Текст книги "Искушение маркиза"

Автор книги: Сара Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 11

У него это получается красивее, а у меня натуральнее.

У. Шекспир. «Двенадцатая ночь»

– Все в порядке, сэр Джордж. Мне нисколько не больно, – уверила Оливия своего партнера, когда тот в одиннадцатый раз наступил ей на ногу.

И это не ложь, подумала она. Ее бедная ступня перестала реагировать на боль после седьмого раза.

Сэр Джордж был человеком, очевидно, любившим поесть. И ему явно нравилась ее грудь, так как он очень редко поднимал глаза к ее лицу, даже когда извинялся после того, как наступал ей на ногу. Когда танец кончился, Оливия облегченно вздохнула и, извинившись, пошла к месту отдыха.

Так как у нее не было желания опять танцевать, пока не утихнет боль в ноге, она направилась к столу с напитками, который находился в дальнем конце Большого холла с одной стороны огромного камина. Она выбрала несколько сладостей для детей, как обещала, хотя Эдвард готов был съесть гораздо больше вместе с Шарлоттой.

К Оливии подошел Чарлз.

– Вы выглядите восхитительно, моя дорогая. Жаль, что вы так привязались к моему зятю.

Она слегка ударила его веером в свободной руке.

– Говорите тише. Кто-нибудь может вас услышать.

Он засмеялся:

– Судя по тому, как вы наблюдаете за ним, я думаю, все присутствующие в этой комнате не сомневаются относительно ваших чувств, за исключением, может быть, Джейсона.

– Неужели все так очевидно?

Чарлз внимательно посмотрел на нее:

– Нет. Вероятно, я стал слишком впечатлительным, с тех пор как у меня возникло желание, чтобы ваши томные взгляды были направлены на меня.

– Вы говорите это только для того, чтобы меня утешить?

– Это действует?

Оливия покачала головой:

– Я обманываю себя, не так ли?

– Еще не поздно убедить всех, что вы безумно влюблены в меня, – пошутил он.

Она посмотрела на него изучающе. Чарлз отступил на шаг назад и поднял: вверх ладони, словно пытаясь предотвратить атаку.

– Я сказал это несерьезно.

– В таком случае вам не следовало делать такие предложения.

Она мило улыбнулась и положила руку на его плечо, глядя на него, как она полагала, томным взглядом, каким, по-видимому, смотрела на Джейсона.

С кем он сейчас танцует? Она оглядела, комнату.

– Ливви, дорогая, ваше восхищение мной становится менее правдоподобным, когда вы, отвернувшись, ищете глазами Джейсона.

– Я не могу от этого отказаться. Он не пригласил меня танцевать. Разве у вас не возникло бы желания потанцевать с женщиной, которую вы считаете очаровательной?

– Может быть, он не хочет открыто выделять вас среди остальных дам, – предположил Чарлз.

– В таком случае он поступает неправильно, – проворчала она. – Фактически я единственная женщина здесь, с которой он не танцевал, хотя я являюсь почетной гостьей. Таким образом он выделяет меня в большей степени, чем если бы потанцевал со мной.

– Может быть, он хочет предоставить вам возможность потанцевать с другими мужчинами? Разумеется, у вас нет недостатка в партнерах. Это первый танец, который вы пропустили.

– Но большинство мужчин, с которыми я танцевала, не являются перспективными поклонниками. Почти все они женаты. Кроме того, маркиз едва ли предоставил мне возможность общаться с другими джентльменами, если бы хотел быть со мной, – возразила она.

– О, если вы свяжетесь с другим мужчиной, вы станете недоступной для Джейсона, и тогда он избавится от искушения.

– Я никак не могу понять мужскую логику.

Чарлз усмехнулся:

– Мы весьма незатейливые создания. Наши мысли вертятся вокруг женщин и еды.

Он взял ириску с ее тарелки и отправил себе в рот.

– Перестаньте, – сердито сказала она. – Эти сладости обещаны детям. Вы хотите, чтобы я сказала Шарлотте, что вы съели ее конфету?

– Избави Бог!

