Текст книги "Её телохранитель (ЛП)"

Автор книги: Сабрина Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Глава 4
Макс

Когда мы возвращаемся во дворец, я осматриваю комнату принцессы, не сказав ей ни слова – даже, когда она проскакивает мимо меня, покачивая бёдрами, и направляется к своей ванной.

Даже, когда она стягивает рубашку через голову прямо передо мной и, бросает ту на пол позади себя.

Я ничего не говорю. Просто разворачиваюсь и выхожу из комнаты, направляясь в свою спальню, в крыло для сотрудников дворца. Все штатные телохранители имеют комнаты отдыха. На первый взгляд может показаться, что они похожи на крошечные кладовки или комнаты в общежитие, но на самом деле это полноразмерные (хоть и небольшие) апартаменты. Что-то вроде этого достаточно для моих нужд, но я делаю мысленную пометку, чтобы арендовать что-нибудь маленькое в городе, вдали от дворца. Никогда не помешает иметь план отступления. Это всегда было моим девизом и то, что хорошо служило мне всю жизнь, особенно в морской пехоте.

Если принцесса продолжит раздеваться передо мной, мне потребуется, чёртов план отступления. Я не могу представить, что мысли о королевской дочери подобным образом будут иметь хороший конец.

Я опираюсь о дверь спальни, сильно выдыхая при мысли о том, как танцевала принцесса: словно она была на вершине мира сегодня ночью, раскачивая бёдрами, и этот взгляд в её глазах. Она пыталась свести меня с ума своим танцем, это совершенно ясно.

Чёрт, я практически уверен, что она пыталась завести меня на всю ночь.

Я не знаю ни одного нормального американского мужика, который бы не возбудился, просто глядя на наряд, одетый на ней сегодня вечером. Но и я тоже не нормальный американский мужчина. Я всегда всё держу под контролем – ещё одна черта, которая хорошо мне служила. Я не тот человек, который теряет контроль, но сегодня я его потерял.

Я не должен был брать её на руки и уносить из клуба. Тот факт, что я это сделал, мог стоить мне работы. Но, чёрт возьми, я не хотел просто стоять и смотреть, как она танцует, когда каждый парень в помещении пялился на неё.

Мой член упёрся в молнию штанов, просто из-за мысли о ней. Самоконтроль кажется чертой, которой я в данный момент не располагаю.

Расстегнув брюки, я обхватываю рукой свой твёрдый член. Предъэкулянт капает с кончика, как будто это грёбанный кран. Вместо того чтобы лечь в кровать и спать по расписанию, как должен – так, как если бы у меня было хоть какое-то подобие самоконтроля – я здесь дрочу, потому что слишком сильно завёлся, чтобы делать что-то ещё.

Я не могу выкинуть из головы её образ в баре, когда она смотрела на меня свысока. Или снимала рубашку в своей комнате и уходила, как будто провоцировала последовать за ней.

Я никогда так бы не поступил. Я никогда бы не поставил под угрозу своё положение здесь, или доход, который получаю, чтобы поддержать своих родителей.

За исключением моей фантазии.

В моей фантазии, она стоит прямо здесь, прислонившись к стене, одетая в платье, задранное на её кремово-белых бёдрах, а под ним ничего. В моей фантазии, когда я скольжу пальцами между её ног, она мокрая. Я подношу свои пальцы ко рту, её влажность сверкает на кончиках, как ювелирное украшение в целое состояние, которое она носит на шее. Когда я прикасаюсь к ним языком – вкус Александры это лучшее, что я когда-либо пробовал.

Она выгибает спину, плечи прижимаются к стене; смесь похоти и неповиновения в её глазах, выражение лица – становятся слишком знакомым.

– Попробуй себя, – шепчу я, прижимая пальцы к губам девушки. Я поддразниваю её нижнюю гуду, и она открывает рот для меня, соблазнительно всасывая мой палец, так, словно её губы обёрнуты вокруг моего члена.

