Текст книги "Прописывая правила (ЛП)"

Автор книги: Сагара Люкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Почти каждую ночь я просыпаюсь, уверенная, что не одна. Я включаю свет, осматриваюсь вокруг…

И больше не могу заснуть.

– Ты ведь знаешь о существовании снотворного?

Я допиваю сок и выбрасываю банку в мусорное ведро.

– Боже упаси. Лекарства вызывают привыкание и проблемы с вниманием и памятью.

– Тогда сходи на свидание, – предлагает он. – Ты милая девушка, уверен, тебе не составит труда найти компанию и отвлечься.

Жар, который я почувствовала, когда он прикоснулся к моей ноге, поднимается по шее, пока не охватывает моё лицо.

– Вообще-то, боюсь, я не создана для... компании.

Пока моим подругам покупали кукол и косметику, я просила игрушечные пистолеты и наручники. Пока они ходили на свидания, я читала триллеры и пыталась убедить отца рассказать мне о своих делах. Мой мозг всегда работал не так, как у других девочек. Я предпочитала опасность безопасности, тьму свету, но при этом чётко осознавала границы, в которых готова двигаться. Я не поддавалась мужчинам, которым не доверяла, только потому, что они сумели меня заинтриговать, и не отвергала тех, кто не произвёл на меня впечатления с первого взгляда до встречи с ними. У меня были отношения, но я никогда не чувствовала искры, достаточно сильной, чтобы закружить меня в водоворот страсти.

– Может, я ошибаюсь, – осторожно начал Грейсон. – Но у меня не сложилось впечатление, что у тебя проблемы в общении.

– Вы исключение.

Несмотря на разницу в возрасте, как только мы познакомились, я сразу почувствовала сильную симпатию к нему. С тех пор как перевелась в ФБР он многому меня научил как на человеческом, так и на профессиональном уровне. Мы научились понимать друг друга с одного взгляда, без слов. Когда Аид решил исчезнуть – именно так, как Грейсон и предсказывал, – он помог мне сохранить самообладание и справиться с давлением, которое оказывал Хадсон.

Я бы солгала, если бы сказала, что думала о нём исключительно, как о коллеге. Был момент, когда пару недель назад я приняла его приглашение выпить за приглашение на свидание. Из того вечера я навсегда запомню две вещи: смущение, которое испытала, когда поняла, что у него не было романтических намерений, и цветы, которые обнаружила на лестничной площадке, когда вернулась домой.

Это был невиданный мною сорт с массивным стеблем и гроздью бутонов на верхушке. Белые удлинённые лепестки испещряли оранжевые полоски. Цветы обладали интенсивным, но не раздражающим ароматом. После долгих поисков мне удалось выяснить, что это асфоделус, цветок смерти (прим. пер.: Асфоделус белый – многолетнее травянистое растение с клубневыми корнями. В Древней Греции асфоделус белый ассоциировался с трауром и смертью. Его присутствие было призвано облегчить переход мёртвых в Элизий). В древности греки клали их на могилы своих близких, поскольку луга асфоделусов устилали тропинки, ведущие в подземный мир.

Именно сразу после прочтения слова «подземный мир», я всё поняла. Ни один поклонник – каким бы сумасшедшим он ни был – не мог прислать мне такой цветок, который, к тому же, было трудно найти. Это наверняка был он.

Аид.

Я всю ночь размышляла, почему он так поступил. Первое и самое очевидное предположение заключалось в том, что он хотел сказать мне, что знает, где я живу. Зная его навыки, я предположила, что он уже выяснил моё имя, моё прошлое и адрес. Поэтому у меня возникло второе предположение: он хотел меня напугать.

Когда на следующий день я встретила Грейсона, и он спросил, почему я такая бледная, я была в шаге от того, чтобы во всём признаться. Хотя и обещала ему, что всегда буду с ним честна, в итоге я промолчала.

Возможно, из гордости.

А может быть, из страха перед его реакцией.

В течение нескольких дней я твердила себе, что происходящее возле моего дома не имеет никакого отношения к расследованию. Но в глубине души понимала, – это не так.

