Текст книги "Романтическое приключение"

Автор книги: Сара Монк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 15

И вот наступил тот день, когда должна была состояться вечеринка в ветеринарной ассоциации. А точнее, ужин и танцы. Это было первое настоящее свидание Лоррейн с Эдрианом. Принимая активное участие в приготовлениях, сестры посоветовали Лоррейн принести свои вещи к ним и остаться ночевать в комнате Лизель. Эдриан должен был забрать ее в семь часов, поэтому в половине шестого вечера ее прогнали с кухни, где Эрик готовил ужин, а Эд чинил рамблер – большую машину, которая аккуратно резала овощи.

Не прошло и десяти минут, как Лоррейн вернулась назад. Она приняла душ и переоделась в выходное, но ужасно старомодное платье из тусклого черного атласа. Волосы прямыми прядями висели вдоль щек. На ней были те же самые туфли на низком каблуке, которые всегда дополняли ее обычный туалет.

Лизель и Мэрилин молча переглянулись, а Кася не удержалась от высказывания:

– Ты идешь на свидание с новым знакомым… в этом? Ты не можешь идти к Эдриану Ли в таком виде, словно ты его пациент.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно заморгала Лоррейн.

– Иди и взгляни на себя.

Кася взяла ее за плечи и подвела к большому зеркалу, висевшему на стене.

– Посмотри. Ты даже не удосужилась накрасить ресницы. Это хорошо для работы, но когда ты идешь на вечеринку, нужно подумать о макияже. У тебя очень светлая кожа, поэтому требуется макияж поярче, нужно хотя бы чуть-чуть подчеркнуть губы, щеки, глаза. И потом, это платье, оно выглядит так, словно ты подавала в нем ужин. А волосы? – Она в отчаянии потрепала темные волосы Лоррейн. – Нет, я должна сказать, что даже Годрич выглядит лучше.

– То есть все плохо? – спросила Лоррейн, она готова была расплакаться.

Несмотря не предостерегающие взгляды Мэрилин, Кася покачала головой, и лицо Лоррейн приобрело еще более растерянное выражение.

– У нас целая куча косметики. – Лизель поспешила прийти на помощь, в душе соглашаясь с Касей, однако не с категоричностью ее замечаний. – Немного помады, и потом, у меня есть платье, которое тебе подойдет.

– Вам не нравится, как я одета?

– Нет, почему же, все вполне прилично, – рассудительно заметила Лизель. – Для восьмидесятых, – шепнула она сестре. – Но я думаю, ты будешь выглядеть эффектнее не в этом черном, а в чем-нибудь более ярком… У меня в шкафу висит платье из шелка цвета аметиста. Я купила его в Кенсингтоне, оно оказалось мне чуть великовато, – добавила она, когда Лоррейн окинула взглядом ее фигуру. – А тебе должно быть как раз…

– И у нас один и тот же размер обуви. – Мэрилин взяла Лоррейн за руку. – Я уверена, мы найдем подходящие туфли под это платье. Ах, какие чудесные духи! – добавила она, в отчаянии желая сделать хоть какой-то комплимент опешившей девушке.

– Лизель сказала, что я могу воспользоваться ее духами, которые вы подарили ей в прошлом году. «Шанель», – жалобно произнесла Лоррейн.

– Не смотри так печально, мы придираемся. Ты красивая девушка, это вне обсуждения, – сказала Кася.

– Я красивая? – повторила Лоррейн с таким выражением лица, словно Кася сказала ей, что она мужчина.

– Да, красивая. У тебя лицо как бледная луна, а глаза цвета полночного неба.

Глаза Лоррейн – цвета полночного неба – почти вылезли из орбит от удивления, и не только из-за поэтического комплимента, но и от того, что это сказала Кася.

Кася повернулась к Лизель:

– У нас есть щипцы? Я работала парикмахером в Польше.

Это заявление вызвало всеобщее изумление.

– Парикмахером?!

Кася кивнула:

– Нуда. Я сделаю Лоррейн сногшибательную прическу, как у кинозвезды…

Эд, направляясь в ванную Алекса, где требовалось починить текущий кран, нашел Алекса, Годрича и Миттен, сидевших рядком около ванной комнаты Лизель и Мэрилин.

