Текст книги "Ведьмино отродье (ЛП)"

Автор книги: Сакс Ромер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Доктор Кеан встал и, сцепив руки за спиной, начал мерить шагами комнату.

– Вечером, – сказал он внезапно, – что произошло вечером?

Сын продолжил:

– Я вернулся около половины десятого. Я так закружился днем, одно за другим, что почти забыл об инциденте. Конечно, не совсем забыл, но не думал об этом, пока не открыл дверь. И даже после этого не думал – надел халат и тапки, уютно устроился в кресле и начал читать. Ничего необычного в тот момент не наблюдалось. Книга была одной из моих любимых – «Вверх по Миссисипи» Марка Твена, ^[20]рядом стояла большая бутылка светлого пива, во рту дымилась трубка.

Тут занервничал и сам Роберт – встал, подошел к камину и стряхнул туда длинный столбик пепла с сигары. Облокотившись о каминную полку, он возобновил рассказ:

– Часы на Соборе Святого Павла пробили половину одиннадцатого, тут же погасла моя трубка. Я начал разжигать ее и опять почувствовал эту проклятую вонь. Я и не вспоминал о ней, поэтому от неожиданности даже подпрыгнул и выругался. А она все крепчала и крепчала. Я быстренько зажег трубку. Но это не помогло: аромат табака ничуть не забил ее кошмарной едкости.

Я снял с настольной лампы абажур и огляделся. Ничего необычного не заметил. Оба окна были открыты, и я высунулся из одного из них – а вдруг запах идет с улицы? Нет. Воздух снаружи был свеж и чист. Потом я вспомнил, что, когда уходил днем, мне показалось, что запах усиливается в прихожей у входной двери. Я ринулся туда. В коридоре ничем не пахло, но… – он сделал паузу, посмотрев на отца. – Не простоял я там и тридцати секунд, как зловоние начало окутывать меня, словно я стоял в жерле вулкана. Богом клянусь, сэр, оно меня преследовало!

Доктор Кеан стоял в тени за большим столом, глядя, как сын судорожно допивает виски и приближается к нему.

– У меня внутри все перевернулось, – скороговоркой продолжил он. – Я осознал, что за этой гадостью стоит нечто, управляющее ей, и еще я понял, что сейчас она меня поглотит. Я вернулся в спальню. Здесь запах был не так силен, но я замер в ожидании у стола, а он становился все крепче и крепче – я почти задохнулся. Нервы шалили, но я держал себя в руках. Я принялся за дело – начал методично окуривать комнату. Честно говоря, я понимал, что это не поможет, но не мог сдаться и бездействовать. Вы понимаете меня, сэр?

– Вполне, – спокойно ответил доктор Кеан. – И вижу в произошедшем целенаправленную попытку избавиться от вторжения, и пусть она оказалась бесполезной, настрой сам по себе был хорош. Продолжай.

– Когда пробило одиннадцать, я почувствовал тошноту и сдался. Воздух в комнате был ядовит, в буквальном смысле этого слова. Я опустился в кресло и стал ждать конца. И вдруг в сумрачных углах комнаты, там, куда не доходит свет лампы, я заметил темные пятна. Сначала я пытался уверить себя, что мне показалось, но одно из них скользнуло вниз по книжному шкафу и направилось по ковру в мою сторону. Тут я понял, что мне не мерещится. Клянусь всем святым, сэр, – его голос дрожал, – или я сошел с ума, или вся комната наполнилась чем-то… ползучим! Пятна были везде: на полу, стенах, на потолке надо мной! Там, куда падал свет, ничего не было, но темнота жила, захваченная существами размером с две ладони, и в растущей тишине…

Роберт охрип. Доктор Кеан, неподвижный как изваяние, смотрел на него.

– В тишине они почти неслышно жужжали.

Мужчины молчали. По Хаф-Мун-стрит проехал автомобиль, и вновь все затихло. Часы пробили половину первого. Заговорил доктор Кеан:

– Что-то еще?

– Да, сэр. Я вцепился в подлокотники, почувствовав, что, если не найду под руками поддержки, сойду с ума. До моего левого запястья, – он взглянул на упомянутое место почти с отвращением, – дотронулось что-то волосатое и невыразимо противное. Просто легко коснулось, и даже это было слишком. Мне стыдно признаться, сэр, но я завизжал, завопил, как истеричка, а потом побежал! Я убегал из собственной квартиры, схватив пальто и шляпу, халат же бросил на пол!

