Текст книги "Прописывая правила (ЛП)"
Автор книги: Сагара Люкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Под маской я улыбаюсь. Я знал, что она меня не разочарует. Она отследила те крохи, которые я ей оставил, чтобы шаг за шагом продвигаться к истине.
– Докажи, что я могу тебе доверять, Александра.
Её лицо становится более выразительным. Она прикусывает губу, а затем снова опускает руки под стол. Когда они снова оказываются в поле моего зрения, между её пальцами замечаю что-то маленькое и прозрачное. Она взмахивает трусами, которые только что сняла, и с глухим звуком роняет их на пол.
Мой член пульсирует, пока бубню проклятия.
Стараюсь вспомнить образ могилы, которую я посещал каждый день на протяжении последних тринадцати лет. Я вспоминаю имя, которое не пожелал высекать на надгробном камне, и пустоту, которую оно оставило внутри меня. Я не прикасался и не смотрел на женщин с незапамятных времён не потому, что у меня не было возможностей.
Мне просто было всё равно.
«Почему именно сейчас? – спрашиваю я себя. – Почему именно она?»
Я сжимаю кулаки и челюсти. Александра вздёргивает подбородок. Хотя мне видно только её лицо, мысль о том, что она сжимает бёдра, вызывает дрожь.
– Когда это произошло, Аид? До или после?
– До.
Несмотря на модификатор, мой голос получился более хриплым, чем мне хотелось бы. Она не могла не обратить на это внимание, но не подаёт вида.
– Это ты атаковал Rules Corporation?
Ей нужен не ответ, а подтверждение. Она хочет этого так сильно, что её руки снова исчезают. Она снимает не рубашку, а лифчик. Я узнаю об этом, когда слышу, как она бросает его на пол.
Мой член вновь пульсирует.
И снова я игнорирую это.
Я сосредоточен только на ней.
– Что ты искал?
– Подтверждение.
Она снова хмурится. Её взгляд устремлён в пустоту, пока она пытается собрать воедино разрозненные мысли и понять их смысл.
– Какое подтверждение?
– Я хотел убедиться, что ты тот самый человек.
– Для чего?
Я полностью вытягиваюсь в кресле. Мои губы сжаты, мышцы напряжены. Я не скажу больше ни слова, пока не сниму с неё последнюю одежду.
Гнев и стыд сменяют друг друга на её лице, окрашивая щёки в красный цвет.
Однако в её глазах замечаю и нечто иное.
Решительность. Интерес. Желание.
Она поднимает руки и сбрасывает рубашку. От вида её обнажённых плеч у меня перехватывает дыхание. Это длится лишь мгновение, после чего она направляет камеру так, чтобы показать только своё лицо, и смотрит на меня в ожидании награды.
– Для чего я должна была быть правильным человеком?
– Чтобы взаимодействовать со мной.
Её глаза расширяются, когда она понимает, что происходит.
– Я оказалась в Сиэтле не по воле случая, а благодаря твоим манипуляциям. Зачем?
– Ты не такая, как твои коллеги.
Она слегка прищуривается, слушая меня. Я глажу свой напряжённый член через брюки. Не могу понять, что меня так возбудило: её ум или осознание того, что в этот момент Александра полностью обнажена.
Я знаю только лишь то, что это чересчур.
– Почему ты считаешь, что я другая? – Нотка беспокойства в её голосе радует и интригует. Она мгновение обдумывает свои слова, прежде чем сформулировать вопрос по-другому. – Чего ты от меня ожидаешь?
Тысяча образов, все разные и все неуместные, вторгаются в сознание. Представляю, как она встаёт, обнажённая. Вижу, как свет монитора ласкает её изгибы, вижу, как она наклоняется, чтобы показать себя мне, даря не только своё доверие и поддержку, но и многое другое...
Я убираю руку с члена и отгоняю ненужные мысли прочь.
– Только твоё доверие, – отвечаю я.
Её губы кривятся. Она делает так каждый раз, когда собирается задать мне щекотливый вопрос – а это случается слишком часто. Я не в состоянии отвечать, поэтому тянусь к клавиатуре и завершаю разговор. Снимаю и отбрасываю маску. Опускаю капюшон и провожу руками по волосам. Они мокрые от пота. Моё тело напряжено – но не так сильно, как член. Я недоверчиво опускаю взгляд на свои брюки.