Чёрт, я хочу, чтобы эта девушка обхватила меня своими идеально накрашенными королевскими губками. Я хочу взорваться внутри этого королевского рта. Я хочу, чтобы принцесса смотрела на меня широко открытыми глазами и проглотила всё, что я ей дам.

– На колени, принцесса, – рычу я, мой тон резкий, но только потому, что я уже слишком близко подошёл к грани.

Она ухмыляется и выгибает бровь, как будто её забавляет то факт, что я приказываю ей.

– Ты действительно думаешь, что Принцесса Протровии встанет на колени посреди комнаты своего телохранителя?

– Встанет, – тихо шепчу я ей на ухо, наслаждаясь, когда она поворачивает свою голову ко мне, заметно морщась от моих слов. Она начинает задыхаться, от моего скольжения ладонью по внутренней стороне её бедра, мои пальцы находят обратный путь к местечку между её ног. Она такая мокрая и, когда я прижимаю кончики пальцев к её клитору, Алекс немного хныкает. Вскоре, частота её дыхания меняется, укорачивается, пока не становится похоже, что она задыхается, а не дышит. Её клитор набухает и, несмотря на то, как сильно хочу припасть к нему своим ртом – не делаю этого, потому что это было бы слишком легко.

Поддаться ей было бы слишком легко, а принцесса Александра не делает ничего лёгким. Всё, что с ней связано, должно быть сложным, как ад.

Поэтому я подвожу её к краю, мои глаза ни на секунду не отрываются от неё, пока я поглаживаю её. Глаза девушки полузакрыты, и её грудь двигается вверх и вниз, делая вдох и выдох, а потом я… останавливаюсь.

На её лице появляется выражение недоумения.

– Что ты делаешь? – спрашивает она, практически хныкающим голосом.

Я не отвечаю. Я тянусь к её волосам, не заботясь о том, что разрушаю многочасовую работу королевского парикмахера, который создал эту причёску, идеально сочетающуюся с её платьем. Я полностью всё испортил. Я поднимаю её лицо вверх, пока девичьи губы практически не касаются моих, но не целую её. Мне нужны её губы для другой цели.

– Я сказал тебе – на колени, – рычу я. – Не говори о том, что не думала об этом.

Чёрт, я фантазировал об этом с того дня, как встретил её. Мой член дёргается в ответ, убивая своей твёрдостью.

– Я ни перед кем не опускаюсь на колени.

– Не забывай, с кем ты разговариваешь, принцесса, – шепчу я. Она резко вдыхает, и я знаю, что даю именно то, что она хочет. – Я знаю тебя. Не пытайся отрицать, что промокла от самой мысли опуститься на колени, чтобы я мог трахнуть твой милый маленький ротик.

Когда она ахает, звук отражается от стен.

– Это платье стоит больше, чем твоя месячная зарплата, – протестует Алекс, возмущаясь. – Я не собираюсь становиться на колени в этом.

– По всей вероятности, – соглашаюсь я. Сжимаю нижнюю часть ткани и разрываю её, прямо посередине. – Но теперь оно разорвано.

Алекс смотрит на меня долго и упорно, и на минуту мне кажется, что она собирается ударить меня. Это именно то, что я заслуживаю; чёрт возьми, я заслуживаю гораздо хуже, чем это, за то, как далеко я с ней уже зашёл.

Но она не бьёт меня. Она прищуривается, а её рука дотягивается до моей груди. Мой член набухает от прикосновения девушки, хотя её рука даже близко к нему не приблизилась. Её ладонь задерживается, а затем она смотрит на меня, опускаясь.

На. Колени.

Я обхватываю пальцами её волосы, крепко сжимая, когда она опускается на пол. Затем она стоит на коленях, глядя на меня большими глазами, которые затуманены похотью и внезапной готовностью уступить мне.

Принцесса пробегает языком по губам, пока расстёгивает мои штаны, и когда она обхватывает меня рукой, я издаю длинный стон. Требуются все мои силы, чтобы не кончить на её лицо прямо сейчас.

