Текст книги "Заколоченные Сердца (ЛП)"

Автор книги: Рут Стиллинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 30

ДЖОН

Я прикончу его, чёрт возьми.

Клянусь Богом, если он хоть пальцем тронет мою девочку, у него не останется денег, чтобы пересчитать их в своих драгоценных инвестиционных фондах.

Я еду на своем Порше по автостраде со скоростью девяносто пять миль в час и направляюсь в аэропорт. Я не помню, как попрощался с мамой и папой, но Адам поймал меня, когда я выбегал из дома.

– Это Фелисити, не так ли? – спросил он, на его лице отразилось беспокойство. Он передал мне свой телефон, который показывал, что рейс в лондонский Хитроу вылетает через девяносто минут, и у меня всё ещё есть небольшой шанс успеть на него, при условии, что есть свободные места. – Иди, – это было последнее, что он сказал мне, когда я вылетел за дверь.

Я рад, что у меня подготовлена дорожная сумка, потому что у меня не было времени где-нибудь остановиться, чтобы купить всё нужное. Я также благодарен, что у меня хватило предусмотрительности взять с собой паспорт на всякий случай. Временами беспокойство может быть невыносимым, но когда вы многократно прокручиваете в голове все сценарии, вы, по крайней мере, готовы к худшему.

Я оставляю свою машину в зоне высадки – они могут выставить мне счет – и мчусь купить билет.

– Билет. Хитроу. Сейчас. Пожалуйста, – на данный момент я не в состоянии составлять связные предложения, желчь в горле невозможно проглотить.

– Есть свободные места только в первом классе, сэр.

Я оглядываю себя с ног до головы.

– Я не помещаюсь в салон эконом-класса, мэм.

Я замечаю, что её глаза слегка расширяются, когда до неё доходит, кто я такой, но, слава Богу, она сохраняет свой профессиональный вид. Я не могу рисковать тем, что меня задержат из-за автографов, поэтому переворачиваю кепку задом наперед и натягиваю козырек как можно ниже на глаза.

– Это будет…

– Это не проблема, – быстро отвечаю я и дрожащими руками протягиваю ей свою карту. Она проверяет мой паспорт и передает мне посадочный талон.

Пробираясь сквозь охрану, где, слава богу, тихо, я достаю телефон и набираю сообщение Фелисити.

Я

«Я приземляюсь в Лондоне в семь утра по Гринвичу. Мой телефон всё время будет подключен к Wi-Fi. Скоро буду, Ангел.»

Услышав её надломленный голос по телефону, я почувствовал, что у меня разрывается сердце, и это чувство не оставило у меня никаких сомнений в том, что я по уши влюблен в свою девушку. Я задерживаю пальцы над текстом, который набираю. Я хочу сказать ей, моё сердце умоляет меня признаться ей в том, что я, вероятно, знал месяцами. Но сейчас неподходящее время. Поэтому вместо этого я нажимаю «Отправить» и проглатываю слова, хотя и не уверен, сколько ещё смогу их сдерживать.

Я не спал больше сорока восьми часов, и к тому времени, когда я подъезжаю к черным железным воротам перед бывшим домом Фелисити, мои глаза слезятся, в голове стучит, но моё тело бурлит от адреналина. Я никогда не был так взвинчен, даже перед финалом плей-офф.

Я испытываю облегчение, когда ворота открываются без кода, и я въезжаю во двор, посыпанный гравием. Дом симпатичный. В нём чувствуется типичный английский кантри. Дом с двойным фасадом, каменным крыльцом и толстой черной деревянной дверью с медным кольцом в центре.

Умоляя себя не бить его, но прекрасно понимая, что, скорее всего, вырублю его как только увижу, я распахиваю дверь и бегу ко входу.

