Текст книги "Нарушая правила (ЛП)"
Автор книги: Сагара Люкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
«Птичка, ты знаешь, для чего существуют клетки?»
На мгновение я обманываю себя, что на самом деле нахожусь в безопасности. Я вспоминаю игры, в которые играла в детстве; когда Шэрон гонялась за мной, а я цеплялась за ноги мамы и кричала «Спасите». Может быть, эта комната – моё безопасное место. Может, пока я здесь, он будет просто на меня смотреть или раздевать, но не трогать.
Не так, как вчера.
Внизу живота появляется жар. Мне достаточно услышать звук его шагов, чтобы прийти в себя. Затаив дыхание, ожидаю, что он сделает. В голове прокручиваются все возможные и немыслимые сценарии.
Последнее, чего ожидаю, – это услышать, как внизу хлопнет дверь и на полной мощности стартует машина. Я выглядываю в окно как раз вовремя, чтобы увидеть, как огни задних фонарей исчезают в деревьях. Он оставил меня одну.
Одну посреди леса.
Теперь мне действительно страшно.
Глава 12
Джейк
Тьма. Свет. Тьма. Свет.
На каждом повороте солнце проглядывает сквозь ветви, ослепляя. Я несусь, как сумасшедший, сквозь деревья, разрываясь между желанием повернуть назад и стремлением как можно скорее убраться подальше от девчонки, которую похитил.
Бля, она дала мне пощёчину.
Такого ещё никто не делал, даже моя мать.
Меня осыпали ударами, кулаками, даже пулями.
Но пощёчин не было никогда.
Щека горит.
Хотелось бы сказать, что во всём виновата Джиллиан, но правда в том, что я заслужил. Мне не следовало приводить её в свой дом, или говорить все эти ужасные вещи. Но прежде всего, я не должен был к ней прикасаться.
А она не должна была бросать мне вызов.
При воспоминании о том, с каким мужеством она дала мне отпор, мои губы кривятся в улыбке. Она произвела на меня впечатление, и не только в физическом смысле этого слова. Я бы предпочёл, чтобы это было не так. Мне бы хотелось, чтобы она боялась меня и держалась на расстоянии, а не смотрела на меня так, словно хочет раздеть или, что ещё хуже, узнать. Возможно, я был неправ, показав ей лишь малую часть себя. Должен был показать ей всё.
Тело, покрытое дьявольскими рисунками.
Тени, кружащиеся в моей голове.
Обещание смерти, дышащее ей в затылок.
Пока еду в Rules Corporation, часть меня надеется, что у Джиллиан хватит смелости убежать в лес. Кто знает, может быть, к тому времени, когда вернусь домой, она растворится в воздухе вместе со всеми неприятностями, которые принесла с собой.
А может, и нет.
Может, я найду её обнажённой в своей постели.
«Ты ведь на это надеешься, не так ли?»
Но этого не произойдёт. Если у неё есть хоть капля ума, Джиллиан Аллен убежит как можно дальше и не позволит мне её найти, потому что в этом случае я буду совсем не мил с ней – или с её дерзким языком.
Я не солгал, когда сказал, что вломился в её дом, чтобы убить, и даже когда сказал, что заставил бы встать передо мной на колени. Однако я кое-что упустил, а именно то, что сделал бы с ней после того, как она встанет на колени и перед тем, как убить.
Грязные неправильные вещи.
То, что заставило бы её кричать. Умолять.
И потом насладиться.
На парковку Rules Corporation я въезжаю с таким напряжением в теле, что становится плохо. Пытаюсь подавить своё возбуждение, думая о чём-нибудь грустном или депрессивном, но в голове всё время всплывает образ обнажённой Джиллиан в моей постели.
На мгновение я задумываюсь, не позвонить ли Глории, и попросить её помочь мне снять напряжение, но быстро отгоняю эту мысль. Глория любовница Рулза. Она доверилась мне, не раз отдавала мне своё тело и раскрывала свои секреты, но это не значит, что я могу использовать её по своему усмотрению.
С разочарованным вздохом я выхожу из машины и готовлюсь к одному из самых длинных и трудных дней в своей жизни.
***
Порог дома я пересекаю почти в полночь. Обычно я не возвращаюсь так поздно, но сегодня у меня не было никакого желания ехать домой, поэтому я работал до последнего.