Я уже собралась снова погрузиться в размышления, как вдруг что-то прохладное касается моего лба. Моргаю, приходя в себя. Грейсон встал, подошёл и прикрыл рукой мои глаза. Мы так близко, что, когда он говорит, его дыхание касается моей кожи.

– Ты горячая. Может, тебе стоит пойти домой и отдохнуть? – Быстро, как и подошёл, он отступает. – Завтра у нас напряжённый день, и ты нужна мне в полной боевой готовности.

Когда я прикасаюсь к лицу, то понимаю, что оно очень горячее, словно у меня жар.

Но, с другой стороны, я, как всегда, бдительна и внимательна.

– Что будет завтра?

– У нас назначена встреча.

Я кривлю рот, предполагая худшее.

– С кем?

«Только не с Хадсоном, – молюсь я про себя. – Только не с Хадсоном».

Я бы предпочла отрезать себе руку, чем снова явиться к нему без каких-либо новостей. Грейсон, должно быть, читает мои мысли, потому что улыбается перед тем, как сбросить бомбу.

– С Робертом Рулзом.

ГЛАВА 4

АЛЕКСАНДРА

Когда на следующий день мы с Грейсоном входим в Rules Corporation, я испытываю лёгкое разочарование.

Строение оказалось совсем не таким, каким я его себе представляла. Вестибюль большой, просторный. Стены белые. Люстр нет, только маленькие круглые светильники, вмонтированные в потолок и расположенные так, чтобы побуждать посетителей идти по заранее намеченному пути.

Я замедляю шаг, привлечённая и одновременно напуганная таким великолепием, и Грейсон опускает ладонь мне на поясницу, подталкивая вперёд, к девушке-администратору.

Как только она замечает нас, её накрашенные красной помадой губы изгибаются в приветливой улыбке.

– Добро пожаловать в Rules Corporation. Чем могу быть полезна?

Грейсон переводит взгляд на бейдж, приколотый к её груди.

– Сара, у нас назначена встреча с мистером Рулзом. Будем признательны, если оповестите о нашем приходе. Агенты Уорд и Дюпре.

Девушка – Сара – проводит пальцами по планшету, а затем снова смотрит на нас.

– Мне очень жаль, но у мистера Рулза возникли проблемы, и он не сможет присутствовать на встрече. Но он поручил мистеру Брауну заменить его.

Грейсон слегка сжимает челюсти.

– Меня заверили, что мы сможем с ним переговорить.

Улыбка девушки даже не дрогнула.

– Уверена, что мистер Браун сможет удовлетворить все ваши пожелания. – Она вручает нам пропуска с нашими именами и – неожиданно – нашими фотографиями и указывает в сторону лифта. – Пройдите, пожалуйста, к лифту, он как раз спускается за вами.

Грейсон вежливо улыбается ей, а затем снова прижимает ладонь моей пояснице и подталкивает вперёд. На этот раз он наклоняется, достаточно близко, чтобы прошептать мне на ухо.

– Как думаешь, тебе удастся отвлечь его настолько, чтобы я смог оглядеться?

Я едва стою на ногах из-за охватившей меня нервной дрожи.

– Я не оперативник, Грейсон. Я не могу лгать или...

Он крепко сжимает зубы и шипит.

– Ты женщина, чёрт возьми! Я прошу тебя не лгать, а отвлечь его.

Моё лицо снова начинает пылать. От дискомфорта.

– Могу попробовать.

Его хватка на моей талии усиливается. Я напрягаю слух, готовая услышать любые советы, которые он хочет мне дать, но у нас нет времени. Двери лифта открываются, и перед нами появляется высокая, долговязая фигура Томаса Брауна.

Он протягивает руку, смущённо улыбаясь.

– Добро пожаловать в Rules Corporation.

Грейсон подходит первым.

– Мы благодарны Вам за то, что удовлетворили нашу просьбу, мистер Браун. Я – агент Уорд, а коллега рядом со мной – агент Дюпре.

Когда я пожимаю ему руку, он не смотрит мне в глаза. Более того, он не смотрит и на Грейсона.

Однако я наблюдаю за ним.