– Я тоже так думаю. Если тетя спросит меня, скажите ей, что я пошла в свою комнату, чтобы отнести туда конфеты.

– Почему бы вам не поручить это лакею? Мы не можем допустить, чтобы почетная гостья исчезла.

Она придвинулась к нему ближе.

– Если хотите знать правду, почетная гостья должна быть уверена, что сэр Джордж не отдавит окончательно мои ступни.

Чарлз засмеялся и едва не подавился конфетой.

– Тогда уйдем вместе. У меня тоже есть желание отсюда улизнуть.

Оказавшись в своей комнате, Ливви позволила себе немного расслабиться. Она нахмурилась, вспомнив, какие похотливые взгляды бросали на нее сэр Джордж и другие мужчины. Но что еще хуже, так это то, что их жены не менее хищно посматривали на Джейсона.

Такие женщины не относятся к тем, кто теряет голову из-за мужчин. Они сами за ними охотятся. Они похожи на стаю ищеек, почуявших добычу. Может быть, преследовать и покорять побуждает их обстановка древнего замка. Большой холл относился к тем временам, когда могущественные лорды покоряли Уэльс. Ливви хотелось сказать им всем, что Джейсон не кусок мяса, глядя на который стая голодных собак пускает слюни, но если бы он был таковым, она сама претендовала бы на него.

Конечно, это не так. Она не имела на него никаких прав. Однако Ливви не могла себя в этом убедить. С того момента, когда она нашла брошь, Джейсон принадлежал ей. Это был ее секрет.

Она чувствовала, что знала его досконально и глубоко понимала, и вместе с тем по-прежнему считала его загадочным и порой совершенно невыносимым. Тем не менее Ливви не могла избавиться от чувства, что они предназначены друг другу, и ее поездка в замок Арлисс была лишь частью какого-то высшего замысла.

Она старалась убедить себя, что Джейсон нуждался в ней, однако не думала, что этот человек способен быть героем, образ которого сформировался в ее голове.

В течение нескольких лет с каждым прочитанным новым романом ее идеал становился все более благородным и утонченным. При этом недостатки стирались, и оставались только самые лучшие отличительные черты.

Джейсон не соответствовал этому образу. Он был слишком осведомлен относительно шекспировских произведений, чтобы она могла чувствовать себя комфортно, и он, наряду с великодушием и доброжелательностью, имел склонность к замкнутости и раздражительности. Ей не следовало увлекаться человеком с такими недостатками. Ее мужчина должен быть безупречен, а любовь должна быть божественной.

Готова ли она смириться с мыслью, что идеальной любви не существует? Способна ли она признать, что падший ангел предпочтительнее того, кто находится на недосягаемой высоте? Возможно ли, чтобы любовь была одновременно священной и мирской?

И почему она размышляет над этим, когда еще не получила ответа на более важные вопросы? Как узнать, являлось ли то, что она испытывала к Джейсону, любовью или каким-то другим непонятным чувством?

Она никогда не спрашивала сестру, является ли Джеймс единственным для нее. Изабелла любила его, и сознание этого являлось неотъемлемой частью ее существа, как пальцы на руках и ногах. Более того, без пальцев сестра могла бы как-то существовать, но без Джеймса она потеряла бы волю к жизни. Ливви воспринимала то, что было между Иззи и Джеймсом, как жизненную реальность. Они естественно сочетались друг с другом, как мотыльки и огонь, как звезды и луна; Поскольку Изабелла всегда была уверена в своих чувствах, Оливия даже не помышляла спросить ее, как она поняла, что Джеймс именно тот мужчина, с которым она хотела бы быть всегда. Ливви полагала, что если даже смогла бы вызвать сестру на откровенность и спросить ее об этом, та пожала бы плечами и ответила: «Просто знающи все», Такой ответ едва ли удовлетворил бы Ливви, потому что она не могла понять, что значит «просто знаю».

