Текст книги "Наследница дракона"

Автор книги: Сандра Ренье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Так они здесь? – Оберон снова обернулся ко мне.

– Они у Пана, – отвечала я.

Он пристально поглядел на меня.

– Но мне до сих пор кое-что неясно, – продолжала я, – почему Фафнир передал регалии Пану, почему не своему сыну Артуру?

– Ты меня совсем не слушала! – рассердился Оберон. – Фафнир ненавидел превращаться в дракона! Он передал драконий ген своему сыну, но у моего отца этого гена не было. Отец хотел предотвратить размножение драконов. Почему, как ты думаешь, Артур не оставил законного наследника? Ему специально подсунули бесплодную жену! У Артура были дети, но не от законной жены Гвиневры, а от ирландской принцессы, которая его соблазнила.

Оберон подошел к окну.

– Пойди сюда, Фелисити Морган, и взгляни вот на это.

За окном простиралось поле боя. Яблоневые сады были выжжены, поля усеяны телами, остров залит кровью. Такое зрелище невозможно забыть, хотя за забвение можно было бы дорого дать. Эльфы и люди все еще сражались с драконами. Гибли и те, и другие, и третьи.

– Ты можешь это прекратить, – пропел Оберон мне в ухо, – отдай мне регалии, и бойня утихнет.

Какой же у него жестокий, холодный, злобный взгляд!

– Скажи мне лучше, отчего меня трясет, когда Эмон до меня дотрагивается?

– Трясет? – переспросил король.

– Трясет, – подтвердила я, – точно так же, как с Ли, до того как мы…

Моя личная жизнь его не касается.

Оберон несколько растерялся. Он был явно сбит с толку.

– По легенде, эти импульсы ощущают те, кто предназначен друг другу судьбой в жены или в мужья. Такое бывает, как правило, только с одним человеком или эльфом. Такая связь благодатна, следует ожидать доброго потомства. Впрочем, за всю жизнь можно и не встретить никого, с кем пробежала бы искра… Странно, конечно, что ты встретила сразу двоих. Но это не слишком меня волнует. Говори, где регалии? И подумай, какое королевство мы могли бы создать, обладая ими!

Королевство на крови? Это не кончится добром. Я неплохо знаю историю. Спасибо Кайрану!

Тут что-то загремело, но не снаружи, а совсем рядом с нами. Стало темно. Окно разбилось, осколки стекла разлетелись по комнате. Один из них впился мне в руку. В оконную раму пролезло нечто чешуйчатое, огромное, когтистое… Дракон!

Узкие рептильи глаза уставились на меня и Оберона. Король испугался не меньше моего. И терпение его лопнуло. Он схватил меня за плечи и принялся трясти:

– Где регалии? ГДЕ?

Когтистые лапы дракона скребли подоконник, стараясь выковырять камни из стены.

– Разве ты не видишь, как нам нужны регалии? – вопил король.

Он выпихнул меня из библиотеки и залепил пощечину, так что я вылетела в коридор, с трудом удержавшись на ногах. Никогда не стану ему помогать! Лучше пусть меня дракон съест! Хотя лучше не надо! Нужно звать на помощь, орать, как в детстве. И я заорала:

– На помощь! Спасите!

– Тебя никто не услышит, – подал голос Оберон, – школа пуста, все там, снаружи, ведут бой. Пора заканчивать эту историю.

– Помогите! – не унималась я. – Пан! Ли! Спасите!

Дракон в библиотеке взревел. Оберон схватился за меч. Тут через окно в коридор проник луч света, и на стене я увидела знакомый темный силуэт. Тень!

– Помоги! Пожалуйста, помоги мне!

Оберон с изумлением обернулся, и, в отличие от призрака своего отца, этого пришельца он увидел. Король выронил меч, как будто ошпарил руку кипятком.

НЕОЖИДАННАЯ ПОМОЩЬ

– ТЫ!? – Оберон остолбенел. – Ты не можешь ее спасти. Ты дух, ты призрак. Тень! Тебя вообще нет!

