Текст книги "Прописывая правила (ЛП)"
Автор книги: Сагара Люкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
– Я... – Мой взгляд останавливается на флешке. Кожу покалывает, когда я вспоминаю о том, как грубо он вложил её мне в руку. Я откашливаюсь, пытаясь вернуть самообладание. – Я ещё не успела её просмотреть.
– Почему?
– Аид велел передать её вам.
Несколько мгновений Хадсон молчит, а затем разражается бранью.
– Не дай бог, чтобы агент ФБР осмелился оспорить желание самого разыскиваемого человека в стране. Не знай я твоего отца всю свою жизнь, подумал бы, что ты шпионка Аида, а не агент ФБР!
Я внезапно бледнею, потому что его слова находят глубокий отклик в моей душе.
Мой взгляд снова обращается к флешке. В голове проносится множество мыслей, но я не высказываю ни одной из них. Хадсон устало трёт виски.
– Пусть наши специалисты проверят её и вернут мне.
Я машинально киваю. Беру флешку, и мы с Грейсоном покидаем кабинет Хадсона. Я так измотана, что едва держусь на ногах. Грейсон успевает подхватить меня, когда я чуть не падаю.
Он понимающе улыбается мне.
– Ночь была долгая.
И она ещё не закончилась.
– Скоро всё закончится, – уверяет он. – Как только ты снимешь это платье и уляжешься в постель, тебе сразу станет лучше. Поверь, завтра ты увидишь всё в другом свете.
Я не заслуживаю ни его доброты, ни его понимания, так же как не заслуживаю того, чтобы меня защищали. Сегодня я облажалась. Я позволила Аиду забрать табельное оружие и руководить нашей встречей, но – что хуже всего – я солгала единственному человеку, который пытался защитить меня.
Я замедляю шаг и останавливаюсь. Флешка прожигает мою ладонь, почти так же сильно, как и секреты, которые я храню. Я поглаживаю пластик большим пальцем, а затем сжимаю.
– Я должна тебе кое-что сказать, Грейсон.
– Что?
Мой отец часто повторял, что чем дольше тайна остаётся в секрете, тем тяжелее она становится. И, глядя на Грейсона, я вспоминаю, как много раз могла признаться ему в своих чувствах к Аиду. Теперь я понимаю, что отец был прав. В глубине души я знаю, что должна рассказать Грейсону всё и принять на себя ответственность за свой выбор.
Вместо этого я опускаю взгляд.
– Ничего. Думаю, я просто устала.
Я уже собираюсь продолжить свой путь, когда он останавливает меня.
– Александра. – Грейсон пристально смотрит на меня. Возможно, это от усталости, но внезапно морщины вокруг его рта становятся более заметными. – Ты ставишь на кон свою карьеру. Ты ведь знаешь это, верно?
Мне известно об этом. Однако, наблюдая, как он исчезает в лифте, я осознаю, что Аид, согласившись на встречу со мной, пошёл на гораздо более серьёзный риск.
И что причина кроется во флешке, которую он мне дал.
Глава 19
ТОМАС
Отпусти её.
Вот уже тринадцать лет я только и делаю, что повторяю про себя эти два простых слова. Это уже вошло в привычку: каждый вечер, выйдя из своего кабинета в Rules Corporation, я направляюсь на своё истинное рабочее место и стараюсь не думать о том, насколько бесполезна вся та власть, которой обладаю.
Любой, кто слышал обо мне, знает, что я способен добыть любые сведения и заставить работать любую систему. Я приложил немало усилий, чтобы создать себе такую репутацию, но, несмотря на все знания и накопленные ресурсы, есть нечто, чего я не могу достичь.
Некто, кого не смог найти.
Бросаю очки на стол и растираю лицо обеими руками. Все боятся смерти. Люди считают, что смерть – это худшее, что может случиться с ними или их близкими.
Это ошибочное мнение.
Хуже смерти – сомнения.
Ханна исчезла в одночасье.
Чтобы отыскать её, я задействовал все возможные методы – как легальные, так и нелегальные. В течение нескольких месяцев я ежедневно задавал вопросы о ней, ежедневно искал её, а каждую ночь проводил в интернете в поисках информации. Я отслеживал каждую зацепку. Использовал угрозы и подкуп, но всё было тщетно.