Я веду себя неосторожно, неуправляемо и совершенно безрассудно с ней. Тем не менее мне всё равно.

Здесь, в моей комнате, я поглаживаю себя быстрее, образ Александры на коленях с открытым ртом и её язычком почти больше, чем я могу вынести.

Она одобрительно взглянула на меня, прежде чем направить кончик моего члена в рот. Когда Алекс обхватывает меня губами, она стонет, звук выходит длинным и низким, словно она с нетерпением ждала, чтобы попробовать меня.

Я не могу больше ждать. Я трахаю её рот так, как намерен трахать её киску, и, безусловно, не так, как будто она принцесса.

Я знаю это по тому, как она стонет от одобрения, одной рукой лаская мои яйца, принимая меня всё глубже и глубже. Алекс не хочет, чтобы я относился к ней, как к принцессе.

Ей нравится именно так.

В комнате отдыха, я издаю длинный стон, не заботясь о том, что кто-нибудь из персонала в любой из соседних комнат мог меня услышать. Образ широко раскрытых глаз Александры, смотрящих на меня, её рубинового цвета губы, обёрнутые вокруг моего члена, толкает меня через край, и я сильно кончаю. Как только закончу, я буду дышать так, словно пробежал чёртов марафон.

Я никогда так не возбуждался от мысли о женщине, которую только что встретил. Она забралась мне под кожу, а это опасно для этой работы, если у меня всё ещё будет завтра эта работа.

Мне нужно взять под контроль свои желания.

Глава 5
 Александра

– Я уже решил, Александра. Не хочу и слова слышать об этом.

Мой отец строго смотрит на меня, его голос твёрд. Он пребывает в таком настроении, что спорить с ним абсолютно бесполезно, но я всё равно протестую. Сама мысль, что телохранитель может указывать мне, что делать и куда идти, безумна. Я взрослая женщина.

– Это просто глупость какая-то, – спорю я. – Мне двадцать один. Я не ребёнок, отец.

– Тогда перестань вести себя так, – говорит он, его голос разносится по комнате. Тот факт, что он кричит – застаёт меня врасплох; мой отец почти никогда не повышает голос. Даже, когда мы были детьми, и Альби, и я, казалось, попадали в неприятности каждый час, но он оставался относительно спокойным.

Это всё её вина, новой подружки. Простите – новой невесты. Он вернулся после выходных с ней и вывалил новость о помолвке вчера на нас с Альби, словно это была хорошая новость. Сегодня отец внезапно стал участвующим родителем, пытаясь обеспечить соблюдение правил и границ, как будто я вновь была подростком.

– Перестань пытаться произвести впечатление на свою невесту.

Я практически выплёвываю слово, находясь совершенно не в восторге из-за повторной женитьбы отца, несмотря на то, что он явно ожидает, что мы с Альби думаем, будто вся эта история вообще пустяковое дело.

– Достаточно, Александра, – резко говорит он, но я, кажется, не могу просто остановиться. Я погружаюсь с головой, несмотря на то, что знаю – это никуда меня не приведёт. Только усугубит ситуацию.

– Я – взрослый человек, и пойду туда, куда захочу, и сделаю то, что захочу, отец, – спорю я, мои слова вылетают всё быстрее и быстрее, потоком разочарования. – Мои телохранители не имеют права вытаскивать меня из клуба…

– Я сказал, хватит, Александра! – кричит мой отец. Затем он резко останавливается, прочищая горло, когда София открывает дверь.

Я не могла ненавидеть её больше, чем сейчас. Вместо того чтобы быть недовольным тем, что его прервали, мой отец выглядит радостным. София стоит прямо в дверном проёме, руки на талии. Король слишком занят, глядя на неё, как влюблённый школьник, чтобы обратить внимание на то, что женщина даже не скрывает тот факт, что смотрит на меня с отвращением. Её нос морщится, как будто она учуяла что-то дурно пахнущее.

