Текст книги "Романтическое приключение"

Автор книги: Сара Монк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 25

В третий раз за эту неделю Ник приехал, чтобы забрать Мэрилин и Алекса на прогулку. И в третий раз за эту неделю Лизель жалела, что они не держат оружия в ресепшен, чтобы она могла пристрелить его, когда он войдет в отель.

Каждый раз Алекс выглядел все менее и менее напряженным, но каждый раз Лизель было все труднее отпускать их. Особенно если учесть, что Мэрилин выглядела так, словно идет на эшафот. Почему люди так озабочены тем, правильно ли они поступают, и вообще, что такое правильно? Правильно для кого? Вот что она хотела бы знать. Если бы это касалось ее, она заперла бы Алекса в башне, чтобы Ник не мог общаться с ним. Может быть, ей следовало зазвать туда Ника? Она могла бы столкнуть его из высокого окна прямо в воду и позволить волнам унести его с глаз долой. С каждым его приходом Алекс все меньше хмурился, но Ник высасывал из Лизель все силы, как губка высасывает влагу из дерева. Каждый раз он что-то такое делал с ней, что потом она долго не могла избавиться от неприятного осадка. Вчера он подмигнул ей, когда уходил, не как друг, это было бы странно, но как соучастник.

Сегодня, когда они вышли и направились к его автомобилю, Ник обернулся и помахал ей, как будто они заодно. Лизель удержалась от того, чтобы не огрызнуться в ответ, потому что никак не хотела расстраивать Алекса.

Не было на свете такого человека, которого бы ненавидела Лизель, но, Боже, как же она ненавидела Ника Гамильтона!

Она должна была выпустить пар. Лоррейн помогла Касе накрывать на стол, они обе смеялись как сумасшедшие, потому что Кася старалась научить Лоррейн каким-то не совсем приличным польским выражениям. Лоррейн была на дежурстве до семи, потом должна была сменить Лизель в ресепшен, потому что та открывала бар. Кася и Лоррейн уже неделю жили вместе в крошечной комнате Лоррейн в городе, и все было в полной гармонии. Они даже собирались пойти поужинать вместе с Эдрианом. Просто невероятно, как за такой короткий срок переменились их отношения! Из врагов они стали близкими подругами. Смогла бы Лизель снова полюбить Ника? Когда-то она любила его, когда он и Мэрилин начали встречаться, и он был мил с ней и сделал Мэрилин счастливой. Более важно, сможет ли Алекс снова полюбить отца? Хотя ему не нужно начинать это снова, потому что любовь никуда не уходит. Это было интересное наблюдение, касающееся семейных отношений: вы можете ненавидеть друг друга до кишок, но все равно глубоко внутри существуют узы, которые никогда не обрываются. Всегда частичка тебя остается верна, несмотря на то, что все остальное в тебе отрекается.

– Ты открываешь бар раньше? – спросила Лоррейн, подойдя ближе.

– Похоже, что так, – улыбнулась Лизель.

– Ты в порядке?

– Да, – кивнула Лизель, ее обычная улыбка превратилась в жесткую линию.

– Я знаю, это избитое выражение, но все иногда разрешается само собой.

– Мы должны дать Алексу шанс поближе познакомиться со своим отцом, – ответила Лизель, хотя и понимала, что ее спрашивают о другом.

– Конечно, но я не имела в виду Алекса. – Лоррейн пожала плечами. И потом понизила голос, словно не хотела, чтобы кто-то слышал, что она собирается сказать дальше, хотя они были здесь втроем: она, Лизель и Кася. – Том снова работает.

– О, правда? – Лизель безразлично приподняла брови. Одно притворство повлекло за собой другое.

– Эдриан говорит, что он выглядит неважно.

– И есть причины. – Кася надула губы. – Так ему и надо, заставил Лизель страдать.

– Я ценю твою симпатию, Кася, но он старается поступить правильно.