Она не имела такой уверенности в своих чувствах и не имела склонности совершать рискованные поступки, не зная, чем они могут обернуться. Она полагала, что Джейсон мог бы быть подходящей парой для нее, но это всего лишь предположение, а не твердая уверенность. В какие-то моменты ей казалась, что он именно тот мужчина, за которого она могла бы выйти замуж. Особенно когда он улыбался ей, хотя явно не хотел этого делать. Иногда, наблюдая, как он занимался с Эдвардом и Шарлоттой, Ливви представляла, как он играет с их ребенком, и это казалось не просто грезами наяву, а в большей степени предвидением будущего.

Но что, если Джейсон по-прежнему считает Лору своей единственной женщиной? Возможно ли, что любовь не подвластна времени? А если он все-таки женится на ней, готова ли она всегда оставаться для него второй? И не означают ли подобные мысли, что она ревнует к усопшей женщине?

«Пожалуй, да».

Как это низко. Любовь – или то чувство, которое она испытывала, – конечно, не делает ее лучше других. Но по крайней мере она не из тех замужних женщин, которые смотрят с вожделением на мужчину, не являющегося их мужем. Она не замужем и потому имеет право смотреть на Джейсона подобным образом. Возможно, она давно смотрит на него так. Хотелось бы знать это. А может быть, лучше не знать, хотя неизвестно – лучше ли.

Знать или не знать – вот в чем вопрос.

О Боже, она уже начала цитировать Шекспира, вернее – цитировать с искажением в данном случае. В одном Ливви была совершенно уверена: она начинает сходить с ума.

Она направилась назад в холл кратчайшим путем через комнату, которая служила для дам туалетом. Открыв дверь, она услышала голоса, и поняла, что комната не пуста. Она открыла рот, чтобы возвестить о своем присутствии, когда одна из дам сказала такое, что заставило Оливию замереть на месте.

– Знаешь, я не люблю говорить о ком-то плохо, но эта племянница леди Шелдон стоит того. Ты заметила, как она смотрит на маркиза?

Ливви прижала руку ко рту.

– Ты ревнуешь, Каллиста? – спросила другая женщина.

Каллиста. Значит, это леди Верной, жена сэра Джорджа. Оливия невзлюбила ее с первого взгляда. Не потому, что она красивая, и даже не потому, что она бросала на Джейсона призывные взгляды в течение всего обеда. Нет, Ливви невзлюбила ее, потому что та явно считала себя лучше всех окружающих.

– Ревную? К этой невинной девчонке? Едва ли.

Ее резкий смех подействовал крайне раздражающе на Оливию.

– У меня нет повода ревновать. Джейсон Траерн окажется в моей постели еще до конца этого месяца.

– Будь осторожна с ним, – предупредила собеседница. – У него вид голодного волка.

– Тем более ему нужна в постели женщина, а не девчонка, – заявила леди Верной без малейшего сомнения.

– А почему ты думаешь, что он тебя хочет?

– Я сидела рядом с ним за обедом. Поверь, у меня есть неопровержимое доказательство его желания.

Оливия почувствовала себя плохо, однако не могла уйти.

Женщины начали шептаться, и она не могла расслышать, что они говорили, затем послышался удивленный возглас:

– Нет! Не может быть! В самом деле? Ну и?.. – с любопытством спросила другая женщина.

– Я не сомневаюсь, что меня ожидает хорошая скачка с таким жеребцом.

Обе женщины разразились смехом.

Оливия больше не могла стоять и слушать их. Она заставила свои ноги шевелиться и устремилась назад в свою комнату. Ее глаза застилали слезы, и она, не заметив того, кто оказался перед ней, наткнулась на твердое мужское тело.

Сильные руки схватили ее за плечи, удерживая от падения.

Она сразу поняла, что это Джейсон.

Судьба не могла допустить, чтобы это был кто-то другой.

Кроме того, ни один из мужчин не вызывал такого трепета в ее теле.

– Вот вы где! – сказал Джейсон сердитым тоном. – Я искал вас повсюду.

– Чарлз знал, где я, – сказала она безжизненно, сосредоточив взгляд на его плече.

– Он тоже исчез. Черт возьми, Ливви, значит, вы были с ним…

Она не могла поверить, что он имел наглость обвинять ее в том, что она исчезла вместе с Чарлзом. И это после того, что она услышала о нем. Оливия освободилась от его захвата и убежала.