За массивными очками скрываются очень зелёные, и слишком проницательные глаза. Его волосы взъерошены, словно мужчина часами проводил по ним пальцами, а на манжете – пятно от кофе. Узел галстука ослаблен, рубашка помята. На первый взгляд он производит впечатление человека, настолько преданного своей работе, что у него не остаётся времени на уход за собой, однако плечи у него широкие, а кожа слегка загорелая.

Чувство растерянности усиливается, когда он приглашает нас войти в лифт, и когда мы проходим мимо него, я чувствую особый аромат, который, уверена, уже чувствовала...

Это длится всего мгновение, затем ко мне приближается Грейсон, и его одеколон наполняет кабину. Я едва заметно вздрагиваю, когда Томас Браун, потянувшись к кнопочной панели, касается моего плеча. Он не нажимает на кнопку. Этаж, на который нам нужно попасть, загорается автоматически, словно система прочитала наши мысли.

– У вас самая современная система безопасности, – комментирует Грейсон.

Томас кивает.

– Мистер Рулз очень осторожен. На входе стоит охрана, и у каждого сотрудника специальные разрешения на доступ.

– И всё же кому-то удалось проникнуть на ваши серверы и разослать вирус всем клиентам через внеплановое обновление.

Томас прочищает горло, как будто ему неловко.

– Это был единичный случай, который был решён в кратчайшие сроки.

Когда хочет, Грейсон умеет быть по-настоящему неприятным, потому что он не унимается:

– Человек с Вашим опытом наверняка знает, что в такой среде, как информационные технологии, время – совершенно неважный элемент. Важно не как быстро удаётся решить проблему, а то, что кто-то смог её создать.

Мы прибываем на нужный этаж в неловком молчании. Заместитель Рулза настолько потрясён, что, когда Грейсон спрашивает его, можно ли воспользоваться туалетом, он без колебаний показывает ему дорогу. Наблюдая за его уходом, не могу не думать, насколько он хорош.

Грейсон был бестактен не случайно и не по ошибке. Он хотел разозлить заместителя Рулза, чтобы его присутствие тяготило больше, чем отсутствие.

Совершенно не обращая внимания на этот фарс, Томас направляется в свой кабинет. Он не просит меня следовать за ним, но я делаю это без колебаний. Как только мы приходим, он открывает передо мной дверь и даёт знак заходить первой.

Я ожидала всего, кроме того, что окажусь в помещении размером с чулан, с письменным столом меньше, чем у меня дома, и единственным окном, задёрнутым шторами. Я слегка вздрагиваю, когда он закрывает дверь, и проходит мимо меня, чтобы сесть с противоположной стороны.

– Присаживайтесь, пожалуйста.

И снова он не смотрит на меня.

И снова я наблюдаю за ним.

На его столе идеальный порядок. Ручки расставлены в порядке возрастания.

Никаких листов, папок или заметок.

– Это Ваш кабинет?

– Вы представляли его себе иначе?

О, да. Определённо. Для заместителя человека, который любит хвастаться своими возможностями, у Томаса очень мало стремлений. Этот кабинет не только безликий и крошечный, но и удушающий.

Я потираю шею, чувствуя себя неловко.

– Не могли бы Вы открыть шторы?

Он оборачивается и смотрит на них. Вид у него удивлённый, словно он и не подозревал, что за его спиной находится окно. Возможно, так оно и есть, потому что, подойдя к нему, он понятия не имеет, что делать. Я спасаю его из затруднительного положения: протягиваю руку и дёргаю за шнур, который раздвигает ткань в разные стороны. Открываю окно настолько, чтобы впустить свежий воздух, который вдыхаю во всю мощь своих лёгких.

Когда поворачиваюсь к нему, он оказывается ближе, чем я могла предположить – и чем мне следовало допустить.

Я краснею и отстраняюсь.

– Благодарю, мистер Браун.

–Томас, – шепчет он, впервые глядя мне в глаза. – Вы можете называть меня Томасом, если хотите.

– Александра.

– Знаю.

Его взгляд быстро переместился на мою грудь, где я прикрепила карточку, которую мне дали при входе.

В его взгляде есть что-то такое, что заставляет меня отступить и вернуться на своё место, надёжно защищённое столом. Недостаток сна сводит меня с ума, потому что, стоя перед ним, я снова почувствовала запах, который, как мне показалось, уловила в лифте.

