Текст книги "«Вся правда о слове «Навсегда» (ЛП) "

Автор книги: Сара Дессен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

добираться на работу в офисы. В то же время, в районе планировалось

оставить достаточное количество зеленых насаждений – органическое

сплетение природы и города, по словам мамы. Волна будущего.

Сначала папа не хотел отходить на должность одного лишь

руководителя, но время шло, а моложе он, как ни крути, не становился, и

предоставить другим возможность стучать молотками стала единственным

выходом. Он согласился. Через два месяца они с мамой завершили свой

первый совместный проект: наш дом. Они работали вместе и дальше,

встречая потенциальных клиентов и представляя им возможные модели

других построек. Папа управлял общим процессом, буквально околдовывая

людей и с легкостью заполучая их доверие. Он был знающим, вызывающим

уважение. Естественно, вы захотели бы поручить ему строительство своего

дома. Господи, да вы захотели бы стать его лучшим другом!

Мама же занималась документацией, улаживала вопросы о ценах. Дома

стоили бешеных денег, если уж говорить честно, даже родители признавали

это. Но люди готовы были заплатить даже больше, потому что качество

построек действительно заслуживало этого.

В смерти отца мама винила себя, я видела это в ее глазах. В последнее

время он и так много работал, а она, как ей сейчас казалось, слишком давила

на него. Если бы она этого не делала, сердечный приступ не забрал бы у нее

мужа, а у нас отца, и все было бы иначе. Со своей стороны, я обвиняла себя.

Если бы я не лежала в кровати тем утром, все могло бы закончиться не так

страшно, я успела бы оказать ему помощь. Если бы, было бы, могло бы…

Так легко говорить о чем-то в прошедшем времени. Но мы жили в

настоящем, и у нас не оставалось выбора, кроме как продолжать двигаться

дальше. Мы с мамой много трудились: я – в школе, она же тянула на себе

весь бизнес в одиночку. Каждое утро мы выпрямляли спины, улыбались

правильными улыбками и идеально укладывали волосы, сияя перед

окружающими, но глубоко внутри была похоронена печаль. Иногда она

проскальзывала на мамином лице, иногда – на моем, и, хоть мы успешно

скрывали эту боль друг от друга, она никуда не исчезала.

Я указала на ванную комнату женщине в белом платье с пятном от

красного вина (кто-то из работников выездного ресторана, которых

пригласила мама, врезался в нее), и тут мне на глаза попалась тающая на

глазах стопка брошюр. Благодаря небеса за шанс выскользнуть отсюда, я

вышла на улицу и направилась к гаражу. На нашей подъездной дорожке была

припаркована машина выездного ресторана, я обошла ее, любуясь на небо.

Солнце недавно зашло, небо розовело с одного края и синело с другого. Лето

только начиналось, а для меня это означало занятия по пособиям для

подготовки к поступлению в колледж и долгие часы у бассейна в попытках

сделать идеальный загар еще более совершенным. Хотя этим летом я еще и

работала.

Джейсон подрабатывал в библиотеке за информационной стойкой с

пятнадцати лет и уже успел заработать репутацию Мальчика, Который Знал

Всѐ. Даже пожилые леди, приходившие в библиотеку в поисках интересного

романа, чтобы скоротать вечерок, были впечатлены его вежливостью и

компетентностью. Посетители библиотеки любили его по той же причине,

что и я: у Джейсона всегда были ответы. Его коллеги – две умные девочки –

тоже обожали его. А вот ко мне ни одна из них не пыталась относиться хотя

бы с симпатией, и в их глазах я ясно видела, что они считают меня

недостойной такого умного парня. Когда Джейсон попросил подменить его

за информационной стойкой на эти восемь недель, что он будет в лагере, я

сразу подумала, что девочки, работающие с ним, будут не рады такой замене

в моем лице. Перед отъездом он пару раз приглашал меня к себе, чтобы

объяснить, как искать что-либо в базе данных и прочие детали. Обе девушки

цокали языками и закатывали глаза всякий раз, когда я задавала вопрос.