Он повернулся и поставил оба локтя на каминную полку, закрыв лицо ладонями.

– Выпей-ка еще, – сказал доктор Кеан. – Ты ведь сегодня был у Энтони Феррары? Как он принял тебя?

– Да, расскажу вам и об этом, – продолжил Роберт, наливая содовую в бокал. – Туда ходит Майра.

– Куда? К нему на квартиру?

– Да.

Доктор Кеан опять зашагал по комнате.

– Не удивлен, – произнес он. – Ее с детства учили относиться к нему, как к брату. И все же необходимо положить этому конец. Как ты об этом узнал?

Роберт Кеан рассказал отцу о событиях утра, подробно описав жилище Феррары, что доказывало, какое сильное и даже неизгладимое впечатление произвели на молодого человека все увиденные там странности. В заключение он сказал:

– И все же я задаюсь одним и тем же вопросом, что здесь, что в Оксфорде. Кто такой Энтони Феррара? Где сэр Майкл нашел его? Что за женщина дала жизнь такому сыну?

– Перестань, мальчишка! – закричал доктор Кеан.

Роберт вздрогнул и посмотрел на отца.

– Роб, ты в опасности. Не буду от тебя этого скрывать. Майра Дюкен Ферраре не родня, поэтому, раз ей достается наследство от сэра Майкла, определенная доля должна отойти и Энтони. Ты, сам того не желая, становишься на пути! Это плохо, мальчик мой, но давай-ка со всем разберемся, пока ты еще не набедокурил.

Он взял черную вересковую трубку со стола и начал ее набивать, не прекращая свои наставления:

– Что касается твоего следующего шага, то здесь все однозначно. Ты возвращаешься к себе на квартиру.

– Как?

– Даже не спорь, Роб. На тебя было совершено нападение, и только ты сумеешь его отразить. Если ты съедешь оттуда, на тебя нападут здесь. В данный момент удар строго локализован. Такие вещи происходят по определенным законам, столь же непререкаемым, как законы природы. Один из них гласит: силы тьмы, как их принято называть, не могут победить силу Воли. Помимо Бога, только Воля является высшей сущностью Вселенной. Сопротивляйся! Ты обязан бороться или проиграешь!

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Я предполагаю, что тебе грозит сумасшествие или что-то похуже. Если отступишь, ты пропал. Возвращайся к себе на квартиру. Найди врага, вымани на свет и уничтожь! Есть два возможных объяснения наблюдаемому феномену, но сложно утверждать что-то наверняка. В обоих случаях нельзя недооценивать опасность, пусть она и имеет разную природу. Тем не менее, я предполагаю, что эти жуткие тени возможно развеять одной силой мысли. Скорее всего, сегодня ночью они больше тебя не потревожат, но когда они вернутся, не прячься! У тебя уже есть товарищ, лучше которого не найти, – Марк Твен! Относись к своим гостям, как он отнесся бы к ним, то есть как к плохой шутке. Как только все начнется опять, позвони мне. Днем ли, ночью ли – все равно. Сам же я в рабочие часы в больнице, а в остальное время буду ждать дома. Набери мой номер, сразу как попадешь домой, а потом с утра, когда встанешь. И можешь полностью рассчитывать на мою активную помощь завтра ночью.

– Активную, сэр?

– Именно, Роб. Следующее появление пятен будет последним. Спокойной ночи! Помни, тебе следует поднять трубку, и ты сразу поймешь, что не одинок в своей борьбе.

Роберт взял еще одну сигару, зажег ее, допил виски и расправил плечи.

– Спокойной ночи, сэр, – сказал он. – В третий раз я не сбегу!

Когда дверь закрылась за спиной Роберта, доктор Кеан продолжил свое беспокойное хождение по библиотеке. Он дал совет, достойный древнего римлянина, отправив сына в одиночку против настоящей и, возможно, смертельной угрозы. Это был единственный способ спасти свое дитя, но на душе легче не становилось. Столкновение будет последним: Роберт сказал, что не отступится, а он всегда был верен слову.