В гостиной пусто и тихо. Темно.
Я включаю свет, гадая, не сбежала ли Джиллиан или не прячется ли где-нибудь. Учитывая, какие сюрпризы она мне постоянно преподносит, не удивлюсь, если она вдруг выскочит и наставит на меня пистолет.
Не теряя бдительности, я проверяю кухню, ванную. Вряд ли ей удалось проникнуть в мой кабинет, ведь на двери стоит специальный замок. Остаётся только спальня. Я дёргаю за ручку, но дверь не открывается.
Она заперта на ключ.
Мои губы растягиваются в жестокую улыбку.
«Птичка, ты знаешь, для чего существуют клетки?»
Прижимаю ухо к дереву и жду. Всегда наступает момент, когда ночь становится гуще, когда затихает даже лес. Тогда я слышу её дыхание. Медленное. Тихое.
Моя Птичка уснула.
Вздохнув с облегчением, я спускаюсь в гостиную, разжигаю огонь и набрасываю на диван пару одеял. Я медленно раздеваюсь, складывая одежду. Потом ложусь, надеясь отдохнуть хотя бы несколько часов.
Я не спал почти двадцать часов.
Но сон не приходит.
Приходят тени. Воспоминания. Кровь.
Если я попытаюсь их прогнать, они вернутся, ещё более сильные и опасные, чем прежде. Они не просто не дадут мне спать по ночам. Они изменят моё восприятие, представление о реальности.
Поэтому я принимаю их, делая частью себя.
Вдруг к звукам леса присоединяется другой звук.
«Шаги».
Дерево скрипит, когда моя Птичка лёгким шагом спускается по лестнице. Я успокаиваю сердцебиение и дыхание. Притворяюсь, что сплю, а про себя считаю.
Считаю метры, которые отделяют её от меня – слишком мало.
Количество её вдохов – быстрых и прерывистых.
Сколько часов прошло с момента моего возвращения – два.
«Ты думаешь, я заснул, да?»
Полагаю, охваченная отчаянием, она решила, что лучший способ сбежать – это одолеть меня во сне, или украсть ключи от машины.
«Попробуй, если хочешь. Я жду тебя».
Внезапно она останавливается. Джиллиан стоит менее чем в шаге от меня. Я чувствую запах её тела, ускоренный звук дыхания.
Но она не двигается.
Она просто смотрит на меня.
Смотрит на меня молча, неподвижно. Я чувствую, как её взгляд путешествует по моему телу, изучая черты лица и татуировки, что покрывают мои руки.
Мгновение за мгновением, вопросы множатся в моей голове. Интересно, чего она хочет, что ищет…
Даже о чём думает.
Лес молчит. Как и ночь.
И она.
Время проходит.
Постепенно угасает огонь.
Он гаснет, превращаясь в пепел.
И она уходит.
Легко, как и пришла, возвращается наверх. Джиллиан медленно закрывает дверь, поворачивая ключ в замке.
На следующую ночь происходит нечто подобное. И на следующую. Когда я возвращаюсь, в доме темно и тихо, дверь в её комнату закрыта. Пока принимаю душ, у меня возникает ощущение, что за мной кто-то наблюдает, но когда выхожу, то никого не вижу. Я спускаюсь и ложусь на диван. Через пару часов слышу, как ко мне присоединяется Джиллиан и останавливается менее чем в шаге от дивана.
«Чтобы посмотреть на меня».
Интересно, сколько пройдёт времени, прежде чем она попытается убить меня или сбежать. Её запах улетучивается, а ответ у меня так и не появился. Но мне очень хочется последовать за ней и смотреть, как спит она. Так же, как это делает со мной она каждую ночь.
Глава 13
Джилли
Одиночество начинает давить на меня.
Вот уже несколько дней я нахожусь в этом проклятом лесу и не разговаривала ни с одной душой. Я исследовала окрестности и прошла вдоль берега озера за домом, пока не заблудилась в деревьях. Ходила по единственной дороге, ведущей сюда, но всегда поворачивала назад, ни разу не достигнув её конца. Я кричала, пока не сел голос. Искала в каждом уголке дома телефон, компьютер или любое другое средство связи. Я часами пыталась открыть дверь в единственную комнату, которая всегда остаётся закрытой, но ничего не получилось.
