Текст книги "Искушение маркиза"
Автор книги: Сара Линдсей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Глава 9
Любовь всегда прекрасна и желанна,
Особенно – когда она нежданна.
У. Шекспир. «Двенадцатая ночь»
Оливия не могла сказать определенно, избегал ли маркиз именно ее или вообще избегал компании; во всяком случае, он крайне редко общался с ней после их размолвки. Он сидел со всеми во время приема пищи, однако оставался замкнутым и сразу после еды, извинившись; уходил, даже по вечерам. Тетя Кейт вздыхала и качала головой каждый раз, когда он удалялся, однако, казалось, понимала, как и все остальные, что он испытывает внутреннюю борьбу, и поэтому оставляла его в покое.
У Ливви не было достаточно времени, чтобы сосредоточиваться на сложившейся ситуации, так как она помогала готовиться к двенадцатой ночи, и свободное время проводила, либо играя с детьми, либо копаясь в библиотеке в поисках книг о лечебных средствах, которые могли бы помочь Эдварду.
Иногда она задумывалась о том, что менее чем через две недели должна будет покинуть замок Арлисе. Она вспомнила слова Чарлза, говорившего, как Лора любила это место, и хорошо понимала ее чувство. Замок обладал всеми современными удобствами, какие только можно пожелать, и наряду с этим сохранял свой исторический дух и облик. Сознание того, что здесь сменилось несколько поколений предков, что они ходили по этой земле, дышали этим воздухом на протяжении шестисот лет, вызывало благоговейный трепет. На протяжении веков замок выдержал как людские раздоры, так и разрушительное действие времени и в настоящее время оставался надежным оплотом для многих будущих поколений.
Замок Арлисс, несомненно, привлекал ее. Ливви полагала, что ни одно другое место, кроме Уэстон-Мэнора, не может быть притягательным для нее, однако оказалось, что она ошибалась. Возможно, потому что она многие месяцы отсутствовала – это был самый длительный срок в ее жизни вне семейного поместья, – для нее понятие «дом» приобрело, иной смысл.
Можно ли считать домом то место, к которому человек испытывает привязанность? Может ли быть у человека более одного дома? Или у него должен быть только один дом, который меняется со временем, по мере того как меняются сами люди? Она изложила все эти соображения Чарлзу, который в один из дней сидел с ней в библиотеке.
– Неужели главное – крыша над головой и удобное место для сна?
– Для вас, очевидно, нет, – сказала она и, вздохнув, опустила книгу, которую просматривала. – Прощу прощения. Я сегодня немного не в духе.
Он криво улыбнулся:
– Беспокоитесь о Джейсоне?
Оливия сглотнула слюну.
– Почему вы так говорите?
– Дорогая, я не слепой. Ваше взаимное влечение очевидно. Когда вы оба в комнате, вы просто искритесь.
– Вы ошибаетесь. Мы постоянно конфликтуем, – возразила, Ливви.
– Вы знаете, почему это происходит. Вы сами сказали об этом на днях. Джейсон выискивает повод для ссоры, чтобы держать вас на расстоянии. Он опасается вас.
– Меня? – Оливия недоверчиво посмотрела на Чарлза. – Почему он должен бояться меня? Тетя Кейт гораздо грознее.
Чарлз засмеялся:
– Это верно. Но Джейсона не влечет к ней.
– Ко мне его тоже не влечет, – пробормотала Ливви.
– А мне кажется, я правильно понял то, что он говорил о вас.
Ливви едва не бросилась к нему. Она поставила книгу на полку и поспешила сесть рядом с ним.
– Вы имеете в виду, он действительно говорил обо мне? Когда?
– В тот день, когда я приехал. Он отвел меня в свой кабинет и предупредил, чтобы я держался подальше от вас. Его беспокоило, что вы не сможете устоять перед моим обаянием.
Ливви саркастически взглянула на него. Чарлз усмехнулся:
– Возможно, он выразился не совсем так, но смысл был таким.
– Почему вы говорите мне об этом?
– Прошло достаточно времени, и он должен быть, в конце концов, опять счастливым.
Оливия задумалась.
