Текст книги "Вся правда о слове "Навсегда" (ЛП)"

Автор книги: Сара Дессен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 20

Когда я спустилась вниз, ад на земле, судя по всему, пошел на убыль. Мама с Кэролайн расставляли принесенные с улицы стулья вдоль стен в гостиной, к счастью, гостей пока что было совсем немного.

– Мейси, сделай, пожалуйста, что-нибудь с пуфиками, – попросила Кэролайн.

– Отнеси в мой кабинет, – через плечо добавила мама. – Просто убери куда-нибудь. Куда угодно!

Ее голос звенел, было ясно, что она на грани срыва, но это длилось лишь секунду, затем она сделала глубокий вдох, а я послушно взяла два пуфика и понесла их в ее кабинет.

Я видела маму, когда она волновалась, злилась или расстраивалась, но никогда еще она не выглядела так, словно все валится у нее из рук. Меня это напугало, и я бросила взгляд на Кэролайн, уходя, но сестра лишь покачала головой и продолжила расставлять стулья. Я отнесла пуфики в кабинет и вернулась обратно в гостиную, в нерешительности замерла возле мамы.

– Мам? – я дотронулась до ее руки. – Как ты?

– Мейси, не сейчас! – оборвала меня она, и я буквально отскочила в сторону. – Не сейчас, милая, ладно? – уже мягче повторила она. Следующие двадцать минут я просто наблюдала за ней и за тем, как она вздрагивает от звонка телефона, словно ждет, что что-нибудь плохое произойдет в очередной раз. Стоило раздаться звонкой трели, как мама выпрямлялась, ее глаза начинали беспокойно бегать в поисках трубке, а ладони сжимались и разжимались, словно она надеялась ухватиться за хрупкое равновесие и остатки порядка. Несколько раз она ловила на себе мой взгляд, но я тотчас же поворачивалась в другую сторону.

– Я волнуюсь за маму, – поделилась я с Кэролайн, когда мы двигали диван ближе к стене. Он был таким тяжелым, что даже нашего с сестрой веса с трудом хватало, чтобы сдвинуть его. – Не знаю, чем можно ей помочь.

– Ты и не поможешь, – сказала Кэролайн. – Это вообще того не стоит.

– Кэролайн, что ты такое говоришь?! – возмутилась я. Сестра выпрямилась.

– Мейси, послушай. Ты на самом деле ничего не можешь сделать, – она серьезно посмотрела на меня.

– Ого! Что тут происходит? – раздался звонкий голос со стороны двери, и в гостиной появилась Кристи. Я замерла в удивлении. Нет, разумеется, я знала, что они придут, но все равно это было неожиданно. Боже, как же я отвыкла от Кристи!

За ее спиной маячила Моника с бочонком воды и целой стопкой пластиковых стаканчиков. За их спинами стояла Делия, в ее руках были две коробки, на них лежал закрытый пленкой поднос с хлебом.

– У нас тут небольшой кризис, – пояснила я, когда они вошли. Послышался странный треск, и в гостиную ввалился Берт – очевидно, он поскользнулся на крыльце (снаружи все еще шел дождь).

– Кризис? – приподняла брови Делия. – В каком смысле?

В ответ на это на кухне что-то упало и явно разбилось, затем дверь открылась, и на пороге показалась мама. Ее щеки пылали, а волосы растрепались, помада смазалась на уголок рта, а на юбке виднелось пятно. Мама выглядела усталой, разбитой и побежденной. В ее руке была половина декоративной тарелки, которую она собиралась повесить на стену, на полу за спиной лежали осколки. Впервые за весь этот вечер я испугалась – испугалась по-настоящему. Я видела маму разной, но сломленной – никогда.

– Мама? – Кэролайн подняла голову. – Ты…

Но мама ее не слушала, она вообще вряд ли даже видела нас всех, стоящих перед ней. Она молча повернулась и пошла в кабинет, медленно шагая по коридору. Вот она подняла руку и вытерла глаза, затем скрылась за дверью, щелкнув замком.

– О боже, – пробормотала я.

– Это всего лишь тарелка, – заботливо успокоила Кристи. – Думаю, у вас еще одна есть.