– А кто сказал, что он сейчас поступает правильно? Правильно было бы быть с той, кого любишь. Он любит Лизель. Мама говорила мне, когда я собралась в Англию, что в Англии все по-другому, люди более вежливые, ведут себя более осмотрительно, говорят основательно, поэтому я должна вести себя как английская леди. Может, и так, но я бы сказала, пошло оно все куда подальше! Ты хочешь этого мужчину, значит, должна бороться за него. Есть хорошая польская поговорка. Я научу тебя, Лиэель Эллис: «Если ты любишь этого парня, не отдавай его!»

– Что за поговорки на каждый случай?

– Это все Эд. – Лоррейн улыбнулась. – Он заразил нас.

– Эд говорит, что ключ от жизни в нашей голове. – Кася кивнула. – Человек должен быть открыт всему новому. Теперь мы каждый день учимся чему-то новому. Лоррейн учит меня английскому. Я учу ее польскому.

– Ты учишь меня плохому польскому! – воскликнула Лоррейн, в смущении поджав губы.

– Я учу тебя хорошему польскому! – возразила Кася.

– Она имеет в виду «плохой», в смысле «грубый».

– А, теперь поняла. – Кася кивнула. – Это большая проблема, когда слова неправильно переводятся, люди спорят без причины. Ты должен быть уверен, что все сказано правильно, поэтому и понимаешь правильно. Ты влюблена в ветеринара Тома Спенсера. – Она протестующе подняла руку, останавливая Лизель, которая хотела возразить. – Почемуты отрицаешь? Что может быть лучше правды? Если бы он знал на сто процентов, что ты любишь его, тогда, может быть, не стал бы так долго выяснять отношения с другой женщиной.

– Он знает, что я чувствую, – печально сказала Лизель.

– А, такты сказала уже ему, что любишь?! – спросила Кася, прекрасно понимая, что Лизель не сказала.

Лизель молчала.

– Так тогда я скажу. – Кася взяла открытую бутылку белого вина из холодильника и протянула Лизель вместе с бокалом. – Сейчас ты возьмешь эту бутылку и пойдешь, подумаешь, что тебе надо сделать, чтобы снова стать счастливой, о'кей?

Лизель вышла в сад, сжимая в руках бокал и бутылку вина. Она чувствовала себя не в своей тарелке. Мэрилин сказала, что надо ждать. Кася, напротив, что нужно что-то делать. Том попросил дать ему время, но не сказал сколько. И время для чего? «Чтобы принять правильное решение» – это все, что он сказал. Что это значит в его понимании? Исправить отношения или закончить их? Она не знала. Она только знала, что сделала то, о чем он просил: позволила событиям идти своим чередом и старалась не думать об этом слишком много. Но, думая об этом, она поняла, что в этот момент она не живет, а находится в каком-то подвешенном состоянии, где-то между небом и землей, под указующим перстом кого-то еще.

– Я должна быть решительной, – сказала она громко. – Я должна немедленно принять решение и исполнить его.

Но все, что она могла решить сейчас, – это то, что она хочет выпить еще один бокал вина, присесть на обрыв и наблюдать, как начинается прилив.

Кто-то другой уже опередил ее. Когда она дошла до конца сада, там сидел Эд, его лицо было печальным. Обычная улыбка исчезла.

– Ты выглядишь так же, как и я, – сказала Лизель, соображая, как бы присесть поближе к нему.

Эд пожал плечами и протянул ей бутылку, которую держал в руках.

– Если чувствуешь себя отвратительно, тогда присоединяйся. Как ты догадываешься, я не большой любитель пить в одиночку.

– Так же как и я, но сегодня хотела сделать исключение. – Лизель улыбнулась, показывая ему свою бутылку. – И что тебя подвигло на это?

– Как ты думаешь?

– Возвращение блудного папочки?

Эд кивнул.

– Думаешь о них? Могу предложить десять процентов, учитывая инфляцию.

Ее слова заставили его улыбнуться, правда, не особенно радостно.