Джейсон, чертыхаясь, последовал за ней. Он легко поймал ее и увлек в ближайшую комнату. Его эмоции достигли наивысшего предела, а самоконтроль почти улетучился.

– Вы сейчас были с мужчиной?

Проклятие, он не хотел, чтобы его тон был таким обвинительным.

– Я не сержусь на вас, – хотя он был ужасно разгневан, – но мне необходимо знать. Кто этот мужчина? Он обидел вас?

Джейсон протянул к ней руку, но она отступила назад и покачала головой:

– Единственный человек, обидевший меня сегодня, – это вы.

Она встретилась с его взглядом, и он увидел в глубине ее синих глаз смятение и боль, отчего сердце его сжалось.

– Я? Что, черт возьми, я сделал? Я не сказал вам и пары слов с того момента, когда начали прибывать гости.

– Да, я заметила это. Вы все время находились в окружении женщин. Почему вы так встревожились? Из-за моего отсутствия? Мы оба знаем, что вы предпочли бы иметь дело с леди Верной.

Он нахмурился, почувствовав что-то неладное.

– Почему вы считаете, что я хочу иметь дело с этой хищницей? – резко спросил он.

Ее глаза негодующе сверкнули.

– Значит, вы отрицаете, что намеревались сделать ее своей любовницей?

– Да, отрицаю, черт возьми. Кто сказал вам такую чушь?

– Я случайно подслушала ее разговор в туалетной комнате. Она была совершенно уверена в ваших намерениях. Она сказала своей собеседнице, что у нее есть доказательство вашего желания.

Джейсон издал стон. Каллиста всегда была бесстыдной женщиной и стала еще хуже после того, как вышла замуж за старого сэра Джорджа. Она ухитрилась сесть рядом с Джейсоном за обедом и, поскольку он игнорировал ее непристойные намеки, решила привлечь его внимание, протянув руку под столом и схватив его за интимное место.

Она, конечно, обнаружила «доказательство его желания», но оно не имело к ней отношения. Джейсон скучал во время обеда. Каллиста вызывала у него отвращение, а женщина, сидевшая с другого бока от него, миссис Григгс, испытывала благоговейный трепет, оттого что оказалась рядом с маркизом, и в разговоре ограничивалась лишь повторением слова «милорд» после каждого его предложения.

Неудивительно, что его мысли обратились к Оливии, чьи умные и острые замечания делали их разговор похожим на пикировку. Он был очарован ее живым умом, как и вызывающим желание роскошным телом. Видимо, эта Венера ниспослана, чтобы искушать простого смертного. Он не знал, как долго сможет противостоять искушению, особенно когда его сын настойчиво просит, чтобы он достал ему братика или сестричку.

Просьбы Эдварда порождали возбуждающие образы в голове Джейсона. Он представлял, как Оливия лежит под ним, ее губы приоткрыты, и лицо раскраснелось от напряжения. Он входит в нее снова и снова, твердо и быстро, их тела ударяются друг о друга, в то время как они оба стремятся достичь разрядки. Ее бедра вздымаются вверх, навстречу ему, заставляя его проникать в нее еще глубже. Он мысленно слышал ее тяжелое дыхание у своего уха, а затем легкое постанывание, когда наслаждение наконец охватывает ее. Ее горячие ножны плотно обхватывают его член, и он забывает все на свете, изливая свое семя в ее лоно.

О Боже, он едва не кончил, сидя за столом и думая об этом. К несчастью, Каллиста услышала его тихий стон, который он не смог подавить, и отнесла это на счет своих грубых инсинуаций. Он думал, что дал ей понять, что она не интересует его, когда убрал ее руку от своего паха и предупредил, чтобы она больше не прикасалась к нему. Эта дама была весьма настойчивой, и он в достаточной степени удовлетворил ее любопытство.

– Поэтому вы весь вечер танцевали с разными мужчинами? – спросил Джейсон скептически. – Вы старались отплатить мне той же монетой?

– Вы не хотите говорить серьезно. Я не желаю стоять здесь и слушать ваши оскорбления.

Оливия попыталась уйти, но Джейсон удержал ее за руку.