Кэролайн поспешила за мамой – ну конечно, уж она-то уверена, что может помочь, в отличие от меня. Но я ждала возможности поговорить с мамой так долго, что теперь именно мне нужно быть рядом, так что я догнала сестру и остановила ее, не успела она дотянуться до маминой двери.

– Позволь мне, – я мягко отстранила ее и вошла в мамин кабинет. Она стояла у окна спиной к двери. И она плакала – ее плечи тряслись. Звук ее плача немедленно заставил мое горло сжаться, мне захотелось развернуться и убежать, но вместо этого я сделала глубокий вдох и подошла ближе. Мама не обернулась, возможно, она вообще не знала, что я здесь. Но я стояла прямо за ее спиной и думала о том, как же тяжело видеть страдания того, кого любишь. Это не просто пугающе, это по-настоящему страшно, и ты чувствуешь себя маленьким и ничтожным, не способным ничто сделать и ничем помочь. Как же тяжело не иметь возможности контролировать происходящее!

Внезапно я осознала, что понимаю маму – как она себя чувствовала, когда я работала в ресторане и пропадала где-то целыми днями. Теперь я не могла винить ее за то, что ей в некотором смысле пришлось применить силу, чтобы сузить мой мир до прежних размеров и держать меня рядом с собой. Я, наконец, увидела произошедшее ее глазами и поняла ту правду, за которую держалась она. Мама не хотела привязать меня к себе и забрать все, что было мне дорого, она просто боялась за меня и не хотела, чтобы большой жестокий мир причинил боль ее маленькой Мейси. Она не знала, что я была счастлива, у меня не было возможности показать ей это тогда, но я ведь могу рассказать обо всем сейчас! Я подступила еще на шаг.

Мама обернулась, по-прежнему держа одну руку у лица. Несколько мгновений мы стояли молча, глядя друг на друга. В моей голове пронеслись миллионы предложений, с которых я могла бы начать разговор, но все они обрывались быстрее, чем я успела бы открыть рот. Начать разговор – сложно, что бы кто ни говорил. Но неважно, что я скажу, важно уже то, что мы сможем говорить.

Мама решила эту проблему за меня, сделав глубокий вдох.

– Я… – но она не закончила. Я подошла ближе и обвила ее шею руками. Она замерла, удивленная, но я не отстранилась и положила голову ей на плечо. Мама не шевельнулась, но через секунду ее руки легли на мою спину, и она склонила голову. Так мы и стояли – я слушала стук ее сердца, вдыхала запах ее волос, а она обнимала меня в ответ. Может быть, сейчас был неправильный момент для объятий или вообще обниматься было неправильно, но как бы то ни было, я чувствовала, что сейчас все идеально. Безупречно. Именно так, как она всегда и хотела. И я знала, что она тоже чувствует это.

Снаружи доносился голос Кэролайн, она вкратце описывала все проблемы, свалившиеся на нас сегодня, а мы с мамой все еще стояли, прижавшись друг к другу. Это как на американских горках, когда тебе страшно даже смотреть на спуск, но, если рядом есть кто-то, чью руку ты можешь сжать, ты становишься смелее. Прямо сейчас мы с мамой держали друг друга за руки и были готовы к спуску.

– Так. Вот, что мы будем делать… – начала Делия деловито.

– Святое дерьмо, – выругалась Кристи, – да там же дождь!

– Кристи, – мягко, но твердо остановила ее Делия. Кэролайн вздохнула.

– Нет, она права. Там ливень.

– Ммм-хмм, – добавила Моника. Стук дождя по крыше был слышен даже в гостиной. Ветер все еще завывал, и стихия не собиралась утихомириваться.

– Это просто неприятность, – успокаивающе сказала Делия.

– Неприятность?! – взвилась Кэролайн. – Это не просто неприятность!

Она включила телевизор, и на экране появилась Лорна Куин – метеоролог местного Канала 5, она как раз стояла на фоне карты.

– Это не дождь, а апокалипсис, – продолжала сестра.

– Нет, – авторитетно остановил ее Берт. – Апокалипсис выглядит иначе, да и ждать его нужно много позже.

– Ты уверен?

– Разумеется.

