Текст книги "«Вся правда о слове «Навсегда» (ЛП) "

Автор книги: Сара Дессен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Я не специально пошла за тобой, – выпалила я, не в силах больше

скрывать это от него. – Мне очень жаль, честное слово, но я приехала в «Мир

вафель» и увидела там тебя. Ты был с Бекки!

– Ты увидела там меня. Понятно.

– Это было очень неловко, но просто до этого мы разговаривали, и ты

вел себя, не как раньше, а потом я увидела тебя с ней и поняла, почему ты

был другим.

– Так вот почему ты заговорила о Джейсоне и о том, чтобы снова быть

вместе.

Я покачала головой.

– Нет, ведь тебя я увидела позже, – слова давались мне с трудом, и я

махнула рукой. – Неважно. Слушай, я знаю, что Джейсон с Бекки так или

иначе вернулись бы к нам, перерыв в отношениях закончится. Это никакой

не сюрприз, и так должно быть. В конце концов, мы ведь именно этого

хотим, так?

– Правда? – Уэс посмотрел меня в глаза. – Это и есть то, чего ты

хочешь?

Не знаю, понимал он или нет, но этот вопрос и был последним, тем

самым, который Уэс обещал задать мне. Последний шанс сыграть в

«Правду». Если я скажу то, что на самом деле думаю, то сама же позволю

ему ранить меня так сильно, как только возможно, но мы уже столько раз

меняли правила, подстраивая их под себя, что еще одно нововведение ничего

не будет решать.

– Да.

Я ждала его реакции – может, он скажет что-нибудь, хоть как-то

проявит свое отношение к моему ответу, но вместо этого его глаза лишь

смотрели в мои, а затем взглянули куда-то за моей спиной. Смущенная, я

обернулась, и увидела, как небо вспыхивает белым огнем, что-то огромное и

белоснежное падает вниз. Звук удара я, казалось, услышала раньше, чем

произошло само падение.

– Шатер! – вскрикнула мама, выбегая из дома, но было поздно – белый

купол шатра сложился и накрыл собой столы и стулья, стоявшие под ним. –

О господи!

Я снова повернулась к Уэсу, но он уже направился к своей машине,

даже не удостоив ни меня, ни маму взглядом. Он сел за руль и завел мотор. Я

победила, я ответила на его вопрос, но вкус победы почему-то совершенно не

ощущался – наоборот, я чувствовала, как что-то теряю навсегда.

Шатер рухнул на лужайку, легкие стулья, которые он не успел накрыть,

разметало ветром, неподалеку грянул гром.

– О-о-о, – протянула Кэролайн за моей спиной. Надо же, я даже не

заметила, как она остановила свою машину напротив нашей калитки и вошла

во двор. Я вообще словно находилась не здесь, не посреди разрухи,

учиненной стихией, а где-то далеко, возможно, в пикапе Уэса… Не знаю. Я

встряхнула головой. Нужно взять себя в руки!

Мама позвонила в компанию, у которой арендовала шатер и столы со

стульями, но там ей сказали, что еще одного такого же комплекта нет, а все

запасные его составляющие уже развезены другим заказчикам. Я обняла ее за

плечи – нам теперь оставалось лишь делать хорошую мину при плохой игре,

делая вид, что все хорошо. Шатер мы кое-как оттащили на задний двор, но

ветер продолжал бушевать, снося стулья раньше, чем мы снова успевали

поставить их к столу. Тем не менее мы с сестрой все равно продолжали

бегать за ними, пока мама пыталась дозвониться кому-то. Эти монотонные

движения и погоня за одним стулом, а затем за другим, выполнялись мной

совершенно механически, я даже не задумывалась, что и как. Мысли мои все

равно были где-то далеко, и я как будто наблюдала за происходящим со

стороны.

Вечером ветер так и не стих, но прием начался, как и было

запланировано. Мама улыбалась в камеру и махала рукой с независимым

видом. По ее лицу казалось, что все, как обычно, в порядке, но, когда мы

остались наедине, она устало прошептала:

– Что же это такое? Я планировала все неделями, но такого не должно

было быть!

Я невольно вспомнила о себе и Уэсе – мы ничего не планировали, но

все вышло именно так, как и должно было. Странное совпадение, не правда

ли?

В комнату зашла Кэролайн.

– Собирается дождь.

– Дождя не будет!