Тень снял плащ и взмахнул им.

Оберон глядел на силуэт на стене в полном недоумении. Тень бросил плащ на пол и указал на свою шею, обвитую кольцом ожерелья, а потом снял с головы корону, как будто кого-то приветствовал. Оберон не сводил с него глаз. И в конце концов все понял. И тогда медленно обернулся ко мне.

– Ты отдала Артуру регалии Пана? – медленно и вкрадчиво произнес Оберон, отчеканивая каждый слог.

Артуру? Как Артуру? Так Тень – это король Артур? Мой брат?

– Нет, конечно нет, – продолжал Оберон, как будто сам с собой, – ты никак не могла ему их отдать. Ты их уничтожила!

Я отступила назад. Спасти меня может разве что чудо, но я не стану покорно принимать смерть. Я выскажу этому мерзавцу все, что у меня накопилось на душе, все, что я о нем думаю! А после этого можно и умереть. Даже если моя смерть никому не принесет пользы.

– Да! Я их уничтожила! – с вызовом заявила я. – Сколько душ загублено из-за этих побрякушек! Империя на крови – великое зло! Плащ я сожгла. Янтарь, ожерелье и корону расплавила в гончарной печи. Тень забрал их, и они навсегда потеряны для мира живых. И, черт возьми, я поступила правильно! Твои слова окончательно меня в этом убедили. Регалии вернулись к тому, кому они на самом деле принадлежат. И знаешь что? Книга пророчеств была права: я – Избранная. Я в самом деле спасла эльфийское королевство. Спасла от безумного диктатора, жаждущего власти и крови. Спасла от интриг и насилия. И я горжусь тем, что я совершила! Твоей кровавой империи никогда не бывать! А тебе никогда ею не править!

Оберон, трясясь от ярости, выхватил меч. Тень сделал то же. Но разве Тень мне поможет? Тут у Оберона за спиной появился Пан. И снова мне подмигнул.

Оберон бросился вперед. Я почти увернулась, удар меча пришелся мне в бедро. Кровь тут же пропитала джинсы насквозь. Я рухнула на пол, зажимая руками рану, и приготовилась к смерти. Я зажмурилась, но удара не последовало. Надо мной зазвенел металл. Оберон с кем-то сражался. Но не с Тенью. Я открыла глаза. Это был Лайм! Откуда же он тут взялся? Лайм оказался на голову выше короля, только воином был неопытным. Юноша рубил и колол мечом изо всех сил, но Оберон без труда отбивал его удары и легко ускользал от выпадов. Если Лайм здесь, то где Финн? И в этот миг из коридора выбежали Ли и Эмон.

– Фей! – крикнул Ли, увидев меня в крови.

– Помогите Лайму! Оберон – предатель! Он готов убить всех нас, лишь бы получить регалии Пана!

Эмон застыл на месте, глядя на поединок. Ли колебался не больше секунды, и то потому, что отвлекся на мою рану. Он тут же пришел на помощь Лайму.

– Поднимаешь меч на своего короля? – завопил Оберон. – Сейчас ты восстаешь и против собственного отца, и против всего королевства!

– Не слушай его! – крикнула я. – Он своего отца убил, чтобы завладеть его короной! Он убил Энгуса, своего брата! Он идет по трупам ради власти!

Эмон по-прежнему стоял как вкопанный. Глаза его лихорадочно блестели. Поднять оружие на отца он не решался.

Между тем Лайм получил рану, и Оберон набросился на него с новой яростью:

– Сдавайся! Покорись! Тебе никогда не стать Мерлином. Мне известна твоя тайна. Мои вороны следят за тобой и Финном уже несколько лет. Встань на мою сторону, и я отпущу тебя с Авалона вместе с возлюбленным. Я обещаю свободную жизнь вам обоим.

– Не поддавайся, Лайм! – заклинала я. – Он лжет! Он не выносит ваших отношений. Эльфы слишком заинтересованы в продолжении рода.

Я слабела от потери крови; Голова кружилась.

