Текст книги "Он (ЛП)"

Автор книги: Сарина Боуэн

Соавторы: Эль Кеннеди
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Джейми издает смешок.

– Точно не хочешь свернуть на бисексуальную дорожку? От телочек отбоя не будет, можно даже не сомневаться.

– Спасибо, не надо. Плюс направить лыжи в сторону кисок будет несправедливо по отношению к парням-натуралам. Против меня у них нет шансов.

Выражение его лица становится задумчивым.

– Я видел раньше, как ты мутил с девчонками. И вроде как искренне.

Я знаю, он вспоминает обо всех наших вылазках в город, когда по вечерам мы убегали из лагеря, чтобы пофлиртовать с местными. Но тогда нам было лет по пятнадцать или, может, шестнадцать, и я все еще экспериментировал, все еще проверял себя.

– Ты просто притворялся, что тебе это нравится? – с любопытством интересуется он.

– Не столько притворялся, сколько честно пытался получить от этого удовольствие, – признаю я. – И не сказать, чтоб это было ужасно. Мне вовсе не хотелось потом долго оттирать свою кожу в душе. С девчонками это было… я не знаю… ну было и было. Было нормально. Но я не умирал от желания посрывать одежду и очутиться у них внутри.

Так, как умираю от желания сорвать одежду и очутиться внутри тебя.

Злясь на себя, я стискиваю зубы. Господи, хватит. С Каннингом ничего такого не будет. Мне надо остановиться.

– Понятно. – Он кивает, затем склоняет голову набок. – Тогда с кем у тебя так? В смысле, кто в твоем вкусе?

Ты.

– Ну, я не особенно привередлив.

Мы доходим до паба, но вместо того, чтобы открыть дверь, он останавливается на тротуаре и хмыкает.

– Серьезно? Значит, засовываешь во всех подряд?

– Нет, – уступаю я. Пиздец как неловко и странно, обсуждать эту тему с ним. – Я точно не фанат твинков. Тощие юные мальчики… не, это не для меня.

– Значит, тебе нравятся большие. – На его лице расплывается широкая ухмылка, и он подмигивает мне. – И с большим?

Я закатываю глаза.

– Да, «с большим» это приятный бонус. Мне нравятся высокие, атлетичные, не слишком волосатые… – Он прыскает. – И, я не знаю… – Я начинаю смеяться. – Ты правда хочешь все это слушать?

Его глаза вспыхивают обидой.

– В смысле, потому что ты говоришь не о девушках, а о парнях? Я уже говорил тебе, я не какой-то там зажатый ханжа…

– Не поэтому, – торопливо перебиваю я Каннинга, и он чуть-чуть расслабляется. – Описывать в таком духе девушку тоже было бы странно. Типа стоят два парня и рассуждают о своих идеальных сексуальных партнерах? – Округлив глаза, я оглядываюсь. – Мы что, забрели на съемочную площадку «Секса в большом городе»? Если да, то чур я Саманта.

Напряжение моментально рассеивается, и губы Каннинга непроизвольно дергаются в улыбке.

– Ты правда знаешь, как кого зовут в этом сериале? Если бы ты не сказал, что ты гей, то сейчас я догадался бы сам.

– Джейми, что за бесчувственные стереотипы? – говорю я чопорно. – Все, засранец. За обед платишь ты. – Но внутренне я усмехаюсь, когда показываю ему средний палец и двигаю в паб.

Глава 12

Джейми

В воскресенье в лагере выходной. Жена Пата обычно забирает детей куда-нибудь на природу, и завтра с утра у них запланирована рыбалка на Ист-Лейк. Ну, а тренеры обычно в субботу вечером напиваются, а в воскресенье спят.

Мы уже поужинали с нашими малолетними сорвиголовами и теперь официально свободны. Все четыре дня, что Вес пробыл в лагере, мы так уставали, что вечером нас хватало лишь на то, чтобы позависать у себя в комнате. Так что сегодня я намерен немного проветриться.

– Что будем делать? – спрашиваю я Веса, который лежит на своей кровати. – Ты же с машиной? Давай ею воспользуемся.

– Моя машина мужского пола, – говорит он, листая на телефоне какое-то приложение.

– Ну еще бы. А чем, вообще, ты там занят? – Приложение издает какие-то странные, незнакомые звуки.

– Проверяю Brandr. В маленьком городе довольно-таки увлекательно.

