Текст книги "Прописывая правила (ЛП)"
Автор книги: Сагара Люкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
– Выйти в свет – это огромный риск для меня. Я пойду на него, только если ты сможешь дать мне взамен что-то столь же ценное. – Александра смотрит на меня с укоризной, но я продолжаю. – Мне нужен твой секрет.
Постепенно румянец исчезает с её лица. Если бы она не находилась в тёмной комнате, я бы поклялся, что она побледнела.
– Что за секрет?
– Способный погубить тебя.
Она убирает руки с клавиатуры. Создаётся впечатление, что она откидывается в кресле, хотя на самом деле она просто отклоняется назад.
– Ты читал моё личное дело. Ты уже знаешь обо мне всё.
– Не всё. – Когда я наклоняюсь вперёд, она стискивает челюсти. – Почему тебя отправили в Сиэтл?
Она пристально смотрит на меня.
– Потому что ты хотел, чтобы я была здесь!
Я медленно качаю головой, пытаясь её успокоить.
– Попробуй ещё раз.
Она старается сохранять неподвижность, не позволяя эмоциям вырваться наружу. Но ей это не удаётся. Её подбородок дрожит.
– Возникла проблема, связанная с делом, над которым я работала.
– Какого рода проблема?
Она делает глубокий вдох, прежде чем солгать.
– Проблема с общением. Мой начальник...
– Попробуй ещё раз.
Александра едва заметно вздрагивает, когда я прерываю её. Мне неинтересно слушать, как она пересказывает то, что написано в документах. История о том, что ей было приказано не вмешиваться, и она не послушалась, – полная чушь. Мне нужна правда, которая не указана в документах, секрет, который может её уничтожить.
– Расследуя дело о краже персональных данных, я случайно перехватила зашифрованные сообщения в скрытом чате даркнета. Мне удалось расшифровать их и обнаружить, что в них указаны очень конкретные даты и места обмена.
Прежде чем продолжить, она делает глубокий вдох.
– Эти люди торговали детьми.
Я сжимаю кулаки, но не выдаю никаких эмоций.
– Мир полон плохих людей.
Александра смотрит на меня так, словно хочет убить.
И это понятно. Я не принадлежу к числу хороших.
– Я передала все материалы своему начальнику, – продолжает она. – Он заверил меня, что вмешается, но когда я пришла на место обмена, то не обнаружила команды. Я позвонила ему, чтобы спросить, что происходит, и он приказал мне уходить.
– Почему?
– Ему требовались более весомые доказательства. Он был готов пожертвовать невинными детьми, лишь бы выйти на след организаторов преступной сети и пресечь её деятельность.
– А ты нет?
Александра опускает голову. Она прикусывает губу.
– Если бы я не вмешалась, то не смогла бы больше смотреть на себя в зеркало. Я сделала вид, что не услышала его приказ, и прервала обмен. Я провалила расследование, но мне удалось спасти Карлоса.
Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю.
Вот. Именно поэтому я выбрал её.
Она спасла не ребёнка, а Карлоса.
В ней больше человечности, чем во мне.
«Ей следует держаться от меня подальше».
Эта мысль не даёт мне покоя – ни моему разуму, ни моему сердцу. Я знаю, что должен сказать, но не могу найти в себе силы. Я понимаю, что если она останется со мной, то я её уничтожу, но не могу заставить себя произнести эти слова.
– Официальная версия гласит, что я не слышала приказа.
– Но всё было не так.
Александра вздёргивает подбородок и выдерживает мой взгляд.
– Нет.
Она знает, что если этот секрет выплывет наружу, последствия будут очень серьёзными. Хадсон может решить вышвырнуть её из отделения в Сиэтле. Её могут перевести на бумажную работу, понизить в должности или, что ещё хуже, уволить. Ведь в её мире именно так поступают с теми, кто не играет по правилам.
«Но не в моём».
В моём аду те, кто не соблюдают правила, расплачиваются.
Иногда позором, иногда жизнью.
– Ты всё ещё хочешь встретиться со мной, Александра?
Тон, которым я задал ей этот вопрос, не оставляет места для сомнений. Если она попытается играть нечестно или попытается навредить мне, я отвечу ей тем же. И мне не будет стыдно. И без всяких угрызений совести.