Эмон стоял рядом со мной, сжимая в руке меч.

– Ты действительно убил Пана, Оберон? – наконец спросил он, как будто не замечая, что его отец бьется с его кузеном.

Ли был гораздо более опытным и умелым воином, чем Лайм. Он стал достойным противником Оберону. Лайм же был измучен и еле держался на ногах. Оберон яростно бился с обоими и ничего не ответил сыну, но его молчание прозвучало достаточно красноречиво. Эмон повернул голову и заметил на стене Тень. Король Артур по-родственному кивнул опешившему принцу.

– Это же Артур Пендрагон, – выдохнул Эмон, – я узнаю его силуэт.

Тень указал на Оберона, потом на меня. Я отползла к окну и сидела, облокотившись спиной о стену. Мне бы встать и помочь Ли, но голова кружилась все сильнее, я теряла сознание.

Эмон перевел взгляд с Тени на меня, бросил еще один взгляд на поединок отца и кузена и сделал два быстрых шага в мою сторону. Он нагнулся и подул мне в лицо. Запах мяты, лимонной мелиссы и любистка прогнал головокружение и боль. Эмон снял рубашку, порвал ее на бинты и перевязал рану у меня на бедре. Сквозь повязку еще немного сочилась кровь, но боль утихла. Между тем и Лайм, и Ли уже изнемогали в этой бесконечной схватке. Оберон неутомимо теснил их обоих. Лайм выронил меч и попятился. Ли прыгнул вперед, отвлекая короля на себя, и стремительно атаковал.

Удары сыпались градом, звон мечей не стихал ни на секунду. Ли превосходил своего дядю ростом и физической силой, но не владел той магией, которая была в распоряжении Оберона. А Оберону помогала именно магия, иначе он давно бы сдался. Его агенты ССЭР были превосходно подготовлены.

Внезапно в библиотеке возник Финн. Он растерянно уставился на меня, на Эмона, на поединок, на Лайма и на Тень на стене…

Ли стал теснить Оберона, но король вдруг отскочил в сторону и поменял направление боя. Теперь они двигались на нас. Эмон заслонил меня от опасности. Лайм пытался подобрать свой меч, но его оружие валялось теперь прямо под ногами у дерущихся. Оберон ударил, казалось, из последних сил и отбросил племянника на два шага назад. И когда Ли отступил, король метнулся в сторону и поразил Лайма мечом в живот. Все ахнули. Финн закричал. Лайм рухнул на пол. Даже Ли на мгновение застыл. Оберон воспользовался этой секундой, выхватил непонятно откуда длинный узкий кинжал и полоснул противника по правой руке. Ли выронил оружие, и Оберон одним движением отшвырнул его меч в другой конец коридора. Ли выпрямился, дерзко и прямо глядя в глаза злодею. Они были метрах в трех от нас.

– Только не Фей, – услышала я мысли Ли, – только не ее.

Ли встал между нами и королем.

И я увидела нас вдвоем в гроте Фей, когда он поцеловал меня в кончик носа. И в школьном коридоре, когда после долгой разлуки я сама бросилась к нему на шею и поцеловала его. Это были мысли Ли, и я смогла из прочесть. Я тебя люблю, – подумала я. И его синие глаза засмеялись.

Оберон был готов нанести последний, смертельный удар, но не успел. Быстрее, чем я моргнула, в спину злодею вонзился меч. Этот удар нанес Финн. Оберон взглянул на Тень. Казалось, они с Тенью пристально смотрят друг другу в глаза. У бледного, как покойника, Финна тряслись руки. Я ожидала, что сейчас начнет действовать эльфийская магия: меч выпадет из раны и король снова вступит в бой. Но вместо этого у Оберона изо рта побежала струйка крови, колени подкосились, и он рухнул на пол лицом вниз. В спине короля эльфов торчал меч, в рукоятке которого сверкал янтарь «Око Фафнира».

КОНЕЦ

Все ошарашено уставились на тело. Ли первым опомнился и попытался нащупать у Оберона пульс. Пульса не было. Король умер.

