Текст книги "Вся правда о слове "Навсегда" (ЛП)"

Автор книги: Сара Дессен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Вдруг я поняла, что наша с мамой проблема именно в этом – мы во многом соглашались, но то, о чем мы говорили, часто имело разные значения для нас. Каждый пункт соглашения как две стороны монетки – одна видит орла, другая – решку. Зависит от того, как упадет.

– Я тоже этого не хочу, – кивнула я.

– Хорошо. Мы поняли друг друга. Именно в этом я и хотела убедиться, – мама улыбнулась, встала, сжала мое плечо и направилась в свой кабинет. Я поплелась к лестнице, но на полпути ее голос остановил меня.

– Милая?

Я обернулась. Мама стояла в дверях офиса, одна рука уже держала ручку.

– Да?

– Я хочу, чтобы ты знала: я всегда буду рада, если ты захочешь поговорить со мной. О Джейсоне. О чем-то еще. Ты можешь поделиться со мной, чем угодно, ты ведь понимаешь?

– Конечно.

Я продолжила подниматься, а мама скрылась в офисе и, наверное, снова взяла телефон, мысленно поставив в уме галочку, что одна проблема – проблема доверия с дочерью – решена. Но для меня все было не так просто. Разумеется, мама считала, что я могу рассказать ей все, ведь я – ее дочь. Но на самом деле я не могла. Мне очень хотелось поговорить с ней обо всем, что меня расстраивает и беспокоит, я очень хотела прижаться к ней, сказать, как беспокоюсь о ней, но ничего из этого я сделать не могла. Так что наше соглашения было лишь формальностью, контрактом, который обе стороны подписали не глядя. Но я и так знала, что в нем говорилось. Я могу быть неидеальной, но лишь в ограниченных количествах. Мне разрешается быть обычной девушкой, но только изредка. А если совсем уж честно – то никогда.

Зайдя в комнату, я обнаружила большой пакет на кровати, к нему была приклеена записка. Крупные круглые буквы я узнала уже на расстоянии – это писала Кэролайн.

«Привет, Мейси. Извини, мне пришлось уехать раньше, чем ты вернулась. Я приеду снова через пару дней, надеюсь, привезу с собой хорошие новости. Совсем забыла передать тебе кое-что. Я нашла этот сверток в шкафу в спальне, когда последний раз была в домике на пляже. Не знаю, что это (я не открывала его), но, думаю, он должен быть у тебя. Увидимся, люблю тебя!»

Я открыла пакет и тут же закрыла. Бросив один-единственный взгляд на содержимое, я различила две вещи – оберточную золотую бумагу и белую открытку, на которой было написано мое имя. Еще один почерк, который я узнала бы, где угодно. Папин.

Мне сразу вспомнилась открытка, которую он подарил мне на Рождество, и многообещающая улыбка – жди большего. Значит, мой запоздавший подарок был не от «EZ Products», и сейчас эта загадочная вещь лежала передо мной. Однако я не торопилась открывать подарок, на этот раз он был не просто тестовым вариантом продукции, а знаком. Вдруг он разочарует меня? Может, настало время все отпустить, и мне не нужно знать, что внутри?

Я свернула пакет и положила его в шкаф, туда же, где лежали посылки из «EZ Products» Пока что-то не началось, не нужно беспокоиться о том, как это кончится, есть бесконечные возможности. Что бы ни лежало внутри оно долгое время ждало своего часа. И еще немного времени ожидания не внесет существенных изменений.

Глава 12

– Чья очередь задавать вопрос?

– Твоя.

– Ты уверен?

Уэс кивнул, включая зажигание.

– Продолжай.

Я откинулась на сиденье, подогнув под себя одну ногу. Мы выехали с подъездной дорожки и направились по Свитвуд Драйв к автомойке. Сегодня нам повезло, и мы мыли машину, а Берт с Кристи застряли на кухне, готовя угощение.

– Ладненько. Чего ты боишься больше всего?

Как обычно, Уэс помедлил несколько мгновений, обдумывая ответ.

– Клоунов, – ответил он.

– Клоунов?

– Ага.

Я лишь посмотрела на него.

– Что? – Уэс взглянул в ответ.

– Это не настоящий ответ.

– Кто сказал?

