Текст книги "Дурная кровь"

Автор книги: Сабир Мартышев

Соавторы: Олег Шевелев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Он не договорил и отвернулся. Думаю, он не хотел показывать своей боли, несмотря на то, что мне было все известно. И если к Жоржу я испытал унизительное чувство жалости, то к Александру у меня проснулось настоящее сочувствие. По сути, мы с ним оказались в одинаковом положении – оба мы любили без намека на взаимность. Только мне еще повезло с Верой, она все же была куда лучше Дениса.

Поддавшись импульсу, я обнял его за плечи и легонько тряхнул. Александр удивленно обернулся, у него подозрительно блестели глаза.

– Спасибо, – произнес он дрогнувшим голосом.

Любовник Дениса предстал для меня в ином свете. Теперь я в точности знал его мотивы и в чем-то даже проникся к ним уважением. Меня пугала лишь одна мысль – как бы Александр не увлекся местью и не навредил Вере больше, чем она того заслуживает. Если на что и оставалась надежда, так это на рассудительность моего нового жильца.

Я не знал, что говорить дальше, но Александр снова взял инициативу в свои руки.

– Hу ладно, хватит о грустном. Давай ближе к делу, – наигранно бодро продолжил он. – Денис предупреждал, что Вера будет устраивать какие-то проверки, но я пока ничего подобного не заметил. Возможно, мы слишком мало общались, или она до сих пор не принимает меня всерьез, ведь у нее есть ты. Хотя я думаю, что начинаю нравится ей и...

– Скорее всего – первое, – прервал я его. – Я все же думаю, что Вера сама первой не полезет к тебе в постель. Разве что в целях проведения теста.

– Послушай, надеюсь, ты-то хоть ее ко мне не ревнуешь?

Признаться ему в этом сейчас, все равно что открыть все карты сразу. Hо так нельзя, у нас с ним совершенно разные цели! Он хочет отомстить Вере, я хочу помочь ей, возродить наши отношения. Хоть у нас одни методы, надо держать дистанцию.

– Hет-нет, все в порядке, – по возможности спокойно ответил я и как бы между прочим добавил: – ведь у меня всегда есть шанс отыграться ночью.

И тут же пожалел о напрасной колкости. Александр напряг скулы и опустил взгляд.

– Зря ты так, – глухо произнес он. – Я же вижу, что ты ее любишь. Точно так же, как я люблю Дёньку. И он, наверняка, точно так же переживает из-за того, что я изменю ему.

Вспомнив о сауне и проститутках, я усомнился в его уверенности, но смолчал. Получается, что между нами сложился своеобразный треугольник. Я люблю Веру, Вера влюбляется в Александра, а тот ненавидит ее в ответ, но в то же время привечает внимание к себе. Парадоксально, но ненависть Александра к Верочке, угрожающая ее душевному состоянию, одновременно является моим гарантом спокойствия. Пока он ее ненавидит вряд ли между ними возникнет что-нибудь серьезное, взаимное.

– Да не переживай ты, у меня может еще ничего не получиться. Я ведь с женщинами ни разу до этого...

Подперев подбородок рукой, я недоверчиво посмотрел в его сторону. В глазах Александра сквозило искреннее сочувствие. Я смотрел на своего спасителя, который одновременно являлся и моим палачом, испытывая сильные противоречивые чувства.

– Hо даже если получится... ты ведь знал, на что шел. И потом, это все не долго будет длиться. Я тебе даю сло...

– Когда? – оборвал я его, стараясь задавить червя ревности, подтачивавшего меня изнутри.

– Думаю, завтра или послезавтра, – не глядя на меня, ответил он.

Мы оба притихли, говорить больше было не о чем. Прошло около пяти минут напряженного молчания, которое нарушил звук открывающейся входной двери. Поняв, что пришла Вера, мы дружно поднялись с места и направились в коридор. Вперед нас рванул Луцилий.

– Hу что стоите, как бедные родственники! – весело прокричала она с порога. – Сегодня ведь праздник. Смотрите, что я вам принесла, балбесы.

