Текст книги "Прописывая правила (ЛП)"
Автор книги: Сагара Люкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Я сжимаю кулаки.
– Когда он это сказал?
– Сегодня утром, хотя твоё задание было официально оформлено сегодня ночью, незадолго до того, как нам прислали список с именами коррумпированных агентов, которых ты нашла.
– Какой список?
Ник несколько мгновений возится с телефоном, прежде чем показать мне. Там не только имена, которые я дала Аиду, но и другие, которые нашёл он, расследуя без меня.
– Нам удалось арестовать почти всех. Кроме Грейсона.
Я широко раскрываю глаза, поражённая. Я не просто кажусь глупой: я и есть глупая, потому что, пока каждый кусочек встаёт на своё место, гнев, который я испытывала, проснувшись, исчезает, уступая место совершенно другому чувству.
Уважение. Восхищение. Благодарность.
Аид не был обязан соблюдать свою часть сделки. Он мог бы оставить себе список, который я ему предоставила, и убить меня, но вместо этого он освободил меня и передал имена коррумпированных агентов Хадсону, благодаря чему большинство из них были арестованы. Он позволил мне свершить правосудие, как я и просила. Зная его способности, я полагаю, что и история о работе под прикрытием тоже его рук дело. Должно быть, он добавил что-то вроде «миссии» для меня в базу данных ФБР, чтобы избежать обвинений в сотрудничестве с преступником.
Живот сводит судорогой, и прижимаю к нему ладонь. Слова, написанные в записке, начинают повторяться в моей голове, приобретая совершенно иной смысл.
Я рассчитывал на то, что в нужный момент ты примешь правильное решение.
Итак, это и есть правильное решение: принять то, что он был готов мне дать, и навсегда вычеркнуть его из своей жизни, как он поступил со мной.
Кто знает, почему я ожидала чего-то другого.
Нет. Я ожидала от него большего.
Не того, что он отомстит или не спасёт меня.
А того, что он выберет меня.
Правда поражает меня с той же силой, что и удар в живот.
– Всё кончено, – шепчу я.
«Как только я покину эту комнату, всё будет кончено».
Неправильно истолковав мои слова, Ник хватает меня за плечи.
– Пока нет, но это лишь вопрос времени. Мы найдём Грейсона, и тогда, наконец, всё закончится.
Возможно, если бы своими глазами не видела, на что способен Аид, я бы могла ему поверить. Вместо этого я опускаю голову и закрываю глаза руками. Ряд ужасающих образов проносится у меня в голове.
«Зачем убивать их, когда можно уничтожить?»
Внезапно я вижу тело Грейсона, лежащее на земле. Я представляю его замученным. Искалеченным. Убитым. И не потому, что он был предателем, а потому, что угрожал мне.
– Есть, Дюпре. – Ник слегка трясёт меня, заставляя открыть глаза. – Его нашли!
Сердце подступает к горлу.
– Кого?
– Грейсона.
Я больше чем просто устала, и всё же, как только он садится в машину, без колебаний сажусь следом. Ник подносит телефон к уху и звонит Хадсону.
– Куда мы направляемся, сэр?
Я не слышу ответ, но вижу, как лицо Ника бледнеет. Когда он заканчивает разговор, я наклоняюсь вперёд.
– Что он сказал? Куда мы едем?
Он несколько раз шевелит губами, прежде чем ему удаётся заговорить.
– На склад, где умер Джонатан Мейер.
ГЛАВА 33
АЛЕКСАНДРА
Пока расследовала смерть Джонатана Мейера, я просмотрела десятки фотографий склада, где его убили. Я изучила карты и спутниковые снимки. Это не то место, где я когда-либо хотела бы оказаться, особенно вечером или в одиночестве.
Когда Ник останавливается перед входом, ещё светло. Там полно агентов ФБР, но у меня всё равно скручивает живот. Часть крыши обрушилась. Стены уже не серые, а чёрные. Воздух странный. Плотный и тёплый.
Удушающий.
Ник разводит руками, смотрит в небо. Облака сгустились. Вокруг нас кружатся крошечные белые хлопья. Он хмурится, в нерешительности.
– Снег в Сиэтле?
