Текст книги "Домашний повар, или Калинкины записки для начинающих кулинаров"
Автор книги: Саида Сахарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Сахарова С. Ю.
Домашний повар, или Калинкины записи для начинающих кулинаров
Во все века поварское дело считалось искусством и, как любое созидающее занятие, требовало ТАЛАНА – удачи, ловкости и ТАЛАНТА – способности, пристрастия. Каков повар с дырявыми руками или любитель ворон считать?
Каков повар, безразличный к солености и пресноте? Да никакое…
Испеченная кулебяка, нежная, духовитая, с золотистой корочкой, пожалуй, расскажет о талане и таланте своего создателя с полным откровением, но… все же первоочередно! – о его уменье и опыте, о том, чему он научен.
– А если,– спрашивает Заинтересованный Читатель,– «какой-то человек» не умеет печь духовитых кулебяк? Можно предсказать: получится из него повар или не получится?
Можно.
«Какому-то человеку» следует сосредоточиться, внимательно прочитать тест из трех вопросов и честно ответить суровейшему судье – самому себе. Очков в ответах не считают: или на все вопросы – да, или на все вопросы – нет…
Внимание!..
Наградила ли Природа «какого-то человека» фантазией и воображением?
Исполнен ли он желанием приготовить пир на весь мир—
Верит ли в чудеса– ?
…Если да, то Поварское Искусство ему по плечу. Пусть «какой-то человек» растормошит застоявшуюся фантазию! Наполнит солнечными ветрами воображение!! Подбросит охапку сухих дровишек в желание накормить весь крещеный мир!!!
А чудеса? Вот они, рядом – стоит лишь перевернуть страницу.
Жили-были в Москве, на хорошей светлой улице, в высоком белом доме: Наташа на семнадцатом этаже первого подъезда и Володя на девятом этаже второго подъезда.
Однажды, в прекрасный январский день – в этот день Наташе исполнилось восемнадцать и она впервые сдала экзамен студенческой сессии, а Володя, еще весной вернувшийся из армии и успевший закончить курсы сварщиков и три месяца отработать на реставрации музейного ансамбля, получил первую благодарность – они встретились у своего дома под сверкающим ожерельем сосулек… Посмотрели друг на друга, засмеялись и в одно мгновенье поняли: все детские игры во дворе, все случайные встречи в школе были началом Прекрасного Завтра.
А брат Володи, десятиклассник Андрей, приметивший их, поднялся к себе и, отдавая еще одному брату – младшему Ванечке – сумку с хлебом, крикнул:
– Ма, готовь свадьбу. Наш Владимир наконец нашел свое счастье!
Мама только и смогла прошептать: «Кто?» – и, услышав: «Наталья, золотая коса», облегченно вздохнула и на радостях поцеловала вестника в подбородок, а младшего – заодно – в макушку.
Вот так и получилось, что на двадцать третье сентября в замечательное время осеннего изобилья была назначена свадьба…
– У нас жить будет тесновато,– сказал Володя.– Я очень хорошо отношусь к твоим старикам, но если бы свой дом! Для тебя и для меня. Хотя бы. шалаш!
– Хотя бы шалаш! – согласилась Наташа, сияя фиалковыми глазами…
– Знаешь,– сказали ребята из Володиной бригады,– мы затеваем ВАРСМ. Исполком отдает развалюху девятнадцатого века, архитектурную ценность. Материалами поможет, а остальное мы сами: вечерами и в выходные. Будет жилье! Ты как?
– Согласен,– Володя чуть потолок не пробил, подпрыгнув и хлопнув ладонью по белому фостору.
И на всякий случай спросил:
– Что такое ВАРСМ?
– Восстановление архитектурных реликвий силами молодежи. Мы —специалисты: все сделаем отлично. А в помощники позовем жен, родственников, друзей и знакомых.
Володя решил невесту свою золотокосую поберечь и самому работать на ВАРСМе. Наташа решила иначе.
– Нет,– сказала она.– Сам знаешь, выкладываться в баскетболе или грести в восьмерке тоже силы нужны.– И, пришпилив косу повыше, повязав ситцевый платок потуже и надев на крепкие руки ловко сшитые рукавицы, принялась счищать штукатурку девятнадцатого века.