– Простите меня, ради Бога, Ливви. Я хотел сказать совсем не то. Вы сводите меня с ума. У меня возникало желание отхлестать по лицу каждого мужчину, с которым вы танцевали и которому улыбались. Не надо мучить меня, флиртуя с другими мужчинами. Клянусь, доказательство желания, которое леди Верной обнаружила у меня, было вызвано вами.

Джейсон видел, что она ему не верит. В таком случае он должен уйти, немедленно. Ему не стоило говорить ей все это, однако явная боль в ее глазах заставила его продолжить разговор.

– Я страдаю с того момента, когда вошел в вашу комнату и увидел вас в потрясающем платье с низким вырезом. Нет, даже раньше. Я покорен вами с того момента, когда вы упали к моим ногам в день прибытия.

– Я не падала к вашим ногам. Я.оказалась на полу после того, как ваша собака набросилась на меня, – поправила она. Ее сдержанность начала спадать. – Вы действительно возжелали меня тогда?

– Я всего лишь мужчина, а вы чрезвычайно привлекательны. Чем упорнее я отказывался сблизиться с вами, тем больше меня беспокоило мое мужское здоровье, если я буду игнорировать вас.

– В нашей семье красавицей считается моя сестра.

Он недоверчиво покачал головой:

– Это вы так думаете.

Его поражало, что она не сознавала, насколько красивой была. Правда, он не видел ее сестру, однако не мог представить, что ее внешность могла бы выдержать сравнение с внутренним миром Ливви. Во-первых, он считал ее очень милой, однако одного этого эпитета недостаточно, чтобы судить о ее достоинствах. Она напоминала ему лесную нимфу. Оливию Джейн Уэстон невозможно забыть.

Ее появление в замке и ее восхищение этим местом заставили его взглянуть на свой дом по-новому. Ее глазами. Во всех комнатах чувствовался ее аромат, представляющий собой привлекательную смесь запахов мыла, роз и самой Ливви.

Он не лгал, когда говорил, что не испытывал желания к ней. После смерти Лоры он не думал, что когда-нибудь захочет другую женщину. Он чувствовал себя так, словно часть его существа похоронена вместе с ней.

Он не принимал в расчет Ливви с ее жизнерадостными улыбками и с ее попытками смягчить его дурной характер. Кстати, у нее тоже был не кроткий нрав, но она еще больше нравилась ему за это. Нельзя отрицать, что она задела его чувства. Она докучала ему в течение дня и являлась в мучительных грезах по ночам.

Это была не просто похоть. Нет, он испытывал привязанность к этой девушке, хотя знал, что не следует слишком сближаться с ней. Тем не менее она становилась все более близкой. Было бы лучше – безопаснее – для них обоих сохранять дистанцию. Однако у него не хватало сил оттолкнуть ее.

Будет гораздо лучше, если он ограничится только ухаживанием за ней. Такова будет линия его поведения. Он не позволит себе снова влюбиться, никогда.

Он посмотрел в ее глаза и внезапно привлек к себе.

– Я хочу вас. Только вас, Ливви.

– В самом деле? – произнесла она шепотом.

– Да.

– Мне нужны доказательства.

Доказательства? Он представил, как пальцы Ливви обхватывают его член, и мгновенно возбудился.

– Ливви…

– Если Каллиста каким-то образом обнаружила доказательство вашего желания, а вы заявили, что это желание направлено на меня, я тоже хочу получить такое доказательство.

О Боже, она собирается довести его до смерти.

– Доказательство есть, – сказал он сквозь зубы, – но вы слишком невинны, чтобы это понять.

Она надула губы.

Вид этих полных розовых губ окончательно лишил его самообладания.

Он взял ее руку и приложил ладонью к своему громко бьющемуся сердцу, затем спустил ниже по пуговицам своего сюртука к брюкам. Его возбуждение проявилось резкими толчками под ее ладонью, словно пытаясь прорваться наружу сквозь ткань.

Джейсон убрал свою руку.

А ее ладонь каким-то чудом осталась на месте.

– Вам достаточно этого доказательства? – спросил он хриплым голосом.

