Текст книги "Искушение маркиза"
Автор книги: Сара Линдсей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Глава 8
Думаешь, если ты такой уж святой, так на свете больше не будет ни пирогов, ни хмельного пива?
У. Шекспир. «Двенадцатая ночь»
Когда они вернулись из церкви, Оливия намеревалась отправиться в постель, чтобы немного поспать, однако этому не суждено было сбыться. Уэльсцы свято соблюдали традиции и помимо этого верили в различные предсказания, хотя и не в полной мере.
Арендаторы лорда Шелдона прибыли в замок с плугом и внесли его внутрь. Это, как пояснила тетя, символизировало прекращение работ на время рождественских праздников. Плуг обильно окропили элем, воздавая должное за тяжелую работу в течение года и давая понять таким образом, что он не забыт, хотя им не будут пользоваться некоторое время.
Если бы не крайняя усталость, Оливия, несомненно, сочла бы этот ритуал трогательным, но в данном состоянии она решила, что это невероятно глупая затея. У плуга нет чувств. Ей ужасно хотелось спать, однако она не могла уйти в свою комнату, так как празднество только начиналось.
На стол подали жареного гуся и много других вкусных блюд, и к тому времени, когда убрали тарелки, Ливви чувствовала, что после такого пира, вероятно, не притронется к еде по меньшей мере целую неделю. После застолья Оливию попросили помочь завершить украшение помещений, начатое минувшим вечером. Она хотела сказать, что могла бы украсить свою комнату, хотя на самом деле намеревалась сразу лечь спать, однако царившее вокруг оживление было весьма заразительным и придавало ей энергии.
Оливия заметила, что лорд Шелдон исчез после еды. Она предположила, что он укрылся в своем кабинете, и была весьма удивлена, когда он не явился к обеду. Еще большее удивление вызвало то, что тетя Кейт; казалось, совершенно не волновалась в связи с его отсутствием.
– Вас не беспокоит отсутствие маркиза? – спросила Оливия.
– Нисколько, – ответила тетя. – Я полагаюсь на Говера, который сообщил, что мой пасынок в полном порядке.
– В таком случае почему вы не хотите «позвать его, чтобы он присоединился к нам?
Тетя немного смутилась:
– Полагаю, я могла бы попытаться, однако Говер сказал, что едва ли стоит будить маркиза. Нет, думаю, мы будем великодушны и позволим бедному мальчику поспать.
В отсутствие маркиза сэр Чарлз и тетя Кейт начали опять обсуждать предстоящий прием гостей. Оливия почти ничего не могла привнести в этот разговор и в конечном счете перестала участвовать в нем. Казалось, никто из присутствующих не заметил, как она ушла. Ее мысли неуклонно, подобно стрелке компаса, указывающей определенное направление, возвращались к загадочному хозяину замка. Этот день явно явился испытанием для него. Должно быть, очень трудно участвовать во всеобщем веселье, когда жизнь кажется безрадостной и пустой. Тем не менее посещение им службы в церкви явилось некоторым шагом вперед. Она не рассчитывала, что он полностью восстановился.
Она чувствовала, что он, напротив, еще больше ушел в себя и стал почти недосягаемым, хотя в минувший день он улыбался больше, чем за прошедшие несколько лет.
Разумеется, это не ее заслуга; она не настолько тщеславна, чтобы преувеличивать свое влияние. Ливви полагала, что маркиз постепенно выходит из своего затворничества – каждый год понемногу, и особенно в этом году, когда тетя Кейт решила отпраздновать Рождество по уэльскому обычаю. Впереди еще одиннадцать дней праздников. И чем шумнее и веселее будут эти дни, тем более пустым и унылым будет казаться этот дом, когда они уедут.
Возможно, лорд Шелдон постепенно начнет искать компанию среди соседей и примет участие в жизни общества. Возможно, однажды он приедет в Лондон, хотя он говорил, что городской воздух вреден для Эдварда. Может быть, он встретит женщину, которая заполнит его сердце, которая будет обожать Эдварда и его слишком серьезного и сердитого отца, и вместе они создадут семью.
Ливви внезапно почувствовала острую боль при мысли о неизвестной женщине, что, конечно, выглядело ужасно глупо. Она сама хотела быть такой женщиной для Джейсона и Эдварда, однако напомнила себе, что этого никогда не будет, и потому необходимо отказаться от этой мысли.