Я внезапно начинаю стесняться своего наряда – рваные джинсы, футболка и армейские ботинки. И что? В одно мгновение ощущаю себя неуклюжим ребёнком, которого следует отругать, и тот факт, что я чувствую это – раздражает меня.

Глядя на Софию, решаюсь сказать пару чёртовых слов по поводу своей одежды и, надеясь, что мои мысли и так кристально понятно, без необходимости произносить:

Очевидно, что мы обе недовольны всей это договорённостью, леди. Я не хочу, чтобы ты была моей новой мачехой, так же сильно, как ты не хочешь, чтобы я была твоей дочерью.

– Мы с твоим отцом только что обсуждали, что нам необходимо быть осторожными со СМИ, Александра, – начинает она.

Я ощетиниваюсь, когда она использует моё полное имя. Ей определённо не позволено называть меня Александрой; только мои родители называют меня так.

– Не называй меня так.

– Александра, – рычит мой отец.

Я слишком зла, чтобы рационально обсуждать всё это. У меня перехватывает дыхание, и кружится голова. Не могу поверить, что отец привлёк её к частному обсуждению моей жизни – или что у неё хватает наглости начать читать мне лекции о СМИ. Она – никто из Америки, которой не приходилось иметь дело с тем, что вся её жизнь была на глазах общественности.

– Проведи двадцать лет в центре внимания, – рекомендую я. – Тогда и говори со мной о том, чтобы быть осторожной со СМИ.

– Телохранитель остаётся, Александра, – резко заявляет отец. – Он остаётся. И твоя охрана имеет последнее слово в том, безопасно ли место, куда ты отправляешься, или нет.

– Так мои телохранители – мои новые няньки?! – спрашиваю я, смотря туда-сюда между ними в неверии.

– Не думай о них, как о своих няньках, – предлагает София. – Думай о них, как о своих персональных восстановителях имиджа.

Мои персональные восстановители имиджа.

Я, моргая, смотрю на своего отца. Думаю, мне нужно поднять челюсть с пола.

– Теперь ты говоришь, что мой имидж нуждается в восстановлении? – спрашиваю я. – Всё было достаточно хорошо на протяжении двадцати одного года, но теперь, когда София Кенсингтон заявила, что это нуждается в изменениях, мне внезапно понадобились няньки?

Лицо моего отца покраснело.

– Я не говорю, что ты недостаточно хороша…

София улыбается, но улыбка не касается глаз, заставляя выражение её лица казаться ещё более фальшивым.

– Конечно, мы это не имели в виду, Александра, – говорит она, снова используя моё полное имя. Это определённо сделано намеренно. – Когда мы объявим о свадьбе, не хотелось бы, чтобы королевская семья подвергалась негативной критике.

– О свадьбе?! – спрашиваю я, мой желудок скручивает. Отец только сообщил о намерении жениться на этой женщине; теперь мы вдруг переходим к публичному объявлению о свадьбе?!

У меня перехватило дыхание, и комната поплыла. Мне нужно выбраться отсюда. Меньше всего на свете я хочу, чтобы они видели, как я плачу. Последний раз я плакала на похоронах мамы, а сейчас я точно на грани, чтобы разрыдаться. Сжимаю руки в кулаки и тяжело сглатываю, пытаясь подавить дискомфорт, растущий в груди, который угрожает полностью сокрушить меня.

– Ты должна пересмотреть своё публичное поведение, – продолжает мой отец, не обращая внимания на то, как я расстроена.

– А если я этого не сделаю? – задыхаясь, произношу я, еле сдерживаясь. У меня такое чувство, что моё горло сдавливает, но не из-за того, что мне говорят, как себя вести. Нет. Это потому что слова произнесла женщина, которая внезапно появилась в моей жизни из ниоткуда, и пытающаяся вести себя, как моя мать.

Как будто кто-то может заменить её.

Мой отец делает паузу, снова глядя на Софию, и тогда я понимаю, что они уже говорили обо всём этом. Они обсуждали, как лучше поступить со мной, как бы поступили он и моя мама, если бы она была всё ещё жива.