 – Что вы здесь делаете?

– Они там подновляют Лоррейн.

– Он хочет сказать «наряжают», – проговорила Мэрилин из-за двери.

Эд удивился и, нагнувшись к Алексу, прошептал:

– Ты прав с первым словом. Ты знаешь программу на ТВ, где они берут автомобиль, который, по существу, очень хорош в деле, но с виду немного запущенный, и заставляют его выглядеть модным и блестящим?

Алекс кивнул.

– Это то, что они делают с Лоррейн. Давай, парень. – Он протянул руку. – Займемся мужскими делами.

– Например?

– Починим кран в твоей ванной. Казалось, на Алекса это не произвело впечатления, поэтому Эд подумал, пару секунд и спросил: – Или хочешь испечь печенье?

Сорок минут спустя печенье в духовке распространяло на весь отель потрясающий аромат теплого шоколада. Эд и Алекс услышали, как тяжелая дверь вбашню закрылась, а затем в холле послышались стук каблучков и возбужденные, женские голоса.

– Готово? – Алекс сидел на полу перед плитой.

– Леченье или Лоррейн?

– Мама вышла из ванной? – Алекс вскочил на ноги.

 Эд невольно рассмеялся, видя его реакцию, наверное, он вообразил, что Лоррейн предстанет перед ними как какая-то героиня фантастического боевика, затянутая в кроваво-красную кожу с черными полосами… Ясно, что куда больше, чем печенье, Алекса занимало то, что происходило за дверью ванной комнаты. Спустившись в холл, Алекс разбежался и заскользил по натертому Лоррейн паркету, затормозил перед ней, увидев ее при полном параде.

– Bay!!! – воскликнул он.

– Теперь можешь идти, Лоррейн. Это твой первый комплимент за вечер. – Мэрилин рассмеялась и потрепала сына по щеке. – Но пусть и другой мужчина выскажется. Что вы думаете? – спросила она Эда.

Лоррейн не была похожа на кинозвезду, которая сводит мужчин с ума, типа Элизабет Тейлор, нет. Это была Лоррейн, но только ее волосы, очень красиво завитые умелой рукой Каси, шелковой волной спускались на плечи и спину. Она была, в платье цвета аметиста и в лодочках на высокой шпильке… А губы ее были чуть тронуты помадой. Все это создавало совсем другой образ.

– Великолепно! – сказал Эд. Искренность его тона не оставляла сомнений, и в глазах Лоррейн заблестели слезы.

– Не плачь! – строго одернула ее Кася. – Лизель сделала тебе глаза как у сексуальной кошки, и все потечет, если начнешь реветь.

– Тебе нужен большой бокал вина, чтобы расслабиться, – заметила Мэрилин, которая в три раза больше волновалась о предстоящем свидании, чем сама Лоррейн.

Лизель сделала огромные глаза и покачала головой:

– Лоррейн выпивает маленькую рюмочку хереса в особых случаях. А от большого бокала вина она не расслабится, а будет просто никакая…

– Лално, рюмочка хереса в связи с необычной ситуацией.

Они провели в баре несколько минут, когда звук подъехавшей машины так испугал Лоррейн, что она чуть не сбежала в ванную.

– Он здесь! – объявил Алекс.

– Ты готова? – спросила Лизель.

Лоррейн победила желание пойти погладить белье и опрокинула рюмку хереса.

Мэрилин и Лизель сидели на софе, укрывшись пледом. На часах стрелки приближались к двенадцати, и обе сестры страшно хотели спать.

– У меня такое чувство, словно я жду, когда вернется домой мой ребенок, – зевнула Мэрилин.

– Ты так волнуешься из-за Лоррейн? А представь, что будет, когда ты будешь ждать Алекса?

– О, я понимаю, но, несмотря на ее возраст, она как ребенок. Она такая немногословная, и это делает ее ранимой.

– Не волнуйся, Эдриан приличный парень.

– Ты думаешь, я сумасшедшая, да?

Лизель покачала головой, потянулась и сжала руку сестры.

– Нет, я думаю, это хорошо, что ты так волнуешься.