В ее будущем не должно быть места для маркиза, но чем больше времени она проводила с ним, тем больше испытывала привязанность к нему, и это ее крайне тревожило. Возможно, учитывая, что он стал воздерживаться от цитирования Шекспира и теперь не запирал библиотеку, она могла бы даже полюбить его. И это было бы катастрофой.
Впрочем, Ливви была уверена, что ни один мужчина не может сравниться с благородным героем ее книг, и тщетно пытаться найти подобного в жизни, особенно среди мужчин высшего света.
И чем настойчивее она старалась уверовать в истинную любовь, тем сильнее опасалась испортить свое представление о ней, позволив себе вступить в непродолжительные романтические отношения. Она боялась, что не сможет вынести крушения своих иллюзий, поэтому лучше продолжать читать романы о настоящей любви и страсти со счастливым концом, поскольку она знала, что книги никогда ее не разочаруют.
Ливви не питала неприязни к браку. По сути, она очень хотела выйти замуж. Ей нравилась уютная домашняя обстановка, и она считала семью превыше всего. Если однажды появится возможность вылететь из родного гнезда, она не задумываясь сделает это и начнет вить свое собственное, чтобы избежать ужасной судьбы материально зависимой старой девы.
Все, чего она хотела от брака, – это комфорта, стабильности, взаимного уважения и любви. Любовные связи возможны, если они осуществляются осмотрительно, однако при этом недопустимы дурные манеры и нарушения личной гигиены. Она решила также, что не выйдет замуж только ради выгоды и не допустит, чтобы ее сердце было разбито.
Ливви, конечно, не говорила близким о своих убеждениях: они просто не поняли бы ее. Она считалась мечтательной, романтически настроенной девушкой, голова которой забита книжными романами. Как она могла объяснить, что не хочет влюбляться? Ей нужно было лишь небольшое волнительное приключение.
Именно так она относилась к лорду Шелдону.
Таким он будет всегда для нее.
Так лучше.
После обеда сэр Чарлз присоединился к Оливии и ее тете в гостиной, заявив, что не хочет пить портвейн в одиночестве. Когда тетя Кейт занялась своим вышиванием, сэр Чарлз уговорил Ливви сыграть в пикет. Он был прекрасным партнером, и в его обществе она смогла расслабиться впервые с момента прибытия в замок Арлисс.
Он обладал чувством юмора, чего нельзя было сказать о большинстве ее знакомых. Казалось невероятным, что они познакомились совсем недавно; они свободно подшучивали друг над другом и спорили так же, как она со своими братьями и сестрами.
Ливви чувствовала себя с ним так легко, что, забывшись, сказала:
– Вы совсем не такой, как я ожидала.
Сэр Чарлз бросил на нее резкий взгляд:
– Прошу прощения?
Оливия покраснела:
– Не обращайте внимания. Я не имела в виду…
– Не стоит беспокоиться по поводу моих чувств. Мой зять постоянно твердит, что я являюсь для него наказанием.
– Нет, это совсем не так! – запротестовала Ливви. – Лорд Шелдон не говорил о вас ничего плохого.
– Неужели?
Сэр Чарлз был явно удивлен.
– Если человек старается избегать гостей, ему не с кем даже обсудить погоду.
Сэр Чарлз рассмеялся:
– Да, Джейс в последнее время стал отшельником. Но он не всегда был таким. Только с тех пор как…
– Погибла ваша сестра, – закончила за него Оливия. – Извините. Я знаю, вы были очень близки.
Сэр Чарлз кивнул, затем подозрительно взглянул на нее:
– Откуда вы знаете, что Лора и я были близки?
Оливия молчала, стараясь придумать логическое объяснение.
– Мисс Уэстон? – напомнил о себе сэр Чарлз.
– О, я… – сбивчиво начала она. – Я имела в виду, что вас, вероятно, сблизила ранняя смерть вашей матери…
– Похоже, вы знаете довольно много о моей семье.
– Путешествие из Шотландии было долгим, – аргументировала Ливви. – Признаюсь, я просила тетю посвятить меня во все семейные отношения, чтобы как-то скоротать время.
Ее ответ, казалось, удовлетворил баронета.
