Текст книги "Покрытый Льдом (ЛП)"

Автор книги: Рут Стиллинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 25

ЗАК

Джон широко раскрывает рот, когда я посылаю шайбу в его сторону во время нашей тренировочной игры три на три.

Ранняя предсезонная подготовка напряженная, но тренер Берроуз хочет начать прощупывать команду как можно скорее, особенно учитывая предложения, поступившие в межсезонье.

Дженсен выкрикивает мне инструкции – в этом нет ничего нового, – но я чувствую, что на один шаг отстаю от всей команды. Я осознаю, что подобные упражнения особенно эффективны для выявления слабых звеньев в команде, и прямо сейчас я чувствую себя одним из них.

– Ладно, на сегодня закончим, но, Эванс, я хочу видеть тебя в своем кабинете, срочно!

– Понял, тренер.

– Как ты думаешь, чего он хочет? – Джон рядом со мной по пути со льда.

Я беру со скамейки запасных свой Gatorade.

– Скорее всего, он хочет наказать меня за мою игру. Я уже был в его списке неудачников с прошлого сезона.

– Я не собирался этого говорить, но ты сам не свой. Хочешь поговорить об этом?

Луна бы сейчас кричала мне “да”. Сделав глубокий вдох, я останавливаюсь в коридоре для игроков и поворачиваюсь к своему лучшему другу.

– Думаю, на мне сказался удар в Нью – Йорке.

– В каком смысле?

Я грубо провожу рукой по волосам.

– Я мог умереть в тот день.

Его лицо слегка бледнеет, и я знаю, что он вспоминает удар и его результат, но я ничего не помню с того момента, как потерял сознание.

– Но ты не умер.

– При другом раскладе это могло бы стоить мне большего, чем просто карьеры.

Джон втягивает голову в плечи и кивает.

– Я понял, чувак. Что тебе от меня нужно?

На данный момент я не знаю.

– Наверное, я просто хотел сказать тебе, что всё ещё пытаюсь справиться с последствиями. Я не ожидал, что это так повлияет на меня. Когда я нападаю на игрока, я колеблюсь какую – то долю секунды. Я думаю о том, что может произойти.

– Это понятно, но я бы поговорил с тренером. Это не то, что ты должен нести в одиночку.

– Он уже думает, что я сбился с пути.

– Нет, он больше всего беспокоится о тебе. Он оценит твою честность, и ты сможешь справиться со всем. Ты справишься, братан, – он хлопает меня по плечу. – У Фелисити сегодня междугородний разговор с Дарси, так что это займет три часа, – он смеется. – Хочешь вернуться к себе и посмотреть видеозапись матча с Далласом? Первая игра сезона, было бы неплохо подготовиться.

Я чешу подбородок.

– Я встречаюсь здесь с Луной через полчаса.

– Вот как.

– Я буду учить её кататься на коньках или, по крайней мере, просто помогу ей не падать на задницу каждые пять секунд. Она никогда раньше не каталась на коньках.

Он держится одной рукой за дверь раздевалки, в его глазах читается понимание.

– Просто признай это уже самому себе. Она тебе нравится, – он тихо хихикает и качает головой. – Дай угадаю, ты даже купил ей коньки.

ЛУНА

Бабочки порхают у меня в животе, когда такси заезжает на парковку ледового катка. Я нервничаю, но, по крайней мере, приехала с шиком. Зак заказал мне лучшее такси.

Я знаю, что это не свидание, но это всё равно не мешает мне не нервничать. А ещё я собираюсь провести девяносто процентов своего времени, лежа на заднице с парнем, о котором не могу перестать думать. Это отчасти уязвимо и определенно смущает.

Пройдя по лабиринту коридоров, каток достаточно легко найти, воспользовавшись инструкциями, которые прислал мне Зак. Он также убедился, что у меня есть коды для входа. Но когда я толкаю дверь, весь свет выключен, и здесь никого нет.