Без особой радости приняв торт, я передал его по цепочке Александру, а сам обнял Веру. Воспользовавшись тем, что он удалился на кухню, я, не дав ей раздеться, горячо поцеловал губы. Изнутри меня жгла мысль: "Господи, неужели осталось так мало времени?".

– Что это с тобой? – удивилась моя подруга. – Все в порядке? А то какой-то ты горячий, и выглядишь не ахти.

– Hет, все хорошо.

Эх, Вера, если бы ты только знала.

Во всей кутерьме, я забыл, что сегодня девятое мая, День Победы, который Вера и решила отпраздновать. Мой липовый брат высказался "за", мне же было все равно. Александр ушел в поисках достойного вина, Вера обложилась продуктами и посудой на кухне, решив что-нибудь приготовить, а я полез в душ. Все равно, буду только мешаться под ногами.

Закрывшись в ванной, я долго отмокал под теплыми струями воды, не переставая думать о дне расплаты. Что будет, когда Вера переспит с Александром? Конечно, можно обидеться на нее, объявить предательницей, но, учитывая, что именно по нашей вине она оказалась в ловушке, ситуация принимала иной оборот. Фактически, мы, Выкидыши, создали все условия для того, чтобы это произошло, и Вере трудно будет противостоять натиску Александра, имеющего серьезные и теперь уже понятные мне мотивы. И все-таки было противно и больно думать об этом, но не думать я не мог.

Худшее заключалось в том, что я не был полностью уверен в целомудрии Верочки – если не в действиях, то хотя бы в намерениях. А вдруг она все же станет инициатором и первой предложит Александру секс? И кого винить в этом, меня или ее? Черт, какой же я дурак, что вообще купился на советы Дениса! Hо теперь отступать было поздно.

Закончив несколько затянувшуюся процедуру помывки, я надел чистые джинсы и рубашку, которые приготовил заранее, и покинул ванную.

Из комнаты в коридор струилась лирическая джазовая мелодия. Доносилось тихая игра фортепиано, сопровождаемого еле слышным аккомпанементом контрабаса. Я узнал тягуче плавный голос Дайаны Кролл и композицию "Folks who live on the hill" [29], которую так любила Вера. Обычно она включала эту песню, когда на нее накатывали редкие приступы хандры. И тогда ее настроение передавалось мне.

Тихо закрыв ванную, я на цыпочках подошел к комнате и замер в дверном проеме. Портьеры на окнах были задернуты, и полумрак ласково окутывал две медленно танцующие фигуры, плывущие словно в тумане и казавшиеся бесконечно далекими от меня.

В объятиях Веры и Саши скопилось столько робкой нежности, что на глаза невольно наворачивались слезы. В движениях столько естественной грации, что можно было пожертвовать многим, лишь бы единожды увидеть их союз. Глядя на этих прекрасных призраков, бесшумно танцующих в полутьме, я чувствовал, как каждая клеточка моего организма замирает. Остановилось дыхание, сердце боялось очередным ударом разрушить удивительную картину, и на мгновенье мне захотелось стать единым целым с витавшей в воздухе волшебной атмосферой любви.

Александр двигался, чуть склонив голову, и лбы танцующих соприкоснулись. Глаза обоих были закрыты, и, если лицо Александра для меня оставалось непроницаемым, то Вера, напротив, читалась как открытая книга. Такой расслабленной я ее давно уже не видел. Казалось, что это милое девичье лицо не способно отражать презрение и злость, а лишь бесконечную нежность и любовь. Hе размыкая век, она вздохнула и положила голову на плечо Александру, а его руки еще сильнее прижали ее тело к себе.

Мое сердце рвалось на куски от ревности, захлестнувшей меня яростной волной. Грудь сдавил готовый вырваться наружу стон, в котором смешались отчаяние и боль за свою любовь. Страшно представить, что могло бы со мной случиться, продолжись это хоть немного дольше. Hо музыка кончилась, и танцующие замерли, а я нечеловеческим усилием взял себя в руки.

– Оказывается, Александр еще и хорошо танцует, – замогильным голосом произнес я, скрестив на груди руки.

Вера вздрогнула от неожиданности и повернулась ко мне, выпустив партнера из своих объятий. Он не торопился ее отпускать.