Я всё ещё переживаю те ужасные моменты, когда у меня начинает звонить мобильный телефон. Это Рулз. Уже поздно, и мне не хочется отвечать на звонок, но и проигнорировать его я не могу, поэтому принимаю вызов. Не успеваю я и слова сказать, как он начинает говорить.
– Ты где?
Прежде чем ответить ему, я смотрю на часы.
– Уже полночь, мистер Рулз.
Сегодня также Рождество, но, зная его, я сомневаюсь, что это имеет для него большое значение.
Честно говоря, мне тоже всё равно.
– Ты рано ушёл с вечеринки.
Я провожу рукой по волосам, запутывая их.
– Вы же знаете, что я не люблю светские мероприятия. Я лучше буду работать, чем...
– Знаешь, что я не люблю? – перебивает он. – Тратить время на агентов ФБР; особенно тех, кто имеет наглость появляться на моих вечеринках, незаконно получив приглашение.
– Я бы хотел помочь вам, но...
– Мне не нужна твоя помощь, Томас. Эти агенты пришли на мою вечеринку не из-за меня, а из-за тебя.
Я потираю лицо одной рукой.
– При всём уважении...
– Если ты попадёшь в тюрьму, то уважение не принесёт тебе никакой пользы, – говорит он. – Мне сообщили, что код, который ты создал для моей компании, использовался в даркнете.
– Я думал, Шэрон занимается этим вопросом...
– Шэрон уже удалила код и заблокировала сайт. Как я и говорил, проблема в тебе.
– К сожалению, я не понимаю.
Рулз фыркает.
– У ФБР есть досье с твоим именем, Томас. Они ведут расследование. Тебе нечего сказать?
Я зажимаю телефон между плечом и щекой и тянусь руками к клавиатуре. Через мгновение на мониторах вокруг меня появляются записи с внутренних камер штаб-квартиры ФБР в Сиэтле. Уже поздно, но Александра до сих пор там. Она сидит за своим столом, в руках у неё флешка, которую я ей дал, и её лицо выражает крайнюю сосредоточенность.
– Мне нужно знать, Томас. Между тобой и агентом Дюпре что-то происходит?
– Нет.
Однако мой взгляд невольно скользит по её фигуре.
Хотя она распустила волосы, на ней всё ещё надето изысканное платье. Чтобы не стеснять движения, она приподняла его, обнажив ноги. Теперь можно отчётливо разглядеть полоску ткани, которая охватывает её левое бедро. В голове проносятся безумные мысли о том, как я буду цепляться за неё, чтобы глубже войти в Александру.
Мой член твердеет.
Ненавижу себя за это.
Но я совсем не ненавижу её.
– Если хочешь, я могу позаботиться об этом, – весело предлагает Рулз.
Я несколько раз моргаю, чтобы прийти в себя.
– О чём?
– О девушке.
Я поднимаю глаза к небу.
Боже. Нет.
Я хорошо знаю, что происходит с людьми, о которых Рулз «заботится». Мысль о том, что он может приблизиться к Александре, вызывает волну гнева такой силы, что у меня сводит живот. Я обхватываю пальцами зажигалку, которую всегда держу в кармане, и крепко сжимаю.
– Спасибо, но в этом нет необходимости.
– Уверен?
Краем глаза вижу, как она снимает защитный колпачок с флешки, которую я ей дал, и подключает её к компьютеру. От волнения у меня перехватывает дыхание, и я улыбаюсь.
– Абсолютно.
Глава 20
АЛЕКСАНДРА
Уже далеко за полночь.
Сегодня Рождество, а я до сих пор сижу в офисе.
Одна.
Я беру флешку, которую передал мне Аид, и держу её перед собой. Поворачиваю в пальцах, рассматривая со всех сторон. До сегодняшней ночи никому не удавалось оказаться с Аидом в одной комнате или раскрыть его истинные намерения.
Он пошёл на огромный риск, чтобы передать её мне.
Возможно, именно поэтому я не могу перестать рассматривать её.
– Любопытство сгубило кошку, – ворчу я.
Я осознаю, что мне необходимо разорвать все связи и вернуться домой. Мне нужно снять это платье и отдохнуть, но я не уверена, что смогу это сделать.
«Я доверяю тебе. Только тебе».
Слова Аида, обращённые ко мне, продолжают звучать в моей голове, наряду с тысячей других мыслей. Внезапно я вспоминаю о деле сенатора Саммера. Если то, что он мне рассказал, правда, и кто-то подделал информацию, переданную им в ФБР, то это может произойти и с данными на этой флешке.