Моя душа чуть не покидает тело, когда я чувствую, как чья – то рука ложится мне на плечо.

– Эй, это всего лишь я, – Зак подходит к щитку и включает свет, освещая бескрайнее ледяное пространство. – Прости, я задержался в кабинете Тренера.

– Ничего страшного. Я все равно опоздала на несколько минут, – я продолжаю смотреть на мерцающую белую поверхность. Я так давно не была на катке. Наверное, в последний раз я наблюдал за Заком в старших классах, и я никогда не была там, когда там было пусто. – Это как звезды, только на земле. Это в некотором роде красиво.

– Это определенно прекрасное зрелище.

Его рука переплетается с моей, и когда я поднимаю взгляд, то обнаруживаю, что взгляд Зака прикован ко мне, и бабочки возобновляют свой танец.

– Давай, Ракета. Твои коньки готовы. Первый урок – зашнуровать их.

Зак тянет меня к одной из скамеек и опускается на колени перед ней, вытаскивая из – под неё пару блестящих белых фигурных коньков. Он пожимает плечами.

– Я подумал, что ты захочешь эти, а не хоккейные.

Я киваю и хихикаю.

– Ты был бы прав.

Он осторожно зашнуровывает мои коньки. Тишина между нами действует терапевтически, пока я наблюдаю, как он работает особым образом.

– Перед каждой игрой мы с Джоном проводим такой ритуал. Я заново зашнуровываю коньки, а он возится со своей клюшкой, заклеивая её скотчем.

– Он перевязывает свою клюшку скотчем?

– Да, это помогает контролировать шайбу при соприкосновении.

– Ты тоже так делаешь?

– Да, почти каждый игрок это делает. Просто Джон одержим. Это больше рутина, чем что – либо ещё. У хоккеистов есть суеверия.

– Ты говорил с ним? Ну, знаешь, о своих чувствах.

Я смотрю на его макушку, когда он кивает.

– Да, разговаривал и с ним, и с тренером.

– И что?

– Джон понял. Сказал, что всегда прикроет мою спину и поможет мне справиться с этим.

– А тренер?

Он смеется.

– Он был больше обеспокоен, думая, что это вообще не повлияло на меня. Он сказал, что игроки не принимают такие удары и просто приходят в себя. Потребуется время, чтобы укрепить мою уверенность. Он собирается разработать план с психологом нашей команды, который поможет с визуализацией и воспоминаниями.

– Звучит здорово. Здорово, что у тебя за спиной так много поддерживающих тебя людей.

Он подходит ко мне и протягивает руку, чтобы я взяла её.

– Да, это действительно так. Спасибо, что подтолкнула меня высказаться.

Мы идем к катку, и по моей спине пробегают мурашки – я не уверена, из – за льда или из – за его близости.

– Я просто ещё один человек на твоей стороне, Зак.

Он ступает на лед и поворачивается ко мне лицом, протягивая обе руки.

– Ты никогда не будешь “просто” кем – то в моей жизни, Луна.

Неуверенно ступаю на скользкую ледяную поверхность, и мои плечи сжимаются, когда я чувствую, как мой левый конек медленно соскальзывает подо мной.

– Держи колени согнутыми, а тело расслабленным; я держу тебя. Ты не упадешь.

Я думаю, что, возможно, для этого уже слишком поздно.

Зак полностью контролирует ситуацию, выводя нас на середину льда. Я крепко держу его за руки, пока он продолжает кататься задом наперед. В своей толстой черной толстовке и серых спортивных штанах он выглядит великолепно, передвигаясь по льду так, словно это его второй дом.

– Твоё место здесь.

На его губах появляется мимолетная улыбка.

– Ты когда – нибудь была в месте, где можно было бы очистить свой разум от всего?

Я думаю о своём доме и Коко – Бич ночью под ясным ночным небом.

– Да.

– Ну, каток для меня то самое место. На этой арене может быть двадцать тысяч человек, но я слышу только один голос. Мой собственный, – он продолжает кружить по катку со мной на буксире, мои ноги подкашиваются, как у Бэмби. – Было бы странно сказать, что это успокаивает даже во время игр?