Дверь распахивается прежде, чем я подхожу к ней, и на пороге стоит Фелисити, её крошечное тельце одето в клетчатую красно-зеленую пижаму и те нелепые тапочки с кроликами. Я улыбаюсь, удивленный её нарядом, но в основном испытываю облегчение, обнаружив, что она в безопасности.

Я заключаю её в объятия, отрываю от земли и целую в лоб. Чёрт возьми, она великолепна. Поставив её обратно на ноги, я бросаю взгляд через её плечо.

– Где он?

– Он ушел. Я не разговаривала с ним со вчерашнего вечера, поэтому не знаю, когда он вернется.

Я пробегаю глазами по её лицу, а затем вниз по телу.

– Он причинил тебе боль, прикасался к тебе?

Она качает головой, но не сводит с меня глаз, словно умоляя поверить ей.

– Нет, он просто был мудаком.

– Возьми свои вещи. Полагаю, Дарси и Джека всё ещё нет дома? – подъездная дорожка совершенно пуста.

– Да, они ещё не вернулись домой.

Собрав вещи и направляясь к машине, Фелисити останавливается как вкопанная. Железные ворота начинают открываться, и белый Jaguar F-Type подъезжает к моему красному Мерседесу, взятому напрокат. Я чувствую, как Фелисити подходит ближе ко мне, её дыхание прерывается, и её испуганная реакция мгновенно разжигает мою ярость. Я так сильно стискиваю зубы, что они могут сломаться под давлением.

Эллиотт уже шагает ко мне, когда я смотрю на него с дерьмовой ухмылкой.

– Убирайся с моей гребаной территории, пока я не вызвал полицию…

Он не успевает закончить свою угрозу. Вместо этого я с силой ударяю его кулаком. Кости хрустят у него в носу, и кровь брызжет на его девственно-чистую машину. Позор.

– Господи, я думаю, ты сломал мне нос! – кричит он, хватаясь за лицо и сгибаясь пополам.

Я беру Фелисити за руку, и мы направляемся к моей машине. Открываю багажник, бросаю её сумку рядом со своей и открываю пассажирскую дверь. Пристегнув её ремень безопасности, я закрываю её дверь и возвращаюсь к куску дерьма, всё ещё стонущему на подъездной дорожке.

Присев перед ним на корточки, чтобы он мог видеть мои глаза, кровь всё ещё течет у него из носа, я говорю очень четко и медленно.

– Позволь мне прояснить одну вещь, Эллиот. Подойди еще раз к моей девушке ближе, чем на сто футов, и твой нос будет тебя волновать меньше всего. Я оторву тебе твою гребаную башку.

С этими словами я небрежно направляюсь обратно к машине, но останавливаюсь и поворачиваюсь. Он всё ещё согнулся, держась за лицо. Возможно, его никогда раньше не били, и одна эта мысль удивляет меня.

– Она рассказала мне, что ты сказал прошлой ночью, – говорю я, и моя дерьмовая ухмылка возвращается. – И я бы не беспокоился о нашей эксклюзивности. Я планирую сделать её своей женой.

ФЕЛИСИТИ

Мы петляем по проселочным дорогам, окровавленные костяшки пальцев Джона сжимают руль так сильно, что он может раздавиться под давлением.

Навигационная система включена, но он игнорирует её. Роботизированный голос последние десять минут просит нас “развернуться”.

– Ты знаешь, куда едешь? – я не уверена, что он знает.

– Я просто еду так быстро, как только могу, подальше от этого дома. Чем дальше я буду, тем меньше у меня шансов вернуться и выколоть ему глаза, чтобы он никогда больше не смог взглянуть на тебя.

Он в ярости. Я никогда не видела его таким. Его колени подпрыгивают от адреналина; руки сжимаются и дрожат.

– Притормози.

– Что?

– Просто съезжай на обочину. Вот здесь, на этой стоянке, – я указываю на участок, расположенный на обочине дороги.