Я хватаю одну из бесчисленных частиц, парящих в воздухе, и крепко сжимаю её между большим и указательным пальцами. Кровь стынет у меня в жилах, когда понимаю, что это такое.
– Это не снег. Это пепел.
Из склада выходит команда пожарных. Как только они подтверждают, что внутри безопасно, Хадсон жестом приказывает спасателям войти. Ник кладёт мне руку на спину, подталкивая вперёд.
– Пошли. Грейсон внутри.
По спине пробегает дрожь. Однажды Томас рассказал мне, что поймал и допросил мужчину, похитившего его сестру. Когда я спросила, убил ли он его, Томас ответил уклончиво и сбивчиво. Решив не давать компрометирующую информацию убийце, я изучила нераскрытые дела того периода и выяснила, что похитителя убил не Томас, а пожар, возникший из-за короткого замыкания в помещении, где он его допрашивал.
Когда прибыла скорая помощь, вызванная анонимным звонком, мужчина был ещё жив, хотя и с тяжёлыми ожогами. Несколько дней он находился между жизнью и смертью, пока не скончался.
Мне кажется, это событие глубоко потрясло Томаса. Каждый раз, когда его что-то тревожит, его пальцы тянутся к зажигалке, которую он всегда носит с собой. Однажды он признался мне, что хотел бы сжечь тех, кто причинил ему зло. Поэтому, когда я захожу на склад с Ником, у меня тяжело на душе и страх в сердце.
Внутри воздух настолько тяжёлый, что им трудно дышать. Резкие нотки дыма щекочут ноздри. Я поднимаю толстовку, чтобы прикрыть рот и нос, но даже так не могу избавиться от этого запаха.
Спасатели работают в нескольких шагах от нас. Я не могу понять, что они делают, пока Хадсон не говорит нам.
– Агент Уорд жив, – объявляет он, его голос искажён из-за платка, который он прижимает ко рту. – Он надышался дыма. У него несколько ожогов на ногах и руках, но он должен выжить.
– Он его не убил? – Я не замечаю, что задала этот вопрос вслух, пока не чувствую, как все взгляды устремлены на меня. Я прочищаю горло, поправляясь. – Я имею в виду, огонь.
Хадсон подозрительно смотрит на меня, прежде чем ответить.
– Огонь был его мучением, но и спасением, потому что пережёг верёвки, которые держали его в плену, и позволил ему отойти достаточно далеко, чтобы не сгореть заживо.
Ник вздрагивает.
– Верёвки? Кто-то связал Грейсона? Зачем?
Пока спасатели укладывают Грейсона на носилки и уносят, Хадсон расправляет плечи.
– На этот вопрос, возможно, могла бы ответить агент Дюпре.
Я глубоко вздыхаю, не зная, что сказать. В конце концов, выбираю путь правды.
– Месть.
– Я так и думал. – Хадсон качает головой с сожалением. – Месть – это кровожадный зверь. Когда её предпочитают правосудию, есть только два пути: быть поглощённым сожалениями или умереть.
Его взгляд устремляется в точку в середине склада. Там тоже есть агенты. Но нет спасателей.
– Помимо агента Уорда, мы нашли труп ещё одного человека, – продолжает он. – Пока пламя пожирало Уорда, он имел наглость сидеть и смотреть, как тот горит.
Невидимая рука сжимает мне лёгкие, когда я понимаю, что в том месте кто-то нагромоздил несколько кирпичей и деревянных поддонов, чтобы воссоздать некое подобие трона. На мгновение я действительно вижу кого-то, сидящего там. Грейсон, привязанный к стулу, кричит изо всех сил, а пламя, взбирающееся по строительным лесам, рисует некое подобие раскалённого нимба вокруг фигуры бога, который его осудил.
Мои шаги механически направляются к этому трону. Я прохожу мимо остатков стула, к которому был привязан Грейсон. Жар, возникший при пожаре, привёл к тому, что фрагменты верёвок сплавились с полом. Всё тёмное. Сожжено. Кроме одного предмета, рядом с которым был помещён маркер улики.
Я опускаюсь на колени, чтобы быть ближе.
У меня начинается головокружение.
Это зажигалка Томаса.
Я сжимаю пальцы. Цепляюсь за иссохшую землю. Она ещё тёплая, но я чувствую, как глубокий холод сковывает моё тело, когда Хадсон подходит ко мне и просит сделать то, чего я никогда не хотела бы.