Как доктор Кеан уже заявил, явление имело вполне определенную природу. По утверждению старейшей из наук, той, коей руководствовались древние египтяне и, вероятно, еще более ранние цивилизации, мы делим наш мир с иными созданиями, так называемыми элементалями. К счастью, эти сверхъестественные существа невидимы нашему взгляду, как, к примеру, нам слышны не все нюансы музыки.

Жертвы белой горячки, курильщики опиума и другие потребители наркотических веществ искусственно открывают в себе способность видеть иное, и ужасы, являющиеся им, не воображаемые: это те самые элементали, привлеченные специфическим состоянием разума.

Таким образом, доктор Кеан предполагал, что позучее и дурно пахнущее нечто в квартире сына представляло собой элементалей, призванных чьим-то коварством преследовать молодого человека. С другой стороны, это могли оказаться просто чары, или мыслеформы, насланные тем же магом, то есть были воплощением злой и могущественной воли.

Его размышления прервал телефонный звонок. Доктор поднял трубку.

– Алло!

– Это вы, сэр? Все в порядке. Я ложусь спать.

– Хорошо. Спокойной ночи, Роб. Позвони утром.

– Спокойной ночи, сэр.

Брюс Кеан набил старенькую трубку и, достав из ящика письменного стола толстую рукопись, сел и начал изучать густо исписанные страницы. Почерк покойного сэра Майкла Феррары, товарища Кеана по многочисленным путешествиям, был очень мелок. Солнце уже несколько часов заливало библиотеку золотистыми лучами, а снизу раздавался гвалт давно проснувшихся слуг, когда доктора вновь прервали. И опять это был телефон. Он встал, отодвинул настольную лампу и поднял трубку.

– Роб, ты?

– Да, сэр. Хвала господу, все нормально. Могу я с вами позавтракать?

– Конечно, мальчик мой, – доктор Кеан взглянул на часы. – О, уже семь.

Глава 6. Жуки

День пролетел быстро, и, когда лондонские часы били одиннадцать, жуткое представление пришло к своей финальной стадии. Как и прежде доктор Кеан склонился над рукописью сэра Майкла, но взгляд его то и дело возвращался к стоящему под рукой телефонному аппарату. Он дал строгие указания слугам не беспокоить его ни в коем случае, а с десяти вечера держать у дверей готовый к отправке в любую минуту автомобиль.

С последним ударом часов раздался долгожданный звонок. Лицо мужчины стало необыкновенно серьезным, когда в трубке он услышал голос сына.

– Что случилось, мальчик мой?

– Они здесь, сэр, и даже сейчас, во время нашего разговора. Я борюсь, сопротивляюсь, как могу, уже полчаса. В доме пахнет, как в склепе, а пятна обретают форму, жуткую форму! У них есть глаза! – голос охрип. – Очень черные и блестящие. Я постепенно сдаюсь, хотя и пытаюсь держать себя в руках. По-моему, я могу не выдержать. Аааа…

Он замолчал.

– Алло! – кричал доктор Кеан. – Алло, Роб!

– Все в порядке, сэр, – прошептали в ответ. – Эти существа стоят на границе света от лампы и, как бы это сказать, жужжат. Стоит огромных сил не пускать их внутрь круга. Пока говорю, теряю контроль над ними. Одно проползло… схватило меня за руку… волосатое, многорукое… Боже мой, еще одно…

– Роб, Роб, спокойнее, мальчик. Слышишь меня?

– Да, да, – раздался слабый голос.

– Молись, сын, молись, чтобы Бог дал силу, и все будет нормально. Продержись еще минут десять. Десять минут – понял?

– Да, да, боже милосердный, сэр, помогите мне, помогите, если можете, или…

– Не сдавайся, мальчик! Через десять минут ты победишь!

Доктор Кеан бросил трубку, выбежал из библиотеки, схватил шляпу с вешалки в холле, мгновенно спустился по ступеням и влетел в ожидающий автомобиль, прокричав шоферу адрес.

На Пикадилли было шумно и весело: пестрые толпы театралов и гуляк заполняли улицу. Доктор выскочил из машины и бросился к подъезду, в котором произошла встреча Роберта и Майры. Брюс Кеан пронесся мимо лифта на лестницу и начал подниматься, перепрыгивая через три ступени. Он давил на кнопку звонка Энтони Феррары, пока дверь не открылась и из проема не показалось смуглое лицо.