Джейсон не замечал этого, а когда я сказала ему об этом, он только поджал

губы, словно этот разговор был пустой тратой времени. «Это ерунда, и она не

стоит того, чтобы о ней беспокоиться» – вот, что он тогда сказал. Конечно,

если ты работаешь за информационной стойкой, гораздо важнее уметь

пользоваться каталогами – в этом он был прав. Джейсон вообще всегда был

прав. Но не беспокоиться о том, как меня примут в библиотеке, я все же не

могла.

Зайдя в гараж, я подошла к полкам, на одной из которых должны были

лежать новые брошюры. Ага, вот и коробка. Я достала оттуда сразу всю

стопку (пусть лучше будут лишние) и направилась обратно. Минуя кусты по

дороге к дому, я услышала странный шорох. В следующую минуту кто-то

выскочил из зарослей на дорожку прямо передо мной и завопил:

– Попался!

Я вздрогнула и, конечно же, выронила все брошюры. Стопка

приземлилась на землю с глухим стуком. Да, я слышала шорох в кустах, но

выпрыгнувший человек все равно застал меня врасплох. Знаете, сложная это

задача – быть готовым к неожиданному появлению кого бы то ни было.

Между тем, тот, кому я «попалась» снова скрылся в кустах. А из машины

выездного ресторана донесся голос:

– Берт? Что ты делаешь?

Кусты снова зашевелились.

–Он, – послышалось позади меня, – вас напугал, да?

Я обернулась, и увидела, как из машины выпрыгивает парень в черных

брюках и белой футболке. В руках у него была упаковка одноразовых

тарелок. Подходя ближе, он прищурился, стараясь разглядеть меня. Мне же

удалось увидеть, что он высокий, а темные волосы чуточку длиннее, чем

нужно, но все равно смотрятся отлично. Он был прекрасно сложен, и такого

парня вы не могли бы не заметить, даже если у вас уже есть вторая

половинка.

– Все в порядке? – спросил он. Я кивнула. Мое сердце все еще

колотилось, но я успокаивалась. Парень уставился на кусты, а затем сделал

несколько бесшумных шагов и выбросил руку вперед. Секундой позже он

вытащил оттуда за шиворот мальчика, который был одет точно так же, но

был младше. У него были те же темные глаза и волосы. Лицо его было густо-

красным.

– Берт, – парень поднял брови на мальчика, отпуская его воротник. –

Честное слово.

– Простите, – выдавил мальчик, едва глядя на меня. – Я собирался

устроить кое-что грандиозное.

– Просто извинись, – посоветовал парень.

– Пожалуйста, простите, – повторил мальчик.

– Все нормально, – успокоила я его, а парень постарше кивнул на

разлетевшиеся брошюры мальчику.

– Ох, точно, – Берт опустился рядом и стал собирать их, в то время, как

парень подошел к машине и вытащил из-под нее еще две книжечки.

– И ведь почти получилось, – бурчал себе под нос мальчик. – Он мне

почти попался!

Краем глаза я заметила, как открылась дверь черного хода в нашем

доме, и из кухни вышла женщина.

– Что здесь происходит, мальчики? – она подошла ближе, и я увидела

ее красный комбинезон, черные вьющиеся волосы, забранные наверх, и

большой живот – она явно ждала ребенка, и ждать оставалось не так уж и

долго, судя по всему. – Где тарелки, которые я просила принести?

– Здесь, – откликнулся высокий парень, протягивая мне брошюры.

– Спасибо, – кивнула я.

– Без проблем, – он перескочил через две ступеньки и отдал тарелки

женщине, затем вернулся и достал из-под кустов еще одну брошюру.

– Чудесно, – сказала женщина, – ладно, Уэс, вернись к бару, ладно?

Нужны еще напитки. Пока они не кончаются, никто не замечает, что еда

запаздывает.

– Конечно, – парень осторожно обошел ее и исчез на кухне. Женщина

сделала глубокий вдох и погладила живот. – Берт? Где…

– Здесь, – буркнул Берт из-за кустов. Она обернулась на звук его голоса.

– Ты что, на земле валяешься?

– Ага.

– И что ты там делаешь?

– Ничего, – мрачно отозвались кусты.

– Понятно. Когда закончишь, мне нужен крабовый пирог. И,

желательно, побыстрее, ясно?

– Ясно. Уже иду.

Женщина вернулась в кухню, и до меня донеслись какие-то

восклицания насчет мини-бисквитов. Берт вылез из кустов, отряхнулся,

протянул мне оставшиеся брошюры.