Похититель обвинил меня, будто по моей вине он вынужден был отвезти меня к нему домой. Но это не его дом. Несмотря на то что обыскала всё вокруг, я не нашла ни одной фотографии. Никаких личных вещей. Никаких воспоминаний.
У каждого человека есть прошлое, жизнь.
Не у него.
Он уходит рано утром, возвращается поздно вечером. Вернувшись, следует установленному распорядку: разжигает огонь, принимает душ, складывает одежду и пытается поспать несколько часов, после чего всё начинается сначала. Я ни разу не видела, чтобы он кому-то звонил, ел или приносил домой предметы первой необходимости. Но каждый раз, просыпаясь, я обнаруживаю в холодильнике две полные порции еды, новое мыло и запасную одежду на стуле у кровати.
Мне не нравится, что он заходит в мою комнату, особенно когда я сплю. Каждое утро я смотрю в зеркало, ища признаки или доказательства того, что мужчина прикасался ко мне.
И никогда ничего не нахожу.
Потому что он не прикасается ко мне.
Он не смотрит на меня.
И не разговаривает со мной.
Я для него как призрак. Каждую ночь я спускаюсь к нему в гостиную и смотрю, как он спит. Я часами смотрю на него, пытаясь разгадать огромную загадку, которой он является.
Он должен был убить меня, но не убил.
Он похитил меня, запер.
Но не изнасиловал.
Я боюсь узнать, почему он сохранил мне жизнь. Иногда мне хочется спросить его, но сомневаюсь, что получу ответ.
Прошлой ночью он мне приснился.
Он был в моей комнате. Мастурбировал, наблюдая за тем, как я сплю. Сон был настолько реальным, что на мгновение вместо звука отъезжающей машины я услышала звук его голоса, полного наслаждения.
Резко проснувшись, я села в постели, лоб был влажным от пота.
Бёдра слиплись от удовольствия.
И мне стало за себя стыдно.
Глава 14
Джейк
Вернувшись вечером домой, я сразу понимаю, – что-то не так. Посреди маленькой гостиной застаю Джиллиан. Она стоит босиком и ждёт меня. Вместо одежды, которую оставил ей утром, на ней одна из моих футболок. Я чувствую, как во мне поднимается волна собственничества. Не потому, что она украла что-то моё, а потому, что знаю, – Джиллиан провела большую часть дня с моим ароматом на себе.
Я выпрямляю спину и возвращаю ей бесстрастный взгляд.
Мы не смотрели друг другу в глаза уже несколько дней.
Она наблюдала за тем, как я сплю, а я наблюдал за ней.
Член дёргается, напоминая, что прошлой ночью я сделал нечто большее, чем просто наблюдал за ней. Я доставлял себе удовольствие, пока она отдыхала, не замечая, что в тени за ней наблюдает зверь. Я действовал совершенно инстинктивно. Когда понял, что руки испачканы моим собственным удовольствием, я сел в машину и скрылся.
Я поклялся себе, что буду осторожнее и больше не буду заходить в её комнату по ночам. И не представлял, что Джиллиан придёт ко мне, и сделает это вот так. С голыми ногами, без ничего под футболкой. С грудью, что колышется при каждом шаге. С рыжими волосами, закрывающими плечи, и припухшими губами, словно последние несколько часов она провела кусая их.
Моё желание к ней, проявляется с такой силой, что голос становится хриплым.
– Уже поздно, Птичка. Ты должна быть в постели.
– Я должна быть в своём доме. В своей постели.
– Вместо этого ты здесь. – Быстро пробегаю взглядом по её телу и задерживаюсь на руке, спрятанной за спиной. – И ты идёшь ко мне.
Она внезапно замирает. Джиллиан напряжена, испытывает смятение. На мгновение кажется, что она собирается повернуться ко мне спиной и снова убежать, но вместо этого она поднимает подбородок и едва заметно щурится.
– Почему бы тебе не убить меня?
Может показаться, что это вызов или провокация. Но это не так. Это честный и яростный вопрос потерянной девчонки.
Я облизываю губы.
– Ты этого хочешь? Чтобы я тебя убил? Или, может быть, ты хочешь, чтобы я заставил тебя снова петь?
