Текст книги "Романтическое приключение"

Автор книги: Сара Монк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Мне нужно немножко развлечься, Мэрилин. Просто чуть-чуть развлечься.

– И ты полагаешь, что вечер с Шоном Саттоном тебя развлечет?

Лизель снова кивнула, более решительно, чем позволяла ей ее убежденность.

– Что ж, делай как знаешь. – Мэрилин шумно выдохнула. – Ты взрослая, я не могу учить тебя.

* * *

Когда Лизель допила свой кофе и вернулась в бар, Шон Саттон ждал ее.

– Это вам, – сказал он, протягивая ей тарелку.

Лизель машинально взяла ее, на тарелке лежали две рыбки, аппетитно зажаренные Эриком.

– Что это?

– Вы хотели, чтобы я показал вам, есть ли у меня душа. Вот смотрите, у меня есть даже две. Достаточно для вас?

Ее губы начали непроизвольно дрожать, потому что она изо всех сил хотела оставаться серьезной.

– Вы можете забрать меня в восемь часов. Во вторник вечером, и не опаздывайте – поспешно проговорила она и быстро отошла, взяв с собой тарелку с рыбой.

Лизель сидела на софе в маленькой гостиной, а Миттен устроилась у нее на плече и осторожно таскала рыбу с тарелки, которую Лизель все еще сжимала, сама того не замечая.

Какого черта она согласилась пойти с ним в ресторан?

– Я только что приняла предложение Саттона, – громко произнесла она, словно старалась убедить себя в реальности произошедшего. – Что ж, это не самый лучший момент в твоей жизни, Лизель Эллис.

Раби, заметив, как Миттен с жадностью что-то ест, прыгнула к хозяйке на колени и обнюхала тарелку в ее руках.

– Ну что, девчонки, расскажете Мэрилин про меня? – спросила Лизель, когда Миттен спрыгнула с ее плеча, чтобы удобнее было есть.

– Расскажете Мэрилин… о чем? Что ты здесь делаешь?

– Устроила себе маленький перерыв. – Лизель кашлянула, виновато привстала и прогнала кошку и собаку.

– Ты же только что отдыхала.

– Да, но внезапно снова почувствовала… – Лизель хотела сказать «усталость», но на самом деле она была расстроена из-за своего поспешного согласия поужинать с человеком, к которому не лежала ее душа.

Мэрилин с интересом смотрела на сестру, а Лизель чувствовала себя неловко под ее испытующим взглядом. Это был один из тех моментов, когда она готова была поклясться, что Мэрилин читает ее мысли.

– Ты согласилась?

Лизель снова села.

– Как ты догадалась?

– У тебя виноватый вид.

– К черту виноватый вид! – пошутила Лизель.

– Не пытайся задобрить меня своим ангельским личиком.

– Ты знаешь меня слишком хорошо. Сердишься на меня?

– Это твоя жизнь, – бесстрастно пожала плечами Мэрилин, – и твой путь. Я могу лишь помочь тебе преодолеть препятствия и не вляпаться в какое-нибудь дерьмо.

– Ты имеешь в виду рытвины и ухабы?

– Ни в коей мере. Совсем другое, – ответила она, поджимая губы.

Глава 21

Было семь вечера, и Лизель ждала в холле, когда появится Шон Саттон.

К сожалению, она была не одна – кроме Эрика и Алекса, присутствовали и их гости: мистер и миссис Полбрук и сестры Кэррити, которые каждый вечер сидели за столиками в ожидании супа, а сейчас собрались посмотреть, куда это на ночь глядя собралась милая Лизель, да еще в таком красивом платье. И что еше более важно, с кем она собирается провести этот вечер?

– Вау-у! Вы только посмотрите! – воскликнул Алекс из своего обычного наблюдательного пункта, увидев, как к дому подъехал черный лимузин.

– Твой ухажер явился, – сухо заметила Мэрилин.

– Вижу, – кивнула Лизель.