– Мне, правда, очень жаль. Это просто та дурацкая игра.

– Все в порядке, – я осторожно достала травинку у него из волос. –

Обычная случайность.

Он посмотрел на меня.

– Это не случайность, – серьезно возразил он. Я взглянула на него. У

него было круглое лицо с пухлыми щеками, а волосы были чересчур

короткими и немного неровными, словно их стригли дома. Он тоже

внимательно разглядывал меня, словно желая удостовериться, что я поняла

его слова.

– Берт! – женщина снова вышла на крыльцо. Мальчик бросил взгляд на

нее, затем снова посмотрел на меня.

– Мне очень жаль, – повторил он слова, которые я слышала слишком

много и слишком часто за последние полгода, но в этот раз я действительно

почувствовала, что они имеют какое-то значение, и за ними есть настоящие

эмоции. Странно.

Мальчик поспешил на кухню, а я пошла в нашу гостиную, где мама

была погружена в разговор с кем-то из гостей, положила на столик новую

стопку брошюр, проводила до ванной комнаты пожилого мужчину, а затем

огляделась. Вдруг из кухни донесся громкий звук бьющегося стекла, и

внезапно все застыло. Стихли разговоры, люди перестали ходить туда-сюда с

бокалами в руках, даже воздух как будто бы замер.

– Все в порядке! – провозгласил из-за дверей громкий веселый женский

голос. – Продолжайте-продолжайте.

Послышалось неуверенное бормотание, затем – чей-то смех, и дело

потихоньку вернулось на круги своя. Мама подошла ко мне, вежливо

улыбаясь кому-то поверх моей головы.

– Закусок недостаточно, напитки кончаются, да еще и эти странные

звуки, – нахмурилась она в сторону кухни. – Ох уж эти рестораторы… Не

могла бы ты пойти проверить, как там у них дела, пожалуйста?

– Конечно, – согласилась я. – Уже иду.

Первое, что я заметила, войдя в кухню, это то, что пол под ногами был

скользким, словно я наступила на что-то. Секундой позже я увидела, что

перед входом рассыпаны какие-то маленькие шарики. На полу, посреди этих

самых шариков, сидела девочка с хвостиками, на вид ей было года два или

три. Она сосала палец, а другой рукой катала вокруг себя эти странные

штучки.

– О, боже мой, – я подняла взгляд и обнаружила перед собой ту же

самую женщину в красном комбинезоне, которую видела сегодня на

крыльце. – Похоже, теперь у нас проблемы с мясными шариками, – она

вздохнула, все еще не замечая меня. За моей спиной открылась дверь, и я

едва успела отскочить в сторону. На кухню вошел Берт, в руках у него был

поднос со смятыми салфетками и пустыми бокалами.

– Делия, – он поставил поднос на стол, – надо еще крабового пирога.

– А мне надо успокоительного, – отозвалась она усталым голосом,

потягиваясь, – но невозможно получать все, что хочется. Бери сырную

нарезку и скажи, что крабовый пирог будет через минуту.

– А он будет? – засомневался Берт, осторожно обходя девочку,

сидевшую на полу. Она заулыбалась и дернула его за штанину.

– Ну, не сию секунду, конечно, – пожала плечами Делия. – Я говорю о

грядущности.

– Разве есть такое слово? – удивился Берт.

– Просто возьми сырную нарезку! – воскликнула она и перевела взгляд

на девочку. – Ох, Люси, ради бога, не шали сейчас, я умоляю тебя. Да что же

это такое! – она подняла ногу и отлепила от подошвы мясной шарик. – Где

Моника?

– Тут, – отозвался девичий голос со стороны черного хода. Делия

скорчила гримасу.

– Выброси свою сигарету и немедленно иди сюда. Найди совок и убери

эти дурацкие шарики. Так. Нам надо нарезать еще сыра, а Берт должен… Что

ты сказал, нужно вынести?

– Крабовый пирог, – напомнил Берт. – Грядущность и все такое. А Уэсу

нужен лед.

– В духовке, будет готов в любую секунду, – задумчиво кивнула Делия,

начиная собирать шарики вручную с пола. – Пирог, разумеется, не лед.

Люси, пожалуйста, отпусти мамины волосы. А лед... О, черт, я не помню, где

у нас лед! Он был в тех контейнерах, что мы упаковали?