– Чем по субботам и воскресеньям на дискотеке болтаться,– сказал Андрей,– лучше к вам на стройку! Могу и Митяя с Васькой позвать. Не откажете?
Кто отказывается от помощи друзей? Работали на славу. Трехэтажный дом с каждой неделей приобретал великолепные качества и ранг украшения улицы.
И через три с половиной месяца, еще одним прекрасным днем, но апрельским, Наташа, Володя и Андрей, расположившись не очень вольно на разнокалиберных табуретах, обедали, вдыхая чудные запахи свежей краски, и рассматривали подсыхающие светло-фиалковые стены. Это была первая завершенная часть их будущей Квартиры. Кухня. С матовым пластиковым полом, широким окном и беленькой игрушкой в углу – электроплитой «Россиянка» о двух конфорках и удобной духовкой. Плиту мальчики, как называла братьев Наташа, собирались сегодня подключить к сети.
Наташа поизучала лестницу-стремянку с когда-то красными ступенями, так залитую эмульсионкой, что даже взяться за нее было страшно. Сколько по ее ступенькам пришлось скакать-взлетать еще сегодня… Высота потолков несовременная, историческая. Три метра и еще тридцать сантиметров!
Володя вспоминал грибы с сизыми осклизлыми шляпками, росшие в углу комнаты. Такая была сырость!
Андрей придирчиво рассматривал поверхность стены, пытаясь найти на ней неровность. В эту стену он, сам загонял проводку. Бархатная гладкость!
Они устали – за прошедшие полдня успели докрасить стены в кухне, окно и вычистить-вымыть пол. Немало – одиннадцать с половиной метров.
Обедали бутербродами с котлетами, изжаренными мамой Анастасией, запивали бульоном, сваренным и Принесенным мамой Ольгой, и, каждый про себя, мечтали о какой-то неизвестной, непредставляемой, но очень волшебной еде.
– Ладно,– сказал Андрей, открывая тайны своих мыслей,– после школы пойду в кулинарное училище. Буду вас кормить.
– Ты? – Володя, смеясь, чуть не свалился с табурета.– Ты картошку чистил когда-нибудь? Кулинар! Мамкин и бабушкин любимчик! Они тебе пальцем не дадут шевельнуть.
– Ты!! – Наташа от возмущения чуть не заплакала.– У тебя по математике пятерки. Тебе в физтех надо!
– Да,– Андрей сжал твердые губы и выставил крутой подбородок,– не чистил, не умею и все прочее. Научусь. Научился водить мотоцикл и машину. Играю в пинг-понг с мастерами,.. Теперь умею строить дом.– Он помолчал.– До армии окончу кулинарное училище. Я хочу все уметь сам.
– Мне бы тоже не мешало поучиться в кулинарном училище,– вздохнула Наташа,– совершенно не умею варить, жарить. Все собиралась, собиралась… Только чай научилась заваривать.
Расскажу вам, мальчики, какую видела у подружки потрясающую книжку: «Академия Домашних Волшебников». Младшая Аннушкина сестренка, лет одиннадцати, наверное, таким нас обедом накормила! Все, говорит, научилась делать по этой книжке. Я полистала: чего там только нет! Борщи, пироги, компоты. И шитье, вязанье, букеты… Попыталась было попросить на недельку почитать. Но сестрицы извинились и не дали. Я понимаю, с такой книгой не расстаются…– Она помолчала и мечтательно добавила: – В этой «Академии» волшебница есть. Маленькая, не больше полутора ладошек, во всем красном. И зовут ее Калинкой, и летает она на кораблике – калиновом листке.
– Сказки,– засмеялся Володя.
– Подарю эту «Академию» тебе на свадьбу,– важно заявил Андрей.
– О Андрюша! У тебя есть книжка?
– Нет, но у меня есть знакомая в книжном магазине!
– Ах,– разочарованно махнула рукой Наташа и встала, натягивая рабочие рукавицы.– Как-нибудь научусь…
– Я сам буду тебя кормить,– Володя закружил Наташу по кухне.– Буду подавать тебе по утрам шоколад!