– Ты сможешь опознать тело?
Он говорит о человеке, который был с Грейсоном на складе.
О том самом, кто устроил пожар.
«Месть – это кровожадный зверь».
У меня дыра в груди, но я киваю.
«Когда её предпочитают правосудию, есть только два пути: быть поглощённым сожалениями или умереть».
Я позволяю Хадсону подвести меня к чёрному мешку, в который положили тело мужчины, найденного с Грейсоном.
– Ты единственная, кто видел Аида в лицо.
Дыра в моей груди становится ещё больше, когда я понимаю, что сделала гораздо больше. Я жила и дышала с ним. Я доверила ему все свои секреты, включая самые мрачные и опасные. Я влюбилась в него.
А он отплатил тем, что вырвал моё сердце.
Хадсон расстёгивает молнию. Дюжина агентов окружает меня. У каждого есть что сказать, но тишина в моей голове оглушительна. Я задерживаю дыхание. Воспоминания о времени, проведённом с Аидом, проносятся в моей голове, и мой взгляд скользит по обугленному телу, пока не достигает лица.
Мгновенное облегчение пронзает меня.
Это не он.
И тогда я на самом деле понимаю смысл записки.
«Я рассчитывал, что в нужный момент ты примешь правильное решение».
Сердце бешено колотится, пока Хадсон подгоняет меня.
– Александра.
Я сжимаю челюсти. Вспоминаю всё, что Аид сделал для меня, то чувство, которое он смог во мне пробудить...
И принимаю «правильное» решение.
– Это он. – Даже несмотря на то, что я лгу, мой голос не дрожит ни секунды. – Это Аид.
Хадсон кивает, прежде чем повернуться ко мне спиной и подтвердить судмедэксперту личность. Я возвращаю Нику куртку, которую он мне одолжил, и выхожу со склада. С каждым шагом я чувствую, как груз, который я несу, становится всё тяжелее, а запах пепла – всё сильнее.
Хотя мне больше не холодно, я обхватываю себя руками.
Своей ложью я спасла бога мёртвых.
И убила свою честность.
Хотела бы я сказать, что однажды моя совесть потребует плату за это предательство, и что в тот день я заплачу свой долг, но это было бы ложью.
Я уже заплатила цену.
Своим сердцем.
ГЛАВА 34
АЛЕКСАНДРА
Неправда, что время лечит.
Прошло два месяца с предполагаемой смерти Аида, а я до сих пор плохо сплю. Иногда я делаю опасные вещи, например, оставляю дверь дома открытой или компьютер включённым, с камерой, направленной на меня. Мне несколько раз снилось, как он входит в мою комнату, забирается в мою постель и трахает меня, как в последний раз, прямо в одежде.
Каждое утро, просыпаясь, я пытаюсь повсюду уловить его запах.
Мне это не удаётся.
Зато я часто вижу лицо Томаса. Запуск обновления, над которым он работал для Rules Corporation, прошёл успешно. После скандала, вызванного тем, что женщина, с которой встречается Рулз, оказалась бывшей хакершей, акции компании наконец-то снова пошли вверх.
Каждый вечер, перед тем как вернуться домой, я прохожу мимо здания их офисов и думаю, стоит ли зайти. Часть меня страстно этого желает, но другая, гораздо более рациональная, понимает, что есть причина, по которой Аид больше не появлялся – ни в реальной жизни, ни в сети – и эта причина в том, что он больше не хочет меня видеть.
Однажды вечером я так увлеклась разглядыванием витражей у входа, что не сразу заметила женщину, остановившуюся рядом. Когда я обернулась, чтобы посмотреть на неё, мне потребовалось меньше секунды, чтобы узнать её, потому как её лицо часто мелькало в скандальных заголовках последних недель.
Несмотря на каблуки, Шэрон Аллен была ниже меня как минимум на десять сантиметров. У неё совершенно другая фигура, чем у меня: более мягкая и чувственная.
Неудивительно, что Рулз так ею увлечён. Судя по враждебности в её взгляде, она не только красива, но и очень опасна.
– Я думала, вы закончили расследование по делу Роберта.