Посетитель ворвался внутрь, не обращая внимания на попытки одетого в белое человека задержать его.

– Эфенди, ^[21]никого дома.

Доктор Кеан жилистой рукой схватил слугу, высокого араба, за плечо и толкнул так, что тот, вертясь, был отброшен практически на середину мозаичного пола мандары. Воздух казался тяжелым от запаха благовоний.

Не говоря ни слова слуге, доктор Кеан вошел в дверь. Он рывком отодвинул занавес и оказался в темном коридоре. Сын подробно описал квартиру, поэтому Брюсу не составило труда понять, где находится кабинет.

Он повернул ручку – было не заперто – и вошел в неосвещенную комнату.

В камине пылал огонь, стояла невыносимая жара. На столе тускло горела серебряная лампа. Остальное помещение тонуло во тьме.

Одетая в черный балахон фигура сидела на стуле с высокой резной спинкой; похожее на монашескую рясу одеяние закрывало часть стола. Человек приподнялся и оглянулся – в отблесках пламени Энтони Феррара показался вошедшему самим духом зла.

Доктор Кеан подошел и встал напротив хозяина кабинета.

– Покажи, что у тебя на столе, – коротко сказал он.

Феррара взглянул на противника: в глубине его странных глаз горел огонь. В Средние века одного такого взгляда было достаточно, чтобы послать человека на костер.

– Доктор Кеан… – хриплый голос растерял всю свою мелодичность.

– Ты слышал мой приказ.

– Приказ! Доктор, пока я нахожусь в собственном…

– Покажи, что у тебя на столе. Или я сам должен сделать это за тебя?

Энтони Феррара придержал ладонью черную ткань, закрывавшую стол.

– Осторожнее, доктор Кеан, – спокойно проговорил он. – Вы рискуете.

Внезапно Брюс перешел в нападение: он уверенно схватил лежащую на материи руку и заломил ее Энтони за спину. Другим быстрым движением он освободил стол. В раскаленном воздухе начал чувствоваться слабый запах разложения и затхлости.

На столешнице оказалось выцветшее полотно, испещренное почти нечитаемыми египетскими иероглифами, а на нем был выложен стройный геометрический рисунок – выложен многочисленными черными насекомыми.

Доктор отдернул руку, а Феррара сохранял спокойствие, держась прямо и глядя перед собой.

– Кожееды! Из черепа мумии! Ах ты, гнусный подонок!

Окончательно придя в себя, заговорил Феррара:

– Что такого предосудительного в изучении жуков?

– Мой сын видел их вчера, а прошлой и этой ночью ты создал их увеличенных магических двойников и наслал эти жуткие чары на него! Способом, который известен и тебе, и мне, ты пытался материализовать свои мыслеформы.

– Доктор Кеан, мое уважение к вам безгранично, но боюсь, ваши чрезмерные занятия свели вас с ума.

Феррара, улыбаясь, потянулся к шкатулке из черного дерева.

– Даже не смей ее трогать!

Энтони замедлил движение, вскинув брови:

– Опять приказы, доктор?

– Точно.

Доктор Кеан схватил тряпку и жуков на ней и, пройдя через всю комнату к камину, швырнул в него этот неаппетитный сверток. Языки пламени взметнулись вверх, сопровождаемые мерзким треском, словно иссохшие черные тельца хранили в себе жизнь. Доктор повернулся к молодому человеку.

Феррара вскочил с почти звериным криком и начал быстро бормотать что-то на явно не европейском языке. Мощный и зловещий, смотрел он на Брюса, все еще пытаясь нащупать шкатулку.

– Перестань! – повелительно сказал доктор. – Повторяю в последний раз, не смей ее трогать.

Феррара замолчал. Дрожь била его тело.

– Сейчас уже нет законов, мудрых законов старого времени, по которым тебя полагалось бы сжечь, – начал Брюс. – Правосудие здесь бессильно, но Бог еще способен покарать таких, как ты.

– Может быть, – прошептал Энтони, – вы хотели бы вместе со мной сжечь и шкатулку, присутствие которой так сильно будоражит вас?