– Вы умеете готовить шоколад? – раздался мелодичный лукавый голосок, и над ними, почти под потолком, на верхней – почище остальных – ступеньке лестницы, появилась маленькая фигурка в красном свитерке, в красной клетчатой юбочке, в красных колготках и красных сапожках, с толстенькой черной косичкой, высоко перехваченной на затылке, с черными блестящими веселыми глазами и с таким румянцем, который не создать никакой косметикой, даже от Нины Ричи или Кристиана Диора, потому что бывает такой румянец только от доброго нрава, холодной воды и вольного воздуха.
– Калинка…– прошептала Наташа и потянулась к ней, чтобы ближе рассмотреть.– Калинка! Прошу тебя, побудь с нами. Не улетай!
– Если я появилась,– Калинка аккуратно сложила зеленую вязаную шапочку-невидимку и положила ее в карман,– то зачем улетать? Мне показалось любопытным попробовать проявить ваши кулинарные способности.
Володя и Андрей терли глаза, пытаясь избавиться от наваждения. «Какие сказки? В двадцать один год,– недоумевал Володя, подозрительно изучая радостную Наташину улыбку,– какие волшебницы?» – «А почему бы и нет? -резонно предположил Андрей.– Может быть на иных планетах миниатюрная жизнь? Если бы такие девочки жили на Земле, ни одного холостяка не осталось бы. Чудесная девчонка!»
Калинка лукаво на него взглянула:
– Спасибо…
– Простите,– усмехнулся Андрей,– я не знал, что произнес вслух.
– Ты ничего и не говорил,– недоумевал Володя, а про себя подумал:
«Не только мне мерещится, что ли? Фантом не только моего воображения!»
– Между прочим,– Калинка взглянула на Володю,– воображение необходимо Повару.
Она внимательно осмотрелась: светло-светло-фиалковые стены, отлично отмытый пол, беленькая «Россиянка», сливочно-матовый фонарь, найденный Наташей в паутине подвала и отмытый ею даже с применением соляной кислоты. Фонарь был замечательный, свет, льющийся в окно, играл на его гранях, зажигая мелкие голубоватые искры.
– Красиво…– сказала Калинка.– Молодцы…– И посмотрела на Наташины руки: одну в натянутой рукавице, а другую – крепенькую, чистую.
– Руки сохранила… Молодцы. Я вам помогу найти свои тропинки в сложном мире КУЛИНАРИИ. Помогу научиться подчинять себе домашние заботы, а не подчиняться им.
С чего Калинка начала обучение своих новых учеников?
Наверное, с технологии приготовления, с раскладки продуктов, с баланса жиров, углеводов, белков, с вредности сахара и соли? Так предполагает Читатель… Ну, значит, Читатель ничего не знает о Калинке. И до 12-й страницы этой книги даже не предполагал, что самому молодому Мастеру Волшебных Наук поручены Домашние дела. В чем уж Калинка твердо уверена, так в том, что в домашних делах, и в кулинарных в том числе, каждый может достичь волшебных высот. Было бы желание…
– Было бы желание,– сказала Калинка,– создать Дом свой для чудесной жизни! Было бы старание сделать свои руки умелыми. И были бы рядом те, для кого хотелось бы стараться!
Калинка раскинула руки и ловко перелетела на третью ступеньку. Она что-то еще сказала, но ни Наташа, ни Андрей и Володя не услышали. Их поразил не ловкий перелет через три ступеньки, а лестница. Их замызганная, залитая клеем, забрызганная алебастром, цементом и эмульсионкой, и даже в подтеках белой масляной краски, лестница!..
– Это новая? – спросила Наташа.– Ты купил новую лестницу, Володя? А мне не сказал.
– Нет, я не покупал, вот здесь щербатина от молотка. Помнишь, молоток упал? – Володя показал на нижнюю ступеньку.
– Да,– сказал Андрей,– это наша лестница. Мы ведь еще утром красили по-то-лок!
– Ваша,– согласилась Калинка.– Но в вашем безмебельном пространстве не на чем было сидеть. Не могла я оставить ее в таком… мм…– Калинка запнулась, подыскивая подходящее слово.
– Непристойном виде,– прямо определила Наташа.– Прости, Калинка, я не знала, что ее можно отмыть.
– Не надо было доводить до такого,– тихо сказала Калинка.– А отмыть просто: щетка, вода, сода, уксус или немного «Сосенки», резиновые перчатки…
– Я перенесла в ванну, полила из шланга, намылила… и так далее.