Она не отвечает. По крайней мере, не голосом.
Но она делает это, напрягая своё тело.
Первая ошибка.
Скованное тело – это тело с плохой реакцией.
Взглядом перебегаю к руке, которую она прячет за спиной. Не думаю, что ей удалось взломать дверь комнаты, где я храню оружие, и найти там пистолет, но осторожность никогда не бывает лишней.
Прежде чем обезоружить, я предупреждаю:
– У тебя ничего не получится, Птичка. Я больше, лучше обучен и старше тебя.
Она снова прикусывает губу. Вижу, как в её глазах горит безумная, слепая ярость.
Вторая ошибка.
Человек, который позволяет своим эмоциям управлять собой, обречён на неудачу. А у Джиллиан эмоций предостаточно. Даже если она старается их не показывать.
Я решаю действовать.
Один прыжок, и я дотягиваюсь до Джиллиан. Движение руки, и нож, который она прятала, падает на пол у наших ног. Я швыряю её к стене, обездвиживая сзади. Твёрдый, полностью возбуждённый член трётся о её бёдра, вызывая у неё мурашки по коже.
– Я впечатлён. Из всего оружия, которое ты могла использовать против меня, ты выбрала самое интимное. – Я намеренно понижаю голос, приближаясь к её уху. – Чтобы вонзить клинок в тело мужчины, нужно мужество. И много, очень много силы; особенно если тело, которое ты хочешь ранить, – моё.
Подтверждая сказанное, я сильнее прижимаюсь к Джиллиан. Я – масса мышц. Как только понимает, что оказалась в ловушке, она широко открывает глаза. Дыхание учащается. Джиллиан пытается вывернуться, но безуспешно.
Для женщины она высокая и не худенькая, может поэтому я позволяю себе больше. Удерживаю крепче. Раздвигаю ей ноги коленом, давая почувствовать точную степень воздействия, которое она оказывает на моё тело.
– Птичка, ты спровоцировала меня. – Она дрожит, и не только от страха. – И теперь тебе придётся расплачиваться за последствия.
Джиллиан пытается сопротивляться, но не умоляет.
Её глаза затуманиваются, но она не плачет.
Джиллиан борется, только я не знаю, против меня или против себя.
– Ничего не хочешь сказать? – Я хватаю её за бедро и сжимаю, мои пальцы вонзаются ей в плоть. – А может, быть оттраханной зверем – это именно то, чего ты хочешь?
От её стона у меня сжимаются все мышцы. Она хочет этого. Она хочет, чтобы я её трахнул. Её тело мягкое, в моих руках. Она тает при мысли о том, какие ужасные вещи я могу с ней сделать.
Возможно, её игра в этом.
Раз уж она не может меня нагнуть, то решила соблазнить.
Эта мысль вызывает у меня отвращение.
Я резко отпускаю её и отхожу.
– Уходи.
Ей следует убежать, и она это знает.
Но Джиллиан остаётся.
Она поворачивается ко мне и смотрит в глаза.
Я больше не пугаю её.
Она боится леса. Мужчину, преследующего её.
Пару ночей назад я услышал её крик. Когда понял, что ей снится кошмар, я попытался её разбудить. Джиллиан царапала меня, кричала, чтобы я не трогал её, просила отпустить. Я вспомнил о таблетках у неё в квартире, о том, как она реагировала на мои прикосновения, об упорстве, с которым отстранялась не только от меня, но и от людей, которые пытались войти в её жизнь.
И сделал свои выводы.
Никакой кошмар, каким бы ярким он ни был, не может заставить тебя спрятаться под одеяло и изолироваться от мира.
Должно быть, с ней что-то случилось в лесу.
Что-то очень плохое.
Делаю ещё один шаг назад, чтобы расстояние между нами было как можно больше. Джиллиан прижимает ладони к стене, её мышцы напряжены. Голова наклонена вперёд. Рыжие волосы, как занавес, закрывают ей лицо. Её грудь вздымается, сотрясаемая глубокой дрожью.
Нож, которым она мне угрожала, лежит у её ног. Я должен забрать его, но не хочу подходить к ней ближе. Если она умна, то не будет пытаться ударить меня снова.
Я поворачиваюсь и иду к лестнице.