– Я сказала. Я имела в виду настоящий страх, скажем, страх провала, смерти, сожаления, еще чего-то. Что-то, что заставляет тебя просыпаться в холодном поту после кошмара.

Уэс подумал.

– Клоуны.

Я закатила глаза.

– Прошу тебя!

– Это мой ответ, – машина притормозила, аккуратно объезжая яму на дороге, затем снова набрала скорость. За окном промелькнуло сердце в ладони, медленно вращающееся из стороны в сторону. – Не люблю я их. Они пугают меня еще с детства, когда я впервые пошел в цирк, и у одного из этих клоунов лопнул шарик прямо перед моим носом.

– Перестань, – рассмеялась я.

– Хотелось бы, – сумрачно отозвался Уэс, но в уголках рта у него пряталась улыбка. Мы набирали скорость, и в зеркале заднего вида я видела облако пыли, клубившейся позади нас.

– Клоуны, – повторила я. – Что, серьезно? В самом деле?

Уэс кивнул.

– Ты собираешься принять мой ответ или как?

– А это правда?

– Говорю же.

– Хорошо. Тогда твоя очередь.

Об Уэсе мне было известно уже многое. Первый поцелуй у него был в шестом классе с девочкой по имени Уилла Патрик. Он считает, что его уши великоваты для его головы. Он ненавидит джаз, васаби и запах пачулей. И клоунов. Игра, которую мы начали в тот вечер, когда шли по пустой дороге, и продолжили на вечеринке, не прекращалась. Всякий раз, когда мы оставались одни, тусовались где-то с Кристи и компанией или чистили столовое серебро, мы машинально вспоминали, на ком остановились в прошлый раз и кто должен задавать вопрос. Если рядом был кто-то еще, то вокруг всегда царили шум, драма, смех и хаос, но, когда возле нас никого не было, то мы оставались втроем – Уэс, я и правда.

Когда мы играли в первый раз, я жутко нервничала. Уэс был прав насчет психологических штучек – вопросы должны быть либо личными, либо смущающими, а лучше всего – и то, и другое. Когда мы играли в «Правду» с сестрой или подругами, я предпочитала пропускать вопрос, ведь любой скажет, что лучше проиграть, чем признаться, что ты влюблена в учителя по математике! Став старше, я поняла, что игра растет вместе с нами – теперь все вопросы вертелись вокруг мальчиков, поцелуев и Как-Далеко-Вы-С-Ним-Зашли. Но с Уэсом все было иначе. Самый трудный вопрос был задан еще в начале, так что отвечать на остальные было легко. Ну, сравнительно легко.

– Какой случай в твоей жизни, – поинтересовался он однажды, когда мы шли в магазин «У Милтона» за бумажными полотенцами, – был самым непристойным?

– Фу, – я послала ему убийственный взгляд, – что, это так необходимо?

– Ты всегда можешь отказаться, – радушно предложил он. Уэс знал, что я не откажусь, так же, как и он. Мы оба любили соревноваться, но в этой игре было кое-что большее, чем просто возможность показать свою неотступность. В всяком случае, для меня. Мне нравилось узнавать его именно так, вытягивая один маленький факт за другим, это как собирать паззл из крохотных деталей. А если один из нас выиграет, то картинка не будет закончена. Мне не хотелось этого.

– В пятом классе, в декабре, к нам пришла женщина, которая рассказывала о Хануке. Я помню, как она тогда дала нам дрейдлы (*четырёхгранный волчок, с которым, согласно традиции, дети играют во время еврейского праздника Ханука. На каждой грани дрейдла написана еврейская буква: нун, гимел, hей и шин).

– Это и было непристойно?

Я бросила на него еще один прожигающий взгляд, а он внимательно уставился на полки с полотенцами.

– Именно к этой части я и подбираюсь.

Уэс всегда был очень скуп на слова, но в то же время постоянно подгонял меня и желал узнать больше, из-за чего я начинала ценить собственные ответы, превращавшиеся в маленькие истории. Это тоже было частью игры, которую я не хотела терять.

– Это была миссис Фелтон, мама Бабары Фелтон. Раздав дрейдлы, она стала говорить о меноре (*светильник, который зажигают в течение восьми дней праздника Ханука), все было в порядке.

Сняв с полки большую упаковку полотенец, Уэс протянул ее мне, затем достал еще одну, и мы направились к кассам.

