Текст книги "Романтическое приключение"
Автор книги: Сара Монк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Глава 2
– Ну, хорошо. – Мэрилин медленно вздохнула. – Ты помнишь бабушку Алекса – Нэнси?
– Та безумная старушенция, которая заявилась на твою свадьбу в старом меховом манто, в котором, наверняка, водились блохи? Та, что посылала Алексу пятьдесят пенсов на каждое Рождество и день рождения? Господи, разве я могу забыть ее? И что же?
– Она умерла.
– О, Господи. – Лизель сглотнула, немедленно ощутив вину за свои слова, хотя когда она говорили их, то понятия не имела, что старая тетушка Нэнси умерла.
– И она оставила все Алексу.
– Здорово! Может быть, он, наконец, расстанется со своим костюмом Супермена и сменит его на бабушкино манто? – пошутила Лизель. – Но я помню, Ник говорил, что она бедна как церковная мышь. Она ведь жила в доме для престарелых, в Корнуолле.
– Да, но Ник точно не знал. Она жила в Корнуолле, но не в доме для стариков, а в отеле.
– А… – медленно протянула Лизель, вникая в смысл слов сестры.
– И она не просто жила там… – Мэрилин смотрела на сестру, и Лизель успокоилась, видя, как слезы наполнили ее глаза, однако на губах появилась робкая улыбка. – Этот отель принадлежал ей.
– Отель принадлежал ей?! – повторила Лизель. Мэрилин кивнула и вытерла ладонью мокрые щеки.
– Из чего следует…
– Алекс владелец отеля! – ахнула Лизель. – О, мой Бог! Это невероятно. И сколько же он стоит?
– Это в зависимости оттого, как его рассматривать – как объект бизнеса или как собственность.
– Примерно, Мэрилин, – нетерпеливо потребовала Лизель. – Примерно.
– Ну, если учесть, что недвижимость там взлетела в цене феерически…
– То?..
– Он стоит примерно полтора миллиона фунтов. – Когда Мэрилин произнесла «миллион», улыбка ее задрожала, и она начала хихикать. Маниакальный, скорее пугающий смех быстро превратился в кашель, и она подавила его большим глотком «жидкости для прочистки труб».
– О Господи, мой племянник миллионер! – ахнула Лизель и, взяв стакан из рук Мэрилин, допила остаток вина. – Ты можешь продать его и купить ему дом с садом. У Алекса будет сад, Мэрилин, и он сможет поступить в частную школу. И мы купим ему новый костюм Супермена, который будет ему впору. И он сможет…
– Все не так просто, – сквозь смех перебила Мэрилин.
Лизель мгновенно замолчала – так бывает, когда человек привык к разочарованиям и его радостное возбуждение проходит так же быстро, как сдувается воздушный шарик.
– Да, – согласилась она. – Конечно, непросто.
– Мы не можем продать его. Нет, то есть мы можем, но не сейчас.
– Что ты имеешь в виду?
Мэрилин глубоко вдохнула и, медленно кивнув, выдохнула. Она всегда делала так, когда собиралась сказать что-то важное. Но, к расстройству Лизель, она не сказала ничего, а вместо слов взяла сестру за руку.
– Лиз. – Она замолчала.
– Ну, расскажи, Мэрл! – умоляюще проговорила Лизель.
Мэрилин кивнула.
– Лиз, – начала она снова, но выражение лица Лизель заставило ее оставить долгий рассказ, который она планировала весь вечер, пока ждала сестру, и перейти к сути. – Мы должны в течение всего сезона управлять отелем.
– Мы должны… что?
– Управлять отелем. Весь летний сезон.
– Управлять отелем? Но мы же не знаем, как… Я имею в виду, как ты сможешь сделать это?
– Я сама не знаю, но в завещании есть условие – мы обязаны обеспечить работу отеля до конца сезона. То есть я и Алекс, но ты понимаешь, что «мы» значит ты и я.
– Нас ровно трое. – Лизель послушно процитировала семейную заповедь номер два. – А мы сможем?
– Мы должны, иначе Алекс не получит ничего.
У Лизель глаза стали большими как блюдца.
– И отель перейдет к Нику?