Хотя появление лимузина произвело на Алекса неизгладимое впечатление, Мэрилин не была уверена, что на сестру это подействовало так же. Более того, Лизель выглядела ужасно. Она не знала, чего ей ждать, но это было точно не то.

Лизель посмотрела на Шона Саттона, расположившегося на заднем сиденье, улыбающегося через опущенное стекло машины, и тяжело вздохнула. Его план, очевидно, заключался в том, чтобы выпить много вина и съесть кофейный пудинг. Но какая машина! Путешествовать в таком автомобиле… это скорее смутит Лизель, чем, как он надеется, доставит ей удовольствие.

От сознания того, что они совсем не знают друг друга, а свидание организовали лишь для того, чтобы потешить самолюбие, Лизель вдруг страшно разнервничалась… А точнее – ее обуял страх. Так бывает, когда вы совершаете какой-то поступок и знаете, что делаете не то, что нужно, но уже поздно что-либо менять. Она стояла в холле в своем шикарном платье, а Шон Саттон шел ей навстречу в роскошных брюках и спортивной куртке. Лизель могла повернуться и убежать в дом, но разумно ли будет поступить так?

Казалось, не очень дружелюбный прием не произвел на Саттона никакого впечатления, он взял руки Лизель, привлек ее к себе и поцеловал в щеку.

– Лизель, вы сегодня просто красавица! Карета ждет, миледи.

Мэрилин чуть не подавилась от смеха, рот Алекса открылся еще шире, Лоррейн чуть не упала в обморок, а Кася, Эд и Эрик готовы были убить его по первой же команде.

Лизель вежливо поблагодарила Шона, бросила улыбку собравшимся за ее спиной и пошла к лимузину с неподдельной грацией принцессы, словно делала это каждый день, а не впервые в жизни.

Потребовалось несколько минут, прежде чем она смогла заговорить.

– Куда мы едем?

– Я отвезу вас в один из моих любимых ресторанов в Падстоу, – с удовольствием произнес Саттон. – Там обычно заказывают столик за месяц, но хозяин мой хороший друг. Думаю, там вам понравится. Меню феноменальное, атмосфера наилучшая. Самая лучшая рыба во всем Корнуолле. Морской окунь под соусом из фенхеля. Божественно!

– Божественно, – повторила Лизель, удивляясь, что Саттон использовал такое слово.

– О да. Поверьте моему опыту. Вам понравится.

«Он опекает меня, – сердито подумала она. – Считает, что я не привыкла посещать такие дорогие рестораны или ездить в лимузине. Что ж, он прав, это действительно непривычно».

Лизель села в автомобиль и поправила подол платья. Оттого что Саттон разглядывал ее ноги, она чувствовала себя еще более неловко. Так Лизель последний раз чувствовала себя в девятнадцать лет.

Шон Саттон, который обычно мог рассказывать о себе бесконечно, вежливо ждал, когда заговорит Лизель, но потом решил, что лучший способ избежать тягостного молчания – познакомить спутницу с окрестностями и местными достопримечательностями. Он указал на ресторан Джейми Оливера на Уотергейт-Бей и Бедрутен-степс и рассказал Лизель о писателе Джоне Бетчмене, который в свое время проживал на мысе Пентайр.

Для Лизель, жадной до местной культуры, это было лучшее, что он мог сделать, – пробудить ее интерес и заставить расслабиться. Его энтузиазм был заразителен. К тому времени как они прибыли в ресторан, они уже привыкли к обществу друг друга.

Падстоу был красив, крутая дорога извивалась, как велосипедный трек, спускаясь к одному из красивейших заливов. Ничего подобного Лизель не приходилось видеть. Сам ресторан располагался в перестроенном доме хозяина, и его большие окна выходили на залив. Музыканты играли джаз, и играли именно так, чтобы создать расслабляющую атмосферу.

Саттона и Лизель встретил сам хозяин, энергичный маленький француз, которого Шон представил как Эваристе – так назывался и сам ресторан.