– Но когда ты это сделала? – Наташа провела рукой по нижней ступеньке, слегка влажной.
– Знаю, знаю,– Андрей вскочил со своего табурета.– Помнишь, когда Калинка в окно увидела летящий самолет и сказала об этом и мы все смотрели, как в голубом небе вскипает белый след!
– И что же? – Володя подозрительно уставился на Андрея. И тоже встал.– Ты хочешь сказать, что за одну минуту…
– Ах, о чем спор,– миролюбиво прервала Калинка.– Мне нужно было вымыть лестницу, и я это сделала. В вашей прелестной кухне было невозможно терпеть такое чудище.
Она как ни в чем не бывало посмотрела в окно, вернее в открытую форточку: оттуда доносились далекие звуки машин, чириканье воробьев, за деревьями сверкал на солнце высоченный строительный кран – его стрела была похожа на пусковую ферму ракетной установки…
– Можно я вас угощу? – спросила она.– Очень люблю мороженое «Щелкунчик»…
Не успела Калинка договорить – в форточку ворвался сверток, перевязанный красной лентой, перевернулся в воздухе… и неожиданно плавно опустился на «Россиянку». В свертке оказалось два «Щелкунчика», два «Эскимо», два вафельных стаканчика со сливочным мороженым и два картонных с малиновым.
– Пусть,– задумчиво сказал Володя,– пусть лестницы, летающие свертки… Но откуда ты знаешь, что я не терплю «Щелкунчика» и предпочитаю всему малиновое?
Калинка взглянула на него ясными-ясными глазами и, раскручивая обертку с «Щелкунчика», ответила:
– Мне так показалось…
Андрей молча взял вафельные стаканчики.
Наташа лизнула любимое эскимо и подумала, что находится с Калинкой каких-нибудь двадцать минут, а такое ощущение, будто знает ее давным-давно. И спросила:
– Калинка, какие книги ты любишь читать?
Калинка ответила:
– Философские трактаты, книги о будущем науки, травники-лечебники, иногда детективы, Сименона, например, или восточную поэзию, Фирдоуси. Но когда я устаю или мне не спится, что поделаешь, волшебникам тоже иногда не спится, я завариваю чашечку мяты с донниковым медом и полчаса листаю какую-нибудь кулинарную книгу. Очень успокаивает… Предпочитаю не безликие сборники рецептов, а авторские книги, в которых проявляются характер, привычки, пристрастия кулинара. И вкус, конечно, вкус – эта таинственная совокупность разных особенностей и ощущений.
Помню, что написано в Словаре Ожегова о вкусе: «Склонность, любовь к чему-то, привычка, пристрастие… Стиль, художественная манера…»
А что говорится в Словаре Даля? «Вкус… одно из пяти внешних чувств, которого орудия расположены во рту, главнейшее в языке, для распознания… свойств пищи, как сладости, горечи, кислоты, солоности, пресноты и прочего…»
Стиль, особенности свойственны не только великим кулинарам, но и обыкновенной стряпухе. Можно поспорить, кто больше прав: великий кулинар, составляющий блюдо из пятидесяти компонентов, или стряпуха, вытягивающая на рогаче из печи горшок с кашей, состоящей из молока, крупы да соли? Но такого вкуса!
А кулинарные книжки бывает интересно просто читать, не задаваясь целью практической, как бы и через такую призму познавая прошлое. Вот послушайте, сейчас вспомню поточнее: «Несколько свежих или вымоченных трюфелей сварить в полутора стаканах белого вина…» Какое это время? Кто из современных поваров знает вкус трюфелей, какая из ваших мам льет в соус вино?
– Это из какой-то древней книги,– определила Наташа.– Знаю, что ищут эти грибы чуть ли не с особо натасканными собаками,– она вздохнула.– Я как-то попробовала приготовить творожники по толстенной книге «Кулинария». Там 2989 рецептов! Это оказалось непосильно. Все перечислено в граммах, даже яйцо в граммах! Я измучилась, выясняя, сколько чего взять: сама оказалась в муке, кухня в муке… Особенно было непонятно «жарить до готовности». Что такое до готовности? Час или два?
– Пятнадцать творожников, как раз вам троим на завтрак,– улыбнулась Калинка,– в обычных условиях я готовлю за двенадцать минут.
– За сколько? – удивилась Наташа.– Мне кажется, мама их только жарит целый час.