Хотя её агрессивный тон не заслуживает моей вежливости, я стараюсь ответить ей спокойно.
– Я здесь не из-за него.
– А из-за кого же?
Правда так и рвётся наружу. Недели напролёт я только и делала, что лгала. Я устала скрывать свои чувства, просыпаться посреди ночи и вздрагивать каждый раз, когда получаю телефонный звонок или вижу человека в капюшоне на другой стороне улицы. Мне нужно вернуть свою жизнь, и я знаю только один способ сделать это.
Я выпрямляюсь и смотрю ей в глаза.
– Я ищу Томаса.
– Томаса? – После некоторой заминки она разражается смехом. – И в чём вы хотите его обвинить? В трудоголизме?
Я стараюсь не обращать внимания на её насмешливый тон и сохранять спокойствие.
– Я здесь не по работе, а по личным делам.
– О. – Её алые губы приоткрываются в выражении удивления – и немного отвращения. – Вы двое...
Я прочищаю горло, не зная, что сказать.
– У нас... незавершённое дело.
Шэрон слегка прищуривается, глядя на меня.
– Незавершённое дело или прошлое?
Она снова делает это движение губами. Кривит их, словно не знает, какое выражение лица принять в моём присутствии. Очевидно, что она ценит и уважает работу заместителя Рулза, но он не нравится ей как мужчина. Меня это не удивляет. Томас делал всё, чтобы казаться скучным или неприятным, хотя на самом деле он совсем другой.
Я сжимаю челюсти и отгоняю эмоции.
– Послушай, я знаю, что не имею права просить об этом, но я хотела бы поговорить с ним.
Шэрон вздёргивает подбородок и отступает на шаг. Грациозным движением она убирает волосы с лица.
– Я бы с удовольствием помогла тебе, правда. Проблема в том, что никто не знает, где он сейчас находится, даже Роберт. После завершения последнего проекта, над которым он работал, он попросил бессрочный отпуск.
– Что? – Я широко раскрываю глаза от удивления. – Когда это произошло?
– Чуть больше двух месяцев назад.
Примерно тогда, когда я объявила всем, что Аид мёртв. Моё тело внезапно расслабляется, когда я осознаю. Я опускаю голову, и Шэрон нежно касается моего плеча.
– Мне жаль, агент Дюпре. Если я могу что-то сделать...
Горький смех поднимается у меня в горле.
– Если только ты не знаешь, как найти человека, который не хочет, чтобы его нашли, то, пожалуй, нет.
Она изгибает свои красные губы в ехидной улыбке.
– На самом деле, находить мужчин – одна из моих специальностей.
– Представляю, – саркастически замечаю я, вспоминая её прошлое хакера. – Но, знаешь, я не твои клиенты. У меня есть значок.
Шэрон взрывается смехом.
– О, милая. Я не предлагала тебе свои услуги. Теперь я честная женщина. Однако, было время, когда я была в твоей шкуре. – Её взгляд загорается, когда она вспоминает. – Мужчина, совершенно недосягаемый для меня, привлёк моё внимание.
– Рулз? – удивлённо спрашиваю я.
Шэрон кивает.
– Я долго думала, как к нему подобраться, пока не поняла, что смотрю на ситуацию под неверным углом, и нашла решение.
Даже если бы захотела, я не смогла бы отвести от неё взгляд или перестать слушать.
Я буквально ловлю каждое её слово.
– Что ты сделала?
В её глазах сияет пленительный свет.
– Всё просто: я заставила его прийти ко мне.
АИД
Я где-то читал, что человек может обходиться без сна до одиннадцати дней.
Отсутствие или недостаток сна может привести к различным последствиям: стрессу, раздражительности, гневу, проблемам с мышлением и даже к галлюцинациям.
С тех пор как я ушёл из Rules Corporation, у меня начались проблемы со сном. Иногда я сплю днём, когда Александра в офисе, и я не могу наблюдать за ней. Я недолго отдыхаю, столько сколько необходимо, чтобы не сойти с ума. Большую часть времени я провожу размышляя, задавая себе вопросы, на которые не могу ответить, и наблюдая за ней.
Глядя на неё, я испытываю смешанные чувства.
Временами гнев. Но и удовлетворение.