– Вы думаете, именно я могу сделать его счастливым? У него большой выбор женщин. Вы не допускаете, что он предпочел бы кого-нибудь…
– Что значит – кого-нибудь?
– Вы понимаете, что я имею в виду.
Она провела рукой перед собой.
– Кого-нибудь выше ростом? – предположил Чарлз.
– Кого-нибудь красивее, – не выдержала Ливви.
Чарлз в смятении посмотрел на нее:
– Я не знаю, каково зеркало, в которое вы смотрелись в последнее время, тем не менее предлагаю заменить его.
– С моим зеркалом все в порядке. Я вижу одно и то же отражение, независимо от того, в какое зеркало смотрюсь. Если бы вы увидели меня рядом с моей сестрой, разница была бы очевидной. Изабелла просто красавица. Думаю, ваша сестра тоже была красивой.
Из груди ее вырвался тоскливый вздох.
– Лора была очень привлекательной женщиной, настоящей английской красавицей, однако красота – понятие субъективное. Во всяком случае, Джейсон никогда не довольствовался просто красивым лицом. Глупая женщина не способна вызвать его интерес. Ему нужна такая, как вы, способная противостоять в интеллектуальном отношении.
– Вы имеете в виду постоянное пререкание с ним? Сомневаюсь, что такие отношения мне нравятся. Что, если я его не хочу?
– Полагаете, я вам поверю?
– Ну хорошо, я действительно его хочу, – призналась она. – Скажу в оправдание, едва ли вы найдете женщину, которая не желала бы его. Маркиз, безусловно, очень привлекательный мужчина. Но я не хочу, чтобы мое сердце было разбито.
– Почему вы думаете, что ваше сердце будет разбито? Вы должны знать из дневника Лоры, что с ней ничего подобного не произошло.
– Да. Это она разбила его сердце, – печально сказала Ливви. – Насколько мне известно, он никогда больше не влюблялся.
– Не надо искать в моих словах какой-то намек. Я не прошу вас выйти замуж за него завтра. Я только хочу, чтобы вы предоставили ему шанс. Он постоянно борется со своими чувствами, но вы не должны отказываться от него. До тех пор пока вы считаете, что есть возможность быть вместе с ним, вы должны бороться.
– Я не знаю, хочу ли я этого, – искренне сказала она. – Что, если я потерплю поражение?
Чарлз задумался на некоторое время. Затем спросил:
– Вы можете сказать уверенно, что не испытываете к нему особого чувства?
Ливви поняла, что не может. Если бы она не испытывала к маркизу никаких чувств, то не боялась бы проиграть. Она отрицательно покачала головой.
– В таком случае вы должны отбросить все сомнения и продолжить борьбу. Джейсон будет глупцом, если позволит вам уехать, а он не глупый человек. – Чарлз положил руку ей на плечи. – Выше голову, дорогая. Я уверен, вы…
Он замолчал, увидев вошедшего в библиотеку маркиза, который заговорил с порога:
– Мисс Уэстон, ваша тетя…
Маркиз осекся и нахмурился, увидев представшую перед ним сцену.
Чарлз убрал свою руку с плеч Оливии, как только открылась дверь, но, по-видимому, недостаточно быстро. Хотя сцена могла показаться подозрительной, они не делали ничего предосудительного, напомнила себе Оливия. Она сосредоточила свой взгляд на лорде Шелдоне.
– Сэр Чарлз любезно составил мне компанию, пока я просматривала многочисленные тома в поисках описания лекарственных средств, которые могли бы помочь вашему сыну.
Ливви сделала ударение на последних двух словах, стараясь взять инициативу в свои руки. Казалось, это сработало, так как маркиз, прервав свою тираду, стоял, молча глядя на нее. Она нисколько не испугалась. И не отступит в предстоящем сражении.
– Кажется, вы упомянули мою тетю?
– Кэтрин попросила меня сообщить вам, что пора переодеваться к обеду. Она сказала, что вы слишком увлеклись занятием в библиотеке.
Оливия посмотрела в окно и увидела, что уже стало темно.
– Благодарю вас, милорд. Признаюсь, я не заметила, как наступил вечер.