Володя и Андрей, поглощенные мороженым, проснулись от гипнотического кулинарного сна и одновременно спросили:
– Калинка, с чего мы начнем?
– Только не с приготовления мороженого,– засмеялась Калинка.– Мы начнем с кухонных полок, шкафов, с кухонной экипировки. Невозможно заниматься поварским делом без кастрюль и шумовки.
Володя, смутившись, взглянул на Наташу, минутку поразмыслив, ответил:
– Знаешь, Калинка, экипировки не будет. Мы уже истратили деньги, купили стол с тремя стульями и угловым диваном, «Россиянку», а на самые наскребушки – электрорубанок. Больше ничего купить не сможем. Сковородки, кастрюли, конечно, осилим, но никаких супергарнитуров.
– Я знаю,– сказала Калинка.– Кухонную мебель вы сделаете сами, а на утварь нужно не очень много. Рублей пятьдесят, я думаю.
– Они найдутся,– Наташа улыбнулась.– Я хотела купить туфли, но обойдусь.
– Наташа, ты чудо! – Калинка достала из кармана толстенькую тетрадку.– Здесь планировка кухни, рисунки, чертежи и вообще все-все. Посмотрите!
– Поизучайте. А что касается материалов, то найдете их по этому адресу,– она записала в тетради.– Вот вам адрес. Там свалка досок и других так называемых списанных материалов с пластиковым покрытием, из которых не то что мойку, корабль можно построить!
– Кто нам разрешит взять?
– Директор.– Калинка сурово сосредоточилась, показывая, как надо действовать.– Доски сожгут через неделю. Поторопитесь!
Три головы склонились над тетрадкой в красной обложке, а Калинка посматривала на них сверху вниз.
Первым оторвался от тетрадки Володя, он подошел к лестнице и, протянув Калинке свою огромную ручищу, сказал:
– Спасибо… Калинка…
Она тронула его пальцы своей ручкой:
– Я рада… Все получится превосходно…
– Когда мы с тобой встретимся? – спросил Андрей, подходя к ним.
– Это я должна вас спросить,– развела руками Калинка,– когда вы подготовите кухню?
– Думаю…– Володя сосредоточенно рассчитывал,– мы справимся за
две недели.
– Понятно,– торжественно объявил Андрей.– Девятого мая мы просим тебя, Калинка, приехать!
– Прилететь,– мягко поправила Калинка, доставая из кармана зеленую
шапочку-невидимку.– Буду у вас девятого мая в девять утра.– И ловко, по-мальчишечьи свистнула. Кораблик, как всегда, только и ждал ее знака и мгновенно вынырнул из-за стены дома.
– До свидания!
– До свидания!
– Расскажи кому-нибудь! – воскликнул Андрей и добавил: – Пусть таких чудес будет побольше.
Андрей нажал кнопку на черненьком «Спутнике», и под взорвавшиеся звуки рока они втроем лихо станцевали то, что на дискотеке определили бы одним коротким словом: «Класс».
1. Все из Калинкиной красной тетрадки
Самое-то смешное, что когда девятого мая в девять утра из сияющего солнечного утра вынырнул калиновый листок и Калинка спрыгнула на крышку старенького «Саратова», тихо потрескивающего в углу светло-светло-фиалковой кухни, то она огляделась и восхищенно сказала:
– Класс!
И взглянув на очень нарядную Наташу, в белой блузке и длинной клетчатой юбке, перепоясанной замысловатым кожаным ремешком, легонько коснулась пальчиками ее протянутой руки:
– Замечательная погода будет в праздничный день. С праздником!
С праздником и тебя, Калинка! Мальчики отправили меня вчера отсюда
домой в десять вечера, а сами проработали вею ночь, заканчивали полки. Сейчас спят, подложив под головы доски. А я приехала час назад и успела повесить занавески. Честно говоря, я их шила тоже почти до утра. Нравится?
– Нравится.
– Знаешь из чего? Из ситца.
– Молодцы. Вы настоящие молодцы! Я видела по вашим рукам, что люди вы умелые, но такого представить не могла. Сейчас почти в каждом доме стандартные наборы кухонной мебели. Куда ни заглянешь: как одна и та же бесконечная кухня. А ваша получилась единственная,– Калинка засмеялась,– в мире. Высокопарно звучит, но эта так.