Джон подъезжает и ставит машину на стоянку. Я немедленно расстегиваю ремень безопасности и перебираюсь через центральную консоль, перекидывая ногу через него, так что оказываюсь у него на коленях. Усаживаясь, я сразу же чувствую, как его член начинает твердеть.

Он откидывает голову на спинку сиденья и смотрит мне в глаза. Его глаза опухли и слегка покраснели, верный признак того, что он очень мало спал. Он выглядит измученным. Убирая прядь волос, выбившуюся из моего растрепанного пучка, он заправляет её мне за ухо.

Желание захлестывает меня. Я так сильно хочу его. Я хочу его всего. Для меня прекрасна каждая его частичка. Несовершенства, которые могут видеть другие, кажутся мне совершенством.

Я провожу руками по его густым и растрепанным темным волосам. Они немного длиннее, чем обычно, а на подбородке щетина, которой больше двух дней.

– Спасибо, что приехал ко мне. Прости, что не послушала тебя, – шепчу я, очарованная его стальным взглядом так же, как и в тот день, когда столкнулась с ним в том коридоре.

– Ты просто делала то, что считала правильным, и я скорее сожгу этот гребаный мир, чем позволю чему-нибудь случиться с тобой, – он слегка наклоняет бедра, так что его твердый член трется о мою уже пульсирующую сердцевину. Низкий стон вырывается из меня, когда я представляю, на что это было бы похоже, если бы он был внутри меня.

Его бедра перестают раскачиваться.

– Откуда у тебя это?

– Что именно?

Его рука взлетает к моей шее.

– Это.

Чёрт. Должно быть, я забыла её снять.

Я не могу солгать, даже если знаю, что это расстроит его ещё больше.

– От него. Он заставил меня надеть это, и я, должно быть, забыла снять её прошлой ночью.

У Джона сводит челюсть, когда он наклоняется вперед и рассматривает подвеску.

– Он всё ещё любит тебя. По-своему, по-дурацки.

– Это не имеет значения.

Я протягиваю руку за шею, чтобы расстегнуть подвеску, но Джон опережает меня. Он с презрением покачивает ею перед собой. Следующее, что я помню, это то, что он открывает окно и выбрасывает её на гравий.

Возвращая свой взгляд к моему, в котором читается глубокая дикая потребность, Джон сжимает мои бедра и начинает целовать мою шею.

– Нам нужно убираться отсюда, или я трахну тебя прямо здесь, в этой машине.

– Тогда сделай это, – выдыхаю я, когда он сжимает меня сильнее. Я кладу голову ему на грудь и замечаю, что дрожь, сотрясавшая его тело раньше, теперь утихла под моими прикосновениями. Я так возбуждена, что чувствую, как влага начинает просачиваться сквозь нижнее белье.

– Не здесь, – Джон приподнимает мой подбородок и страстно целует меня, его язык скользит по моим губам, и когда я открываюсь для него, он пожирает меня, пока я извиваюсь у него на коленях, отчаянно желая большего трения.

Его руки опускаются на мою обтянутую джинсами задницу, и он снова и снова прижимает меня к своей невероятно твердой эрекции. Он такой большой, что я понятия не имею, как моя крошечная фигура выдержит его, когда придет время. Мы продолжаем целоваться в машине. Мимо проезжают ещё несколько человек, но, честно говоря, мне плевать. Это только обо мне и моём мужчине.

Проходит ещё несколько минут, прежде чем мы отрываемся друг от друга, и Джон заводит двигатель.

– Поехали в отель, – говорит он хриплым голосом, вводя название в навигатор.

– Где мы остановимся? – я почти уверена, что смогу указать путь в нужное нам место.

– Nous restons à la Chateau, – отвечает Джон, на долбаном французском. Мои глаза вытаращились от его почти идеального акцента и от того факта, что в День подарков мы остановимся в одном из самых эксклюзивных отелей Оксфордшира. Я не утруждаю себя вопросом, как ему удалось забронировать номер в столь поздний срок. Меня больше ничто не удивляет, когда речь заходит о моём парне.