– Хорошо, мисс Уэстон, но я думаю, будет справедливо, если мы уравняем нашу осведомленность друг о друге. Скажите, чем вызвано ваше желание провести рождественские праздники здесь?
Оливия засмеялась:
– Вы говорите о замке Арлисс так, словно это один из самых мрачных кругов ада, описанного Данте.
– А мой зять вполне заслуживает сравнения с Люцифером, не так ли?
Ливви хихикнула и погрозила ему пальчиком:
– Вы нехороший мальчик, сэр Чарлз.
– Тем и горжусь, моя дорогая. Однако называйте меня просто Чарлз. Сэр – звучит слишком официально и прозаично.
– Хорошо, а вы можете называть меня Оливией или Ливви, если хотите. Здесь нет необходимости соблюдать формальности, к тому же мы в какой-то степени родственники.
Он приложил руку к сердцу.
– Неужели вы действительно считаете меня таковым, прекрасная Оливия? Вы поразили меня в самое сердце.
Его зеленоватые глаза весело блестели.
– Я в этом глубоко сомневаюсь. Мне кажется, вы ужасный повеса. Сколько разбитых сердец на вашем счету?
– Ни одного. Я избегаю привязанностей, как чумы. – Его голос сделался серьезным. – Я был близок только с моей… э-э-э… с одной леди. Она была самой прекрасной и благородной в мире.
– Была?
Он кивнул, отведя глаза, и устремил взгляд на свои руки, лежащие на карточном столе.
– По окончании университета я попал в неприятное положение. Более чем неприятное. Я проиграл значительную сумму в карты, а потом по глупости пытался отыграться, чтобы вернуть свои потери. Чем больше становились мои долги, тем выше я поднимал ставки. Через некоторое время у меня не осталось иного выбора, кроме как обратиться за помощью к этой леди. Она помогала мне в прошлом…
Он замолчал, явно испытывая боль.
Оливия поняла, что леди, о которой он говорил, – его сестра. Неужели его мучила совесть все эти годы? Боже, как все запуталось!
Ливви накрыла ладонью его руку.
– Должно быть, ваша подруга очень заботилась о вас.
– Она любила меня, и это ее погубило.
Оливия судорожно вздохнула.
– О чем… вы говорите? – спросила она дрожащим голосом.
Чарлз посмотрел ей в лицо. Его глаза, обычно веселые и ясные, казались унылыми и пустыми.
– В тот день, когда она погибла, она собиралась встретиться с одним человеком, чтобы попытаться расплатиться с моими долгами. Я виноват в том, что она уехала в то утро.
Оливия взглянула на тетю, надеясь, что та ничего не слышала, и испытала облегчение, увидев, что тетя полностью поглощена вышиванием и не обращает на них внимания. Ливви подалась вперед и взяла руки Чарлза в свои.
– Послушайте меня, Чарлз. Смерть Лоры произошла вследствие несчастного случая, – сказала она достаточно убедительно, хотя понизила голос до шепота.
Чарлз вздрогнул, как от удара, и убрал от нее свои руки. Он открыл рот, чтобы сказать что-то, но Оливия опередила его:
– Тетя Кейт, сэр Чарлз предложил сопроводить меня в библиотеку и помочь найти что-нибудь подходящее для чтения. Вы не будете возражать, если мы покинем вас ненадолго?
– Конечно, нет. – Леди Шелдон улыбнулась. – Я, пожалуй, пойду и прилягу. Полагаю, ты не нуждаешься в дополнительном сопровождении, Ливви. Надеюсь, вы будете вести себя хорошо. Я слишком стара, чтобы стоять на страже в коридорах.
– Вот как! – воскликнула Ливви, и щеки ее зарделись.
– Со мной мисс Уэстон в полной безопасности, – заверил Чарлз.
– Не сомневаюсь, – сказала тетя Кейт, поднимаясь с кресла. – Спокойной ночи, дорогие мои. – Она уже почти вышла за дверь, когда Ливви услышала, как тетя пробормотала: – Я беспокоюсь о другом человеке.
У нее не было времени обдумать ее слова – Чарлз схватил ее за руку и потащил за собой. Оливия вынуждена была поспешить, иначе ее рука оказалась бы в библиотеке раньше тела.
Как только дверь за ними закрылась, Чарлз повернул Оливию лицом к себе.