– Мама, ну хватит, – простонала сестра. – Неужели ты не слышишь

гром? – раскаты становились все громче и явно приближались к нашему

дому.

– Дождя не должно быть,– твердо повторила мама, и Кэролайн лишь

взглянула на нее.

В ожидании Делии и ее команды мы направились в кухню, чтобы

начать раскладывать угощение. Я все еще была поглощена своими мыслями,

и делала все в три раза медленнее, так что мама в конце концов не

выдержала.

– Мейси, возьми это, пожалуйста, – она протянула мне тарелку с канапе,

– и отнеси в гостиную. Поставь… Не знаю, куда-нибудь. И посмотри, все ли

там в порядке, – она окинула взглядом кухню, ее взгляд остановился на

коробке от «EZ», которая так и стояла на барной стойке. – А это что? Убери,

куда-нибудь, прошу тебя.

Я сделала все, что она просила, а затем поднялась в свою комнату с

коробкой в руках. Снизу доносился голос сестры и тихие разговоры

нескольких прибывших гостей. Вот-вот приедет Делия, и мне, наверное,

стоит спуститься вниз, поздороваться и… И снова увидеть Уэса. Нет, я не

могу.

Конечно, мы с ним просто друзья, но я соврала ему в игре в «Правду»,

и боль в груди от вида его вместе с Бекки была куда сильнее, чем просто

дружеское недовольство. Впервые за все время я признала, что Уэс был для

меня кем-то большим, чем просто другом, и что я готова вернуться к

упорядоченному и организованному Джейсону, лишь бы не чувствовать эту

боль снова. В своем привычном мире, из которого я вырвалась на короткое

время, я легко могла прикинуться, что не знала ни работы в «Wish», ни

самого Уэса, что ничего не происходило.

Но я знала Уэса, и все, от чего я могла бы отгородиться, было правдой!

Я честно отвечала на вопросы Уэса, я бросилась в его объятия, я показала

ему свою боль. Конечно, притвориться, что чего-то не было, можно всегда,

но, если произошедшее действительно было значило что-то, оно будет

возвращаться к тебе и давать второй шанс. У меня все еще есть возможность

дотянуться до руки Кристи, поговорить с Делией и увидеть Берта и Монику –

так почему я должна вычеркивать из своей жизни Уэса? Или… вообще что-

либо?

Я подошла к шкафу и, порывшись за коробками от «EZ Products»,

вытащила пакет, переданный мне Кэролайн. Я оставила его там несколько

недель назад, и в тот день чувствовала себя совершенно по-другому, но

теперь я понимала, что хочу увидеть то, что лежит внутри.

– Поверить не могу, – бормотала себе под нос внизу мама. – На нас

будто проклятие лежит!

Я прикрыла дверь и села на кровать, все еще сжимая пакет в руках.

– Честное слово! – громко донеслось снизу. – Разве так должно было

пройти мероприятие, которое планируешь месяцами?!

Внутри лежал сверток, упакованный в подарочную бумагу. Обертка

легко соскальзывала под моими пальцами, и я вдруг подумала, что держу в

руках что-то очень знакомое, вот только что?

– Лужайка, шеф-повар, шатер, – мама ходила туда-сюда по кухне. –

Дальше что случится?

Я отложила упаковочную бумагу в сторону и теперь молча смотрела на

свой подарок. Не знаю, как это возможно, наверное, во всем этом был

скрытый смысл, мне неподвластный. Скрытый смысл есть вообще во многих

вещах и событиях, теперь я это поняла.

У меня на коленях лежало сердце в руке – уменьшенная копия

скульптуры, стоящей неподалеку от дома Делии. Если мне нужен был знак

свыше, то теперь я его получила.

«Дальше что случится?» – спросила мама минуту назад, и за окном

начался сильный дождь. Она не ждала ответа на свой вопрос, но все же

получила его.

Как и я.

Глава 20

Когда я спустилась вниз, ад на земле, судя по всему, пошел на убыль.

Мама с Кэролайн расставляли принесенные с улицы стулья вдоль стен в

гостиной, к счастью, гостей пока что было совсем немного.

– Мейси, сделай, пожалуйста, что-нибудь с пуфиками, – попросила

Кэролайн.

– Отнеси в мой кабинет, – через плечо добавила мама. – Просто убери

куда-нибудь. Куда угодно!