Начало седьмого – гости стали подтягиваться на прием и теперь сидели в гостиной, обсуждая непогоду, и оптимистично высказывались насчет конца ливня. Мы же на кухне занимались угощением – подоспела еще одна тарелка канапе, а мама достала из коробки специально заказанный торт, на котором был выведен слоган, под которым проходил прием: «WILDFLOWER RIDGE – Начало новой фазы!». На подносе вокруг него мы разложили салфетки, скрученный Моникой в цветы, а из духовки уже пахло мясными шариками – все любят мясные шарики!

Кэролайн помогала, чем могла, расставила стулья, как просила Делия, и подавала нужные столовые приборы, а потом даже пожертвовала для маминого приема упаковку своих лучших ароматических свечей с ароматом ванили – их она расставила на столах, и теперь в гостиной стало тепло и уютно. Лампы мы выключили на всякий случай, но свечи прекрасно освещали комнату, даря приятный полумрак и делая обстановку какой-то домашней. Нам удалось найти и еще одну декоративную тарелку, а Кристи уже расставила бокалы с вином на подносе и была готова выйти с ними к гостям.

Пока на кухне кипела работа, мы с мамой сидели в ее кабинете, прямо на столе, а между нами стояла уже наполовину пустая коробочка бумажных платочков. Мы смотрели на дождь за окном и разговаривали.

– Мне так хотелось, чтобы этот прием был безупречен, – вздохнула она, вытирая уголок глаза.

– Даже близко не похоже, – грустно улыбнулась я. Мама тоже усмехнулась.

– Полнейший провал, – вздохнула она. Мы помолчали.

– Ну, все ведь всегда к лучшему, – заметила я, вспоминая слова Делии в нашу первую встречу. – И мы всегда знаем, что было самым худшим, значит, теперь все должно пойти на лад, верно?

Мама не выглядела убежденной или очень уверенной в моих словах, но ей, по крайней мере, стало лучше. Может быть, она не до конца справилась с навалившимися неприятностями, но она старалась – и я знала, что у нее получится. А если нет, то я всегда буду рядом, чтобы взять ее за руку и помочь вместе пройти остаток пути.

Когда мы вышли из кабинета, Делия выкладывала на поднос готовый крабовый пирог. Она бросила на маму взгляд и снова вернулась к работе, не терпящим возражений тоном сказав, что маме стоит пойти в душ и дышать глубоко и медленно. К моему удивлению, мама ни слова не сказала, чтобы возразить, вместо этого глубоко вздохнув и направившись в сторону ванной. К нам она присоединилась через добрых двадцать минут, ее волосы были собраны в красивую высокую прическу, а выбранное ею платье сидело особенно хорошо на ее стройной фигуре. Мама выглядела более отдохнувшей, чем когда-либо за последние несколько недель или даже месяцев, если уж на то пошло.

– Что ты ей сказала? – в изумлении дернула меня за локоть Кэролайн, едва увидев маму.

– Ничего особенного, – пожала я плечами. Сестра недоверчиво покосилась на меня, но я не соврала ей – я действительно не сказала и не сделала ничего особенного.

– Вина? – Кэролайн протянула маме бокал. На маминых губах уже готова была появиться вежливая улыбка отказа, но она вдруг повернула голову в сторону кухни.

– Что это за запах? Пахнет так вкусно! – она тепло улыбнулась сестре и взяла бокал. – Спасибо.

– Это мясные шарики, – пояснила я. – Попробуешь?

Я ждала, что она откажется, но мама снова удивила нас с Кэролайн, сделав глоток вина и кивнув.

– Конечно. Было бы интересно.

Теперь, когда все улеглось и успокоилось, в моей голове пойманной птицей билась лишь одна мысль. Я подошла к Монике и Кристи, стоящим у окна.

– Так, – пробормотала я, затем потрясла головой и постаралась придать голосу уверенность, – так где Уэс?

Девушки обменялись взглядами.

– Ему пришлось ехать с несколькими работами в какую-то галерею, но он обещал заехать сюда по пути обратно на случай, если вдруг будет нам нужен.

– О. Понятно.

За этим последовало неловкое молчание. Моника, я и Кристи просто смотрели на дождь, но тут за нашей спиной кто-то вздохнул. Затем прокашлялся. Тонкий намек на присутствие?

– У вас тут все нормально? – Берт, наконец, заговорил. Кристи кивнула и протянула ему одну из тарелок с ветчиной. Он взял ее, но не сдвинулся с места, внимательно глядя на меня.

– Что? – удивилась я.