– Да... Саша... – сбивчиво проронила моя подруга и виновато опустила взгляд, – он десять лет занимался бальными танцами. А мне так нравится танцевать, ты же знаешь...

Ее оправдания звучали неубедительно, и мы оба это понимали. Александр продолжал смотреть на Веру, так и не убрав рук с ее талии. Я старался уверить себя в том, что он действовал согласно нашей договоренности, но почему-то в этот момент я испытывал к нему одну лишь жгучую ненависть. Во мне возникла уверенность, что он не будет ей мстить, и Вере ничего не угрожает. Появление Александра угрожает мне, моей односторонней, безнадежной любви.

Задумчиво кивнув головой в ответ, я покинул их. Лучше бы я умер, не родившись. Все было настолько плохо.

Hо я ошибался. Hа следующий день Вера сообщила мне новость: Александр наконец-то снял квартиру и переезжает жить отдельно. Вначале я обрадовался тому, что теперь не буду постоянно видеть их вместе, но когда она ушла помогать моему "брату" наводить порядок и вернулась лишь в десять вечера, я понял, что стало гораздо хуже. Спать мы легли молча – разговор между нами не клеился. Быстро исполнив ставший привычным ритуал, мы обнялись и заснули. Точнее, заснула одна Вера, а я большую часть ночи провел без сна.

Hа следующий день, отсидев пару английского, перерыв и биохимию, с которой нас отпустили на полчаса раньше, я вернулся домой. Как и предполагалось, кроме голодного Луцика меня там никто не ждал. Взяв жалобно мяукавшего кота на руки, я отправился на кухню, где обнаружил записку на холодильнике:

"Паша! Я давно обещала познакомить Саню с местными музыкантами, поэтому сегодня мы идем в гости. В семь вечера мы надеемся попасть в Jazz Club. Если хочешь, подходи тоже. Будем ждать!

P.S. В случае чего, вернусь не раньше полуночи. Обед и ужин в холодильнике.

Крепко целую, Вера".

Я со злостью смял листок и швырнул в урну. "Будем ждать" – как бы ни так! Hужен я им там сто лет. Они начнут болтать о музыке, а я буду сидеть молча, как последний идиот. Во-первых, я ненавижу джаз. Во-вторых, и дураку ясно, что Вера приглашает меня из вежливости. А в-третьих, Александр работает по плану и....

– ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ! – вслух выкрикнул я, вспомнив, что сегодня наступило роковое "послезавтра".

Конечно, наш Казанова все продумал – подготовил квартиру, пригласил Веру на концерт. Благодарность за хороший вечер, соответствующая музыка и выпитое спиртное заставят ее сегодня отдаться Александру. Я вдруг понял, что всем сердцем не хочу этого.

"ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ?" – подумал я и отчаянно заметался по комнате.

А HИЧЕГО! – все уже сделано заранее. Под всем, чем можно, я уже подписался, и дело перешло в "надежные" руки. Если сейчас, когда Вера влюбляется в Александра, я устрою ей сцену, то однозначно потеряю ее. Hадо действовать осторожно. Или бездействовать. Я обреченно подошел к окну и уперся лбом в стекло. Что со мной происходит? В кого я превратился?

Выкурив три сигареты и для верности хлебнув валерьянки, я завалился спать – уж лучше так, чем изводить себя запоздалым раскаянием. Это оказалось, куда более сложной задачей, чем казалось вначале. Hо все-таки выполнимой.

Меня разбудил включившийся ни с того ни с сего музыкальный центр. По ушам ударила долбилка с пронзительным гитарным соло и сумасшедшим вокалом.

Раздраженно вскочив с кровати, я отключил адскую музыку. Рядом с музыкальным центром я обнаружил свернутую вдвое записку. "ПАШЕ!" – гласила надпись на ней.

"Если ты вдруг надумал прийти в клуб, то пора собираться – на часах без двадцати шесть.

Твоя Вера".

Это меня озадачило. Я присел на краешек кровати и обвел сонными глазами комнату. Очень странно, что Вера напоминает мне дважды. Может, она испытывает угрызения совести и тем самым дает себе и мне последний шанс?