После обмена рукопожатиями и обычными приветствиями Лизель удостоилась трех поцелуев в щечки, и затем их препроводили к столу с прекрасным видом на устье реки. Эваристе немножко посидел с ними и поговорил с Лизель об истории залива.

Когда несколькими минутами позже принесли бутылку шампанского, Лизель должна была признать, что чувствует себя куда лучше, особенно просмотрев меню. Названия блюд звучали так заманчиво. К сожалению, ее энтузиазм немного угас, когда принесли первое блюдо. Салат из цитрусовых и лобстера занимал крохотную часть огромной тарелки и выглядел так, словно это были чьи-то объедки, настолько мала была порция.

– Кажется, они забыли положить сюда лобстера, – пошутила Лизель, ковыряя вилкой башенку салата. – О нет, вот он! Думаю, это лобстер. А может, маленькая креветка, замаскированная под лобстера?

Она с улыбкой подняла глаза на Шона, который тоже улыбался, наблюдая за ней, как отец, который умиляется шалостям ребенка. И затем он, наконец, заговорил о том, ради чего и был устроен весь этот вечер. Он начал говорить о «Роге изобилия». Он не спрашивал впрямую об отеле, он ловко обходил этот предмет. Задавая наводящие вопросы, которые должны были бы дать ему нужные ответы: как дела у Алекса в новой школе, есть ли у него друзья, скучает ли он по Лондону и скучает ли она, то есть все, что могло дать ему ответ на вопрос, не хотят ли они вернуться в Лондон и продать отель, дабы сохранить благополучие семьи. Мысль о покупке отеля, очевидно, все еще не оставляла его.

Что ж, оба, обладая известной хитростью, приняли участие в этой игре, тем более, что Лизель в течение последних двух недель научилась обходить суть дела. Поэтому все, о чем спрашивал Шон Саттон, она поворачивала по-своему. Когда он спрашивал об Алексе, она, в свою очередь, интересовалась, есть ли у него самого дети, когда он говорил о ее работе, она спрашивала о его бизнесе, когда он упоминал Лондон, она поворачивала разговор на его собственные поездки туда, спрашивала об отелях, где он останавливался, о ресторанах, которые предпочитал… И в конце концов, он не смог получить ни одного ответа на свои вопросы, кроме одного: будет ли она десерт?

К разочарованию Лизель, в меню не было кофейного пудинга. Шон заказал кофе и виски, она – что-то шоколадное и очень калорийное, смутившись, что позволила себе подобную роскошь, быстро прочитала все и, извинившись, поспешила отправиться в туалет.

Забежав в туалет, она задержалась перед зеркалом. Щеки горели, и Лизель плеснула в лицо холодной водой, попутно спросив себя, не нужно ли ей подкрасить губы и ресницы. Однако решив, что Саттон, чего доброго, подумает, что она сделала это для него, отказалась от своей идеи.

Хотя Шон не казался ей таким неинтересным, как вначале – да, он, безусловно, обладал большим самомнением, – его, пожалуй, нельзя было бы назвать неприятным. И он, разумеется, понимал, как вести себя с девушками. Лизель должна была признать, что изменила свое мнение о нем в лучшую сторону. И он, возможно, сделал то же самое, только в худшую сторону. Она явно была не на высоте в этот вечер и готова была извиниться за это. «Извините, что я такая тупая печальная корова. Но я все время думаю о другом человеке. О том, кто, увы, недосягаем, и вы зря пригласили меня на ужин».

И еще одно, за что она не могла бы похвалить себя, – Саттон много говорил о себе, и Лизель с радостью позволила ему это. Но если честно, он много говорил, потому, что она все время молчала. Шон сделал паузу, заглянул ей в глаза и попросил:

– Расскажите мне о себе.

Но Лизель была так погружена в себя, что смогла лишь пробормотать: «А собственно, нечего рассказывать».

Она думала, что, пока ее не было, он успел послать друзьям сообщения, чтобы те организовали спасительные звонки, но, к ее удивлению, вернувшись из туалета, обнаружила, что ее ожидает еще один бокал шампанского.