– Что? – повторила Кристи. Очевидно, она была раздражена. – Что ты имеешь в виду под «что»?

– Я имею в виду, – смущенно пробормотала я, – в чем дело?

Кристи закатила глаза. Моника покосилась на нее

– Даже не начинай.

– Кристи, сейчас не время и не место для этого, ясно? – предупредила Делия.

– Не место для чего? – встряла Кэролайн. Каким-то образом возле нас троих вдруг оказались все, кто только мог оказаться рядом, а в воздухе повисло напряжение.

– Ну конечно, – ехидно протянула Кристи, – для настоящей любви никогда не время и не место. Это, знаете ли, происходит спонтанно, такой трепетный момент…

– Трепетный? – отлично, еще и мама здесь!

– Мам, не обращай внимания, – поспешно сказала я.

– Кристи, ради бога, я прошу тебя, – Делия нахмурилась.

– Погодите, погодите! – Кэролайн подняла руку. – Кристи, о чем ты?

– Да, Кристи, – мама тоже посмотрела на мою подругу, – поясни, пожалуйста, – она не выглядела сердитой, скорее, удивленной.

– Да все проще некуда, – вздохнула та. – Уэс хочет быть с Мейси. А Мейси, что бы она там себе ни думала, хочет быть с Уэсом. Но они не вместе, и в этом вся трагичность.

– Нет такого слова, – буркнул Берт.

– Теперь есть, – оборвала его Кристи. – Как ты еще назовешь ситуацию, когда Уэс, по-настоящему необыкновенный парень, задвинут на задний план, и ему предпочли какого-то ботаника, повернутого на работе в библиотеке? О, и еще! – она вскинула брови. – Этого самого ботаника от ужаса затрясло, когда Мейси сказала ему, что любит его.

– Почему, – мои щеки пылали от смущения, как никогда раньше, – мы говорим об этом прямо сейчас?

– Потому что это трагичность!

– Да нет же такого…

– Есть! – Кристи метнула на Берта угрожающий взгляд.

– Так Джейсон решил сделать паузу в отношениях из-за того, что ты сказала, что любишь его? – спросила мама.

– Нет, – возразила я. – Или… Да. Ну, не совсем. Это долгая история.

– А я вам расскажу ее, – снова встряла Кристи. – Не слушайте Мейси, она вообще не понимает, что говорит. Ты, – она посмотрела на меня, – просто обязана быть с Уэсом! Все время, что вы были вместе, болтали или играли в эту вашу игру, вы выглядели, как настоящая пара. Это всем было ясно, и только вы одни этого не видели. А ты, похоже, и сейчас не догадываешься.

– Ммм-хмм, – согласно протянула Моника.

– Уэс так не считает, – проговорила я, избегая взгляда мамы, Кэролайн и вообще всех присутствующих. Каждый притворялся, что не слушает, но на самом деле все ловили каждое наше слово. Ладно, неважно. – К тому же, – добавила я, – он все равно вернулся к Бекки, так же, как и я к Джейсону.

– Неправда.

– Правда. Они вместе уже несколько недель.

– Нет, – Кристи покачала головой.

– Но я видела их! Я видела, как они вместе сидели в «Мире вафель» и…

– И расставались, – закончила за меня подруга. – Это ведь в тот вечер, когда вы встретились в городе, и он сказал, что у него важная встреча, так? – я кивнула, все еще не совсем понимая, к чему она ведет. – Так вот, у Уэса была встреча – он как раз шел к Бекки, чтобы расстаться, – Кристи помолчала, давая мне и всем остальным осмыслить сказанное. – Он хочет быть с тобой, Мейси. Слушай, если бы это было не так, я бы не стала говорить тебе этого, правильно? Но Уэс просто хотел быть свободным, чтобы у него была возможность дать тебе знать о своих чувствах и быть честным с тобой до конца! Он ждал этого момента.

– Нет, – пробормотала я. – Этого не может быть.

– Да ты вообще слушаешь, что я тебе говорю?! – возмутилась подруга. – Он сюда заедет, а последние несколько дней я только и делала, что талдычила ему, чтобы он, наконец, поговорил с тобой!

Поговорил со мной. Вот это и будет последний вопрос, вдруг подумала я. Уэс не собирался ранить меня, он не хотел сделать мне больно. Он просто хотел быть честным со мной, хотел отдать в мои руки свои чувства, если не сердце.