Я получил то, что хотел.
Я привлёк внимание Александры.
Однако она привлекла моё намного сильнее.
Глава 10
АЛЕКСАНДРА
Дверной замок я не заменила.
По пути в офис, после довольно напряжённых выходных, в мыслях крутится, что мой дом теперь находится в распоряжении преступника. Я вспоминаю о влажных трусиках, в которых проснулась сегодня утром, и как бросила их на прикроватную тумбочку. Думаю о своих пальцах, которые, как бы ни старалась, не смогли удовлетворить желание, что до сих пор живёт во мне.
Я качаю головой, заставляя себя переключиться на другое.
Например, подумать над тем, что сообщил мне Аид.
О том, что он хотел видеть меня в Сиэтле.
Я долго размышляла, почему он выбрал именно меня из всех возможных кандидатов. Поняв, что ключ к ответу лежит в самых первоначальных делах, я решила прийти в офис раньше остальных, чтобы снова открыть своё досье.
Я пытаюсь посмотреть на него под другим углом, но мои суждения остаются прежними. Оно не идеально. Есть несколько негативных моментов, например, таких, как недостаток уважения к людям, которые обладают опытом и знаниями, и нежелание следовать установленным нормам.
Чем больше читаю своё личное дело, тем больше понимаю, – я на самом деле отличаюсь от коллег... Но не так, как думала.
Они научились соблюдать правила. А я – нет.
Если бы Аид попросил Грейсона раздеться и сохранить их встречу в тайне, он бы ни за что не согласился. Он не стал бы заниматься самоудовлетворением, лёжа обнажённым в постели, даже перед выключенным компьютером.
Я пытаюсь забыться и закрываю лицо руками.
Я была такой глупой. Такой манипулируемой.
Грейсон предупреждал, чтобы я не доверяла Аиду. Мне следовало бы прислушаться к его словам, но я решила поступить по-своему и следовать своим инстинктам. Я разделась, потому что считала это необходимым.
Качаю головой, осознав поражение.
Я доверилась человеку, лица которого никогда не видела, вместо того чтобы прислушаться к советам тех, кто работает в этой сфере уже много лет. Я потеряла бдительность и совершила ошибку.
Однако это не повторится.
***
В тот же вечер, вернувшись домой, первым делом проверяю записи с камер видеонаблюдения. Убедившись, что всё в порядке и в квартиру никто не проникал, я выключаю их и принимаю длительный душ. Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями.
Когда сажусь за компьютер, мой разум уже проясняется. Открываю программу, через которую Аид связывался со мной, и терпеливо жду его звонка.
Когда этого не происходит, беру одноразовый мобильный телефон, который он мне дал и пишу ему сообщение. Сообщение доходит до адресата, но он его не просматривает.
Хотя он несколько раз давал понять, что мы будем на связи, на следующий день происходит то же самое.
И на следующий.
Каждую ночь, встречая неудачу, проявляю невероятное терпение. Грейсон рассказывал, – Аид мог исчезать на несколько дней подряд, чтобы появиться вновь, как только его жертва становилась более «сговорчивой».
Чего я никак не ожидала, так это того, что он объявится, пока я буду в офисе. От Аида приходит электронное письмо, в котором содержится конфиденциальная информация о сенаторе Саммере, уже отбывающем наказание в тюрьме Сиэтла.
Не тратя времени на раздумья, я вызываю Грейсона и показываю ему полученное письмо.
– Что это значит, чёрт возьми?
– Устаревший материал, – торопливо произносит он, засунув руки в карманы брюк. – Дело Саммера закрыто.
Это правда. Но только отчасти. Доказательства, предоставленные Грейсоном, позволили судье признать сенатора виновным в административном правонарушении, тогда как – судя по письму, которое я только что получила, – обвинения должны были быть гораздо более серьёзными: пособничество и подстрекательство, подкуп, сговор и даже заговор с целью убийства.
– Почему его обвинили только в одном правонарушении?
Незначительном, надо сказать.
Грейсон поджимает губы.