– И я не единственная, – улыбнулась Мэрилин.

А между тем, сидя в машине, Эдриан сжимал руль, стараясь набраться храбрости и на прощание поцеловать Лоррейн. Вечер удался, и все внушало надежду, что если стеснительный Эдриан поцелует ее, то она не даст ему пощечину и не хлопнет дверью.

Эдриан не заметил ее усилий. И не потому, что он был из тех, кто не обращает внимания на прическу или новое платье, а потому, что до этого уже был покорен и думал о Лоррейн как о красивой девушке. Для него она выглядела как Афродита, была ли помада на ее губах или нет, и была ли она одета в рабочие брюки или в нечто из последней коллекции Версаче. Но конечно, Лоррейн не могла этого знать. А если и знала, так лишь то, что она понравилась ему настолько, что он пригласил ее на свидание, а сейчас, когда он провёл с ней пять часов, возможно, переменит свое мнение. О, этот проклятый страх уронить чувство собственного достоинства!

– Что ж, спасибо за прелестный вечер.

Лоррейн готова была бежать. Сжимая сумочку, она почти направилась к дверям. Сейчас или никогда. Сможет ли он? Посмеет ли?

– Лоррейн… – Слово прозвучало как едва слышный писк, но ведь прозвучало!

Лоррейн повернулась к нему, и Эдриан увидел, как его собственный страх отразился на ее лице. Он не выдержал и рассмеялся, и на какой-то момент она оцепенела, но потом ее губы начали дрожать. И она тоже засмеялась, и тогда он набрался смелости, подошел и зажал ее смеющееся лицо в ладонях и нежно поцеловал в губы.

– Смешно, правда? – спросил он. – Этот свод правил, которым мы должны следовать… Что ж, мы не сделаем это, мы… проигнорируем весь этот этикет. Это не для таких, как мы…

– Я никогда не верила, что встречу человека такого же, как я, – сказала Лоррейн.

Эдриан кивнул:

– Я тоже. Лоррейн, я боялся, что я самый последний романтик в мире. Я не знаю, что делать, если честно… Но если ты думаешь, что можешь быть счастлива с таким человеком, как я, который может предложить тебе дружбу и преданность вместо обещаний и цветов, тогда, может быть, нам стоит попытаться? Быть вместе…

Он мог сколько угодно говорить, что он не романтик и тому подобное, но для Лоррейн это было куда романтичнее, чем все, что она слышала прежде.

Она сосредоточенно кивала.

– Мы говорили весь вечер, однако сейчас я впервые слышу то, о чем бы хотела поговорить на самом деле. Это глупо?

– Нет, я знаю точно, что ты думаешь. – Эдриан оставил ее лицо и взял ее руки. – Я позвоню тебе завтра, – сказал он.

И оба знали, что так и будет.

Лоррейи вплыла в отель, кружилась по гостиной. Она, сделав несколько пируэтов вокруг Лизель и Мэрилин, обняла их с такой силой, что чуть не задушила.

– Как все прошло? – спросила Лизель, хотя незачем было спрашивать.

– У меня появился бойфренд!

Они подвинулись и усадили ее на софу.

– Мы хотим знать все подробности, давай выкладывай.

 И пока она рассказывала, Лизель готова была поклясться, что подвезя ее к отелю, он поцеловал ее, и когда Лоррейн заговорила о поцелуе, то не могла усидеть на месте, вскочила и начала кружиться по комнате. Это был скорее странный спектакль, словно королева Виктория вдруг превратилась в легкомысленную девчонку.

И затем она вспомнила один-единственный момент вечера, который оставил неприятный осадок. Нет, хуже, он был ужасен… И тогда, сбросив лодочки на высоченных каблуках, она проделала еще несколько кругов, а потом, наткнувшись на французское окно, вдруг замерла и, словно придя в себя, сказала:

– О…. – Ее лицо вытянулось и помрачнело. – У Тома есть девушка.

Что ж, был ли это сюрприз? Красавчик Том Спенсер не одинок. Они и сами уже делали предположения. Он связан с какой-то девушкой, как они и думали и оказались правы. У него была подруга. И даже больше, невеста. Она носила кольцо (большое и безупречное), и уже было заказано свадебное платье, однако дата, правда, была еще неизвестна.