– В переносном холодильнике, – дверь черного хода открылась, и на

кухню вошла девушка со светлыми волосами. Она остановилась у духовки,

открыла дверцу, заглянула внутрь, снова закрыла и выключила газ. – Готово,

– объявила она.

– Чудесно. Тогда достань его и выложи на поднос, Моника, – Делия

стряхнула какие-то крошки с комбинезона. Мясные шарики были

выброшены в мусорное ведро, а Моника стала нарезать пирог, пожалуй, чуть

медленнее, чем следовало бы.

– Я тут только пирога и жду, – заметил Берт. – Между прочим…

Делия посмотрела на него, и мальчик притих. Вообще притихли все, но

что-то подсказало мне, что дело не в том, что мое присутствие заметили.

Берт потряс головой.

– Нарезка. Точно, – быстро вспомнил он. – Уже ушел. Нам надо больше

работников, если что. Люди буквально сшибают меня с ног, – с этими

словами он вышел за дверь. Делия устало вздохнула.

– Моника, ты что там, уснула, что ли?! – возмутилась она, глядя на

девушку. Не дожидаясь ответа, она подлетела сама и стала доставать из

формы оставшийся там пирог. – Сейчас ты вынесешь его гостям.

– Но…

– Я знаю, что я просила о другом, но у нас критическая ситуация, и

действовать нужно быстро. Бери поднос и, ради бога, иди осторожно, я

умоляю тебя.

Судя по всему, последняя часть – «ради бога, я умоляю тебя» – была

чем-то вроде постоянной присказки у Делии.

– Хорошо, – Моника, с тем же безразличным выражением на лице, взяла

поднос и медленно направилась к выходу в гостиную. Делия безнадежно

покачала головой ей вслед. Ее дочка на полу все еще играла с одним из

оставшихся мясных шариков, и Делия стала уговаривать ее отдать игрушку.

Параллельно с этим она ставила на поднос тарелки с нарезкой, свободной

рукой все еще пытаясь забрать мясной шарик. Я никогда раньше не видела

человека, которому помощь нужна была бы больше, чем Делии. Но, прежде,

чем я успела открыть рот, чтобы заявить о своем присутствии, она начала

рассуждать вслух.

– Что же еще, что же еще? – она распаковала еще один замороженный

крабовый пирог и поставила в духовку. – Что же еще нужно?– Делия прижала

руку к щеке, пытаясь вспомнить.

– Лѐд, – подала голос я, и она вздрогнула, оборачиваясь.

– Лѐд, – повторила она за мной и улыбнулась. – Ну конечно же.

Спасибо. А, кстати, кто ты?

– Мейси. Это вечеринка моей мамы.

Выражение на лице Делии изменилось, но не особенно сильно.

– Она хотела, чтобы я проверила, как тут у вас дела, – поспешно сказала

я. – Она…

– Невероятно рассержена, – закончила за меня Делия. Я замялась.

– Ну, не рассержена… – за дверью что-то снова упало, на этот раз – уже

точно в гостиной.

– А теперь? – с грустной усмешкой поинтересовалась Делия.

– А сейчас возможно, – осторожно сказала я.

– Ох, милая, – Делия откинула с лица прядь волос. – Это просто

катастрофа.

Я не знала, что сказать. Честно говоря, наблюдение за всем этим

заставило нервничать даже меня, что уж говорить о том, каково быть

ответственной за целую вечеринку, когда все так и валится из рук.

– Ладно, с другой стороны, все не так плохо, – заметила Делия. – Хуже

быть уже не может, скоро все пойдет в гору. Правильно?

Я ничего не ответила, все еще не зная, что сказать. Из гостиной

донеслись голоса и звон бокалов, затем тост.

– Мейси, – Делия посерьезнела, – можешь ответить на один вопрос?

– Конечно.

– Как ты управляешься с лопаточкой?

Это было не то, что я ожидала, и вопрос заставил меня остолбенеть на

пару секунд.

– Прекрасно, – неуверенно проговорила я, все еще не понимая, к чему

идет разговор.

– Замечательно, – хлопнула в ладоши Делия. – Тогда иди сюда.