Я неохотно забираюсь обратно на пассажирское сиденье, когда он усаживается первым.

– Ты говоришь по-французски?

Положив руку на руль, он подмигивает мне.

– В университете окончил лингвистический факультет. Я специализировался на французском, – с этой чертовски сексуальной новостью, он оглядывается через плечо и выезжает на дорогу, и всё это время я мысленно подсчитываю, сколько пар запасных трусиков я взяла с собой в эту поездку.

– Это место действительно прекрасно.

Мы идём по коридору, отделанному панелями из красного дерева, прочь от нашего роскошного люкса с видом на прекрасно ухоженный сад. Даже зимой он прекрасен благодаря слоям потрясающих роз, подснежников, цикламенов и крокусов, и это лишь некоторые из них. Сам отель представляет собой смесь английского загородного коттеджа и роскоши, и это прекрасно работает.

Держась за руки, мы входим в ресторан, и я чувствую себя плохо одетой в своем изумрудном платье-трапеции и черных туфлях-лодочках. Я не планировала ужинать вне дома, так что это лучшее, что я могла надеть, находясь так далеко от ближайших магазинов.

– Ты выглядишь так чертовски сногсшибательно, что я едва могу дышать, – его дыхание и одеколон окутывают меня, когда мы направляемся к столу и садимся.

Официант принимает наш заказ на напитки, и я выбираю итальянское сухое “Pinot Grigio”, но Джон предпочитает минеральную воду, поскольку он ужесточил свой рацион, так как “Scorpions” продолжают бороться за выход в плей-офф.

– Приятно иметь возможность пригласить тебя куда-нибудь без того, чтобы на нас не смотрела каждая пара глаз в комнате, – он берет меня за руку через стол, но потом решает, что он слишком далеко, и придвигает свой стул, так что мы оказываемся рядом. – Отчасти приятно, когда тебя не узнают, – он наклоняется и нежно целует меня в уголок губ. – Я одержим тобой; черт знает, что бы я сделал, если бы он причинил тебе боль.

Моё сердце колотится о грудную клетку. Я чувствую свой пульс в ушах, когда у него появляются ямочки на щеках и он лучезарно улыбается.

– Завтра вечером мне нужно вернуться домой, и я хочу, чтобы ты поехала со мной. Я не могу оставить тебя здесь. Твой дом со мной, в Сиэтле, в моей квартире.

Мой рот инстинктивно приоткрывается, пока я перевариваю его слова.

– Ты просишь меня переехать к тебе?

– Я больше не хочу, чтобы ты жила в той квартире. Твоё место рядом со мной, в моей постели и в моих объятиях.

Я знаю, каков будет мой ответ, потому что я влюблена в него. Господи, как я превратилась из женщины, твердо решившей не вступать в другие отношения в течение многих лет, в такую уверенную в том, что перееду к своему парню спустя месяц?

– Хорошо, – говорю я, сжимая его руку.

Джон моргает, глядя на меня, и его улыбка с ямочками на щеках возвращается.

– В смысле, хорошо, хорошо?

– Да, хорошо, – говорю я, возбужденный смешок вырывается из меня.

– Я бы взял тебя на руки и закружил, если бы это не было таким изысканным заведением.

Я фыркаю от смеха.

– Рискни.

Отодвигая своё сиденье, он говорит:

– О, Ангел, тебе уже следовало бы знать, что я не из тех, кто боится вызовов.

Внезапно я вижу большой ресторан с высоты шести футов четырех дюймов, он вращается вокруг меня, Джон удерживает меня на своем плече. Я никогда не слышала, чтобы он смеялся так беззаботно и от всего сердца, и я хватаюсь за его талию, наслаждаясь тем, что определенно является одним из лучших моментов в моей жизни.