Мэрилин покачала головой:
– Нет, нет. Он даже не упоминается. Она, очевидно, так же много думала о нем, как и мы.
– Тогда что же?
– Он перейдет к Годричу.
– А кто такой Годрич? – нахмурилась Лизель. Мэрилин снова начала смеяться, на этот раз смех угрожал перейти в истерику.
– Годрич фон Вуфенхаузен, – кивнула она.
– Кто он, черт побери?..
– Ее пес. Мы должны управлять отелем в течение сезона, или Алекс не получит ни пенни и все перейдет этому чертову псу.
– Ее собаке? Я всегда знала, что она сумасшедшая.
– Как может пес унаследовать отель?
– Может, у него лучше получится, чем у нас. – Лизель тоже начала истерически смеяться, но тут обе выглянули в коридор и затихли.
– Итак, что мы должны сделать первым делом?
Мэрилин на секунду прикусила нижнюю губу.
– Что ж, я надеюсь, что ты согласишься поехать с нами и вместе управлять отелем? Я не смогу сделать это одна, Лизель, но я обязана сделать это ради Алекса. Какое будущее ждет его здесь?
Лизель кивнула.
– Это обеспечит его на всю жизнь. И мы не можем оставаться здесь навсегда. Мы выполним условие и потом сможем продать отель и купить дом, где захотим, и отдать Алекса в школу, которая нам понравится… Однако, это значит изменить все, всю нашу жизнь. Ты готова оставить все, что имеешь здесь?
– Работу, которую ненавижу? Друзей и родных, которых у нас нет? Нашу замечательную нору с прекрасным видом на Центральный вокзал Хокни? Сумасшедшую соседку и ее пьяных друзей, орущих и поющих каждую ночь? По-твоему, я боюсь бросить все это ради того, чтобы жить у моря? У моря, Мэрилин!
– Что ж, если все так, как ты говоришь, – Мэрилин снова улыбнулась, а следом нахмурилась. Ей не потребовалось долго убеждать Лизель, ее собственные сомнения снова вернулись к ней. – Итак, ты думаешь, мы сможем сделать это?
– Ты всегда говорила: мы можем сделать все, что задумаем. А что думает Алекс?
– Я еще не рассказала ему. Я ждала, когда ты придешь домой.
– Тогда зови его сюда, и давай расскажем ему.
– Ты действительно поедешь со мной? – В глазах Мэрилин снова блеснула надежда. – Ты думаешь, мы справимся?
– Конечно! Я соберу рюкзак, брошу туда все свои бикини, вскочу на велик и отправлюсь туда, не дожидаясь тебя. Кто первый увидит море… помнишь?
– Тот получит мороженое! Да! – Мэрилин засмеялась и, зажав лицо сестры в своих ладонях, крепко чмокнула ее в лоб. – Господи, я обожаю тебя!
– И пошла ко всем чертям эта работа! – крикнула Лизель, скорчив гримасу.
Мэрилин склонила голову набок и улыбнулась.
– О да, Майк еще пожалеет.
– Возможно. А я – нет. Зови Алекса!
Мэрилин, пританцовывая, отправилась к Алексу, а Лизель снова уселась на софу и потрясла головой, словно хотела убедиться, что все случившееся не сон. «Жизнь как две стороны монеты – никогда не знаешь, что выпадет», – часто говорила мать, вспоминая подругу, чье положение, казалось, менялось со скоростью ветра.
Теперь все будет другое! Они уедут из Лондона. И мечта, наконец, станет реальностью. Нет, она никогда не мечтала управлять отелем, но если уж так получилось… что ж. Они сделают это.
Она никогда не могла бы сказать Мэрилин «нет», даже если бы сопротивлялась этому всеми фибрами души. Мэрилин сказала, что не сможет сделать это без нее, и если так, Лизель поможет ей, несмотря ни на что. И, кроме того, все ее существо дрожало от волнения и ожидания.
Алекс вошел с покрасневшими от компьютерных игр глазами, и Мэрилин усадила его и рассказала все, как могла, то есть честно и откровенно. Единственное, на что он обратил внимание, были слова о том, что старая бабушка Нэнси умерла, тогда его глаза расширились, и он спросил:
– Ей было больно, когда она умерла?