– Кто вы? – резко спросил он.
Ливви нахмурилась:
– Я уже говорила, кто я.
Он вплотную приблизился к ней.
– Вы знаете слишком много обо мне и моей семье.
Оливия взволнованно кивнула:
– Я могу объяснить.
– Отлично. Говорите.
Ливви сделала несколько шагов по комнате, стараясь успокоиться. Библиотека была устроена в одной из четырех полукруглых башен. В стены были встроены специальные полки с книгами. Ряды томов в кожаных переплетах заполняли пространство от пола до потолка. Оливия была очарована этим помещением с первого взгляда, однако в данный момент чувствовала себя здесь неуютно.
Нечего тянуть, сказала она себе. Она знала, что придет время держать ответ за свой поступок. Она была рада, что сейчас перед ней Чарлз, а не маркиз.
– Вы знали, что ваша сестра вела дневник? – спросила Ливви, усаживаясь на диванчик со сдвоенными, красиво вырезанными спинками.
Она поежилась. Огонь в камине погас час назад, ив комнате было довольно прохладно. Однако едва ли имело смысл звать кого-нибудь, чтобы разжечь огонь, пока она и Чарлз были одни в комнате.
Чарлз заметил, что Оливия испытывает дискомфорт. Он подошел к деревянному сиденью у окна и поднял крышку, закрепленную на дверных петлях. Затем извлек из ящика шерстяную шаль с орнаментом, подал ее Ливви и сел рядом.
– Сестра всегда жаловалась на холод. У нее почти в каждой комнате имелись накидки и одеяла. Я не был уверен, что они все еще здесь…
Его голос осекся.
Ливви накинула шаль на плечи и придвинулась ближе к Чарлзу. Она сомневалась, что он примет ее утешение, однако решила попытаться. Она не могла оставаться безучастной, видя, как страдает человек. К тому же чувствовала себя в полной безопасности, находясь рядом с ним, словно он был ее братом.
Оливия осторожно положила руку на плечо Чарлза. Она наполовину ожидала, что он отпрянет, но он, казалось, расслабился от этого прикосновения.
– Вы спросили, знал ли я о дневнике Лоры? Да, она вела дневник, когда была девочкой, но я ни разу не видел его, когда она повзрослела.
– Она продолжала вести дневник, – тихо сказала Ливви. – Я обнаружила его в библиотеке в замке Хейли. Должно быть, он оказался на одной из полок случайно. Я не знаю, есть ли там другие дневники. Тот, который я обнаружила, хранил записи, сделанные в последние два года до ее…
– До ее гибели, – закончил за Оливию Чарлз. – О чем она писала?
– Обо всем.
Последние слова рискованно повисли в наступившей тишине, подобно вазе, слишком близко придвинутой к краю стола. Достаточно легкого дуновения, чтобы она упала и разбилась вдребезги.
– Значит, вы знали, – наконец сказал Чарлз.
– Что вы в долгах?
– Что это я убил свою сестру.
– Чарлз…
– Нет-нет, я рад, что вам все известно. Наконец у меня появилась возможность поговорить с кем-то…
– Я хочу, чтобы вы выслушали меня, Чарлз Эйвери. Вы не убивали сестру. Несчастный случай, в результате которого погибла Лора, мог произойти в любое время.
– Однако это случилось именно тогда, когда она хотела мне помочь. В то утро она отправилась на встречу с человеком, который держал мои долговые расписки. Разумеется, я не подкладывал колючку ей под седло, однако фактически отправил ее на смерть.
Теперь Оливия увидела истинное лицо Чарлза в отличие от масок, в которых он представал перед обществом. Тяжесть вины в конечном счете негативно отразилась на его физическом состоянии. Вокруг его рта и на лбу залегли глубокие морщины, которых в его возрасте не должно быть. То, что она считала результатом его нездорового образа жизни, на самом деле оказалось следствием боли, постоянно владевшей им. Можно было подумать, что в его усталом взгляде отражалась пресыщенность светской жизнью, но Ливви теперь поняла, что это признак затаенной скорби.
– Чарлз, это не ваша вина.
– Вы так считаете?
– Да, – твердо сказала она. – Это был несчастный случай, который мог произойти в другое время.
Чарлз покачал головой:
– В тот момент она, вероятно, была очень расстроена и взволнована. Лора была превосходной наездницей. Она ни за что не упала бы с лошади, если бы оставалась сосредоточенной.
Ливви вздохнула, подумав, что пора применить другую тактику:
– Послушайте меня, Чарлз. Неужели вы думаете, что ваша сестра желала бы, чтобы вы всю свою жизнь чувствовали себя виноватым и сожалели о том, что уже невозможно изменить?
– Нет, конечно, – согласился он.
– Она пожелала бы вам счастья.
– Я этого не заслуживаю.
Ливви увидела безутешную печаль в его глазах. Он действительно верил в то, что говорил. Она подозревала, что у него не было недостатка в женском обществе, и теперь поняла, почему он часто менял женщин. Он говорил, что избегал привязанности, и потому, вероятно, имел дело исключительно с женщинами, которые не задевали его чувств. Он не стремился найти истинную любовь, потому что считал, что не заслуживает ее.
– Вы и ваш зять в определенном смысле похожи друг на друга, – задумчиво сказала Ливви. – Вас обоих преследует дух Лоры, и вы блуждаете в призрачном мире, где на самом деле не живете. Я не думаю, что это она держит вас там. Вы сами не позволяете ей уйти. Она умерла, Чарлз…
Он вздрогнул.
–…а вы живы. Как долго вы собираетесь казнить себя за это?
Он пожал плечами.
– Так как ваша сестра не может осуждать вас, я думаю, эта привилегия остается за лордом Шелдоном. Но поскольку вы сейчас находитесь здесь и вас радушно принимали в прошлом, очевидно, он вас простил…
– Он не знает.
Эти слова были произнесены почти шепотом.
– Чего не знает?
–Джейсон не знает, что она поехала на встречу ради меня.
Оливия была поражена:
– Как это возможно?
– Моя сестра любила совершать прогулки верхом рано утром в парке, когда там мало людей. В юные годы она умела ловко избавиться от слуги, который должен был ее сопровождать. Ей не нравилось, когда вокруг снуют люди. Она чувствовала себя более свободно в сельской местности и предпочитала наслаждаться природой в одиночестве.
Часы в холле пробили час.
– Уже поздно, – сказал Чарлз. – Я вас слишком задержал.
– Ничего, – сказала Ливви, однако при этом зевнула.
Она сняла шаль, и Чарлз заботливо положил ее на место.
– Вы найдете дорогу в свою комнату? – спросил он, зажигая свечу для нее. – Я проводил бы вас, но боюсь, мы можем оказаться в неловком положении, если нас заметят.
Ливви кивнула.
Он взял ее руку и поцеловал.
– Я должен поблагодарить вас. Я чувствую себя гораздо лучше после разговора с вами.
– Я рада. – Оливия пожала его руку. – Обычно я предпочитаю больше говорить, чем слушать, однако надеюсь, мы сможем еще раз побеседовать. О, вы хотели бы почитать дневник Лоры?
Он подозрительно взглянул на нее:
– Вы привезли его с собой?
– Я знаю, что мне следовало оставить его в замке Хейли, и я также знаю, что не должна была его читать. Однако, ознакомившись с его содержанием, я не вернула дневник в библиотеку, где кто-нибудь еще мог наткнуться на него. Теперь я думаю спрятать его в каком-нибудь тайнике… – Она опять зевнула. – Прошу прощения.
– Это я должен просить у вас прощения за то, что задержал вас своей болтовней. Что касается дневника, я доверяю вам его хранение. Полагаю, Лора тоже доверила бы его вам. – Он покачал головой. – Не понимаю, что заставило меня сказать последнее. По-видимому, мне тоже необходимо выспаться. Спокойной ночи, дорогая. Приятных снов.
Он по-братски поцеловал ее в лоб и пошел в свою комнату.
Несмотря на пожелание Чарлза, Ливви лежала в постели и долго не могла заснуть. Она была совершенно сбита с толку. Реальная жизнь оказалась не менее сложной и запутанной, чем в ее романах, однако в данном случае не было никакой гарантии, что история закончится благополучно. Она хотела бы знать все о главном действующем лице, но сведения о нем были глубоко и надежно спрятаны.
На вторых ролях этой пьесы были ее тетя, двое детей, несколько слуг и пара огромных собак. И в этот вечер она узнала, что главный злодей оказался вовсе не злодеем, а несчастным человеком, нуждающимся в прощении.
26 декабря 1798 года
День святого Стефана
Может быть, к лучшему, что он проспал обед, подумал Джейсон, одеваясь следующим утром. Он был бы плохим компаньоном. Он пребывал в мрачном настроении и злился на себя с того момента в церкви, когда вдруг обнаружил, что страстно желает мисс Уэстон.
Нет, он не просто желает. От этой напасти он страдал с самого начала. Сейчас это было нечто отличное от желания и потому – более опасное.
Сколько раз, подумал он, человек должен совершить одну и ту же ошибку, чтобы наконец усвоить полученный урок? Прошлое преследовало его каждый день в течение нескольких лет. Почему эти мучительные воспоминания оставили его теперь, когда он больше всего нуждался в них?
Он хотел подольше оставаться в своей комнате в одиночестве. В данной ситуации лучше избегать людей. Если он не может освободиться от искушения, то следует изолировать себя. Но он не мог поступить так. Сегодня был День святого Стефана, и он должен помочь Кэтрин в раздаче рождественских подарков.
Кроме того, он проголодался и не сомневался, что Кэтрин запретит слугам принести еду в его комнату, если он задержится здесь дольше, чем она полагала допустимым. Он также не сомневался, что слуги подчинятся ее приказу, независимо от того, что он являлся хозяином дома. Неблагодарные бестии.
Он выражал свое недовольство всю дорогу до комнаты для завтрака, где царил холод, так как у слуг был выходной день. Димпси занимался с Эдвардом и Шарлоттой, заявив, что не представляет лучшего времяпрепровождения. Узнав об этом, Джейсон решил, что этот человек либо совсем лишился разума, либо претендует на то, чтобы его причислили к лику святых.
– Доброе утро, – приветствовала его мачеха. – Надеюсь, ты хорошо выспался.
Джейсон проворчал что-то в ответ и, наполнив тарелку у буфета, занял свое место за столом.
– Полагаю, ты встал с постели последним, – продолжила Кэтрин. – Как ты считаешь, следует послать Димпси с детьми, чтобы они принесли еще ветки падуба?
–Зачем? – спросила мисс Уэстон.
– Эти ветки нужны для традиционного в Уэльсе наказания персоны, которая встает с постели последней в День святого Стефана, – ответил Чарлз.
– Что значит – «наказание»?
– Это значит битье ветками, – пояснила мачеха Джейсона. – Это древний обычай, в соответствии с которым мужчины до крови хлестали по рукам и ногам своих служанок. Считается, что это приносит удачу. В цивилизованных домах наказанию подвергается только тот, кто встает с постели последним, и потом он должен весь день подчиняться командам членов семьи.
Мисс Уэстон была потрясена.
– Но ведь это же варварство, – возмутилась она.
– Это по-вашему, – возразил Джейсон. – А для многих это просто традиция. Дети видят, как поступают родители, и потом делают то же самое. Это своего рода развлечение.
– Развлечение? Как вы можете так говорить? И вы хотите, чтобы ваш сын последовал этому примеру? Чтобы он, став взрослым, потворствовал этому отвратительному обычаю причинять боль беззащитным женщинам?
– Пока вы находитесь в моем доме, мисс Уэстон, постарайтесь вести себя цивилизованно.
– Не было бы проблемы, если бы вы соблюдали цивилизованный порядок в доме.
– Оливия, дорогая, боюсь, ты не понимаешь, – начала Кэтрин, но Джейсон прервал ее:
– Меня никогда не привлекало участие в подобных развлечениях, потому что я считал их отвратительными. Но если бы в моей жизни все женщины были такими, как вы, думаю, меня можно было бы уговорить соблюсти древний обычай. Вы, мисс Уэстон, способны спровоцировать любого мужчину на проявление жестокости.
– И это говорит современный мужчина? – резко сказала она. – По-вашему, насилие – решение всех проблем.
– Значит, вы признаете, что женщины, в сущности, являются проблемой? Однако как бы вы ни изводили нас, несчастных мужчин, мы не можем обходиться без вас. Несмотря на все недостатки, женщины нужны прежде всего для продолжения рода.
Оливия густо покраснела. Джейсон знал, что она девственница, но были ли ее мысли невинными? Ее грудь взволнованно вздымалась и опускалась, отчего его снова охватило страстное желание.
– О каких недостатках вы говорите? – чуть слышно пролепетала она.
– Вы не можете отрицать, что женщины в основном стоят ниже мужчин по умственному развитию.
Ее глаза расширились, а рот открывался и закрывался, как у выброшенной на берег рыбы.
– Невозможно, чтобы вы всегда были таким, – произнесла она наконец.
Что значит «таким»? – подумал Джейсон. Таким мужчиной? Таким здравомыслящий? Таким логичным? Впрочем, ее мнение о нем едва ли могло быть лестным.
Внезапно настроение Оливии резко изменилось. Она улыбнулась и погрозила ему пальцем:
– О, вы намеренно меня провоцируете, милорд. На самом деле вы не верите в то, что говорите, однако надеетесь таким образом внушить мне отвращение к вашей персоне, чтобы я в дальнейшем избегала вас в течение моего пребывания здесь. Этот номер у вас не пройдет.
– Мисс Уэстон, перестаньте говорить вздор. Вы женщина и вполне естественно стараетесь защитить свой пол, однако…
– Что вы ни говорили бы, милорд, я не поддамся на ваши уловки. Какое-то время вам удавалось вводить меня в заблуждение. Должна признаться, я была разочарована, узнав, что для вас является опасной женщина, имеющая свои убеждения.
– Ваши убеждения не представляют для меня угрозы, – сердито сказал он. – Они меня раздражают. Мне кажется, вы так легко находите общий язык с детьми, потому что их наивные представления о мире под стать вашим.
– О-о-о!
Джейсон едва удержался от смеха… Мисс Уэстон густо покраснела, и ее голубые глаза яростно сверкали, подобно кинжалам, готовым пронзить его.
Такая пылкая страстность делала ее еще более желанной. Он не сомневался, что в постели она будет подобна дикой кошке. Счастлив будет тот мужчина, которому удастся приручить ее и заставить мурлыкать…
– Ну хватит пререкаться, – сказала Кэтрин. – Поскольку, Джейсон, ты сам запретил следовать старому обычаю в замке Арлисс, я не понимаю, почему ты и моя племянница ссоритесь по этому поводу.
– Я бы посоветовал… – начал Чарлз.
– Замолчи, Чарлз, – резко сказал Джейсон.
Черт побери, он не помнил, чтобы когда-либо так желал женщину. Даже в те дни, когда ухаживал за Лорой… Воспоминание о жене дало Джейсону силы обуздать свои эмоции и охладить пыл.
– Ты права, Кэтрин. Прошу меня простить, мисс Уэстон.
– Она права? Вы действительно просите прощения? – пролепетала Ливви, сбитая с толку его неожиданной капитуляцией.
– Трус, – пробормотал Чарлз.
Кэтрин так не считала.
– Признание своей ошибки не является трусостью. И имейте в виду, с этого момента я больше не допущу никаких перебранок во время Рождества. Вы можете возобновить ваш спор после двенадцатой ночи, если пожелаете, но я не хочу, чтобы вы портили праздники своими пререканиями. А теперь, если ты закончил, Джейсон, мы должны принять наших арендаторов.
Джейсон, потеряв аппетит, поднялся и последовал за ней из комнаты, затаив еще одну обиду на мисс Уэстон. Она лишила его аппетита в отношении еды, пробудив голод другого рода.
Неутолимый голод, черт бы ее побрал, потому что он не мог его удовлетворить. Он не успокоился бы, даже посетив непристойное заведение или проведя ночь с одной из девиц из деревенской таверны. Нет, он желал только мисс Уэстон. Он хотел целовать ее дерзкий нос, погрузить язык в ямочки на щеках, шептать ей греховные слова, от которых кровь приливала бы к ее щекам. Он хотел испробовать на вкус каждый дюйм ее соблазнительного тела и овладеть ею всеми возможными способами, которые мог вообразить. Он представлял несколько таких способов, размышляя бессонными ночами.
Но это невозможно без брачных уз. Однако, практически познав, что означают слова клятвы «пока смерть не разлучит нас», Джейсон готов был скорее умереть от неудовлетворенной страсти, чем еще раз рискнуть жениться.