– Тогда дай мне кусочек, – его ложка вонзается в мой шоколадный торт, снова, но я быстро отбиваю её своей.

– Э-э, нет. Если ты хотел его, то должен был заказать.

– Побалуй меня, – он пытается ещё раз, но я быстрее преграждаю ему путь.

– Я оставлю это без внимания, но подумай об этом с другой стороны: я доставляю удовольствие твоему диетологу.

Джон игриво приподнимает бровь и наклоняется вперед, пока его губы слегка не касаются моего уха.

– Доедай свой десерт, Ангел. Я собираюсь полакомиться чем-нибудь гораздо более сладким, когда мы вернемся в наш номер.

Я сжимаю бедра под белой льняной скатертью и чуть не роняю ложку на почти пустую тарелку.

Он наклоняет голову, так что наши губы почти соприкасаются.

– Как ты думаешь, здесь толстые стены?

Я собираю последний кусочек торта ложкой, протягиваю ему, и он небрежно съедает всё за раз. От того, как его язык высовывается и облизывает нижнюю губу, по моей киске пробегает волна возбуждения, и я чувствую, как напрягаются мои соски.

– Может быть, отель довольно старый. А что?”

– Потому что я хочу перевернуть твой мир сегодня вечером.

О, Боже.

ГЛАВА 31

ФЕЛИСИТИ

Мы не можем достаточно быстро попасть в наш гостиничный номер, так что мы практически вываливаемся в дверной проем, смеясь и хватаясь друг за друга. Его губы скользят по моей шее, покрывая поцелуями обнаженную кожу. Она вспыхивает от его прикосновений, каждая клеточка моего тела отзывается на него.

Подняв меня на руки, он несет меня через полностью отделанный белым и красным деревом люкс мимо зажженного камина в гостиной. Мы подходим к кровати с балдахином, застеленной постельным бельем цвета слоновой кости, и я уверена, что это самая романтическая обстановка, которую я когда-либо могла себе представить.

Джон садится на край кровати и поднимает меня на себя, так что я сажусь верхом на его бедра, пока мои губы не распухают, а щеки, линия подбородка и шея не становятся восхитительно чувствительными из-за его грубой щетины. Я не могу дождаться, когда почувствую то же самое у себя между ног.

– Сегодняшний вечер посвящен только тебе, Ангел. Я покажу тебе, каково это – быть с настоящим мужчиной, который боготворит каждый дюйм этого безупречного тела.

Он продолжает покрывать поцелуями мои плечи, освобождая бретельки моего изумрудного платья, медленно распуская завязанные вверху бантики. Моё платье спадает с меня, пока не оказывается у меня на коленях, обнажая грудь и заостренные, напряженные соски, выставляя их на всеобщее обозрение.

– На тебе нет лифчика, – его взгляд тяжелый, наполненный похотью.

Взяв мой левый сосок в рот, он начинает слегка покусывать и посасывать меня, и я стону от удовольствия, запрокидывая голову и изо всех сил вцепляясь в его плечи.

– Ты обнажена для меня?

– Только стринги.

Он стонет у моей чувствительной груди, вибрации усиливают удовольствие.

– Тогда нам лучше снять их.

Его мозолистые ладони скользят по моим гладким ногам, и я мысленно благодарю себя за то, что побрилась этим утром.

– Твоя кожа такая чертовски гладкая, как шелк, – и его руки опускаются под подол и путешествуют по моим бедрам, пока не находят мои черные кружевные стринги. Просунув большой палец под ткань, он тянет их вниз, и я медленно поднимаюсь, упираясь носками в пол. Я выпрямляюсь и снимаю их, но вместо того, чтобы отбросить в сторону, Джон кладет их в карман.

– Это для меня, – дерзкая ухмылка растягивает его губы.

– Мне вернут их?