Сладковатый, но очень насыщенный.

Деликатный и пьянящий одновременно.

Словно грёзы...

– Ты в порядке, Александра?

Я поднимаю голову, восстанавливая контроль.

– Да, конечно. На чём мы остановились?

Томас неуверенно смотрит на меня.

– На причине, по которой вы попросили о встрече.

О, конечно. Грейсон будет искать улики, а я постараюсь отвлечь Томаса. Я улыбаюсь, а затем следую инстинктам и выполняю свою часть работы.

ГЛАВА 5

ТОМАС

Кабинет Рулза находится прямо над входом в его компанию. Стеклянная стена высотой более четырёх метров. Стоя ко мне спиной, он наблюдает, как удаляются фигуры двух агентов, с которыми я только что разговаривал, пока они не исчезают из вида.

Только после этого он поворачивается и смотрит на меня с раздражением.

– Ненавижу тех, кто не знает своего места.

С присущей ему элегантностью Рулз расстёгивает пуговицу на пиджаке и садится за стол. Он скрещивает ноги, принимая одновременно властную и бескомпромиссную позу.

– Спасибо, что поговорил с ними, Томас. Изначально встреча была назначена со мной, но, когда Шэрон сказала, что их расследование касается меня, я предпочёл избежать любых контактов.

От недовольства я поджимаю губы.

– Простите за откровенность, мистер Рулз, но, как я уже неоднократно говорил, было бы лучше, если бы Ваша женщина перестала взламывать архивы ФБР, как тогда, когда она была...

Я резко замолкаю, опасаясь, что кто-то может меня услышать.

Глаза Рулза полыхают, бросая мне вызов.

– Говори, Томас. Она была хакером. Это не государственная тайна, тем более что именно благодаря тебе мы встретились.

Внешне я напрягся.

Однако внутри я улыбаюсь.

Когда он говорит, что это я привёл Шэрон в Rules Corporation – и к нему, – он не лжёт. Его проблема в том, что он не знает всей правды.

Я прочищаю горло и отвожу взгляд.

– Я не горжусь своей ролью.

– А стоило бы, – возражает Рулз. – Шэрон невероятна и как женщина, и как профессионал. Однако сейчас я хочу поговорить не о ней. Расскажи мне об агентах.

Я переплетаю пальцы на коленях и склоняю голову.

– Как только мы вышли из лифта, они разделились. Мужчина ушёл под предлогом, что ему нужно в туалет, и минут двадцать бродил по зданию, а женщина последовала за мной в мой кабинет и пыталась меня отвлечь.

Рулз кивает.

– Я следил за передвижениями агента Уорда по камерам. Он зашёл в несколько кабинетов и пытался открыть пару шкафов с документами, но ничего не нашёл. Что насчёт женщины, которая была с тобой?

– Она бойкая, – нехотя признаю я. – Даже слишком.

– А ещё она очень красивая, – добавляет Рулз, глядя на меня со знанием дела. – На мой вкус, она слишком худая, но в ней есть робость, которая вызывает желание развратить её…

Я не поднимаю взгляд от коленей. Сжимаю челюсти, сдерживая себя, чтобы не сказать – или не подумать – что-то, о чём могу пожалеть.

Я знал об извращениях Рулза ещё до того, как начал на него работать. Знаю, что он участвовал в различных сомнительных сделках, что ему нравится манипулировать людьми и наблюдать, как они подпадают под его влияние. Ему нравится пренебрегать правилами общества и подчинять их своей воле. Когда он чего-то хочет, то не останавливается ни перед чем. Обман. Подкуп. Кража. Убийство. Причём он делал это с такой лёгкостью, что всё казалось «нормой».

– Не хочешь этим заняться?

Я пару раз моргаю, прежде чем поднять взгляд. У Рулза тёмные глаза и волосы, загорелая кожа и мускулистое тело, обтянутое сшитыми на заказ костюмами. Если бы я наверняка не знал, что он человек, я бы поверил, что он демон, восставший прямиком из ада.

– Чем? – шепчу я.

– Развращением. – Его голос смягчается, когда он подносит сигарету к губам и прикуривает её. – Ты умный парень, Томас. При правильном подходе, думаю, ты сможешь подтолкнуть её к чему угодно, даже к самому аморальному...