– Нет. Я думаю, ты будешь чувствовать себя уверенно там, где тебе удобнее всего, – мой голос дрожит, и я дрожу. Ух ты, здесь холоднее, чем я ожидала; мне следовало надеть больше одежды.

Стягивая с головы свою чёрную шапочку ‘Scorpions’, он одной рукой обнимает меня за талию и натягивает шапку мне на голову, при этом почти закрыв мне глаза.

– Так лучше?

– Да, спасибо, – как только последнее слово слетает с моих губ, моя правая нога соскальзывает в сторону. Как в замедленной съемке, но с абсолютным отсутствием грации, я падаю.

Зак обхватывает меня сильной рукой за талию и останавливает мое падение, прежде чем я ударяюсь о поверхность.

– Не забывай о согнутых коленях, – мы останавливаемся прямо посреди катка. Его рука всё ещё обвита вокруг меня, а моё тело прижато к его. – Ты мило выглядишь в моей шапке.

Всё, что я чувствую, – это его запах. Он обволакивает меня, как жаркая летняя ночь. Трудно оставаться в вертикальном положении, когда я так перегружена.

– Да? Черный – мой новый цвет.

– Чёрный? Ты никогда раньше не носила ничего черного.

Я нахально улыбаюсь.

– Ну, в субботу вечером буду.

Рука Зака слегка сжимается на моей талии.

– Это цвет твоего платья?

Я медленно киваю.

– Его выбрала Кейт.

Прикусив губу, он удерживает мой взгляд слишком долго. Слишком долго, чтобы я могла сопротивляться, и автоматически провожу языком по нижней губе.

Его глаза тут же опускаются к моим губам, в них читается чистая потребность.

– Если я поцелую тебя, ты отстранишься?

Моё сердце колотится о грудную клетку.

– Я должна.

– “Должна” отличается от “хочу”.

– То, чего мы хотим, и то, что мы должны делать – это две совершенно разные вещи, Зак.

Он прижимается своим лбом к моему, когда обе его руки опускаются на мои бедра.

– Когда я снова увижу тебя после того, как ты улетишь домой в воскресенье?

На следующий день начинаются занятия в школе, а в октябре у него начинается хоккейный сезон.

– Какое – то время мы не увидимся.

Он глубоко вздыхает.

– Позволь мне поцеловать тебя.

– Зачем? Чтобы мы могли вернуться к тебе и снова переспать, а потом я уеду через два дня? Никакой дружбы с привилегиями.

Он возражает против моих слов.

– Ты никогда не будешь для меня этим.

– По определению, именно этим мы и были бы. Нам нужно двигаться дальше после этого лета.

Его лицо искажается, он всё ещё прижимается к моему.

– Не знаю, смогу ли я, Ракета.

– А какой у нас есть выбор? У тебя своя жизнь здесь, в Сиэтле, а у меня своя, на другом конце страны.

Наши губы в сантиметрах друг от друга, и я чувствую тепло его дыхания на своих щеках.

– Ты будешь встречаться с другими людьми?

Я хочу, чтобы лёд растаял у меня под ногами и поглотил меня целиком.

– Ты хочешь честный ответ или тот, который, я думаю, ты хочешь услышать?

Он протягивает руку и проводит мозолистым большим пальцем по моей щеке, глядя мне прямо в глаза.

– Мне всегда нужна твоя честность, а у тебя всегда будет моя.

Я тяжело сглатываю в отчаянной попытке прогнать комок, образовавшийся в моём горле.

– Прямо сейчас я не могу смотреть дальше того, что мы разделили. Но однажды, возможно. А как насчет тебя? – я задаю вопрос, но на самом деле не хочу слышать ответ.

Я наблюдаю, как напрягается его горло, когда он пытается переварить мой ответ.