– И в следующий момент наша учительница, миссис Уайтхед, подошла к Норме Пискелл, которая сидела рядом со мной, и спросила, все ли с ней в порядке. Я тоже посмотрела на нее, и увидела, что она несколько зеленоватая…

– О-о-о, – протянул Уэс.

– Именно, – вздохнула я. – Следующее, что я помню – Норма Пискелл пытается встать, но у нее не получилось. Вместо этого ее вырвало прямо на меня. Я вскочила, чтобы побежать в туалет, но в этот момент ее снова вырвало. На этот раз – мне под ноги.

– Фу!

– Ты сам спросил, – хихикнула я.

– Это верно, – согласился он. Мы стояли в очереди. – Теперь ты.

– О чем ты больше всего беспокоишься?

Уэс задумался. Именно так и работала наша игра – нужно было продумать все варианты, пришедшие на ум, от самых простых, до самых сложных, правдивых. Так и играют в «Правду».

– О Берте, – сказал он, наконец.

– О Берте, – повторила я. Уэс согласно вздохнул.

– Я чувствую ответственность за него, понимаешь? Все-таки, старший брат. И теперь, когда мама ушла… Она никогда не говорила, но я знаю, что она рассчитывала на меня, если с ней что-то случится. А он такой…

– Такой?

Уэс пожал плечами.

– Такой… Берт. Понимаешь? Он впечатлительный. Многое принимает слишком близко к сердцу. Например, эти его истории про Армагеддон. Многие ребята его возраста не общаются с ним, они просто его не понимают. Все, что он чувствует, он чувствует глубже, чем они. Иногда даже слишком глубоко. Мне кажется, он немного пугает людей этим.

– Это же совсем не плохо! – возразила я. – Да, он ощущает все сильнее, но просто такой уж он. Такой уж он… – мне на ум никак не приходило подходящее определение.

– Берт, – закончил за меня Уэс, расплачиваясь и снимая наши покупки с ленты.

– Точно.

Так и продолжалось – вопрос за вопросом, ответ за ответом. Все остальные считали нас странными, но мне было все равно. В нашем случае «Правда» – это лучший способ узнать друг друга получше, да и вообще эта игра давала возможность проверить, насколько хорошо ты кого-то знаешь, насколько доверяешь человеку. Через несколько недель я уже знала, о чем Уэс волновался, что смущало его больше всего, и каким было его самое большое разочарование. Не уверена, что смогла бы рассказать что-то о маме, Джейсоне или даже Кэролайн, если бы мне задали такие вопросы о них. Не думала я, и что они смогут ответить что-нибудь обо мне.

– Мне просто кажется это странным, – сказала Кристи мне однажды, когда уже знала о нашей с Уэсом игре, и когда мы очередной раз замолчали при ее приближении. – В смысле, я могу понять «Правду или действие», но это же просто разговоры!

– Именно. На «действие» может решиться каждый.

– Не знаю, не знаю, – мрачно отозвалась подруга. – Всем известно, что, если ты достаточно умен, всегда лучше выбирать «правду». Так ты, по крайней мере, сможешь соврать, если потребуется.

Я уставилась на нее немигающим взглядом, и она закатила глаза.

– Да что? Тебе я не стала бы врать! Я говорю о какой-нибудь вечеринке. Это, знаешь ли, практически этикет всех тусовок – никто не говорит правду.

– А в этой игре – говорят.

– Ты, может, и говоришь, – согласилась Кристи. – Но откуда ты знаешь, что и он делает то же самое?

– Не знаю, откуда. Просто я в этом уверена.

И это было правдой. Вот, почему мне так нравилось проводить время с Уэсом. Он был единственным человеком, на которого я могла рассчитывать, знать, что он скажет ровно то, что думает, не ходя вокруг да около. Он, должно быть, и понятия не имел, как я ценила в нем это.

– Мейси! – я обернулась. Берт стоял на крыльце в майке и брюках от костюма. На подбородке у него были какие-то крошки, на скуле прилипло что-то, похожее на веточку салата, а выражение лица его было мрачным и растерянным. – Ты не могла бы подойти на секундочку?

– Конечно, – я вылезла из свежепомытой машины и направилась к дому. Не успела я дойти до крыльца, как в нос мне ударил запах одеколона. Еще один шанс – и терпкий мускусный запах окружил меня со всех сторон. Голову он им помыл, что ли? – Что случилось?