На мгновение я немею. Brandr – это гейское приложение для быстрых знакомств (настоящее приложение называется Grindr – прим. пер.). У меня резко портится настроение. Я-то думал, мы сегодня куда-нибудь сходим. Вместе. Может, это и глупое предположение, но раньше всегда было так.

– Ну и… – Я прочищаю горло. – Как это работает?

Он хмыкает.

– Иди сюда, покажу. Просто умора. Все худшие черты человечества в одном месте.

Заинтригованный, я сажусь к нему на кровать. Он приподнимается на локте, и мы вместе склоняемся над телефоном – совсем как раньше, когда мы были тинейджерами. Вот только мы не сидели на одной кровати с… В общем, с той ночи. И я внезапно осознаю, что теперь мы с трудом на ней помещаемся. При том, что мы занимаем большую часть поверхности, я все равно практически сижу на нем. И чувствую, как волосы на его ноге щекочут мне ногу, когда он наклоняется, чтобы показать мне экран.

– Это как меню в ресторане. Каждая картинка – парень.

На некоторых превью – лица, на других не разобрать, что. И на каждом цифра – 1.1 км, 2 км.

– Оно показывает, кто из них рядом? Немного стремно.

– В этом половина веселья. Если кто-то начинает вести себя стремно, просто блокируешь его, да и все. Один клик, и он в прошлом. Самое смешное – это «о себе» в профиле. Зацени. – Он жмет на превью, и во весь экран разворачивается фото какого-то типа. Со словами: «Онлайн. Расстояние 1.5 км».

– Он для тебя слишком старый, – немедленно заявляю я. – И что у него с носками? – На фотографии – седовласый мужчина в красном кабриолете. Он в неплохой форме, но надевать с шортами такие высокие носки просто нельзя.

Не стану врать. Мне становится не по себе при мысли, что этот тип сидит сейчас где-то на другом конце города и смотрит на фото Веса…

А Весу смешно.

– Так забавно листать Brandr в маленьких городках. Одни фрики. – Он проматывает страницу вниз, где седой мужик вписал свои 140 или сколько там надо символов. Заголовок такой: «Хочу оказаться голышом рядом с твоими мускулами». А ниже вот что: «Если я онлайн, значит хочу оказаться голеньким. Поцелуи, ласки и все, что попросишь. Фемам не беспокоиться. Извините, нравятся только белые.»

– Что за хрень? – запинаюсь я.

– Разве не очаровашка? Это интернет, чувак. – Вес закрывает профиль этого ненормального. Но сразу после его телефон звякает, и выскакивает маленькое окошко.

«Привет» – написано там, а рядом стоит аватарка какого-то другого типа.

– С тобой кто-то разговаривает, – бормочу я. Кто бы мог подумать, что я способен возненавидеть какое-то приложение. Но конкурировать с ним за внимание своего друга не очень-то весело, поэтому я встаю, скидываю футболку «Элитс» и надеваю поло, что для Лейк-Плэсида просто верх моды. Сегодня я куда-нибудь выберусь – с Весом или без Веса.

– Хочешь выйти? – спрашивает он с кровати.

– Угу. – Обернувшись, я вижу, что он тоже переодевается. Слава богу.

– Подумать только, нам теперь не надо вылезать в окно, чтобы выйти после отбоя, – прыскает Вес. – Даже странно. – Он надевает туристические шорты с ботинками, потом натягивает через голову черную майку, в которой его плечи и руки остаются открытыми.

– Можешь выпрыгнуть через пожарный выход, – предлагаю я. – Но лично я выбираю лестницу.

– Куда поедем?

Я подхватываю ключи и мобильник.

– Если твой «машин» мужского пола свободен, поехали на Совиную Голову. (Owls Head Mountain, невысокая гора хребта Адирондак – прим. пер.)

Он замирает со шнурками в руках.

– Да? Я думал, мы двинем в бар.

– Потом можно и в бар, – говорю я. – Но для начала вытащи свою задницу за порог.

У Веса новенькая «хонда-пилот» с отличным стерео и кожаными сиденьями, но внутри бардак. Перед тем, как сесть, мне приходится убрать с пассажирского места несколько номеров USA Hockey и выбросить скомканный пакет из «Макдональдса».

– Как… мило, – поддразниваю его я, нагибаясь за пустым стаканчиком.