– Никакие силы в мире не заставят меня коснуться ее. Но ты, ты ее трогал, и ты знаешь, что ожидает тебя за это. Ты пробудил силы зла, дремавшие столетиями, и попытался покорить их. Страшись! Я знаю, сколько человек ты убил, сколько несчастных оказались в сумасшедшем доме из-за тебя! Я клянусь, что теперь жертв станет меньше. Есть способ покончить с тобой!

Он развернулся и собрался уйти.

– Страшитесь вы, доктор Кеан, – Феррара говорил тихо и вкрадчиво. – Сами сказали, что я пробудил силы зла.

Кеан тут же вернулся к Энтони: кулаки мужчины были сжаты, каждый мускул сухопарого тела напряжен. Даже при скудном освещении чернокнижник видел, что он бледен, а в глазах мерцает сталь.

– Ты пробудил иные силы, – тихим, но твердым голосом произнес Кеан, – но от этого не менее злые.

Энтони Феррара, повелитель безымянного ужаса, весь съежился перед ним, обычным кельтом, доведенным до точки кипения. Доктор был невысок и худощав, но в отличной физической форме. Сейчас он являлся и воплощением силы – силы праведного гнева. Да, он был опасен, и Феррара осознал это.

– Боюсь… – хрипло начал чернокнижник.

– Не пытайся спорить со мной, – голос доктора был холоден как лед. – Отвечай прямо или, клянусь небом, я убью тебя!

Феррара молча сидел, вцепившись в подлокотники и не смея поднять глаза. На несколько секунд время словно замерло, но доктор повернулся, и все встало на свои места.

На часах была четверть двенадцатого, когда мужчина вошел в квартиру на Пикадилли. Тогда же в другом доме его сын, задыхаясь среди назойливых гадких существ, молил бога о пощаде. Он уже падал в их скопление, когда в комнате вдруг не стало ни шевелящихся усиков, ни горящих глаз, ни волосатых лапок. Вся кошмарная фантасмагория, сопровождаемая гнилостным запахом, растаяла, как лихорадочный сон, как только доктор Кеан добрался до создателя кошмара.

Роберт Кеан, пошатываясь и дрожа, стоял в спальне, потом упал на колени и начал истово молиться, благодаря за свое спасение.

Глава 7. Пациент сэра Элвина Гроувза

Когда пополам делят огромное состояние и одна половина достается беспринципному и хитрому мужчине, а вторая – милой и невинной девушке, сами силы ада смеются над сложившейся ситуацией. Но если наследство, доставшееся человеку беззащитному, охраняется сильным и суровым опекуном, исход предсказать сложнее.

В нашем случае такое соглашение привело к тому, что доктор Брюс Кеан без промедления отправил Майру Дюкен на неопределенный срок в старое мрачное поместье под Ивернессом. ^[22]Конечно, Роберт сильно из-за этого переживал, и его страданиями дело не ограничилось.

Сонаследник Энтони Феррара сразу же сообразил, чем чревато решение, но, слишком хорошо зная доктора Кеана, протестовать не осмелился. Будучи модным терапевтом, врач часто сталкивался с Энтони на светских мероприятиях: общество редко отвергает молодых, красивых и состоятельных членов благородных семейств из чистого подозрения в их моральной неустойчивости. Поэтому дамы попредприимчивее вовсю обхаживали Феррару с немого одобрения представителей сильного пола. Доктор Кеан всегда здоровался с молодым человеком и тут же отворачивался от темноглазого приемного сына своего ближайшего друга.

Никто не мог объяснить подобных отношений. Но если бы люди знали, почему доктор Кеан упорно игнорирует Энтони, то ни приятные манеры, ни богатство, ни положение не спасли бы последнего: все двери, от Мэйфера ^[23]до жалкой лачуги в Лаймхаузе, ^[24]закрылись бы перед его носом, навсегда запертые страхом и презрением. Но доктор никому не выдал жуткой тайны.

Иногда мы воочию видим, как рука судьбы ведет нас по жизни, а потом забываем об этом временном прозрении. Описанный далее случай как раз из таких.

Как-то вечером сэр Элвин Гроувз с Харли-стрит пригласил доктора Кеана с собой в клуб.

– Хочу передать вам одного из своих пациентов, – пояснил он, – лорда Лэшмора.

Кеан задумался:

– Ах, да! Мы с ним встречались.

– Он недавно вернулся в Англию – может, вы слышали? – и не один, а с женой из Южной Америки.