Берт пошел в дом, а я поспешила за ним.

– У меня сегодня важная встреча, – сказал он через плечо, – а Кристи, предположительно, помогает мне собраться. Она обещала. Но им с Моникой пришлось поехать по каким-то поручениям от Стеллы, и она еще не вернулась.

– Встреча?

– Да, в клубе Армагеддона. Это важно. – Он пытливо взглянул мне в лицо, словно убеждаясь, что я поняла его. – Она проходит всего лишь раз в год.

– О.

Веточка салата отклеилась от его щеки и слетела под дуновением ветерка, приземлившись где-то на пороге. Но, несмотря на этот самый ветерок, одеколон чувствовался все так же явственно в летнем теплом воздухе.

Мы вошли в дом. Я еще не была у Уэса и Берта, видела их обиталище лишь снаружи, и думала, что место, где живут мальчики, выглядит внутри так же, как и снаружи – деревянная обшивка стен, мягкие цвета и довольно-таки строгий стиль. Однако я была удивлена, увидев, насколько яркий их дом оказался на самом деле. Гостиная, большая и просторная, была залита солнечным светом и обставлена мебелью, дорого и комфортно выглядящей. Кухня тоже была отделана со вкусом, от входной двери была видна ее часть. Там тоже было светло, большое окно создало бы настоящую конкуренцию свету лампы. А еще везде были произведения искусства. Абстрактные картины на стенах, несколько керамических фигурок и, конечно же, уменьшенные копии скульптур Уэса на полке над камином.

Мне-то думалось, что дом двух парней будет забит коробками из-под пиццы и покрыт пылью, в общем, будет ясно, кто здесь живет, но я была неправа. В комнатах было прибрано, каждая вещь лежала на своем месте, никакого беспорядка не было.

– Что подойдет – полосы или горошек? – поинтересовался Берт, заходя в свою комнату и направляясь к шкафу. – Как ты считаешь? – он показал мне две рубашки, но все мое внимание притянул к себе огромный плакат на стене: слова «ВНИМАНИЕ, АРМАГЕДДОН!» на фоне земного шара, висящего в космическом пространстве. Сама же комната Берта была оформлена приблизительно таким же образом – стены увешаны постерами с многообещающими надписями о том, что «конец света ближе, чем вы думаете», что всех нас ждет «мега-цунами» или еще что-нибудь столь же ужасающее. На полках над столом стояли книги – сплошь научная фантастика и, опять-таки, заголовки о конце света.

– Так полосы? – Берт потряс рубашкой перед моим носом. – Или горох? Что мне выбрать?

– Так, – пробормотала я, все еще разглядывая плакаты, – давай подумаем…

В этот момент соседняя дверь открылась, и из ванной появился Уэс с мокрыми волосами и полотенцем в руках. Он был в джинсах, но без майки, и это отвлекало практически так же, как обещанное плакатами мега-цунами. Или даже больше.

Уэс поднял руку, чтобы приветственно помахать мне, но замер. Принюхался. Затем еще раз.

– Берт, – строго нахмурился он, – что я тебе сказал насчет одеколона?

– Да я чуть-чуть только! – возразил Берт, а Уэс зажал нос, выражая явное сомнение. Но мальчик ничуть не смутился и снова поднял руки с рубашками. – Уэс, какую мне надеть? Первое впечатление очень важно, ты же знаешь

– Это уж точно, – голос Уэса донесся приглушенно из-за закрывавшей рот и нос руки. – Ты собираешься сразить всех наповал, не так ли?

Брат проигнорировал подкол и снова повернулся ко мне.

– Мейси. Пожалуйста. Полоски или горошек?

Как и всегда, общаясь с Бертом, я почувствовала волнение за свои слова, которые сейчас ему скажу. Для него все важно, каждая мелочь, и мне совсем не хотелось разочаровать или подвести его.

– Полоски, – сказала я, наконец. – Они выглядят более по-взрослому.

– Ох, спасибо, – с облегчением вздохнул Берт, кладя рубашку в горошек на кровать, быстро складывая и убирая в шкаф. Затем он надел ту, что была в полоску, и повернулся к зеркалу. – Да, я тоже так считаю.

– Галстук наденешь? – спросил Уэс из ванной, где вешал полотенце на трубу.

– А надо?