Мгновение я ничего не слышу, даже звука её дыхания. Затем Джиллиан бросается вперёд, и схватив нож, набрасывается на меня. Я парирую удар рукой. Чувствую, как распарывается кожа, но я настолько привык к боли, что не кричу. Порез глубокий, и через мгновение у моей Птички бледное красивое лицо забрызгано кровью. Она не может этого знать, но я никогда в жизни не видел ничего столь захватывающего.
Она поднимает руку, готовая ударить меня снова. На этот раз я не могу обуздать свой инстинкт. Я обезоруживаю её, взваливаю на плечо и выношу наружу.
В лес, которого она так боится.
Глава 15
Джилли
Я кричу во весь голос.
Брыкаюсь, сопротивляюсь. До боли в запястьях дёргаю за верёвки, которыми привязана к дереву, но ничего не получается. От разочарования фыркаю. Каждый раз, когда пытаюсь пошевелиться, кора царапает мне спину. Ледяной ветерок обдувает мои голые ноги, заставляя дрожать.
Я чувствую себя раздавленной. Беспомощная. Обнажённая.
Зубы стучат. Здесь холодно. В то время как мой похититель, судя по идущему из трубы дыму, должно быть, разжёг огонь. Мысль о пламени заставляет меня дрожать сильнее. Я шевелю пальцами рук, стараясь сохранить кровообращение. Верёвки сильно натянуты, но мне страшно не от того, в каком положении я нахожусь.
Слева от меня, пугая, скрипит ветка.
Я клянусь себе, что не опущусь до того, чтобы молить отпустить меня и не буду извиняться, ради возвращения. Лучше проведу ночь здесь. На милость неизвестности.
Наконец дверь распахивается, и на пороге появляется массивная фигура. Он идёт ко мне с табуреткой в одной руке и ножом в другой. Останавливается менее чем в метре от меня и садится. На нём футболка с длинными рукавами, но он так их задрал, что виден сделанный мной порез.
Кровь меня не пугает.
И он тоже.
– Я хочу, чтобы ты выслушала меня внимательно, – жёстко начинает он, – потому что повторяться не собираюсь. Перед тобой два пути: ты можешь решить следовать моим правилам и вернуться в дом, или отказаться и остаться в лесу.
Я прикусываю щёку. Мне не нравятся предложенные альтернативы. В последний раз, когда мне пришлось выбирать между лесом и ним, я оказалась голой, прикованной наручниками к кровати. Не обращая внимания на мой мрачный взгляд, он поднимает палец и начинает отчётливо произносить.
– Правило номер один. Ты будешь делать то, что я скажу.
– Правило номер два, – осмеливаюсь перебить. – Ты перестанешь приходить ко мне в комнату по ночам.
– Правило номер три. – От удивления у меня округлились глаза. Вместо того чтобы проигнорировать меня, он включил моё правило в список. – Я готов дать тебе то, что ты ценишь, но взамен хочу, чтобы ты дала мне обещание.
– Какое обещание?
– Ты не будешь пытаться с кем-нибудь связаться или убежать.
Ну что ж. Это легко соблюсти. Последние несколько дней я провела, переворачивая вверх дном дом в поисках телефона, компьютера или чего-нибудь, что могло бы помочь мне связаться с внешним миром, и ничего не нашла. Конечно, осталась одна дверь, которую я пока не смогла открыть, но то, что увидела в остальном доме, позволило составить о нём довольно точное представление: мужчина не любит технику и не любит компании. У него много модных костюмов, но он предпочитает одеваться просто, в джинсы и футболки. Он методичен, точен, аккуратен.
В его доме всё имеет чёткое местоположение.
Всё, кроме меня.
– Что скажешь? – настаивает. – Ты готова соблюдать три грёбаных правила или мне оставить тебя здесь?
– Ты должен поклясться, что не тронешь меня.
Его взгляд становится мрачным, злым.
– Не знаю, какое у тебя сложилось представление обо мне, но мелюзгу я не трахаю.
– Я не мелюзга.
– О да, это так. – Он встаёт и подходит ко мне. Может, это только моё воображение, но я чувствую, как усиливается запах крови. – Только мелюзга может выпустить дикого зверя и надеяться, что он её не укусит.