– Да, что-то такое слышал.

– Лорду почти пятьдесят пять, его жене, страстной южанке, кажется, нет и двадцати. Явно неравный брак. И сейчас леди Лэшмор вовсю развлекается в их городской резиденции.

Гроувз многозначительно посмотрел на Брюса.

– Что касается вашего юного друга, Энтони Феррары, то он там частый гость.

– Даже не сомневаюсь, – произнес доктор Кеан, – куда он только не ходит. Не знаю, надолго ли ему хватит полученного наследства.

– Да, это вопрос. Квартира у него прямо из «Тысячи и одной ночи».

– Вы откуда знаете? – поинтересовался терапевт. – Были у него?

– Да, – последовал ответ. – Как-то вечером мне позвонил его слуга-араб. Я обнаружил Феррару лежащим без сознания в комнате, напоминающей гарем паши. Выглядел он просто ужасающе, но слуга так и не объяснил, что произошло. Мне показалось, что это крайнее нервное истощение. Целых пять минут я пытался привести молодого человека в чувство. К тому же в комнате было невыносимо жарко из-за растопленного камина и пахло, как в индуистском храме.

– Ясно, – пробормотал Кеан. – Стиль жизни и странные занятия доконают его. Феррара от природы хрупок.

– Кто он такой, черт побери? – настаивал сэр Элвин. – Вы же знаете обстоятельства его усыновления – вы тогда были в Египте с сэром Майклом. Парень остается для меня загадкой, есть в нем что-то отталкивающее. Я был рад наконец уйти из его квартиры.

– Помнится, вы собирались поведать мне о случае лорда Лэшмора? – сказал доктор Кеан.

Гроувз прищурился и поправил пенсне: собеседник явно пытался сменить тему разговора. Но бесцеремонность Кеана была всем известна, и сэр Элвин не стал настаивать.

– Да, да, именно так, – неохотно согласился он. – Все очень необычно. Меня вызвали к нему в два ночи в прошлый понедельник. Дом стоял вверх дном, леди Лэшмор в халате поверх ночной рубашки промывала сильное повреждение на шее мужа.

– Что? Попытка самоубийства?

– Я тоже так сначала подумал. Но взглянул на рану и изменил свое мнение. Было много крови, и я побоялся, что ранение очень глубоко. К счастью, оно оказалось поверхностным. Я остановил кровотечение и как мог облегчил страдания пациента. Леди Лэшмор не растерялась и помогала мне, проявив навыки медсестры. По правде говоря, еще до моего прибытия она наложила повязку.

– Лорд Лэшмор был в сознании?

– Да, хотя, будем честны, скорее в полузабытьи. Второй раз я зашел к ним около девяти утра, и ему стало значительно лучше. Когда я перевязал раны…

– Раны?

– Действительно, их было две, но об этом я расскажу чуть позже. Я попросил лорда прояснить ситуацию. Он сказал, конечно же, чтобы не бросать тени на семью, что, встав ночью с кровати, споткнулся о коврик и упал практически в камин. Очаг украшен узорчатой медной решеткой со сложным рисунком, и, по словам Лэшмора, он всем своим весом опустился на нее, проткнув горло зубцами. Это звучало правдоподобно, очень правдоподобно, Кеан, но я не поверил, впрочем, как, по моему мнению, не поверила и леди Лэшмор. А затем, оставшись наедине со мной, лорд рассказал, как все произошло на самом деле.

– То есть до этого он лгал?

– Думаю, что он делал это ради своей жены. Не хотел беспокоить ее, потому что правда, наверняка, расстроила бы женщину. Лорд поведал мне о случившемся по секрету, но он считает, что вы тоже должны знать. Он проснулся от неожиданной резкой боли в горле, не очень острой, но сопровождавшейся ощущением давления. Она быстро прошла, а когда Лэшмор начал ощупывать шею, он с удивлением увидел, что на руках кровь. Лорд встал с кровати и почувствовал ужасное головокружение. Кровь текла сильнее, чем он ожидал. Боясь разбудить жену, он не пошел в гардеробную, расположенную между комнатами супругов, а направился к звонку и, вызвав слугу, упал. Камердинер обнаружил хозяина на полу довольно близко от камина, что придало происшествию вид несчастного случая.

Доктор Кеан сухо кашлянул.