Я улавливаю тот самый момент, когда она это понимает, потому что начинает дрожать. Её кожа покрывается мурашками, как будто ей холодно, а дыхание учащается. Но она не отводит взгляда от моего.
– Да.
Я тоже вздрагиваю, ошеломлённый решимостью в её голосе. Несколько недель я только и делал, что пытался проникнуть в её мысли. Я подталкивал её к тому, чтобы она ослабила свою защиту.
Думала обо мне.
Хотела меня.
Я наблюдал, как она раздевается под одеялом, засовывает пальцы между бёдер и кончает с моим именем на губах. Я боролся пока похоть брала верх над разумом, но не видел желания в её взгляде.
И не только.
– Когда мы встретимся? – Я не отвечаю, и она настаивает, едва повышая тон. – Когда?
Ненависть. Вот что сияет в её тёмных глазах. И это не вызывает у меня раздражения, а, напротив, усиливает моё возбуждение.
– Скоро, – шепчу я и заканчиваю звонок.
ГЛАВА 16
АЛЕКСАНДРА
– Ты выглядишь нервной.
Я бросаю на Грейсона испепеляющий взгляд. Вместо того чтобы понять намёк и держаться подальше, он скрещивает руки на груди и смотрит на меня с ещё большим интересом.
– Уточнение: ты не просто нервничаешь, ты выглядишь взбешённой.
– Потому что так и есть.
Я ощущаю, как изучая, его взгляд скользит по моему телу.
– Гнев – не самое лучшее чувство. Он затуманивает разум и чувства.
К моему сожалению, я с болью осознаю, что это так. В последние несколько дней, вернее, с тех пор как Аид намекнул, что мы встретимся, я не могу ни сосредоточиться на расследовании, ни отдохнуть. Я сбилась со счёта, сколько раз просыпалась посреди ночи от ощущения, что за мной кто-то наблюдает.
Я бы солгала, если бы сказала, что не мечтала обнаружить, как у изножья моей кровати он наблюдает за мной. Но Аид больше не входил в мою квартиру и не давал о себе знать.
Грейсон кладёт руку мне на плечо, возвращая в настоящее. Я едва заметно вздрагиваю, прежде чем повернуться и посмотреть на него. Он уже хочет что-то спросить, но тут из лифта выходит Ник с широкой улыбкой и огромным букетом.
– Доставка для Александры Дюпре!
Уголок губ Грейсона слегка приподнимается в ухмылке.
– Когда женщина злится, в этом всегда виноват мужчина.
Ник кладёт цветы на стол передо мной, а затем возвращается на своё место. Я смотрю на цветы, не двигаясь, моё лицо, как обычно, бледно. На цветах лежит белый конверт, на котором не указано имя отправителя, только моё.
«Александра»
На мгновение я слышу, как его голос произносит моё имя. У меня дрожат ноги, когда вспоминаю, как уникально он произносит букву «р».
Грейсон наклоняет голову в сторону и смотрит на меня.
– У твоего мужчины очень специфический вкус в цветах. Если бы я хотел извиниться перед своей девушкой, я бы послал ей розы или гиацинты. А не какие-то...
Он замолкает, не в силах понять, что это за цветы.
– Это асфодели, – бормочу я, мой голос напрягся от волнения. – Цветы Аида.
Грейсон поднимается на ноги. Он упирается ладонью мне в грудь, отталкивая от стола, а затем поворачивается к Нику.
– Кто дал тебе эти цветы?
Он странно смотрит на него.
– Адам, у входа.
– Он сказал, у кого их взял?
– Нет.
Теперь, когда я присмотрелась к ним повнимательнее, и Грейсон указал мне на это, на открытке нет штампа магазина, который их прислал. Зная навязчивые идеи и действия, Аида, он вполне мог выращивать их и доставлять сам.
Грейсон не теряет времени и начинает отдавать приказы.
– Позвони Адаму и попроси его рассказать всё, что он знает. Мне нужны утренние записи с камер и описание человека, который их принёс. – Он вынимает конверт из свёртка и рассматривает его на свету. – Необходимо вскрыть его в безопасном месте.
К чёрту предосторожности. Если бы Аид хотел меня убить, он бы давно это сделал.