Я крепко сжимаю челюсти, задерживая дыхание. Мы никогда не были так близко. Голова кружится. Я говорю себе, что во всём виноват холод, но в глубине души знаю, что это не так.
Потому что я горю.
Чувствую, как меня достигает тепло, исходящее от его тела. Потираю ноги друг о друга. Одна нога скользит по сырой земле. Я бы упала, но меня поддерживают верёвки. Между бёдер проникает дыхание ветра. В растерянности я кусаю губы.
«Укуси меня».
Пробегает мимолётная мысль. Неправильная. Совершенно неуместная.
Поэтому я прогоняю её.
– Мне… жаль. – Признаю решительно. – Я не хотела.
– Чего ты не хотела?
От интенсивности его взгляда я чувствую, как сердце скачет в горло. Его руки и кисти испачканы кровью. Его кровь. Я была готова на всё, чтобы сбежать, даже ранить его. Но теперь, когда он так близко, я не испытываю ни радости, ни удовлетворения.
Только вину.
Я опускаю голову.
– Я не хотела тебя ранить.
– Только это?
То, как он спрашивает, посылает вдоль позвоночника мурашки.
Его голос как ласка на моей коже; но это не нежная ласка, которую может подарить мать перед тем, как пожелать спокойной ночи. Эта ласка – его – говорит о скрытом в ночи шёпоте, о запретных искушениях и дверях, которые никто не должен открывать.
Он хочет, чтобы я извинилась, но я не могу этого сделать, ведь провоцировать его было моим намерением.
– Ты не перестаёшь меня удивлять. – Слова, произнесённые едва слышным шёпотом, сливаются с шелестом ветра. – Любой на твоём месте фальшиво поклялся, только не быть брошенным здесь на произвол судьбы, на милость зверей и холода. А ты, напротив, упорно сопротивляешься.
– Я не умею лгать.
Он подносит руку к моему лицу, и я не могу удержаться от вздоха. Его пальцы сжимаются, цепляясь за кору и кроша её части.
Как и предполагала, они сильные, грубые.
Мужчина опускается на колени у моих ног и разрезает верёвки, которыми я была привязана к дереву. Мой желудок сжимается. Несколько дней назад я нарисовала его именно таким: склонившимся передо мной, прижавшимся ртом к моему лону.
Пытаюсь отстраниться, но он встаёт и притягивает меня к себе, начиная медленно массировать мою кожу от ладони до запястья.
Несмотря на мощные размеры, его прикосновения нежны и вызывают мурашки по всему телу.
Мурашки удовольствия, но также и страха.
– Ты обещал, что не будешь меня трогать.
– Я не обещал.
Это правда. Попросила я, но он не ответил.
Из меня вырывается стон, когда его прикосновения становятся грубее. Кончики пальцев больше не ласкают. Они давят на плоть, выдавая напряжение, проходящее через его тело. По какой-то странной причине я понимаю, что знаю, почему он так зол.
Мой похититель не любит прикасаться ко мне, но у него это хорошо получается.
При воспоминании о том, что его руки заставили меня почувствовать в душе, перехватывает дыхание. Сердце начинает быстро биться. Я стараюсь не показывать никаких эмоций, но кровь под его пальцами пульсирует сильнее.
И он улыбается, а потом отпускает меня так же быстро, как пришёл.
Без его тела рядом вдруг становится холодно. Мне приходится собрать все свои силы, чтобы подавить желание протянуть руку и коснуться его.
Ничего не сказав, он поворачивается ко мне спиной и возвращается в дом.
Я даю себе время успокоиться, прежде чем последовать за ним.
Достигнув порога, я замираю. Темно. Единственный источник света – огонь, который пугает меня больше всего. Отблески пламени отражаются на деревянной мебели… И на его коже.
Я сглатываю пустоту. Он снял футболку, обнажив впечатляющее тело, от которого не оторвать глаз. Под десятками татуировок связки мышц двигаются в идеальной гармонии.
Шаг за шагом я подхожу ближе. Он сидит в кресле, но не так, как обычный человек. Нет. Как Бог. Может быть, он и в самом деле бог. Всё в этом доме принадлежит ему.
Мебель. Еда. Одежда, которую ношу.
Я.