Я не могу дышать. Комната наклоняется в сторону, голова кружится, и прежде чем упасть в обморок, я разворачиваюсь, выбегая через дверь. Новый телохранитель стоит в коридоре и пристально смотрит на меня. Он такой же неэмоциональный, как и один из охранников Букингемского дворца, и я ненавижу его за это.

В любой другой день, я бы тоже была такой, и ничто бы меня не тронуло.

В любой другой день, кроме этого.

У меня даже нет минутки, чтобы злиться на парня так, как я должна, из-за имеющейся в его руках власти надо мной. Потому что все остальные чувства затмеваются тем, как я отношусь к своему отцу и его будущей невесте.

Поэтому я мчусь сломя голову мимо Макса, не в силах перевести дыхание, направляясь в свою комнату.

– Дерьмо, Алекс. Что происходит? – Альби ловит меня, его руки на моих руках, когда я бегу прямиком на него, заворачивая за угол к своей комнате, но я отталкиваю брата, закрывая дверь за собой.

Я не хочу видеть его или кого-нибудь ещё. Не сейчас.

Глава 6
Макс

– Что происходит? – спрашивает принц Альберт низким голосом. – Я давно не видел Алекс такой расстроенной.

– Она только что встречалась с твоим отцом, – отвечаю ему.

Несмотря на то, что я отошёл от двери, было практически невозможно не услышать, как он кричал на девушку в комнате, но я не говорю об этом Альби. То, как принцесса выглядела, когда выбежала из комнаты, как будто она собиралась расплакаться, и учащённо дышала – говорило об этом.

По какой-то причине, хоть я едва знаю девушку, хочу защитить её. Так что я не собираюсь делиться с Альби тем, что услышал.

Говоря об этом, должен признаться, что почувствовал облегчение, когда Альби появился в коридоре минуту назад. Потому что, если бы девушка начала плакать, не уверен, что, чёрт возьми, я бы сделал. Дайте мне сотню морпехов, чтобы командовать ими или дайте мне оружие, чтобы очистить дом – и всё будет хорошо. Дайте мне плачущую женщину, чтобы успокоить – и мой живот скручивает в узлы.

Альби стонет.

– Уверен, что всё прошло хорошо.

– Всё прошло, вероятно, так же хорошо, как ты и ожидал.

Принц вздыхает.

– С моей сестрой трудно.

– Да, я понимаю это, – признаю я. – Некоторые предупреждения об этом факте могли бы быть весьма полезными.

– Ты умный человек. Думал, что я полечу в Америку, чтобы завербовать тебя на лёгкую должность?

– Позволь заметить, что после того, как я спас твою жизнь – ты отблагодарил меня, назначив ответственным за свою сестру.

Альби улыбается и хлопает меня по плечу.

– Ты хороший друг. И единственный, кому я могу доверить Алекс.

Я смеюсь, затаив дыхание.

– Не думаю, что кто-то справится с твоей сестрой.

Альби вздыхает.

– Ну и как долго ты здесь пробыл? Неделю?

– Пять дней. Но кто считает?

Прошло пять грёбаных дней, а девушка отказывается называть меня любым именем, кроме Джеймса, которое она использует для всей своей службы безопасности. Другие телохранители просто пожимают плечами и сваливают всё на то, что это связано с заскоками королевской семьи.

Это сводит меня с ума. Я не знаю, почему, чёрт возьми, имеет значение, знает ли избалованная принцесса моё настоящее имя, но тот факт, что девушка не называет меня им – забирается под кожу.

– Кажется, один из её телохранителей продержался две недели, – размышляет Альби.

– Восемнадцать дней, – поправляю я его. Вчера, я пошёл и проверил данные в отделе кадров. Они не должны были говорить мне эту информацию, так как она является конфиденциальной. Но, видимо, сейчас общеизвестно, что у меня что-то вроде личных связей с принцем, а текучесть охранников принцессы настолько быстрая, что люди делают ставки на то, как долго я продержусь. Они были только рады сообщить мне об этом.