Лорд Шелдон сделал несколько шагов по направлению к ней и подал руку:
– Идемте, мисс Уэстон. Поскольку нам по пути, мы можем пойти вместе. Увидимся вскоре, Чарлз.
Маркиз ничего не говорил, пока они шли по замку. Хотя окно в башне с привидением было восстановлено, Ливви по-прежнему оставалась в апартаментах маркизы. Предложений сменить комнату не поступало, и она была рада этому. Ей хотелось оставаться здесь на случай, если Эдвард опять почувствует себя плохо ночью. Ей также было приятно сознавать, что рядом находится маркиз, поскольку она явно испытывала к нему особые чувства. Она вздохнула.
– Вас что-то беспокоит, мисс Уэстон?
«Да, – хотела крикнуть Ливви. – Я хотела помочь вам преодолеть ваше горе, не вмешиваясь в вашу личную жизнь. Я не собиралась заботиться о вашем доме, о вашем сыне и тем более о вас. Но теперь, кажется, слишком поздно, и я боюсь, моему сердцу не избежать травмы».
Она не могла высказать все это; к горлу ее подступил ком, и она лишь покачала головой в ответ.
Но такой ответ едва ли удовлетворил маркиза.
– Мисс Уэстон, должен вам сказать… то есть надеюсь…
Он искал подходящие слова, явно испытывая затруднения. Ливви никогда не видела его таким; ее сердце гулко забилось. Неужели он каким-то образом прочитал ее мысли? Возможно ли, что он готов признаться?..
– Вполне естественно, пока вы находитесь под крышей моего дома, я несу определенную… ответственность за вас. В связи с этим должен предупредить, что вам не следует уделять слишком много внимания моему шурину. Для него флирт не более чем игра, средство развеять скуку, и с вашей стороны было бы неразумно надеяться на что-то большее.
Таково его признание? В виде предостережения относительно Чарлза? Разочарование послужило причиной резкости ее тона.
– Я ценю вашу заботу обо мне, милорд, но в ней нет необходимости, так как ваша тревога безосновательна. Сэр Чарлз ведет себя, как подобает джентльмену, и я испытываю к нему исключительно дружеские чувства.
Он недоверчиво изогнул бровь, приняв высокомерный вид. Оливия мысленно добавила это к своему списку характерных черт маркиза, вызывающих у нее раздражение.
– Мужчины и женщины редко способны сохранять дружеские отношения, мисс Уэстон. Кто-то из них всегда хочет больше, чем другой может дать.
Говорил ли он, основываясь на прошлом опыте, подумала Ливви, или предостерегал ее на будущее? К сожалению, они уже достигли своих комнат, и у нее не осталось времени, чтобы задать ему вопрос.
– Постучите, когда будете готовы, – сказал он, – и я провожу вас вниз.
Хотя вопрос по-прежнему оставался в голове Оливии, маркиз, казалось, не был расположен к разговору, пока они шли в гостиную, где их ожидали тетя Кейт и Чарлз.
– Будем обедать?
Лорд Шелдон жестом пригласил остальных подняться.
– Отлично, Джейс! – воскликнул Чарлз, изобразив аплодисменты. – Я хорошо знаю этот трюк. Ты привел мисс Уэстон прямо под омелу, хитрец. Всем известно, что под этим традиционным рождественским украшением обычно целуются.
Он подмигнул Оливии.
Ливви взглянула вверх. Действительно, она и маркиз стояли прямо под люстрой, к которой были привязаны ветки омелы. Ее охватило волнение.
– Не стой там просто так, Джейсон, – сказала тетя Кейт. – Игнорировать омелу – плохая примета.
Ливви закрыла глаза.
Вот он.
Ее первый поцелуй. Как долго она ждала этого момента?
Пожалуй, всю жизнь.
Она всегда хотела, чтобы первый ее поцелуй имел особое значение. И сейчас она знала, что так и будет. Джейсон Траерн заставлял ее сердце учащенно биться с того самого момента, когда она увидела его.
И даже раньше.