– Я не вижу дальше тебя и того, что у нас есть. Я знаю, что дал себе много обещаний три месяца назад. Но если бы ты была здесь, в Сиэтле, и если бы ты думала, что хоккейный образ жизни – это то, чего ты хочешь, тогда я бы стоял здесь и просил тебя стать моей девушкой.

Мои ноги почти подкашиваются подо мной, но на этот раз это не имеет никакого отношения к моему равновесию на льду.

– Т – ты хочешь, чтобы я была твоей девушкой?

Он кладет руку мне на затылок, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Если бы звезды сошлись, тогда да. Я многое чувствую к тебе. Вещи, которые пугают меня до чертиков, но я не могу продолжать игнорировать их. Они здесь укрепились, и я устал отталкивать их.

– Я не знаю, что сказать.

– Тебе не нужно ничего говорить. Если что – то когда – нибудь изменится для тебя, и ты подумаешь, что могла бы прожить свою жизнь здесь, со мной, тогда знай, что я буду ждать.

Мои руки взлетают вверх, и я запускаю пальцы в его мягкие каштановые волосы.

– Мне нужно время. Я знаю, что мне нужно изменить свою жизнь, но мне нужно время, чтобы всё обдумать. Всё происходит так быстро, и я…

– Я не прошу ответа, Ракета. Я просто раскрываю свои карты. И на каждой написано твоё имя.

Мое сердце колотится так сильно, что я слышу его у себя в ушах.

– Ты всё ещё хочешь поцеловать меня?

Он снова приближает свои губы к моим. Раньше они были так близко, но сейчас их разделяют миллиметры.

– Я хочу, чтобы ты была моей девушкой, поэтому для меня целовать тебя – всё равно что дышать.

– Тогда поцелуй меня.

Я ожидаю, что его губы прижмутся к моим, но этого не происходит. Вместо этого его ладони оказываются у меня под бедрами, и я обвиваю ногами его талию, держа руки на его затылке. Медленно, и его губы томно скользят по моим, он катит нас к краю катка и сажает меня на борт перед скамейкой игроков.

Раздвигая мои ноги, он скользит между ними.

– Как насчет этого? С этого момента и до того дня, когда я надеюсь назвать тебя своей, я буду только целовать и обнимать тебя. Я не пойду дальше, пока ты не скажешь мне, что готова.

– Но разве это не будет мучительно для тебя?

Он смеётся и целует уголок моего рта в то же самое место, что и всегда.

– Да, но мы идем в твоем темпе.

– Хорошо.

– Ладно, Ракета, – он целует это место ещё раз.

– Что там такого особенного? – я указываю на то место, куда он поцеловал.

Его глаза светятся теплотой.

– Я знаю, что у меня не должно быть любимицы, и не говори остальным, но там моя любимая веснушка.

ГЛАВА 26

ЛУНА

Я прихожу к выводу, что у всех игроков НХЛ есть частные лифты.

Набирая код, который прислала мне Фелисити, я нервно барабаню пальцами по золотым перилам вдоль задней стены, ожидая, когда лифт достигнет пентхауса.

Двери открываются прямо во дворец. Серьезно, Фелисити, вероятно, могла бы сойти за члена британской королевской семьи, живущего здесь. В роскошных апартаментах, насколько я могу видеть, полы выложены глянцевой серой плиткой, а светильники красивого черного цвета. Но когда я окидываю взглядом стены вестибюля, моё сердце сжимается. Повсюду разбросаны полотна Джона, Фелисити и тех, кого я считаю её детьми, а также его семьи. Над каменным камином в гостиной висит огромная гравюра с изображением их обоих. Похоже, что снимок сделан на профессиональной съемке. Фелисити в объятиях Джона, их лица близко друг к другу, и потрясающее обручальное кольцо на крупном плане. Мне не нужно быть ценителем искусства, чтобы знать, что этих двоих связывает самая глубокая любовь, которая когда – либо могла существовать.

– Луна? Мы здесь! Британский акцент отрывает меня от разглядывания, когда он доносится из коридора. – Вторая комната налево!