– Как ты это сделал, Финн? – тихо проговорила я.

– Кто-то сунул мне в руку меч, – ответил Финн и поспешил к Лайму.

Лайм был, судя по всему, на последнем издыхании.

– Помоги ему! – шепнула я Эмону.

Принц обошел стороной тело отца, склонился к Лайму и вынул из раны меч Оберона. Запахи мелиссы и мяты распространились по комнате. Рана на руке Ли уже заживала. А у Тени не хватало на поясе меча. Ли опустился на колени рядом со мной и озабоченно меня осмотрел. Он обнял меня, прижал к себе и помог подняться на ноги. Лайм был вне опасности. Эмон стоял на коленях у тела отца.

– Извини, что не помог тебе, – обратился Эмон к Ли.

– Трудно поднять руку на родного отца, – ответил Ли, – я понимаю.

– Я всегда им восхищался, – с горечью произнес Эмон, – он был суровым, но справедливым правителем. И я хотел быть похожим на него. А он желал только власти.

– Я знаю, ты станешь лучшим королем, чем твой отец, – я пожала руку принца, и он сжал мои пальцы, когда нас едва заметно ударило током, – удачи тебе!

Он посмотрел на меня. Жаль, что я умею читать не все мысли. Зато мысли кузена прочел Ли и криво усмехнулся. Он отдал Эмону рубашку, ведь свою Эмон использовал, чтобы забинтовать мою рану.

– Пойдем, надо закончить эту бессмысленную бойню, – напомнил Ли.

Ли перебросил мою руку себе через плечо и повел к выходу.

Эмон надел рубашку и уже совсем по-королевски объявил:

– Да, пора закончить эту войну. Раз и навсегда.

И мы двинулись по коридору к выходу.

– Иди с ним, – обратился Ли к Лайму, – тебе предстоит стать следующим Мерлином. Ты нужен новому королю.

Уже поздоровевший, хоть и все еще бледный, Лайм поднялся, опираясь на руку Финна, и они вместе последовали за Эмоном.

Напоследок я, набравшись смелости, с отвратительным звуком извлекла из тела мертвого Оберона меч с янтарем, отерла кровь с лезвия и обратилась к Тени:

– Значит, ты мой брат?

Он кивнул.

– Вот черт!

Кажется, Тень обиделся.

– Выясняется, что у меня есть такой милый брат, а я даже не могу с ним поговорить.

Тень выглядел растроганным.

– Вот, – я протянула ему меч, – он принадлежит тебе.

Клинок исчез из моих рук, а Тень уже вешал Грам на пояс.

– Но мы не прощаемся, правда, братец? Не люблю шарады, но уж коль скоро с тобой по-другому не поговоришь, давай общаться хотя бы так!

Тень кивнул и послал мне воздушный поцелуй.

– Ловлю тебя на слове. Удачи!

И я повернулась к Ли, крайне удивленному нашим нетривиальным общением с новым родственником.

– Не уверен, что смогу поладить с твоей семьей, Фей, – произнес он.

– Между прочим, мы уже одна семья. Мы родственники. Я вроде как твоя двоюродная бабушка. Так что это еще вопрос: можем ли мы с тобой быть парой?

– Морган, – предостерегающе произнес Ли, – только не начинай опять все сначала! Тема закрыта. Все решено, отмазки не принимаются. Нам предначертано совместное будущее.

Тень на стене энергично кивнул. Ну, что сказать? Судьба так судьба. От нее не убежишь. Иди сюда, двоюродный внучок, я тебя поцелую! Я так боялась, что тот предыдущий поцелуй будет последним. Зря боялась. Мы живы. И мы вместе.

– Ты все еще думаешь, что мы друг другу не подходим? – мысленно спросил Ли.

– Я люблю тебя, – пробормотала я, – давай уже сбежим отсюда и перепрыгнем куда-нибудь, где мы будем совсем одни.

– Одинокий пляж в Карибском море?