Ее сердце затрепетало в тот момент, когда она узнала то, что было написано на клочке бумаги, который она обнаружила в библиотеке замка Хенли несколько месяцев назад. Какая женщина не заинтересуется мужчиной, который придумывал всевозможные загадки для развлечения своей жены? Какая женщина останется равнодушной к мужчине, который дарил своей жене драгоценности с выгравированными на них романтическими надписями? Она вспомнила о Цитате на обратной стороне броши: «Мы будем неразлучны, и это – главное». Несомненно, это был беззаветно влюбленный мужчина.
Такой мужчина подобен герою книг, которые она читала. Она не верила, что такой мужчина действительно существовал. Ее родители тоже были преданы друг другу, и она знала, что ее сестру и Джеймса связывала большая любовь. Это было очевидно для всех, кроме них самих.
Хотя Ливви нравился ее зять, однако она признавала, что он лишен изобретательности. Ей самой приходилось придумывать, как ему вернуть расположение Иззи, после того как он наделал множество глупостей. Разумеется, он был мужчиной, напомнила она себе, и потому нуждался в помощи, когда дело касалось романтических отношений.
Существование племянницы Оливии свидетельствовало о том, что в другом отношении Джеймс был на высоте. Правда, в таких делах Оливия едва ли могла бы чем-то помочь. Однажды Иззи пыталась показать ей книгу с откровенными гравюрами, которую нашла в комнате брата, но Ливви тогда не обратила особого внимания на нее, так как в том возрасте этот предмет не интересовал ее. А через несколько лет, когда взаимоотношения между мужчинами и женщинами стали вопросом крайней важности, эту книгу нигде нельзя было найти. Сестра же, будучи замужем, хранила молчание по поводу подробностей этих взаимоотношений.
Изабелла лишь говорила тогда, что поцелуи в реальной жизни даже лучше, чем описываются в романах. Теперь пришло время Ливви самой испытать это. У нее слегка кружилась голова, и в коленях ощущалась слабость. Весь мир в данный момент сузился до того места, где должны соединиться их губы. До ее ушей донеслось ворчание лорда Шелдона.
Нет, этого не может быть. Он не должен проявлять недовольство в такой момент. Боже, неужели этот глупец способен разрушить прелесть первого поцелуя!
Она открыла глаза, чтобы сказать ему это, и увидела, что его лицо приблизилось к ней. Вблизи он выглядел довольно странно: его глаза, казалось, слились в один огромный глаз в середине лба, как у Циклона. Ливви зажмурилась, пытаясь избавиться от этого тревожного видения, и в этот момент почувствовала, как его губы коснулись ее губ.
Это было короткое, теплое и нежное прикосновение, за которым должно последовать…
Но ничего не последовало.
На этом закончился ее первый поцелуй.
Она не знала, то ли смеяться, то ли плакать, то ли ударить мужчину, который умудрился испортить такой простой обычай, как поцелуй под омелой.
Затем ее внезапно посетила ужасная мысль. Возможно, он поступил правильно. Возможно, это был нормальный поцелуй, и то, что он не понравился ей, говорит лишь о том, что с ней не все в порядке.
Она открыла глаза, когда маркиз слегка подтолкнул ее вперед. Ее тетя и Чарлз уже направились в обеденную комнату. Такой порядок следования противоречил правилам, которые привили Оливии почти с самого рождения, однако, казалось, никто не обратил на это внимания. С момента ее прибытия в замок Аряисс здесь вообще происходило много странных вещей, поэтому она приняла такое отступление от правил без комментариев.
Тем не менее ей это не нравилось. Ее сестра Изабелла забавлялась, игнорируя традиции, и устанавливала свои собственные правила. Но Ливви предпочитала соблюдать порядок и заранее все, планировать. Она преуспела в составлении различных предписаний и списков, в прогнозировании возможных непредвиденных обстоятельств. Этот поцелуй – этот явно неудавшийся поцелуй – не соответствовал ее ожиданиям.
Она была расстроена и лишь наполовину слышала разговор Чарлза с тетей Кейт о подарках к Новому году. Она вдруг осознала, что они собираются завтра праздновать канун Нового года. В ее голове тут же начал формироваться план.
– Здесь принято обмениваться подарками в день Нового года? – вмешалась она в разговор.
– О да!
Ее тетя принялась описывать, бесспорно, необычную уэльскую традицию.