Я опускаюсь на колени между его ног, чтобы лучше рассмотреть рану на руке, и чувствую себя маленькой, как никогда. Он может убить меня одной рукой – а может, и взглядом. Но я не испытываю страха, только безумное влечение.
Аккуратно провожу пальцами по коже предплечья. Порез выглядит болезненным. Однако, когда я нажимаю на него, мужчина не вздрагивает. Его дыхание остаётся спокойным, как у хищника.
Несмотря на то что в горле пересохло, я заставляю себя говорить.
– Я могу обработать порез, если хочешь.
Он не соглашается, но и не возражает.
Просто ждёт.
Я уже поняла, – мужчина не любитель разговоров, поэтому я тоже молчу. За спиной потрескивает огонь. Я беру миску с водой, бинт и чистые марлевые салфетки. Промываю рану, дезинфицирую и начинаю перевязывать. Я знаю, ему не нужна моя помощь, мужчина и сам справился бы лучше меня, но он не возражает.
Мне нравится быть рядом с ним. Я часто наблюдала за ним, но никогда не прикасалась. При каждом всполохе огня замечаю у него на теле разные шрамы. На нём так много чернил… Интересно, это потому, что он хочет что-то скрыть, или за этим кроется нечто большее?
Я живу в его доме и сплю в его спальне. Хотя он старался держать меня на расстоянии, я каким-то образом вошла в его мир. Но я по-прежнему ничего о нём не знаю.
«А мне хотелось бы узнать его».
От такой безумной мысли у меня вздрагивают пальцы. Этот человек похитил меня. Я не хочу и не должна знать, кто он такой; мне просто нужно сбежать от него.
И как можно быстрее.
Как только заканчиваю перевязку, поднимаю голову. Наши взгляды встречаются, и моё сердце пропускает удар. Он смотрел на меня всё это время: не на мои руки, двигающиеся по его коже, не на тщательность, с которой я перевязывала его руку.
Он смотрел на меня.
Ощущаю, как под футболкой твердеют соски.
Я собираюсь отстраниться, когда он говорит.
– Птичка, я плохой человек. – Голос низкий. Я чувствую, как от звука покалывает кожу, будто он прикасается ко мне. – Я полон теней и мыслей, настолько грязных, что они могут помутить твой разум, но поверь мне: я никогда – никогда – не сделаю с тобой того, что сделал тот мужчина, который увёз тебя в лес.
Бинт выпадает из моих рук.
Я смотрю на него в шоке.
Я никому не рассказывала о том, что произошло со мной в ночь смерти родителей. Я даже отказалась от посещения психолога, опасаясь, что она узнает правду. Из всех людей, которые могли об этом узнать, мой похититель, безусловно, самый неправильный.
Он поднимает руку.
Невесомо проводит по моему лицу, губам.
Его палец обжигает, касаясь кожи.
Он видел меня обнажённой, но я никогда не чувствовала себя такой.
«А сейчас да».
Быстро, как и прикоснулась, его рука покидает меня.
Он встаёт. Если раньше, стоя перед ним на коленях, я чувствовала себя маленькой, то теперь, когда он возвышается надо мной, ощущаю себя крошечной. Он склоняет голову набок, пристально вглядываясь в меня.
– Мои глаза видят тебя, Птичка.
В глубине души я знаю, что это правда.
Несмотря на то что между нами приличное расстояние, я чувствую, как его пальцы царапают мои щёки.
Его голос шепчет внутри меня успокаивая.
– Иногда я могу быть жёстким, иногда пугающим. Но я никогда не сделаю ничего против твоей воли.
– Даже не убьёшь меня?
Он отводит взгляд и поворачивается ко мне спиной. Бросает на диван одеяло, затем расстёгивает ремень и вытаскивает из петель.
– Иди спать, малявка.
Я не двигаюсь. Просто стою на месте. Смотрю на него. Он снимает брюки и боксеры. Я уже видела несколько обнажённых мужчин, но видеть его, когда огонь пляшет на коже, делая живыми татуировки и раны, – это совсем другое. Во мне разжигается совершенно новое желание.
Опасное.
Он обхватывает твёрдый член, ради чистого удовольствия спровоцировать меня, и я поворачиваюсь к нему спиной, убегая в свою комнату.
«Нет, не в свою. В его», – напоминаю себе.