– Я не стану ради тебя наводить тут гейский уют, Каннинг. Поехали. Надо успеть до заката.

У Совиной Головы начинается короткий пеший маршрут, по которому мы не раз проходили, когда были в лагере. От города до горы всего несколько миль, и когда мы приезжаем на место, рядом никаких других машин нет. Вес закрывает замки на сигнализацию, и мы начинаем карабкаться вверх, перешагивая через валуны и корни деревьев.

Я обожаю походы. Хоккей это здорово, но он в помещении, и, хотя мой летний спорт – это серфинг, мне всегда нравилось хорошенько пройтись.

Я уже говорил, что родом из Калифорнии?

– Притормози, – в какой-то момент пыхтит Вес.

Я останавливаюсь и, прислонившись к молодому деревцу, жду его.

– Что, слишком тяжело для новичка «Торонто»? Позвоню-ка я своему букмекеру. С кем, говоришь, у вас первая игра?

Он дает мне по заднице.

– Я остановился снять фотку, придурок. Пошли дальше.

Виды здесь и впрямь ошеломляющие. Мы идем по самому уступу горы, и повсюду вокруг вздымаются на фоне закатного неба темные пики Адирондака.

– Еще два поворота и все, – обещаю я.

У нас уходит тридцать минут на то, чтобы добраться до голых, скалистых пластов на вершине. Солнце уже готовится скрыться за остроконечной грядой на горизонте, и я, слегка запыхавшись после подъема, плюхаюсь на нагретый солнечными лучами валун и впитываю в себя закат.

– И ради этого мы сюда перлись? – шутит Вес, садясь со мной рядом.

– Ну.

За последние девять лет я, наверное, забирался на эту гору каждое лето. Когда нам было четырнадцать, было прикольно пугать друг дружку, усаживаясь на самый край. Когда нам стало семнадцать, мы проходили весь путь до вершины, не глядя по сторонам. Мы спорили о хоккее. Или о футболе. Или о каком-нибудь тупом фильме. Мы забирались сюда, потому что это было частью ежедневного маршрута.

В прошлом году я внезапно понял, что отныне и до конца жизни, что бы я ни делал, я отвечаю за себя сам. Окончание колледжа – словно край карты. Далее начинается неизведанная территория, и я сижу в кабине один.

Облака вдалеке под моим взглядом становятся оранжево-розовыми. Мой друг сидит рядом, тоже погрузившись в мысли.

– Скоро стемнеет, – в конце концов произносит он.

– Еще есть время. – Проходит мгновение тишины, и я спрашиваю: – О чем думаешь?

Он хмыкает.

– О первом годе в колледже. О том, каким мудаком я был со всеми.

– Да? – Меня удивляет, что он, как и я, занят самоанализом. Я бы скорее предположил, что он сидит и придумывает, как бы разыграть Пата, чтобы свалить все на детей.

– Угу. Тяжелый был год. Столько прессовали.

Я украдкой оглядываюсь на него – впервые с тех пор, как мы сели.

– Та же фигня. Серьезно, старшие там оказались настоящими психопатами. Никогда такого не видел. – Я откашливаюсь. – Той осенью я все думал, Вес не поверит, когда я расскажу ему про всю эту хренотень… – Я не договариваю до конца. Это было, наверное, слишком жестко. Если мы снова дружим, я не должен выпускать свою обиду на волю,

Он издает сердитый горловой звук.

– Извини.

– Я знаю, – отвечаю я быстро.

– А я весь первый семестр молился, чтобы ни один гад не прознал о том, что мне нравятся члены. И поскольку тогда мне и самому от этой идеи было не по себе… – Он вздыхает. – В общем, в тот год компания из меня была паршивая.

При мысли о том, что ему может быть страшно, у меня внутри что-то смещается. Я всю жизнь считал Веса бесстрашным. Умом я понимаю, таких людей не бывает. Но, думаю, даже той ночью, когда он рассказывал мне, как тяжело ему было принять себя, я не осознал это до конца.

– Фигово, – отвечаю я тихо.

Он пожимает плечом.

– Ну, оно меня не убило. Только заставило работать в два раза упорнее. Может, я бы и не очутился в первом звене, если б те придурки каждый гребаный день не держали меня в божьем страхе.

– Единственный плюс.

– Каннинг, темнеет, – напоминает он мне.

Он прав. Небо в вышине уже становится фиолетовым. Я торопливо встаю.