Ливви не возражала. Она получила желаемый ответ и теперь знала, что надо делать. Через два дня она получит ответы и на остальные свои вопросы.
День накануне Нового года
Джейсон оторвался от бумаг, лежащих на его письменном столе, и, нахмурившись, взглянул на дверь своего кабинета. Разве он не сказал Говеру, чтобы его никто не беспокоил?
Голова его, казалось, была набита ватой. В прошлый вечер он слишком много выпил после дня, проведенного в присутствии мисс Уэстон, когда его нервы были натянуты до предела. Не в силах противостоять ее обаянию, он решил обезопасить себя тем, что изрядно напился, и таким образом подавил желание.
Черт побери Кэтрин. Он говорил ей, что она слишком небрежно относится к своим обязанностям сопровождающей дамы, но она только посмеялась и сказала, что между Чарлзом и Оливией нет ничего, кроме дружбы. Джейсон не был уверен в этом, и поскольку не доверял мачехе следить, чтобы они не оставались наедине, решил сам постоянно находиться рядом с Оливией.
И это было настолько близко, что он едва не сошел с ума. У него слишком долго не было женщины.
Стук в дверь сделался более настойчивым.
Джейсон, выругавшись, отодвинул назад кресло и пошел открывать дверь. Когда он увидел, кто стоял за дверью, у него возникло желание немедленно закрыть ее.
– Входите, мисс Уэстон. – Он постарался сделать вид, что рад видеть ее. – Чем я обязан такому удовольствию?
Она вошла в комнату с взволнованным и решительным выражением лица.
– Могли бы вы уделить мне минуту вашего времени?
– Конечно. – Он жестом указал на кресло возле камина. – Не желаете ли присесть?
Ливви посмотрела на дверь, которая оставалась открытой в соответствии с правилами приличия, и покачала головой:
– Мы можем поговорить приватно?
Джейсон понимал, что оставаться с мисс Уэстон в закрытой комнате – плохая идея.
Даже хуже, чем плохая.
Скорее ужасная, чрезвычайно глупая, грозящая доставить ему массу неприятностей.
Тем не менее он кивнул и закрыл дверь.
Он заметил, что она держала одну руку за спиной.
– Что вы прячете там? – спросил он с подозрением.
– Существует обычай обмениваться сегодня подарками, не так ли?
– О, вы имеете в виду коляды. Полагаю, Кэтрин научила вас рифмовать слова. Вы прочтете стихи просто так, или я должен дать вам несколько монет?
Ока смотрела на Джейсона с таким видом, словно у него выросла вторая голова.
– Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите. Я принесла вам подарок.
– Понятно, – сказал Джейсон раздраженно. – По-видимому, моя мачеха не объяснила вам суть обычая должным образом. Начнем с того, что в этом рождественском обряде в основном принимают участие дети, немного моложе, чем вы, но для вас я сделаю исключение, поскольку вы незнакомы с обычаями. Ну а теперь прочитайте стихи, которые приготовили, пожелайте мне счастливого Нового года, подарите насаженное на палочку яблоко, которое прячете за спиной, и я вознагражу вас несколькими монетами.
– Яблоко? Вы этого хотите? И хотите, чтобы я прочитала стихи? Вероятно, мне следовало посоветоваться с тетей.
Джейсон нахмурился:
– Кэтрин не посвятила вас в этот обычай?
– Нет. – Оливия взволнованно закусила губу. – К сожалению, я не знала, что в этом году принято дарить насаженные на палочку фрукты.
Джейсон не смог удержаться от смеха. Затем, взяв контроль над собой, пояснил:
– В Уэльсе существует традиция предлагать так называемые коляды, а также посыпанное гвоздикой яблоко с воткнутыми в него тремя прутиками. Яблоко крепится к ветке вечнозеленого растения, и дети ходят с этим от двери к двери, желают добра в наступающем году, а в ответ получают сладости или немного монет.
– Должно быть, все это выглядит очень забавно, – сказала мисс Уэстон, – но мне кажется, это нелепый подарок. Впрочем, мой подарок, возможно, не менее нелепый.