– Это было похоже на попытку самоубийства? – спросил он.

– Не думаю, – уверенно произнес сэр Элвин. – По-моему, все объясняется гораздо сложнее.

– Попытка убийства?

– Невозможно. Кроме Чэмберса, камердинера лорда, доступа в покои ни у кого не было. Всего там четыре комнаты: небольшой будуар со входом в спальню леди Лэшмор, спальня лорда и гардеробная. Комната мужа и будуар, а только в них есть вход в покои, были заперты на ключ.

– Вы сказали, что Лэшмора нашел Чэмберс.

– У него есть ключ от спальни хозяина. Именно поэтому я его упомянул. Но Чэмберс служит камердинером лорда с тех пор, как тот закончил Кембридж. Он вне подозрений.

– Окна?

– Второй этаж, балкона нет, комната с видом на Гайд-парк.

– И никаких странностей?

– Целых три!

– Какие?

– Во-первых, сами раны. Во-вторых, лорд утверждает, что в комнате что-то было, когда он проснулся. В-третьих, то же самое приключилось с ним за ночь до этого.

– За ночь до этого? Боже мой! Были последствия?

– Еще раны, глубокие, но крошечные в диаметре, не зажившие. Одна из них даже кровоточила, но тогда лорд проснулся быстрее и почти не пострадал. Говорит, что с кровати скатилось что-то мягкое. Он закричал, вскочил и включил свет. И тут же услышал ужасный вопль из спальни жены. Я приехал – Лэшмор вызвал меня сам – и у меня появилась новая пациентка.

– Леди Лэшмор?

– Точно. Она была без сознания – предполагаю, крик мужа напугал ее. Там тоже имелось небольшое горловое кровотечение.

– Неужели туберкулез?

– Боюсь, вы правы. Из здорового тела кровь бы не потекла, не так ли?

Явно ошарашенный, доктор Кеан покачал головой:

– Что лорд Лэшмор?

– Я видел отметины, – ответил сэр Элвин, – на шее, чуть ниже. Но очень поверхностные. Он вовремя проснулся и ударил – сшиб кого-то с себя.

– Кого?

– Кого-то покрытого длинными шелковистыми волосами. Существо убежало.

– А раны? – сказал Кеан. – Как они выглядят?

– Похожи на следы клыков, – ответил Гроувз, – двух длинных острых клыков.

Глава 8. Тайна Дуна

Лорд Лэшмор оказался высоким блондином со свежим лицом, короткими седеющими волосами и аккуратно, по-военному подстриженными усиками. Для светлокожего человека цвет его глаз был необычен. Они были темно-карими, практически черными, южными и придавали всей его внешности некоторую странность.

Его провели в библиотеку доктора Кеана, где лорда встретил сам хозяин. Пока терапевт приглашал посетителя сесть, от его профессионального взгляда не ускользнула ни одна деталь.

Лэшмор опустился в красное кожаное кресло, положив крупные руки на колени и растопырив пальцы. Он обладал властной аристократичностью, но чувствовал себя не в своей тарелке.

Доктор Кеан, как обычно, начал разговор без всяких экивоков:

– Вы пришли проконсультироваться со мной, лорд Лэшмор, как с оккультистом, а не с врачом?

– И так, и так, – ответил гость. – Определенно, и так, и так.

– Сэр Элвин Гроувз лечит повреждения у вас на шее.

Лорд дотронулся до широкого шарфа, закрывающего горло:

– У меня остались шрамы. Желаете осмотреть?

– Боюсь, что мне следует сделать это.

Шею обнажили, и доктор при помощи увеличительного стекла осмотрел отметины. Одна из них, та, что внизу, была слегка воспалена. Потом лорд, стоя перед зеркальцем над каминной полкой, привел шарф в порядок. Доктор продолжил:

– В момент нападения вы почувствовали, что в комнате кто-то есть?

– Да, и в первом, и во втором случае.

– Что-нибудь видели?

– Было слишком темно.

– Что вы почувствовали?

– Волосы. Моя рука, когда я ударил во время второго происшествия, коснулась густых волос.

– На теле животного?

– Возможно, на голове.

– И все-таки вы ничего не видели?

– Должен признаться, мне показалось, что кто-то убегает, кто-то в белом, но, вероятно, мне просто померещилось.