– Тогда пошли.

Вопреки здравому смыслу спускаться с горы гораздо труднее, чем подниматься. Земля так и норовит отсыпаться под ногами, и по дороге вниз мы молчим, целиком сосредоточившись на том, куда наступать и какие ветки придерживать.

Быстро опускается ночь. Мы почти пришли, но тропинка видна теперь совсем плохо. Я слышу за спиной шаги Веса и стук, с которым мелкие камешки срываются вниз из-под его подошв. Я готов спорить на деньги, что в эту минуту его внимание, как и мое, сфокусировано только на одной задаче: куда ставить ноги. Когда тело занято, мозг временно отключается.

Когда до начала тропы остаются считанные метры, я слышу, как Вес спотыкается. Слышны чертыхания, шум скользящих по земле ног, потом звук падения, и у меня обрывается сердце.

– Блядь, – бурчит он.

Я оборачиваюсь. Он лежит плашмя на земле. Черт. Я потащил нового нападающего «Торонто» лазать по горам в темноте. Если он растянул себе связки, виноват буду я.

– Ты порядке? – Чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, я поднимаюсь к нему.

– Да, – отвечает он, но это ровным счетом ничего не доказывает. Хоккеисты всегда говорят так, даже если это неправда. Но потом я вижу, как он поднимается из тени и садится.

Я протягиваю руку, а он берется за мои пальцы и сжимает их. Ощущение его крепкой хватки успокаивает меня. С моей помощью он поднимается на ноги, его тепло выскальзывает из моей ладони, но продолжать спуск я пока не решаюсь.

– Серьезно, ты ничего там не подвернул?

Его силуэт пару раз переносит вес с одной ноги на другую.

– Нет. Стукнулся коленкой о камень. Но все нормально. – Он отряхивает ладони.

Отпустив дыхание – которое я, оказывается, сдерживал, – я поворачиваюсь и как можно медленнее спускаюсь вниз.

В темноте нас ждет «машин» Веса. С чувством облегчения от того, что из-за моей вылазки в горы никто не убился, я запрыгиваю на пассажирское место и, когда под потолком вспыхивает плафон, вижу улыбающуюся физиономию Веса. На его майке грязь, и я сметаю ее ладонью.

Он подмигивает мне.

– Пользуешься моментом? – Смеясь над собственной шуткой, он заводит двигатель. – Куда едем?

– Все равно куда. На твой выбор.

Вес разворачивается и выруливает на дорогу.

– Перед поворотом был бар. «Лу» или как-то так. Не заходил туда?

Я качаю головой.

– Я без колес, так что всегда выпиваю в городе.

– Тогда поехали поглядим, что там, – произносит он.

Глава 13

Джейми

Возле бара стоит миллион машин, потому что у него одна парковка с кафе-мороженым. Мы паркуемся на обочине и идем сквозь наполненную стрекотанием сверчков темноту.

Интерьер в «Лу» тематический, в стиле парка, и хозяева потрудились на славу. На обшитых деревом стенах висят старые весла. Под потолком подвешено на крюках перевернутое каноэ, а все напитки – ну, разумеется – названы в честь близлежащих гор.

Вес сразу начинает острить.

– Так. Ты бери «Нипплтоп», а я возьму «Дикс-маунтин». (Nippletop и Dix Mountain – названия горных пиков. Nipple переводится как «сосок», а Dix созвучно слову «dicks», т.е. «члены» – прим. пер.)

– Чувак, если в «Нипплтопе» есть персиковый шнапс, я сделаю тебе больно.

Он ухмыляется мне, порочно и многозначительно.

– А как ты относишься к водке на бузине? (бузина на английском – elderflower, если разделить это слово на составляющие, получится «elder flower», т.е. буквально «пожилой цветок» – прим. пер.)

– Не смешно. – Я машу бармену. – Я буду пейл-эль «Саранак». Спасибо. (пейл-эль – сорт пива, Саранак – озеро в горах Адирондак – прим. пер.)

Вес бросает меню на стойку.

– Два «Саранака». – Он кладет рядом с меню двадцатку и, когда я лезу за кошельком, отмахивается. – Я заплачу.

Мы уносим наше пиво к высокому столику, по пути оглядывая местную публику. Девушек, с которыми мне хотелось бы поболтать, я не вижу, но это и хорошо. В конце концов, я пришел сюда не за этим.