Я иду на звук голоса, проходя через потрясающую кухню и столовую, пока не захожу в спальню и не нахожу Фелисити и Кейт, разговаривающих с двумя визажистами и парикмахером.

– Привет, девочка! Ты первая, – Кейт нежно целует меня в щеку и указывает на пустое кресло перед туалетным столиком.

– Всё, что я могу сказать, это то, что это место – безумие. Типа, вау, – говорю я, подходя к креслу и присаживаясь. Первой подходит одна из визажисток и начинает раскладывать всё свое оборудование и продукты.

– Спасибо. Это дом Джона; он оформил его. Но теперь, когда мы вывесили наши фотографии, здесь стало как – то по – домашнему уютнее.

– Это идеально, – отвечаю я, засовывая одну руку, а затем другую в рукава халата.

– Меня зовут Кэти, и сегодня я буду делать вам макияж, а это Ханна; она позаботится о ваших волосах. Итак, какого рода образ мы выбираем?”

– Чертовски сексуальный, – отвечает Кейт, садясь рядом со мной, готовая к прическе.

Я фыркаю.

– Не уверена, что это возможно, но постарайтесь изо всех сил, – я некоторое время смотрю на своё отражение и думаю о своём черном платье. Я всегда пользовалась легким макияжем и яркими красками, но сегодня всё по – другому. Я хочу чувствовать себя по – другому. Мне нужна каждая капля уверенности, которую я могу собрать. – Может быть, дымчатый?

Кэти улыбается в ответ.

– Отлично. Я думаю, это будет потрясающе и идеально подойдет к твоим огромным карим глазам.

– У меня зависть к большим глазам, – говорит Фелисити с другого конца комнаты, где она наливает нам всем шампанское. – Мы словно смотрим в две большие кружки с горячим шоколадом, – она протягивает нам с Кейт по бокалу, а затем предлагает по одному работающим дамам. – У нас осталось немного шипучки с вечеринки по случаю моего дня рождения, и я подумала, почему бы, чёрт возьми, и нет?

Я делаю глоток напитка и чувствую, как пузырьки танцуют у меня на языке.

– Шампанское такое вкусное.

Кейт протягивает мне свой бокал и улыбается.

– За новообретенных друзей.

Я не уверена, из – за алкоголя это или из – за того, что она называет меня своим “новым другом”, но по моему телу разливается тепло.

– За новых друзей.

Фелисити подходит к прикроватному столику, возится с панелью управления над ним.

– Эд Ширан?

– Ударь меня им! – отвечает Кейт.

Я смотрю на неё.

– Том придет? – спрашиваю я.

Уголки её губ приподнимаются, когда она смотрит на меня через зеркало.

– Ага. Это наш первый выход в свет в качестве официальной пары.

– Вы официально встречаетесь?

Её лицо полностью просветляется.

– Да! Прошло уже несколько недель, и он хотел перейти к следующему этапу, – она задумчиво постукивает себя по подбородку. – Я думаю, он первый парень, который у меня был, может быть, за последние пять или шесть лет, – ей брови слегка сошлись на переносице. – Но ничего серьезного. У нас всё эксклюзивно, но я не планирую выходить замуж за этого парня или что – то в этом роде.

Фелисити садится по другую сторону от меня, разглядывая разные палитры теней для век.

– Кейт не заводит серьезных отношений.

Кейт резко кивает головой в знак согласия, а затем быстро извиняется перед парикмахером, пытающимся заколоть её волосы.

Твердо глядя перед собой, я решаю, что сейчас самое подходящее время, как и любое другое.

– Вчера вечером Зак сказал мне, что если бы расстояние не было проблемой, и если бы я хотела вести хоккейный образ жизни, то он попросил бы меня стать его девушкой.

Услышав моё откровение, Фелисити приоткрывает рот, но затем быстро захлопывает его, когда она протягивает руку и хватает мой полупустой бокал с шампанским.