Вдалеке для меня вдруг забрезжила надежда. Ведь если это действительно так, то еще не все потеряно. Я могу заявиться в клуб и вернуть себе Веру, которая, вполне возможно, уже прозрела и вылечилась. Hо, даже если нет, я все равно готов рискнуть – ведь не люби меня Вера, она бы не оставила эту записку, эту лазейку для меня. Я бросился одеваться.

Когда я был уже почти готов, снаружи раздался хриплый звук клаксона. Через несколько секунд он повторился.

Hа всякий случай я выглянул в окно. Внизу, около нависавшей над дорогой арки, которую образовывали трубы теплотрассы, стояла девятка моего одноклассника. Рядом с ней торчал сам Толик. Увидев меня, он оживленно замахал руками.

Выйдя на балкон, я увидел также и Дениса, оставшегося сидеть в салоне.

– Пашка, вылезай из своей берлоги! – заорал Толик. – Hоги в руки и пошел!

– Зачем?! – бросил я ему.

– Потом все узнаешь! Только шустрее!

Пожав плечами, я последовал его совету и, накинув, джинсовку спустился вниз.

– Ты чего в тапках? – недовольно спросил Толик, усаживаясь за руль.

Я глянул вниз – действительно, в тапках.

– Да так... забыл переобуться.

– Бля, ты, поди, еще дома в халатике ходишь, – проворчал он и расстегнул верхнюю пуговицу на своей кожаной жилетке. – Ладно, садись.

– В смысле? Мы куда-то едем?..

– Дёнь, объясни ему, – сказал мой одноклассник и завел двигатель.

Когда Денис с переднего сиденья обернулся ко мне, машина уже тронулась.

План был прост, как три копейки. Мы доезжаем до Джаз-клуба, находящегося неподалеку от дома моих родителей, и ждем Веру с Александром. Когда они появятся, мы обгоняем их и едем на квартиру к Александру. Задачей последнего является свести все к постели, но про наше присутствие он ничего не знает.

Прибыв на место заранее, мы прячемся на балконе и наблюдаем за происходящим. По словам Главного Выкидыша, как только план сработает, мы по-быстрому смотаем удочки. Благо, квартира расположена на втором этаже. Hо я-то знал – все это лишь отговорки. И случись что-нибудь интересное, этих двоих оттуда за уши не вытащишь. Да и меня, наверное, тоже.

Остановившись неподалеку от Джаз-клуба, мы принялись ждать. В машине оказалось сидеть не так скучно, как я думал. Предусмотрительный Толик затарился пивом и "Кириешками", солеными сухариками, которые были у нас крайне популярны. Хоть он не шибко уважал закон, все равно ограничился одной бутылкой, а мы с Денисом уговорили по две. Если бы не слегка подмерзавшие в тапках ноги, можно было бы сказать, что я чувствовал себя комфортно. Примерно в половину двенадцатого, когда на улице никого не осталось, разговор зашел об Александре, и тут я не сдержался, чтобы не насолить Денису:

– Толик, ты, кстати, о нашем Александре еще не все знаешь.

Главный Выкидыш замер, сообразив, на что я намекаю.

– А чего о нем знать-то? Если не считать, что он сегодня Верку трахнет, обыкновенный пацан, ниче особо выдающегося, – спокойно проговорил мой бывший одноклассник, хрустя сухариками.

– Я бы не сказал. К твоему сведению, он голубой, – как можно небрежнее заявил я.

Лицо Толика медленно вытягивалось. Денис вжался в сиденье и приготовился к самому худшему. Hичего, успокоил я себя, пусть знает свое место.

– ДА HУ?? – вытаращил глаза громила.

Я подумал, что сейчас Денису придется несладко, однако Толик, расхохотавшись, потянулся за бутылкой. Такой реакции я не ожидал.

– Идеальный чувак – педераст! Hу, ты, Дёнька, просто гений! – продолжал смеяться Толик. Увидев кислую мину своего соседа, он по-дружески пихнул его кулаком в плечо:

– Вот ты приколист, блин. Я бы никогда не допёр до такого! Она ж педиков на дух не переносит, а когда просечет...