– Какое впечатление ты хочешь произвести?! – серьезно возмутился Уэс. Берт задумался.

– Хорошее. Хочу быть представительным и интеллигентным. Но милым.

– Словом, сразить всех наповал? – подсказал Уэс.

– Тогда да, надевай, – быстро согласилась я, потому что Берт явно уже хотел высказать свое мнение о комментариях брата. Мальчик пожал плечами и поплелся к шкафу, начал рыться на полках, что-то бормоча себе под нос. Я перевела взгляд на Уэса, который уже пошел к себе, оставив дверь открытой. В отличие от стен в комнате Берта, у Уэса не висело ни единого плаката, молочно-белые стены украшали лишь полки с книгами и зеркало над тумбочкой. К стеклу была приклеена черно-белая фотография девушки, но я не могла разглядеть ее лица.

– Важность этого события, – заговорил Берт, и я обернулась к нему. Он стоял у зеркала и пытался приладить синий галстук на воротник рубашки, – заключается в том, что каждый год все ЗКС собираются вместе, чтобы обсудить новейшие теории Армагеддона и пути предотвращения катастрофы.

– ЗКС? – с недоумением переспросила я.

– Знатоки конца света, – перевел Берт, с трудом справляясь с узлом. – Это потрясающая возможность пообщаться со знающими людьми и набраться опыта от энтузиастов, – он покосился на свой галстук. – Боже, да почему же так сложно-то?! Ты умеешь завязывать?

– Не то что бы очень, – призналась я. Папа никогда не признавал деловой стиль, а Джейсон, который, наоборот, постоянно носил костюмы, мог сам завязать себе галстук с закрытыми глазами.

– Кристи обещала, что поможет мне, – буркнул Берт, дергая узел и делая его только еще плотнее. Его лицо покраснело. – Она же обещала!

– Спокойно, – в дверях снова появился Уэс. – Стой прямо, – он легко развязал узел и ладно скрутил его снова, пока я стояла, как статуя, и смотрела на него во все глаза. Крест-накрест, один конец вниз, подтянуть – вот и готово!

– Ого, – Берт посмотрел на свое отражение и потрогал галстук. – Где ты этому научился?

– Жизненный опыт, братишка, – потрепал его по голове Уэс. – Так, у тебя есть деньги?

Берт важно кивнул.

– Я заказал билет еще в марте. На встрече будет угощение, курица и десерт, за все заплачено.

Уэс достал из кармана кошелек и протянул брату двадцать долларов.

– На всякий случай. И никакого больше одеколона, хорошо?

Мальчик кивнул, снова покосившись на галстук. Зазвонил телефон, и он подскочил на месте, затем схватил трубку.

– Алло? Здравствуй, Ричард. Да, я тоже… Хм, рубашку в полоску. Синий галстук. Разумеется, лучшие ботинки! А ты?

Уэс покачал головой и направился к себе. Я прислонилась к дверному косяку, повернув голову в его сторону.

– Судя по всему, ты минималист, – я показала глазами на его комнату.

– Не люблю все эти финтифлюшки, – отозвался он, открывая шкаф и доставая что-то, – если ты об этом. Если здесь чего-то нет, значит, оно мне не нужно.

Я прошагала к его двери и, убедившись, что он не возражает, зашла в комнату. Машинально подошла к зеркалу, протянула руку к фотографии. Знаю, это было грубо, но я не удержалась.

– Так это Бекки?

Уэс обернулся.

– Нет, Бекки худая, я бы даже сказал, костлявая. Это моя мама.

Она прекрасна. Именно это пришло мне на ум в первый момент. На снимке ей было лет девятнадцать-двадцать, и я немедленно узнала круглое лицо Берта, темные вьющиеся волосы Делии и широкую улыбку. Но больше всех она напоминала мне Уэса. Может быть, дело было в том, что она не смотрела в камеру, ее взгляд был направлен куда-то за плечо снимающего, в губах таилась полуулыбка, а в фигуре не было ничего даже близко похожего на позирование или наигранность. Она сидела на бортике у фонтана, положив руки на колени, а струи воды блестели за ее спиной.

– Вы с ней так похожи, – заметила я. Уэс подошел ко мне с какой-то коробкой в руках, и теперь мы оба стояли и смотрели на нижний угол рамы зеркала.

– Думаешь?

– Да. Уверена.