Я промолчала и подумала о своем.

– Ну и правильно, Фей, – улыбнулся Ли. – Грот Фей – лучшее место на свете.

БЕРКЛИ СКВЕР
ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Я стояла перед зеркалом и не верила своему счастью. Белое. Я вся в белом! Пять лет прошло после битвы на Авалоне. За пять лет Эмон с помощью Ли восстановил эльфийское королевство. На волшебном острове снова цвели яблоневые рощи и открылась школа. Ректором теперь был Лайм, а Финн – его правой рукой. Пять лет. Я сдала выпускной экзамен, хотя это было и нелегко, Ли пришлось мне помочь. Колледж был окончен. Я поступила в университет и выучилась на учительницу и 1 сентября, после медового месяца, выхожу на работу в школу в Кэмдене учительницей младших классов.

Джейден стал программистом и разрабатывает компьютерные программы для спортивных центров. Это его изобретение, которое теперь нарасхват. Николь выучилась на экономиста и делает карьеру. Ездит по всему миру и продает изобретение Джейдена в крупных фитнес-центрах. Руби учится на Авалоне. Она там счастлива. И после окончания собирается трудиться в международных благотворительных организациях. Эмон ее всячески в этом поддерживает. Ему нужны свои люди в этой сфере. С тех пор как Руби учится на Авалоне, Эмон стал там частым гостем, и не всегда по долгу службы.

Кори удивил всех: занялся теологией, пошел по стопам отца. Год назад он наконец выяснил, что испытывает к своей сводной сестре Шерил чувства более сильные, чем просто братская забота. С тех пор они с Шерил стали парой, к крайнему неудовольствию их родителей и нас, их друзей. Хотя постепенно мы с этим смирились. Шерил теперь мягче и добрее, она утратила большую часть своей стервозности. Но, конечно, мы с ней вряд ли будем когда-нибудь лучшими подругами.

Теперь все они ждут внизу. Все мои старые друзья. Здесь, на Беркли Сквер. Все, кроме одной. За эти пять лет я старалась не думать о ней, хотя иногда мне ее так не хватало!

Я очень переменилась после тех событий. Много месяцев я почти не смеялась и не улыбалась. Гибель Кайрана и предательство Филлис надолго выбили меня из колеи. Правду о Филлис знали немногие. После битвы на Авалоне выяснилось, что это она подмешала мне тогда драконий яд в еду. Филлис пыталась меня убить. Дважды. И Кайрана убила тоже она. Ее смерть объявили несчастным случаем, и никто не стал вдаваться в подробности. Правду, кроме меня и Ли, знала только Руби, но она свято хранит эту тайну. И сегодня все собрались на Беркли Сквер, потому что сегодня – наша с Ли свадьба. Даже мое семейство сбежалось. За исключением Филипа. Он опять сидит в тюрьме.

– Фели, ты волшебно выглядишь, – Николь расправила складки на моем платье.

– Руки прочь! – возмутилась Флоренс. – Это моя работа!

– Вы кое-что забыли. – Руби передала Флоренс маленькую филигранную корону, которую носила еще сама Элеонора Аквитанская.

Флоренс водрузила венец на мою высоко взбитую прическу и закрепила на затылке фату.

– Вот это да! – выдохнула моя сестра, входя в комнату с бокалами. За ней появилась мама с бутылкой шампанского.

– Отлично. Мне как раз это сейчас и нужно, – я протянула руку за бокалом.

– Может, не стоит? – нахмурилась Руби. – Насколько я помню, алкоголь на тебя действует весьма необычно.

Представляю, что ей там на Авалоне обо мне наплели, сплетники.

– Чушь! – фыркнула Флоренс и передала мне бокал шампанского. – Что может случиться? Надо знать меру, и все будет в порядке. Ей хватит сил произнести слово «да» у алтаря.

– Ну, тогда за тебя, Фели, – Николь подняла бокал, – за тебя и за Ли. Будьте счастливы.

– Присоединяюсь, – откликнулся Эмон, входя в комнату в изумительно элегантном костюме от Йона Джорджа.