Вес выуживает из кармана сотовый.

– Надо было выключить его, – говорит он. Потом скашивает глаза на экран.

– Что там?

– Уведомление из Brandr. Кто-то хочет со мной початиться. И тут написано «Менее, чем в 30-ти метрах».

Я давлюсь своим пивом.

– То есть, он сейчас здесь? – Я начинаю озираться, гадая, кто это может быть.

Вес пинает меня под столом.

– Прекрати.

Но уже слишком поздно. В дальнем конце помещения стоит парень в футболке Fugees. Он глядит прямо на меня. И улыбается.

– О, блядь, – шепчу я.

Вес смеется.

– Чувак, ты только что закадрил себе парня.

– Что? – Я начинаю потеть. Но накостылять своему лучшему другу не успеваю, потому что тот парень уже у нашего столика.

– Привет, – говорит он мне. Усмехается. Потом переводит глаза на Веса. – Погодите. – Смешок. – А кто из вас…?

О боже.

– Это мой профиль, – отвечает Вес, и я вижу, что он усиленно пытается не заржать. – Нравится?

– Напрашиваешься на комплименты? – Парень подмигивает ему. Он на несколько лет старше нас. С темными, гладкими волосами. – Я за пивом. Вам купить?

– Мне не надо, – отвечаю я быстро.

– Тогда возьму одно для тебя, – говорит он, показывая на Веса. Потом поворачивает к бару.

Когда он уходит, Вес закрывает лицо руками и хохочет.

– Господи, видел бы ты сейчас свою рожу!

Тьфу.

– Но почему он решил, что это я?

– У меня в профиле нет лица. – Вес еле может говорить от смеха.

Тут я кое-что понимаю.

– Ты не показал мне свой профиль.

Он наконец-то берет себя в руки.

– И не покажу.

– Почему? – Когда он пожимает плечами, мне в голову приходит внезапная мысль… – Там что, фотка члена?

Новый взрыв хохота.

– Пресс, – хрипит он сквозь смех. – Там мой пресс.

Ну естественно.

Новый «друг» Веса подваливает обратно и ставит напротив Веса бутылку, хотя у того и своя еще полная. Следующие несколько минут мы болтаем. Точнее, болтают они. Я только слушаю. И мне неуютно. Во всем этом, в этом типе… есть что-то неприятное, но может я просто не в духе. Я хотел пообщаться со своим лучшим другом, а не смотреть, как он трахает глазами какого-то постороннего чувака.

– Я учитель в начальной школе, – рассказывает он Весу. Его зовут Сэм, и теперь, когда я знаю, что он работает с детьми, ненавидеть его становится чуть сложнее. Он, вроде, неплохой парень. И довольно-таки привлекательный. Не такой, конечно, как Вес, но… Господи. Я что, на самом деле сижу и размышляю, кто из этих двоих парней красивее?

Я делаю долгий глоток пива. К черту. Можно и напиться, раз уж сегодня мне суждено быть третьим лишним.

– Бильярдный стол свободен, – говорит Сэм, показывая глазами за наши спины. – Вы как, ребята? Хотите сыграть?

– Конечно, – соглашается за нас двоих Вес, и я смываю раздражение очередным большим глотком пива.

– Я просто посмотрю, – бубню я, когда мы оказываемся у стола. – Играть что-то не в настроении.

Вес на мгновение задерживает на мне взгляд.

– Ладно.

Укладывая шары в рамку, Сэм ухмыляется.

– Похоже, играть будем только мы с тобой. Предупреждаю сразу: я надеру тебе задницу.

Эх, не знает он Веса. Сколько раз я видел, как мой приятель уделывал ничего не подозревающих олухов, бросивших ему вызов.

Вес робко улыбается.

– Да. Наверняка так и будет. Я не очень-то хорошо играю.

Мне хочется фыркнуть.

– Хочешь, я разобью? – предлагает Сэм.

Вес кивает. На секунду ловит мой взгляд, и перед тем, как он отворачивается, я успеваю заметить в его глазах искорку.

Пока я стою, прислонившись к деревянной обшивке стены, Сэм, умело держа в руках кий, склоняется над дальним концом стола. После его удара шары разлетаются врассыпную, но забивает он только один – красный в боковую лузу. Получив шары со сплошной окраской, он забивает еще один, а потом промахивается.