Делаю глубокий вдох, и в голове проносится множество образов – один неприличнее другого.

До того, как Рулз влюбился в Шэрон, я видел, как он поступал со многими женщинами. Он побуждал их совершать такие поступки, о которых они и мечтать не могли: трахаться с начальством, лгать или унижаться. Александра не похожа на них. Но, несмотря на это, как только я открываю рот, с трудом узнаю свой собственный голос.

Он хриплый. Взволнованный.

– Она не в моём вкусе, – бормочу я.

Рулз улыбается, прежде чем выпустить облако дыма мне в лицо.

– Я видел, с каким интересом ты наблюдаешь за ней...

– Она не в моём вкусе, – повторяю я, на этот раз более решительно.

Но он качает головой.

– У тебя нет вкусовых предпочтений, Томас. Я нанял тебя ещё до того, как ты закончил учёбу, и с тех пор ни разу не видел с женщиной. Я даже не слышал, чтобы ты говорил о них... Это ненормально.

По крайней мере, в этом вопросе он прав.

Несмотря на то что я мужчина – и как таковой имею физические, плотские желания и стремления, – во мне нет ничего нормального.

И никогда не было.

Однако это не было и никогда не будет его заботой. Понимая, что он не оставит эту тему, я решаю вернуться к основному вопросу.

– Девушка задавала очень конкретные вопросы. Мне показалось, что она искала скорее подтверждения, чем ответы.

Рулз не глупец. Он сразу понимает мои намерения, но не настаивает. Делает ещё одну затяжку и выдыхает дым вверх.

– О чём она спрашивала?

– Мы обсудили вирус, который несколько месяцев назад появился на наших серверах после внепланового обновления. Как выяснилось, он также затронул их резервные копии, и они были недовольны этим. – Я поджимаю губы. – Она попросила меня представить список уполномоченных сотрудников, которые имели доступ к серверной, откуда распространилась проблема.

Рулз смотрит на меня с укоризной.

– И ты предоставил?

Когда я киваю, он протягивает руку и тушит сигарету. Мы оба знаем, что это довольно короткий список, и в него входит как минимум один из виновных.

– Они обнаружат его, – уведомляю Рулза, – и тогда нам придётся признать либо, что наши протоколы безопасности дали сбой, либо официально обвинить кого-то.

– Это недопустимые для нас варианты, – твёрдо заявляет он.

Я с ним согласен. Rules Corporation построила свой успех на обещании, что их программное обеспечение обеспечит безопасность тех, кто его приобретёт. Мы не можем позволить себе признавать ошибки и обвинять невиновных. Записей того, что произошло той ночью, нет, хотя есть элементы, с которыми можно работать, например, – зарегистрированные доступы.

– Только пропуск Джейка был использован в нерабочее время. – Когда я упоминаю имя начальника безопасности, Рулз ничего не говорит. Он даже не дышит. Поэтому я продолжаю. – Он зашёл, вышел, а через несколько часов пропал.

– Я не буду обвинять Джейка, – подчёркивает он.

Конечно, нет. На протяжении многих лет Джейк и Рулз тесно сотрудничали. Днём и ночью. На публике и приватно, за закрытыми дверьми и в тайных клубах. Своей агрессивной политикой Рулз нажил немало врагов, но людей, способных его уничтожить, можно пересчитать по пальцам одной руки.

И Джейк – один из них.

Неудивительно, что он не хочет отдавать его в руки ФБР – особенно в руки агента, настолько умного, что она уже поставила его имя во главе списка подозреваемых. Меня удивляет тот факт, что, будучи уверенным в его причастности, Рулз не хочет знать, что произошло той ночью – и почему Джейк предал его.

– Мы должны помешать федералам добраться до него, – внезапно говорит он, потирая лицо. – Если, конечно, они смогут его найти.

Его голос приобретает тон, который я редко слышал раньше, – жёсткий и неуверенный. С тех пор как Джейк пропал, прихватив с собой младшую сестру его девушки, Рулз сделал всё возможное, чтобы их найти. Он не только потерпел неудачу, но и не имеет ни малейшего представления об их местонахождении.