Глядя на лица Кристи, Берта, Делии, Моники, Кэролайн и мамы, я медленно сглотнула.

– Он приезжал сегодня утром, – выдавила я.

– И что? – кажется, Кристи была близка к тому, чтобы вцепиться в меня и начать трясти. – Что произошло?

Я взглянула на маму, ожидая, что она снова скажет, что я нарушила ее правила, но она лишь смотрела на меня в ожидании ответа.

– Ничего. В смысле, он просто спросил, все ли идет именно так, как я хочу.

– И что ты ответила ему?

– Я сказала, что да, именно так.

– Мейси!! – взорвалась Кристи. – Чем ты думала?

– Да не знаю я, – я готова была расплакаться.

– Это несправедливо, – подруга запрокинула голову. – Трагичность.

– Время, – вежливо напомнила Делия, кивнув на дверь, за которой отчетливо слышались голоса только что приехавших гостей и звуки закрывающихся зонтов. – Пора приступать.

Все отошли от окна и разошлись кто куда: Кристи – к подносам с вином, Берт и Делия – к духовке, а мама бросила беглый взгляд на свое отражение в стекле и вышла к гостям. У подоконника остались лишь мы с Моникой.

– Поверить не могу, – тихо сказала я, глядя на стекающую по стеклу каплю воды. – Уже слишком поздно.

– Никогда не бывает слишком поздно.

Я была уверена, что мне показалось. Ну разумеется, это все воображение! Я никогда не слышала от Моники предложения длиннее, чем в три слова, да и то это был ее коронный набор фразочек. Но, повернувшись в ее сторону, я увидела, что она смотрит на меня.

– Поздно, – я покачала головой. – Не знаю, что он теперь вообще думает обо мне. Он никогда не даст мне второго шанса, ведь…

Моника прищурилась.

– Это не то, что можно запланировать, – ее голос был твердым и ясным. – Ты знаешь, это же просто случается, – по ее лицу скользнула легкая улыбка. В ее словах мне почудилось что-то знакомое, и я вспомнила – вечеринка, когда Уэс буквально спас меня от Хэнка/Фрэнка, а потом Моника увидела, как мы держимся за руки.

– Моника! – крикнула Кристи. – Где сырная нарезка, позволь спросить?

Ее сестра отошла от окна и взяла поднос с нарезкой, но я остановила ее.

– Погоди, – Моника обернулась. Я не знала, что сказать – так сильно была удивлена тем, что услышала от нее. Она знала! Она знала уже тогда.

– Спасибо за это. – я дотронулась до ее руки. – Я очень это ценю, правда.

Моника кивнула.

– Ммм-хмм, – и направилась в гостиную.

Глава 21

Я проработала в ресторане достаточно, чтобы научиться видеть знаки того, что праздник проходит удачно. У вас много хорошего угощения – это первое. Люди расслабляются и веселятся – это второе. Но есть еще и третье, самое важное: детали. По мелким деталям, скользящим тут и там среди веселого шума и звона бокалов, можно понять, как обстоят дела. Так, например, моя мама, час спустя после начала вечеринки, перестала обращать внимание на свою прическу и макияж и оставила в покое слегка выбившиеся пряди. Никаких сомнений – это добрый знак!

– Отличная вечеринка, Дебора, – одобрительно сказал какой-то мужчина.

– Мне так нравится эта идея с бистро! – воскликнула дама в вечернем платье.

– Мясные шарики – просто находка, – уверяла другая, в брючном костюме. Комплименты сыпались со всех сторон, а мама с благодарностью принимала их, кидая признательные взгляды за Делию и ее команду. Мне даже стало казаться, что она просто наслаждается праздником, словно она – одна из гостей, а не хозяйка, такой спокойной и безмятежной стала ее улыбка. Она прошла мимо меня и потрепала меня по плечу, и, взглянув ей вслед, я поняла, что все у нас хорошо – и у меня, и у мамы. Я тоже почувствовала атмосферу праздника и уже почти совсем перестала нервничать, как вдруг увидела Джейсона.

Он стоял, прислонившись в стене, и оглядывал собравшихся, явно ища глазами меня.