– Мы сделали всё, что было в наших силах, с той информацией, которую нам предоставили. Конечно, если бы Аид прислал нам этот материал в своё время, мы могли бы сделать гораздо больше.
При упоминании имени Аида мои глаза расширяются.
– Погоди. В прессе сообщалось, что ты получил доказательства вины Саммера из его персонального компьютера, а не то, что они попали к тебе из постороннего источника.
Грейсон выпрямляется.
– По согласованию с Хадсоном мы приняли решение сохранить анонимность нашего источника, не называя его имени.
По сути, он присвоил себе заслуги в расследовании, которое не проводил. Теперь понятно, почему Грейсон выглядел смущённым, когда я поздравила его с раскрытием дела.
Пресса представила его как человека, которому удалось поймать сенатора, в то время как он лишь обнародовал доказательства, предоставленные другими.
– Мы могли бы возобновить дело и...
Грейсон бросает на меня косой взгляд и прерывает.
– Саммер уже в тюрьме, Александра. Если хочешь посвятить своё время человеку, который больше не может никому навредить, ты вольна это сделать. Я же предпочитаю расследовать дела тех, кто ещё на свободе.
– К примеру, того, кто лишил жизни Джонатана?
Я тут же сожалею о своих словах, потому что замечаю, как омрачается его взгляд.
– Извини, – торопливо говорю. – Я не хотела...
– Всё нормально.
Прежде чем успеваю добавить что-то ещё, Грейсон возвращается на своё место и продолжает работу. Время от времени я ищу его глазами. Иногда он смотрит на экран, иногда – в пространство. Мой желудок сжимается всё сильнее и сильнее, по крайней мере до тех пор, пока чувство вины не превращается в ничто иное. Я злюсь: на себя, а также на Аида, который своим электронным письмом подтолкнул меня к тому, чтобы вновь разбередить рану Грейсона.
Не успев как следует поразмыслить, я отвечаю на его письмо:
Благодарю, но теперь это не имеет смысла.
Как и в прошлый раз, он отвечает незамедлительно.
Да, знаю.
Его слова вызывают у меня странное чувство. Несмотря на то что я заставляю себя не думать о нём слишком много, то, что он написал, преследует меня весь день. И даже когда возвращаюсь домой, принимаю душ и сажусь за компьютер, его слова не выходят у меня из головы.
Как и каждый вечер, я открываю программу, которую он использовал, чтобы связаться со мной. На этот раз, однако, вместо того чтобы ждать, пока он сделает первый шаг, звоню ему сама. Он не отвечал на мои сообщения в течение нескольких дней, поэтому неизвестно, ответит ли на видеозвонок.
Он отвечает.
Изображение едва заметно мерцает, а затем на экране вновь появляется его внушительная фигура. Как и в прошлый раз, он одет в толстовку с капюшоном и геймерскую маску с большими «иксами» вместо глаз. Однако комната, в которой он находится, другая. В ней я не вижу мониторов. Стены из необработанного камня, как в подвалах. В помещении очень темно, но всё же я могу что-то различить позади него.
Возможно, цепи.
Дыхание становится прерывистым, когда я пытаюсь уловить как можно больше деталей. Его поза кажется непринуждённой. Ухмылка на маске более жуткая, чем когда-либо. Я вздрагиваю, когда он наклоняет голову в сторону и смотрит на меня, словно хочет – и может – проникнуть в мои мысли.
– Ты бледна, Александра. Когда ты в последний раз спала?
Я сжимаю губы и поднимаю подбородок.
– Давненько.
Примерно с тех пор, как узнала, что он был в моей квартире, в шаге от моей кровати, и что он может вернуться в любое время. Пока я принимаю душ. Во время просмотра фильма. Или, когда ласкаю себя, думая о нём.
С тех пор как он заставил меня раздеться, мои сны изменились. Они стали более непристойными и почти унизительными. Мой разум наполнился такими туманными образами, что становилось не по себе, и я чувствовала, как сжимаются мои бёдра.
Я делаю это и сейчас.
Пока смотрю на цепи за его спиной, я потираю бёдра друг о друга. Представляю себя связанной. Чувствую, как холодный металл царапает мою кожу, пот стекает по спине, под его взглядом, направленным на меня, как сейчас. И его руки...