– Ты готова? – спросил он меня.

Я одним глотком выпила шампанское, и Эмон неодобрительно покачал головой.

– Ой, ну какой ты зануда, – заявила Николь королю эльфов.

Впрочем, Николь и не знает, кто такой Эмон на самом деле, для нее он просто кузен Ли.

– Ты скажи лучше, как тебе невеста? А? – не унималась Николь. – Хороша?

Эмон оглядел меня с ног до головы. Взгляд его остановился на короне. И он вдруг улыбнулся так тепло и искренне, как никогда раньше.

– Ты прекрасна, Фелисити, – оценил он, – ты восхитительная невеста!

Я улыбнулась ему в ответ. Эти дурацкие железки, что я носила на зубах, пошли на пользу моей улыбке.

– Ну, я в общем-то готова, – сообщила я, – если к такому можно подготовиться.

Эмон взял меня за руку. Нас почти незаметно тряхнуло током. И король эльфов повел меня вниз по лестнице. Николь, Руби, Анна и мама садились в машину перед входом в дом.

Подали автомобиль для невесты с милым маленьким белым букетом на капоте. До церкви было рукой подать. Эмон молчал, я тоже. Я ужасно нервничала. Не только из-за самого торжества. Я по-прежнему чувствовала себя неуютно рядом с Эмоном. И еще я думала о Кайране. Если бы он был шафером на моей свадьбе, мне было бы гораздо легче. Как мне его не хватает! И как больно и горько, что его нет рядом и уже никогда не будет.

Эмон помог мне выйти из машины. Мы стояли перед церковью совсем одни. Внутри играл орган. И мне вдруг стало дурно. Что я здесь делаю?! Неужели все это происходит из-за того, что так написано в Книге? Мне захотелось попросить Эмона, чтобы он увез меня отсюда куда-нибудь подальше! Лучше всего – в Иной мир. И чтобы никто не мог туда за мной последовать. Никто, даже Ли. Но в этот миг церковные двери распахнулись и нам навстречу засияли счастливые лица гостей. А перед алтарем стоял Ли. Он был почти в таком же костюме, что и его кузен. И улыбался мне поверх голов. Улыбался так, как будто знал, о чем я думаю.

– Нервничаешь, Морган? – произнес у меня в голове его голос.

– Не дождешься! – ответила я.

Торжественно заиграл орган. Эмон взял меня под руку и повел к алтарю. На стене за алтарем вырисовывалась тень короля Артура. Ли улыбался мне, я улыбалась ему.

– Вместе до конца, – снова прозвучал у меня в голове его голос, – кстати, ты обворожительна.

– Спасибо, – мысленно отвечала я, – но я думала, тебе нравятся брюнетки.

Мы подошли к алтарю. Эмон вложил мою руку в ладонь Ли. Мой жених посмотрел мне в глаза, и я услышала его слова:

– Если ты еще не заметила: с тех пор как мы познакомились, я предпочитаю одну-единственную блондинку.

ПОСЛЕСЛОВИЕ И БЛАГОДАРНОСТИ

Когда я придумала Ли и Фелисити, я и предположить не могла, что у них появится такое количество поклонников. Как не представляла себе поначалу, насколько трудно будет воплотить до конца и в полной мере замысел трилогии. Вдохновение, замысел, идея, озарение – все это прекрасно, пока дело не доходит до работы. А работа идет порой так трудно. Но тем и хорош жанр фэнтези: всегда можно что-нибудь выдумать на ходу! Фантазия без границ! И читателям, кажется, тоже нравится.