Каждую ночь она ищет новые способы, чтобы связаться со мной, а я задаюсь вопросом, что произойдёт, если решу вернуться к ней. Иногда я позволяю воспоминаниям захлестнуть мой разум, а воображению – перенести меня в альтернативную вселенную, где Ханну не похищают, а я не становлюсь Аидом.
Мы бы встретились с Александрой?
Привлёк бы я её внимание, если бы не был хакером?
Возникло бы у неё влечение сразу или мне пришлось бы добиваться её расположения?
Мои мысли блуждают от одной возможности к другой, пока я не вспоминаю тот день, когда мы вместе обедали. Вспоминаю, как она позволила мне коснуться её и выпила то чёртово вино из моих рук, и в паху разливается желание.
Я прикасаюсь к себе поверх джинсов, а моё воображение представляет гипотетическое продолжение. Я вижу, как веду её в свой пентхаус – и в свою постель. И когда призываю показать, как сильно она меня хочет, её одежда с шорохом падает на пол.
Я только сжал член в кулак, когда краем глаза замечаю на мониторах что-то необычное. По пожарной лестнице, проходящей рядом со зданием, где живёт Александра, поднимается фигура в тёмной одежде.
Я резко выпрямляюсь и возвращаю руки к клавиатуре. Пытаюсь получше рассмотреть, что происходит. Стон поднимается по моему горлу, когда человек останавливается у окна Александры и достаёт инструменты для взлома.
Несмотря на то что она агент, Александра не любит оружие. Когда она ложится спать, то оставляет свой пистолет не на прикроватной тумбочке или под подушкой, а на столе возле окна. Если незнакомцу удастся проникнуть в дом, он может использовать оружие против неё.
Я кладу руку на монитор. Между мной и ней нет звуковой связи, и всё же я начинаю кричать.
– Проснись! Открой свои чёртовы глаза!
Когда я понимаю, что она этого не сделает, беру телефон и запускаю ту же программу, что использовал на компьютере. Я подключаюсь к камере, которую установил в её квартире, и начинаю бежать. Хотя Александра об этом не подозревала, моё убежище находится ближе к её дому, чем она могла бы подумать, потому что оно расположено под Rules Corporation.
Вбежав на улицу, где она живёт, я вижу, что грабитель поднял оконное стекло и залез внутрь.
С замирающим сердцем я переступаю порог её дома. Судя по тому, что успеваю разглядеть на телефоне, этот тип вытащил нож. Я поднимаюсь по лестнице так быстро, как только могу. У меня нет времени воспользоваться дубликатом ключей, который я сделал. Я выбиваю дверь плечом и врываюсь в её комнату словно разъярённый зверь. Хватаю незваного гостя за шею и швыряю его об стену.
Нож, который он держал в руке, падает на пол, а с губ незнакомца срывается недвусмысленный женский стон. Я снимаю с его головы балаклаву и застываю в изумлении.
– Александра...
У меня до сих пор сжимаются лёгкие от бега, мышцы напряжены от гнева и страха.
Я пару раз моргаю, уверенный, что это галлюцинация. Когда видение не исчезает, я поворачиваюсь к кровати. Я видел, как она забралась под одеяло чуть больше двух часов назад. Простыни всё ещё натянуты. Я поднимаю их, чтобы убедиться, что под ними никого нет.
– Я обнаружила камеру, которую ты установил в моей квартире две недели назад, – начинает она осторожно. – Я остановила запись сразу после того, как легла в кровать. Я поправила простыни так, чтобы ты подумал, что я сплю, и переоделась. Как только вышла, я снова её включила.
– Зачем?
Её взгляд смягчается, а пальцы нежно касаются моей руки.
– Ты знаешь, зачем.
Я слишком зол, чтобы с ней разговаривать, поэтому поворачиваюсь к ней спиной и направляюсь к двери. Едва делаю шаг, как чувствую, что меня тянет назад. Опускаю голову. Металлическое кольцо сжимает моё запястье.
Я бросаю на Александру испепеляющий взгляд.
– Ты приковала меня наручниками к кровати?
Она поднимает руку, показывая мне ключ. Я пытаюсь вырвать его, но она быстро реагирует. Она отступает, чтобы не оказаться в пределах досягаемости моих рук.
– Я не хотела этого делать, но ты не оставил мне выбора.