– Можно подумать, что вы хотите меня споить, – сказала она, нервно улыбаясь.

В должное время последовал ожидаемый похотливый взгляд, но затем Шон совершенно смутил ее извинениями и тем, что заказал бутылку воды.

Когда с едой было покончено, Лизель подумала, что Шон тоже постарается ретироваться, как сделала она, но вместо этого он встал и, отодвинув ее стул, предложил пройти в бар.

– Выпьем чего-нибудь? – спросил он.

И так как Лизель чувствовала себя виноватой, она кивнула и согласилась, решив: почему бы не позволить ему потратить свои деньги? Когда Эваристе отвлек его, она украдкой взглянула на счет и, увидев астрономическую сумму, поняла, что обязана предложить ему что-то очень занимательное, однако вместо этого предложила одну из своих неудачных шуток, выслушав которую он дежурно рассмеялся. Когда Шон спросил, долить ли ей вина, Лизель не раздумывая кивнула.

И тут она увидела Тома в другом конце бара в группе друзей.

– Том! – непроизвольно воскликнула Лизель.

– Что, простите? – удивился Шон Саттон.

– Том… ммм… Я имела в виду Томми Купера. Обожаю его.

– Мне кажется, вы слишком молоды, чтобы помнить его.

– Н-да… – буркнула Лизель, соскальзывая с высокого стула. – Вы позволите, я отлучусь на минутку? Попудрить носик и… ммм… все такое…

Она не видела Тома с того дня, когда он поцеловал ее. И надо же, такое совпадение!

Том увидел, что Лизель идет к нему, и направился навстречу, покинув свою компанию. Это было похоже на неожиданное столкновение в баре.

– Что ты здесь делаешь?

– Могу спросить то же самое.

– Я первый задал вопрос.

– Пришла поужинать.

– С ним? – Он кивнул в сторону Шона Саттона, который, слава Богу, был опять занят разговором с хозяином ресторана.

Лизель кивнула.

– Какого черта ты пришла с Саттоном?

– Как я сказала, поужинать, – осторожно повторила Лизель, заинтригованная тем, почему он здесь.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Почему именно с ним? Просто мы оба свободные люди, – многозначительно произнесла Лизель. – Он симпатичный, преуспевающий и милый…

– Он идиот.

На какой-то момент их взгляды скрестились, и тогда губы Лизель невольно расплылись в улыбке, и она не смогла удержаться и прошептала смущенное признание:

– Я знаю. – Затем, защищаясь, спросила сама: – И все-таки, что ты делаешь в этом баре?

– Пришел выпить с друзьями.

– Часто приходишь сюда?

Вопрос заставил Тома улыбнуться и смутиться в одно и то же время.

– Нет. Я никогда не бывал здесь. Слишком претенциозно и цены немыслимые…

– Тогда почему именно сегодня? – спросила она, уже догадываясь, что он ответит. – Как ты узнал, что я здесь буду? – добавила Лизель.

– Мы немножко подозрительны, не так ли? – Том старался выглядеть оскорбленным и мрачным. – Просто официант, который обслуживает ваш столик, друг Лоррейн, и он…

Том прикусил губу и улыбнулся так очаровательно, что Лизель все ему простила.

– Он позвонил ей, и она сказала Эдриану…

Ну и Лоррейн! Но как ни была довольна Лизель, смущение не покидало ее.

– Что ж, теперь я знаю, что в корнуоллских джунглях барабаны стучат во всю мощь. – И далее последовал вопрос, ответ на который был крайне важен. – И зачем ты здесь?

Он смотрел в пол. Тер нос рукой, покусывая нижнюю губу, привычка, которую Лизель уже успела заметить.

– Что ж, у меня возникла безумная идея приехать сюда, столкнуть Шона Саттона в залив, привязав груз к ногам, и затем попросить тебя сбежать со мной.

Пытаясь защититься, Лизель прогнала улыбку и, уставившись на его бокал, подозрительно принюхалась.