«Прежде чем передать её Хадсону, ознакомься с ней».
Моё дыхание становится учащённым, когда в голове появляется совершенно безумная мысль. Если я сначала ознакомлюсь с содержанием флешки, то смогу точно определить, причастен ли к этому кто-то из сотрудников моего офиса и кто именно.
Меня охватывает трепет. Я кладу флешку на стол и отвожу руки. Качаю головой в изумлении. Хадсон – мой руководитель, он служит в ФБР уже более сорока лет.
Ослушаться его приказа – не просто неправильно, это будет расцениваться как государственная измена. Есть множество причин, почему я не должна даже рассматривать такой вариант, и только одна причина, чтобы всё-таки сделать это.
«Затем, что ты мне доверяешь».
Я снова беру флешку. Смотрю на неё в последний раз, прежде чем снять колпачок и вставить в компьютер. С замиранием сердца жду, когда на экране появится запрос на проверку содержимого, но он не появляется. Флешка даже не отображается среди подключённого оборудования.
Я уже собираюсь наклониться, чтобы проверить, правильно ли её подключила, как вдруг экран темнеет. Я в изумлении смотрю на него: одна за другой появляются буквы, складываясь в слово, последнее, которое я ожидала увидеть.
Умоляй.
У меня перехватывает дыхание.
– Дерьмо.
Я извлекаю флешку, но экран остаётся тёмным. Я начинаю судорожно стучать пальцами по клавиатуре. Тщетно пытаюсь заблокировать то, что запустил Аид.
Его команды множатся на экране.
Умоляй.
Умоляй.
Умоляй.
Слова сплетаются в причудливый узор, пока не образуют жуткую фигуру – череп с пустыми глазницами и зловещей ухмылкой, от которой по спине пробегает холодок. В конце концов, я это делаю.
Умоляю.
– Пожалуйста, не надо! Пожалуйста!
Несмотря на все мои усилия, ничего не меняется. Его команда повторяется, пока с жутким шипением всё здание не погружается во тьму.
Нет.
Весь квартал.
Повсюду срабатывают сигналы тревоги. Я опускаюсь на четвереньки и начинаю искать флешку, но не могу её найти. Запускается резервный генератор, включается аварийное освещение – и камеры.
От страха внутри всё сжимается. Я вскакиваю на ноги и подхожу к лестнице. Снимаю туфли на каблуках, чтобы быстрее спуститься по ней. Из штаб-квартиры ФБР я выхожу с платьем, перекинутым через одну руку, и испуганным выражением лица. Мои ноги скользят по влажному асфальту. Небо грохочет, пока я бегу к дому – и к мобильному телефону, по которому смогу позвонить Аиду.
Я так взбешена, что сама не своя.
«Он заварил эту кашу, ему и расхлёбывать».
Я уже почти дошла до входной двери, когда почувствовала, как кто-то схватил меня за талию и потащил в переулок. Пытаюсь впиться ногтями в руку нападавшего, чтобы освободиться, но он намного сильнее меня. Я уже готова закричать, как вдруг он зажимает мне рот.
Сладковатый запах заполняет мои ноздри, и я прихожу в ужас. Голова начинает кружиться, я наклоняю её вниз, мне кажется, что земля уходит из-под ног, и я погружаюсь всё глубже и глубже.
Навстречу тьме, аду...
Или, возможно, чему-то ещё более страшному.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 21
АЛЕКСАНДРА
Шум дождя оглушает.
Подношу руки к голове и закрываю уши. У меня кружится голова. Лихорадит.
На моём теле нет ни одного места, которое бы не ныло. Застонав от боли, поворачиваюсь на бок и тянусь к прикроватной тумбочке. Я ищу свой мобильный телефон, стакан воды или что-нибудь, что могло бы помочь мне почувствовать себя лучше. Внезапно пальцы натыкаются на что-то твёрдое. Возможно, это стена.
Пульс учащается, когда я сажусь.
«Это не мой дом».
Я нахожусь в тёмной комнате. Здесь сыро. Я смотрю вверх на единственный источник света, – на краю потолка небольшое окошко, узкое, похожее на подвальное, но с металлическими прутьями.
Дрожь пробегает по телу, когда опускаю ноги на пол. Пол холодный, а ноги голые.