– Ты напугана тем, что видишь.
Я моргаю, приходя в себя.
– Всё зависит от обстоятельств. – Мой голос звучит прерывисто, словно я только что пробежала дистанцию. Я делаю паузу, чтобы отдышаться, прежде чем продолжить. – Ты пытаешься меня напугать?
– Нет. Но это произойдёт. – Когда я удивлённо смотрю на него, он задирает подбородок и продолжает. – Я обещал говорить тебе правду. И правда такова: ты будешь бояться меня, Александра. Может, не сегодня, не завтра. Но будешь. Только это будет страх, не похожий ни на один из тех, что ты испытывала до сих пор, потому что он заставит тебя не бежать от меня, а искать. Ты почувствуешь моё присутствие за своей спиной и подумаешь: «ближе». Ты почувствуешь, как мои руки обвивают твою шею, и, задыхаясь, будешь шептать: «ещё». Ты почувствуешь меня так глубоко внутри себя, что захочешь, чтобы мы никогда не встречались, но, несмотря на это, ты не уйдёшь. Напротив. Ты попытаешься привязать меня к себе ещё сильнее. Чтобы иметь всё, что я могу дать...
Он издаёт странный звук. Вздох, возможно.
Или стон.
– И я дам тебе это, Александра. Если ты заслужишь, я подарю тебе весь этот чёртов ад. И ты сможешь им владеть.
Моё тело дрожит. В мучительной боли ожидания.
Его высказывания настолько впечатляющи, что у меня голова идёт кругом.
Потому что они подлинные.
Я испугалась его, как только увидела; тогда я ещё не знала, кто он такой. За последние несколько недель я по меньшей мере тысячу раз думала о том, чтобы отказаться от расследования, но не сделала этого.
Я продолжала его искать.
Мечтать...
– Почему бы тебе не предоставить мне это на самом деле?
Слова непроизвольно слетают с моих губ, прежде чем я успеваю их сдержать.
Аид смотрит на меня в недоумении.
– Что?
– Ад.
Он не медлит ни мгновения. Выпрямляется и начинает яростно стучать по клавиатуре. Его пальцы двигаются стремительно. Кажется, они танцуют. У меня перехватывает дыхание, потому что в этот момент он похож на бога, в честь которого его назвали.
Мрачный. Хладнокровный. Неудержимый.
На моём рабочем столе появляется окно с изображением, за ним – ещё одно, и ещё. Это информация о сенаторе Саммере, которую он ранее прислал мне по электронной почте.
Но это не ссылки, а скриншоты. На каждом из них указаны дата и время создания, и все они датируются несколькими месяцами назад. Это явное доказательство того, что у Аида были все необходимые материалы, чтобы обвинить сенатора Саммера не только в административных нарушениях.
В ярости я сжимаю кулаки.
– Ты должен был предоставить нам все необходимые материалы.
Его глаза устремлены на мои. Даже когда он смотрит на меня, экраны не перестают открываться, всё быстрее и быстрее.
– Я так и сделал.
– Это невозможно. – Перед глазами судорожно мелькают фрагменты разговоров и фотографий с самыми сомнительными личностями города. – В материалах дела Саммера нет ничего подобного...
– Либо Грейсон солгал тебе, – намекает он, – либо кто-то подделал материал до того, как он был ему доставлен.
Это крайне серьёзные обвинения, но они вполне могут быть связаны с фактами коррупции, о которых мне говорил Грейсон. Я сжимаю губы в тонкую линию. Мне стыдно за свой вопрос, но я не могу его не задать.
– Как думаешь, кто это сделал?
Аид делает глубокий вдох. Я понимаю это, потому что вижу, как поднимается его и без того широкая грудь, и потому что не могу оторвать от него глаз.
– Вот почему я хотел, чтобы ты была здесь. Чтобы выяснить.
Я резко бледнею. Масштаб его просьбы бьёт меня с такой же силой, будто мне влепили пощёчину.
– Ты хочешь использовать меня... – Я заставляю себя дышать, хотя у меня перехватывает дыхание. Разочарованно качаю головой. – О нет. Я не собираюсь проводить расследование в отношении коллег, потому что ты утверждаешь, что кто-то подделал отправленную тобою информацию.