Я сказал ставить им на более долгий срок, потому что не собираюсь никуда уходить.

Девятнадцать дней, и я продержусь дольше, чем любой из её телохранителей.

Можно подумать, что у сотрудников службы безопасности будет больше возможностей справиться с данной проблемной принцессой. Я имею в виду, что она, вероятно, весит не больше ста тридцати футов (прим. ≈59кг). Насколько трудно провести пару недель, охраняя принцессу?

***** 

Как оказалось, я недооценил её.

– Избалованная соплячка, – бормочу я себе под нос, когда два здоровенных человека на переполненной улице преграждают мне путь к переулку, в который только что нырнула принцесса. Она оборачивается на мгновение и посылает мне воздушный поцелуй, прежде чем широкая улыбка распространяется по её лицу. Затем она разворачивается и направляется обратно в переулок. Я говорю в свой наушник: «Эта соплячка направляется в переулок к северо-востоку от площади. Перехватите её с другой стороны».

– Соплячка? – голос одного из телохранителей потрескивает в наушнике.

Дерьмо. Я сказал это вслух?

Я прочищаю горло и использую её кодовое имя, повторяя приказ в наушнике – настоящее кодовое имя, а не то как я называю её у себя в голове, хотя «соплячка» намного более уместно. Королевская соплячка должна была быть на пути на одно из мероприятий, но выскочила из машины, когда мы остановились на светофоре, вылетев с такой скоростью, словно убегала с места преступления. Естественно, она оставила телефон в машине, что делало невозможным отследить её местоположение.

– Куда это ты собрался? – спрашивает один из мужчин. Его толстые руки сложены на большом животе.

– Убирайся с моего пути или я тебя арестую, – рычу я.

– Говорит мудак, преследующий свою девушку, – подхватывает другой. – Она не хочет тебя видеть, знаешь ли. Может, тебе следует научиться принимать «нет» за ответ.

– Да, болван, – говорит тупица номер один, глядя на меня. – Нет – значит, нет. Ты должен научиться обращаться с леди.

Засунув руку в карман, я достал королевское удостоверение и сунул им в лицо.

– Я не какой-то жестокий бойфренд, ты простофиля.

Тупица номер два прищурился.

– Здесь написано «Королевская особа». Ты не похож на принца.

– Да, она сказала, что убегает от своего бывшего, – произносит тупица номер один, неловко шаркая, когда проводит своей мясистой рукой по коротко стриженым волосам.

– Она принцесса, вы идиоты, – говорю я им, отталкивая тупицу номер один и проходя мимо них. В такой маленькой стране, как эта, я столкнулся с двумя идиотами, которые, кажется, не узнают члена королевской семьи? – В моём удостоверении указано «Королевская безопасность», потому что я защищаю её.

– А? Принцесса? Защищаешь её от кого? – один из них кричит мне в след, пока я пробираюсь сквозь толпу и забегаю в переулок на полном ходу. Моё сердце колотится, но только наполовину от физической нагрузки. Оно громко грохочет у меня в груди, реагируя на адреналин, льющийся по моим венам, на раздражение на принцессу за то, что вырвалась из машины и, на гнев на себя за то, что не предвидел подобных действий со стороны девчонки.

Я должен был это предвидеть. Очевидно, нам необходимо использовать блокираторы замков на транспорте принцессы.

Или ты можешь просто сидеть с ней на заднем сиденье.

Мысль всплывает в моей голове, и сразу же образ этого предстаёт передо мной – я на заднем сиденье рядом с принцессой, моя рука на её ноге, затем я движусь выше…

Нет. Я отказываюсь думать об этом. Я больше так не поступлю – не прямо сейчас, посреди грёбаной погони, и не позже, в уединении моей спальни.

В конце переулка один из других телохранителей в отчаянии поднимает руки и качает головой, прежде чем броситься в другую сторону.