– Мейси, – он оторвался от стены и направился ко мне. Я не сдвинулась с места, и вот он уже стоял передо мной. – Привет!

– Привет, – я окинула его взглядом: новая стрижка, консервативная рубашка-поло заправлена в брюки цвета хаки – Джейсон выглядел точно так же, как в день своего отъезда, и я невольно подумала, как же выгляжу я сама. Изменилась ли? Осталась прежней?

– Как дела?

– Хорошо.

Мимо нас прошла группа людей, и раздался взрыв смеха, так что мы оба повернулись и посмотрели на них, затем снова взглянули друг на друга.

– Рад снова видеть тебя, – сказал он, наконец.

– И я.

Джейсон просто стоял напротив и смотрел на меня, и я вдруг почувствовала невероятную неловкость, никакие слова не шли на ум. Он подошел на шаг ближе и склонил свою голову к моей.

– Можем мы поговорить где-нибудь?

Я кивнула.

– Конечно.

Мы направились в кухню, и я буквально чувствовала на себе взгляды. Разумеется, это была Кристи – она косилась на нас, и, конечно же, Моника – она просто смотрела, не отрываясь, но, когда я наткнулась на мамин взгляд, это меня удивило. Она проследила за нами, когда мы проходили мимо, и Джейсон, заметив это, поднял руку в знак приветствия. Мама кивнула и улыбнулась ему тонкой вежливой улыбкой, все еще глядя на меня, пока мы не завернули за угол, исчезая из ее поля зрения. Черный ход в кухне был открыт, дождь, оказывается, уже закончился, так что можно было безбоязненно выйти на улицу, что мы и сделали. Остановившись на ступеньках, мы с Джейсоном вдохнули свежий воздух. Из дома доносились голоса и смех, а на улице было непривычно тихо, чуть прохладно и так спокойно.

– Да, – Джейсон поднял голову, – этот праздник – просто что-то.

– Ты и понятия не имеешь, – улыбнулась я. – Это настоящее сумасшествие.

Оглянувшись, я увидела, как на кухню впорхнула Делия и начала разрезать еще один круг крабового пирога. Моника стояла рядом с ней с подносом и с безразличным выражением на лице ждала свою тарелку.

– Сумасшествие? – переспросил Джейсон. – В смысле?

Я сделала вдох, думая, как бы это лучше объяснить, но остановилась. Слишком много нужно говорить, ни к чему это.

– Просто непредвиденные ситуации. Но сейчас все в порядке.

С другой стороны дома послышался голос Кэролайн – сестра вышла на улицу, за ней последовали несколько человек, и она что-то им громко рассказывала.

– … представляет собой настоящий союз архитектуры и живописи, – говорила она голосом экскурсовода из галереи. – Эти детали имеют свой отдельный смысл. Сначала вы видите одну часть, затем другую. Ангел – это символ чистоты, веры и, конечно, религии.

Раздалось согласное хмыканье, и сестра повела свою «группу» дальше, ее голос удалился от нас.

– Она сама сделала те скульптуры? – поинтересовался Джейсон.

– Нет, – я рассмеялась, – она просто их большая поклонница.

Мы медленно обошли дом и подошли к первому ангелу, с которого сестра начала экскурсию для гостей.

– Они интересные, – сказал Джейсон, разглядывая высокую фигуру, – но символизм я не очень понимаю. Для меня это выглядит просто как декоративные статуи для сада.

– Вообще так и есть, – согласилась я. – Но в них есть и смысл. Во всяком случае, Кэролайн думает именно так.

Джейсон снова оглядел ангела.

– Не думаю, что они могут передать настоящее послание. Мне они больше кажутся отвлекающими. В смысле, это ведь было сделано из металлолома? Просто мусора?

Я молча посмотрела на него.

– Я думаю, все зависит от того, как ты на это смотришь.

Джейсон улыбнулся.

– Мейси, – он покачал головой. – Мусор есть мусор.

Я сделала глубокий вдох. Он понятия не имеет, сказала я себе. Он просто поддерживает разговор.

– Не хочешь поговорить о чем-нибудь другом? – если я еще раз услышу про мусор, я взорвусь, честное слово.

– О. Ну да. Конечно. Я как раз хотел.