– На самом деле я думал, что мне пора уехать.

– Ты серьезно? – ахнула в ужасе Лизель.

Он хмуро кивнул.

– Из-за Ника!

– Из-за него и не только, я не очень верю ему, Лизель.

– Не только ты, но и все мы.

– И каждый раз, когда я вижу его самодовольное лицо, я хочу врезать ему…

– Очень хорошо тебя понимаю, – кивнула Лизель.

– Алекс его сын, я не могу спорить с этим. Но главная проблема в том, что я на самом деле хочу поспорить с этим. Я могу понять, почему Мэрилин делает то, что делает, и сейчас их нужно оставить в покое, чтобы они могли во всем разобраться. Если я останусь, то, боюсь, не выдержу, я хотел бы засунуть его в очень маленький чемодан и отправить туда, откуда он прибыл. Что, как ты понимаешь, не самая лучшая идея… поэтому я считаю, было бы лучше, если бы я уехал.

– О Боже, нет! – воскликнула Лизель, ужасаясь, что Эд уедет из отеля. – Ты не можешь уехать. Ты нам так нужен здесь, Эд. Теперь этот дом такой же твой, как и наш. Ты ведь не уедешь, правда? Обещай, что не оставишь нас. Эрик нуждается в тебе. Ачто касается Алекса…

Хотя слова несколько искажали факты, но неподдельный страх в голосе Лизель был как раз то, что он хотел услышать.

– Ты говоришь, что я нужен тебе?

– Ты издеваешься? Ты всем нам нужен. Ты стал частью нашей семьи. Если бы у меня был брат, я бы хотела, чтобы он был похож на тебя.

– Спасибо, Лиз. Я ценю это, но ты знаешь, о чем именно я беспокоюсь. О том, что думает твоя сестра.

Лизель вопросительно вскинула брови. Некоторое время Эд выглядел смущенным, но затем нахмурился и сказал:

– Я должен признаться, что все более сложно, чем ты думаешь. Я… я… несмотря на мою любовь к клише и то, что я ненавижу слово «чувства», я испытываю чувство к твоей сестре. Я знаю, что она не хочет никаких отношений в данный момент, и если честно, хотя я знаю, что нравлюсь ей, я не знаю, достаточно ли нравлюсь для того… ну, ты понимаешь, что я имею в виду…

– Не будь глупым. Мэрилин любит тебя не как брата. Ее чувство к тебе не имеет ничего общего с братской любовью.

– Ты так думаешь? – спросил он, оживившись.

– Я знаю это, – сказала Лизель уверенно, чем удивила Эда.

– Но откуда? – спросил он, внезапно подумав, что, возможно, их воскресные утра не остались незамеченными.

– Потому что Мэрилин, может, и любит рыбу, но ненавидит ее есть. И не ест ее, с тех пор как съела кусочек трески на набережной в Брайтоне на свое четырнадцатилетие и отравилась. Это была та еще сцена! Но ты ловишь рыбу, и она ее ест.

– Это, наверное, ради Алекса.

– Алекс знает, что единственное, что ест его мать из всего выбора морских даров – это салат с крабами, и все.

– Он никогда не говорил.

– Он не глупый, потому что, если бы ты узнал, что Мэрилин не любит рыбу, ты бы не стал больше ходить на рыбалку, а ему нравится проводить с тобой время, Эд.

– Мне тоже.

– И еще одна вещь, которая вселяет в меня абсолютную уверенность, – сказала Лизель, поглядывая на него сбоку и хитро улыбаясь.

– Что такое?

– Прачечная, – сказала она и улыбнулась еще шире.

В его глазах отразился ужас.

– Ты знаешь?

– Знаю ли я? – проговорила она, давясь от смеха. – Что вы занимаетесь «стиркой»? Еще бы, и моей сестре очень нравится.

– Лизель, пожалуйста. – Эд спрятал лицо в руках, глядя на нее сквозь пальцы и ужасно смущаясь.