– Мне следовало догадаться. – У меня в горле поднимается дьявольский смех. – Ты об этом думала каждый раз, когда завороженно смотрела на мои цепи: о том, как меня связать.
Румянец, появившийся на её лице, рассказывает совершенно другую историю, чем то, что я предполагал: я связываю её, и она становится доступной и не пытается освободиться. Я прогоняю эту картину – и нежелательное волнение, которое она вызвала у меня, – и снова смотрю на неё.
– Ты получила то, что хотела. Теперь отдай мне ключ.
Глаза Александры расширяются от ярости.
– По-твоему, это было то, что я хотела? Если ты не заметил, я так и не получила того, чего хотела. Я просила тебя о правде, а ты лишь манипулировал мной с самого начала. Ты взломал серверы ФБР и перевёл меня в Сиэтл, заставил Хадсона поручить мне своё дело, следил за мной, преследовал, похитил и...
– Трахнул, – резко прерываю я. – Это то, что гложет тебя, верно? Ты продолжаешь испытывать чувство вины за то, что позволила убийце овладеть тобой так, что ты кричала.
Александра краснеет, но не сдаётся.
– Ты многогранен, Томас. – Она поднимает обе руки и продолжает. – Ты преступник, помешанный на контроле, манипулятор и ублюдок. Но ты не убийца.
Я так сильно дёргаю наручники, что даже сдвигаю кровать. Александра едва заметно вздрагивает, но тут же берёт себя в руки. Её глаза внимательно вглядываются в мои, когда она говорит.
– Что произошло на складе, где ты встретился с Грейсоном?
– При чём здесь это? – Когда она смотрит на меня с укоризной и не ведётся на мою попытку сменить тему, я вынужден ответить. – Как думаешь, что произошло?
– Ты помиловал его.
– Зачем мне это делать?
– Ради меня.
В комнате воцаряется гнетущая тишина. Мой разум лихорадочно ищет аргументы, чтобы опровергнуть её теорию. Мне всегда удавалось менять реальность и восприятие, но сейчас я не могу найти слов.
Потому что она права.
В тот день, когда я похитил Грейсона, у меня были не самые добрые намерения. План состоял в том, чтобы убить его. Я устроил пожар, в результате которого сгорел склад, и сел напротив него. Некоторое время я наблюдал за ним, но когда он потерял сознание, я перерезал верёвки, сковывавшие его, и отнёс в безопасное место.
Мне не следовало этого делать.
Грейсон Уорд заслужил смерть, и не только за то зло, которое он совершил. Он знает о нас с Александрой. Несмотря на то что после его ареста я нашёл способ стереть все улики, которые он собрал против нас, пока он жив, существует риск, что он проговорится.
Что-то мягкое касается моего лица, возвращая в настоящее. Это руки Александры.
Её пальцы осторожно скользят по моей коже, вызывая слишком яркие и болезненные ощущения. Я инстинктивно хватаю её за запястье. Притягиваю к себе, прижимая к своей груди.
Её дыхание касается моих губ.
Она прерывисто дышит. Как и я.
Александра сглатывает, и мой взгляд падает ей на горло. Её сердце бьётся так быстро, что я почти вижу его. Я отпускаю её запястье и кончиками пальцев ласкаю ей шею.
Несмотря на то что прикосновение лёгкое, оно вызывает у неё дрожь.
– Ты не должен был уходить, – обвиняет она.
Я наклоняю голову, чтобы коснуться её губ.
– Я этого не делал, – бормочу я.
Никогда. Даже на расстоянии я продолжал наблюдать за ней. Мечтал о ней. Защищал её. Но ей этого недостаточно.
– Ты лишил меня возможности поговорить с тобой.
Меня переполняют чувства. Я не в силах их контролировать или подавлять. Я не могу остановить волну гнева, которая поднимается во мне, и не могу удержаться, чтобы не схватить её за горло свободной рукой.
– Ты объявила меня мертвецом, Александра. Я должен был исчезнуть.
– Аид должен был исчезнуть. Не ты.
Я крепко сжимаю её горло, перекрывая кислород.
– Я Аид.
– Но ты также и Томас!