У Лоррейн даже были фотографии. Она сумела кое-что снять в этот вечер.

Ее звали Кэролайн. Она красивая, разумеется. Блестящие темные волосы и породистое, лицо. Очень часто улыбалась, показывая ослепительно белые зубы. Если Лизель и могла найти какое-то несовершенство в облике Кэролайн – о Господи, а она старалась! – то, возможно, ее верхняя губа была чересчур тонкой, но надо было присмотреться, чтобы увидеть это. И платье на ней было красивое, классика, и, наверняка очень, дорогое, шик-блеск, и короткое – все продумано. И, действительно, почему бы не показать такие длинные загорелые ноги?

А Том на этих фотографиях выглядел что надо, но больше всего Лизель задело, что он обнимал Кэролайн за талию и широко улыбался.

Лизель подавила разочарование и постаралась найти что-то хорошее, что можно сказать о девушке на фото. Например, какие блестящие у нее волосы и какая аккуратная фигурка, но Мэрилин и Лоррейн смотрели на нее так, как будто она провалила самый важный экзамен, и явно соцстрахом ждали ее реакции.

Они улыбались ей, и она могла чувствовать симпатию, которая шла от них волнами, как пряный парфюм. Сладкий, но слегка тошнотворный.

– Милая парочка, – сказала. Лизель. – А сейчас расскажи мне, сколько раз Эдриан тебя поцеловал?

– Два, – объявила Лоррейн. – И сказал, что мои волосы дивно пахнут.

– И прическа отличная.

– Ммм… – Лоррейн задумчиво кивнула. – Никогда в жизни у меня не было такой красивой прически! У Каси золотые руки, ведь правда?

На следующий вечер, когда Кася накрывала стол к ужину, она нашла маленькую коробочку со своим любимым горьким польским шоколадом, а рядом лежали ее брюки, отглаженные и почищенные. И записка от Лоррейн, которая гласила: «Спасибо. Люблю, Лоррейн».

Глава 16

Одна вещь постоянно сопровождает вас, если вы живете у моря. Это соль. Верите или нет, она не только насыщает воду, но заполняет все вокруг: пропитывает волосы, машины скорее подвергаются коррозии, кожа на вкус делается соленой, и даже окна… из-за соли и сильных ветров, о, и морских чаек, конечно, окна приходится мыть постоянно. Это долгая и изнурительная работа – заставить их снова сверкать, особенно когда их так много и так много всего, что делает их грязными, и поэтому их нужно мыть, мыть и мыть…

Эд мыл окна снаружи, а Мэрилин придерживала его лестницу, Лоррейн на верхнем этаже, Кася на втором, Эрик на кухне и в чулане, а Лизель мыла остальные окна внизу, совмещая это с дежурством в ресепшен.

И так случилось, что Том Спенсер подъехал на «ленд-ровере», миновал холл и вошел в гостиную, где Лизель оттирала стеклянную дверь, не замечая ничего вокруг. Когда он окликнул ее, она вздрогнула и чуть не упала со стула, на котором стояла.

– О Боже, извините, – смутившись, проговорил Том, схватив ее за локоть. – Я не хотел напугать вас.

Лизель, все еще чуть покачиваясь, повернулась к нему и, забыв, что следует сойти со стула, смотрела на него сверху. Затем взгляд ее упал на свободную руку Тома, в которой тот держал маленького щенка цвета жженого сахара.

 – Чудесный, не правда ли? – спросил Том, помогая Лизель спуститься вниз и протягивая ей собачку. – Я приехал из-за него, то есть из-за нее… И еще хотел узнать, как вы, ваш палец, проверить, все ли в порядке.

– Все хорошо, спасибо… – пробормотала Лизель, чуть-чуть растерявшись, когда собачка стала лизать ее лицо. – Как ее зовут?