Я выхватываю конверт из рук Грейсона и вскрываю его. Внутри оказалась не открытка, а приглашение на рождественскую вечеринку Rules Corporation.
Грейсон изумлённо смотрит на меня.
– Что, чёрт возьми, это значит?
Мысленно я воспроизвожу последний разговор с Аидом. Я заново переживаю каждое сказанное им слово.
– Когда?
– Скоро.
Мои ноги дрожат. Я несколько раз сглатываю, прежде чем собраться с духом и начать говорить.
– Это значит, что он готов со мной встретиться.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА 17
АЛЕКСАНДРА
– Ты готова?
Когда Грейсон задаёт вопрос, его серые глаза впиваются в мои. Его взгляд, как обычно, непроницаем. Порой мне хочется, чтобы он стал более открытым и поделился со мной своими мыслями.
Я не нуждаюсь в его комплиментах. Я знаю, что хорошо выгляжу в выбранном мною платье полуночно-синего цвета, которое облегает моё тело мягко и в то же время чувственно. Многие коллеги оборачивались, чтобы посмотреть на меня, и я была бы не против, если бы хоть раз Грейсон положительно отозвался о моих стараниях.
Я позаботилась о каждой детали. Юбка достаточно длинная, чтобы скрыть кобуру на бедре. Благодаря разрезу я смогу беспрепятственно достать и удержать оружие за считаные секунды. Я собрала волосы с помощью заколки, в которую Хадсон вживил жучок, но больше всего мне нравится вырез платья, который открывает одно плечо. Это придаёт моему образу изящества и величия.
Я не просто женщина, я выгляжу как богиня.
Если бы не знала, что сегодняшняя вечеринка закончится арестом, а не свадьбой или похищением, я могла бы назвать себя достойной невестой Аида. Мои мышцы напрягаются. Я прогоняю эту безумную мысль сразу же после того, как сформулировала её, и возвращаюсь взглядом к Грейсону. Он безупречен в своём тёмном костюме.
Но равнодушный.
– Сегодня мы сделаем всё по-моему. – Он ставит пистолет на предохранитель и убирает его в подмышечную кобуру. – Мы всё время будем на связи. Я буду слышать всё, что вы с Аидом скажете друг другу. Если возникнет необходимость, тебе нужно будет только сказать кодовое слово, и я обязательно найду тебя.
Не обращая внимания на стеснение в животе, я киваю.
Грейсон натягивает пиджак, затем берёт наручники и прячет их в карман.
– Ты не оперативник, Александра. Так что придерживайся плана и не облажайся. Какая у тебя задача?
– Опознать Аида, – механически отвечаю я.
– И не предпринимай никаких инициатив, – добавляет он.
– Даже если на карту поставлена моя жизнь?
Осторожными, размеренными шагами Грейсон сокращает расстояние между нами.
Он кладёт руки мне на плечи и смотрит прямо в глаза. Его близость вызывает чувство, которое я не могу полностью понять, но которое сбивает меня с толку.
– Даю слово, Александра. Что бы ни случилось, я буду защищать тебя и верну домой.
***
Я никогда не была в Сиэтле до того, как оказалась здесь по работе, но уже была наслышана о грандиозных рождественских вечеринках Rules Corporation. Они проводятся в штаб-квартире в канун Рождества. Каждый год выбирается особая тематика, в соответствии с которой один из этажей компании полностью преображается и открывается для сотрудников и важных клиентов.
Если бы мне сказали, что однажды я буду присутствовать на празднике, я бы, наверное, не поверила. И вот я здесь, цепляюсь за руку Грейсона и жду лифт, который доставит нас на этаж, где проходит вечеринка.
Я делаю глубокий вдох. Затем задерживаю дыхание, и медленно выдыхаю, чтобы снять напряжение.
– Всё будет хорошо, – Грейсон наклоняется ко мне и шепчет на ухо, а затем притягивает меня к себе. В его прикосновении нет ничего чувственного или собственнического, но я ощущаю, как внутри меня всё сжимается, словно я совершаю какую-то ошибку.
Я использую открытие дверей лифта как повод, чтобы отойти от него и вернуть себе личное пространство. Я напряжена, да. Но его близость не облегчает ситуацию.
– У меня плохое предчувствие, – признаюсь ему.