Вес поднимается на ноги. Хмуря брови, изучает стол, словно не может решить, какой удар ему сделать. Чушь собачья. Как будто его хитрые мозги еще не распланировали все до самого последнего, восьмого, удара.

Боком встав рядом, Сэм приобнимает его за плечо.

Я прищуриваюсь. Каков мудила, а?

– Попробуй одиннадцатый, – советует Сэм. – В угловую лузу.

Вес пожевывает губу.

– Я подумываю забить тринадцатый. – Для чего потребуется соорудить комбинацию, которая заставила бы попотеть и продвинутых бильярдистов.

Сэм издает смешок.

– Это может быть трудновато, если учесть, что ты…

Не успевает Сэм договорить, как Вес делает удар. Тринадцатый шар улетает в лузу. Потом девятый. И двенадцатый. И все за одну впечатляющую комбинацию. Челюсть Сэма приземляется на пол.

Не выдержав, я начинаю смеяться.

– Не очень хорошо, значит, да? – шумно выдыхает Сэм.

Рот Веса дергается.

– Возможно, я слегка недооценил уровень своего мастерства.

В глубине души мне хочется, чтобы Сэм оказался одним из тех чувствительных эгоманьяков, которые не умеют проигрывать. Но мистер Я-учитель-в-начальной-школе, похоже, наслаждается крутизной Веса. Стоит и восхищенно присвистывает, пока мой приятель акулой кружит вокруг стола. И даже устраивает Весу овацию, когда он загоняет последний шар в лузу, так и не дав ему сделать ни одного удара.

Сэм принимает поражение тем, что залпом допивает остатки своего пива, а затем со стуком ставит пустую бутылку на полку за бильярдным столом.

– Еще партию? – спрашивает он Веса.

Вес оглядывается на меня, словно проверяя, не против ли я. Я только пожимаю плечами. Все равно Сэма сейчас от него не оттащишь. Он слишком очарован моим приятелем.

Они играют вторую партию.

Я заказываю второе пиво.

Они играют третью партию.

Я заказываю третье пиво.

Чем пьянее я становлюсь, тем сильнее они распускают руки. Ладонь Сэма касается поясницы Веса, когда тот наклоняется для очередного удара. Вес оглядывается и через плечо подмигивает ему. Его серые глаза поблескивают.

В конце концов я возвращаюсь за столик. В моей крови бродит алкоголь, а в груди бурлит раздражение. Гребаный Сэм. Беру свои слова обратно. Никакой он не неплохой парень, раз так бессовестно оккупировал моего лучшего друга. Ему насрать, что они оба не обращают на меня никакого внимания.

И еще он никак не прекратит лапать Веса.

Когда Сэм наклоняется к Весу и начинает что-то шептать ему на ухо, мои пальцы стискивают пивную бутылку с такой яростью, что белеют костяшки. Что он ему втирает? Предлагает свалить отсюда? Рассказывает, как сильно хочет прямо сейчас с ним потрахаться? Предлагает отсосать ему в туалете?

Я осушаю бутылку до дна. Да. Я уже основательно поднабрался. И алкоголь что-то сотворил с моим мозгом. Замкнул его, наводнил воспоминаниями, которым я обычно не позволяю всплывать на поверхность.

Сквозь мое сознание проносится саундтрек четырехлетней давности.

– Чего ты ждешь, Райан? Соси уже.

– Блядь, Вес, я сейчас кончу.

Меня беспокоит тот факт, что я помню абсолютно все сказанные ему слова. За прошедшие четыре года мне сделали не один десяток феноменальных минетов. Но могу ли я вспомнить, что говорил в процессе? Могу ли я повторить дословно все те похабные приказания, которые отдавал тем девчонкам? А Холли?

Нет. Не могу.

Мой взгляд, сместившись к бильярдному столу, останавливается на губах Веса. И мой член дергается в штанах, вспоминая, как они его обнимали.

Черт. Наверное, я напился сильнее, чем думал.

До меня долетает их смех. Судя по всему, Сэм наконец-то выиграл, и зная Веса, можно не сомневаться, что сейчас он насмешничает, утверждая, что это была случайность. Черт, а может Вес просто поддался ему. Может, он решил кинуть этому типу кость перед тем, как… кинуть ему пару палок.

У меня в груди все деревенеет. Мысль о том, что сегодня ночью Вес будет с кем-то путаться, выбешивает меня.