Она протянула ему изящный, написанный акварелью эскиз с изображением Эдварда и Шарлотты, наряжающих собак. Ей удалось запечатлеть искреннюю радость на лицах детей, и в то же время эта сцена не выглядела излишне сентиментальной. Ливви была настоящей художницей с поразительной способностью улавливать сущность объектов.
Джейсон невольно подумал, каким она изобразила бы его.
– Вы очень талантливы. Это замечательная картина.
– Благодарю. – Она склонила голову, видимо, смущенная его комплиментом. – Для меня это всего лишь хобби.
– Это я должен благодарить вас, и боюсь, вы поставили меня в затруднительное положение. Мне нечем ответить вам.
Ее щеки зарделись.
– Я хотела бы попросить вас об одной услуге.
Ему следовало знать: женщины редко дарят подарки, не рассчитывая на компенсацию. Он подавил вздох.
– Вы имели в виду какой-то подарок от меня, не так ли? И что именно? Фамильные драгоценности? Нет, постойте, я знаю! Вы хотите получить разрешение на реорганизацию библиотеки здесь.
– На самом деле это совсем не то, чего я хотела, но если вы решили насмехаться надо мной, я, пожалуй, пойду. Я рада, что вам понравилась картина.
Ливви решительно направилась к двери, высоко подняв подбородок.
Джейсон удержал ее за тонкое запястье.
– Прошу прощения, мисс Уэстон. У меня сегодня плохое настроение, но я не хотел вас обидеть. Пожалуйста, скажите, чего бы вы хотели, и я сделаю все, что в моей власти, чтобы вы получили желаемое.
Она взглянула ему в глаза. Сегодня они были неистово серыми с голубым оттенком. Какими они могут быть в момент наивысшей страсти?
Она задержала дыхание, а потом сказала:
– Я хочу, чтобы вы поцеловали меня.
Джейсон отступил на шаг назад, качая головой. Его мысли смешались. На мгновение он усомнился в том, что она произнесла эти слова.
– Я понимаю, что просьба поцеловать меня звучит слишком вызывающе…
О Боже, она повторила это.
–…но под омелой был мой первый поцелуй…
Джейсон лишь наполовину слышал ее, сосредоточившись на странном чувстве, охватившем его. Он не предполагал, что его поцелуй может оказаться первым для девушки. Он считал вздором то, что женщины всегда помнят свой первый поцелуй. Однако он испытал некоторое удовлетворение от того, что, хотя и ненамеренно запечатлел его в памяти мисс Уэстон.
–…и вы, разумеется, понимаете, насколько неудовлетворительным он был…
– Э-э-э?
Джейсон осознал, что от его внимания ускользнуло нечто важное. Но речь, вероятно, уже не шла об их поцелуе.
– Это, конечно, не такой поцелуй, как описывается в романах.
Он откашлялся:
– Боюсь, я не понимаю…
– О-о… – Ливви была явно разочарована. – Я хотела испытать настоящий первый поцелуй. – Она задумчиво вздохнула: – Может быть, сэр Чарлз больше знает об этом.
«Только через мой труп», – подумал Джейсон.
– Может быть, вы объясните мне, чем первый поцелуй отличается от обычных поцелуев.
– Значит, для вас поцелуй под омелой был обычным? Он совсем не похож на то, что описывается в книгах. Я не почувствовала внутренний трепет, мои колени не ослабели, и я не потеряла голову.
– Понятно, – задумчиво произнес Джейсон, размышляя, что делать в этой ситуации.
Он должен поцеловать ее. Если он откажется, она пойдет к Чарлзу, и этот щенок не будет долго колебаться. Затем Джейсон вызовет его на дуэль, чтобы защитить честь мисс Уэстон, или – и это наихудший сценарий – Чарлз откажется стреляться с ним и предпочтет жениться на мисс Уэстон. Нет, Джейсон должен сам поцеловать ее.
Он хотел поцеловать ее со всей страстью, но нельзя делать это. Ее первый поцелуй должен быть нежным и приятным. Он обхватил ладонями ее лицо и откинул голову назад.
Ее кожа под его пальцами была мягкой и шелковистой. Он отчаянно хотел прикасаться к ней. Хотел дотронуться до ее пышной груди, спуститься ниже к талии и к изгибу бедер. Ему страстно хотелось прижать ее к себе.