Из своей комнаты вышел, точнее, выбежал Берт, держа в руках роликовые коньки.

– Едешь на роликах? – удивился Уэс.

– Всегда есть опасность пробок на дорогах, – серьезно кивнул мальчик. – А мне нужно успеть вовремя. Как я выгляжу?

– Замечательно, – заверила его я, и он улыбнулся мне благодарной улыбкой.

– Я останусь у Ричарда сегодня, так увидимся завтра, хорошо?

Уэс кивнул.

– Повеселитесь.

Берт исчез за дверью. Уэс взял с тумбочки его ключи и кошелек и вышел на улицу, где брат надевал коньки. Вручив ему вещи, он вернулся в дом.

– Мне, наверное, тоже пора идти, – сказала я.

– Только не говори, что и ты собираешься на собрание, посвященное концу света, – указал Уэс пальцем в мою сторону.

– Как ты догадался?!

– Интуиция.

Я скорчила рожицу.

– Она подвела тебя. Я буду заниматься, решу пару тестов, не знаю, потом, наверное, буду делать что-нибудь по дому.

– О-о-о, – закатил глаза Уэс, – это звучит угрожающе.

– Ну-ну, мистер Веселье, а что ты предлагаешь?

– Мне надо закинуть это, – он кивнул на коробку, которую ранее достал из шкафа, – одному парню в Лейквью. У него там вечеринка, так что, может, я бы даже остался посмотреть.

– А что это?

– Да ерунда, кое-какие запчасти.

– Запчасти?

– Не завидуй, – хихикнул Уэс.

– Постараюсь, – я нащупала в кармане свои ключи.

– Поедешь со мной?

Вопрос удивил меня, я никак не ожидала приглашения. Но еще больше я не ожидала того, что так быстро отвечу ему:

– Конечно.

Вечеринка была масштабной и, хотя мы пришли минут через двадцать после ее начала, народу было уже очень и очень много. Люди стояли со стаканами в руках уже на лужайке вокруг дома, сидели на газоне, и, как обычно, я почувствовала себя в центре внимания. Находясь где-то вместе с Уэсом, я постоянно ощущала на себе оценивающие взгляды других (если не всех) девушек. Ну а Уэс, как всегда, едва ли что-то замечал, уверенно шагая куда-то вперед. Мне не оставалась ничего, кроме как поспешить за ним. Кто-то в джинсовой мини-юбке и ковбойских ботинках схватил меня за руку, перед моими глазами мелькнул ярко-розовый топ.

– О боже мой, – прошептала Кристи мне на ухо, – я знала! Мейси, тебе лучше рассказать все самой! – она кивнула в сторону Уэса, который прошел вперед, но остановился и стал оглядываться по сторонам в поисках меня. Несколько девочек в форме болельщиц уставились на него с задумчивыми выражениями на миловидных личиках. Кристи вцепилась в меня так крепко, что вот-вот сломала бы мне руку.

– Ты собираешься отпустить меня? – поинтересовалась я.

– Поверить не могу! – она не слушала меня. – У вас с Уэсом свидание, а ты ничего мне не сказала! Что у нас за дружба такая? Где же доверие, Мейси?

Кто-то встал возле меня с другой стороны, и, обернувшись, я увидела Монику с бутылкой воды в руках. Кристи немедленно вытянула шею.

– Ты видела? – требовательно спросила она сестру. – Ты видела, с кем пришла Мейси?!

– Ммм-хмм.

– Да мы не вместе! – воскликнула я. – Ему просто надо было завезти кое-что сюда, а я поехала заодно. Мы помогали Берту собраться на его заседание клуба…

– Вот черт! – Кристи поднесла ладонь ко рту, распахнув глаза. – Я совсем забыла! Боже, прошу тебя, скажи мне, что он не нацепил эту жуткую рубашку в горох!

– Нет. Полосатую. – С этими моими словами подруга видимо расслабилась, но тут же в ее глазах снова вспыхнул дьявольский огонек.

– А галстук?

– Синий, – кивнула я.

– Ладно. Так, – Кристи, наконец, отпустила меня, но пригвоздила взглядом к месту, что было вполне сравнимо с ее хваткой, – а теперь расскажи-ка мне, что происходит.

– Ничего не происходит, клянусь тебе.

– Ну ла-адно, – протянула она, – но чем докажешь?