Ревнуешь? – насмешливо интересуется мое подсознание.

Да пошло оно все. Не ревную я. Мне плевать, что он делает и с кем мутит, просто предполагалось, что этот вечер мы проведем вдвоем. Только он и я. А не он и какой-то левый чувак, с которым он познакомился через свое шлюшеское приложение.

Я резко спрыгиваю с табурета и шагаю к бильярдному столу. Они уже даже не играют. Просто стоят близко друг к другу и с улыбками о чем-то там треплются. Рука Сэма лежит на бедре у Веса. Обычный жест. Легкий и безобидный.

Но при виде него внутри меня вспыхивает негодование. Какого хера он его трогает? Он ведь даже его не знает. Бесцеремонный козел.

– Ну что, идем? – Приходится повысить голос, потому что они не замечают меня.

Вес моргает.

– Прямо сейчас?

– Да, – цежу я сквозь зубы. – Я хочу уйти. – Не сдержавшись, я бросаю на него холодный взгляд. – Ты же у нас с машиной, забыл?

На его лицо наплывает настороженность. Затем он быстро кивает и поворачивается к Сэму.

– Ну… спасибо за игру. Похоже, мы сваливаем.

Сэм заметно разочарован. Коротко взглянув на меня, он опять переводит глаза на Веса.

– Да. Конечно. Только дай мне перед уходом свой номер?

Козлина.

Скрежеща зубами, я смотрю, как они обмениваются телефонами. Ну понятно. Собираются снова встретиться. Вот вам и воссоединение с лучшим другом.

Пока мы идем к выходу, Вес молчит. Музыка в баре играет так громко, что заглушает все, что происходит снаружи, но стоит нам выйти за дверь, и мы оказываемся посреди грозового ливня.

Ветер швыряет мне в лицо холодные струи, и я вмиг промокаю до нитки.

– Черт. Бежим до машины? – кричу я сквозь оглушительную барабанную дробь дождя по тротуару.

Вес остается стоять на месте. На его лице – как и на небе – буря.

– И что, блядь, это было?

За шумом дождя и ветра я едва его слышу.

– О чем ты?

– Ты вел себя там как полный гондон. – Он начинает размашисто шагать прочь, шлепая по собирающимся на асфальте лужам.

Маленький козырек над баром никак не защищал нас от дождя. Наша одежда прилипла к телу. Пока я догоняю его, мое лицо заливает стекающая с волос вода.

– Это я-то вел себя как гондон? – кричу я ему в спину.

Он останавливается. Разворачивается ко мне лицом.

– Да, ты. Господи, чувак, ты обращался с тем парнем так, словно у него Эбола.

– Может, я просто не оценил, как он лапал тебя прямо у меня на глазах! – ору я в ответ.

У Веса отваливается челюсть.

– Что?

Мой рот захлопывается. Иисусе. С какого хера я это ляпнул?

– В смысле… – Я сглатываю. – Это было неприлично.

Вес пристально глядит мне в глаза. Капли дождя, стекая по точеным чертам его лица, задерживаются в отросшей щетине, затеняющей его челюсть. Его губы слегка приоткрыты. Я не могу оторвать от них взгляд.

– Это что сейчас происходит? – медленно произносит он.

Мое горло мучительно сжимается. Я не знаю. Я честно не знаю, что происходит. Дождь льет все сильнее. Вспышка молнии разрезает черное небо напополам. Странно, но мне не холодно. Наоборот, мое тело как печь. От трех бутылок пива так не бывает.

А может, это все он? Может, это из-за него мне жарко?

Кончик его языка слизывает с нижней губы капли дождя, и я замечаю блеск металлического колечка. Его там не было, когда нам было по восемнадцать. Когда его язык кружил по моему члену в ночь, когда он сделал мне лучший в моей жизни минет.

И… вот оно.

Райан Весли сделал мне лучший в моей жизни минет.

– Каннинг… – Он замолкает. Снова глядит на меня, Ему явно не по себе. Но… в его взгляде есть что-то еще. Проблеск смятения. Искорка интереса.

Не вполне понимая, зачем, я делаю шаг вперед. Мое сердце грохочет громче дождя, взгляд прикован к его губам.

– Джейми. – В его тоне нотка предупреждения.

Я набираю полные легкие кислорода.

И отметаю это предупреждение.

Его глаза распахиваются, когда я запускаю ему в волосы пальцы и рывком притягиваю к себе.