Мы не одни, поэтому не можем говорить свободно. Грейсон переплетает свои пальцы с моими. Не знаю, пытается ли он таким образом успокоить меня, сделать нас более похожими на пару, которой мы должны притвориться, или просто хочет прижать меня к себе.
Всё, что я знаю, что мне это не нравится.
Преодолев короткий коридор, мы оказываемся в главном зале. Внезапно напряжение, сковавшее моё тело, сменяет удивление.
Организовано всё на высшем уровне. Зная страсть Рулза к показухе, я не могла ожидать ничего другого, но всё равно удивлена. Стены кабинетов снесены, окна заменили панелями, покрытыми растениями. Потолок выкрашен в голубой цвет и украшен лампочками, похожими на множество маленьких звёзд. В воздухе витает экзотический аромат. Вокруг колонн и над столами, уставленными фруктами, напитками и едой, растут вьющиеся цветы, которых я никогда не видела.
Несмотря на то что мы находимся в здании Rules Corporation, создаётся ощущение, что мы попали в другой мир. Возможно, в сад. А может, и в сам Эдем. Вероятно, именно поэтому, несмотря на то, что на этаже много людей, здесь царит спокойствие. Люди общаются друг с другом тихо, словно боясь нарушить гармонию.
– Видишь что-то необычное?
Я несколько раз моргаю, чтобы прийти в себя. Мой взгляд блуждает по залу.
Официант с поклоном предлагает нам бокалы с шампанским. Грейсон вежливо отказывается, а я качаю головой.
– Всё необычно.
Он прищуривается.
– Ты знаешь, что я имею в виду.
Разумеется, знаю. Будь я более искренним человеком, я бы даже сказала ему, что знаю, кого искать, но я предпочла оставить свои подозрения относительно Томаса при себе.
Я сжимаю его руку, пока мы вместе идём вперёд.
Внезапно я замечаю тень, движущуюся сквозь толпу. Моё сердцебиение учащается. Я подаюсь вперёд, но Грейсон удерживает меня.
Черты его лица ожесточились.
Он тоже что-то увидел.
– Он здесь.
Проследив за его взглядом, я понимаю, что он смотрит на потайную дверь, открывшуюся в конце комнаты, и на человека, который только что вошёл в неё.
Роберт Рулз идёт вперёд, приветливо улыбаясь и обмениваясь рукопожатиями. В костюме, сшитом на заказ, и с выразительными чертами лица он больше похож на голливудскую звезду, чем на генерального директора многомиллионной компании.
Неудивительно, что при его появлении гости оживились и повернулись, чтобы посмотреть на него. Я тоже. Только в отличие от других, я смотрю на женщину, сопровождающую его.
Хотя лицо Шэрон Аллен скрывает маска, она следует за ним с гордо поднятой головой, не обращая внимания на прошлое, которое оставила позади. На ней алое, словно кровь, платье, спина полностью обнажена. Ткань ниспадает до самого пола, слегка касаясь его.
Я впервые вижу её вживую.
Понятия не имею, как они познакомились и как ей удалось обратить на себя внимание такого влиятельного человека, как Рулз. Она отличается от всех женщин, которые у него были, и не только потому, что она не модель и не дочь крупного бизнесмена, но и потому, что она из мира, совершенно противоположного его миру.
– Они идеально подходят друг другу. – Голос Грейсона необычайно резок. – Я не знаю, кто из них нарушил больше законов. Не удивлюсь, если в конце всего этого мы узнаем, что Рулз и Аид – один и тот же человек.
– Исключено. – Когда Грейсон смотрит на меня с укоризной, я объясняю. – У Рулза нет навыков в области информационных технологий. И кроме того, он первым столкнулся с атакой на свои серверы.
Грейсон указывает подбородком на Шэрон.
– Может, это она.
– Слишком молода, – комментирую я. – Когда имя Аида стало распространяться в сети, она была ещё совсем ребёнком.
– На кого бы ты поставила?
Я не умею врать, поэтому не отвечаю.
С улыбкой Рулз кладёт руку на спину Шэрон и притягивает её к себе. Он едва касается её кожи, почти игриво. Но в этой комнате нет ни одного мужчины – или женщины – который бы хоть немного сомневался в том, что он может сделать, если кто-то попытается отнять её у него. Он убирает руку от Шэрон лишь на секунду – достаточно, чтобы подать знак кому-то присоединиться к ним.