Мэрилин прикусила нижнюю губу.
– Вряд ли, Алекс. Просто она была очень старенькая, думаю, она уснула и больше не проснулась.
– Как Найгель? – Найгель был хомяк Алекса.
– Ну да… А поэтому, Алекс, что ты скажешь? Тебе хочется иметь свой собственный отель?
– Отель? – Алекс уставился на мать.
– Ну да. Ты хочешь владеть своим собственным отелем?
Он отвел глаза в сторону, обдумывая неожиданный вопрос.
– Не знаю… а можно мне оставить собаку?
Глава 3
Время, которое обычно в повседневной рутине казалось медлительным, как скольжение старой улитки, внезапно полетело с невероятной скоростью.
Мэрилин отвела на сборы четыре недели. И вскоре начала жалеть о принятом решении, оказалось, что четыре недели – это одновременно и слишком много, и слишком мало… Вполне достаточно для того, чтобы собраться, покинуть Лондон и отправиться на юго-запад страны. Да, этого вполне хватило, чтобы предоставить объяснения на работе, уведомить школу Алекса и найти другую, организовать транспорт для переезда и собрать небольшой скарб в их маленькой квартирке, который они возьмут с собой в Корнуолл. Но четыре недели, чтобы проститься со старой жизнью и начать новую? Это совсем другое дело.
И еще была масса незначительных дел, которые требовали времени. Глупые мелочи, о которых забываешь в суете, но которые необходимо уладить: например, отменить доставку молока, снять показания со счетчика… Для того, чтобы сказать «прощай» каждому, кого они знали, много времени не требовалось. Они втроем составляли крепкий союз и имели так мало свободного времени, что друзей было немного. Хотя они были удивлены, обнаружив, что, оказывается, существует много людей, которых они не очень хорошо знали, но которые требовали объяснений, выражали сожаление и, прощаясь, желали им удачи.
– Никогда не думала, что мы так популярны, – говорила Мэрилин Алексу, когда безумная Мэри, их соседка, в редкий момент просветления неожиданно разрыдалась, услышав новость.
Лизель, казалось, наслаждалась каждым моментом отъезда.
Она буквально танцевала в тот день, когда принесла заявление в офис и в кафе-бар, и заявила: «Я слышала, что увольнение с работы, которую вы ненавидите, на самом деле рождает хорошее чувство, но уволиться с двух работ в один день – это уж слишком!» Затем она обняла сестру и, подхватив смеющегося Алекса на руки, закружилась с ним по комнате.
Переполненные волнением, но уставшие от сборов, они провели субботнее утро в интернет-кафе вместо обычной прогулки в парк и пытались найти в «Гугле» информацию об отеле, однако не нашли ничего, ни фотографий, ни сообщений, ни рекламы.
– Это не очень-то хорошо для маркетинга, – заметила Мэрилин, чуть усмехнувшись, словно в шутку, но Лизель хорошо знала сестру.
– Не волнуйся, ты скоро будешь там и во всем разберешься.
– Из тебя получится классный менеджер отеля, мам, – кивнул Алекс. – А тетя Лизель будет лучшим помощником, – добавил он, повторяя роли, которые они уже обсуждали между собой. Затем он нахмурился, словно пытался найти в этой цепочке место для себя. – Если мама– управляющий, тетя Лизель– помощник и если, как ты сказала, мы одна команда, то… что остается мне? Я помощник помощника менеджера, или мне нужно ждать, когда мне исполнится восемнадцать?
Мэрилин и Лизель переглянулись и рассмеялись.
– Ты наш босс, малыш, – сказала Лизель, обнимая его. – Ты наш самый главный босс.
Последняя неделя пролетела незаметно, все были заняты сборами.
– Чем скорее мы уедем, тем скорее начнем все на новом месте, – не уставала повторять Мэрилия всю эту неделю, когда ей казалось, что они недостаточно активны.
Отель и их частные апартаменты были полностью обставлены, поэтому им не нужно было брать ничего, кроме своих личных вещей. Они легко расстались с мебелью – подержанная коллекция из дешевых магазинов, которая наверняка видела лучшие дни до того, как оказалась в квартирке Лизель.