Через пятнадцать минут я уловила ритм. Лопаточкой нужно было

формировать тесто для печенья быстрого приготовления и вынимать пирог

из формы. Достала, положила на тарелку, тарелку – на поднос. Сделала

кружок для печенья, выложила на противень, поставила в духовку. И

повторить.

– Отлично, – Делия выкладывала мини-тосты, наблюдая за мной. – Ты

могла бы сделать хорошую карьеру в качестве работника выездного

ресторана, если бы это было возможно.

Я улыбнулась на это, а в дверь вошла Моника с пустым подносом,

усыпанном салфетками. Она спокойно прошествовала к мусорной корзине,

скинула туда салфетки и стала методично нагружать поднос тарелками с

готовым угощением. Пожалуй, она была единственным осторвком

спокойствия в этом тотальном беспорядке.

– Как там дела? – поинтересовалась Делия, погладив по голове Люси,

которая свернулась клубочком на одной из табуреток. Мы с ней уже успели

приготовить два блюда с канапе, нарезать сыр, достать лед из холодильника

и убаюкать Люси. Кажется, мантра «Ради бога, я умоляю тебя» работала не

только для людей, но и для событий в целом. Посреди всего этого хаоса

Делии не оставалось ничего, кроме как работать, и работать быстро, что она

и делала. Выходило великолепно, я даже залюбовалось.

– Нормально, – коротко отозвалась Моника, поднимая заполненный

поднос. Делия закатила глаза. Я вопросительно взглянула на нее.

– У нас не всегда все кувырком, – покачала она головой, открывая

упаковку сыра, – честное слово. Обычно мы – живой образец

профессионализма и организованности.

Услышав это, Моника хмыкнула. Делия бросила на нее косой взгляд.

– Видишь ли, няня сегодня… Хм, сбежала от меня, а у еще одной

работницы были другие планы. Поэтому весь мир как будто настроился

против нас. Понимаешь, о чем я?

Я кивнула. Вы и понятия не имеете, насколько правы, Делия. За

последние полгода я, как никто другой, осознала, каково это – когда мир

настраивается против тебя и всего, что ты делаешь.

– Мейси! Вот ты где! – я подняла глаза и увидела маму, стоявшую в

дверном проходе. – Все в порядке?

Вопрос, заданный вроде как мне, на самом деле был адресован Делии,

и она поняла это: немедленно выпрямившись, она отложила в сторону нож,

которым атаковала сыр. За ее спиной Моника, наконец, закончила

освобождать поднос от салфеток и медленно направилась к столу, стуча

подносом по коленкам.

– Да, – отозвалась я, – Делия как раз мне рассказывала об их работе.

Мама провела рукой по волосам, что на ее скрытом языке жестов

означало, что она готовится к конфронтации. Делия, должно быть, тоже

почувствовала это, и, отряхнув руки, повернулась к маме со спокойным

выражением на лице.

– Об угощении гости отзываются прекрасно, – начала мама голосом, не

предвещавшим ничего хорошего, – но, тем не менее…

– Миссис Куин, – Делия сделала глубокий вдох, – пожалуйста. Вам не

нужно говорить дальше.

Я опустила голову, ставя в духовку очередной противень с печеньем.

– Сегодня вечером у нас действительно здесь полный беспорядок, и

этому нет оправдания. Я прекрасно понимаю, что ваше впечатление от нашей

работы может быть далеко не лучшим, и вы засомневаетесь, стоит ли

нанимать нас снова, – произнесла Делия, и я, даже не видя ее лица, поняла,

что на нем написано глубокое неподдельное сожаление. Многозначительное

молчание повисло в кухне, но через несколько секунд было прервано Бертом,

ворвавшимся в двери.

– Нужны еще бисквиты! – возвестил он. – Они разлетаются, как горячие

пирожки.

– Берт, – Делия мягко улыбнулась ему, – тебе вовсе необязательно

кричать. Мы все рядом .

– Извините, – потупился мальчик.

– Вот, возьми, – протянула я ему две заполненных бисквитами тарелки

и забрала с его подноса пустые. – Через пять минут будет и крабовый пирог.

– Спасибо, – поблагодарил он, а затем вгляделся и узнал меня. – О,

привет. Так ты тоже здесь работаешь?

– Хм, нет, – я посмотрела на разделочную доску перед собой. – Не то

что бы.