– Система прогнила, и ты это знаешь.
– Ты прогнил. Ты, чёрт возьми, Аид! Ты возглавляешь список самых разыскиваемых хакеров страны. Я не собираюсь ставить под удар свою репутацию и карьеру, потому что у тебя есть подозрения!
Его взгляд пронзает меня. Буквально.
– Ты бы этого не сделала, даже если предложу тебе нечто столь же ценное?
Меня сотрясает нервный смех.
– Если ты имеешь в виду тот ад, в котором живёшь, то можешь оставить его себе.
– Я говорю о себе.
Я моргаю, глядя на него.
– Объясни.
– Если ты согласишься мне помочь, я предоставлю тебе доступ ко всем имеющимся у меня материалам. Ты сможешь пользоваться любыми сайтами и базами данных ФБР без ограничений. Я буду твоими руками, а ты – моими глазами. Мне нужны твои инстинкты, Александра. Твоя способность замечать несоответствия в общей картине.
Я ощущаю внезапное беспокойство, потому как эти слова и есть несоответствие в общей картине. Аид не должен знать выражение, которое я использую, чтобы объяснить источник идей, которые направляют меня в расследовании. Это выражение не встречается ни в одном из моих отчётов или документах, связанных со мной.
Он расспрашивал кого-нибудь обо мне или...
– Что скажешь, Александра?
Я вздрагиваю, когда он оказывает на меня давление. От волнения у меня пересыхает в горле, и слова с трудом вырываются наружу.
– Мне нужно время, – бормочу я.
– Я уже дал тебе его.
Я смерила его взглядом.
– Тогда мне нужны ответы.
Он разводит руки, словно приглашая задать ему вопросы, которые крутятся у меня в голове. Мы могли бы говорить всю ночь, и я всё равно не смогу исчерпать их. Тьма и тайны, окружающие его, такие плотные, что не хватило бы целой жизни, чтобы разгадать их.
Но я всё равно пытаюсь.
– Почему ты хочешь узнать, кто в нашем отделе продажный?
– Допустим, у меня есть личный интерес.
– Кому они причинили вред? Твоей матери? – Он остаётся бесстрастным, поэтому я продолжаю. – Твоему отцу? Твоей девушке?
Его тело содрогается от смеха.
– Хорошие девушки не влюбляются в монстров. В лучшем случае они позволяют им трахать себя.
В животе всё сжимается, когда понимаю, что позволила бы ему трахнуть себя.
Это безумная и неправильная мысль, как безумны и неправильны сны, из-за которых увлажнялись мои бёдра последние несколько ночей. Я заставляю себя прогнать эти образы, даже если часть их остаётся со мной.
В области живота. И грудной клетки.
Во взгляде.
Я облизываю губы, пересохшие от волнения.
– Что произойдёт, когда ты узнаешь, кто в этом замешан?
Аид склоняет голову в сторону. Не видя его лица, я не могу понять, о чём он думает.
Но я могу это почувствовать.
Я ощущаю это по тому, как меняется атмосфера, по тому, как по моей спине пробегает дрожь, от которой перехватывает дыхание.
– Ты когда-нибудь строила карточный домик?
– Да.
Не понимаю, при чём здесь это.
– Вытащишь карту из основания, и всё рухнет.
Теперь всё становится понятным. Он стремится выяснить одно имя, а затем – другое. И так до тех пор, пока не разрушит систему.
– Что произойдёт, когда домик рухнет?
– Всё просто. – Я слышу металлический шум – эхо чего-то, что я уже слышала бесчисленные ночи назад, в разгар кошмара. Из руки Аида вырывается красный свет. Пламя зажигалки. Хотя я знаю, что это невозможно, – ухмылка, нарисованная на его маске, кажется мне ещё более безумной. – Сожгу. Я уничтожу их всех, не оставив ничего, кроме пепла.
Я содрогаюсь, потому как знаю, он на самом деле это сделает.
Пламя зажигалки отражается на его маске, делая её ещё страшнее. На мгновение я чувствую его дыхание на своей шее. Его руки сжимают моё горло... пока он снова не натягивает капюшон.
Отблеск огня исчезает.
Он вновь погружается во тьму. Безмолвный, пугающий кошмар.