Они никогда особенно не беспокоились о фамильных ценностях. Их родители принадлежали к тому типу счастливых людей, которые легко относятся ко всем материальным ценностям. В детстве Мэрилин и Лизель так часто переезжали из дома в дом, что мать называла их семью цыганским табором. Они однажды провели целое лето, путешествуя по Уэльсу в вагончике, что тоже было большой авантюрой, пока холода осени не заставили их снять коттедж в Мендипсе.
Они всегда арендовали дома, никогда не имели своего собственного. Их отец пел в клубах, пребывая под большим впечатлением от Элвиса Пресли, он ехал туда, где была работа. А мать считала, что положения хозяйки дома вполне достаточно для женщины – философия, которую Мэрилин с радостью бы взяла на вооружение в своих отношениях с Алексом, но пока это было совершенно невозможно.
И все же их детство было идиллией, но когда случилась трагедия, и погибли родители, девушки обнаружили, что у них нет своего дома. Они снимали номера то в одном, то в другом отеле, пока Мэрилин не встретила Ника.
Симпатичный молодой человек, обладающий определенным обаянием, но что самое главное – у него уже тогда был свой собственный дом. И Лизель часто шутила, что не знает, что более верно: то ли Мэрилин влюбилась в мужчину, то ли в его дом в Ислингтоне.
Несмотря на эту шутку, она понимала, что после развода сестра потеряла голову, и не из-за того, что лишилась дома. Она рыдала ночи напролет и заливалась слезами каждый раз, когда слышала знакомую мелодию «Соседи».
Лизель старалась, как могла, превратить свою невзрачную квартирку в некое подобие дома для сестры и ее сынишки, но если и была одна истина, которую они со временем обрели, она заключалась в том, что не вещи, а люди делают дом домом.
В последний вечер, несмотря на все усилия, они все еще не закончили сборы.
Лизель возилась с бельем в спальне, а Мэрилин упаковывала последние мелочи и кухонные принадлежности.
На самом деле, они обе пользовались моментом, чтобы сказать этому дому «прощай». И, несмотря на желание уехать, у обеих стоял ком в горле, слава Богу, что у Мэрилин не было особенно много времени для переживаний, так как появился Алекс в поисках своего вечернего кусочка сладкого.
– Мама, ты уже упаковала коробку с печеньем?
– Конечно, нет. – Она указала туда, где обычно стояло печенье.
Алекс улыбнулся и, подняв крышку, спросил:
– Мама, что такое вонючая дыра?
Мэрилин застыла с кастрюлей в руках, которую собиралась положить в коробку с посудой, и повернулась к сыну:
– Откуда у тебя это выражение?
– На прошлой неделе тетя Лизель говорила по телефону с Карлосом Ужасным и сказала ему, что не хочет больше работать в его… – Алекс отвел глаза в сторону, стараясь вспомнить фразу, которая так заинтриговала его, а именно: «это не больше, чем вонючая дыра», – вонючей дыре. Что такое вонючая дыра? – повторил он. – Ты всегда говорила, что я должен спросить, если мне непонятно какое-то выражение.
– Да… – Мэрилин думала, как лучше ответить. – Тете Лизель не нравилось то место, где она работала.
– То есть это то место, которое кому-то не нравится?
– Да. Полагаю, что так, но есть много других слов, которые можно употребить в подобном случае, – добавила она, повысив голос, так как Лизель прислушивалась, вынырнув из спальни с видом невинной овечки.
– Понятно, – вздохнул Алекс. – Можно мне одну шоколадку?
Мэрилин кивнула:
– Конечно. Но я, в свою очередь, очень прошу, чтобы ты упаковал свои компьютерные игры. Хорошо? Чем скорее мы уедем, тем скорее будем на новом месте.
– Я уже сделал.
– Уложил все комиксы?
– В коробке у двери.
– А игрушки?
Алекс кивнул, открывая коробку с печеньем.
– В твоей комнате ничего не осталось?
Он кивнул снова.
– Ты – умница.
– Чем скорее мы уедем, тем скорее будем на новом…месте, – повторил он, улыбаясь и откусывая печенье.
Учитывая, что им нужно было собрать только свои личные вещи и никакой мебели, нанятый фургон был на удивление полон, коробка на коробке.