– Доказать?

Кристи бросила взгляд в сторону группы ребят, стоящих у барной стойки на кухне, и, ни секунды не медля, снова схватила меня за руку и потянула меня к ним. На лице Моники проскользнуло странное выражение, но Кристи едва ли заметила. Она вошла в раж.

– Мейси, – она подтащила меня к ребятам и указала на высокого парня в бейсболке, затем на другого, в оранжевой футболке, и на еще одного, похожего на хиппи – с волосами, собранными в хвост, – это Джон, Дональд и Филипп.

– Привет, – поздоровалась я, и они одновременно отозвались со своим приветствием.

– Мейси сейчас на некотором распутье, – пояснила Кристи новым знакомым, – и я стараюсь, очень стараюсь, доказать ей, что вокруг есть множество замечательных возможностей!

Все ребята уставились на меня, мое лицо начало краснеть. Где же там Уэс бродит?!

– С этими ребятами совершенно невозможно встречаться, – кокетливо захихикала Кристи. Джон вежливо улыбнулся.

– Что не остановило тебя от того, чтобы все же попытать счастья.

– Ну, должна же я была убедиться! – расхохоталась она. – Слушай, – обратилась она теперь ко мне, – я пойду, поболтаю еще кое с кем, а вы пока пообщайтесь, ладно?

С этими словами она растворилась в толпе, оставляя меня с ребятами. Джон указал на монетки, лежавшие на барной стойке – мальчики играли.

– Твоя очередь, – предложил он. Я взяла монетку. Никогда раньше не играла в эту игру, но видела, как это делается. Я подбросила монетку, как делала Кристи, и она, отскочив от поверхности стойки, плюхнулась прямо в стакан, стоявший рядом. Несколько капель пива приземлились рядом. Наверное, это неплохо?

– Что дальше? – поинтересовалась я. Филипп сглотнул.

– Ты выбираешь того, кто пьет.

Я указала на Джона. Тот поднял свой стакан, как бы провозглашая тост в мою честь, и залпом осушил его.

– Снова твоя очередь, – кивнул Филипп. Я вновь подбросила монетку – и картинка повторилась.

– Берегитесь, – улыбнулся Дональд, – она зажигает!

Увы, но с третьим броском я промахнулась. Филипп сказал, что теперь моя очередь пить, а затем передать монетку Джону. Он попал точно в яблочко, вернее, в стакан, и указал на меня.

– Ох, ну ладно.

– Веселье начинается, – подмигнул он. Я выпила. Затем еще раз. И еще.

Следующие двадцать минут прошли очень быстро (или это мне так показалось?), а я раз за разом промахивалась и пила снова и снова. Возможно было встречаться с этими парнями или нет – но безжалостными они были, это точно. К тому времени, как меня нашел Уэс, все слегка плыло у меня перед глазами.

– Эй, я уж тебя потерял.

– Меня похитили, – хихикнула я. – А теперь я тружусь тут, кидая монетку. Ты нашел своего друга?

Уэс покачал головой.

– Нет, не знаю, куда он запропастился. Ты как, готова ехать?

– Почти. На самом деле, я слегка…

– Мейси! – Кристи стояла за моей спиной, уперев руки в боки. – Время пришло!

– Время для чего? – удивился Уэс. Кристи проигнорировала его, а я попыталась вспомнить, о чем это она может говорить. А, точно. Замечательные возможности.

– Я не уверена, что сейчас…

– Пять минут, – твердо сказала Кристи. – Это все, что мне нужно!

Пятнадцать минут спустя я все еще торчала возле барной стойки, болтая с каким-то парнем из футбольной команды, которого звали то ли Хэнк, то ли Фрэнк – из-за шума я не расслышала. Я уже несколько раз пыталась улизнуть, на каждый раз натыкалась на одобрительный и подбадривающий взгляд Кристи, так что сбежать не было возможности. Плюс к тому, я не особенно твердо стояла на ногах.

– Разве ты не встречаешься с Джейсоном Телботом? – поинтересовался Хэнк/Фрэнк.

– Ну, – начала я, но он не расслышал.

– Что? – прокричал он.

– На самом деле, мы…

Парень покачал головой, поднося руку к уху.

– Чего-чего?

– Нет! – крикнула я. – Не встречаюсь!