В моей груди возникает чувство напряжения, когда я осознаю, что это Томас. И снова он кажется мне совершенно другим человеком, не таким, каким я его знала. Но, вероятно, это я воспринимаю его иначе, ведь мне известно, что он может скрывать.
Мой взгляд пробегает по его фигуре: от ног, обтянутых элегантными брюками, до шёлкового пояса (прим. пер.: Камербанд – широкий пояс, который традиционно носят со смокингом), стягивающего его талию. Пиджак от смокинга сидит на нём как влитой. Его обычно непослушные волосы аккуратно причёсаны. Они достаточно длинные, чтобы завиваться на шее, и вызывают у меня желание прикоснуться к ним.
Я так пристально смотрю на него, что это граничит с одержимостью. Невозможно, чтобы он не чувствовал моего внимания. Я жду, что он вот-вот обернётся, но этого не происходит. Поприветствовав Рулза, он идёт в конец зала и теряется среди людей.
Я слегка тяну Грейсона за руку.
– Могу я отойти на минутку.
– Ты что-то заметила?
– Там Браун, – говорю я почти без запинки. Мне трудно называть его по фамилии, но я не могу поступить иначе. Грейсон уже подозревает его, и я не могу допустить, чтобы он заподозрил и меня. – Я бы хотела поговорить с ним.
Не понимая моего интереса, Грейсон смотрит на меня с неодобрением.
– Наш приоритет – Аид.
– Мне нужно всего пять минут...
Он стискивает зубы, но кивает. Я прохожу мимо него и направляюсь к Томасу. Он слишком крупный, чтобы скрыться, но я нигде не могу его увидеть. Вдруг я ощущаю лёгкое покалывание в затылке, будто кто-то наблюдает за мной.
Я резко поворачиваюсь, уверенная, что это он.
Но я ошибаюсь.
Мои глаза сталкиваются с глазами Роберта Рулза. Хотя его окружают люди, он полностью сосредоточен на мне. Судя по выражению его лица, он не в восторге от того, что я оказалась на его вечеринке. Я делаю несколько шагов назад, намереваясь исчезнуть, как Томас.
Моё отступление прерывает официант, который подходит ко мне с приветливой улыбкой и подносом, на котором стоит напиток.
– Комплимент от джентльмена у барной стойки.
Я уже собираюсь отказаться, как вдруг замечаю, что рядом со стаканом лежит асфодель. Мой взгляд устремляется к барной стойке.
– Не могли бы вы показать мне, кто прислал напиток?
– Разумеется. – Он тоже поворачивается к стойке. Его взгляд, который до этого был дружелюбным, становится растерянным. – Джентльмен ушёл.
– Не могли бы вы описать его?
Он на мгновение задумался.
– Простите, боюсь, я не уделил достаточно внимания его внешности.
– Ничего страшного.
Я игнорирую предложенный мне напиток и беру цветок. Как и предполагала, между его лепестками спрятана записка. Я поднимаю взгляд на Грейсона. Он не сводит с меня глаз ни на секунду. Он заметил и взгляд Рулза, и записку, которую я получила, и поэтому кивает.
– Действуй.
Несмотря на то что он находится на другом конце зала, его голос доносится до меня громко и ясно благодаря гарнитуре, которую мы оба используем. Я бросаю последний взгляд на Рулза, затем направляюсь к выходу.
***
Rules Corporation – настоящий лабиринт.
Несмотря на указания, написанные в записке Аида, я дважды ошибаюсь, прежде чем мне удаётся добраться до нужного места. Это не офис, а комната переговоров. Я понимаю это, потому что здесь нет ни компьютеров, ни шкафов с документами. Свет выключен, мебель безликая. Три стола, два десятка стульев и несколько проекционных стоек. Однако присутствие Рулза ощущается, потому что за большим окном, занимающим заднюю стену, открывается потрясающий вид.
Чем дальше я иду, тем меньше у меня уверенности в себе, я словно теряю свою значимость.
Прижимаю руку к груди.
Моё сердце бьётся как сумасшедшее. Дыхание учащается. Грейсон, должно быть, слышит меня, потому что говорит, чтобы я успокоилась.