Ее голос звенел, было ясно, что она на грани срыва, но это длилось

лишь секунду, затем она сделала глубокий вдох, а я послушно взяла два

пуфика и понесла их в ее кабинет.

Я видела маму, когда она волновалась, злилась или расстраивалась, но

никогда еще она не выглядела так, словно все валится у нее из рук. Меня это

напугало, и я бросила взгляд на Кэролайн, уходя, но сестра лишь покачала

головой и продолжила расставлять стулья. Я отнесла пуфики в кабинет и

вернулась обратно в гостиную, в нерешительности замерла возле мамы.

– Мам? – я дотронулась до ее руки. – Как ты?

– Мейси, не сейчас! – оборвала меня она, и я буквально отскочила в

сторону. – Не сейчас, милая, ладно? – уже мягче повторила она. Следующие

двадцать минут я просто наблюдала за ней и за тем, как она вздрагивает от

звонка телефона, словно ждет, что что-нибудь плохое произойдет в

очередной раз. Стоило раздаться звонкой трели, как мама выпрямлялась, ее

глаза начинали беспокойно бегать в поисках трубке, а ладони сжимались и

разжимались, словно она надеялась ухватиться за хрупкое равновесие и

остатки порядка. Несколько раз она ловила на себе мой взгляд, но я тотчас же

поворачивалась в другую сторону.

– Я волнуюсь за маму, – поделилась я с Кэролайн, когда мы двигали

диван ближе к стене. Он был таким тяжелым, что даже нашего с сестрой веса

с трудом хватало, чтобы сдвинуть его. – Не знаю, чем можно ей помочь.

– Ты и не поможешь, – сказала Кэролайн. – Это вообще того не стоит.

– Кэролайн, что ты такое говоришь?! – возмутилась я. Сестра

выпрямилась.

– Мейси, послушай. Ты на самом деле ничего не можешь сделать, – она

серьезно посмотрела на меня.

– Ого! Что тут происходит? – раздался звонкий голос со стороны двери,

и в гостиной появилась Кристи. Я замерла в удивлении. Нет, разумеется, я

знала, что они придут, но все равно это было неожиданно. Боже, как же я

отвыкла от Кристи!

За ее спиной маячила Моника с бочонком воды и целой стопкой

пластиковых стаканчиков. За их спинами стояла Делия, в ее руках были две

коробки, на них лежал закрытый пленкой поднос с хлебом.

– У нас тут небольшой кризис, – пояснила я, когда они вошли.

Послышался странный треск, и в гостиную ввалился Берт – очевидно, он

поскользнулся на крыльце (снаружи все еще шел дождь).

– Кризис? – приподняла брови Делия. – В каком смысле?

В ответ на это на кухне что-то упало и явно разбилось, затем дверь

открылась, и на пороге показалась мама. Ее щеки пылали, а волосы

растрепались, помада смазалась на уголок рта, а на юбке виднелось пятно.

Мама выглядела усталой, разбитой и побежденной. В ее руке была половина

декоративной тарелки, которую она собиралась повесить на стену, на полу за

спиной лежали осколки. Впервые за весь этот вечер я испугалась –

испугалась по-настоящему. Я видела маму разной, но сломленной – никогда.

– Мама? – Кэролайн подняла голову. – Ты…

Но мама ее не слушала, она вообще вряд ли даже видела нас всех,

стоящих перед ней. Она молча повернулась и пошла в кабинет, медленно

шагая по коридору. Вот она подняла руку и вытерла глаза, затем скрылась за

дверью, щелкнув замком.

– О боже, – пробормотала я.

– Это всего лишь тарелка, – заботливо успокоила Кристи. – Думаю, у

вас еще одна есть.

Кэролайн поспешила за мамой – ну конечно, уж она-то уверена, что

может помочь, в отличие от меня. Но я ждала возможности поговорить с

мамой так долго, что теперь именно мне нужно быть рядом, так что я догнала

сестру и остановила ее, не успела она дотянуться до маминой двери.