– Что ты пьешь?

– Тоник. Пойдем со мной?

– Тоник плюс три капли джина?

– Нет. Просто тоник. Я хочу, чтобы ты сбежала со мной, – повторил Том. – Сейчас. Прямо сейчас. Уйдем отсюда, брось этого типа, и пойдем со мной.

– Но я не могу так поступить. И потом, ты практически женатый человек.

– Я не… – начал Том, но Лизель перебила его прежде, чем он смог подарить ей надежду.

– Кроме того, я не могу так некрасиво поступить с Шоном Саттоном. Видишь ли, может, он и идиот, но он был очень мил со мной сегодня. Одно дело, если бы он надрался, а ты бы спас меня от него, но он ведет себя вполне прилично.

– Ммм… Понимаю, что ты имеешь в виду. – Том подумал минуту-другую и затем посмотрел на нее с надеждой. – Но ведь он надоел тебе?

– О Господи, конечно! – вздохнула Лизель машинально.

– Тогда ты получила что хотела.

– То есть?..

– Скучное свидание. Нет ничего хуже, чем…

– Вполне возможно, – кивнула Лизель, не в силах удержаться от улыбки. – Хотя, если честно, я предвидела, что мне будет скучно с ним. Знаешь, с некоторыми людьми очень трудно общаться. Хотя у меня никогда не было таких проблем. Но с ним… мне просто не о чем говорить.

– Значит, он тебе надоел?

– О, конечно. Бедняга! Ему лучше разговаривать со столом.

– Он выключил тебя.

– Что?

Лизель думала о его словах.

Пожалуй, это была точная фраза.

Неважно, как обходителен и успешен был этот человек, это было именно то, что он сделал с ней. Выключил, вместо того чтобы включить. Тогда как Том… ужасно несправедливо, учитывая обстоятельства… но он заставил ее светиться во всю мощь. И сейчас она была Оксфорд-стрит в Рождество.

– Поэтому давай убежим отсюда…

– Том, не надо… пожалуйста…

– Я серьезно. Пойдем со мной.

– Не могу. Я никогда не прощу себе, если поступлю так некрасиво.

Том взял Лизель за руку, что заставило ее вздрогнуть, и сказал так искренне, что это свело на нет все ее благонамеренные заявления:

– О чем ты будешь сожалеть утром? Что не сбежала со мной или что сбежала?

– Ты понимаешь, что говоришь, или нет?

– Да. Я самый что ни на есть самонадеянный негодяй и уверен, что ты чувствуешь то же самое, что и я.

– Ты знаешь, что я чувствую… Но более важно, знаешь ли ты, что чувствуешь сам?

– Ты знаешь, что я знаю. – Том повторил ее слова.

– И, несмотря на это, ты…

Лизель пришлось замолчать, так как Том приложил палец к ее губам.

– Пожалуйста, не надо слов, которые начинаются с П, Н, К, – сказал он мягко.

Лизель растерянно смотрела на него.

– Помолвка. Невеста. Кэролайн, – объяснил он.

– А как насчет В? – спросила она, убирая его палец.

– В?

– Насчет вины, – пожала Лизель плечами.

– Разве мы в чем-то виноваты? Разве мы сделали что-то плохое?

– Пока нет, – сказала она.

– Я люблю это слово.

– Какое?

– Пока. Оно оставляет место для надежды.

– Тебе не кажется, что ты слишком много выпил?

– Я не пил. А ты?

– Немножко.

– Так что нам не за что винить себя.

Лизель кивнула.

– Так ты сбежишь со мной?

– Да, – прошептала она.

От Падстоу до Порт-Исаака не так уж далеко, но, черт побери, как же невыносимо далеко для нее, чье сознание разрывалось так, что ей казалось, будто сейчас она раздваивается.

От ресторана до автомобиля Тома Лизель нужно было сделать один маленький шажок – и один гигантский до… непоправимого зла.