В тот же момент кто-то врезался в меня сзади, толкая прямо в объятия Хэнка/Фрэнка. Тот едва ли был против, немедленно обхватив руками мою талию и улыбнувшись. Ой.

– Все нормально?

– Да, – кивнула я, пытаясь отступить назад, но теперь он двинулся вместе со мной.

– Мне нужно немного воздуха, – сделала еще одну попытку я.

– Согласен, пойдем!

– Мейси? – из ниоткуда возникла Кристи.

– Все отлично! – заверил ее Фрэнк/Хэнк.

– Я думаю, нам лучше… – начала я в сторону подруги, но футболист с готовностью закивал.

– Да-да, пойдем.

Меня начало трясти, и это было не самое приятное чувство на свете, да тут еще этот Хэнк/Фрэнк склонился ко мне и, убрав прядь моих волос за ухо, прошептал:

– Пойдем в одно местечко…

Я беспомощно закрутила головой в поисках Кристи, но ее нигде не было видно, а мне становилось все хуже и хуже – как физически, так и морально. Футболист опять что-то бормотал мне на ухо, но из-за громкой музыки я не слышала, да и не особенно старалась расслышать, что именно.

– Подожди, – отстранилась я, но его руки не спешили покидать мою талию.

– Ш-ш-ш, тише, – пробормотал он, а я снова попыталась отскочить от него, на этот раз чересчур резко. Не удержавшись на ногах, я начала падать куда-то назад. Толпа, как назло, растворилась, и я вот-вот провалилась бы в пустоту… Но тут кто-то подхватил меня, помогая встать ровно и возвращая землю под моими ногами. Я, ощутив за спиной опору, больше напоминавшую стену, обернулась . Уэс.

– Вот ты где, – улыбнулся он, а Фрэнк/Хэнк вертелся по сторонам, раздраженный моим внезапным исчезновением. – Ну что, едем?

Я, ни секунды не мешкая, кивнула, но отстраняться от него не спешила. Каменная грудь Уэса казалась мне такой надежной, что не хотелось отходить и снова подвергать себя опасности в лице всяких полупьяных футболистов.

– Эй! – вышеуказанный футболист заметил меня и направился к нам, но Уэс уже потянул меня за собой к выходу, уверенно прокладывая дорогу через толпу. Меня еще немного качало, но его рука, держащая мою, вела меня, и я инстинктивно обхватила его ладонь. Вдруг кто-то окликнул Уэса по имени, и я поспешно отпустила его.

– И где тебя носило, Бейкер? – поинтересовался парень в кепке. – Ты мне карбюратор-то хоть принес?

– Да, – крикнул в ответ Уэс. – Секунду.

– Извини, – сказала я, как только он повернулся ко мне, – там было так жарко, а этот парень…

– Просто подожди здесь, ладно? Вернусь прямо сейчас.

Я кивнула, и Уэс поспешил во двор к своему знакомому, а я устало прислонилась к стене и обхватила голову руками. Через несколько мгновений я почувствовала на себе чей-то взгляд. Подняв голову, я увидела Монику. Она стояла справа от меня, курила и все еще держала бутылку с водой подмышкой. Я знала, что она не прячется по углам, следя за кем-то, но она не могла не заметить меня, Уэса и… мою руку в его. Она все видела.

Сейчас она смотрит на меня, поднося сигарету к губам, а затем лениво выдыхая дым. Выпуская молочно-белые кольца, она не сводит с меня глаз, я начинаю чувствовать себя неуютно.

– Это не то, что ты подумала, – сказала я. – Там был один парень… Уэс спас меня, буквально спас! И я взяла его за руку, чтобы просто выбраться из толпы.

Моника вздохнула. Дым клубился между нами.

– Ну ты же знаешь, как это бывает, – щебетала я, – просто так получилось. Ты не думаешь, не планируешь, так просто выходит.

Я ждала от нее хоть какого-нибудь ответа, может, «Даже не начинай» или коронное саркастическое «Ммм-хмм», но нет, Моника не проронила ни слова. Вместо этого она молча смотрела на меня с тем же спокойным, безразличным выражением на лице.

– Так, – возле меня возник Уэс, – поехали отсюда, – он заметил Монику и кивнул ей. – Привет, как дела?

В ответ Моника сделала еще одну затяжку и снова перевела взгляд на меня. Я машинально выпрямила спину.