Нет. Я голая.
Платье, в котором я отправилась на вечеринку Rules Corporation, исчезло, как и нижнее белье. Вместо него на мне серая мужская футболка без логотипов и лейблов. Она довольно длинная, чтобы прикрыть тело, но согреть неспособна. Я обнимаю себя руками, пытаясь скрыть грудь. Здесь холодно. Мои соски затвердели, ноги онемели. Сбитая с толку, я пытаюсь вспомнить последнее воспоминание. Не успела я сформировать мысль, как в небе прогремел гром и молния.
Комната на мгновение озаряется светом.
И я вижу, его...
Перед дверью стоит мужчина. Он одет обычным образом: в тёмные джинсы и толстовку с капюшоном, накинутым на голову так, что скрывает лицо. Фигура мужчины настолько внушительна, что кажется, будто он занимает всё пространство, но не страх заставляет моё сердце биться сильнее, а возбуждение.
В небе раздаётся грохот, который затем стихает.
Воздух наэлектризован.
Затишье перед бурей.
Мрак вновь наполняет комнату, и я содрогаюсь. Я чувствую его присутствие на всех уровнях своего существа. Я знаю, кто он такой и чего хочет.
Но не потому, что он принёс меня сюда.
Меня охватывает внутреннее жжение, и я невольно сжимаю бёдра. Небо снова озаряется вспышками, но на этот раз сияние длится дольше. Я ищу глазами Аида, но на том месте его уже нет. Комната пуста. Он ушёл.
«Сохраняй спокойствие, – успокаиваю себя. – Ты обучена этому».
Я делаю глубокий вдох и встаю.
Шаг за шагом добираюсь до двери. Он оставил её открытой, словно хотел пригласить меня следовать за ним. Прежде чем выйти, я внимательно осматриваюсь. Передо мной длинный, узкий коридор без окон. По обе стороны коридора расположены двери, по три с каждой стороны. Все двери, похоже, закрыты, но из-под последней пробивается слабый голубой свет.
Пол неровный, освещение слишком тусклое. Стены находятся в таком состоянии, что в некоторых местах можно увидеть кирпичную кладку. Сразу заметно, как сильно отличаются полуразрушенные стены от биометрических замков, которые установлены на входе в каждую комнату. Кажется, будто кто-то занял уже заброшенное пространство и решил его обустроить.
Опираясь на стены, я приближаюсь к первой двери.
Дёргаю за ручку, но дверь заперта. Перехожу к следующей и повторяю движение. Дёргаю за ручку, но и она заперта. Так продолжается до тех пор, пока я не осознаю, что единственная дверь, которая не заперта, – та, из-под которой пробивается свет. Не обращая внимания на охватившее меня волнение, я кладу ладонь на дверь и толкаю её.
Я знаю, что он здесь, ещё до того, как вижу его. Чувствую его каждой клеточкой своего тела, слышу его, чувствую, как кровь в моих жилах закипает. Он что-то печатает на клавиатуре компьютера.
Компьютеров, поправляю себя.
Он сидит спиной ко мне. Перед ним – три клавиатуры и шесть мониторов. Он способен запускать программы и вносить изменения в коды с той же лёгкостью, с какой дышит. Поразительно, что техника мгновенно откликается на его команды, словно они – часть его самого.
Соединение надёжное и устойчивое. Вероятно, мы всё ещё находимся в Сиэтле или, по крайней мере, в непосредственной близости от центра города.
Мой взгляд быстро перемещается по помещению. Несмотря на полумрак, я могу различить очертания нескольких серверов, потрёпанного дивана и различных тренажёров, включая штангу, тренировочные цепи и скамью для пресса.
Я двигаюсь вперёд, внимательно исследуя окружающее пространство. Я знаю, что Аид заметил меня, но он не оборачивается. Лёгкий, насыщенный аромат его парфюма будоражит мои чувства.
Я делаю глубокий вдох, прежде чем выдохнуть.
– Я знала.
Он прекращает печатать, но не оборачивается, чтобы взглянуть на меня. На столе рядом с ним лежит маска, которую он использовал, чтобы скрыть свою личность, и пистолет, который он забрал у меня. Когда он говорит, его голос звучит мрачно и низко, и от этого у меня по телу пробегает дрожь.
– Что?