– Что ж, это правда. И еще вот что, я рада, что это так. Ей хорошо с тобой, Эд. А Ник Гамильтон очень, очень плохой человек. Пожалуйста, останься здесь. Возможно, сейчас это не очевидно для тебя, но ты нужен ей, и особенно сейчас, потому что он объявился здесь, как гнилая рыба в кладовке, о которой все забыли, и вот… Не позволяй ему вытеснить тебя.

– Но разве ты не понимаешь, Лизель, что он имеет право вытолкнуть меня? Я не отец Алекса, и Мэрл и я… У нас еще не совсем все решено…

– Да, понимаю. Потому что ты не трубишь на каждом углу, что вы вместе, но это не значит, что между вами ничего нет. То же и с Алексом. Он не твой сын, но я знаю, как он ценит твою дружбу, гораздо больше, чем то, что связывает его с отцом.

– Ты так думаешь? Даже сейчас?

– «Макдоналдс» в первый вечер, «Пицца-хат» во второй и «Кентукки фрай чикен» сегодня? Он, возможно, беспокоится о желудке Алекса, но поверь мне, три вечера фаст-фуда не заменят трех лет разочарования. Ник ни разу не послал Алексу ни одного поздравления, ни с Рождеством, ни с днем рождения… Он не видел, как Алеке научился ездить на велосипеде… Он не сидел с ним ночами, когда у него была ветрянка, не присутствовал на соревнованиях по плаванию, когда его сын получил грамоту… А его отметки, плохие и хорошие? Каникулы, хорошие дни и плохие, школьные игры и спортивные состязания…

– У него соревнования на следующей неделе.

– Вот видишь, ты знаешь. А Ник не знает, – сказала Лизель и взяла его под руку. – Девственность, как и доверие…

– Можно потерять только один раз, – закончил он.

– Да, и Ник потерял его много лет назад. А ты… ты так хорошо относишься к Алексу, ко всем нам, неужели ты правда задумал бросить нас? Ты действительно хочешь уехать?

Он покачал головой:

– Нет, но я думаю, как лучше для Алекса…

– Разве ты не знаешь? – умоляющим тоном проговорила Лизель. – Единственное, что ты можешь сделать для него – это жить рядом с ним.

Эд молчал пару секунд и затем выдохнул, усмехнувшись собственной глупости.

– Ты права. Совершенно права. Мой отъезд сейчас только обидит Алекса. Как я мог не понимать этого?

Лизель сухо рассмеялась.

– Легче увидеть вещи в правильном свете, когда ты говоришь о них с другими людьми.

Эд внимательно посмотрел на нее.

В Лизель всегда было нечто необычное, что сияло, как яркая маленькая звездочка, а сейчас она утратила это сияние.

– А как ты сама?

– Лоррейн спрашивала меня десять минут назад.

– И что ты ответила?

– Я сказала, что все хорошо. – Она заморгала, глядя-на него. – Я солгала.

Она все еще держала его под руку, Эд взял ее ладошку, она была холодная, как ледышка.

– Можно мне дать тебе совет?

– Ради Бога.

– Ты не знаешь, как поступить с Томом, потому что ты беспокоишься, что он может обидеть тебя. Но как мне кажется, если ты не предпримешь ничего, то сделаешь ему только хуже.

Она кивнула.

– Что ты хочешь от него, Лизель?

Лизель подумала минутку-другую.

– Честно? Я хочу, чтобы он закончил свои отношения с Кэролайн, пришел ко мне и спас от всех невзгод и неурядиц, бросился к моим ногам и признался в своей любви. – Мечтательная улыбка, появившаяся на ее лице, пока она говорила, была полна смущения, но голос наполняла уверенность.

– И ты ожидаешь, что он сделает все это сам, а ты будешь просто сидеть и ждать, что это произойдет? Почему мужчина всегда должен быть героем, Лизель? Может быть, на этот раз его самого надо спасать?

Солнце уже опускалось за холмы, когда Ник на взятом в прокат большом автомобиле подъезжал к «Рогу изобилия».