– С тобой всё будет хорошо, Александра.
Я прислоняюсь лбом к стеклу и вздыхаю.
С каждой минутой Аид приближается ко мне.
А вместе с ним и страх, что я не покину эту комнату.
«Соберись, Александра».
От груди я скольжу рукой к животу. А затем к бедру. Я касаюсь пистолета, спрятанного под платьем, в поисках уверенности. И хотя я не хочу этого делать, с моих губ невольно срывается вопрос, больше похожий на вздох.
– Где ты?
От внезапного шума я вздрагиваю. Шторы передо мной начинают закрываться. Я отступаю, наблюдая, как постепенно исчезает город, поглощаемый тканью.
Я оказываюсь в темноте.
Но не одна.
Я слышу дыхание мужчины позади себя, его пронзительный голос – слишком близко – ласкает мою шею.
– Не оборачивайся.
АИД
В платье, которое по цвету напоминает ночь, с причёской и зажимами в виде цветов в волосах, Александра выглядит словно ожившая мечта.
В тот момент, когда увидел её выходящей из лифта вместе с Грейсоном, моё самообладание пошатнулось, я был в секунде от того, чтобы броситься к ней. Я был готов пойти на всё: пожертвовать своим положением, своим прикрытием, своей местью – лишь бы иметь возможность прикоснуться к ней.
Притворяясь, что не смотрю на неё, пока Рулз разговаривал со мной, я испытывал физическую боль, но самое ужасное произошло позже, когда я осознал, что она следует за мной, и, хотя мне хотелось только одного – быть достигнутым, я был вынужден отступить и отправить ей сообщение через официанта.
Я ни на миг не сомневался, что она прибежит в маленькую комнату, где я назначил ей встречу. Но я не предполагал, что она решит ждать меня в темноте, а лунный свет так красиво будет играть на её коже.
Александра создана для тьмы.
Для удушения во время секса.
Для цепей и манипуляций.
Для меня.
Внезапно я вижу, как она проводит рукой по горлу и груди, пока не касается живота.
Тревожная улыбка искривляет мои губы, когда я вспоминаю слова Рулза.
– Ты хочешь это сделать?
– Что?
– Развратить.
Я засовываю руку в карман и включаю глушитель частот, чтобы Грейсон не слышал, что мы говорим, а затем нажимаю кнопку, чтобы закрыть шторы. Александра вздрагивает.
Она отступает, когда в комнате становится совсем темно.
– Не оборачивайся – приказываю я.
Я стараюсь говорить тише, чтобы она меня не узнала. В глубине души понимаю, что рано или поздно она всё равно догадается.
Но не сегодня.
Не сейчас.
Я продвигаюсь вперёд, пока не достигаю её. Я не прикасаюсь к ней, в этом нет необходимости. Дрожь, пробежавшая по её рукам, уже говорит всё, что мне нужно знать.
Александра знает о моём присутствии. Более того, она почти одержима им; до такой степени, что превращает напряжение, связанное с ситуацией, в которую она попала, в нечто совершенно иное. Возможно, волнение. Нет.
Ярость.
– Почему я должна подчиняться тебе?
Я нежно касаюсь её руки, от локтя до плеча. Это лишь намёк на прикосновение, но её тело внезапно напрягается. Кожа покрывается мурашками.
– Ты знаешь, почему.
Перед глазами проносятся более или менее яркие воспоминания о ночах – и секретах, – которые мы делили между собой. В мыслях я представляю, как раздеваю её, как снимаю с тела это красивое платье, чтобы она предстала передо мной обнажённой.
От этой мысли мой голос становится хриплым, почти пропадает.
– Подними руки.
Шелест ткани подтверждает, что она повиновалась. Я вознаграждаю её, продвигаясь ещё на шаг. Моя рубашка задевает её голую спину. Тепло, исходящее от тела Александры, напоминает мне о пожаре, изменившем мою жизнь. Тогда, как и сейчас, я чувствую головокружение.
Воздух становится таким плотным, что я не могу дышать. Когда прижимаюсь к её бёдрам, она внезапно делает вдох и задерживает дыхание.
Мои руки осторожно скользят по её телу. Они поднимаются к её груди, но не сжимают её. Я касаюсь её рук, затылка, а затем снова опускаюсь к её бёдрам.