– Долить?

Я расхохоталась.

– Я легко пьянею, так что я пас, – я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, пока Кэти красит меня.

– Что ты сказала в ответ? – спрашивает Кейт.

– Я знала, что он хотел большего, – добавляет Фелисити.

– Я сказала, что мне нужно время. Не похоже, что расстояние изменится в ближайшее время. Я бы перевернула всю свою жизнь с ног на голову, а он точно не может переехать во Флориду.

Фелисити закрывает одну из палеток и пожимает плечами.

– Он бы сделал это, если бы мог.

Я поворачиваюсь к ней.

– Ты думаешь?

– Да, на сто процентов. Если бы он не был связан контрактом, я думаю, он бы сделал это. Зак из тех парней, которые готовы на всё ради тех, кто им дорог больше всего.

Она не ошибается.

Она закидывает ногу на ногу и откидывается на спинку стула, барабаня бледно – розовыми ногтями по подлокотнику.

– Но я не думаю, что дело исключительно в расстоянии, и уж точно дело больше не в его проблемах или страхе перед обязательствами.

Кейт понимающе кивает.

– Ты бы отказалась не только от своей работы и родного города. Это касалось бы и твоей личной жизни тоже.

– Я прожила всю свою жизнь, едва привлекая к себе внимание. Я не хочу сказать, что жалею себя, – уточняю я. – Я имею в виду, что на меня никто никогда не обращал внимания. До вас двоих у меня не было настоящих друзей. Моя семья совсем не дружная, и я единственный ребенок в семье. Я привыкла ходить в магазин по воскресеньям без лифчика, – я смеюсь. – Плюс, давай просто предположим на минуту, что я прошла через всё это. Были бы недели, возможно, месяцы, когда я не видела бы его. Не то чтобы я ему не доверяла, но я была бы в этом большом городе, на новой работе и сама по себе. Я была бы вдали от единственного дома и людей, которых знала всю свою жизнь.

– Я согласна со всем, кроме той части, где ты сказала, что будешь сама по себе, – отвечает Кейт. – У тебя были бы мы, и ты никогда не была бы одна.

Я благодарно улыбаюсь ей. Поворачиваясь к Фелисити, я задаюсь вопросом, как ей это удается.

– Как ты со всем этим справляешься?

– Это тяжело. Сначала было действительно тяжело. Привыкание, спекуляции. СМИ, комментирующие мой возраст и то, что я старше Джона, – она мрачно смеётся. – В какой – то момент они спросили, не беременна ли я и не заманила ли его таким образом в ловушку.

– Придурки, – протягивает Кейт, что вызывает смех у Кэти и её коллеги.

– Моя лучшая подруга становится британкой, – Фелисити хихикает, а затем переводит взгляд на меня. – Но у меня всё немного по – другому. Я уже устроилась и жила в Сиэтле, когда встретила Джона, и, как бы он ни ненавидел говорить об этом, ему осталось провести в НХЛ всего сезон или два, а потом он, скорее всего, рассмотрит варианты завершения карьеры. Отсюда и то, почему он сейчас так много делает на тренерском поприще. Зак на четыре года моложе, и у него впереди гораздо больше времени. Во всяком случае, теоретически.

Я киваю.

– Это важное решение. Я хочу, чтобы между нами всё сработало.

– Он того стоит? В смысле, ты испытываешь к нему достаточно сильные чувства, чтобы сделать этот шаг? – спрашивает Кейт мягким тоном.

– Да. Он мне уже давно нравится, и мои чувства только окрепли. Но что, если я решусь на такой шаг, а это мне не подходит, или я не смогу приспособиться к такому образу жизни? Что, если я брошу свою карьеру, работая там, где я счастлива и меня ценят, только для того, чтобы перейти в школу, где меня не будут ценить? И я только что получила повышение. А ещё есть мой дом и мой…

Фелисити кладет ладонь мне на колено.