Я поудобнее устраиваюсь в кресле. Делаю глубокий вдох, прежде чем рассказать ему о своих страхах.

– Думаете, он может заговорить?

– Джейк никогда бы так не поступил.

– Этого нельзя сказать наверняка.

– Он никогда бы так не поступил, – повторяет Рулз, взвешивая каждое слово.

И я ему верю.

В отличие от меня, Джейку есть что терять, если он позволит кому-то найти его, поэтому он не будет понапрасну рисковать.

Считая разговор законченным, я встаю.

– Если я Вам больше не нужен, вернусь к своей работе.

Рулз кивает, отпуская меня.

– В конце месяца ты получишь премию за отличную работу.

Хоть я и пытаюсь это сделать, но не могу скрыть своего разочарования.

– Благодарю, мистер Рулз. Но, как уже неоднократно говорил, я предпочёл бы быть в курсе происходящего, а не получать деньги за молчание.

Он медленно постукивает пальцами по столу.

– Ты хороший парень, Томас. – Несмотря на то что нас разделяет несколько лет, он всегда говорит со мной тоном отца. Я знаю, что жизнь заставила его быстро повзрослеть, но мне это не нравится. – Я доверяю тебе, но предпочитаю, чтобы ты не знал больше того, что я тебе уже рассказал.

– Вам есть что скрывать?

Он искренне улыбается, прежде чем закурить ещё одну сигарету.

– Каждому есть что скрывать. Даже тебе.

Он говорит это с лёгкой улыбкой на губах, словно шутит.

Только это не шутка.

Он часто провоцировал меня.

Но никогда не был так близок к истине.

ГЛАВА 6

АЛЕКСАНДРА

Ровно через месяц после первой встречи с Аидом я получила необычное письмо. Имя отправителя было явно вымышленным, а тема письма – пустой. Текст письма содержал длинный список ссылок, которые, как оказалось, вели на сайты, о которых я никогда раньше не слышала.

Я убираю руки с клавиатуры и откидываюсь в кресле.

– Грейсон, можешь подойти на минутку?

С тех пор как мы начали работать вместе, я неоднократно обращалась к нему.

Но никогда таким тоном.

Он прерывает свои дела и становится позади меня; его глаза сосредоточены на мониторе, а руки лежат на спинке моего кресла. Я чувствую, как тепло его кожи успокаивает меня.

– Это он, верно?

Грейсон кивает.

– Ты уже открывала ссылки?

– Нет.

– Распечатай письмо.

Я удивлённо смотрю на него.

– Разве я не могу просто переслать его тебе?

– Это небезопасно, – поспешно отвечает он, как будто уже пережил подобный момент и что-то пошло не так.

Я полагаюсь на его опыт и делаю именно так, как он просит. Мы разделили список ссылок, чтобы быстрее их проверить. Мне достался длинный список сайтов, используемых для отмывания денег через обмен криптовалют. Это, безусловно, полезный и интересный материал, но – несмотря на попытки – мне не удаётся найти никаких связей между Рулзом и этими сайтами.

Я неуверенно поворачиваюсь к Грейсону.

– Это не то, о чём мы его просили...

Когда понимаю, что он настолько сосредоточен, что не услышал меня, я снова пытаюсь заговорить с ним, на этот раз более твёрдым тоном.

– Почему он не прислал нам материалы о Рулзе?

– Думаю, он ещё ничего не нашёл.

Я приподнимаю бровь, совсем не убеждённая.

– Мы говорим об Аиде. Без его ведома и муха не пролетит. Что-то не так.

Я бы хотела, чтобы Грейсон прислушался к моей интуиции, но он так сосредоточен на мелькающих перед глазами кодах, что не реагирует. Возможно, это ошибка, но, воспользовавшись тем, что он отвлёкся, я снова открываю электронную почту и пишу Аиду.

Я ожидала материалы о Рулзе.

Удивительно, но он отвечает сразу же. Когда читаю его ответ, я смотрю одним глазом на Грейсона, а другим – на монитор. У меня перехватывает дыхание, – слово за словом – я осознаю масштабы совершенной мною ошибки.

Ты получишь гораздо больше.