– Позволь мне, – я мягко отстранила ее и вошла в мамин кабинет. Она

стояла у окна спиной к двери. И она плакала – ее плечи тряслись. Звук ее

плача немедленно заставил мое горло сжаться, мне захотелось развернуться и

убежать, но вместо этого я сделала глубокий вдох и подошла ближе. Мама не

обернулась, возможно, она вообще не знала, что я здесь. Но я стояла прямо за

ее спиной и думала о том, как же тяжело видеть страдания того, кого

любишь. Это не просто пугающе, это по-настоящему страшно, и ты

чувствуешь себя маленьким и ничтожным, не способным ничто сделать и

ничем помочь. Как же тяжело не иметь возможности контролировать

происходящее!

Внезапно я осознала, что понимаю маму – как она себя чувствовала,

когда я работала в ресторане и пропадала где-то целыми днями. Теперь я не

могла винить ее за то, что ей в некотором смысле пришлось применить силу,

чтобы сузить мой мир до прежних размеров и держать меня рядом с собой. Я,

наконец, увидела произошедшее ее глазами и поняла ту правду, за которую

держалась она. Мама не хотела привязать меня к себе и забрать все, что было

мне дорого, она просто боялась за меня и не хотела, чтобы большой

жестокий мир причинил боль ее маленькой Мейси. Она не знала, что я была

счастлива, у меня не было возможности показать ей это тогда, но я ведь могу

рассказать обо всем сейчас! Я подступила еще на шаг.

Мама обернулась, по-прежнему держа одну руку у лица. Несколько

мгновений мы стояли молча, глядя друг на друга. В моей голове пронеслись

миллионы предложений, с которых я могла бы начать разговор, но все они

обрывались быстрее, чем я успела бы открыть рот. Начать разговор – сложно,

что бы кто ни говорил. Но неважно, что я скажу, важно уже то, что мы

сможем говорить.

Мама решила эту проблему за меня, сделав глубокий вдох.

– Я… – но она не закончила. Я подошла ближе и обвила ее шею руками.

Она замерла, удивленная, но я не отстранилась и положила голову ей на

плечо. Мама не шевельнулась, но через секунду ее руки легли на мою спину,

и она склонила голову. Так мы и стояли – я слушала стук ее сердца, вдыхала

запах ее волос, а она обнимала меня в ответ. Может быть, сейчас был

неправильный момент для объятий или вообще обниматься было

неправильно, но как бы то ни было, я чувствовала, что сейчас все идеально.

Безупречно. Именно так, как она всегда и хотела. И я знала, что она тоже

чувствует это.

Снаружи доносился голос Кэролайн, она вкратце описывала все

проблемы, свалившиеся на нас сегодня, а мы с мамой все еще стояли,

прижавшись друг к другу. Это как на американских горках, когда тебе

страшно даже смотреть на спуск, но, если рядом есть кто-то, чью руку ты

можешь сжать, ты становишься смелее. Прямо сейчас мы с мамой держали

друг друга за руки и были готовы к спуску.

– Так. Вот, что мы будем делать… – начала Делия деловито.

– Святое дерьмо, – выругалась Кристи, – да там же дождь!

– Кристи, – мягко, но твердо остановила ее Делия. Кэролайн вздохнула.

– Нет, она права. Там ливень.

– Ммм-хмм, – добавила Моника. Стук дождя по крыше был слышен

даже в гостиной. Ветер все еще завывал, и стихия не собиралась

утихомириваться.

– Это просто неприятность, – успокаивающе сказала Делия.

– Неприятность?! – взвилась Кэролайн. – Это не просто неприятность!

Она включила телевизор, и на экране появилась Лорна Куин –

метеоролог местного Канала 5, она как раз стояла на фоне карты.

– Это не дождь, а апокалипсис, – продолжала сестра.

– Нет, – авторитетно остановил ее Берт. – Апокалипсис выглядит иначе,

да и ждать его нужно много позже.

– Ты уверен?

– Разумеется.

Начало седьмого – гости стали подтягиваться на прием и теперь сидели

в гостиной, обсуждая непогоду, и оптимистично высказывались насчет конца

ливня. Мы же на кухне занимались угощением – подоспела еще одна тарелка

канапе, а мама достала из коробки специально заказанный торт, на котором

был выведен слоган, под которым проходил прием: «WILDFLOWER RIDGE

– Начало новой фазы!». На подносе вокруг него мы разложили салфетки,

скрученный Моникой в цветы, а из духовки уже пахло мясными шариками –

все любят мясные шарики!