Он хотел заставить ее почувствовать, какой голод она пробудила в нем.
Ему хотелось пробудить в ней ответную страсть. Но он не мог ничего этого сделать. Не здесь и не сейчас. Возможно, никогда, напомнил он себе.
Она просила поцеловать ее. Он взрослый мужчина. Конечно, он может поцеловать ее невинным поцелуем.
– Закройте глаза, – сказал он.
Ее ресницы дрогнули и опустились, образовав темные полумесяцы на фоне белой кожи. Ее розовые губы плотно сжались.
Джейсон готов был рассмеяться, но она выглядела такой доверчивой и беззащитной, что у него перехватило дыхание. Его руки дрожали от страсти и от какого-то более глубокого чувства, которое он отчаянно старался игнорировать. Она тоже вся дрожала.
Был ли это страх? Тревога? Или такая же жгучая потребность, которая охватила его? Ему очень хотелось спросить ее об этом. И в то же время хотелось узнать, о чем она думала, что чувствовала. Он хотел знать, что она ела на завтрак и от кого унаследовала талант художницы. Хотел знать, нравится ли ей чаепитие и какие страхи посещают ее, а также любые другие мелочи, начиная от любимого цвета и кончая ее вторым именем. Его мысли путались. Он не мог справиться с этим, не мог прикоснуться к ней, но также и не мог позволить ей уйти.
Он провел большим пальцем по ее губам.
– Расслабьтесь.
Джейсон не знал, к кому в большей степени следует отнести это пожелание. Он склонил голову и поцеловал ее. Это был поцелуй, какого он никогда прежде не испытывал. Это был благоговейный, праведный, похожий на мольбу поцелуй. Его кровь воспламенилась, и казалось, воздух вокруг них наэлектризован. Слияние их губ было простым и невинным, вполне земным и чрезвычайно сладостным.
Она обвила руками его шею, запустив пальцы в волосы на затылке и прижимая его крепче к себе. У нее вырвался легкий вздох наслаждения, и Джейсон, тотчас воспользовавшись тем, что ее губы раскрылись, слегка сжал зубами нижнюю губу. Он посасывал и покусывал ее, то и дело прерываясь только для того, чтобы провести кончиком языка по внутренней стороне верхней губы. Он ощущал вкус, похожий на вино из плодов самбука: сладкое, с привкусом пряности и с пьянящим ароматом.
Джейсон отпрянул, тяжело дыша. Он не понимал, что случилось с ним, но ему чертовски нравилось ее целовать. Настолько нравилось, что его тело готово было взорваться, однако такая потеря контроля над собой не заслуживала одобрения.
Он не должен терять голову с женщиной, какой бы желанной она ни была. И тем более терять свое сердце, как бы сильно оно ни билось, хотя в данный момент он вынужден терпеть адские муки, испытывая страстное желание и отказываясь удовлетворить его.
Он не намерен обманывать себя, полагая, что забудет мисс Уэстон, как только она покинет замок Арлисс; память об этом поцелуе еще долго будет преследовать его.
– О! – Она поднесла пальцы к своим губам, затем после длительной паузы спросила: – Это был действительно настоящий первый поцелуй?
– Да, – сказал Джейсон, довольный тем, что проявил сдержанность. – Это был настоящий первый поцелуй.
– В таком случае благодарю вас. Теперь я, пожалуй, пойду.
Ее голос слегка дрожал, когда она повернулась, чтобы уйти.
Джейсон вздохнул:
– Ливви, в чем дело?
Она снова повернулась к нему лицом, и он увидел, что глаза ее блестели от слез.
– Вы впервые назвали меня так.
– После нашего поцелуя обращение по первому имени не является нарушением правил приличия, – заметил он.
– Конечно. Мне нравится это… Джейсон.
– Надеюсь, теперь вы скажете мне, что вас так расстроило? Боюсь, в этом виноват я.
– О нет, не вы. Я сама виновата. Я знаю, что поцелуй должен доставлять удовольствие, и теперь я думаю, что со мной что-то не так. Возможно, во мне есть какой-то изъян.