– Это значит, что вы хотите меня? – чуть слышно произнесла она.

Это было наполовину утверждение, наполовину вопрос.

Если он ответит искренне, пути назад уже не будет.

Джейсон закрыл глаза, моля Бога дать ему силы оттолкнуть ее. Так было бы лучше.

Но когда он открыл рот, у него невольно вырвалось:

– Да.

Глава 12

Почему эти вещи скрыты от нас завесой?

У. Шекспир. «Двенадцатая ночь»

Он желал ее. Именно ее. Оливию Джейн Уэстон.

В это было трудно поверить. Однако доказательство было налицо. Господи, она чувствовала себя ужасно безнравственной, и в то же время это было потрясающее ощущение.

Она провела рукой вверх по его брюкам, изумляясь тому, что находилось под этой прекрасной шерстяной тканью. Прикосновение к нему, казалось, непостижимым образом подействовало и на ее тело. Она почувствовала, как ее соски напряглись, упираясь в корсет, а между ног возникла пульсация.

Джейсон стоял неподвижно, как мраморная статуя. Казалось, он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть ее. Глупец. Она убрала руку, и из груди его вырвался стон разочарования. Однако она хотела ощутить остальные части его тела. Она провела ладонями по его плечам, почувствовав их тепло сквозь одежду. Затем ее руки скользнули по его груди.

– Оливия, – хрипло произнес Джейсон.

– Ливви, – поправила она его.

– Ливви, вам надо остановиться.

Она не послушалась. Ее руки двинулись ниже, умышленно избегая прикосновения к возбужденной мужской плоти, чтобы погладить его бедра.

– Оливия, остановись!

Она отступила назад. Он взял ее руки.

– Нет, любовь моя, ты неправильно поняла меня. Я хочу, чтобы ты прикасалась ко мне. Я очень хочу этого, но здесь неподходящее место.

Любовь моя.

Почему это случайное проявление нежности так взволновало ее?

Любовь.

Сколько раз она читала, слышала и произносила это слово. Однако в устах Джейсона оно приобрело какой-то особый смысл.

Она молила Бога, чтобы это было хоть немного похоже на правду.

– Вы… вы считаете меня слишком бесстыдной?

Он выглядел так, словно испытывал боль, однако превозмог себя и усмехнулся:

– Несмотря на то что вам говорили в школе, я не думаю, что найдутся мужчины, которые станут осуждать женщин за их бесстыдство. Разумеется, пока оно проявляется только по отношению к одному мужчине.

– Полагаю, я ограничусь только вами, милорд.

– Джейсон, – поправил он ее.

– Джейсон, – со вздохом согласилась Оливия. – Знаете, пожалуй, я не буду к вам прикасаться.

– Вы решили быть благоразумной?

Она покачала головой:

– Это не совсем то, что я имела в виду. Я хочу прикасаться к вам, но прежде всего хочу запечатлеть вас в своем альбоме.

Он затаил дыхание.

Она приподнялась на цыпочках и прошептала ему на ухо:

– Всего, в обнаженном виде.

Он сжал ее руки.

– Гости уже ушли?

– Нет. Еще не наступила полночь.

Он чертыхнулся:

– Теперь вы видите, что гости являются помехой?

Его нетерпение вызывало у нее чувство, что она самая желанная среди живущих женщин на свете.

Она невольно задумалась. Почему ей в голову пришло подчеркнуть именно среди «живущих»? Может быть, она пыталась таким образом напомнить себе, что никогда не сможет сравниться с Лорой?

Ливви постаралась придать своему тону легкость:

– Видимо, мне следует обидеться. Ведь я тоже гостья.

– Ну хорошо, – согласился он. – Все гости являются помехой, кроме тех, кто хочет рисовать меня.

– Мне кажется, большинство женщин здесь вызвались бы рисовать вас, если бы им представился такой шанс.

– Вы несносная кокетка. Я внесу поправку в свое заявление. Все гости являются помехой, за исключением того, кто хочет меня рисовать и чье имя Оливия. Теперь вы удовлетворены?

Она пожала плечами:

– А вы?