Бросив взгляд на маму, я поняла, что она потихоньку успокаивается,

глядя на сокрушенное выражение на лице Делии.

– Ладно, – сказала она, наконец, – я ценю ваше извинение, и, судя по

всему, обычно все действительно идет по-другому. Но угощение

замечательное.

Из гостиной донесся смех – счастливый шум любой вечеринки, и он

еще больше убедил маму в том, что все не так уж и плохо.

– Думаю, я вернусь к гостям, – она развернулась, чтобы идти, но тут

обернулась снова. – Мейси?

– Да?

– Когда закончишь здесь, ты будешь нужна мне, хорошо?

– Конечно. Буду через минуту, – пообещала я, возвращаясь к пирогу и

печенью.

– Она – чудесная помощница, – заметила Делия маме. – Я уже сказала

ей, что, если она надумает искать работу, я непременно найму ее.

– Это очень мило с вашей стороны, но Мейси уже работает в

библиотеке этим летом.

– Ничего себе, – улыбнулась Делия, – это здорово.

– Это всего лишь информационная стойка, – пожала плечами я, в сотый

раз открывая дверцу духовки. – Отвечать на вопросы и все такое.

– О! Девочка, которая знает все ответы.

– Да, и это Мейси, – с затаенной гордостью ответила мама. – Она

большая умница.

Не знаю, что я могла сказать на это – а что тут вообще можно сказать?

– поэтому просто достала из духовки форму с очередной порцией крабового

пирога. Мама уже вернулась в гостиную, а Делия взяла у меня форму и

принялась разрезать пирог.

– Ты мне очень помогла сегодня, – сказала она, – правда. Но будет

лучше, если ты вернешься к маме.

– Нет, все в порядке, – заверила я ее. – Она даже не заметит моего

отсутствия.

Делия улыбнулась.

– Может, и так. Но тебе все же стоит пойти.

Люси тихонько заворочалась на табуретке, затем снова затихла. Я

отступила в сторону, давая Делии подойти к ней, но из кухни не вышла.

– Значит, библиотека, да? – весело спросила Делия. – Это круто.

– Всего лишь на это лето. Я заменяю там кое-кого.

– Поняла. Но, если что-то не заладится, я всегда буду тебе рада.

Моника открыла дверь и все так же медленно прошла за очередной

тарелкой с угощением.

– Выездной ресторан – чокнутая работенка, – вздохнула Делия. – Не

знаю, кто вообще захочет заниматься этим, особенно, если есть вариант

спокойной работы. Однако, если ты вдруг почувствуешь нехватку хаоса и

беспорядка, позвони мне, хорошо?

– Крабовый пиро-ог! – пропел Берт, врываясь в двери со скоростью

света.

– Мы все еще здесь, – напомнила ему Делия, но он только отмахнулся.

Я отступила в сторону, глядя, как Делия упрашивает Монику, ради бога, не

стоять на месте, она умоляет ее, а Берт бурчит себе под нос что-то о пироге.

Кажется, они уже забыли о моем присутствии, но мне все же хотелось

ответить на вопрос Делии.

– Да, – громко сказала я в надежде, что она услышит меня, – я позвоню.

Последним гостем вечеринки оказался высокий худощавый мужчина с

очень громким голосом. Он ушел в девять тридцать, и мама, закрыв за ним

дверь, с видимым облегчением скинула туфли на высоком каблуке.

Поцеловав меня в макушку и поблагодарив за помощь, она направилась в

кабинет, неся в руках списки людей, которые согласились участвовать в ее

проекте. Контакты были всем, как я уже успела выучить. Нужно выходить на

связь как можно скорее, или же клиенты выскользнут у тебя из рук.

Думая об этом, я поднялась к себе в комнату. Джейсон написал мне по

электронной почте, как и обещал, но это письмо больше было напоминанием

о том, что я должна сделать в его отсутствие в библиотеке (не забывать

делать копии заявок за информационной стойкой, убедиться, что запасные

ключи висят на месте), и просто просьбы и поручения (в субботу прислать

ему информацию по клубу Иностранных культур, узнать их расписание на

август). В конце Джейсон писал, что слишком устал, чтобы написать больше,

и в следующий раз напишет через пару дней. Затем – имя и все. Никаких «С

любовью» или чего-то в этом духе.