В шкафу его одежда. На простынях его аромат. Тени, что бродят по его телу, приютились между половицами. Мне не нравится ни то, как бьётся сердце, ни удушающий жар, разъедающий тело.
У меня не получается избавиться от его образа, как он ласкает себя перед камином. Может быть, это моя фантазия, но, мне кажется, я слышу его стон. Тяжёлое дыхание.
Я подхожу к кровати, намереваясь спрятаться под простынями, но вдруг понимаю, что на покрывале что-то лежит. Моя папка для рисования.
«Я готов дать тебе то, что ты ценишь, но взамен хочу, чтобы ты дала мне обещание».
Поморщившись, подношу руку к горлу.
«Что за обещание?
Ты не будешь пытаться с кем-нибудь связаться или убежать».
Моё искусство – это то, что мне дороже всего, единственное, что может спасти меня от безумия. Забрать папку – означает не только вернуть себе часть меня, в которой я очень нуждаюсь, но и показать готовность подчиниться правилам, которые он установил.
«Делать то, что он говорит.
Не убегать».
Я кладу папку на колени со смесью беспокойства и облегчения. Прежде чем открыть, провожу по картону пальцами. Из всех моих набросков остался только один: тот, на котором изображён мужчина, стоящий на коленях перед полуобнажённой женщиной.
Мысль о том, что он это видел, бьёт прямо в живот. Догадывается ли он, что я сделала это, думая о нём? Понимает ли он, что смотреть на него – всё равно что заглядывать в самые потаённые уголки моего сознания? Я зажимаю рот рукой, подрагивая.
Этот огромный мужчина, который не общается со мной и, кажется, даже не слушает, сумел разгадать моё прошлое и вытащить на свет самую сокровенную часть меня. Мне следует бояться того, что он знает, но я не боюсь. Я знаю, что он будет беречь мои тайны, как свои собственные, и не станет использовать их против меня. И всё же мне не по себе.
Я переворачиваю рисунок, не в силах на него смотреть.
И замечаю на обороте надпись…
Заверши то, что ты начала.
Д.
Легко представить, как он говорит это своим низким, жёстким голосом. Слишком интенсивно, чтобы отбросить в угол холод, от которого у меня дрожат ноги и пересыхает во рту.
Мысли бегут вскачь вслед за вдохновением.
Я беру карандаш и чистый лист бумаги.
Подписался буквой «Д».
Джейкоб. Джейк. Джеймс. Джейсон. Джастин.
Я не спрашивала, как его зовут – и потому, что была уверена, он не ответит, и потому, что не хотела, чтобы он был кем-то другим, кроме как «моим похитителем».
Но он уже стал кем-то другим.
Он не просто прикоснулся ко мне: он смотрел на меня.
«Мои глаза видят тебя, Птичка».
С моих губ срывается взволнованный вздох. Никогда ещё я не рисовала с такой страстью, с таким упоением. Затеняю. Стираю. Ретушь. Но этого недостаточно. Серого карандаша недостаточно, чтобы изобразить то, что у меня на уме. Я хочу, чтобы его кожа выглядела живой, чтобы татуировки двигались синхронно с напряжёнными мышцами, а моя шея, зажатая в его руке, выглядела, как никогда бледной и хрупкой.
Мне нужны цвета.
И всё же, как только отрываю карандаш от бумаги, сила созданного мной рисунка поражает, как реальный удар в грудь. Это не просто искусство. На рисунке я, пленник самого сильного и решительного мужчины, которого когда-либо встречала.
Чем больше я борюсь с ним, тем крепче его хватка.
Чем больше я прячусь, тем больше он меня раздевает.
Чем больше его отгоняю, тем сильнее он привязывает меня к себе.
С самого начала я противостояла ему изо всех сил. Но ничего не добилась. Прикасаюсь к изображению, размышляя, что будет, если я решу сдаться под его иго, а не противостоять.
Слышу шаги по коридору.
Разум играет со мной странную шутку. На мгновение я вижу, как он стоит на пороге. Голый. Член зажат в кулаке, голубые глаза с жаром рассматривают меня, пока он медленно мастурбирует.
В животе начинает пульсировать, выдавая совершенно неправильное желание. Я жду, когда шаги затихнут. Жду, когда он откроет дверь. Но он идёт в ванную и запирается там.