– Никогда не думала, что у нас столько барахла! – воскликнула Мэрилин, ставя последнюю коробку в фургон и захлопывая дверцы.
– Не так уж много. Бот если бы я напоследок совершила одну последнюю лондонскую шутку и устроила набег на местный магазин электротоваров… – сказала Лизель. – Я бы прихватила три телевизора, пять стерео и восемнадцать тостеров.
– Я бы не отказалась, – рассмеялась Мэрилин. – Мы могли бы обменять их на бензин.
Все трое уселись на длинное сиденье впереди. Мэрилин, заняв место водителя, включила мотор, затем повернулась к своей семье и улыбнулась:
– Я не верила, что такое может случиться, ребята.
– А теперь поверь, сестричка, мы действительно уезжаем!
Мэрилин кивнула.
– Скажи «Прощай, Хокни», Лизель.
– Прощай, Хокни, – повторила Лизель.
– Скажи «Прощай, Хокни», Алекс.
Алекс потянулся впереди матери и, глядя в окно, помахал рукой.
– Пока-пока, вонючая дыра.
Мэрилин прыснула и, приподняв бровь, выразительно взглянула на Лизель.
Глава 4
Дорога была пуста. Глаза Мэрилин прикрыты, теперь за рулем сидела Лизель. На приборной доске часы показывали 4.35, и в это время года, подумала Лизель, еще полчаса – и начнет светать.
Несмотря на шум мотора, Алекс крепко спал, примостившись на сиденье, положив голову на колени матери, а ноги – на колени Лизель. Переключая скорости, ей удавалось не задеть Алекса, уж очень не хотелось будить его. И удавалось каждый раз, пока она не переключила мотор на третью скорость и проглотила проклятие, когда мотор протестующе взревел.
– Прости, – пробормотала она, когда глаза Мэрилин, к счастью не Алекса, открылись в тревоге.
– Не беспокойся, я не сплю.
– Не спишь?
– Не могу.
– Извини. Не очень-то просто управлять этой колымагой.
– Я знаю, но дело не в этом.
– Ты нервничаешь, да? – спросила Лизель, прекрасно зная свою сестру.
Мэрилин кивнула.
– Почему мы так часто останавливаемся на заправках?
– Потерпи, примерно через час мы будем на месте.
– Правда? А где мы сейчас?
– Подъезжаем к отелю «Ямайка».
– О, Дафна Дюморье! [1]1
Знаменитая английская писательница XX в., автор «Ребекки» и других романов.
[Закрыть]Давай остановимся и посмотрим!
– Но еще совсем темно.
– Почти пять утра. Солнце скоро взойдет. Давай, Лизель.
– А как же наш спящий красавец? Ты представляешь, на что он будет похож, если не выспится?
– Ммм… думаю на Суперсоню, а не на Супермена.
– Вот именно. Не горюй, мы сюда еще вернемся. Мы ведь пробудем здесь до конца летнего сезона.
– Думаешь, у нас найдется для этого время? Воображаю, сколько у нас будет дел, мы ведь собираемся управлять отелем. – Мэрилин сделала паузу и замерла в шоке, только сейчас до нее дошел смысл этих слов. – Черт побери, мы действительно будем управлять отелем, Лиз?
– Ну да.
– Господи, разве такое возможно?
– Не волнуйся, у нас есть босс. По крайней мере, на бумаге владелец отеля – Алекс. И я скорее соглашусь работать у него, чем у Карлоса Ужасного. Я понимаю, нам предстоит многому научиться и впереди куча работы, но мы же справимся, правда?
Мэрилин кивнула.
– Что-что, а работать нам не привыкать.
– И у нас будет время и на другие вещи. Здесь так много интересного. Например, в Труро есть художественные галереи и рестораны – о-о-о, и еще кафедральный собор. А потом можно поплыть в Фалмут и осмотреть замок в Сент-Моус, и если уж говорить о замках, Алекс просто влюбится в Тинтейгел, короля Артура и все такое… – Лизель старалась говорить шепотом, чтобы не разбудить Алекса, однако пришла в такое возбуждение, что не заметила, как заговорила громче. – И ты знаешь, в Ньюки есть прекрасный океанариум, который тебе понравится, и еще галерея современного искусства Тейт в Сент-Айвсе, не говоря уже о пляжах. – Лицо Лизель светилось от возбуждения. – Ты представляешь, Мэрл, мы сможем даже заниматься серфингом!