Уточню на всякий случай вот что. Ричард Львиное Сердце попал в плен на территории Австрии, возвращаясь из Крестового похода. За него требовали неслыханный выкуп. Принц Джон платить отказался. И стал правителем Британии. Он – младший из пяти сыновей, казалось бы, лишенный всякой надежды на престол. Его брат томился в плену, и Джон, очевидно, рассчитывал, что Ричард вовсе не вернется в Англию. Мать Ричарда и Джона Элеонора Аквитанская старалась собрать средства для выкупа старшего сына из плена, Джон пытался ей помешать. Не могу точно сказать, действительно ли тесть Джона граф Глостер плел интриги против Элеоноры и, чтобы помочь зятю остаться на троне, препятствовал замыслам королевы. Честно говоря, я это выдумала. Хотя весьма вероятно, что так оно и было.

Княгиня фон Крумау существовала на самом деле. Несчастная женщина умирала от рака и терпела страшные боли. Неудивительно, что она хваталась за любое средство, которое хоть немного могло уменьшить ее страдания. А в восемнадцатом веке любой знахарь мог прописать ей свежую кровь. Боль не давала ей уснуть по ночам, она худела, бледнела и таяла. Суеверные богемцы сочли ее вампиром, так что после смерти ее погребли по особому ритуалу. Прекрасный материал для Брэма Стокера с его историями о графе Дракуле.

Что касается Марии-Антуанетты, то, изучая ее историю, я узнала поразительные вещи. Она, конечно, не была так глупа, как о ней порой говорят. И эту нелепость «Если нет хлеба, пусть едят пирожные» она, вероятно, никогда и не произносила. Ей приписали это высказывание, скорей всего, уже после ее смерти. Она не получила должного образования, это правда. Ее мать, императрица Австрии Мария-Терезия, была так занята государственными делами, что ее шестнадцать отпрысков во многом были предоставлены сами себе. Марию-Антуанетту прочили в жены одному из европейских монархов для династического политического брака, но когда она приехала во Францию к жениху, то едва умела писать и читать на родном немецком, а французского не знала вовсе. И лет ей было всего четырнадцать. Стоит ли говорить, что при французском дворе ее приняли почти враждебно. В то время население Франции было уже весьма недовольно своими монархами, однако Мария-Антуанетта, огражденная от мира садами и дворцами Версаля, ничего об этом не знала.

Она была человеком добрым и щедрым. Усыновляла сирот, и не из дворян, а из простых крестьянских семей. Многие из ее приемных детей пережили Революцию и благодаря приличному образованию, полученному в Версале, выбились в люди. Чего, к сожалению, не скажешь о родных детях королевы. Мария-Антуанетта похоронила двух своих детей накануне Революции, одного из их – перед самым штурмом Бастилии. Дважды пережила выкидыш. Двое выживших детей – сын и дочь – вместе с матерью во время Революции попали в тюрьму. Дочь изнасиловали на глазах у матери прямо в камере. Сына забрали и заставили свидетельствовать против родителей на суде. Мальчик скончался в тюрьме. Последнее изображение королевы перед казнью представляет совершенно сломленную, раздавленную горем женщину, которая давно махнула рукой и на корону, и на королевство и которая мучается только от того, что оставляет в беде и неопределенности двух своих детей.

Наконец, хочу еще раз поблагодарить некоторых близких мне людей.

Прежде всего – мою семью, моего мужа, детей, мою мать и свекровь, мою младшую сестру Тину. Спасибо тебе, сестренка! Спасибо всем вам, книжные блогеры, которые так восторженно писали о моем «Пане». Спасибо за помощь и поддержку моим читателям и почитателям, которые присоединились к страничке в сети Facebook, за то, что их уже более 500 человек.

Спасибо всей команде издательства «Карлсен». Спасибо Пиа Трчинска, моему редактору, советчику, помощнику. Спасибо за чуткость, увлеченность, доброту, способность слышать и слушать, за понимание и открытость. Спасибо, Пиа!

Спасибо Андреа Лукк, которая воплощает все мои маркетинговые идеи и добавляет свои. Спасибо Эви Драксль, которая шлифует мой текст и превращает его в бриллиант. Спасибо художнице Керстин Шюрманн и всей ее команде за превосходную обложку.

Сердечное спасибо каждому из вас в отдельности, спасибо всем, кого я не назвала по имени, спасибо за то, что помогли успеху «Пана»!