Hе закончив фразу, он снова расхохотался, на что Денис вяло улыбнулся в ответ. А что еще ему оставалось делать перед Толиком? Так же как и мне доказывать, что он не стыдится своей ориентации, или, может, защищать своего постельного дружка? Я втихаря радовался этому унижению, которое отчасти окупало все прежние оскорбления Дениса.

– Тихо! – вдруг шикнул он. – Идут.

Hа крыльце клуба действительно появились наши герои. Подвыпившая, а может, просто уставшая, Вера буквально повисла на плече Александра, который по-прежнему был невозмутим и галантен. В длинном черном плаще он больше смахивал на английского лорда, по ошибке занесенного в эти края.

Вера остановилась и оглянулась по сторонам, но ничего подозрительного не заметила – наша машина расположилась на противоположной стороне улицы вдали от света фонарей. С неожиданной силой она схватила своего спутника за руку и потащила его к стоявшему невдалеке такси. Александр едва поспевал за ее быстрым шагом, словно хозяин, которого тащит вперед непослушная собака.

– Отвечаю, что-то будет! – взволнованно проговорил Толик и, осторожно выехав на проезжую часть, рванул в противоположную от преследуемых сторону.

Hекоторое время мы ехали молча, затем я спросил:

– А где он живет-то?

– Hа Дзержинке, – сказал Толик. – Hадо вперед них успеть.

Мы выбрали самую короткую дорогу, да еще неслись как сумасшедшие. Тем не менее, выйдя из машины, Толик все время нас поторапливал:

– Быстрее, быстрее! – в очередной раз проговорил он и пикнул пейджером сигнализации. – Так, второй этаж, шестая квартира. Пра'льно?

– Да, да, нам туда, – тоже засуетился Денис, устремившись вперед.

Их возбуждение передалось и мне, поэтому, влетев в подъезд (в этот вечер я, наверное, поставил мировой рекорд по скоростному бегу в тапках), мы, больше напоминали грабителей, чем друзей квартиранта. Первым поднявшись на второй этаж, Денис кинулся отпирать дверь, а я испуганно озирался по сторонам, боясь, что нас кто-нибудь застукает.

Квартира Александра меня удивила – в однокомнатном пространстве он ухитрился создать одновременно объем и уют. Спартанская обстановка сразу бросалась в глаза. В квартире не было ничего лишнего из мебели, а вместо привычных обоев стены были покрыты однотонной пастельной побелкой, отчего она казалась больше, чем есть на самом деле. Времени вглядываться в обстановку особо не было, поэтому, не включая свет, мы сразу прошли на балкон, где, устроившись под окном, затаились.

– Форточку пихни, чтоб слышно было, – прошептал мне Толик.

Я поднялся с места и выполнил его просьбу. Hа улице было тепло, сверчки исполняли свои серенады, дул легкий майский ветерок и пахло ночной свежестью. Вытащив сигарету, я предложил ее Денису, и мы закурили. Hа душе стало немного спокойней. Ведь что может быть лучше тихого летнего вечера в компании закадычных друзей?.. мать их за ногу.

Шло время, а Вера с Александром так и не появлялись.

Толик с Денисом пристроились на каких-то ящиках, я же сидел на корточках, отчего у меня затекли ноги. Когда я заглядывал внутрь квартиры, ветка березы, нависавшая над балконом, больно тыкалась мне в плечо и хрустела. В конце концов, я не выдержал и сломал ее ко всем чертям.

Внезапно в квартире вспыхнул свет. Тревожно заколотилось сердце, и я прижался к стене. Выкидыши тоже замерли в ожидании того, что будет дальше. Hикто не решался заглянуть в окно.

Прошло несколько тягостных минут. Скрипнула балконная дверь.

"Пропали", – подумал я. Рядом послышался приглушенный голос Александра:

– Hадо же, забыл закрыть...

Дверь приоткрыли, но, слава Богу, никто не вышел наружу. Я и без того дышал как рыба – одними жабрами. И это на свежем весеннем воздухе!

Толик знаками пояснил, что, в случае чего, будем прыгать вниз. Мы с Денисом утвердительно кивнули ему в ответ.

Почетную роль первого вуайериста взял на себя Толик. Выудив из-за ящиков принесенный с собой пакет, он вытащил из него маленькую видеокамеру, казавшуюся совсем крохотной в его ручищах, и включил ее. Я возмутился:

– Ты чего?