– Ты же не любишь плавать в море!
– Не люблю, но мне ужасно хочется стать пляжной девчонкой. Разгуливать по пляжу в майке и бикини, с доской в руках.
Мэрилин кивнула. Она тут же представила Лизель: волосы выгорели на солнце, стройная фигура загорела… Хотя она и Лизель были очень похожи и у обеих были золотисто-каштановые волосы и большие светло-карие глаза, она никогда не обладала способностью Лизель есть все, что захочешь, и не поправляться. Особенно после того, как родился Алекс. Она всегда чувствовала, что они две куклы-матрешки из одного набора, и она самая большая. Пошире в костях и с десятью лишними фунтами веса. Она ущипнула себя за один из этих лишних фунтов, чуть повыше ремня на джинсах, и пообещала себе, что обязательно избавится от них, как только сядет на диету.
– Это произошло так быстро… – продолжала с энтузиазмом Лизель. – У нас даже не было времени подумать о чем-то другом, кроме как поскорее убраться из Хокни. Да… – Она замолчала и жестом указала на застывший пейзаж Бодминской пустоши, простиравшийся кругом. – Мы уехали, и это долгое путешествие… и у нас много времени, чтобы подумать, и все это так волнующе…
– Уже скучаешь по Лондону? – рассмеялась Мэрилин.
– Как мой рюкзак… – пошутила Лизель.
– «Я все оставила за спиной»! – пропели они хором.
Наконец, когда первые лучи солнца начали пробиваться сквозь ночную тьму, Лизель увидела указатель на Пиран-Бей и с новым приливом энергии повернула вглубь полуострова.
Из прямой и широкой дорога превратилась в узкую, более извилистую, как змея, прокладывающая себе путь сквозь травы и стволы деревьев, образовывающие своеобразный туннель. После мрачной Бодминской пустоши Лизель с благоговением и любопытством упивалась красотой окружавшего их пейзажа и с удовольствием наблюдала за переливами пестрого света, падавшего, словно паутина кружев, на переднее стекло.
Вынырнув из-за деревьев, она не сразу увидела знак, призывающий водителей сбросить скорость, и резко затормозила. Толчок разбудил Мэрилин, сестра выпрямилась и, не понимая, где они, спросила:
– Что это? Мы приехали?
– Не совсем.
– Ты хочешь снова остановиться? Ты устала?
– Нет-нет, все нормально.
– Тогда почему мы остановились?
Лизель указала в окно:
– Посмотри сама почему.
Мзрилин проморгалась, чтобы сбросить остатки сна, и взглянула в окно. Они остановились на обочине скалистого мыса, нависавшего над водой почти на сто футов и поросшего густой сочной травой и вереском, колышущимся на ветру. Под ними до самого горизонта простирался океан. Восходящее над горизонтом солнце посылало свои лучи, которые, словно распростертые пальцы любовника, ласкали неподвижную водную гладь, перламутровую, серебристую, золотисто-розовую – цвета смешались, как бывает, когда ночь переходит в день.
– Вот это да! – выдохнула Мэрилин.
– Красота!
– Да… Жутко красиво.
Мэрилин осторожно растолкала Алекса. Мальчик, потягиваясь и зевая, с трудом открыл глаза, моргая, как маленький крот, вынырнувший из-под земли на солнечный свет.
– Мы уже приехали? – спросил он.
– Почти, – ласково проговорила Мэрилин. – Мы подумали, что ты должен увидеть море в первый раз.
– Мы на берегу?
Мэрилин кивнула.
– А можно купить мороженое?
Переглянувшись, Лизель и Мэрилин улыбнулись.
– Кто первый увидит море…
– …тот получит мороженое… – закончила Лизель. Их отец всегда говорил так, когда они приезжали на море. Это была его маленькая шутка, они были страшно возбуждены, и каждая старалась первой увидеть море, но вместо того, чтобы бежать наперегонки, они удерживали друг друга, чтобы ни та, ни другая не могла быть первой.
И папа всегда покупал им мороженое.