– Что…

Он не успевает договорить, потому что мои губы вминаются в его рот.

Глава 14

Вес

Джейми целует меня.

Джейми целует меня.

Джейми целует меня.

Нет, как ни крути слова, смысла не прибавляется. Напор его рта, шокирующее движение языка по моей нижней губе… в голове не укладывается ни то, ни другое.

Но блядь, как же мне всего этого хочется.

Вода, переливаясь за козырек, хлещет на наши головы, пока в мой рот впиваются губы моего лучшего друга. Я ощущаю вкус дождя, пива и чего-то мужского, аддиктивного как наркотик. Его губы касаются моих вновь и вновь, и когда я приоткрываю рот, чтобы сделать судорожный вдох, он пользуется моментом и проскальзывает в него языком.

И, черт, это словно удар электрошокером в позвоночник. Волна желания уходит по спирали прямиком к моим яйцам, и я ощущаю, как они поджимаются. Когда его язык касается моего, у меня отказывают колени, и мне приходится ухватить его за рубашку, крепко стиснуть ее в кулак, чтобы меня не унесла буря. Не та, что освещает вспышками молний ночное небо, но та, что бушует внутри меня.

Я улавливаю момент, когда он нащупывает мое колечко, потому что его язык заворачивается вокруг металлического штырька, и он стонет мне в губы. Низким и хриплым стоном.

Этот пронизанный страстью звук возвращает меня в реальность. Оно только ощущается правильным. На самом деле все ровно наоборот. Джейми пьян. И плохо соображает. По какой-то причине он решил, что засунуть язык мне в горло, было хорошей идеей, но блядь, это не так. После всего я так и останусь геем – а он останется натуралом. Хуже того, я останусь влюблен в него.

С мучительным стоном я отрываюсь от его губ. Блядь, мне нельзя опять совершать ту же ошибку. Нельзя разрешать себе хотеть его или на что-то надеяться. Он мой друг. Он всегда будет мне только другом. Не больше.

Его затуманенный страстью взгляд уничтожает меня. Он моргает. Так растерянно, словно не понимает, почему я вдруг прервал поцелуй.

– Это твое колечко… – Голос у него хриплый от возбуждения. – Я хочу почувствовать его на своем члене.

Боже мой.

Так. Он пьяней, чем я думал. Насколько я помню, он опрокинул не больше пары бутылок, но, очевидно, пока я не смотрел, он покупал еще.

– Нда… – Через силу я издаю сиплый смешок. – И думать забудь, чувак.

Джейми прищуривается.

Дождь чуть-чуть утихает, и говорить становится проще, можно больше не повышать голос.

– Каннинг, мы не станем снова сворачивать на эту дорожку. – Я с трудом сглатываю. – В прошлый раз оно разрушило нашу дружбу.

Он склоняет голову набок. В карих глазах блестит вызов.

– Ты говоришь, что не хочешь меня?

О, черт.

– Нет. Я говорю, что это плохая идея.

Джейми наступает на меня, оттесняя к стене до тех пор, пока моя спина не врезается в мокрую кирпичную кладку. Я оказываюсь в ловушке – одна твердая стена сзади, а вторая, не менее твердая, впереди. И акцент тут на слове «твердая», потому что стояк у него такой, что рехнуться можно. И он вжимается мне в бедро, когда Джейми подходит ко мне еще ближе – так, что между нашими губами остается всего лишь дюйм.

– Ты же король плохих идей, – напоминает мне он. – От этой, по крайней мере, будет хорошо нам обоим.

Он задумал меня прикончить. От перемены ролей у меня плавится мозг, потому что это я обычно веду, я командую и диктую правила.

Джейми делает движение бедрами, тяжело дышит, втираясь своей эрекцией в мою ногу. Не будь он так пьян, то, вероятно, пришел бы в ужас. Он и придет в ужас – когда протрезвеет. Станет извиняться за то, что подкатил ко мне, и в итоге все закончится неловким разговором, который должен был состояться четыре года назад, когда я отсосал ему. Он скажет мне, что он натурал, что валял дурака, что он ко мне ничего не чувствует.

И я буду раздавлен.

Я знаю, что будет, однако меня это не останавливает. Я говорил, что я мазохист? Это единственное объяснение тому, зачем я кладу ему на шею ладонь и вновь притягиваю к себе.