это продлится – вопрос времени. В сказке королевство вместе с принцессой спало несколько лет. Для человека срок, пожалуй, будет год или два в зависимости от состояния здоровья. Для фейри могут пройти годы. Но добровольно Фейри в Грезу не полезут.

– Значит, нужно их туда загнать, – закончила за нее Эва.

Повисла тишина. Только Бекки нервирующе звенела ложкой о стенки чашки, размешивая сахар. И чем дольше тянулось молчание, тем чаще звучало это невыносимое «дзынь-дзынь».

Чарли неловко откашлялся и осторожно перевел взгляд с Эвы на Хелену и обратно.

– То есть, я правильно понимаю, что мы, раз-два-три… пятеро взрослых людей, собираемся открыть портал в другое измерение и заключить там кучу фейри.

– Задача амбициозная, но если у тебя все еще проблемы с принятием этой части реальности, попробуй попить успокаивающего чая, – хмыкнула Хелена.

Бекки тут же улыбнулась.

– Я тоже ей сначала не поверила, а потом как глянула на них сквозь зеркало. Они совсем не умеют прятаться, – проворковала старушка. Ей как будто больше всех было интересно выйти на битву с фейри.

– Это может быть опасно, – проговорила Иви. Хелена пожала плечами.

– Да. Но это не опаснее, чем лезть на гору, чтобы выпить там галлюциногенного отвара.

– Ты всю жизнь будешь мне это вспоминать? – вспыхнула Иви.

Чарли порывисто выдохнул, стискивая кулаки. Эва бросила на него вопросительный взгляд, затем кивнула в сторону двери. Еще один одобрительный кивок и, не прерывая нарастающую ссору, молодые люди вышли на улицу. Из-за закрывающейся двери до них донеслись обрывки фраз:

– Потому что ты моя сестра и я забочусь о твоем здоровье!

– Говорит женщина, которая запивает обезболивающее вином и курит по пачке в день! – возмущалась Иви.

Эва осторожно прикрыла дверь, борясь с сильнейшим желанием ворваться и рассадить сестер по разным углам, но хмурый, как туча, Чарли, тоже требовал ее внимания. И, пожалуй, ему это было гораздо нужнее, чем всем остальным.

Молодой человек достал смятую пачку и долго задумчиво вертел ее в руках.

– Я вообще не любительница разбираться, – заговорила Эва. – Мне проще оставить проблемы и уехать от них, но эта тактика тут не сработает. Поэтому, если тебя что-то беспокоит, скажи мне это в лицо.

Она шумно выдохнула, выдерживая неподвижный взгляд Чарли. Опять этот взгляд незнакомца. Как ему удавалось так быстро переключаться с нежности на отстраненность?

– Ты сможешь встречаться с человеком, которого обвиняют в преступлении? – выпалил Чарли. Вопрос поставил Эву в ступор. Она готова была услышать что угодно: что они сумасшедшие, что фейри не существует или что идея запереть фейри в Грезе – полное безумие. Затем последовал едкий укол совести, она и сама забыла, что у Чарли есть свои, вполне материальные проблемы, о которых прочитаешь, к сожалению, не в сказках.

– Конечно, – кивнула она. – А ты сможешь встречаться с… ведьмой?

– Мне кажется, я уже отвечал на этот вопрос, – прищурился Чарли.

– Да, но, мне показалось, что в тот момент за тебя отвечал инстинкт самосохранения.

– Сложно отказывать женщине, которая может навести на тебя порчу, – согласно улыбнулся он и протянул руку, приглашая Эву в объятия. От прикосновения по коже пробежала волна тепла. Эве стало немного неловко, словно она этого не заслужила.

Чарли прижал ее к широкой груди, зарываясь носом в волосы. На несколько секунд их укутала уютная тишина. Эва изо всех сил старалась удержать теплое и мягкое, как котенок, ощущение нежности в груди.

– Насчет того, что сказал Ричард, про меня и Лиззи. Надеюсь, ты не восприняла это всерьез, – пробубнил Чарли. Эва усмехнулась.

– Я видела твои грезы. Лиззи там не было, – улыбнулась она и мягко поцеловала его в щеку. – И все-таки, когда это все закончится, надо будет сходить на пропущенные первые три свидания. Если ты не против.

Чарли согласно поднял руки, а затем проводил Эву в дом. Хелена и Иви как раз закончили ссориться и, потягивая чай, спокойно обсуждали созревший у Хелены план.

* * *

«Все предельно просто. Фейри считают себя самыми умными, а еще до одури любит все, что блестит, как сороки. Нужно сыграть на этой комбинации качеств. Они думают, что их никто не сможет обмануть. История и правда знает мало таких примеров, поэтому нам нужно будет очень тщательно подготовиться. И работы нам предстоит немало».