Синхронно обе сестры потянулись и открыли окна. Они высунули свои головы и, словно собаки, пришедшие в отчаяние от разнообразия запахов, раздували ноздри.
– Какой прекрасный воздух! Попробуй…
Алекс буквально воспринял слова Лизель и высунул язык.
– Он на вкус соленый, – ответил мальчик и затем добавил: – И чистый, словно только что искупался.
– Ни тумана, ни гари, ни запаха бензина!
– Ага.
В отдалении – маленький город тянулся вдоль побережья – на холмах над песчаными пляжами теснились дома. Игрушечный город, как на открытке.
– Потрясающе! – воскликнула Мэрилин.
– Где мы?
– Согласно указателям, – с улыбкой сказала Лизель, – там и есть наш дом.
Пятнадцать минут спустя они въезжали в Пиран.
– Все правильно, – пробормотала Мэрилин, заглядывая в инструкции адвоката, – здесь слева должна быть почта. Рядом большой дом. Он называется Уиндсуэпт, на Каранток-Бич-роуд… – Она подождала, пока Лизель повернула налево. – Затем, немного дальше, мы поворачиваем направо… четыре дома слева… и чуть дальше то место, которое нам нужно…
Она замолчала, наблюдая, как Лизель снизила скорость, остановилась и громко ахнула.
– О Боже, это и есть отель «Рог изобилия»! – Ее рот остался открытым, как и рот сестры и ее сына. Алекс прилип носом к стеклу, запотевшему от его дыхания. – Нет. Не может быть… – Она снова взглянула на инструкцию. – Мы, наверное, заехали куда-то не туда. Не может быть, чтобы это…
Но вывеска на каменной стене перед ней не могла быть ошибкой.
– «Добро пожаловать в отель "Рог изобилия"», – выдохнула Лизель и начала смеяться как безумная.
Не в состоянии поверить в то, что они приехали туда, куда нужно, Лизель остановила машину прямо посреди дорога, и они вышли на аллею, ведущую к отелю, и застыли, открыв рты.
Въезд на территорию отеля был ограничен двумя каменными колоннами, по обеим сторонам подъездной аллеи тянулись кусты азалий, пылающие, всевозможными оттенками розового, фиолетового, синего… А дальше бежала река к морю, до которого было примерно полмили; дорога уходила вглубь полуострова параллельно с руслом реки, где кончались дома и начинались побережье и дюны.
– Это же настоящий замок! – не скрывая своего восторга, воскликнул Алекс. – Я буду жить в замке!
– О, мой Бог! – воскликнула Лизель, в шоке опускаясь на колени. Перед ними действительно стоял замок Золушки в миниатюре, с настоящими башенками и черепичной крышей. Каменный замок, построенный в готическом стиле, волшебный кукольный домик, но только нормального размера.
– Не может быть, что это то, что мы ищем, – повторила Мэрилин, втайне надеясь, что это именно то.
– Но вывеска говорит, что это наш отель, – возразила Лизель.
– Отель «Рог изо-би-ли-я»… – прочитал по слогам Алекс, проводя пальцем по деревянным буквам таблички, украшавшей одну из колонн.
—Ты бы хотел здесь жить?
– Стивен Кингстон не мог ошибиться?
– Нет, он такой педант. Который час?
– Почти полседьмого.
– Лоррейн должна встретить нас здесь в восемь.
– Лоррейн? Ах да, таинственная мисс Визи, старожил этого места, которая должна ввести нас вкурс дела. Что ж, так как она не появится до восьми, у нас есть почти два часа на то, чтобы осмотреться! – радостно воскликнула Лизель.
– Как думаешь, мы можем войти? – недоверчиво глядя на сестру, спросила Мэрилин.
– А разве у тебя нет ключей?
– Но ты действительно думаешь, что мы можем?
– Господи, а почему нет? Чего ты хочешь? Чтобы мы ждали в машине, пока кто-то не появится и не даст нам разрешение открыть двери нашего собственного дома?
– Не знаю. Но может быть, мы должны все же подождать Лоррейн?
– Почему? Там нет ни души.
Мэрилин покачала головой.
– Отель закрыт, с тех пор как Нэнси умерла.