Не то что бы я ждала этого, Джейсон все-таки был не таким парнем,

кто распыляет свою «любовь» везде – от писем до личных разговоров. Он

был слишком занят классами и новыми знакомыми, чтобы уделять время

сентиментальности, но я знала, что он заботится обо мне, просто на свой,

особый, лад. Он мог не говорить цветистых речей, а просто класть руку мне

на плечо или ободряюще улыбаться, и этого было достаточно (во всяком

случае, по его мнению). Большего за все то время, что мы были вместе, я не

получала, но уже успела привыкнуть к этому. Ведь, в конце концов, мы

поддерживали друг друга, и какая разница, как? Ему вовсе необязательно

было постоянно доказывать мне свои чувства, я просто знала о них.

Но сегодня, впервые за эти полтора года, отсутствие Джейсона

ощущалось остро, как никогда раньше. Я вдруг поняла, что даже те

крохотные подсказки тому, что он любит меня, не будут переданы по

электронной почте, и в груди у меня что-то сжалось от осознания этого.

Я подошла к окну, взглянула на звезды, уже загоревшиеся на небе, и

тут услышала голоса и какой-то шум. Захлопнулась дверь машины, затем

еще одна. Я посмотрела вниз. Вокруг машины выездного ресторана «Wish»

ходили ребята, помогавшие сегодня на вечеринке.

– … другая планета, которая движется по той же траектории, что и

Земля. Это лишь вопрос времени, когда она врежется в нас. Понимаешь, они

ведь не будут говорить об этом в новостях, но это же не значит, что ничего

не происходит!

Это говорил Берт, я узнала его голос, громкий и встревоженный.

Мальчик размахивал руками, обращаясь к кому-то, кто сидел на бампере

машины, лениво выпуская струи табачного дыма. Скорее всего, это была

Моника.

– Говорю тебе! – горячился он. – Это – очень серьезная проблема, и…

– Берт, дай нам передохнуть, – отозвался еще один голос, и Уэс

подошел к машине, положил что-то в багажник.

– Знаешь что? – возмутился Берт. – Я пытаюсь помочь вам оставаться в

курсе событий. Это важно, Уэс, а если ты предпочитаешь оставаться в

неведении, то тебе же хуже.

– Мы готовы ехать? – поинтересовалась Делия, тоже выходя к машине

и держа Люси на руках. Малышка уже сидела в детском креслице, и Уэс

осторожно принял ее из рук матери и усадил в машину. В темноте я могла

различить его белую футболку и макушку. Словно чувствуя это, он

обернулся и взглянул на наш дом. Я машинально отскочила от окна.

– А нам заплатили? – спросил Берт у Делии. Та тяжело вздохнула.

– Да, полную стоимость. Цена хаоса. Наверное, это должно смутить

меня, что работали мы так себе, а заплачено как положено, но я слишком

устала и слишком беременна, чтобы беспокоиться. У кого ключи?

– У меня, – радостно откликнулся Берт. – Я поведу!

Вслед за этим на улице повисло молчание.

– Я так не думаю, – наконец, произнесла Делия.

– Даже не пытайся, – практически одновременно с ней фыркнула

Моника.

– А что такого? – недовольно протянул мальчик. – Да ладно вам, у меня

есть ученические права уже целый год! А экзамен на настоящие я сдаю через

неделю, так что мне нужна практика. Да и вообще, неплохо бы

потренироваться, прежде чем я сяду за руль Бертмобиля.

– Тебе неплохо бы, – указал на него пальцем Уэс, – перестать говорить

«Бертмобиль».

– Берт, – со вздохом начала Делия, – честное слово, в обычный день я

была бы счастлива, если бы ты был за рулем. Но это был долгий вечер, и

сейчас мы все хотим поскорее попасть домой. В следующий раз ведешь ты,

непременно. Но сегодня уступи это своему брату. Хорошо?

Молчание. Кто-то прокашлялся.

– Ну и ладно, – буркнул Берт. – Пожалуйста.

Дверь машины снова открылась и закрылась. Я осторожно выглянула в

окно. Берт и Уэс продолжали стоять возле автомобиля. Мальчик ковырял

землю носком ботинка, а парень стоял рядом, молча наблюдая за ним.