– Я нисколько не удовлетворен, однако мы должны вернуться в зал. Если гости еще не обратили внимания на наше отсутствие, то скоро обратят.

Он положил ее руку на свой локоть, и они направились в Большой холл.

– Вы потанцуете со мной? – спросила Оливия, надеясь, что он не заметил умоляющие нотки в ее голосе.

Он покачал головой:

– Я не осмелюсь. Боюсь потерять контроль над собой и дать волю своему желанию на глазах у всех присутствующих. Даже если мне удастся сдержаться, все заметят тот момент, когда я хотел сделать это.

– Я не думаю, что тетя будет довольна таким поворотом дела.

Она засмеялась.

Джейсон не присоединился к ней. Напротив, его лицо приняло задумчивое выражение.

О, опять во всем виноват ее глупый язык. Зачем она упомянула о тете? Она была так близка к удивительному приключению, а теперь у Джейсона появился прекрасный повод снова отдалиться от нее.

Она знала, что он пока не испытывал такой привязанности к ней, как она к нему. Это несомненно, однако он на пути к тому, чтобы снова открыть свое сердце. Ей хотелось быть для него женщиной, которая могла бы залечить его душевные раны и помочь ему снова полюбить, но, видимо, все это лишь романтические мечты.

А Джейсон реальный человек. Он, конечно, не из тех идеальных мужчин, каких описывают в романах, но тем не менее по многим качествам она считала его героем.

Она понимала, почему Шарлотта, Эдвард и даже Чарлз уважали его. Он был суровым, но одновременно добрым и заботливым. Он старался скрывать свои благородные качества, вероятно, считая, что проявление эмоций является признаком слабости. Она знала, основываясь на своих наблюдениях, что окружавшие ее мужчины часто руководствуются такими нелепыми представлениями.

Оливия решила поговорить с ним всерьез:

– Джейсон Траерн, если вы передумали, я… я…

– Ш-ш-ш. – Он приложил палец к ее губам, а другой рукой начал крутить один из локонов около ее виска. – Я уже сбился со счета, сколько раз я фантазировал относительно вас и столько же раз говорил себе не делать этого.

– Поскольку я женщина, менять свое мнение – моя прерогатива. Если у меня нет других мыслей, то и v вас не должно быть их.

– Вы правы. – Он провел внешней стороной пальцев по ее щеке. – Во всяком случае, у вас есть время изменить свое решение.

Она затрепетала от удовольствия, ощутив его прикосновение.

– Я уже все решила. Я намерена рисовать вас, пока вы не удовлетворитесь результатом.

Он застонал.

– Видите, что вы сделали со мной. Я не могу вернуться в зал в таком состоянии, – сказал он, указывая на свои вздувшиеся штаны.

Оливия захихикала, а он в ответ шлепнул ее по заду.

– Вы ужасно жестокая девушка, – сказал он со стоном, – и, пожалуй, будет лучше, если мы пойдем порознь. Вы идите первой. Я присоединюсь ко всем через некоторое время.

– А что насчет наших планов? – спросила она.

– Наших планов? Относительно чего?

В дополнение к тому, что мужчины порой ведут себя крайне нелепо, они к тому же являются чрезвычайно тупыми созданиями с памятью, пропорциональной их скудным мозгам. Но тем не менее они представляют собой превосходный объект для рисования.

– Относительно сегодняшней ночи, – прошипела она. – Где мы встретимся? И когда?

– Вы, наверное, забыли, что наши комнаты смежные. Мы легко можем встретиться. Приходите ко мне, как только отпустите свою служанку.

– В вашу комнату? – удивилась она.

Нет, нет. Она не станет делить его постель с привидением.

– Полагаю, мне не составит труда сделать несколько шагов в вашу комнату, если хотите, – предложил он.

В комнату Лоры? Это еще хуже! Она быстро сообразила.

– Свидание в спальне… э-э-э… слишком банально.

Джейсон не смог скрыть своего удивления:

– О Боже, теперь это стало банальным! Где же вы предпочитаете встретиться, моя маленькая авантюристка? В библиотеке?

Она поняла, что он шутит, тем не менее его предложение понравилось ей.

– Да, в библиотеке. Когда?