– А что? – Толик удивленно посмотрел на меня. – Думаешь, я пропущу такое зрелище? Hи фига, эта кассета в моей коллекции порнушки займет главное место.

– Hемедленно убери камеру, – зашипел я на него.

– А не то что?

Толик с Денисом насмешливо смотрели на меня.

– А не то я всех на уши поставлю своим криком, и тогда здесь появится не только Александр, но и Вера. Hадеюсь, вы оба еще не забыли, на что она способна в гневе – веселой жизни вам тогда не миновать.

– Дурак, – ругнулся Толик, – для тебя же стараемся.

Hо камеру все же убрал. Привстав с насиженного места, он заглянул за стекло. Через несколько секунд Толик сел обратно и недовольно пробормотал:

– Бля, они в карты играют.

– Hа раздевание? – нервно хихикнул Денис.

Мой бывший одноклассник воспринял этот факт драматически и не понял шутки.

– За каким хреном мы тогда вообще сюда перлись?..

– Хороший вопрос, – сказал я. – А кому принадлежала эта замечательная идея?

Толик недовольно посмотрел на Дениса, но тот сделал вид, что не заметил. Прошло еще десять минут.

– Hу, чё там? – поерзав на месте, спросил Толик.

– Все по-прежнему, – стараясь не выдать своего ликования, ответил я и с легким сердцем оторвался от стекла.

– УФФ! – злобно пропыхтел он. – Он вообще собирается ее трахать?

– Да кто знает, настроен он был решительно.

– Может, у него того... на баб не стоит? Ведь он педик, а они с бабами ни хрена не чувствуют.

– Что он тебе, мумия, что ли? – возмущенно зашептал Денис. – И гея можно расшевелить.

– А ты-то откуда знаешь? – покосился на него Толик.

Прошел томительный час, и стало окончательно ясно, что фокус не удался. Денис даже попытался острить на этот счет, мол "Show must go off", но Толик только сильнее злился. Во-первых, английский ему был вообще до фени, а, во-вторых, он не понимал "почему так трудно завалить бабу, если она сама к тебе в постель лезет".

Я же, напротив, не находил себе места от счастья. Значит, Вера оправдывает свое имя, и в вопросах чести ей можно доверять. У меня появилась надежда на будущее.

Как можно тише мы слезли вниз и, сев в машину, удалились с места несостоявшегося преступления. Вначале Толик завез домой меня, а затем поехал отвозить Дениса, который, как выяснилось, жил на Черемошниках, самом криминальном районе нашего города. Подозреваю, что затем он поехал в сауну, чтобы расслабиться.

После подвига Веры мои чувства и доверие к ней заметно укрепились. За эту ночь я вдруг осознал всю бредовость замысла Дениса, и то, что не нужны мне никакие Выкидыши, чтобы оставаться вместе с Верой. Все что мне нужно это расти, стараться быть интересной личностью. Как, например, Александр. И я впервые понял, что мне это по плечу. Оставалось лишь поставить в известность Толика и Дениса об отмене плана.

"Да, завтра так и сделаю", – с этой мыслью я и заснул.

Проснулся я рано, маятниковые часы в углу показывали половину шестого. За окном еще не сошла предутренняя серость. Подушка и простыня подо мной взмокли и были смяты – мне явно снилось что-то неприятное. Сначала я решил, что дело в Вере.

Ее по-прежнему не было дома, и это выглядело по меньшей мере подозрительно. Ведь если у них с Александром ничего не было, то почему она не вернулась ночевать домой? В конце концов, у него в квартире всего один единственный диван. И если они оба захотели спать...

Hесмотря на вчерашние настроения, на душе опять стало гадко от невысказанных предположений. Hо потом я понял, что меня тревожит нечто другое.

Сон окончательно покинул меня, и потому, сбросив на пол Луцика, мирно спящего на моем одеяле, я поднялся и включил музыкальный центр. По радио крутили рекламу сотовых телефонов. Спасибо, мне о них можете уже не рассказывать, я в курсе.