Ну, это охуенно круто. Я проработал семь дней, а теперь упустил принцессу. Снова.

Хорошо, не совсем «снова». Вчера вечером я заступил на свою смену, чтобы узнать, что гениальные охранники из утренней смены упустили её в баре за час до этого.

Потеряли. Это точное слово, которое они использовали. Как будто она – багаж в аэропорту. Мы потеряли принцессу.

Где я могу найти Наследную Принцессу Протровии? Посреди игры в покер с высокими ставками с несколькими членами русской мафии.

Ничего, кроме первоклассного и поведения-достойного-принцессы, это уж точно.

Снаружи переулка я останавливаюсь и ищу в толпе принцессу Александру. Мимо меня проходят люди, в основном молодёжь, одетые для клуба или уже вываливающиеся в полупьяном состоянии из ближайших баров и пабов, по-видимому, не обращая внимания на то, что несколько мужчин в костюмах и наушниках толкаются по улицам в поисках кого-то важного.

Конечно, по всей видимости, это не первый раз, когда принцесса проворачивает такой трюк, и скорее всего, на этой самой площади, поэтому возможно, всё Королевство Протровии привыкло видеть такое.

Я сканирую ближайшие торговые точки – смесь ресторанов, баров, клубов и магазинов, продающих одежду, обувь и туристическое дерьмо – места, куда бы она могла зайти. Девушка должна была спланировать это; так куда же Принцесса Александра попытается добраться, не попадаясь нам на глаза?

Куда-нибудь в тени. Место, которое не одобрил бы её отец. Место, где опасно.

Все ближайшие витрины выглядели уместно и обычно, как достойные учреждения.

Затем я увидел её не более чем в десяти ярдах, одетую в бейсболку и куртку – не те, в которых она была в машине. Яркие пряди волос, торчащие из-под кепки – неопровержимое доказательство. Быстро двигаясь через толпу, я хватаю её за руку и тащу в ближайший переулок.

– Что за… – визжит она, затем её выражение меняется, когда Алекс узнаёт меня и стонет от разочарования.

– Ты что, издеваешься надо мной? – спрашиваю я с раздражением. – Куда ты, чёрт возьми, собралась?

– Тебя это не касается.

Александра поднимает голову вверх, её челюсть напряжена.

– Меня это не касается, да? – моя рука оказывается на её руке прежде, чем я даже понимаю, что делаю, и Алекс смотрит на меня с вызывающим выражением. Её губы раскрываются, они чертовски пухлые, и всё, о чём я могу думать – это сцеловать этот самодовольный взгляд с её лица.

Это не то, о чём я должен думать. Поцелуй с этой соплячкой не должен крутиться в моей голове.

– Да, Джеймс, это тебя не касается.

– Я – твой телохранитель.

– Больше похож на тюремного охранника, – выплёвывает она.

– Ты – моя работа, – рычу я. Блядь, почему её глаза должны быть такими невинными? Бьюсь об заклад, ей сойдёт с рук убийство, если она будет смотреть на людей с широко раскрытыми глазами, как делает это сейчас. За этим невинным морганием, она планирует свою следующую игру в покер с русской мафией. Ставлю на это свою зарплату.

Чёрт, эта девчонка, наверное, сейчас крадёт мой бумажник из кармана. Я делаю мысленную пометку, чтобы проверить его позже.

Уголки её губ медленно растягиваются в ухмылке.

– Возможно. Или может ненадолго.

– Хорошая попытка, но это не так, принцесса, – говорю я ей. – Твой отец меня не уволит. Из всех людей в мире он лучше всех знает, какая ты заноза в заднице.

Девушка пожимает плечами.

– Знаешь, для кого-то вроде тебя есть много более лёгких мест работы.

Я не смог удержаться от смеха.

– Ты не очень утончённо действуешь, – замечаю я. – Попытка заставить меня уйти не сработает, душечка.

Она прищуривается.

– Я – принцесса. Ты не можешь называться меня «душечкой», – она делает паузу. – Джеймс.