Я ждала. Джейсон молчал. В кухонном окне маячил Берт, выставляющий на свой поднос тарелки с мясными шариками и таскающий угощение с них время от времени. Словно почувствовав мой взгляд, он поднял голову, и улыбнулся чуть смущенной улыбкой. Я улыбнулась в ответ, а Джейсон покрутил головой, не понимая, чем вызвана моя улыбка – Берта он не заметил.

– Извини, – покачала головой я. – Так что ты хотел?

Он посмотрел на свои руки. Убрал их в карманы. Достал.

– Я просто, – он снова замолчал, будто подбирая другое начало фразы. – Я знаю, что поступил не очень-то хорошо с тобой в начале лета, когда предложил взять перерыв, но мне бы, правда, очень хотелось, чтобы мы поговорили о наших отношениях и решили, продолжать их или не стоит.

Я слушала его. Действительно, слушала. Но кроме его слов я слышала еще и музыку, доносившуюся из дома, и голос сестры на другой стороне двора, все еще рассуждающий о формах и символах, и чей-то смех.

– Понятно, – сказала я, наконец. – Но я не знаю, если честно.

– Это нормально, – поспешно согласился Джейсон. – Я тоже не совсем уверен, но точно знаю, что этот диалог нам просто необходим! Как мы оба себя чувствуем, что нам нужно, к какому соглашению нам прийти.

– …потрясающее чувство перспективы, – щебетала Кэролайн, – сразу видно. Только взгляните на подвижные колеса и неподвижную раму, какой контраст!..

– Я думал, – продолжал Джейсон, очевидно, не так отвлекаясь от нашего разговора, как я, – что мы могли бы написать списки того, чего хотим от отношений. Чего ожидаем, что нам важно, понимаешь? А потом мы просто сядем и обсудим их, увидим наши сильные и слабые стороны.

– Списки, – повторила я.

– Да, – кивнул он, – списки. Мне кажется, так мы сможем выявить существующие проблемы и продумать пути их решения, я считаю это логичным способом преодоления трудностей, да и выход найти будет проще.

Голос сестры то приближался, то удалялся, а вот и кто-то из ее жертв стал задавать вопросы. Почему бы и мне не последовать их примеру?

– А что, если это не сработает?

Джейсон заморгал.

– Почему это не должно сработать?

– Просто так, – пожала плечами я.

– Просто так?

– Да. Некоторые вещи случаются сами по себе, их не ожидаешь и не планируешь. И не составляешь никаких списков.

– Например? – Джейсон все еще не понимал, о чем я говорю.

– Ну, не знаю, – я вздохнула. – Есть множество вещей, к которым невозможно подготовиться.

– Но мы же будем готовы! – воскликнул он. – У нас будут списки!

– Джейсон.

– Мейси, извини, – он отошел на шаг назад, внимательно глядя мне в глаза, – но я не совсем понимаю, что ты пытаешься сказать.

Вот оно. Он не понимает. И он никогда не понимал. Джейсон весь такой правильный, он любит планировать и предугадывать, считает, что ко всему можно подготовиться, а то, чего нельзя ожидать, просто напросто не происходит. Ему проще составить план с пунктами и подпунктами, чем попытаться представить что-то неожиданное.

– Это просто… – начала я, но тут же поняла, что не знаю, что сказать.

– Просто что? Объясни мне, – он ждал, в глазах загорелся огонь, как бывало всегда, когда он решал сложную задачу по физике, но в этот раз мне не хотелось быть задачей, которую он решает. Никто не предоставит тебе готового ответа, ты должен прийти к нему сам и только сам. Если тебе повезет, ты найдешь его, а если нет – будешь искать тех, кто объяснит то, что тебе непонятно.

– Мейси?

Я только покачала головой, бросила взгляд поверх плеча Джейсона и… увидела Уэса. Он стоял в кухне, к нему подошла Делия с подносом, уставленным пустыми бокалами вина. Он взял поднос из ее рук, поцеловал тетушку в щеку, и они заговорили о чем-то. Он что-то сказал, она пожала плечами, кивнула в сторону гостиной. «Ты уверена?» – прочитала я по его губам, и Делия кивнула, сжала его руку, а потом повернулась к духовке. Уэс взглянул в окно – и заметил меня. И Джейсона. Как попыталась удержать его взгляд, сказать, чтобы он не уходил, но чуда не произошло – и Уэс вышел из кухни.