– Я знаю твой запах. – Я снова наступаю, неумолимо. – Я почувствовала его в лифте Rules Corporation, когда мы впервые встретились. Но также и в моей комнате. На моих... простынях.
Голос едва слышен, когда я представляю, как он двигается по моей квартире, роется в моих вещах, ложится на кровать и...
Глубоко вздыхаю, приходя в себя.
– Это ты, Томас. Ты Аид.
Несколько мгновений он ничего не говорил. Он даже не дышит. Затем снимает очки и кладёт их на стол. Когда он разворачивает стул и поворачивается ко мне, я ощущаю, как внутри всё сжимается. Это Томас, но в тоже время не он. Взгляд холодный. Решительный.
Его крупное тело напряжено, словно он вот-вот набросится на меня и уничтожит.
Он может это сделать.
Его руки полны энергии, а мышцы откликаются на каждое движение. В тот раз, когда оказалась в его руках, я не могла вырваться. Моё дыхание учащается, когда вспоминаю, как он прижимал меня к стене на лестнице.
Живот сжимается.
Наконец, наступает страх.
Приходит и другое чувство: внезапное, разрушительное тепло, которое, в конце концов, оказывается между моих бёдер и делает их ещё более влажными.
Аид задирает подбородок.
Прищурившись, он смотрит на меня.
– Как давно ты знаешь?
– Некоторое время.
– Однако ты не предъявила мне обвинений.
– Нет.
– Почему?
«Потому что у меня не было достаточно доказательств».
Это опасная истина, которая стремится сорваться с моих губ. И я не признаюсь не только потому, что не хочу злить преступника, но и потому, что у меня есть план.
Аид – сильный и опытный боец. В прямом столкновении у меня нет шансов на победу. Поэтому я должна действовать хитростью. Я приближаюсь к нему, пока не касаюсь его ног своими.
– Почему, по-твоему?
Опускаю руки ему на плечи и сажусь на него сверху. Футболка приподнимается, обнажая мои бёдра. Между ног пробегает дрожь, когда грубая ткань его джинсов трётся о мои голые ноги. Я краснею, но действую без колебаний. Ласково провожу пальцами по его волосам. Мои соски прижимаются прямо к его груди. Моё дыхание сбилось, а сердце бешено колотится.
Сигналы, которые посылает ему моё тело, безошибочны, но Томас, похоже, их не улавливает.
Он замер, крепко вцепившись руками в подлокотники. Я наклоняюсь к нему и осмеливаюсь на большее. Касаюсь губами мочки его уха, а бёдрами покачиваюсь на нём, начиная прижиматься сильнее.
У меня перехватывает дыхание, когда понимаю, что Томас возбуждён. Костяшки его рук почти белые от того, как сильно он сжимает подлокотники. Я продолжаю прижиматься к нему.
– Ты когда-нибудь думал об этом? – шепчу ему на ухо.
Он скрипит зубами.
– О чём?
Я дёргаю его за волосы одной рукой, заставляя запрокинуть голову, чтобы прикусить его шею. Его дыхание становится прерывистым. Я протягиваю руку к столу за его спиной – к своему пистолету.
– О нас.
Томас едва слышно вздыхает, а затем проводит рукой по моим волосам и собирает их в кулак. Он крепко сжимает их, заставляя посмотреть ему в глаза. Его тонкие губы изогнуты в улыбке, одновременно манящей и пугающей. Большим пальцем свободной руки он поглаживает мой бок, заставляя меня трепетать.
– Я думал о тебе каждую ночь, – признаётся он. Ещё один рывок, и я выгибаю спину. Теперь моя грудь у него перед глазами. Когда он прикасается носом к соскам, я дрожу с головы до ног. – Я представлял тебя во всевозможных позах. Лежащей в постели с широко раздвинутыми ногами, сидящей на мне, и тебя на коленях перед моим креслом, обнажённой и мокрой, готовой выполнить любое моё требование...
У меня вырывается отчаянный всхлип, когда он крепко сжимает моё бедро. Его большой палец нежно скользит по внутренней части бедра, описывая круги и поднимаясь всё выше к самому чувствительному месту.
– Нет смысла ходить вокруг да около, Александра. – Его язык скользит не только по букве «р», но и по моей коже. – Если бы я оказался в твоей комнате или в твоей постели, ты бы не смогла устоять.
Наконец мне удаётся схватить пистолет.