Мэрилин, сидя на пассажирском сиденье, была рада вернуться домой, к тому, что было ее настоящей жизнью. Прошедшие три вечера были трудными во всех отношениях.

Решение позволить Нику видеть сына никогда не приходило ей в голову, но разрешить Алексу видеть Ника было еще более трудной задачей. Он молча выслушал рассуждения матери, объяснившей, что ему будет дан шанс пообщаться с отцом, чтобы он не сожалел впоследствии, что ему это не позволили.

В первый вечер первые полчаса Алекс прятался под своим плащом, пока, наконец, не расслабился не без помощи Мэрилин, которая задобрила его большой порцией клубничного коктейля. Затем не отводил глаз от Ника весь вечер, но отказался с ним говорить.

Когда они вернулись в отель, единственное, что он сказал: «Думаю, я не похож на отца». А потом еще добавил: уверена ли Мэрилин, что его отец Ник? Мэрилин не знала, смеяться ей или плакать, но, слава Богу, на помощь пришла Лизель, сказав, что Алекс больше похож на Годрича, и, может быть, Годрич его брат?

Во второй вечер Алекс изумил Мэрилин, устроив сцену посреди «Пицца-хат» в Труро. Нечто подобное в последний раз было года четыре назад. Она наблюдала с изумлением, как он бросил пиццу на пол и затем выбежал и заперся в туалете. Надо отдать должное Нику – он и глазом не моргнул.

– Он просто проверяет меня, – мягко сказал он, и после того как мальчик успокоился, заказал ему другую пиццу.

Сегодня Алекс был больше похож на себя. Он разговаривал с Ником, расспрашивал его об Австралии, интересовался, не приходилось ли ему сталкиваться с кенгуру, потому что Эд рассказывал ему, что кенгуру часто бывают виновниками пробок на дорогах. Ник ответил, что, возможно, Алекс и сам увидит когда-нибудь кенгуру, и сердце Мэрилин сжалось при мысли о том, что Ник вернулся в жизнь ее сына. Он поедет назад в Австралию, он не раз говорил, что у него нет намерения остаться в Англии, и это означает, что он надеется, что Алекс тоже поедет к нему. Бесконечные годы протянулись перед ней без него, она так и видела, как стоит в аэропорту и машет ему. И все, что она могла сделать, – это с трудом удержаться от того, чтобы самой не устроить сцену, бросив цыпленка на пол и засунув косточку в ухо Ника.

Алекс выскочил из машины, прежде чем та совсем остановилась. Годрич поджидал его у дверей, и оба с радостью встретились, как будто не виделись не несколько часов, а несколько месяцев. Годрич помочился на колесо автомобиля Ника, прежде чем они галопом бросились в сад.

Благодаря Бога за то, что очередная прогулка закончилась и можно спокойно вздохнуть, Мэрилин рассмеялась про себя, забирая сумку, а когда взялась за ручку двери, Ник удержал ее за локоть.

– Подожди минутку.

– Что?

– Я видел твое лицо, когда сказал, что Алекс когда-нибудь должен обязательно приехать в Австралию.

– Я буду скучать по нему, – сказала Мэрилин, ее голос дрогнул. – Но это еще не решено, – твердо добавила она.

– Конечно, но когда-нибудь это произойдет. Когда здесь все уладится, и я думаю, что понимаю, что ты чувствуешь на этот счет.

– Как я сказала, я буду скучать по нему.

– Я понимаю… но не думаю, что тебе придется скучать.

– Как это? Ты вернешься в Англию?

Ник покачал головой.

– Я думаю, ты могла бы продать отель и поехать со мной.

Мэрилин заморгала, удивленно глядя на него.

– Ты шутишь?

– Я говорю совершенно серьезно, Мэрилин. Я в здравом уме.

– Ты – может быть, но для меня это звучит смешно.