Она едва покачивается на каблуках, такая же жертва притяжения между нами, как и я.
– Обычно людей обыскиваю я.
В моей груди зарождается весёлый смех. Он обрывается, как только я чувствую что-то необычное: какая-то кожаная полоска опоясывает её левую ногу. Я провожу по ней пальцами, пока не добираюсь до маленького пистолета, спрятанного у неё между бёдер.
Александра отводит таз назад, пытаясь вырваться из моих рук. Это ошибка, потому что при этом она оказывается прижатой к моему твёрдому члену.
Вместо того чтобы отстраниться, я приближаюсь к ней. Прижимаю её к окну.
Одной рукой я крепко держу её за шею, а другую запускаю под платье.
Александра стонет. Вздрагивает.
Я ожидаю, что она попытается отстраниться, но вместо этого она раздвигает ноги и прижимается к моим пальцам. Она крепко держится за тяжёлые шторы. Из её горла раздаётся тихое бормотание. Я не могу разобрать слов, да мне это и не нужно. Она теряется в моих объятиях. Когда моё тёплое дыхание касается её затылка, она внезапно замирает. Её дыхание становится прерывистым, а мышцы напрягаются.
Я вынимаю пистолет из кобуры.
Медленно.
Каждое движение продумано – и намеренно. Я провожу сначала костяшками пальцев, а затем стволом пистолета между её бёдрами.
– Я не милостивый, – прохрипел ей прямо в кожу. – Если ты расскажешь мне о своих желаниях и попросишь как следует, я, возможно, решусь удовлетворить тебя.
Я двигаю бёдрами вперёд, словно трахаю её.
Она поджимает губы. С её уст срываются проклятье.
Но она не умоляет.
– Тебе не стоит бояться. – Я ласкаю ей горло, очарованный её учащённым сердцебиением. – Что бы ни случилось, он не услышит твоего крика.
Александра внезапно застывает, будто я дал ей пощёчину. Как только она понимает, что контакт с Грейсоном прерван, она ударяет меня локтем в рёбра и отходит. Её движения настолько стремительны, что она случайно натыкается на стол, стоящий в центре комнаты. При этом она произносит какое-то ругательство сквозь стиснутые зубы.
Но опять же, не умоляет.
Напротив, она нападает на меня.
– Что ты сделал?
Большую часть своей жизни я провёл в закрытых помещениях, в темноте. Мои глаза, в отличие от её, адаптировались к темноте, поэтому я знаю, что она дотрагивается до своего уха.
Наушник остался на месте.
Он просто не работает.
– Я позаботился о том, чтобы Грейсон тебя не слышал.
Я направляюсь к ней, высказывая своё недовольство.
– Мы установили правила, Александра. – То, что происходит между нами, остаётся между нами, цитирую мысленно. – А ты их нарушила.
Когда я снова делаю шаг вперёд, она тянется к пистолету. Она понимает, что его нет, но всё равно пытается его нащупать.
– Ты не должна была никому рассказывать о нашей встрече.
– А ты не должен был присылать цветы в мой офис. – Не обращая внимания на опасность, она выпрямляется и делает шаг ко мне. – Наши действия говорят сами за себя, Аид.
Я заинтригованно улыбаюсь.
– Что тебе говорят мои?
– Ты хотел, чтобы Грейсон был здесь сегодня вечером.
Если раньше я считал себя хищником, теперь понимаю, что это не так. Между мной и Александрой начинается странный танец. Мы кружим друг вокруг друга. Мы присматриваемся, ища подходящее место, куда можно нанести удар.
– Я не заинтересован в том, чтобы этот слизняк был рядом.
– Нет. Ты хочешь меня.
– Мне необходимо твоё доверие, – поправляю я. – Не твоё тело.
– Однако ты всё равно его возьмёшь?
– Да.
Поступки говорят сами за себя.
Но эти две буквы кричат.
Они настолько впечатляют, что Александра замирает, а внутри меня разгорается настоящий пожар. Прежде чем сделать что-то, о чём могу пожалеть, я обхватываю пальцами зажигалку, которую всегда ношу с собой.
– Правда пугает тебя?
– Ты пугаешь меня.