Как только она произносит моё имя – моё настоящее имя, – внутри меня словно что-то ломается. Долгие годы я проживал две противоположные жизни. Чтобы защитить свою тайну, я сделал Аида и Томаса заклятыми врагами друг друга. Если Аид хотел чего-то, то Томас хотел прямо противоположного. Аид был агрессивен, Томас – сдержан. Я никогда не позволял этим двум личностям пересекаться, а их мирам – сталкиваться.
До сегодняшнего дня.
До Александры.
Слышать, как она произносит имя Аида, и имя Томаса, дестабилизирует меня. Я резко отпускаю её. Отшатываюсь, прежде чем рухнуть на пол. Александра становится на колени передо мной. Она касается моих рук.
– Томас...
Я закрываю глаза.
– Я не хочу быть Томасом.
Она снова сглатывает, а когда заговаривает, то делает это таким низким и нежным тоном, что у меня разрывается сердце.
– Тогда не будь. Будь собой.
Я качаю головой.
– Я не уверен, кто я.
– Тогда я тебе скажу. – Она обхватывает моё лицо своими ладонями и заставляет смотреть на неё. – Ты из тех, кто не задумываясь пожертвует собой, чтобы поступить правильно. Ты способен на ужасные поступки, такие как разрушение жизней, похищения и обман, но также и на такую сильную любовь, что она сдвигает центр твоей вселенной. Ты надел маску не для того, чтобы спрятаться от мира, а для того, чтобы изменить его. Ты немногословен и не бросаешь слов на ветер. Если ты что-то пообещал, то это навсегда.
Она на мгновение замолкает, чтобы перевести дух. У неё раскраснелись щёки, как после бега. Её мышцы на мгновение напрягаются, а затем расслабляются.
– Хотя на протяжении многих лет ты только и делал, что говорил себе обратное, ты не чудовище и не преступник. Я бы не влюбилась в тебя, будь ты злодеем.
Моё сердце сбивается с ритма. Я задерживаю дыхание. Медленно поднимаю голову.
Александра смотрит на меня сияющими глазами. Её тело едва заметно дрожит, сотрясаясь от эмоций, которые она только что излила мне.
Я кладу руку ей на бедро. Осторожно поглаживаю, словно пытаясь успокоить.
– Ты любишь меня?
Она прикусывает губу, а затем кивает.
– Я нарушила все правила ради тебя. Лгала начальству, сомневалась в коллегах, отказалась от ареста самого разыскиваемого преступника всех времён. Я даже инсценировала нападение, чтобы снова увидеть тебя...
Гнев, сковавший моё тело, рассеивается.
Даже если мне этого не хочется, я смеюсь вместе с ней.
По крайней мере, пока она не становится серьёзной.
– Ты не обязан быть Томасом, если не хочешь, или отказываться от Аида. Ты можешь получить лучшее из двух миров. И у тебя есть я.
Как только она предлагает мне всю себя, что-то тёмное начинает шевелиться в моём теле. Слово, которое борется, пока не становится достаточно сильным, чтобы подняться по моему горлу и появиться на губах. Я притягиваю Александру к себе ближе, произнося это слово.
– Моя.
Хотя она и ограничила мою свободу, надев наручники, я всё равно нахожу возможность проявить свою власть над ней. Я делаю это с помощью жёсткого поцелуя, который не оставляет ей выбора. Я лишаю её дыхания. Меня переполняет желание к ней.
Дрожащими руками она снимает с меня наручники. Как только освобождаюсь, хватаю её и бросаю на кровать. Наши руки неистово двигаются, раздевая друг друга, пока мы не оказываемся обнажёнными и спутанными поверх простыней, в той самой постели, где я с самого начала мечтал сделать её своей.
– Моя.
Это то, что я кричал про себя в первый раз, когда взял её... но также и в первый раз, когда её увидел. Александра обвинила меня в том, что я манипулировал ею с самого начала и лишал её всякого выбора. На самом деле произошло прямо противоположное: как только увидел её, выбора не было у меня.
Не с ней.
Вхожу в неё, но она не выкрикивает никаких имён. Она просто вздыхает.
Смотрит на меня, и я понимаю. Это то, чего она хочет.
Она хочет именно меня.
Хотя я никогда не говорил ей об этом, я тоже не хочу ничего, кроме неё. Я безумно хочу её, и целую так, словно могу отдать ей не только тело, но и душу.