Современный человек должен уметь многое. Он сам себе: повар, портной, горничная, уборщица, строитель даже, маляр, водопроводчик, декоратор, паркетчик, электрик. Андрей с Володей и кровлю сами положили, а теперь и мебельщиками могут называться… Никакой супергарнитур не сравнить.
Мне больше нравится такая неполированная мебель. Дерево так приятно проявлено… Пахнет лесом… Не захвалю я вас?
– Нет, не захвалишь…
– Ну, тогда проведи экскурсию по своим владениям. Мне интересно посмотреть.
– Начну с плиты. Она установлена в углу, ближе к окну, чтобы использовать дневной свет. Плита занимает немного места и невысока, мы ее подняли до уровня стола и мойки, а под нее поставили шкафчик-ящик с открывающейся дверцей. Туда поставили противни, сковороды. Между плитой и шкафчиком проложена асбестовая пластина.
Плита двухконфорочная, но зато есть электрический чайник, он всегда под рукой. А в будущем купим еще электрический самовар, для него место уже приготовлено, а электическую кофеварку поставим рядом с чайником. Над плитой три пластмассовых крючка с рукавицами и прихватками.
Калинка одобрительно кивнула и сказала:
– У этой плиты очень удобная духовка. Каши, запеканки, тушеные овощи рыбу, мясо будете готовить в духовке. Намного вкуснее.
– Хорошо,– согласилась Наташа.– Рядом с плитой – шкаф-стол, как его называют «разделочный», для подготовки продуктов – чистить, резать, смешивать. И мойка… Стол расположен между плитой и мойкой. Очень удобно.
Верхние плоскости шкафа-стола и мойки пластиковые. Вдоль стены поместилась узкая и очень удобная двухэтажная полка, она проходит вдоль стола и вдоль мойки, отчасти объединяет их. Смотри, как удобно: под рукой соль, сахар, ручная соковыжималка, ручная, еще бабушкина, кофемолка и перцемолка, пластмассовый сине-желтый ручной шейкер для сбивания коктейлей и какие-то основные специи – для них приготовлены баночки. Подскажи, что насыпать? Калинка на минутку задумалась:
– Специи – это уже твой собственный вкус. Я бы поставила баночки с лавровым листом, черным перцем горошком, кориандром – это семена кинзы. Знаешь эту траву?
– Знаю… но она мне не очень…– неуверенно сказала Наташа, а потом добавила: – Я ее не люблю. Мне больше нравится укроп и сельдерей.
Специи – это ваш собственный вкус… Кто-то выбирает горький перец и лаврушку, кто-то – кориандр и семена фенхеля.
Калинка обрадованно закивала.
– Это и есть вкус… Я тоже не люблю кинзу, но вкус и запах травы никакого отношения к вкусу и запаху ее семян – кориандра не имеет. Поэтому у них и названия разные: не семена кинзы, а кориандр.
Калинка достала из кармана баночку с мелкими светлыми семенами, отвинтила крышку, взяла щепотку и, ловко прокрутив в желтенькой перцемолке, дала Наташе попробовать, и та удивленно воскликнула:
– Совершенно другой запах и вкус! Даже близко не напоминает траву!
– Приятная? Если нравится, я тебе оставлю. Хочешь, наполним и остальные баночки?
Не успела Наташа глазом моргнуть, как все четыре баночки из-под меда и джема, чистейше отмытые, с чистейшими крышками, были полны пахучих сухих приправ.
– Но помни, любые приправы, специи, травы необходимо сохранять в темноте и сухости, а на этой полке – под рукой! – будешь держать небольшое количество: предположим, для двухнедельного употребления.
Наташа таинственно улыбнулась и медленно раскрыла дверцы шкафа над разделочным столом. В стеклянные литровые банки, также чистейше отмытые – сверкающие! – и плотно закрытые пластиковыми крышками, была насыпана разная крупа: манная, кукурузная, полтавская, перловая, пшеничная, гречневая, рис. И еще горох, фасоль, чечевица. А мука, овсянка и сахар – в двухлитровые банки. Чайница для байхового чая и чайница – для зеленого, кофейница. И еще банка с сухим компотом… И еще банка с сухими грибами. На узкой полочке в глубине шкафа выстроились маленькие баночки для специй.