– Это не обязательно должно быть так. – Я снова подаюсь вперёд, окутанный и скрытый тьмой. – Вместо того чтобы бояться меня, ты можешь мне довериться.
Я протягиваю руку к её лицу и прикасаюсь к волосам. На этот раз она не вздрагивает.
Провожу большим пальцем по её губам, и она даже приоткрывает рот.
– Ты доверяешь мне, Александра?
– Нет.
Я крепко держу её лицо. Толкаю большой палец, пока не чувствую влажный жар её языка. Страх и желание – самые сильные афродизиаки. Александра испытывает их оба.
Она впивается ногтями в мои руки. Она пытается оттолкнуть меня, но я не обращаю внимания. Напротив, хватаю её за волосы свободной рукой. Заставляю запрокинуть голову и обнажить шею. Только тогда я вынимаю большой палец из её рта и провожу им по коже, смачивая её собственной слюной.
– Это позор, понимаешь? – Мой голос понижается, будто я делюсь с ней каким-то секретом. – Потому что я доверяю тебе. Только тебе.
Я беру её руку, которая крепко сжимает мою, и направляю её вниз. Её кулак твёрд. По одному пальцу за раз я разжимаю его, а затем вкладываю кое-что в её ладонь.
Я вижу, как она поднимает руку и смотрит на предмет. В выражении её лица столько не заданных вопросов, но она не произносит ни слова. Поэтому я отступаю на шаг.
Без её тела, прижатого ко мне, в этой комнате холодно. Ничего страшного. Я предпочитаю мрак и холод огню и свету. И всё же я чувствую, как покалывает кожу, когда вспоминаю тепло её тела, прижатого к моему.
– Я выполнил свою часть сделки и встретился с тобой. Теперь твоя очередь.
Александра несколько мгновений смотрит на флешку, которую я вложил ей в руку, а затем поднимает голову. Несмотря на то что в темноте Александра не может меня разглядеть, она всё равно пытается это сделать.
– Чего ты от меня хочешь?
В её голосе нет смирения. Она не стремится удовлетворить мои запросы: она бросает мне вызов, чтобы я открыл ей свои истинные желания. Она ещё не готова услышать правду, поэтому я открываю ей лишь часть.
– Прежде чем передать флешку Хадсону, ознакомься с содержимым.
– Зачем?
Я наслаждаюсь видом её силуэта в последний раз, зная, что после этого вечера ничто уже не будет прежним.
Наконец отвечаю:
– Затем, что ты мне доверяешь.
Глава 18
АЛЕКСАНДРА
– Это неприемлемо!
Хадсон бьёт кулаком по столу так громко, что дрожат папки и ручки, а также флешка, которую только что ему вручила.
– ФБР сделало всё возможное, чтобы Грейсон тоже попал на вечеринку Rules Corporation. Вы оба были там, в шаге от Аида и Рулза, и что вы получили? Ничего!
– Александре удалось вступить в контакт с Аидом и получить информацию, которую он хотел ей передать, – пытается защитить меня Грейсон. – Она сделала всё, что было в её силах, но она не оперативник. Она не подготовлена.
– И по чьей же вине?
Грейсон сжимает челюсти, но не отвечает – и не потому, что не имеет на это права. Он слишком уважает авторитеты, чтобы открыто выразить своё мнение, поэтому это приходится делать мне.
– Грейсон – превосходный агент. За несколько месяцев он научил меня всему, что умел. Он отмечал, что я пока не готова к...
– Это уже не просто отсутствие должностной подготовки, – перебивает меня Хадсон. – У тебя украли пистолет, Дюпре. Можешь ли ты представить себе что-то более унизительное, чем это?
Трудно прогнать румянец, который поднимается по моей шее, когда я понимаю, что именно это и произошло, и не только это.
Аид не просто обезоружил меня.
Он прижал меня к стене.
Обыскал.
Прикоснулся.
В тот момент, когда он провёл стволом пистолета по моему лону, я всем своим существом захотела, чтобы он пошёл дальше и раздел меня. Аид обладает врождённым талантом разрушать мои границы и побуждать меня стремиться к чему-то большему.
Это не просто безумие.
Это опасно.
– Он хотя бы поделился с тобой какими-нибудь ценными сведениями? – настойчиво интересуется Хадсон.