Если бы я была другим человеком – более осторожным и вдумчивым, – без колебаний отключилась бы и никогда больше не искала его. Однако я следую своим инстинктам и отвечаю ему.

Когда?

Ожидая ответа, пытаюсь представить все возможные варианты его реакции – или её отсутствия. Хадсон не рассказал мне об условиях соглашения, которое заключило с Аидом ФБР. Должно быть, чтобы убедить сотрудничать, они предложили ему что-то очень ценное. Учитывая серьёзность совершенных им преступлений, сомневаюсь, что это было, что-то противоречащее закону. Но что ещё может быть нужно такому человеку, как он, со скрытой личностью, деньгами, способностями и властью?

Я всё ещё пыталась найти ответ, когда на экране появляется уведомление о новом письме. Сердце замирает в горле, потому что в нём всего одно слово.

Реальная угроза.

Скоро.

***

В тот вечер, вернувшись домой, я была загружена сумками и мыслями. Несмотря на решимость сосредоточиться на работе, я вздрагивала от малейшего звука, словно ожидая, что в любой момент появится Аид и похитит меня.

«Скоро».

С каждым уведомлением, появлявшемся на телефоне, с каждой ссылкой, которую я посещала, и с каждым полученным сообщением во мне звучало это слово. Даже сейчас, поднимаясь по лестнице в свою квартиру, я слышу его эхо. Поднявшись на свой этаж, обнаруживаю у двери красивый букет.

Пальцы дрожат, когда я вставляю ключ в замок и ставлю пакеты с покупками рядом с холодильником. Дом кажется пустым, но лучше быть осторожной. Я достаю пистолет и проверяю каждую комнату. Только убедившись, что я одна, возвращаюсь к двери. Беру цветы и кладу их на кухонный стол.

Это асфоделусы.

«Опять».

Я исследую упаковку в поисках записки или какой-нибудь зацепки, которая помогла бы мне выяснить, кто их прислал. Между стеблями я нахожу видавший виды одноразовый телефон. Подобных устройств я не видела по меньшей мере лет десять.

Прежде чем разум успевает остановить мои действия, беру устройство и снимаю блокировку. Есть непрочитанное сообщение.

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Загадай желание.

У меня по позвоночнику пробегает холодок, когда понимаю, что тот, кто предлагает это, – не просто кто-то, а единственный, кто на самом деле может выполнить любое желание – даже самое абсурдное, запретное или безнравственное.

Закрываю глаза и пытаюсь очистить разум от всех мыслей.

Отец учил меня, что в девяноста девяти случаях из ста нас обманывает наш разум. Даже если все улики ведут к Аиду, я не могу быть уверена, что за цветами и телефоном стоит он, поэтому отбрасываю все предубеждения и отвечаю ему.

АЛЕКСАНДРА: Кто ты?

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Ты мне скажи.

Я действую быстро и делаю то, чего он меньше всего ожидает. Набираю его номер и звоню. Телефон доступен. Следуют гудки.

И он отвечает.

Я закрываю глаза и настраиваюсь на свои чувства. Сосредотачиваюсь на звуках, которые слышу по ту сторону. Низкий гул мониторов. Скрип кресла.

Звук его дыхания.

Бормочу сквозь зубы ругательство. С закрытыми глазами, пока в ушах звучит один-единственный звук, он уже не так далеко.

Словно он здесь, передо мной.

Моё сердце ускоряется. Бьётся. Бешено.

У меня дрожат руки, когда он наконец заговаривает со мной.

– Теперь поняла?

Голосовые модификаторы – замечательны, но несовершенны. Несмотря на изменения, один голос всё равно всегда можно отличить от других. Когда Аид произносит букву «р», он слегка цокает языком. Он и сейчас так делает, но этого недостаточно.

– Я хочу услышать это от тебя. Кто ты?

Я ощущаю лёгкое изменение его дыхания, будто он сдерживает улыбку. Покалывание становится более выраженным. Оно распространяется по телу, пока не сосредотачивается в животе.

– Если я скажу, ты сделаешь что-нибудь для меня?

У меня дрожат ноги. Я сажусь на диван, потрясённая.

Это он. Никаких сомнений.