– Когда-то нам было хорошо вместе…

– Тогда мы были как Богарт и Бакалл, [13]13
  Хамфри Богарт и Бакалл – голливудские актеры 50-х, межг ду которыми существовали романтические отношения.


[Закрыть]но это не значит, что ты должен выкапывать их из могилы, чтобы поплясать на их костях.

Если бы она сказала это Эду, он обязательно рассмеялся бы, но Ник… нахмурился.

– Ты всегда была чертовски скрытная.

– Это забавно. Лизель говорит, что я самый открытый человек на свете.

– Ох, все, как всегда, упирается в Лизель, да?

– Не смей так говорить! Как ты можешь обижать ее? Она моя сестра.

– А ты была моей женой.

– Забавно, но ты забыл об этом, когда встретил Саманту.

К ее удивлению, он не ответил резко. Напротив, повесил голову, что было еще более подозрительно.

– Прости, что обидел тебя.

– Это несложно сказать. Не правда ли?

– Думаю, да.

– Я не верю тебе. Ты приехал сюда, потому что хочешь заслужить прощение, а после того, как увидел своего сына три раза, ты уже вообразил большое семейное воссоединение. Ты говоришь, что изменился? Но ты ни на каплю не изменился, если думаешь, что такое возможно. Ты серьезно ждешь, что после шести часов в твоей компании я и Алекс решим изменить свою жизнь и пустимся с тобой на край света?

– Нет, это не то, чего я жду. – Он отпустил ее руку. И затем, повесив голову, посмотрел на нее сквозь густые ресницы. – Как глупо с моей стороны надеяться на это. Я был здесь всего три дня, но я все время скучал по вас. Не было дня, чтобы я не пожалел о том, что сделал неправильный выбор. – Его лицо выражало сожаление. – О'кей. Может быть, встреча с тобой и проведенное с вами время вызвало приступ ностальгии, пробудило надежду, и хотя, как ты сказала, все в прошлом, забыто и похоронено, пусть… Но почему не привезти Алекса в Австралию? Я всегда мечтал, что вы приедете туда. Правда.

Мэрилин кивнула.

– Ты с утра до вечера не покладая рук трудишься, чтобы вернуть к жизни этот отель, где жильцов меньше, чем в «Тихой обители», и ты говоришь, что делаешь это ради Алекса? Что ж, представь, какую жизнь ты могла бы иметь в Австралии. Ему бы понравилось. Ты думаешь, этот отель великолепен? Да он не идет ни в какое сравнение с тем, что ждет нас там – солнце, море, пляжи… и школа тоже очень хорошая. Ты могла бы закончить свое образование, если захочешь. И рядом с Алексом всегда были бы рядом мать и отец. Какой ребенок не хочет этого? Я знаю, тебе трудно представить это сейчас, и я понимаю, если бы я был на твоем месте, то точно так же ненавидел бы, но я знаю, что поступил плохо и поэтому хочу использовать шанс и исправить все, дать Алексу все, что он мог бы иметь, если я буду рядом. Кто знает, может, однажды мы снова сможем стать друзьями, может, даже больше чем… Может, все будет иначе.

– Мы? Вместе?

Эта идея заинтриговала и испугала ее. Она и Ник снова вместе? Но не успела она переварить сказанное, как он заговорил снова:

– Ты поразительная мать, Мэрл. Ты все делаешь ради Алекса. Продолжай в том же духе. Подумай о нем, подумай, что может сделать его счастливым. Что за жизнь у него здесь, когда ты работаешь с утра до вечера? Продай этот отель, получи деньги, и вы будете жить, ни в чем себе не отказывая. И ты сможешь отдавать ему всю свою энергию и все время, вместо того чтобы нести этот немыслимый груз проблем. Ты могла бы быть лучшей матерью, чем сейчас, и я, если ты мне дашь шанс, мог бы быть отцом. Позволь мне быть отцом для моего сына, Мэрилин. Прошу тебя! Не отвечай сейчас, просто пообещай, что ты подумаешь об этом.