– Пока никак. Три дня назад кто-то подкинул ее и двоих ее братьев к дверям клиники. Думаю, им двенадцать недель. Мы осмотрели их, нашли, что все в норме, и теперь ищем, куда бы пристроить. Она последняя, но я надеюсь, ее возьмут. Я хотел показать ее вам, до того как предложу кому-то еще… вы взяли котенка, поэтому я подумал…

– Что я могу взять и еще одно несчастное существо? – сказала Лизель, наклонясь и опуская щенка на пол.

– Ну да, может быть, немножко… но я подумал, она вам может понравиться… и это хорошо для Годрича, если рядом будет другая собака. Я думаю, надо учить его, как вести себя… как положено собаке…

– Она действительно прелестная, – сказала Лизель и погладила щенка по животику, – но я не знаю, что скажет Мэрилин. Еще одно животное в отеле…

Тут щенок заскулил и радостно написал на ковер.

– О, извините!

– Не беспокойтесь, мы все не любим этот ковер. Кроме того, я рада, что у меня все под рукой. – Лизель взяла ведро и тряпку, которой мыла окна.

– В таком случае позвольте мне.

Том взял тряпку из рук Лизель и начал вытирать ковер.

– Ну, так что, возьмете ее?..

– Что? А… я бы очень хотела, – сказала Лизель. – Да… я бы хотела взять ее, да и кто бы отказался… Но отель не самое подходящее место… Хотя она такая хорошенькая.

– Вы беспокоитесь о сестре?

– О да, она тоже хорошенькая, – пошутила Лизель.

– Лесть заведет тебя Бог знает куда, – заметила Мэрилин. Она стояла в дверях в рубашке с закатанными рукавами. – Что здесь происходит?

– Мэрилин, ты помнишь Тома…

– Конечно, я помню Тома. – Мэрилин приветливо поздоровалась и, приподняв бровь, смотрела на собачку. – Мне кажется, эта малютка жует штору.

– Милый щенок, правда.

– Да, я вижу. Но что он здесь делает?

– Хмм… Том хочет найти ей хозяев. И он решил… мистер… то есть Том думает, что он мне понравится… то есть она.

Мэрилин еще выше подняла бровь, Лизель не знала, о чем думает сестра, но похоже, что она едва удерживалась от смеха.

– Итак, мистер Спенсер, то есть Том, принес щенка.

– Да, – ответил Том, видя замешательство Лизель, – однако ваша сестра объяснила, что отель не самое подходящее место для нее. И теперь я постараюсь найти ей другой дом.

– Я не знаю, кажется, у нас сейчас больше постоянных жильцов, чем гостей. И всегда найдется место…

Лизель хотела найти сарказм в последних словах, но не смогла.

– Ты серьезно? Мы можем оставить ее?

Мэрилин кивнула.

– Почему бы нет? Только нам придется воспитать ее, чтобы она могла жить среди гостей.

– Как Годрича?

– Нy, да.

– Я смогу помочь вам в этом – предложил Том. – Я прошел, специальный куре до того, как стал сотрудничать в компании. К сожалению, не смог продолжить дальше, но элементарные знания у меня есть.

– Как научить ее не писать на ковер? – сказала Лизель, когда собачка снова обмочила ковер.

Том, страшно смутившись, взял тряпку, но Мэрилин забрала ее и, скатав ковер, сказала:

– С тех пор как мы въехали сюда, я искала причину, которая бы позволила мне расстаться с ним. Сейчас мы в состоянии купить новый. Что ж, дело сделано. А теперь пора устроить перерыв. Пойдемте в бар, выпьем чего-нибудь холодненького. Вы присоединитесь к нам?

Взяв бокалы, все направились на террасу. Пока Том разговаривая с Эдом, Лизель присела рядом с сестрой.

– Спасибо, что позволила мне оставить щенка…. – сказала она Мэрилин.

– Мужчина, в которого тебя угораздило влюбиться по уши, принес щенка. Кто бы я была, если бы сказала «нет»?

– Я не влюбилась… – слишком активно возмутилась Лизель.

Мэрилин подняла руку.

– Даже не пытайся отрицать это, – прошептала она. – Или я скажу ему, чтобы он забрал щенка и уматывая отсюда.

Лизель поспешно подняла собачку на колени.

 – И если я не ошибаюсь, чувство может быть взаимным.

– По-твоему, я ему нравлюсь?