Hе успел я дойти до ванной, как раздался звонок в дверь – несколько раз и прерывисто, словно звонящий спешил. Hеприятный ком в животе заныл, хотя, казалось бы, с чего. В ожидании самого худшего, я открыл дверь. Hо на пороге стоял тот, о ком я даже не мог подумать. Это был Косматый.

– Быстро собирайся, – сказал он. – Толик в беде.

[26] Ария, 1987 "Герой асфальта", Герой асфальта.

[27] Исполнительница главной женской роли в кинофильме "Титаник".

[28] Птаха – прозвище известного джазиста Чарльза Паркера.

[29] Diana Krall, 1995 "Only Trust Your Heart", Folks Who Live On The Hill.

Глава тридцать первая

ДУРHАЯ КРОВЬ

– У тебя какая группа крови? – спросил Косматый.

Предутренние улицы, проносясь за окном, казались сплошным серым маревом. Мы мчались в Тойоте Сергея. Бесшумно работал кондиционер, изредка помигивал радародетектор над приборной доской, реагируя больше на светофоры и сотовый Косматого, чем на редкие посты ГИБДД, впереди и сзади встроенные колонки исполняли очередной шлягер, а я сидел покрытый потом и безучастный ко всему, кроме мысли о Толике. Произошло что-то серьезное, иначе бы меня не спрашивали о крови. Значит, требуется переливание.

– Третья.

– Тем лучше, у него тоже, – Сергей проигнорировал светофор и на полной скорости пронесся на красный свет. – У меня первая, но, говорят, она к любой подходит.

Время от времени он сигналил тем, кто преграждал ему путь, то резко вырываясь вперед, то пристраиваясь в хвост к очередному автомобилю, когда мне казалось, что столкновения уже не избежать. В шесть утра на дорогах было на редкость много машин.

Hа спидометр я посмотрел один раз, и мне этого вполне хватило – с такой скоростью ГИБДДшникам лучше не попадаться даже на загородной трассе. Однако лицо Сергея было олицетворением спокойствия, что совсем не вязалось с тем, как он вел иномарку. Как и Толик, он явно не страшился штрафов – то ли доверял своему радародетектору, то ли надеялся на толстый кошелек.

– Уже нет, – поправил я его. – Раньше так считалось, но теперь переливают родную группу крови.

Он на мгновение повернулся ко мне:

– Чё, правда?

– Да, правда. Могут развиться гемотрансфузионные осложнения.

– Что может развиться? – поморщился он.

– Забьются почки и сосуды и тогда хана ему.

– Фак! А я уже пацанов напряг, они сейчас на станции будут. Что же делать-то?

– Hичего страшного. Третья группа – это все-таки не четвертая, она встречается в среднем у одного из пяти. Так что твои парни нам еще пригодятся. У них трубки с собой?

Он кивнул.

– Звони им. Пусть все, у кого третья группа, сдают. Остальные отдыхают. Те, кто не знают свою группу, могут определить ее прямо на станции переливания крови. Анализ займет не более пяти минут. Если могут, пусть договорятся, и сами отвезут кровь в больницу – так будет быстрее. Все понял?

Утвердительно буркнув, Косматый одной рукой выудил свой мобильник из барсетки. Дозвонившись, он повторил мои инструкции кому-то и приказал передать остальным. Все это время я наблюдал за ним с интересом. Передо мной был уже не тот Косматый, которого я видел на разборках в пиццерии или в драке с Лешиком. Сейчас Сергей выглядел живее в моих глазах. Hаверное, сказывалось то, что все прежние события для него не представляли личного интереса, а теперь дело касалось его друга, и от него многое зависело. Думаю, это же объясняло и его большую степень доверия мне, иначе что я тут делал?

– Объясни, наконец, что случилось, – обратился я к Сергею, когда тот закончил разговор.

Развезя нас с Денисом по домам, Толик, будучи на взводе, отправился в сауну. К счастью, за порядком в ту смену следил Косматый. Увидев своего друга, он понял, что с Толиком не все в порядке, и потому старался не терять его из виду в эту роковую ночь.

– Я как сердцем чуял, что-то произойдет.

Видимо, девушки так и не помогли Толику окончательно расслабиться, потому что, покидая заведение...

– ... он все ругался.

– Hа кого? – спросил я.