Слова Хелены эхом звенели в ушах. При желании их можно было бы превратить в плакат и выносить по каждому удобному случаю: от городских гуляний до политических митингов. Но Эва и представить не могла, какой масштаб обретут приготовления Хелены. В сравнении с ними организовать фестиваль было гораздо проще. Они как будто оказались в фильме про ограбление.

Первый ход был за Эвой. Она отправилась в город со списком покупок от Хелены и вернулась, прихватив с собой рекламный буклет нового отеля. Сидя в гостиной, она сжимала в руке телефон, неохотно набирая цифры.

– Ты так до утра будешь собираться с силами, – фыркнула Хелена и, не дожидаясь ответной реплики, нажала на «звонок». Несколько коротких гудков, и с той стороны раздался приветливый женский голос.

– Отель «Старая мельница», чем могу вам помочь.

– Добрый день, я хотела… – Эва перевела взгляд на мать, всем своим видом показывая, что это ужасная идея, неудачная, как детский розыгрыш. – У меня… у меня что-то непонятное с бронированием номера на Самайн.

– Да? В чем проблема?

– Я бронировала номер несколько дней назад, внесла предоплату, но почему-то моя бронь так и не была подтверждена. Я общалась с вашей коллегой…

Она готова была поклясться, что услышала, как у девушки на том конце провода заскрежетали зубы.

– Да, у нас в последнее время есть такая проблема. Но ничего страшного, я могу посмотреть вашу бронь в системе. Напомните имя…

– Элизабет… Хилл, – сморозила Эва. Хелена фыркнула, выпуская сдержанный смешок.

– Странно, даже в систему в этот раз не занесли. Позвольте, я поговорю с управляющей. Одну минуту.

К телефону подошла управляющая. По голосу Эва узнала миссис Бэррис. В прошлом, школьную учительницу, которая за жизнь успела открыть и гостевой дом, и кафе, и ателье, и продать все это, чтоб закрыть долги своего непутевого мужа.

«Ричард нанимает людей, чтобы потом заменить их своими фейри», – констатировала Хелена.

Надо отдать должное, миссис Бэррис всегда умела решать конфликты. Она быстро уговорила сидящую на грани нервного срыва «Элизабет Хилл», что она лично забронирует для нее номер, чтобы девушка не переживала, ее романтический отпуск состоится в лучшем виде. Эва тут же принялась рассыпаться в благодарностях.

– Могу я вам чем-то еще помочь, мисс Хилл?

– О, скажите, а какие направления йоги доступны в отеле?

– Понимаете, это направление пока дорабатывается. Но со дня на день, я уверена, мы сможем прислать вам полный список опций на почту. Продиктуйте, пожалуйста…

К концу разговора Эва даже перестала нервничать. Ей казалось, что ее ложь настолько плоха и очевидна, что трубку вот-вот подхватит Ричард, но нет – ничего не подозревающая мисс Бэррис пожелала девушке хорошего вечера и посоветовала взять с собой резиновые сапоги, потому что вокруг отеля ужасная слякоть. Эва повесила трубку и выдохнула.

– Не так уж и страшно, правда, – хмыкнула Хелена, устраиваясь в кресле напротив. Она проводила в нем почти все время.

– А где Иви?

– Они с Чарли выполняют свою часть плана. Пойдем, пора продолжить занятия.

* * *

– А из чего состоят эти ваши занятия? – спросил Чарли, нарушая тишину. Иви удивленно подняла на него взгляд.

– Что, прости?

Была глубокая ночь. Безлунная, промозглая, настолько холодная, что дыхание вырывалось изо рта клубами пара. Одетые во все черное, они с Иви сидели под окнами дома Хелены, пока Чарли возился в щитке, чтобы обесточить дом. Если наблюдение, по сигналу которого полиция приехала в прошлый раз, присоединено к общей системе дома, то у них будет где-то полчаса, чтобы не попасться с поличным.

– Ну, занятия, которые Хелена устраивает Эве. Это как Хогвартс какой-то? Зелья там, заклинания всякие…

– А-а-а, – кивнула Иви. – Ну, почти. Будь у нас побольше времени, Хелена действительно прогнала бы ее по полной программе, а так… мы сфокусируемся на том, что дается Эве лучше всего. Сигилы, ставы, все, что связано с изображениями.

– Не очень понятно, но допустим.

– Это мило, что ты пытаешься интересоваться ее жизнью, – проворковала Иви. – Я вряд ли могла бы представить кого-то кроме тебя рядом с нашей девочкой.