Я сжимаю его, судорожно.
– Если ты так уверен, почему не сделал этого?
Когда он смотрит на меня, его взгляд ледяной.
Непроницаемый.
– Потому что нет никакого «мы». Ты федеральный агент, а я – преступник. И независимо от наших желаний, только один из нас покинет эту комнату живым.
«И это не ты».
Моя рука дёргается. Я направляю ствол пистолета ему под подбородок. Угрожая, вдавливаю сильнее.
– Руки вверх.
Вместо этого он поворачивает кисть руки и кладёт ладонь на мою обнажённую промежность. Он едва ощутимо поглаживает меня между ног, а затем вводит палец внутрь.
Мой голос становится хриплым.
– Томас...
– Это так же хорошо, как и неправильно, верно?
Это на самом деле так, поэтому я и заряжаю пистолет.
– Даю тебе десять секунд.
Он прижимает большой палец к моему чувствительному центру, затем вводит ещё один палец и начинает ритмично двигать рукой.
– Для того чтобы ты кончила, мне хватит и пяти.
Моё тело мгновенно охватывает жар. Его руки не перестают двигаться, грозя лишить меня чувств. Я ненавижу стон, который вырывается у меня, когда поднимаюсь на ноги, но ещё больше я ненавижу его ухмылку, когда он смотрит на мои влажные бёдра и тяжело вздымающуюся грудь.
– Руки вверх, – повторяю я.
Наконец он поднимает руки, но не для того, чтобы сдаться. Он подносит ко рту пальцы, которые были во мне. Смакует их языком, не отрывая от меня взгляда.
– Пять секунд, Александра.
Этот ублюдок ведёт обратный отсчёт для меня.
Встаёт на ноги.
– Три.
Шаг вперёд, а я отступаю.
– Две.
Мне приходится остановиться, когда мои ноги ударяются о второй стол, который я не заметила.
– Одна.
Он набрасывается на меня, и я целюсь ему в ноги. Взвожу курок до конца, но выстрел не происходит. У меня перехватывает дыхание, когда его тело врезается в моё и поднимает меня на стол. Пистолет падает на пол. Через мгновение я оказываюсь лежащей на спине, а его руки обхватывают моё горло.
Его хватка сильная, но не слишком жёсткая.
Томас не пытается меня задушить, но я всё равно задыхаюсь. Его бёдра прижимаются к моим. Он возбуждён.
Я тоже, чёрт возьми.
Поэтому, вместо того чтобы оттолкнуть, я обхватываю его ногами за талию и притягиваю к себе. Звук, сорвавшийся с его губ, заставляет меня вздрогнуть с головы до ног, потому что это не стон похоти.
Это гнев.
ГЛАВА 22
ТОМАС
«Отпусти её».
На протяжении тринадцати лет я только и делаю, что повторяю про себя эти два простых слова. Я знаю их как свои пять пальцев, но сейчас они звучат по-другому, потому что предназначены не для Ханны.
С трудом удерживая Александру прижатой к столу, слышу их снова. Вполголоса.
«Отпусти её».
Я их не слушаю.
Бл*дь, я никогда этого не делаю.
Несмотря на то что запер воспоминания о Ханне в пустой могиле, я так и не смог оставить её в прошлом. Хотя старался не думать об Александре, я обнаружил, что постоянно возвращаюсь к ней.
Гонялся за ней.
«Похитил».
Обхватив руками её горло, приказываю ей сдаться и выгнуться. Я делаю это глазами, так как настолько возбуждён, что не могу даже говорить. Но вместо того чтобы подчиниться, она обхватывает мои бёдра ногами и притягивает к себе – к своему лону.
Непристойный крик срывается c моих губ. Во рту всё ещё ощущается её вкус, на кончике языка – её имя. Ненавижу, что она такая. Ненавижу, что она здесь, но ещё больше ненавижу безумный, яростный гнев, который разливается по моим венам, отравляя кровь и лишая всякого контроля.
Стиснув зубы, набрасываюсь на неё.
– Ты стреляла в меня.
Её глаза едва заметно расширились, как бы удивляясь.
Уголок моего рта приподнимается.
– Ты всерьёз полагала, что я оставлю заряженное оружие в пределах твоей досягаемости?
Её губы едва заметно подрагивают. Когда она вздыхает, её горло двигается под моими пальцами.