– Мейси? – позвала Кэролайн. – Подойди на секунду, пожалуйста!

– Мейси, подожди, – хотел остановить меня Джейсон, но я жестом велела ему оставаться на месте, устремившись по лужайке на голос сестры. Кэролайн стояла перед какой-то скульптурой. Я подошла ближе.

– Ты знаешь о ней что-нибудь? – она махнула рукой в сторону статуи.

– А что? – скульптура, как скульптура, что такого?

– Это не одна из тех, что я привезла, – нахмурилась сестра. Сзади подошел Джейсон.

– Мейси, я, действительно, считаю, что нам нужно…

Но я не слушала. Ни его, ни Кэролайн, которая ходила кругами вокруг новой скульптуры, ни шум вечеринки – ничего. Все, что я видела – единственный, кого я видела – был Уэс, идущий по дороге по направлению от нашего дома.

Скульптура представляла собой еще одного ангел – девушка-ангел стоит, сложив руки на груди. Ее глаза – два морских камня – сияют даже при свете тусклых фонарей, а ее рот – тонкий ключ – блестит, как маленькая звездочка. Нимб над головой – идеальный овал, украшенный миниатюрными сердечками в ладонях. Но что самое удивительное – за ее спиной были два крыла, сделанные из изящно согнутых железных прутьев.

– Не понимаю, – бормотала Кэролайн, – она – единственная, у кого есть крылья. Почему?

Жизнь задает множество вопросов, и далеко не всегда ты знаешь ответ, но в этот раз я могла ответить.

– Потому что она может летать, – отозвалась я тихо, и побежала.

Я думала, что бегать, как раньше, теперь смогу лишь в своих снах, но это оказалось не так. Бег вернулся ко мне так же легко, как любой врожденный навык. Первые несколько шагов дались тяжело, но уже через несколько секунд я выровняла дыхание, нашла темп и вошла в ровный ритм, и очертания деревьев, растущих вокруг дороги, стали скользить мимо все быстрее и быстрее, а дорога легла прямо передо мной одним сплошным ровным полотном, и впереди была лишь одна цель – Уэс.

Когда я добежала до него, дыхание сбилось, лицо покраснело, а сердце колотилось в пять раз сильнее. Он обернулся в ту же секунду, как я остановилась за его спиной, на его лице застыла удивленная улыбка – он явно был поражен моим бегом. Я хватала воздух, глядя на него, и он заморгал.

– Что?.. – начал Уэс, но я коснулась его руки своей.

– Прости. Было небольшое изменение.

– Изменение? – переспросил он. Я кивнула.

– Да. В правилах.

На несколько мгновений он задумался, затем понял, о чем я.

– А, в правилах. Я и не заметил.

– Ну, оно было несколько внезапным. Но эффект разительный.

Уэс провел рукой по волосам, и я почувствовала, как мое сердце ухнуло куда-то вниз. Так многое я хотела бы ему сказать, но как же начать? Или я уже начала?

– Мейси, – мягко сказал он, – ты не должна…

Я покачала головой, не давая ему закончить.

– Изменение. Спроси меня о нем.

Уэс покачался на с носков на пятки.

– Ладно. Так что там за изменение?

– На самом деле, – призналась я, – чтобы выиграть, я должна была ответить на тот вопрос, от которого ты отказался.

– От которого я отказался, – медленно повторил Уэс. – Интересное правило.

Я кивнула. Настоящее правило. И он должен об этом знать.

– Хорошо. Тогда – что бы ты сделала, если бы ты могла сделать все, что угодно?

Я подошла на шаг ближе, сокращая то небольшое расстояние, что разделяло нас.

– Это.

И я поцеловала его. Поцеловала Уэса. Мы вдвоем стояли посреди улицы, посреди целого мира, а где-то позади нас меня, должно быть, ждал Джейсон, сестра все гадала, откуда взялась скульптура, а молчаливая девушка-ангел смотрела в небо, мечтая взлететь. И я осознала, что правильно для меня, и где лежит мой путь.

Есть множество определений для слова «Навсегда», и ты можешь выбрать любое из них. Мое навсегда началось прямо сейчас, прямо здесь, с объятий Уэса и поцелуя, от которого перехватило дыхание. И в этот момент я чувствовала себя сильной, свободной и, более, чем когда-либо еще, живой.