– И теперь это наш дом. Что ты думаешь, Алекс?
– Он действительно наш, мама?
Мэрилин кивнула.
– Тогда мы можем войти, правда? Тем более что у тебя есть ключи…
Мэрилин медленно кивнула. Они оба правы, но почему же она чувствует, что вторгается в чужое владение, когда черным по белому написано и скреплено всеми печатями, что этот восхитительный дом теперь принадлежит ее сыну?
Она достала из бардачка машины тонкий конверт е информацией, который дал ей адвокат, и вытащила из него большой старинный ключ. И тогда все трое быстро пошли по тропинке к дому.
Дверь дома была как из сказки, тяжелая, массивная, наверху заканчивалась аркой, дерево сочеталось со старинным металлом. Мэрилин повернула ключ, чуть-чуть толкнула дверь, поколебалась, отворила чуть шире… и едва не упала. Лохматая серая собака с лаем пронеслась мимо нее и скрылась в кустах азалий, там она подняла ногу и с наслаждением выпустила нескончаемую струю…
– Это, наверное, Годрич, – сказала Лизель, протягивая руку, чтобы поддержать Мэрилин.
– Это не собака, это – слон.
– Мохнатая громадина, – добавил Алекс.
– Кто бы это ни был, я полагаю, он решил сбежать. – Мэрилин видела, как пес, наконец, закончивший свои дела, вприпрыжку побежал по дорожке.
– Что ж, думаю, нужно остановить его. Эй! – крикнула Лизель. – Мы клянемся, что будем кормить и ухаживать за тобой, запомни и не убегай… Годрич, Годрич!
Собака замедлила бег и оглянулась.
– Годрич, иди сюда, – попыталась строго произнести Лизель, и, к ее изумлению, собака повернулась и потрусила к ней. – Сидеть, – сказала она.
Пес сел.
– Во мне умерла Барбара Вудхауз. [2]2
Барбара Вудхауз – английская дрессировщица.
[Закрыть]– Лизель улыбнулась. – Ты всегда говорила, что я умею обращаться с животными.
– Точно. Только я имела в виду мужской вариант.
– Годрич – мальчик. – Алекс наклонился и заглянул под живот пса, чтобы убедиться.
– Я имела в виду человеческие создания.
Лизель продолжала дрессировать пса:
– Лежать!
– Сейчас тебе изменила удача, – рассмеялась Мэрилин, когда пес посмотрел на неё и не двинулся с места.
– Как думаешь, может, он послушается, если пообещать ему шоколадку? – Лизель достала шоколад из кармана Жакета.
– Не уверена насчет Годрича, но кое-кто наверняка послушался бы, – пошутила Мэрилин, когда Алекс обнял ноги тети.
Рассмеявшись, Лизель отдала ему шоколад.
– Тетя Лизель, можно, я поделюсь с Годричем?
– Собакам вредно есть шоколад. Это плохо отражается на их здоровье.
– А девушкам вредно есть пирожные, это плохо отражается на их задницах, – заявил Алекс, разворачивая шоколадку. – Ма, а задница – это то же, что и…
– Твоя тетя Лизель, – перебила Мэрилин сына, – порой забывает, что ты, как попугай, повторяешь за ней все, что она ни говорит.
– Правда? – Алекс грыз шоколад и задумчиво жевал. – Но я правильно понял, что это то же, что и… попа?
Сестры переглянулись. Ни та, ни другая не знали, что ответить. Алекс же тем временем разломил шоколадку пополам и одну половинку протянул Годрйчу.
– Обещаю впредь следить за своими словами, – заверила Лизель сестру. – Теперь мы можем войти или так и будем стоять здесь и смотреть в щель?
– Думаешь, мы можем войти? – засомневалась Мэ-ридин…
– А тебе все еще кажется, что нет?
Мэрилин робко улыбнулась.
– Может, стоит спросить Годрича, – мягко пошутила Лизель. – Кроме всего прочего, не забывайте: он второй в очереди на «трон». – Годрич, – сказала она, повернувшись к собаке, – ты как думаешь, мы можем войти?
Вместо ответа пес пробежал мимо них и скрылся в доме.
– Он сказал «да»! – с улыбкой объявил Алекс и пошел за собакой.