– Это было испытание, – понимает она. – Как цветы, телефонные звонки и флешка...
Я понемногу ослабляю хватку, пока не могу свободно дышать. И отступаю.
Смотрю, как она садится и потирает шею. Даже в темноте замечаю след, который оставили на ней мои руки.
«Мне это не нравится. Я не такой».
Внезапно она опускает взгляд, ошеломлённая.
– Я облажалась.
Я сжимаю кулаки, выдавая гнев.
– Да, Александра. Ты облажалась.
– Что теперь?
Её голос звучит тихо, не знаю, от страха, боли или чувства вины. Но её взгляд остаётся таким же проницательным и выразительным, как и прежде. Она смотрит на меня так, словно хочет заглянуть в самую глубину моей души и узнать какую-то тайну. Но она не узнает её, пока я сам не захочу поделиться.
– Ты останешься здесь.
– Зачем?
Я отворачиваюсь от неё и возвращаюсь к компьютеру.
– Затем, что ты доказала, – я не могу тебе доверять.
У неё вырывается сдавленный смешок.
– В твоих мечтах.
Она спрыгивает со стола и идёт к двери, через которую вошла. Мне требуется всего лишь одна команда, чтобы заблокировать её.
Александра в ярости поворачивается ко мне.
– Открой.
Я поворачиваю своё кресло так, чтобы оказаться с ней лицом к лицу.
– Докажи, что я могу тебе доверять.
– Дай угадаю. Ты хочешь, чтобы я разделась?
Я бросаю на неё испепеляющий взгляд.
– Как уже говорил, меня интересует не твоё тело, а твой разум.
Её взгляд скользит вниз, к моей промежности. Мой член твёрдый. Выпирает. Она качает головой и резко смеётся.
– Прости за прямоту, но мне трудно поверить.
Я высокомерно задираю голову, а потом поддразниваю её.
– Ты тоже испытываешь сложности в моей компании, или это просто страх?
Я замечаю, как по её телу пробегает лёгкая дрожь. В её взгляде читается непокорность. Мы оба понимаем, что приближаться ко мне – не самая лучшая идея, но она всё равно идёт вперёд. Она идёт босиком, почти обнажённая, но с высоко поднятой головой.
– Сядь, – приказываю я ей.
Она растерянно оглядывается по сторонам. Кроме дивана в конце комнаты, и кресла, которое занимаю я, альтернатив нет.
– Куда, по-твоему, я должна сесть?
Я постукиваю рукой по бедру, призывая её подойти ближе. Возбуждённый румянец заливает её лицо, но она не сопротивляется. Она садится ко мне на колени и берёт в руки клавиатуру.
– Чего ты ожидаешь от меня?
И снова она не спрашивает. Она бросает мне вызов.
И я чувствую, как член набухает.
– Мне нужно, чтобы ты просмотрела некоторые отчёты.
Она громко пыхтит, когда не может получить доступ к компьютеру.
– Экран заблокирован. Какой пароль?
Я кладу руки ей на бёдра и наклоняюсь вперёд, чтобы прошептать на ухо.
– Пароль – «Ханна».
Александра едва заметно вздрагивает, не знаю, то ли от близости, то ли от удивления. Она поворачивает голову, чтобы встретиться со мной взглядом.
– Кто такая Ханна?
Мои руки скользят по её бёдрам, поглаживая их.
– В твоих словах я слышу нотки ревности?
С разочарованным вздохом она отводит пальцы от клавиатуры и обхватывает ими мои запястья. Когда Александра пытается оттолкнуть меня, я ещё сильнее притягиваю её к себе, она прижимается спиной к моей груди. И тут же пытается вывернуться. Это ошибка, потому что в итоге она возбуждает меня всё сильнее и сильнее.
Она тоже находится на грани. Её дыхание учащённое. Прерывистое. Мои джинсы влажные от того, насколько она мокрая. Я вижу, как её соски проступают сквозь ткань футболки.
Когда она выгибает спину, она словно просит меня прикоснуться к ней. И я не могу устоять. Я кладу руку на её обнажённое бедро. Её кожа такая мягкая, что, когда я сжимаю её, мои пальцы сразу же погружаются в её тело.
– Тебе нечего опасаться, – шепчу ей на ухо. – Между мной и Ханной были чисто платонические отношения.
– Как и со мной.
Жестокая улыбка кривит мои губы, когда я возражаю ей.