– Сама подумай, сколько раз он был здесь и вот опять появился с этим щенком…

– Он просто хотел пристроить ее.

– Это не так трудно. Посмотри, какая она симпатичная. И ты сказала, она последняя в помете, девочки уходят быстрее мальчиков.

– Но у него есть подруга…

Мэрилин понимающе вздохнула.

– Я знаю и, учитывая это обстоятельство, он производит впечатление порядочного парня, чтобы просто так морочить тебе голову. Но это значит, что ты очень ему нравишься. В любом случае как ты собираешься назвать ее? – Она посмотрела на щенка.

– Может, пусть лучше это сделает Алекс?

– Но это же твоя собака. Ты можешь назвать ее Том-младший в честь ее папочки.

– Но она девочка.

– Тогда пусть будет Томасина.

– Томми звучит неплохо. – Лизель кивнула и опустила собачку на пол. Щенок тут же перевернулся на спинку, подставляя ей свой живот.

– Ты знаешь, многие молодые люди дарят своим девушкам украшения или духи, – сказала Мэрилин.

– Или шелковое белье, – улыбнулась Лизель, наблюдая, как щенок прогуливается между Томом и Эдом.

– Ты можешь назвать ее Штанишки. Алексу понравится. Это смешно, – добавила Мэрилин, когда Лизель нахмурилась. – Нижнее белье, штанишки. Штанишки для собачки?

– Или Стринги, – усмехнулась Лизель, развивая тему. – Могу себе представить… Вдруг я потеряю ее в парке. «Стринги, Стринги… где ты? Вы не видели мою Стринги, где моя Стринги?»

– Ты зашла слишком далеко. – Мэрилин рассмеялась и покачала головой. – А как насчет Раби?

Лизель улыбнулась.

– О, я думаю, мне понравится… Имя ей идет, Раби… – нежно произнесла Лизель. – Раби, Раби…

И собачка, которой понравился мелодичный голос Лизель, вернулась к своей новой хозяйке. И снова перевернулась на спину, подставляя ей мягкий круглый животик.

Том вскоре уехал, но прежде он попросил Лизель проводить его до машины. Там он открыл багажник и достал корзинку для собаки, две миски – одна для еды, другая для воды, – поводок, подходивший к тонкому ошейнику Раби, который уже был на ней, и большой пакет с кормом.

– Я подумал, что будет неправильно навешивать на вас покупку всего этого. Но я также не хотел показаться слишком самоуверенным и, не зная, возьмете ли вы ее, оставил все в машине, – объяснил он.

– Спасибо большое.

– Нет. Это я должен благодарить вас.

– Неправда. Я уверена, что вы без труда нашли бы ей хозяев. И скажите честно…

Он опустил голову, однако продолжал улыбаться.

– Хорошо, дело в том, что я успел влюбиться в нее, но не могу оставить у себя по другим причинам. А вы кажетесь мне добрым человеком и подарите ей дом, который я сам хотел бы дать ей.

– Вы же едва меня знаете!

– Мне кажется, я знаю вас давно.

Он подошел ближе и, взяв Лизель за руку, рассматривал ее палец.

– Выглядит прилично.

– Сделано профессионалом.

– Вы единственный представитель человечества, которому я наложил шов.

– Значит, у меня особое положение.

– Некоторые люди не согласились бы с этим утверждением.

Том улыбнулся ей, и Лизель вдруг обнаружила, что ненавидит все, что связано с именем Кэролайн. И тогда она сказала себе, что должна быть рациональной, не патологичной, и сумела улыбнуться в ответ, нормально улыбнуться – так, как улыбаются другу.

– И я помню, что говорил о тренировках, – напомнил Том Лизель и в последний раз погладил Раби, прежде чем усесться за руль. – Чем скорее мы начнем, тем лучше. Вечером в четверг, хорошо? Часов в семь?

– В четверг? Что ж, замечательно, – кивнула Лизель.

Когда он отъехал, она не могла удержаться и прошептала:

– Вы будете давать команды, а я выполнять их. О, прекрати, идиотка! – проговорила громко она, возвращаясь к мытью стекол. – Он ведь помолвлен. Помолвлен…