– Это не такая уж важность, – сказал он брату через минуту. В этот миг

я точно поняла, что они – братья. Сейчас они выглядели настолько

похожими, насколько вообще могло быть.

– Мне никогда не дадут водить, – отозвался Берт. – Никогда. Даже мисс

Монотонность была за рулем на прошлой неделе, а я – ни разу.

– Будешь обязательно, – пообещал ему Уэс. – На следующей неделе ты

получишь собственную машину и сможешь водить, когда захочешь. Но

сейчас не начинай, дружище, хорошо? Уже поздно.

Берт сунул руки в карманы.

– Да какая разница.

Он стал медленно обходить автомобиль, шаркая ногами по земле. Уэс

последовал за ним, похлопывая его по плечу.

– А ты знаешь эту девочку, которая сегодня помогала Делии? –

неожиданно обернулся мальчик.

– Та, на которую ты выпрыгнул из кустов? – уточнил Уэс.

– Неважно, – по голосу мальчика было слышно, что он нахмурился,

недовольный, – так ты ее знаешь?

Я застыла.

– Нет.

– А вот и знаешь. Ее отец…

Я ждала. Мне уже было известно, что последует дальше, но почему-то

я хотела услышать то, что собирается сказать Берт.

– Он был тренером детской Лиги «Бегунов Лейквью», когда я учился в

начальной школе, – закончил мальчик. – Помнишь?

Уэс открыл перед ним дверь.

– Да, точно. Тренер Джо, верно?

Верно, мысленно ответила ему я.

– Тренер Джо, – повторил Берт, закрывая за собой дверь. – Он был

крутым чуваком.

Уэс кивнул и направился к водительской двери.

Должна признать, я была удивлена. Слишком уж часто я слышала о

том, что «отец Мейси Куин умер на глазах у дочери во время утренней

пробежки», слишком уж долго он был человеком, которого отобрал у семьи

сердечный приступ, и я так к этому привыкла, что упоминание о других

особенностях папы повергало меня в шок, вот как сейчас.

Машина выездного ресторана медленно двинулась вперед по улице и,

набирая скорость, поехала к повороту. Я наблюдала за тем, как она

скрывается за углом, и как меняется огонек светофора ей вслед.

Глава 3

Я не могла уснуть.

Завтра начнется моя работа в библиотеке, а с тех самых пор, как я легла

в постель, меня преследовало то же самое чувство, какое обычно бывает

перед первым учебным днем в старшей школе. Да и к тому же в последнее

время у меня были проблемы со сном. Просто странно, что тем утром, когда

папа заглянул в мою комнату, я никак не могла проснуться. И с тех пор я

начала практически бояться сна, словно что-то плохое может произойти,

пока я нахожусь в отключке. В итоге я давала себе совсем немного времени

на отдых, да и то больше дремала, чем спала по-настоящему.

Из-за того, что в сон в полном смысле этого слова я не проваливалась, в

моей голове постоянно роились мысли, чаще всего – о беге. Папа любил

бегать и приучил к бегу и нас с сестрой еще с детства. Мы занимались в его

команде «Бегунов Лейквью», которую он тренировал в начальной школе, а

чуть позже даже убедил нас принять участие в городском марафоне на пять

километров. Я помню, этот марафон очень хорошо, он был моим первым

соревнованием. Мне тогда было шесть. Я стояла в окружении других ребят

на старте, но ничего не видела из-за плеч и затылков (я всегда была ниже

других ребят моего возраста). Кэролайн, конечно же, пробилась во главу

колонны. Ей уже исполнилось «десять-практически-одиннадцать», и она

считала выше своего достоинства плестись где-то в хвосте с малышами.

Когда раздался выстрел, знаменующий старт, вся эта огромная толпа ребят

вдруг синхронно начала двигаться, и мне тоже пришлось бежать. Я тот

момент я ощутила себя капелькой в море, песчинкой, которую несет

огромная волна, и мне почему-то понравилось это чувство единения с теми,

кого я видела впервые. Мои ноги ударялись о землю, поднимая меня и

вынося вперед, вперед… Вокруг мелькали лица, спины, майки, волосы, но в

какой-то миг мне стало тяжело даже дышать, хотя до детского финиша

оставалось немного. Я хотела остановиться, но вдруг услышала папин голос: