Текст книги "«Вся правда о слове «Навсегда» (ЛП) "

Автор книги: Сара Дессен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

могла заниматься своими делами в интернете. Сейчас, например, я снова

смотрела на письмо от Джейсона, на которое так и не ответила. В тот вечер,

когда я его получила, первой мыслью было удалить его и никогда больше не

вспоминать, но, увидев Уэса с Бекки, я передумала. До сих пор я не знала,

что делать, но все равно подняла руки над клавиатурой.

Быть тем, кого оттолкнули – не то же самое, что уйти самому, но

теперь я, кажется, выбрала именно первое. И не то что бы у меня были

другие варианты, если честно. Не то что бы у меня вообще хотя бы когда-то

были варианты. Так что я написала Джейсону, что ненавидела работу в

библиотеке и что она совершенно не для меня, так что я решила уделить

побольше внимания учебе. А еще упомянула то его письмо, в котором он

сказал, что нам стоит временно расстаться, и честно сообщила, как он задел

меня тогда, и сейчас я не совсем понимаю, хочет ли он, чтобы мы снова были

вместе. Написала я и про его бабушку, выразила свое сожаление и надежду,

что ей скоро станет лучше, и рассказала, как волнуюсь за маму.

Нажимая «Отправить», я ни секунды не переживала о том, что он

подумает, прочитав все написанное, или что увидит между строк. Мне

больше было страшно отвечать ему, я перестала беспокоиться о том, как

прозвучит мой ответ, вместо этого на меня накатило равнодушие.

Так завязалась наша переписка. Джейсон всегда отвечал быстрее, чем

я, и вот он написал, что приедет на мамин прием, седьмого августа. Я не

хотела сближаться с ним, но он, кажется, искал именно этого. Интересно, он

делал это, потому что заботился обо мне, или попытки снова начать общаться

были для него лишь очередным интересным вызовом?

Об Уэсе я тоже много думала в последнее время. Он пытался звонить

мне на сотовый, но, едва увидев его номер на экране, я откладывала телефон

в сторонку, позволяя ему стихнуть самостоятельно. Знаю, что он думал – в

конце концов, мы же просто друзья, и мы говорили о многих вещах, в том

числе и о Бекки с Джейсоном, так почему бы не пообщаться сейчас? Это

было логично, но мне все равно тяжело было представлять его, сидящим в

кафе с Бекки. Она вернулась к Уэсу так же, как Джейсон вернулся ко мне, так

что он, наверное, теперь счастлив. И я тоже должна быть счастлива, ведь все

наладилось! Но нет.

Зато я общалась с Кристи, которая теперь была по уши влюблена в

своего Бакстера.

– Ох, Мейси, – вздыхала она в трубку, и ее голос звучал так радостно и

мечтательно, что я невольно начинала завидовать. – Он необыкновенный.

Просто невероятный!

Я все ждала, чтобы она упомянула в разговоре Бекки и то, что они с

Уэсом снова вместе, но Кристи этого не делала, должно быть, понимая, что

для меня это больная тема. Хотя она сказала, что Уэс как-то спрашивал обо

мне, и поинтересовалась, что между нами происходит.

– Это он так спросил?

– Нет, – отозвалась Кристи, и я буквально увидела, как она качает

головой. – Это же Уэс, он никогда ничего не говорит.

Однажды сказал, подумала я. И это значило для меня так много.

– Это ерунда, – вслух сказала я подруге, – ты же знаешь, у нас не так

много общего.

Может быть, это на самом деле было так?

В пятницу должен был быть удачный день, но для меня и парня из

асфальтоукладочной компании он явно не задался.

–…и я не собираюсь платить за работу, которая должна была быть

выполнена еще неделю назад, тем более, что результатов до сих пор нет! –

возмущалась мама. Уже в четвертый раз представитель асфальтоукладочной

фирмы приходил и откладывал срок их части работы, причем каждый раз

находились разные причины.

– Погода была… – снова завел свою волынку молодой человек, но мама

не дослушала его.

– Погода, – она сверкнула на него глазами, – это то, с чем вам, как

профессионалам своего дела, нужно мириться и справляться, если вы хотите

зарабатывать деньги на том, чем занимаетесь. Сейчас лето, это естественно,

что идет дождь!

Мамин голос звенел и резал слух даже мне, стоящей за дверью

кабинета. Сложно представить, как себя чувствует несчастный

представитель. За окном снова начался дождь, и я опустилась на свой стул в

приемной, уставившись на капли, стекающие по стеклу. В мамином кабинете

стихли голоса, представитель ушел явно ни с чем, а на моем столе зазвонил

телефон.

– Мейси, не могла бы ты принести мне воды, пожалуйста? – мама явно

была вымотана этим разговором.

Я достала бутылку воды из маленького холодильника и вошла в ее

кабинет. Впервые за последнее время она не держала в руках телефон и не

смотрела на экран компьютера, вместо этого она стояла у окна и тоже

смотрела на дождь. За окном ее кабинета можно было увидеть стенд с

плакатом, объявляющий о скором открытии нового района таунхаусов. Я

налила воды в ее чашку, поставила на стол.

– Как ты? – осторожно спросила я, когда мама сделала глоток.

– Все в порядке, – автоматические ответила она. – Так всегда бывает в

конце работы, неважно, целый ли это квартал или всего один дом, от этого

устаешь, – она попыталась улыбнуться. Вышло не очень. – Но в любом

случае надо двигаться до конца, продолжать действовать, даже если

вымотан. Хотя в такие дни, как сегодня, я чувствую, что это убивает меня.

– Мама, не говори так!

Она улыбнулась устало и печально, как улыбалась в последнее время.

– Это просто ощущение, милая. Все хорошо.

Остаток дня я провела, составляя списки гостей для приема, и ничто

уже не предвещало грандиозных событий, так что я могла радоваться, что

совсем скоро смогу сбежать домой, но кое-что все-таки случилось.

Во-первых, в четыре сорок пять зазвонил телефон, во-вторых,

буквально в тот же миг в офисе появилась моя сестра.

– Офис «Wildflower Ridge», – подняла я трубку, махнув Кэролайн рукой.

– Миссис Куи-ин, пожа-алуйста, эта Ра-атка, – вальяжно протянул голос

на другом конце провода. Нанятый мамой «художник на кухне» не утруждал

себя четкой речью и говорил так, словно набил рот собственной стряпней.

– Да, одну минуту, – я переключила его на маму, затем взглянула на

Кэролайн, которая возвышалась над моим столом в ожидающей позе.

– Привет, что случилось?

Сестра сделала глубокий вдох и уже собралась ответить, но тут

открылась дверь кабинета, и вышла мама.

– У меня что-то с телефоном, возьму трубку здесь, – пояснила она. –

Здравствуй, Кэролайн, что ты здесь делаешь?

Сестра перевела взгляд с меня на нее, очевидно, обдумывая что-то.

– Все готово, – сказала она, широко улыбнувшись. На несколько секунд

повисло молчание, мы с мамой не совсем поняли, о чем она.

– Все готово, – медленно повторила Кэролайн, глядя на наши

растерянные лица. – Дом на побережье. Он готов!

– Правда? – изумилась я.

– Да! – Кэролайн захлопала в ладоши, словно мы играли в какую-то

игру, и она только что стала победительницей. – Все работы закончены, и он

просто великолепен! Вам обязательно нужно увидеть это! Прямо сейчас!

– Сейчас? – мама посмотрела на часы, затем на красный огонек,

подтверждающий, что Ратка все еще висит на линии. – Но сегодня…

– Пятница. Завтра выходные, – легко отозвалась сестра. – Я заправила

машину и купила кое-что перекусить, так что нам даже не придется нигде

останавливаться, чтобы поесть. Если выедем в ближайшие полтора часа,

будем там еще до заката!

Мама провела рукой по моему столу, обхватила пальцами край.

– Кэролайн, – тихо произнесла она, – я уверена, что дом прекрасен. Но я

не могу вырваться из города на этих выходных, нужно сделать еще очень

многое.

– Хорошо. Тогда один вечер, – согласилась сестра, внимательно глядя

на маму.

– У меня встреча завтра утром, – пояснила та, – и расписание очень

плотное. Я не могу просто взять и исчезнуть, бросив дела.

Кэролайн сцепила пальцы.

– Ты говоришь это все лето.

– Лишь потому, что это правда. Просто сейчас не самое удачное время,

– мама опустила взгляд на телефон. – Кто звонит?

– Ратка, – тихо отозвалась я.

– Нужно ответить. Вероятно, это важно, – мама взяла трубку с моего

стола и направилась к себе, даже не обернувшись на Кэролайн, которая

застыла, будучи в полном шоке от того, что только что услышала. Мне стало

жаль ее, как только я представила, как она несется сюда, покупает сэндвичи и

заправляет машину, а потом сияет, сообщая нам, что все работы закончены.

– Милая, – мама обернулась, стоя в дверях кабинета, – я знаю, как много

ты вложила в этот дом, и я очень ценю все, что ты сделала.

Я не была в этом так уверена, если честно. Да и вообще вряд ли кто-то

из присутствующих поверил маме. Можно подумать, мы с Кэролайн не

замечали, что дом на пляже давно стал для мамы чем-то из прошлого, в

которое она не хотела возвращаться. Я никогда не считала, что у нас с

сестрой много общего, но сейчас, глядя, как она стоит здесь и смотрит на

маму, прикусив губу, я была целиком и полностью на ее стороне.

– Мама, – начала она, – тебе очень понравится там! Просто возьми

перерыв на двенадцать часов и поехали с нами, прошу тебя!

Мама вздохнула.

– Ну разумеется, дорогая. Просто не сегодня, ладно?

– Чудесно, – отозвалась Кэролайн таким тоном, что сразу стало ясно –

ничего чудесного здесь и в помине не наблюдалось. Она подошла к одному

из стульев возле окна и опустилась на него, закинув ногу на ногу. Мама все

еще стояла в дверях, поглядывая то на мою сестру, то на телефонную трубку.

Ратка, должно быть, весь извелся в ожидании.

– Наверное, я слишком тороплю события, – пожала плечами Кэролайн,

глядя в окно. – В конце концов, нам не обязательно нестись туда сегодня,

ведь мы приедем туда уже в следующее воскресенье.

– В следующее воскресенье? – переспросила мама чуть растерянно. – А

что будет в следующее воскресенье?

Кэролайн медленно перевела на нее взгляд, и меня охватило дурное

предчувствие.

– Мы же собираемся на побережье на следующей неделе, – быстро

вставила я, глядя то на одну, то на другую. – Верно? Восьмого?

Я ждала, что сестра согласится со мной, но она не проронила ни слова,

а мама приподняла брови:

– В следующее воскресенье? В день после приема? Но это невозможно.

Продажи как раз будут открыты. Почему ты выбрала именно этот день?

– Не я, – железным голосом отозвалась Кэролайн. – Это мы выбрали это

день. Несколько недель назад.

Мама посмотрела на меня.

– Но это невозможно, – повторила мама, проводя рукой по волосам, – я

никак не могла согласиться на это! Восьмое августа – слишком рано, мы как

раз начнем принимать клиентов, которые будут вкладывать деньги в новое

жилье. В понедельник у меня встреча по поводу новой фазы… Нет, – мама

покачала головой, – я должна быть здесь.

– Поверить не могу! – взорвалась Кэролайн. – Да ты хоть сама-то себя

слышишь?!

– Кэролайн, пойми, пожалуйста, – терпеливым голосом проговорила

мама, – это очень важно.

– Нет! – закричала сестра, и я от неожиданности подскочила на месте. –

Эта работа для тебя никогда не заканчивается. Ты обещала мне, что

возьмешь отпуск, и я в лепешку разбилась, заканчивая все к назначенному

сроку, чтобы мы хотя бы неделю могли провести все вместе, как одна

нормальная семья! И что теперь? Теперь ты заявляешь, что у тебя есть дела

поважнее! – Кэролайн потрясла головой. – Боже мой! Да ты просто делаешь

все, чтобы избежать этого.

– Избежать чего?

– Прошлого, – сестра сузила глаза. – Нашего прошлого, мама. Ты

знаешь, как я устала делать вид, что ничего не происходит, и притворяться,

что его никогда не существовало? Ты знаешь, как я устала не видеть его

снимки в доме или не находить его вещей? И все это лишь потому, что ты не

можешь позволить себе горевать о папе!

– Не смей говорить мне о горе, – низким голосом сказала мама. – Ты

даже понятия не имеешь…

– Имею! – чем тише говорила мама, тем громче кричала моя сестра. – Я

никогда не пыталась скрывать, что расстроена, и я не пыталась забыть! А ты

спряталась в своей работе и по уши увязла в этих таунхаусах, потому что они

такие новые и идеальные и ни о чем тебе не напоминают.

– Прекрати.

– И посмотри, наконец, на Мейси, – Кэролайн не слушала ее. – Ты хоть

видишь, что с ней сделала?

Мама посмотрела на меня, и я невольно сползла вниз на стуле.

– С Мейси все в порядке, – отозвалась мама. – Кэролайн…

– Нет, не в порядке. Ты всегда так говоришь, но это очень редко

оказывается правдой! – сестра смотрела на меня, словно я должна была

сделать что-то, что подтверждало бы ее правоту, но я не могла даже

пошевелиться. – Ты вообще обращаешь внимание на то, что с ней

происходит? Ей очень плохо с тех пор, как умер папа, но она держится изо

всех сил, лишь бы не расстраивать тебя. Этим летом она наконец-то нашла

друзей и дело по душе, а что потом? Стоило тебе заметить, что она чуточку

изменилась, как ты все у нее отобрала и привязала к себе!

– Это не имеет никакого отношения к тому, о чем мы говорим, -

возразила мама.

– О нет, имеет, – яростно сверкнула глазами Кэролайн. – Самое прямое

отношение, если хочешь знать. Мейси едва стало лучше, неужели ты не

замечаешь? Даже я это поняла, а ведь я бывала здесь гораздо реже, чем ты.

Она была другой!

– Именно, – кивнула мама. – Она была…

– Счастливой! – рявкнула сестра. – Мейси начала жить своей жизнью, а

тебя это напугало точно так же, как и дом на пляже. Ты считаешь себя такой

сильной, потому что никогда не говоришь о папе? Так вот что – скрывать

чувства умеет любой, а встретиться с ними лицом к лицу могут только

сильные люди.

– Я все отдала, чтобы сохранить нашу семью, – твердо сказала мама. – А

тебе, как я погляжу, и этого недостаточно?

– А мне и не нужно все, – выдохнула Кэролайн. – Я хочу только, чтобы

ты позволила мне, Мейси и себе помнить папу и горевать о нем, если

хочется.

Мама громко вздохнула.

– И еще я хочу, чтобы мы провели неделю на отдыхе, как в старые

добрые времена, – закончила сестра. – Вот и все.

В офисе повисла тишина, изредка прерываемая тихим гулом лампы под

потолком.

– Мне нужно быть здесь, – сказала, наконец, мама. – Я не могу уехать.

– Всего на неделю, не навсегда.

– Я не могу. Мне жаль, – с этими словами мама твердой походкой

прошла в кабинет и захлопнула за собой дверь. Должно быть, разговаривает с

Раткой или снова заполняет какие-то документы.

Я посмотрела на сестру, та стояла некоторое время, молча глядя на

закрытую дверь, затем развернулась и направилась к выходу. В ее глазах

стояли слезы.

– Кэролайн., – позвала я, но она уже выскочила на улицу. Я хотела

последовать за ней, но не знала, что могла бы сказать ей. С одной стороны, я

понимала ее гнев, но с другой я понимала и маму. Неделя – это не навсегда,

как сказала Кэролайн, но для мамы даже неделя вдали от работы может

казаться вечностью. Она нашла свое безопасное место, свою нишу, если

угодно, свое убежище, и ей не хочется покидать его, возвращаясь в мир того,

что ее пугает.

В мамином кабинете было тихо, и, когда часы пробили пять, я

собралась уходить. В нерешительности постояв у двери в ее кабинет, я все же

просто взяла свою сумку и вышла на улицу, громко захлопнув входную

дверь, чтобы мама знала, что я ушла.

Подойдя к дому, я еще издалека увидела лежащую на ступеньках

коробочку – маленькую, аккуратную и со знакомым обратным адресом:

«Уотервиль, Мэйн». С коробкой подмышкой я зашла в дом и, найдя

ножницы, открыла ее. Внутри лежали, как обычно, рекламные буклеты – на

первой картинке был изображен старый ремень от брюк, в каждой из

дырочек которого висела связка ключей, а на второй фотографии были те же

самые связки ключей, аккуратно разложенные в разноцветную коробочку со

специальными отсеками под каждую из них.

«Никак не можете разобраться, какие ключи от чего? Наша новая

ключница поможет вам быстро открыть нужную дверь! Оставайтесь в

безопасности и экономьте свое время вместе с EZ!» – гласила надпись под

картинками. Отличная идея, подумала я, повертев руках ту самую ключницу.

Часом позже, когда я готовила ужин, зазвонил телефон.

– Мейси, – это была мама, – мне нужно, чтобы ты сказала мне один

номер.

– Конечно, – я отложила нож и направилась в гостиную, где лежал

телефонный справочник. – Погоди, я только найду книжку.

– Нет, я думаю, ты его знаешь. Это та женщина, Делия. С которой ты

работала.

– Делия? – удивилась я. – Но почему…

– Ратка отказался, – коротко пояснила мама, – а все остальные

рестораны уже заняты на это время. Делия и ее команда – наш последний

шанс.

– Ратка отказался? – переспросила я.

– Мейси. Номер, пожалуйста.

Я знала, что едва ли Делия возьмется за это, ведь она не брала вообще

никакой работы в последнее время, посвящая все свое внимание Эйвери, но,

учитывая, как проходил мамин рабочий день до сих пор, я не стала

озвучивать ей свои опасения.

– 555-7823.

– Спасибо. Я скоро буду дома.

Раздался щелчок, и мама отключилась.

Глава 19

Всю следующую неделю моя сестра оставалась вдалеке от нас,

связаться ней было невозможно – она перестала отвечать на мобильник и

игнорировала все сообщения, которые я ей посылала. Когда мы звонили ей

на домашний номер, трубку брал Уолли и по его голосу становилось ясно,

что Кэролайн стащила его с дивана, вручила телефон и теперь стоит рядом и

подсказывает ему, что говорить.

– Она успокоится, – говорила мама каждый раз, когда я докладывала ей

об очередной неудавшейся попытке связаться с сестрой. Судя по всему, она

не волновалась, даже если я места себе не находила от беспокойства.

Конечно, у мамы были другие заботы помимо взбунтовавшейся дочери,

прием, разумеется, куда важнее. К тому же, в последнее время с подготовкой

к нему все было вон из рук плохо.

Ратка отказался участвовать во всем этом, но то было лишь начало.

Прошло всего шесть дней, а нам уже казалось, что не так пошло все, что

только могло: газонокосильщик не справился «с управлением», в результате

чего проредил огромную клумбу прямо перед входом. Садовник сделал все

возможное, чтобы восстановить испорченную красоту, но все равно намного

лучше клумба не стала. Половина приглашений, разосланных по почте,

вернулась из-за какой-то ошибки, а за день до приема музыканты из

струнного квартета позвонили, чтобы отменить свое выступление – трое из

них отравились на свадьбе, куда были приглашены.

Впрочем, в последний вечер удача, кажется, снова стала

поворачиваться к нам лицом, и рабочие, устанавливающие шатер, прибыли

вовремя. Мы стояли, наблюдая, как они разворачивают купол, и мысленно

готовились к очередной катастрофе, но все прошло удачно.

– Замечательно, – сказала мама одному из работников, как только он

закончил выгружать из грузовика стулья и столы. – Я не была уверена, что

шатер нам так уж необходим, но с ним все выглядит просто великолепно.

– И на случай дождя вы будете защищены, – добавил другой, принимая

чек. Мама скептически окинула его взглядом.

– Дождя не будет, – уверенно сказала она.

Единственную по-настоящему хорошую новость мама получила от

Делии, которая согласилась взять на себя угощение на ее приеме. Конечно,

это будет не ягненок на фаянсовом блюде, но мама была рада уже хотя бы

тому, что угощение все-таки будет.

Если честно, я была благодарна всем этим проблемам, которые

происходили одна за другой, ведь они позволяли мне отвлечься на что-то

другое помимо собственных переживаний. У меня просто не было времени

думать об Уэсе все время или представлять встречу с Джейсоном, который

планировал заглянуть к нам на прием и поздороваться. Надо было

справляться с наваливавшимися проблемами, так что я все время была

занята.

Как только рабочие уехали, я услышала шум еще одной подъезжающей

машины. Обернувшись, я увидела, что на нашей подъездной дорожке

остановился пикап, и из него вылезает Кэролайн, а в кузове лежит что-то

длинное и белое, похожее на кровать, и сплошь заваленное какими-то

металлическими штуковинами. Прямо за пикапом остановилась еще одна

машина, это был один из маминых сотрудников. Он тоже вышел из машины

и подошел к моей сестре.

– Что здесь происходит? – мама с удивлением оглядела Кэролайн,

вытаскивающую из кузова то, что она привезла, и я вдруг поняла, что это

работа Уэса. Определенно его, больше никто не мог бы сделать из железа

ангелов, а для нимбов использовать старые велосипедные колеса.

Кэролайн и мамин знакомый вытащили шесть фигур ангелов и

поставили их на лужайку, мама просто разглядывала происходящее во все

глаза. Затем прокашлялась.

– Кэролайн! – веселым голосом позвала она. – Здравствуй!

Сестра не ответила, но мамин сотрудник помахал рукой в ответ.

– Спасибо за помощь, – сказала ему Кэролайн, – можно оставить прямо

здесь.

– Вы уверены?

– Да. Они в любом месте будут смотреться чудесно.

– Кэролайн? – мама настороженно смотрела на металлические фигуры,

выстроившиеся перед шатром.

– Не беспокойся, – бросила, наконец, та, вытирая лицо рукой. Сестра

была в шортах и футболке, волосы забраны в хвост на затылке. – Я

остановилась лишь на минуту, мне нужно сделать несколько снимков, чтобы

потом вместе с Уолли решить, каких мы заберем в дом в горах, а каких

оставим у нас, – она вытащила фотоаппарат.

– Ну ладно, – все еще встревожено произнесла мама, – так и быть.

Несколько минут все молчали, а проезжающие мимо машины

замедлялись, водители выглядывали из окон, удивленно взирая на творения

Уэса. Мама тоже смотрела на ангелов, но было видно, что она недовольна.

На лужайке перед шатром стояли два больших ангела, два – поменьше,

а еще три скульптуры, явно навеянные какой-то абстракцией – одна была

выполнена из кубов, а две другие были сделаны из тех же велосипедных

колес, скрепленных в разных вариациях.

– Вы уверены, что вам не нужна помощь, чтобы потом погрузить их

обратно? – спросил мамин сотрудник у Кэролайн, но та покачала головой.

– Нет, спасибо. Думаю, я найду, к кому обратиться.

– Как скажете, – улыбнулся он, – Дебора, увидимся завтра! – он сел в

машину и поехал дальше, а Кэролайн бросила короткий взгляд на лужайку и

шатерю.

– Что с клумбой? – поинтересовалась она, глядя на меня. Я посмотрела

на маму.

– Ничего страшного, – мама подняла руки ладонями вверх и улыбнулась

своей фирменной улыбкой «У-нас-все-в-порядке». – Да-а, – протянула она,

глядя на фигуры ангелов, – это впечатляет. Где ты их нашла?

– Купила у Уэса, друга Мейси, – отозвалась Кэролайн ледяным тоном. –

Ты знаешь, – добавила она для меня, – он – это просто что-то.

– Да, – тихо согласилась я, глядя на скульптуру из кубов. Вдали от

магазина или заднего двора, где Уэс обычно работал, его скульптуры

казались еще более впечатляющими, даже мама заметила, это было видно по

тому, как она разглядывает лица ангелов.

– Уэс? – переспросила она. – Это тот мальчик, что подвозил тебя тогда?

– Мейси говорила тебе, что он талант? – прищурилась Кэролайн. Мама

взглянула на меня, но я отвела взгляд. Какая теперь разница?

– Нет, – покачала головой мама, – ни слова.

– Он просто великолепен, – сестра убрала выбившуюся прядь волос за

ухо, – я часами могла бы гулять между его работами и выбирать лучшие. Ты

знала, что он научился этому в школе в Майерсе?

– Ты не рассказывала мне, – мама пытливо смотрела на меня.

– Это самая интересная часть истории, – заявила Кэролайн. – Когда Уэс

был в Майерсе, к ним заезжал один профессор, который как раз преподает

искусство в каком-то университете, и он был очень впечатлен работами Уэса,

так что даже предложил ему присоединиться к своей группе. Он выставил

некоторые из его работ в галерее университета. Его тетушка была там, не

припомню ее имени…

– Делия, – подсказала я.

– Точно! Так вот, она сказала мне, что ему потом поступили

предложения от разных школ искусства, но он еще не уверен, что хочет

принять их. А, и еще. Его скульптуры выставлены даже в некоторых

галереях, причем их неплохо покупают. И он выиграл награду «Emblem

Prize» в прошлом году.

– Что это за награда?

– Премия для талантливых молодых людей из разных штатов, -

пояснила мама, разглядывая скульптуры Уэса совершенно другим взглядом.

– Это награда, которая означает, что он невероятный, – отозвалась

Кэролайн.

– Ого.

Поверить не могу, что он ни разу не упомянул об этом! Как там сказала

Делия? Молчаливый и невероятный? Да, определенно.

– Когда я привезла и поставила перед нашим домом в городе одну

такую, – сестра кивнула на статуи, – моя соседка чуть с катушек не слетела.

Ой, точно!.. – она подхватила то, что я посчитала кроватью (это оказалась

весьма странная рама) и установила ее вокруг фигур из колес. – Она сказала,

что готова заплатить дважды за такую красоту, – с гордостью произнесла она.

– Разумеется, я отказала ей.

– Правда? – мама все еще изучала творения Уэса. Кэролайн поставила

их очень удачно, шатер возвышался на заднем фоне, и картина выглядела

очень величественно.

– Больше всех мне нравятся эти. – Сестра провела рукой по

абстракциям из колес. – Уэс сказал, это его новая линия, как по мне – просто

находка! Что-то насчет вечности и постоянства.

– Правда? – снова спросила мама.

– Естественно, – с важным видом кивнула Кэролайн – кажется, она

совершенно растаяла. Да, работы Уэса были по-настоящему волшебными,

возле них ощущалось какое-то тепло, и, судя по всему, так считала не только

я. Перед глазами встала его улыбка – такая мягкая, понимающая. Он всегда

вел себя так, словно он – обычный парень, ничем не выдающийся, точно

такой же, как все. Но теперь я знала – это не так. Хотя для меня он давно уже

стал особенным…

– Эти колеса вращаются от ветра, а рамка стоит на месте, это все как

два в одном – неподвижное и живое, – щебетала Кэролайн.

Наступал вечер, но солнце еще не село, и Кэролайн собиралась сделать

снимки. Пока она разбиралась с камерой, я молча глядела на фигуры на фоне

заката – моя сестра смотрит снизу вверх на самого высокого из ангелов, мама

– тоже высокая и худая – держит спину ровно, как и всегда, и три

абстракции, две из которых движутся под дуновением ветерка.

Мимо проехала машина, окно с водительской стороны опустилось, и

какая-то женщина выглянула наружу.

– Дебора, это неподражаемо! – с восхищением закричала она.

– Простите? – улыбнулась мама, подходя ближе.

– Эти статуи! – женщина махнула рукой в сторону фигур. – Какая

прекрасная находка – использовать старые материалы, чтобы создать новую

красоту! Вы – просто гений.

– Ох, нет, – мама покачала головой, – это не…

– Увидимся завтра! – дама снова завела мотор, даже не слушая

маминых возражений. – Это просто прекрасно, – повторила она, отъезжая. Я

вздохнула и подошла к Кэролайн.

– Ты знаешь, – сказала она, глядя в объектив, – у вас во дворе что-то не

то. Клумба эта, да и вообще…

– У нас тут были некоторые проблемы, – дипломатично отозвалась я.

Мне казалось, что мама сейчас возмутится, что «все в порядке», но она молча

смотрела на дорогу, где вдалеке гуляли люди с колясками, бегали дети, а

подростки катались на велосипедах. Каждый раз, когда кто-то проходил или

проезжал мимо, он неизменно останавливался напротив нашего дома и

смотрел на фигуры, выстроившиеся в нашем саду. Мама не могла этого не

заметить.

– Ты знаешь, – сказала она Кэролайн осторожно, – мне кажется, это

будет неплохо смотреться во время приема, – она показала на скульптуры.

– Я уезжаю сегодня. У меня есть планы.

Я уже было подумала, что это все, но Кэролайн снова заговорила.

– Я понимаю, что тебе хочется, чтобы все было безупречно, – она

замолчала. Должно быть, это ее месть – ты разочаровывашь меня, я

разочаровываю тебя. – Безусловно, я могу вернуться за ними завтра, – сказала

она, наконец, и я округлила глаза. Такого я никак не ожидала, как и мама,

впрочем. Она поблагодарила сестру, но до конца вечера не приставала к ней

с расспросами и вообще вела себя очень осторожно.

Как обычно в последнее время, я не могла заснуть, и, проворочавшись

в постели примерно с час, встала и подошла к окну. Скульптуры Уэса стояли

на лужайке перед нашим домом, и выглядели так нереально, что мне

показалось, будто они просто упали с неба. Вернувшись в кровать, я

проспала до трех часов ночи, когда меня разбудили сильные порывы ветра,

поднимавшие шторы и шелестящие страницами открытого справочника на

столе. Я вскочила и, едва глянув на улицу, поняла, что, несмотря на мамину

уверенность, погода полностью переменилась. За окном разыгралась

настоящая буря, летали листья, а по небу плыли темные облака. Я закрыла

створки окна и прислонилась лбом к стеклу. Все движущиеся фрагменты

скульптур вращались и раскачивались, как ненормальные, можно было даже

уловить их перезвон, если прислушаться. Я вновь легла в постель и

прислушалась к завываниям ветра, надеясь, что они успокоятся, но нет,

ничего подобного. Последний раз такой сильный ветер поднимался зимой, но

тогда метель была объяснима, в отличие от нынешней бури. Так не бывает.

Может, это только сон? Я закрыла глаза и сунула ладони под щеку. Однако

едва я начала засыпать, как три минуты спустя что-то снова разбудило меня.

Я опять подошла к окну и едва не упала – во дворе стоял Уэс.

Я моргнула, затем еще раз, прогоняя странное наваждение, но, как

выяснилось, я не спала, и Уэс действительно стоял перед нашим домом,

поправляя что-то на ангелах. Взглянув на часы, я увидела, что уже семь утра

– мне все равно пора вставать. Натянув футболку, шорты и найдя под

кроватью шлепанцы, я спустилась вниз, вышла на улицу. Ночной ветер не

стих, все так же кружа над нашим домом листья и какие-то веточки.

– Что ты тут делаешь? – крикнула я, перекрывая голосом порывы

ветра. Казалось, это было невозможно, но каким-то чудом Уэс меня услышал.

– Кое-что завез, – он кивнул на свой пикап, припаркованный на

дорожке, – я не думал, что кто-нибудь уже проснется в это время.

– Я и не собиралась, – вздохнула я.

– Я пытался дозвониться до тебя, – сказал Уэс, делая шаг мне навстречу.

Я невольно сделала то же самое. – Но ты почему-то не отвечала с того

вечера.

Еще один порыв ветра взъерошил нам волосы и с силой дернул меня за

футболку. Что, черт возьми, происходит?

– О, – выдавила я в ответ, – ну, я не знаю… Просто мне казалось, что все

изменилось.

– Изменилось, – задумчиво повторил Уэс, делая еще один шаг. – Тогда,

четвертого июля? Между нами?

– Нет! – поспешно воскликнула я, и на его лице проскользнуло

выражение удивления, исчезнувшее, впрочем, так быстро, что я вообще не

была уверена, что видела его. – Не четвертого. А в тот вечер, когда я тебя

видела. Ты был таким… – я замолчала, не зная, какое слово подобрать. – В

общем, это было странно. Ты был странным. И я подумала, что этого

слишком много.

– Чего слишком много? – Уэс вообще не понимал, о чем я говорила. Да

уж, было бы странно, если бы хоть кто-то понял этот бессвязный бред.

– В тот вечер, в больнице. Я тогда была слишком расстроена. И этого

оказалось чересчур много для нас. Понимаешь, ты даже взглядом со мной

старался не встречаться в тот вечер, когда мы встретились в городе.

– Это не так, – Уэс покачал головой, – я просто…