Все банки с плотно-преплотно закрытыми крышками. Такое хранение не позволит попасть в банку не только мухе, но даже мельчайшему муравью.
«А в чем декоративность? – может спросить Заинтересованный Читатель.– Чем эти банки нарядны?» Нарядны чистотой, порядком, строгостью. Крышки одинаковые – белые. А еще Андрей вырезал из писчей бумаги разные круги – соответственно величине банок: от 3 до 6 сантиметров в диаметре, нарисовал синей кобальтовой краской несложный «гжельский» узор и также кистью написал названия круп и пряностей. Получилось очень нарядно.
Дальше шкаф для сушки посуды. А над двухэтажной узенькой полкой две планки с медными гвоздями, на которых расположилась подсобная кухонная утварь.
– Очень интересно! Ты знаешь их названия и чем они тебе помогут? – спросила Калинка.
– Конечно! Слушай:
Дуршлаг – эмалированный, объемистый, для откидывания макарон, для мытья овощей, фруктов, для просеивания муки.
Дуршлаг – пластмассовый голубой, для промывания риса, для откидывания лапши, вермишели.
Решето и сито – для более тонкого просеивания муки.
Ложка – коричневая деревянная, пробовать супы.
Ложка – деревянная светлая, пробовать компоты, кисели.
Два ножа – с деревянными черенками: длинный «мясной», короткий – для разной резки.
Крюк для вынимания мяса, курицы из бульона.
Нож для чистки овощей – с желтым пластиковым черенком.
Чистилка рыбы – закрытая коробочка с ножичками.
Вилка – тоже с деревянным черенком с крупными «зубами», пробовать духовое мясо.
Молоток – отбивать мясо. Ситечко – процеживать бульон.
Венчик и веничек – для сбивания яиц, крема, муссов.
Толкушка – для приготовления пюре, овощных начинок.
Скалка – раскатывать тесто.
Половник – разливательная ложка.
Турка – удобная кофеварка для двух чашек «настоящего» кофе.
Ключ – открывать консервы.
Ключ – открывать бутылки.
Ступка – медная, толочь сахар, орехи.
Калинка выслушала Наташу внимательно, все осмотрела, одобрительно кивнула и спросила:
– Назначение их знаешь только теоретически? Или уже пробовала готовить?
Наташа засмеялась:
– Чистая теория.
Засмеялась и Калинка:
– Ничего! Научишься… А кастрюли только те, что на полке? – Там стояли две белые эмалированные кастрюли: четырех– и трехлитровая и два чугунка.
– Нет,– Наташа распахнула дверцы шкафчика: там в таком же порядке стояли литровые и двухлитровые кастрюли, еще одна суповая – четырехлитровая, еще один чугунок, и гусятница, и большая алюминиевая кастрюля с крышкой для духового мяса, и изящная овощежарочница, и пятилитровый котелок для плова.
А на противоположной стене – два закрытых шкафчика и открытая полка с посудой.
В «столовой» части кухни – угловой диван со спинкой, круглый стол, три стула и такая же угловая открытая полка с чашками и узенькой синей вазочкой с пятью пылающими тюльпанами.
– Все очень удобно, протянул руку: взял, снял, возвратил обратно. Да ты, Калинка, должна сама знать: это по твоим планам, чертежам, рекомендациям. Володя не разрешил ничего менять!
– Даже в том случае, если ощущалось неудобство?
– Какое неудобство! У нас сложилось впечатление, что планировка была разработана для нашей кухни!
– Неужели? – развела руками Калинка и лукаво взглянула на Наташу.– При всех планах важны внимательные глаза и умелые руки… Осталось совсем немного: научиться вкусно готовить, и научиться это делать так, чтобы не мыть после каждой готовки плиту, полы и стены. Есть, к сожалению, и такие повара. Такому повару важно лишь то, что в данную минуту он отбивает мясо, а то, что брызги летят во все стороны, заботы нет.
– Как же отбивать без брызг?
– Смысл не в размахе, а в надавливании, в разбивании волокон… Так же и с переливанием. Предположим, из большой кастрюли, в которой варилась курица, необходимо перелить бульон в меньшую. Повар-грязнуля держит большую кастрюлю высоко – и что получается?
Наташа засмеялась:
– Брызги во все стороны, и даже на стенах и на полу.