– Что вы имеете в виду?
– Боюсь, я не испытываю удовольствия от поцелуя! – воскликнула она.
Вот как? В то время, когда для него звучал хор ангелов, поющих «Аллилуйя!», она ничего не испытывала. Такое признание равносильно тому, как если бы она взяла с его письменного стола нож для вскрытия писем и воткнула ему в живот.
– Я не хочу сказать, что это было совсем неприятно…
И повернула нож несколько раз.
–…но только…
–…это не похоже на то, что описывают в книгах, – закончил он за нее.
Она кивнула и с подавленным видом обхватила себя руками.
«О Господи!»
– Возможно, вы не находите меня привлекательным, – предположил Джейсон, хотя эта мысль была огорчительной. – Физическое влечение является необходимым условием для того, чтобы получать удовольствие от поцелуев.
– Разумеется, но я никогда не позволила бы себе целоваться с мужчиной, который меня не привлекает.
Ее признание польстило ему.
– Я знаю, возможно, мои слова покажутся вам глупыми, – сказала она, – но я всегда представляла, что в поцелуе должно быть какое-то волшебство.
До сегодняшнего дня Джейсон никогда не задумывался над этим, пока она не показала, каким особенным может быть простой поцелуй.
– Другие женщины, вероятно, испытывают удовольствие при этом, – продолжила она. – Я знаю, что не имею права говорить так, но…
– Но? – подстегнул он ее.
– Возможно, мужчина и женщина должны быть влюблены друг в друга, чтобы возникло волшебство.
– Я так не думаю.
Он, конечно, понимал, что она права, однако никоим образом не допускал, что влюблен в мисс Оливию Уэстон.
– А с вашей женой у вас было по-другому? Не так, как со мной, я имею в виду.
– Да, – ответил он честно, – но я целовался и с другими женщинами до того, как женился, и с каждой из них испытывал разные чувства.
– А с женой вам было лучше, чем с остальными женщинами?
Джейсон невольно подумал о Лоре, превозмогая боль, которая всегда сопровождала эти воспоминания.
– Да, – медленно произнес он. – Первоначальное головокружение от любви усиливает все чувства, но со временем они притупляются. Супруги привыкают друг к другу, и между ними устанавливаются дружеские отношения. При этом поцелуи становятся не столь выразительными, как вначале.
– Понятно, – печально прошептала Ливви.
Черт возьми. Он не мог стоять спокойно. Ему хотелось обнять эту девушку и доказать ей, каким приятным может быть поцелуй.
Это было бы нетрудно сделать. Он мог бы убедить ее, какая она страстная натура. Если бы он не прервал поцелуй, она многое узнала бы о себе. И разумеется, если бы он не прервал поцелуй, сейчас они, вероятно, катались бы обнаженными по ковру перед камином.
Он испытывал огромное искушение.
Однако было бы неразумно поддаться ему.
Его разум боролся с телом, и по крайней мере сегодня разум победил.
Он должен позволить ей уйти.
Однако одно желание он мог удовлетворить.
– Как ваше второе имя?
Должно быть, она сочла этот вопрос странным, но тем не менее ответила:
– Джейн.
– Оливия Джейн Уэстон, – произнес он, словно проверяя, как это звучит.
– Я всегда считала, что имя Джейн подходит мне больше, чем Оливия, – призналась она. – Оливия – звучит слишком величественно и причудливо. Такое имя скорее годится для романов. Джейн – более простое имя. Мне кажется, Джейн предположительно должна читать книги про Оливию и мечтать о волнующих приключениях.
– Вы мечтаете о волнующих приключениях?
– Да. Однако в прошлом году я поняла, что жизнь и есть самое волнующее приключение. Любое событие может волновать каждого из нас в той или иной степени, в зависимости от желания. На самом деле я никогда не ездила верхом на слоне, но часто мечтала об этом.
Ливви застенчиво улыбнулась, видимо, смущенная таким откровением. Она уже открыла дверь, чтобы уйти, когда услышала его голос:
– Вы ошибаетесь. Имя Оливия вполне вам подходит. Вы не представляете, насколько вы экстраординарны.