Кэролайн помогала, чем могла, расставила стулья, как просила Делия, и

подавала нужные столовые приборы, а потом даже пожертвовала для

маминого приема упаковку своих лучших ароматических свечей с ароматом

ванили – их она расставила на столах, и теперь в гостиной стало тепло и

уютно. Лампы мы выключили на всякий случай, но свечи прекрасно

освещали комнату, даря приятный полумрак и делая обстановку какой-то

домашней. Нам удалось найти и еще одну декоративную тарелку, а Кристи

уже расставила бокалы с вином на подносе и была готова выйти с ними к

гостям.

Пока на кухне кипела работа, мы с мамой сидели в ее кабинете, прямо

на столе, а между нами стояла уже наполовину пустая коробочка бумажных

платочков. Мы смотрели на дождь за окном и разговаривали.

– Мне так хотелось, чтобы этот прием был безупречен, – вздохнула она,

вытирая уголок глаза.

– Даже близко не похоже, – грустно улыбнулась я. Мама тоже

усмехнулась.

– Полнейший провал, – вздохнула она. Мы помолчали.

– Ну, все ведь всегда к лучшему, – заметила я, вспоминая слова Делии в

нашу первую встречу. – И мы всегда знаем, что было самым худшим,

значит, теперь все должно пойти на лад, верно?

Мама не выглядела убежденной или очень уверенной в моих словах, но

ей, по крайней мере, стало лучше. Может быть, она не до конца справилась с

навалившимися неприятностями, но она старалась – и я знала, что у нее

получится. А если нет, то я всегда буду рядом, чтобы взять ее за руку и

помочь вместе пройти остаток пути.

Когда мы вышли из кабинета, Делия выкладывала на поднос готовый

крабовый пирог. Она бросила на маму взгляд и снова вернулась к работе, не

терпящим возражений тоном сказав, что маме стоит пойти в душ и дышать

глубоко и медленно. К моему удивлению, мама ни слова не сказала, чтобы

возразить, вместо этого глубоко вздохнув и направившись в сторону ванной.

К нам она присоединилась через добрых двадцать минут, ее волосы были

собраны в красивую высокую прическу, а выбранное ею платье сидело

особенно хорошо на ее стройной фигуре. Мама выглядела более

отдохнувшей, чем когда-либо за последние несколько недель или даже

месяцев, если уж на то пошло.

– Что ты ей сказала? – в изумлении дернула меня за локоть Кэролайн,

едва увидев маму.

– Ничего особенного, – пожала я плечами. Сестра недоверчиво

покосилась на меня, но я не соврала ей – я действительно не сказала и не

сделала ничего особенного.

– Вина? – Кэролайн протянула маме бокал. На маминых губах уже

готова была появиться вежливая улыбка отказа, но она вдруг повернула

голову в сторону кухни.

– Что это за запах? Пахнет так вкусно! – она тепло улыбнулась сестре и

взяла бокал. – Спасибо.

– Это мясные шарики, – пояснила я. – Попробуешь?

Я ждала, что она откажется, но мама снова удивила нас с Кэролайн,

сделав глоток вина и кивнув.

– Конечно. Было бы интересно.

Теперь, когда все улеглось и успокоилось, в моей голове пойманной

птицей билась лишь одна мысль. Я подошла к Монике и Кристи, стоящим у

окна.

– Так, – пробормотала я, затем потрясла головой и постаралась придать

голосу уверенность, – так где Уэс?

Девушки обменялись взглядами.

– Ему пришлось ехать с несколькими работами в какую-то галерею, но

он обещал заехать сюда по пути обратно на случай, если вдруг будет нам

нужен.

– О. Понятно.

За этим последовало неловкое молчание. Моника, я и Кристи просто

смотрели на дождь, но тут за нашей спиной кто-то вздохнул. Затем

прокашлялся. Тонкий намек на присутствие?

– У вас тут все нормально? – Берт, наконец, заговорил. Кристи кивнула

и протянула ему одну из тарелок с ветчиной. Он взял ее, но не сдвинулся с

места, внимательно глядя на меня.

– Что? – удивилась я.

– Что? – повторила Кристи. Очевидно, она была раздражена. – Что ты

имеешь в виду под «что»?

– Я имею в виду, – смущенно пробормотала я, – в чем дело?

Кристи закатила глаза. Моника покосилась на нее

– Даже не начинай.

– Кристи, сейчас не время и не место для этого, ясно? – предупредила

Делия.

– Не место для чего? – встряла Кэролайн. Каким-то образом возле нас

троих вдруг оказались все, кто только мог оказаться рядом, а в воздухе

повисло напряжение.

– Ну конечно, – ехидно протянула Кристи, – для настоящей любви

никогда не время и не место. Это, знаете ли, происходит спонтанно, такой

трепетный момент…

– Трепетный? – отлично, еще и мама здесь!

– Мам, не обращай внимания, – поспешно сказала я.

– Кристи, ради бога, я прошу тебя, – Делия нахмурилась.

– Погодите, погодите! – Кэролайн подняла руку. – Кристи, о чем ты?

– Да, Кристи, – мама тоже посмотрела на мою подругу, – поясни,

пожалуйста, – она не выглядела сердитой, скорее, удивленной.

– Да все проще некуда, – вздохнула та. – Уэс хочет быть с Мейси. А

Мейси, что бы она там себе ни думала, хочет быть с Уэсом. Но они не

вместе, и в этом вся трагичность.

– Нет такого слова, – буркнул Берт.

– Теперь есть, – оборвала его Кристи. – Как ты еще назовешь ситуацию,

когда Уэс, по-настоящему необыкновенный парень, задвинут на задний план,

и ему предпочли какого-то ботаника, повернутого на работе в библиотеке? О,

и еще! – она вскинула брови. – Этого самого ботаника от ужаса затрясло,

когда Мейси сказала ему, что любит его.

– Почему, – мои щеки пылали от смущения, как никогда раньше, – мы

говорим об этом прямо сейчас?

– Потому что это трагичность!

– Да нет же такого…

– Есть! – Кристи метнула на Берта угрожающий взгляд.

– Так Джейсон решил сделать паузу в отношениях из-за того, что ты

сказала, что любишь его? – спросила мама.

– Нет, – возразила я. – Или… Да. Ну, не совсем. Это долгая история.

– А я вам расскажу ее, – снова встряла Кристи. – Не слушайте Мейси,

она вообще не понимает, что говорит. Ты, – она посмотрела на меня, – просто

обязана быть с Уэсом! Все время, что вы были вместе, болтали или играли в

эту вашу игру, вы выглядели, как настоящая пара. Это всем было ясно, и

только вы одни этого не видели. А ты, похоже, и сейчас не догадываешься.

– Ммм-хмм, – согласно протянула Моника.

– Уэс так не считает, – проговорила я, избегая взгляда мамы, Кэролайн и

вообще всех присутствующих. Каждый притворялся, что не слушает, но на

самом деле все ловили каждое наше слово. Ладно, неважно. – К тому же, -

добавила я, – он все равно вернулся к Бекки, так же, как и я к Джейсону.

– Неправда.

– Правда. Они вместе уже несколько недель.

– Нет, – Кристи покачала головой.

– Но я видела их! Я видела, как они вместе сидели в «Мире вафель» и…

– И расставались, – закончила за меня подруга. – Это ведь в тот вечер,

когда вы встретились в городе, и он сказал, что у него важная встреча, так? –

я кивнула, все еще не совсем понимая, к чему она ведет. – Так вот, у Уэса

была встреча – он как раз шел к Бекки, чтобы расстаться, – Кристи

помолчала, давая мне и всем остальным осмыслить сказанное. – Он хочет

быть с тобой, Мейси. Слушай, если бы это было не так, я бы не стала

говорить тебе этого, правильно? Но Уэс просто хотел быть свободным,

чтобы у него была возможность дать тебе знать о своих чувствах и быть

честным с тобой до конца! Он ждал этого момента.

– Нет, – пробормотала я. – Этого не может быть.

– Да ты вообще слушаешь, что я тебе говорю?! – возмутилась подруга.

– Он сюда заедет, а последние несколько дней я только и делала, что

талдычила ему, чтобы он, наконец, поговорил с тобой!

Поговорил со мной. Вот это и будет последний вопрос, вдруг подумала

я. Уэс не собирался ранить меня, он не хотел сделать мне больно. Он просто

хотел быть честным со мной, хотел отдать в мои руки свои чувства, если не

сердце.

Глядя на лица Кристи, Берта, Делии, Моники, Кэролайн и мамы, я

медленно сглотнула.

– Он приезжал сегодня утром, – выдавила я.

– И что? – кажется, Кристи была близка к тому, чтобы вцепиться в меня

и начать трясти. – Что произошло?

Я взглянула на маму, ожидая, что она снова скажет, что я нарушила ее

правила, но она лишь смотрела на меня в ожидании ответа.

– Ничего. В смысле, он просто спросил, все ли идет именно так, как я

хочу.

– И что ты ответила ему?

– Я сказала, что да, именно так.

– Мейси!! – взорвалась Кристи. – Чем ты думала?

– Да не знаю я, – я готова была расплакаться.

– Это несправедливо, – подруга запрокинула голову. – Трагичность.

– Время, – вежливо напомнила Делия, кивнув на дверь, за которой

отчетливо слышались голоса только что приехавших гостей и звуки

закрывающихся зонтов. – Пора приступать.

Все отошли от окна и разошлись кто куда: Кристи – к подносам с

вином, Берт и Делия – к духовке, а мама бросила беглый взгляд на свое

отражение в стекле и вышла к гостям. У подоконника остались лишь мы с

Моникой.

– Поверить не могу, – тихо сказала я, глядя на стекающую по стеклу

каплю воды. – Уже слишком поздно.

– Никогда не бывает слишком поздно.

Я была уверена, что мне показалось. Ну разумеется, это все

воображение! Я никогда не слышала от Моники предложения длиннее, чем в

три слова, да и то это был ее коронный набор фразочек. Но, повернувшись в

ее сторону, я увидела, что она смотрит на меня.

– Поздно, – я покачала головой. – Не знаю, что он теперь вообще думает

обо мне. Он никогда не даст мне второго шанса, ведь…

Моника прищурилась.

– Это не то, что можно запланировать, – ее голос был твердым и ясным.

– Ты знаешь, это же просто случается, – по ее лицу скользнула легкая улыбка.

В ее словах мне почудилось что-то знакомое, и я вспомнила – вечеринка,

когда Уэс буквально спас меня от Хэнка/Фрэнка, а потом Моника увидела,

как мы держимся за руки.

– Моника! – крикнула Кристи. – Где сырная нарезка, позволь спросить?

Ее сестра отошла от окна и взяла поднос с нарезкой, но я остановила ее.

– Погоди, – Моника обернулась. Я не знала, что сказать – так сильно

была удивлена тем, что услышала от нее. Она знала! Она знала уже тогда.

– Спасибо за это. – я дотронулась до ее руки. – Я очень это ценю,

правда.

Моника кивнула.

– Ммм-хмм, – и направилась в гостиную.

Глава 21

Я проработала в ресторане достаточно, чтобы научиться видеть знаки

того, что праздник проходит удачно. У вас много хорошего угощения – это

первое. Люди расслабляются и веселятся – это второе. Но есть еще и третье,

самое важное: детали. По мелким деталям, скользящим тут и там среди

веселого шума и звона бокалов, можно понять, как обстоят дела. Так,

например, моя мама, час спустя после начала вечеринки, перестала обращать

внимание на свою прическу и макияж и оставила в покое слегка выбившиеся

пряди. Никаких сомнений – это добрый знак!

– Отличная вечеринка, Дебора, – одобрительно сказал какой-то

мужчина.

– Мне так нравится эта идея с бистро! – воскликнула дама в вечернем

платье.

– Мясные шарики – просто находка, – уверяла другая, в брючном

костюме. Комплименты сыпались со всех сторон, а мама с благодарностью

принимала их, кидая признательные взгляды за Делию и ее команду. Мне

даже стало казаться, что она просто наслаждается праздником, словно она –

одна из гостей, а не хозяйка, такой спокойной и безмятежной стала ее

улыбка. Она прошла мимо меня и потрепала меня по плечу, и, взглянув ей

вслед, я поняла, что все у нас хорошо – и у меня, и у мамы. Я тоже

почувствовала атмосферу праздника и уже почти совсем перестала

нервничать, как вдруг увидела Джейсона.

Он стоял, прислонившись в стене, и оглядывал собравшихся, явно ища

глазами меня.

– Мейси, – он оторвался от стены и направился ко мне. Я не сдвинулась

с места, и вот он уже стоял передо мной. – Привет!

– Привет, – я окинула его взглядом: новая стрижка, консервативная

рубашка-поло заправлена в брюки цвета хаки – Джейсон выглядел точно так

же, как в день своего отъезда, и я невольно подумала, как же выгляжу я сама.

Изменилась ли? Осталась прежней?

– Как дела?

– Хорошо.

Мимо нас прошла группа людей, и раздался взрыв смеха, так что мы

оба повернулись и посмотрели на них, затем снова взглянули друг на друга.

– Рад снова видеть тебя, – сказал он, наконец.

– И я.

Джейсон просто стоял напротив и смотрел на меня, и я вдруг

почувствовала невероятную неловкость, никакие слова не шли на ум. Он

подошел на шаг ближе и склонил свою голову к моей.

– Можем мы поговорить где-нибудь?

Я кивнула.

– Конечно.

Мы направились в кухню, и я буквально чувствовала на себе взгляды.

Разумеется, это была Кристи – она косилась на нас, и, конечно же, Моника –

она просто смотрела, не отрываясь, но, когда я наткнулась на мамин взгляд,

это меня удивило. Она проследила за нами, когда мы проходили мимо, и

Джейсон, заметив это, поднял руку в знак приветствия. Мама кивнула и

улыбнулась ему тонкой вежливой улыбкой, все еще глядя на меня, пока мы

не завернули за угол, исчезая из ее поля зрения. Черный ход в кухне был

открыт, дождь, оказывается, уже закончился, так что можно было

безбоязненно выйти на улицу, что мы и сделали. Остановившись на

ступеньках, мы с Джейсоном вдохнули свежий воздух. Из дома доносились

голоса и смех, а на улице было непривычно тихо, чуть прохладно и так

спокойно.

– Да, – Джейсон поднял голову, – этот праздник – просто что-то.

– Ты и понятия не имеешь, – улыбнулась я. – Это настоящее

сумасшествие.

Оглянувшись, я увидела, как на кухню впорхнула Делия и начала

разрезать еще один круг крабового пирога. Моника стояла рядом с ней с

подносом и с безразличным выражением на лице ждала свою тарелку.

– Сумасшествие? – переспросил Джейсон. – В смысле?

Я сделала вдох, думая, как бы это лучше объяснить, но остановилась.

Слишком много нужно говорить, ни к чему это.

– Просто непредвиденные ситуации. Но сейчас все в порядке.

С другой стороны дома послышался голос Кэролайн – сестра вышла на

улицу, за ней последовали несколько человек, и она что-то им громко

рассказывала.

– … представляет собой настоящий союз архитектуры и живописи, -

говорила она голосом экскурсовода из галереи. – Эти детали имеют свой

отдельный смысл. Сначала вы видите одну часть, затем другую. Ангел – это

символ чистоты, веры и, конечно, религии.

Раздалось согласное хмыканье, и сестра повела свою «группу» дальше,

ее голос удалился от нас.

– Она сама сделала те скульптуры? – поинтересовался Джейсон.

– Нет, – я рассмеялась, – она просто их большая поклонница.

Мы медленно обошли дом и подошли к первому ангелу, с которого

сестра начала экскурсию для гостей.

– Они интересные, – сказал Джейсон, разглядывая высокую фигуру, – но

символизм я не очень понимаю. Для меня это выглядит просто как

декоративные статуи для сада.

– Вообще так и есть, – согласилась я. – Но в них есть и смысл. Во

всяком случае, Кэролайн думает именно так.

Джейсон снова оглядел ангела.

– Не думаю, что они могут передать настоящее послание. Мне они

больше кажутся отвлекающими. В смысле, это ведь было сделано из

металлолома? Просто мусора?

Я молча посмотрела на него.

– Я думаю, все зависит от того, как ты на это смотришь.

Джейсон улыбнулся.

– Мейси, – он покачал головой. – Мусор есть мусор.

Я сделала глубокий вдох. Он понятия не имеет, сказала я себе. Он

просто поддерживает разговор.

– Не хочешь поговорить о чем-нибудь другом? – если я еще раз услышу

про мусор, я взорвусь, честное слово.

– О. Ну да. Конечно. Я как раз хотел.

Я ждала. Джейсон молчал. В кухонном окне маячил Берт,

выставляющий на свой поднос тарелки с мясными шариками и таскающий

угощение с них время от времени. Словно почувствовав мой взгляд, он

поднял голову, и улыбнулся чуть смущенной улыбкой. Я улыбнулась в ответ,

а Джейсон покрутил головой, не понимая, чем вызвана моя улыбка – Берта