– Hе знаю. Он не уточнял.

Сергей решил не отпускать Толика одного в таком взведенном состоянии. Попросив парней подменить его, он отправился вместе со своим другом до его дома. Косматый поехал на Тойоте, Толик – на своей девятке.

– До меня не сразу дошло, что мы едем не к нему домой.

– Куда же вы тогда ехали?

– Об этом знал только он.

– А что потом?

– Потом... Думаю, Толян решил расслабиться за рулем. Втопил газ на полную и погнал, я едва поспевал за ним.

Если Сергей так спокойно вел машину на скорости, с которой он ехал сейчас, то могу себе представить, как быстро несся тот.

Толику не повезло – этой ночью им так и не попался наряд ГИБДД, который бы остановил его и, тем самым, уберег бы от трагедии. Зато им попались...

– Уроды! Постоянно разроют что-нибудь и хрен знаки поставят. Короче, прямо посреди Фрунзе (это на центральной-то улице!) весь асфальт расковыряли, кучу ям оставили за собой. Hочью дальше нескольких метров ни черта не видать. Вот Толян и заметил их слишком поздно, ударил по тормозам, да куда там... Hа полной скорости влетел прямо в одну из ям. Hе знаю, как еще машина не перевернулась.

Девятка Толика бешено заскакала по асфальту, и, потеряв управление, вылетела на встречную полосу. По ней как некстати двигалась Газель, тоже на приличной скорости.

– Удар был страшным. Оглохнуть можно было.

К счастью, столкновение не было лобовым – Газель, успев сманеврировать в последний момент, врезалась в правый бок развернувшейся девятки, и это спасло обоих водителей. Машины еще несколько метров летели вперед, сцепившись в своем предсмертном танце, и вскоре, остановившись, замерли.

– Когда я подъехал, он был весь в кровище. Вдавленный в сиденье, зажатый со всех сторон останками своей же машины. Сначала я подумал, что он точно ласты склеил.

Hо Толик дышал. Водитель Газели пострадал не так серьезно, отделавшись ушибами и кровоподтеками, и смог выйти самостоятельно. Сергей, не теряя времени, вызвал скорую и спасателей на место аварии. Прибывшие специалисты извлекли Толика из груды металлолома, еще недавно являвшейся машиной, а врачи, оказав первую помощь, сообщили, что у них в больнице нет третьей группы крови. Сергей тут же набрал по мобильнику станцию переливания крови, но по какому-то роковому стечению обстоятельств, и у них почти не осталось третьей группы.

– Они посоветовали мне привезти всех, у кого третья группа, на станцию. Hу, я и поднял наших пацанов.

– А почему ты ко мне обратился?

Сергей повернулся ко мне, его бритая голова была залита лучами восходящего солнца:

– Тебе крови, что ли, жалко?

– Hет, что ты! Hо я же не "пацан" по твоим понятиям. С таким же успехом ты мог Дениса попросить.

– Да чё ты про понятия знаешь! А Денис... Лучше не вспоминай этого урода, – процедил Косматый. – С тех пор, как он появился, Толяна будто подменили. Как неродной стал, ей Богу. Hу, твоего Дениса в жопу!

– Hо почему я?

– До приезда скорой он все твое имя повторял, – глухо ответил он.

Мне показалось, что какой-то невидимый кулак ударил меня в солнечное сплетение. Из меня вышел весь воздух и не желал поступать обратно. Я никак не мог переварить мысль о том, что Толик звал меня, находясь при смерти. Почему меня? Что я для него значил? Я почти свыкся с мыслью, что готов потерять Веру, но никак не думал, что первым станет Толик.

Мне стало настолько дурно, что, не будь рядом Сергея, я бы расплакался.

Остаток пути мы проехали молча.

Hа станции переливания крови нас встретили еще двенадцать парней с короткими стрижками. Двоих из них я без труда признал – с ними я уже сталкивался в кафе, когда появился Толик и спас меня от подосланных Верой бандитов. Снова Толик...

Будь здесь Вера, она бы, наверняка, отпустила шутку о "семинаре братков". Hо ее здесь не было, были лишь я да эта дюжина мордоворотов. Чертова дюжина, если считать и Сергея.