– Ваш крик разбудил леди Лэшмор?

– К сожалению, да. Ее нервы и без того были расшатаны, а повторный испуг оказался слишком сильным. Сэр Элвин опасается проблем с легкими. Я планирую практически сразу увезти жену за границу.

– Ее нашли без чувств. Где?

– У двери в гардеробную, той, что ведет в ее комнату, а не в мою. Она явно бросилась мне на помощь, но упала в обморок.

– Что говорит сама леди Лэшмор?

– Именно это и говорит.

– Кто обнаружил ее?

– Я.

Доктор Кеан барабанил пальцами по столу.

– У вас уже есть объяснение, лорд Лэшмор, – вдруг сказал он. – Могу ли я его услышать?

Аристократ вздрогнул и взглянул на собеседника удивленно, хотя и не без высокомерия.

– У меня есть объяснение?

– По-моему, да. Я ошибаюсь?

Лэшмор стоял на коврике перед камином, сцепив руки позади себя и исподлобья глядя на Кеана. Под таким углом необычные глаза лорда казались особенно зловещими.

– Если бы я мог объяснить, – начал он.

– Вы бы пришли ко мне за подтверждением? – предположил доктор.

– Ну да, возможно, вы правы. Я намекнул о своих догадках сэру Элвину Гроувзу, и он назвал мне ваше имя. Меня пока гложет сомнение, доктор Кеан. Он послал меня к вам, потому что вы, давайте будем откровенны, психиатр?

– Нет. Сэр Элвин абсолютно уверен, что с головой у вас все в порядке, лорд Лэшмор. Вы здесь, потому что я изучал то, что можно назвать физическим нездоровьем. В вашей семейной истории, – он пристально посмотрел в лицо собеседника, – есть нечто, что в последнее время постоянно занимает ваши мысли, не так ли?

Тут посетитель стал абсолютно серьезен:

– На что вы намекаете?

– Лорд Лэшмор, вы пришли ко мне за советом. У вас редкое, особенно редкое для Англии, заболевание. Пока судьба была к вам благосклонна, но в любой момент можно ожидать обострения. Отнеситесь ко мне, как к специалисту. Доверьтесь мне.

Лэшмор прочистил горло.

– Что вы хотите узнать, доктор Кеан? – в его голосе уважение странно смешалось со спесью.

– Расскажите мне о Мирзе, супруге Третьего барона Лэшмора.

Лорд Лэшмор шагнул вперед. Большие руки сжались в кулаки, глаза горели:

– Что вам известно о ней?

Он был действительно поражен – и зол.

– Я видел ее портрет в замке Дун во время вашего отъезда. Мирза, леди Лэшмор, отличалась удивительной красотой. Когда она вышла замуж?

– В 1615 году.

– Барон привез ее в Англию откуда?

– Из Польши.

– Она была полячкой?

– Польской еврейкой.

– Детей не было, баронесса умерла раньше мужа, и тот женился во второй раз. Я прав?

Лорд Лэшмор переминался с ноги на ногу и грыз ногти.

– Дети были, – отрезал он. – Я происхожу именно из этой ветви.

– Вот как! – в серых глазах доктора зажегся огонек. – Наконец мы добрались до фактов! Почему рождение ребенка держалось в секрете?

– Замок Дун хранит много тайн! – лорд стал похож на сурового средневекового аристократа. – Для Лэшморов не составляло труда скрыть что-либо: была быстро организована свадьба, и мальчика выдали за отпрыска от второго брака. Если бы от повторной женитьбы были дети, то усилия оказались бы напрасными, но у Дуна обязан был быть наследник.

– Понимаю. Если бы второй брак не оказался бесплодным, то ребенка от Мирзы – как бы правильно выразиться? – удалили бы?

– Проклятье! О чем вы?

– Он являлся законным наследником.

– Доктор Кеан, – медленно проговорил Лэшмор, – вы бередите незажившую рану. Четвертый барон Лэшмор стал тем, о чем принято говорить как о «проклятии рода Дунов». В замке существует тайное помещение, в котором работали так называемые оккультисты, но куда никто, кроме наследников, не входил уже несколько веков. Само расположение этой комнаты остается тайной. Его даже невозможно вычислить. Кажется, вы много знаете о темных секретах моей семьи; возможно, вам известно, где находится эта комната?