Я прочищаю горло, потому что у меня перехватывает дыхание.
– Что дальше?
Я расставляю ноги и откидываюсь на спинку стула.
Донышко зажигалки ударяется о стол.
– А дальше, ты поблагодаришь меня за предложение, которое я тебе сделал.
В том, как он это говорит, есть что-то такое, что вызывает у меня трепет в животе. Мои ноги обнажены, может, поэтому, когда я тру их друг о друга, ощущения такие сильные.
– Тебя ведь не устроит простое «спасибо»?
– Нет.
– Что у тебя на уме?
Что-то очень неприличное, понимаю я, когда вижу, как он убирает зажигалку и проводит рукой по своему телу, опуская её на одно из своих крепких бёдер.
Что-то, что мне понравится.
АИД
На мне джинсы из довольно грубой ткани.
Надевать их без нижнего белья было ошибкой, но, когда вышел из душа и увидел входящий звонок от Александры, я не мог не ответить.
В итоге всё сложилось именно так, как было задумано.
Сначала позвонить ей. Проверить её доступность и лояльность. Исчезнуть на некоторое время, а затем снова появиться с чем-то достаточно весомым, что сможет её заинтересовать и побудить к действию. И только после этого можно переходить к следующему шагу.
Я бы не стал этого делать, если бы она кому-нибудь рассказала о нашем последнем разговоре. Все прошедшие дни я очень внимательно наблюдал за ней. Она усердно работала с Грейсоном. Они даже пару раз ходили вместе на ужин, но она сдержала обещание. Поэтому я решил вознаградить её, раскрыв некоторые свои секреты.
Однако этого всё равно недостаточно.
Это не для меня.
И не для неё.
– Что у тебя на уме?
Когда она задаёт мне вопрос, по позвоночнику пробегает дрожь предвкушения. Я напрягаю мышцы, сопротивляясь. Маска, за которой прячусь, начинает меня тяготить.
Но я не могу её снять.
Пока нет.
Хотя мне бы очень хотелось.
Хотел бы я отбросить маску подальше и сосредоточить всё своё внимание на Александре. Заглянуть в её глаза и почувствовать, как она дрожит. Я хотел бы снова войти в её квартиру, сесть на край кровати и наблюдать, как она борется с кошмарами, в которых я главный герой.
Однако есть кое-что, чего я хочу ещё больше.
– Теперь ты завершить звонок, но не выключай компьютер. Оставь его подключённым к сети и сделай то же самое, что делала после нашего предыдущего разговора. – Она краснеет, понимая, что я имею в виду. – Ложись на кровать и закрой глаза. Тебе не нужно представлять, что я рядом с тобой. Потому как я на самом деле буду рядом. Я буду смотреть, как ты просовываешь пальцы между бёдер и...
– Нет, – едва слышно произносит она. Её грудь вздымается, она пытается перевести дыхание. – Нет, – повторяет уже более уверенно.
– Почему?
Она отводит взгляд от меня, чувствуя себя неловко.
– Это... извращение.
И она не просто это говорит. Александра искренне в это верит.
Я скольжу рукой вниз по бёдрам и касаюсь члена.
– В противном случае это не было бы столь привлекательно.
Она прикусывает губу, испытывая противоречивые чувства.
– Я даже не знаю, как ты выглядишь. Вполне возможно, ты ещё ребёнок, или пузатый старик...
Я хватаюсь за край толстовки и поднимаю её. У меня нет татуировок ни на торсе, ни на теле. Последние тринадцать лет я усердно тренировался, чтобы моё тело могло реагировать на любой стресс, но при этом не изменило свою форму. Даже если я скрываю его под мешковатыми толстовками или бесформенными рубашками, это тело спортсмена.
Кожа упругая, загорелая. Мышцы чётко очерчены.
Когда Александра понимает это, её глаза широко раскрываются. Она также открывает рот, и это вызывает в моём сознании множество ярких образов.
Она наклоняется, чтобы облизать меня.
Я трахаю её губы, пока у неё не перехватывает дыхание.
Пытаюсь отбросить фантазии, потому что это не то, чего я хочу от неё. Секс – это средство, а не цель. Я повторяю это снова и снова, множество раз.