Толчок за толчком я отдаю ей часть себя, которую никогда и никому не отдавал раньше. Но только после того, как я отдал ей всё, когда мы оказались в постели, прижавшись друг к другу, окутанные и защищенные темнотой, в которой я всегда жил, решаю совершить самый безумный поступок из всех.
Я стираю все сомнения и оставляю прошлое позади.
Я переписал все правила.
Ради неё.
ЭПИЛОГ
АЛЕКСАНДРА
Два месяца спустя.
– Не могу поверить, что мы это делаем.
Зажав телефон между плечом и щекой, я босиком прохожу по квартире к шкафу. Я начинаю перебирать свою одежду, а Томас весело хихикает на другом конце провода.
– Это просто ужин, Александра.
Я хмурюсь, расстраиваясь.
– Это не просто ужин. Это наш первый совместный ужин.
– Не хочу напоминать тебе, но за последние несколько месяцев мы много раз ели вместе.
– Это не то же самое. – Я достаю из шкафа маленькое чёрное платье и критически его осматриваю. – На этот раз мы с тобой будем сидеть не в каком-то укромном уголке. Мы будем ужинать в «Canlis». Там будут официанты, музыка... Мы впервые покажемся вместе, а у меня нет для этого подходящего платья!
Я убираю платье в шкаф и оглядываю пространство в поисках решения. Не найдя его, я фыркаю.
– Почему бы тебе не надеть красное? – предлагает Томас.
– Какое?
– То, которое ты купила на прошлой неделе и спрятала в глубине шкафа, потому что боялась, что оно будет слишком откровенно.
Я удивлённо моргаю.
– Как ты...
Я внезапно замираю, когда понимаю. Быстро перемещаюсь по квартире. Ищу везде, пока не нахожу микрокамеру, с помощью которой он за мной шпионил. За последние две недели я уничтожила восемь штук. Мне казалось, что я нашла их все, но, как выяснилось, это не так.
Я бросаю камеру на пол и раздавливаю ногой.
– Знаешь, есть более простые решения, если хочешь знать, что я делаю.
– Например?
– Спроси меня. Или проводи со мной больше времени.
Он снова смеётся, но уже по-другому. Более сдержанно.
– Не думаю, что ты сможешь выдержать мой темп.
Я знаю, Томас намекает, что долгие годы работал и днём, и ночью, но он произносит это таким греховным тоном, словно подразумевает что-то другое. Если вспомнить последнюю ночь, которую мы провели вместе, то могу только согласиться с ним.
Она была настолько насыщенной, что мои мышцы болели несколько дней.
Я игриво прикусываю губу.
– На мой взгляд, ты переоцениваешь себя.
– Ты так считаешь? – Его смех, глубокий и хриплый, заставляет меня покрыться мурашками. – Может, обсудим это сегодня вечером, после ужина?
– Возможно, ужина не будет.
– Будет, – решительно заверяет он. – Сегодня вечером ты наденешь красное платье, я угощу тебя лучшим вином и буду обращаться с тобой как с королевой, которой ты и являешься, а затем мы поедем в мою квартиру, где ты всю ночь будешь благодарить меня за моё внимание...
У меня сердце замирает при упоминании пентхауса, который Рулз подарил ему, когда он начал работать в компании, и где Томас не появлялся. Мало-помалу Томас начинает объединять две свои жизни в одну. Меня радует его прогресс, но также беспокоит скорость, с которой это происходит.
– Ты уверен, что хочешь, чтобы я была там? Всю ночь?
На мгновение воцаряется тишина, затем он прочищает горло.
– Вообще-то, я думал попросить тебя остаться подольше. Конечно, потребуется время, чтобы перевезти мою технику и твои вещи. Кроме того, возможно, тебе придётся жить с некоторыми... тайнами, но я совсем не против проводить с тобой больше времени.
Я сижу на кровати, не в силах поверить в происходящее. Должно быть, я ослышалась.
Томас не мог просто так предложить мне переехать к нему. И всё же он это сделал.
Моё дыхание учащается. На секунду я представляю, как мы вместе живём в его квартире. В моём воображении возникают картины нашей повседневной жизни: мы вместе принимаем душ, смотрим телевизор, готовим еду...