– Если большую кастрюлю держать близко над меньшей?
Наташа подумала и опять засмеялась:
– Перелить, и все. Полная чистота.
– Видишь! Такое простое действие: перелить из одной кастрюли в другую – тоже требует осмысления. Но я бы сказала так: первоначально, а потом приходит автоматизм и над такими простыми действиями размышлять не придется. Но если представить, что повар не научится аккуратности, то так и сложится стиль: или вонючая кухня, или бесконечное отмывание столов, полов, стен. В твою прелестную кухню пустить грязнулю повара?
– Ужас! Значит, в основе – аккуратность?
– Аккуратность в кубе… И еще стремление завершить какой-то процесс, не бросая на полпути. Если поставить кастрюлю с молоком на плиту и отправиться смотреть фильм по телику?
– Это уж точно придется отмывать плиту.
– Да еще горелым молоком пропахнет весь дом. А запах горелого молока?
– Неприятно. И к тому же само молоко пригорит.
– Вот видишь, какая цепочка… Или, например, жарить котлеты не на среднем – обжаривающем! – огне, а на сильном – выкипающем, прожаривающем. Что получится? Подумай! Представь!
– Сковорода подгорит.
– От того, что сгорит масло. Сгорит сухарная панировка, фарш скукожится. И в результате вместо прожаренной с хрустящей румяной корочкой котлеты получится жесткая подметка. Об отмывании сковороды и говорить нечего. Все предварительные, далеко не минутные, усилия пойдут прахом.
Даже чайник, без толку бушующий на огне лишние доли часа, а в некоторых кухнях и по часу, что даст?
– Во-первых, сильно перекипевшая вода вредна, во-вторых пропитается паром воздух, в-третьих, нарастет накипь на внутренней поверхности чайника. В-четвертых, лишнее, не нужное никому время – без толку горит газ или электричество.– Наташа никогда не задумывалась об этом и ужаснулась: сколько по всем тысячам кухонь сгорает – на выброс! – драгоценного газа и энергии!
Каждый сантиметр кухни использован с толком: у каждого кухонного помощника свое постоянное место.
– Государственное мышление современного человека должно проявляться в разумном – разумном! – использовании всего, что дает природа. За газ заплачено 42 копейки в месяц, и жги – не хочу. Так же и с электричеством и с водой! Струя, да еще горячая, во всю мощь колотит по тарелкам, и от такого душа настоящего мытья не получится, а только лишняя трата воды.– Калинка махнула ладошкой.– Поэтому я предъявляю будущему повару требования достойных отметок по математике. Понимаешь?
– Я согласна с тобой, Калинка. Я не ленюсь мыть посуду щеткой и мылом. Большое ли дело при горячей воде! А воду, газ и энергию будем беречь.
– Ты – умница. Поэтому я здесь.– Калинка ласково взглянула на Наташу, и ей показалось, что легкие Калинкины ручки тронули ободряюще за плечи, хотя Калинка сидела на спинке дивана, а Наташа – на другом его конце. И Наташа в ответ улыбнулась.
– Очень сложно, да и невозможно читать курс кулинарии системно. Где начало, где конец? Я решила так. О чистоте и порядке ты поговоришь с Володей и Андреем сама. Эти записки – ваше домашнее задание.– Калинка достала из кармана новую тетрадку в желтой обложке, чем снова удивила Наташу: как в ее карманах столько умещается? – В этой тетради все, что я рассказала бы вам о завтраках. Быстрых в основном. Почитайте сами. Попробуйте сами готовить. Я прилечу через месяц, отвечу на все вопросы, и двинемся дальше. Согласна?
– Согласна,– огорченно согласилась Наташа.
– О чем печаль? – Калинка заглянула в Наташины глаза.
Если нет такого волшебного букета, пусть будет зеленая ветка или яркие осенние листья.
– Ты сейчас улетишь?
– Нет, нет,– замахала руками Калинка, развеивая Наташину грусть. – Сегодня день исключительный, и позволь мне накормить вас праздничным завтраком. Я делать это буду не в обычном темпе,– Калинка смущенно принялась разглаживать складки на своей отлично отглаженной юбочке.– Если ты будешь при этом присутствовать… то очень сильно устанешь и все равно ничего не поймешь.