– Как только гости разойдутся, я буду ждать вас там. Приходите, когда сможете. – Он подтолкнул ее вперед. – А сейчас уходите скорее, пока я способен сдерживаться.

Как только она ушла, Джейсон направился в ближайшую туалетную комнату. Он был слишком возбужден встречей с Ливви и перспективой того, что может произойти этой ночью, поэтому нуждался в передышке. Он надеялся, что ему хватит силы воли, чтобы сдерживать свое желание до конца вечера. Если повезет и если к нему вернется здравомыслие, он сможет избавиться от своих навязчивых фантазии относительно предстоящего свидания в библиотеке поздно ночью.

Вероятно, ему не надо обманывать себя. Такая встреча с Оливией не может пройти бесследно, и страсть, которую он испытывал к ней, вызывала у него беспокойство. Однако он сказал ей правду. У него были серьезные сомнения по поводу благоразумия их свидания. Он всегда считал себя честным, нравственным и совестливым человеком. Способен ли он отказаться от этих добродетелей ради удовольствия?

Вполне.

Однако он не допустит, чтобы Оливия пострадала при этом. Они смогут наслаждаться друг другом так, чтобы она не испытывала потом душевных мук. Просто он просветит ее немного по части сексуальных отношений, так чтобы в будущем, выйдя за кого-то замуж, она отправилась бы на брачное ложе более информированной.

Мысль о том, что Ливви может выйти замуж, вызвала у него приступ ярости. Неистовство такой реакции заставило его содрогнуться… и устыдиться.

Ведь он говорил недавно Эдварду, что не намерен повторно жениться ни на Ливви, ни на какой-либо другой женщине. А если он не собирался надеть обручальное кольцо на ее палец, то справедливо ли завидовать другому мужчине, который сделает это? Нет, не справедливо, тем не менее он испытывал ревность. Он считал, что она принадлежит ему, и не хотел делить ее с кем-то другим.

Входя в Большой холл, он невольно уже искал взглядом Оливию среди толпы. Ее нетрудно было найти. Присутствующие женщины в основном были замужними или вдовами, и светлое платье Ливви отчетливо выделялось на фоне темных тонов их одежды, как бы подчеркивая ее невинность.

Он подавил чувство вины, сжимавшее его горло. Ведь она не против его ухаживаний, напомнил он себе. Во всяком случае; она останется невинной, покинув замок Арлисс. Она познает, каковы бывают отношения между мужчинами и женщинами, однако не лишится девственности. Он твердо решил, что так и будет.

Однако он уже почувствовал возбуждение. Проклятие. Он уподобляется похотливому распутнику. И ему крайне неприятно видеть, как Чарлз танцует с Ливви. Они держались слишком близко друг к другу.

Джейсон отвел от них взгляд и увидел Каллисту, которая решительно направлялась к нему сквозь толпу. Он надеялся, что она не осмелится нарушить общепринятые правила приличия и не станет приставать к нему на публике, учитывая, что рядом находится ее муж. Правда, если Верной проткнет его мечом или поразит пулей на дуэли, Оливия сможет благополучно покинуть замок, не подвергая себя опасности.

– Милорд, – обратилась к нему Каллиста с жеманной улыбкой, хлопая ресницами, – я думала, вы совсем исчезли.

Ему явно не везет, мрачно подумал Джейсон. Он поклонился.

– Леди Верной.

– Какие могут быть формальности между старыми друзьями? – укоризненно сказала она.

Устраивать или не устраивать скандал – вот в чем вопрос. Он хотел сказать Каллисте, что они не только никогда не были друзьями, но и не будут ими никогда. Как тихий викарий и его смиренная жена смогли произвести на свет такую дочь-мегеру, оставалось за гранью его понимания. Она с детства была необузданной девчонкой, а с годами стала еще хуже.

Брак Каллисты с пожилым баронетом возвысил ее положение в обществе, и она, возгордившись и обнаглев, решила, что правила поведения ее не касаются. После застолья Джейсон не стал делать ей выговор, который она вполне заслужила. Она и без того вскоре дотерпит крах из-за своего высокомерия и распущенного языка.