Нацарапав несколько слов на салфетке о том, что неожиданные семейные неурядицы не позволяют ей поблагодарить Шона Саттона за невероятно изысканный ужин, она вышла из ресторана.

Твой выход, Лизель. Королева Вины.

У Тома есть невеста, повторяла она себе даже тогда, когда ее рука невольно касалась его бедра, которое было напряжено, пока он сидел за рулем.

Невеста, которая предпочитает жить далеко от него в Лондоне и, очевидно, не отвечает на его звонки и постоянно откладывает приезд. Невеста, при мысли о которой его лицо становилось печальным, хотя, казалось, Лизель делала все, чтобы он улыбался.

Что она делает?

Насколько хорошо знает этого мужчину?

Не очень хорошо, если говорить правду. Немного погуляли с собаками, и она уже готова на все.

Она взглянула на Тома, на его правильный профиль.

«Отвези меня домой», – подумала она, но не могла заставить себя произнести это вслух. Правда была в том, что она знала разницу между правильным и неправильным. Но в этот момент не могла совершить то, что правильно, потому что неправильная вещь сейчас ощущалась как самая правильная.

Въехав в Порт-Исаак, Том направил автомобиль по узким улицам, вниз к заливу и, наконец, остановился перед коттеджем с каменной террасой.

Выключив мотор, он не сказал ни слова и, как и Лизель, не двинулся с места.

Она молча слушала звук волн, разбивающихся о скалы.

– Мы приехали, – наконец сказал Том, продолжая сжимать руль, как будто это был спасательный круг.

Они оба знали, почему они здесь. «Сбежим со мной», – сказал он, и она сбежала. «Поедем со мной, забудь обо всем. Притворись, что мы ни за что не отвечаем. И пусть наш маленький мир на время будет принадлежать только нам».

Но проблема никуда не ушла.

Не важно, как сильно Лизель хотела этого мужчину, правда заключалась в том, что он не был свободен для этого. Почему эта неприятная правда появляется именно в тот момент, когда ты думаешь, что способен управлять ходом событий?

– Может, нам следует пока оставаться просто друзьями? – Это было не то, что она хотела сказать, но то, что, как она думала, она должна сказать.

Том расстегнул ремень безопасности и повернулся к Лизель.

– Если помнишь, я говорил об этом две недели назад.

– И я понимала, что ты прав. Ты действительно хочешь разрушить свою жизнь ради кого-то, кого знаешь пять минут?

– Кто говорит, что я разрушаю свою жизнь?

– У тебя есть другая девушка, и я не очень гожусь для необязательных отношений. – Плохое начало.

– Верно.

– И потом, я за моногамию, – выпалила Лизель, найдя менее очевидную причину.

– Это лучше, чем бесконечный флирт.

– И знаю, ты просил не упоминать никаких слов, начинающихся с П, Н, К, но ты П с твоей Н К, и я не думаю, что К одобрила бы мой визит сюда.

– Возразить трудно. – Том усмехнулся.

– И нам никуда не уйти от факта, что ты П с К, и как бы я ни хотела… – Лизель замолчала, внезапно ощутив собственную глупость и ранимость.

– А ты чего… хотела? Скажи мне, Лизель Эллис, чего хочешь ты?

Она снова посмотрела на него из-под густых ресниц, и хотя не сказала ничего, в ее глазах он прочел ответ.

«Тебя, – кричал ее взгляд. – Я хочу тебя!»

И Том понял, что прямо сейчас, в эту минуту, сопротивление бесполезно. Он просто доверился инстинкту, и этот инстинкт привел его к Лизель. Он привлек ее к себе и поцеловал в губы, и поцелуй, сначала нежный и легкий, постепенно стал страстным и глубоким. Какая разница по сравнению с их первым случайным поцелуем!

И вместе с этим поцелуем Лизель и Том поняли, что все их надежды быть честными и правильными безвозвратно рухнули.

– Ну что, пошли? – нежно спросил он.

Не в состоянии говорить, Лизель молча кивнула.