– Это недопустимо. – Мой голос дрожит, выдавая моё беспокойство. – Мы не должны общаться вне официальных каналов. Я должна закончить этот разговор и...

– Да, должна, – соглашается он. – Но ты этого не сделаешь.

Я хмурюсь. Тон мужчины настораживает. Это не приказ и не угроза. Похоже на утверждение. Словно он знает, что я никому не расскажу о нём. Он в этом уверен так же отчётливо, как и в любой другой информации обо мне: имени, адресе.

– Ты не можешь знать наверняка.

Я снова слышу его дыхание.

Гул мониторов.

Мысли в голове.

– Ты никому не сказала о цветах, – наконец осторожно выдохнул он.

– Откуда ты знаешь?

– Разве это не так?

Да, это так. И это заставляет меня задаться вторым вопросом: откуда он знает? Он залез в наши файлы и читает мои отчёты, или у него есть шпион в нашей организации? В сознании возникают лица людей, с которыми я общалась в последние несколько дней, по крайней мере, до тех пор, пока я не отгоняю их.

Грейсон предупреждал меня. Он говорил, чтобы изолировать меня, Аид попытается заставить сомневаться во всех, кто меня окружает. Я пробую выбросить из памяти последние несколько мгновений и стараюсь проанализировать события с другой точки зрения. Кровь стынет в жилах, когда понимаю, что угодила прямиком в его ловушку.

– Ты специально это сделал. – Несмотря на гнев, мой голос остаётся твёрдым. – Ты прислал цветы не для того, чтобы угрожать или сообщить, что заинтересовался мной, а чтобы проверить меня. Ты делаешь это и сейчас, во время этого телефонного звонка.

На этот раз я слышу другой звук, – скрип.

Словно он поудобнее устраивается в кресле.

Это пугает.

Его спокойствие. Его способность направлять мои мысли. Знание того, что в итоге я сделаю именно то, что он хочет.

– Выбор за тобой, Александра. – Буква «р» в моём имени звучит, словно томная ласка. – Ты можешь прекратить все контакты или попытаться проникнуть в мою голову.

Внезапная вспышка молнии озаряет небо.

Мысленно я начинаю считать.

Один. Два. Тр...

Я слышу гром. Отголоски шума доносятся и с другой стороны телефона. Аид близко. Если пройду это испытание, уверена, он снова сократит расстояние между нами, пока не сведёт его на нет.

В голове возникает образ огня.

Согласиться с тем, что он предлагает, то есть действовать за спиной моих коллег и ФБР, равносильно тому, чтобы потянуться к огню и обжечься.

Это произойдёт.

Вопрос не в том, «если», а в том, «когда».

– Что ты решила, Александра? Чего хочешь больше всего?

Плевать, что он давит на меня.

Я не тороплюсь. Размышляю.

Аид никогда не говорит не подумав, даже когда взволнован. Он взвешивает каждый шаг. Каждый вздох.

Каждое слово.

Тот факт, что он повторил то, что написал в первом сообщении, многое говорит о его намерениях. Он не хочет, чтобы я проникла в его разум, но хочет проникнуть в мой.

И он хочет сделать это через мои самые потаённые желания.

Едва уловимый страх, такой же стойкий, как аромат, исходящий от асфоделей, которые он мне подарил, сковывает моё дыхание. Я вспоминаю о Грейсоне, о том, что после нескольких недель совместной работы Аид решил прервать сотрудничество с ним.

Я всегда подозревала, что это не было совпадением или прихотью. В свете последних откровений я задаюсь вопросом, не произошло ли это потому, что он отказался действовать вне официальных каналов. Зная Грейсона, это вполне возможно. Его дух несгибаем, а мораль чёрно-белая (прим. пер.: Черно-белая мораль (вкратце) – Классическое противостояние объективно добрых персонажей силам зла).

Я другая.

Когда мне приходилось выбирать между спасением человека и выполнением приказа, я, не колеблясь, нарушала все правила и принимала последствия своих действий.

Иначе меня бы здесь не было.

Но он не может этого знать.

«Или может?»

Я наклоняюсь вперёд, опираясь головой на одну руку.

Мои мысли в полном беспорядке.

Мне нужно время.

Небо снова рокочет, и голос Аида звучит словно из ночного кошмара.