– Ты абсолютно права. Тебе нужно время, чтобы всё переварить. Тебе нужно время, чтобы решить, что лучше для вас обоих, – она мило улыбается. – Я думаю, когда ты получишь ответ, тогда и поймешь. Не будет никаких сомнений. Немного поверь в процесс и наслаждайся временем, которое вы проводите друг с другом.

Я киваю, но чувствую растущее разочарование из – за сложившейся ситуации.

– Я чувствую, что не смогу победить, потому что время, которое мы проведем порознь, будет таким тяжелым.

Кейт резко втягивает воздух.

– И, судя по тому, как ты выглядишь в этом платье, он определенно будет тосковать.

Я ухмыляюсь и смотрю на своё отражение.

– Этот макияж потрясающий.

Кэти сияет.

– Выглядит даже лучше, чем я думала.

– Теперь пора заняться прической, Ханна подходит и встает у меня за спиной. – Мы сделаем небрежные волны или что – то более официальное?

– Я предпочитаю распущенные волосы, – они ниспадают до поясницы, и мне нравится, когда они уложены должным образом.

Накручивая одну из моих прядей себе на палец, она кривит губы в сторону, явно прокручивая в голове прическу.

– Я надеялась, что ты так скажешь.

ЗАК

Как невеста в день своей свадьбы, Луна отказалась показать мне своё платье, макияж или прическу, желая, чтобы я увидел всё вместе.

Взглянув на часы, я понимаю, что время поджимает. Сомневаюсь, что организаторам мероприятия понравится, что основатель фонда опаздывает на свой ежегодный гала – приём.

Подойдя к двери её спальни, я осторожно стучу.

– Ты готова идти?

– Да, всего две секунды! – её голос слегка повышен и полон паники.

Я иду за бумажником и ключами, когда дверь её спальни открывается.

– Ладно, думаю, у меня всё готово.

Трахните. Меня.

У меня нет слов, чтобы описать безумный уровень влечения, которое я испытываю к ней в обычный день, но в этот момент она богиня. Её дымчато – карие глаза и длинное струящееся платье, подчеркивающее идеальный изгиб её полной груди, просто сногсшибательны. Её платье длиной до пола облегает каждую частичку её безупречного тела, и когда она поворачивается, показывая мне, как бретельки пересекаются до нижней части спины, я сжимаю кулак, не в силах сдержать свою реакцию.

– Луна. Вау. Я…эм, да. Просто вау.

Путаясь в словах и перебирая ногами, я направляюсь к ней. Обхватив руками её красивые бедра, я наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо.

– Ты заставляешь меня снова почувствовать себя шестнадцатилетним.

Шепча что – то в ответ, я чувствую её дыхание у моего уха, от которого по всему телу пробегают мурашки.

– Я нравилась тебе в старших классах?

Я медленно киваю.

– Я всегда считал тебя великолепной.

– Ну, не буду врать – я удивлена.

Я запрокидываю голову и смеюсь.

– Я не слепой, но я был застенчивым, – мой смех затихает. – А потом ты связалась с…

– Люком?

– Ага.

Она кивает.

– Помнишь тот случай на кухне? Ты спросил меня, почему я с ним порвала.

Я медленно киваю.

– Ну… – её голос дрожит, и я могу сказать, что она встревожена. – Я порвала с ним, потому что всякий раз, когда я была с ним, я думала только о тебе.

Я зажмуриваюсь, её правда зажигает меня, но одновременно убивает. Как, чёрт возьми, я должен позволить ей сесть на этот рейс завтра? Всё, что угодно, лишь бы была рядом со мной, а не слишком далеко для моего сердца.

Я трусь своим носом о её.

– Так же, как я хочу уложить тебя и целовать всю ночь.

Она мило улыбается мне, и чёрт возьми, если это не самое красивое зрелище.

– Но наша машина будет ждать снаружи, и тебе предстоит произнести большую речь, – она протягивает руку и аккуратно поправляет мой галстук – бабочку. – Давай, Эванс, пойдем, заработаем кучу денег.