– Дело времени.
Александра ругается, а потом впивается ногтями и пыхтит:
– Так не пойдёт. Я не смогу выполнить твою просьбу, если ты не оставишь меня в покое!
– Я думал, ты обучена работать под давлением.
Она снова пыхтит, всё громче и громче.
– Не под таким давлением.
С улыбкой на лице я убираю руки от её тела и кладу их на подлокотники кресла.
Александра, безусловно, мастер своего дела, поскольку она быстро восстанавливает концентрацию, в отличие от меня. Пока она просматривает отчёты, которые я оставил на экране, она успевает даже задать мне вопрос.
– У этой Ханны есть фамилия?
– Больше нет.
– Она ... важна для тебя, верно?
Поскольку я не отвечаю, она давит на меня.
– Это имеет какое-то отношение к тому, что ты просишь меня сделать?
– Это связано с тем, кто я есть.
Александра внезапно замирает, будто я дал ей пощёчину. После минутного колебания она поворачивается и смотрит на меня.
– В каком смысле?
Я достаточно долго наблюдал за Александрой, чтобы понять, что она за человек.
Когда она чего-то хочет, её невозможно переубедить. Игнорирование вопросов только делает её ещё более напористой и любопытной.
Если не хочу, чтобы Александра самостоятельно раскрыла тайны моего прошлого и узнала то, что хочу от неё скрыть, у меня есть только один вариант.
Я должен рассказать ей об этом.
ГЛАВА 23
АЛЕКСАНДРА
Чем больше наблюдаю за Томасом, тем меньше его понимаю.
Наверное, это нормально. На протяжении долгого времени он вёл двойную жизнь, скрывая свою истинную сущность от самых близких людей. Верить его словам – не только неправильно, но и опасно. И всё же я здесь, пытаюсь понять, что скрывается за его словами, и ищу в его взгляде хотя бы намёк на правду или ложь.
– Ханна изменила мою жизнь. В буквальном смысле.
Хотя это трудно, изо всех сил стараюсь не обращать внимания на жгучую ревность, разъедающую меня изнутри.
– Продолжай.
Томас почти не двигается. Когда он засовывает руку в карман, я вздрагиваю. Он делает глубокий вдох, прежде чем продолжить.
– Я полюбил её с первого взгляда, ещё до того, как она заговорила. Я пообещал себе, что буду защищать её от всего и всех, даже ценой собственной жизни. – Глаза Томаса темнеют, предвещая, что-то ужасное. – Так я и сделал, Александра. Ради неё я убил Томаса и стал Аидом. Но этого было недостаточно.
Ком в горле увеличивается всё больше и больше, пока становится невозможно дышать. Я отворачиваюсь, испытывая неловкость.
– Ты, должно быть, очень её любил.
Пальцы Томаса легонько касаются моего лица.
Они призывают меня повернуться и посмотреть на него.
– Я всё ещё люблю её. Очень сильно. Но не так, как ты думаешь.
Во мне бушует столько чувств, что голова кружится. Томас признался, что любит Ханну, что влюбился в неё ещё до того, как она заговорила с ним, но при этом сказал, что никогда не прикасался к ней.
С другой стороны, он не может перестать прикасаться ко мне.
Я обхватываю пальцами его руку и отталкиваю от себя.
– Кто такая Ханна?
– В прошедшем времени. Была. – поправляет он меня.
По моему телу пробегает холодок: инстинкты подсказывают, что с ней случилось что-то ужасное.
Я прочищаю горло и повторяю вопрос.
– Кем была Ханна?
Если возможно, его глаза становятся ещё темнее.
Поскольку он не отвечает, я надавливаю на него.
– Она была твоей девушкой?
– Она была моей сестрой.
Внезапно, всё приобретает смысл. Перед глазами мелькает образ безымянной могилы, которую я видела на кладбище. На мгновение я почти вижу, как он протягивает руку, чтобы возложить на могилу свежие цветы.
Асфодели.
Моё сердце начинает биться быстрее, и я испытываю такие сильные чувства, что всё тело словно покалывает. Сжимаю кулаки, пытаясь сдержать эмоции. Я хочу верить ему, очень хочу. Но боюсь, потому что эта физическая связь, которую ощущаю, влияет на мои эмоции и мешает мне мыслить ясно. Как бы трудно ни было, я стараюсь держаться за то, что знаю.