И всё же, когда она проводит рукой по горлу, я снова мечтаю о ней.
Лежащей поверх простыней на моей кровати.
Обнажённой.
Мой голос становится хриплым, пока я ласкаю член по всей длине.
– Исполни просьбу, и я вознагражу тебя.
Прежде чем произносит в ответ хоть слово, она уже вызывает у меня определённую реакцию одним лишь взглядом.
– Ты снова придёшь ко мне в комнату?
– Ты этого хочешь?
Её язык медленно скользит по нижней губе. Я улавливаю тот самый момент, когда она перестаёт сопротивляться, потому что от шеи её рука скользит к груди.
– Возможно.
Играючи я вожусь с пуговицей на джинсах.
– Возможно, ты придёшь ко мне.
Её рука движется вниз.
– Ты никогда не покажешь мне, где живёшь. – В её голосе звучит неуверенность, но взгляд остаётся решительным. – Это слишком рискованно.
– Рискованнее, чем позволить преступнику наблюдать за тем, как ты доставляешь себе удовольствие?
Вместо слов Александра отвечает стоном. Постепенно черты её лица меняются. Они становятся более нежными и открытыми. Моё тело, напротив, становится всё более жёстким. Я обхватываю пальцами бедро.
Нужно просто притворяться, напоминаю себе.
И всё же, когда Александра выгибает спину, а её соски отчётливо проступают под рубашкой, я расстёгиваю молнию и обхватываю обнажённый член. Из-за того, как расположена камера, она не видит меня. Так же, как я не могу видеть её руки.
Но я чувствую её.
Учащённое дыхание. Стоны, сначала едва слышные, а потом всё громче и громче.
Скрип стула, пальцы, погружающиеся в плоть... Снова и снова, пока она не оказывается на грани срыва.
– Посмотри на меня, – приказываю ей.
Её губы кривятся в опасной улыбке.
– Заставь меня, – шепчет она.
У меня нет времени, она поворачивает монитор так, что камера оказывается направленной на стену. Александра наслаждается долго, не торопясь. Когда она приходит в себя, то не обнаруживает меня перед собой.
Я не просто отключился: я в ярости.
На неё, но прежде всего на себя.
ГЛАВА 11
ТОМАС
Я настолько сосредоточен на сообщении об ошибке на своём мониторе, что не сразу замечаю чашку, которую протягивает мне Кармен. Поняв, что не возьму, Кармен ставит чашку на стол и с улыбкой садится напротив меня.
– Милли приготовила тебе успокаивающий травяной чай. Вообще-то, – поправляет себя с усмешкой, – она сделала его для Рулза, но попросила принести чашку и тебе. Милли сказала, что в последнее время ты выглядишь напряжённым.
Я снимаю очки и массирую глаза.
Из всех сотрудников Rules Corporation секретарь Рулза, безусловно, самая странная.
Хотя она уже достигла пенсионного возраста, но решила продолжить трудовую деятельность. Милли работает здесь с момента основания компании отцом Рулза. Она всегда относилась к Рулзу как к сыну, хотя у неё уже родились мальчики, о которых нужно было заботиться. Постепенно, благодаря часам, проведённым в офисе, она начала привязываться и к нам.
Кармен садиться, скрещивая ноги, и пристально смотрит на меня.
Она склоняет голову набок, и её чёлка касается алых губ.
– Хочешь поговорить?
– Работа лишает меня сна, – вру я.
– Работа или агенты, занимающиеся расследованием деятельности Рулза?
Я с изумлением смотрю на неё.
– А что тебе известно об этом?
Кармен пожимает плечами.
– Рулз сказал мне. Точнее, прокричал. Если бы ты время от времени покидал свой кабинет, то знал бы, что Рулз не в духе, так как заметил, что Милли назначила ему встречу с ними сегодня утром.
Кармен опирается локтями на стол и наклоняется ко мне.
– Скажи честно: ты знаешь, почему они были здесь?
Мне всегда нравилась Кармен. Помимо того, что у неё красивое лицо и тело, достойное самых смелых фантазий, она умна и предана. Было время, когда Рулз уговорил её лжесвидетельствовать ради него, а я полагал, что мы можем стать больше, чем просто коллегами.