– Назовёшь меня Джеймсом ещё раз, и я буду звать тебя хуже, чем душечкой.

Выражение её лица ожесточается.

– Джеймс.

– Прекрасно. Не говори, что я тебя не предупреждал. Хочешь, чтобы я называл тебя Сахарные Сиськи? У тебя получилось.

Её челюсть падает, и она судорожно вздыхает.

– Прости?

– Ты слышала меня.

Я отпускаю одну её руку, крепко держа за другую, потому что эта девушка, безусловно, бегунья, и я не выпущу её из своей чёртовой хватки.

– Я в буквальном смысле, даже не знаю, что означает это выражение, – говорит она высокомерно. – Я предполагаю, что это грубая американская фраза.

– Неа, это одна из тех пиздец-каких-классных американских фраз, – отвечаю я. – А теперь тащи свою королевскую задницу обратно в машину, потому что мы возвращаемся во дворец.

– У меня были планы, – настаивает она.

– Твои планы изменились, когда ты выбралась из машины. Теперь я знаю, что ты можешь сбежать.

– Ты мудак, – произносит она. – Тебе когда-нибудь говорили об этом?

Я смеюсь.

– Ты не первая, Сахарные Сиськи. И уверен, что не будешь последней.

– Прекрати называть меня так, чёрт возьми, – злится она. – Это неуважительно.

Я пожимаю плечами.

– Тогда я постараюсь, Принцесса Сахарные Сиськи. Так лучше?

Её глаза сузились.

– Нисколько.

– Ну, когда ты запомнишь моё имя, возможно, я постараюсь запомнить твоё.

Мой голос грубый, отчасти потому, что я раздражён принцессой, но в основном из-за того, что я стою здесь с её рукой в моей руке, и девушка смотрит на меня дикими глазами, словно ненавидит.

Я хочу её.

Я, должно быть, с ума схожу, раз хочу такою избалованную, своевольную девушку, как Алекс.

– Я не собираюсь заморачиваться узнаванием имени кого-то, кто собирается уйти в течение нескольких дней, – настаивает она. Когда я тяну её за руку, чтобы уйти, она отступает. – И я никуда с тобой не пойду, как будто я какая-то пленница в своём собственном королевстве.

Я смотрю ей прямо в глаза, моя рука не двигается.

– Ты даже не представляешь, каким упрямым я могу быть, принцесса. Но ты скоро поймёшь. Твой отец хочет, чтобы ты была в безопасности и следовала своему расписанию, и он не уволит меня. И, если ты думаешь, что я уйду после пары твоих трюков, то ты сошла с ума. Я никуда не собираюсь.

Принцесса резко вдыхает, и я изо всех сил пытаюсь игнорировать то, как её полные груди поднимаются под надетой футболкой, той, которую она разрезала так, что её ложбинка выставлена на показ. Я пытаюсь игнорировать то, как она прикусывает нижнюю губу между зубами, и я также пытаюсь игнорировать возбуждение внутри меня, когда ненависть и гнев вспыхивают в её глазах.

Со мной действительно, чёрт возьми, что-то не так, раз видя то, как она злится на меня – это возбуждает меня.

Прежде чем осознаю – и вопреки здравому смыслу – я подталкиваю её к ближайшей стене. Алекс издаёт звук, удивительно похожий на стон, и я прижимаю девичьи руки над головой; когда она смотрит на меня, её дыхание становится учащённым.

Я не целую её.

Я хочу прижаться губами к губам – грубо, жёстко – и поглотить её рот. У меня непреодолимое желание обладать каждым дюймом этой девушки, которую не могу вынести.

Принцесса выгибает спину, её груди прижимаются к моей груди, её лицо наклонено ко мне. Губы Алекс так близко, что я уже чувствую её вкус на своём языке. Затем она шепчет нежно и медленно.

– Я такая же упрямая, как и ты. Так что, если хочешь войны, ты её получишь, Джеймс.