Не срослось.
Я протягиваю руку к чашке, которую она мне принесла, и располагаю так, чтобы ручка была на одной линии с краем стола.
– Это конфиденциальная информация. И мне тоже не много сообщили.
Её взгляд темнеет.
– Однажды Рулз заставил меня солгать, Томас. Не хочу делать это снова, но я также не хочу потерять работу или навлечь на кого-то неприятности...
– Рулз знает, что делает, – обрываю я.
– А ты?
Я пожимаю плечами.
– Я справлюсь.
Когда изображаю улыбку, она наклоняется ко мне. Протягивает руку к моей и нежно гладит.
– Ты уверен?
Я накрываю её руку своей ладонью, намереваясь оттолкнуть, но прежде чем успеваю это сделать, дверь в мой кабинет широко распахивается, и передо мной оказывается человек, которого меньше всего ожидал увидеть.
Александра застыла на пороге. Она краснеет, неправильно понимая ситуацию.
– Извините, я не хотела беспокоить. Я…
Кармен вскакивает на ноги, отстраняясь от меня.
– Всё в порядке, офицер. Если вам нужно поговорить с мистером Брауном, я с радостью уступлю вам своё место.
– Я могу подождать.
Она делает шаг назад, но Кармен обходит её, возвышаясь на каблуках. Прежде чем закрыть за собой дверь, она ободряюще улыбается мне, на что я отвечаю лёгким кивком.
– Дверь была открыта, и секретарь Рулза сказала мне, что у тебя нет назначенных встреч, – пытается оправдаться она. – Если бы я знала, что у тебя посетитель, то постучала бы.
Я не обязан ей ничего объяснять. Откровенно говоря, тот факт, что она считает нас с Кармен парой, может принести мне больше пользы, чем вреда, и всё же я стараюсь её успокоить.
– Кармен – коллега. Мы работали.
Александра скептически смотрит на меня, но не возражает.
Поэтому я продолжаю.
– Рулз знает, что ты здесь?
– Нет. Как и Грейсон.
Её глаза говорят мне гораздо больше, чем слова, поэтому я встаю и надеваю пиджак.
– Ты уже обедала?
– Пока нет, но я присмотрела одно неплохое местечко неподалёку.
Киваю, одевшись.
– Веди.
***
Чем дольше Александра изучает меню ресторана, в который я её привёл, тем сильнее бледнеет. Это выглядит необычно. Она то и дело трогает свои волосы, наматывает их на пальцы и прикусывает свои чувственные губы.
– Ты в порядке?
Она опускает меню так, чтобы наши глаза встретились.
– Я обычно не обедаю в подобных заведениях.
– Выбранное тобой заведение не подходило.
– Там было спокойно.
– Как и здесь.
– Не сомневаюсь. Самое дешёвое блюдо стоит пятьдесят долларов, и я не знаю и половины ингредиентов, которые в него входят.
Я неодобрительно смотрю на неё, хотя не должен. Насколько ей известно, Томас Браун – застенчивый и замкнутый человек. Однако, как только появляется официантка, я без промедления забираю у Александры меню, делаю заказ для нас двоих и прошу принести подходящее к блюдам вино. Когда официантка уходит, я ловлю взгляд Александры, укоризненно смотрящей на меня.
– Ты же в курсе, что я на службе и не могу пить?
Я смотрю на неё очень серьёзно.
– У вас проблемы с контролем над выпивкой, агент Дюпре?
– Александра, – отвечает она, не сводя с меня взгляда. – И вообще, у меня нет проблем с вином. Что я не люблю, так это тех, кто злоупотребляет.
– Кто-то скажет, что появление в офисе без предварительной записи и без приглашения – явный признак злоупотребления. Возможно, даже злоупотребление властью.
Александра заливается смехом. В тот момент, когда она запрокидывает голову, я вспоминаю выражение её лица, искажённое от оргазма. Я подношу бокал с вином к губам и делаю большой глоток, чтобы прогнать все мысли.
– Ты очень... необычный парень.
– Никогда не слышал подобных слов в свой адрес. – Прочищаю горло, не торопясь. – Когда люди говорят обо мне, то чаще всего используют термины «обычный» и «скучный».