– Скорее всего, нет. Надеюсь, ты взяла с собой запасные, – задумчиво постукивая себя по подбородку, он стонет. – Если подумать, нет, я надеюсь, что ты не взяла. Я просто украду остальные. Моя обнаженная девушка – это моё представление о рае.

Схватив меня за талию, он притягивает меня к себе. Он всё ещё сидит на краю кровати, поэтому я встаю между его ног. Я такая маленькая, что его лицо находится на одном уровне с нижней частью моей груди.

Он начинает прокладывать поцелуями путь к моему пупку, и всё моё тело напрягается в ответ. Я так отчаянно нуждаюсь в освобождении, что это почти болезненно, поскольку моя киска пульсирует от желания.

Словно прочитав мои мысли, Джон поднимает меня и поворачивает нас, пока я не оказываюсь на краю кровати, обнаженная и готовая для него.

– Раздвинь для меня ноги, детка. Я хочу видеть эту идеальную розовую киску и то, как она блестит для меня.

Я слегка раздвигаю ноги, но он раздвигает их ещё больше.

– Ляг на спину и положи ноги на кровать.

Я отодвигаюсь и делаю, как он просит. Я так беззащитна, он может видеть каждый дюйм моего тела, но мне никогда не было так комфортно.

Джон пристально смотрит на меня, его веки прикрыты, когда он начинает расстегивать свою белую рубашку, закатывая рукава до предплечий. Он стягивает её через руки, сбрасывая на пол. Затем он расстегивает свои серые брюки от брючного костюма, оставляя их распахнутыми, прежде чем опуститься передо мной на колени.

Приподнявшись на локтях, я наблюдаю, как он проводит пальцем по моей мокрой киске.

– О боже, – вскрикиваю я, мои колени уже начинают дрожать.

– Пришло время для моего десерта.

Двигаясь между моих бедер, он сосет и проводит языком по моему входу, одновременно оказывая нужное давление на мой клитор. Я долго не продержусь, только не так. Моя рука автоматически опускается к его макушке, пока он продолжает доводить меня до исступления. Он стонет от удовольствия, и вибрация пробегает прямо по моему позвоночнику.

– Я долго не протяну, – кричу я.

– Тогда кончи для меня, детка. Это не последний оргазм, который ты испытаешь сегодня. Следующий будет на моём члене.

– О, Господи, да! – я кричу, когда кончаю. Я кончаю так сильно, что, клянусь, чувствую своё освобождение у него во рту, пока он продолжает покусывать, посасывать и ласкать меня, пока я не становлюсь настолько чувствительной, что больше не могу этого выносить.

Мои ноги дрожат, а тело чувствует себя сытым и расслабленным, когда Джон поднимается на ноги надо мной. Он стягивает брюки до упора, и его пресс напрягается, когда он выходит из них. Ошеломленными глазами я наблюдаю, как мой скульптурно сложенный парень опускает свои трусы, его прямой твердый член блестит от предварительной спермы.

Его загорелое тело нависает надо мной, когда я забираюсь обратно на кровать, пока моя голова не оказывается на подушках. Откинувшись на пятки и оказавшись между моих бедер, он прикусывает нижнюю губу, пристально наблюдая за мной, двигая рукой по члену от основания до кончика.

– Ты готова для меня, Ангел? Потому что я чертовски готов для тебя. Я собираюсь заниматься с тобой любовью всю ночь, а потом, когда закончу быть нежным, буду трахать тебя до тех пор, пока твой прелестный голосок не перестанет выкрикивать моё имя.

О, его рот, его восхитительно грязный рот.

– Я чертовски готова.

Мой взгляд опускается на его член, и я снова задаюсь вопросом, как, черт возьми, я собираюсь его принять. У меня был секс только с Эллиотом, и он и близко не подходил по размеру к Джону. Дело не только в его длине, но и в обхвате – он огромен во всех отношениях.

– Это будет больно?

Он начинает ползти по мне, но не давит своим весом, а нависает на одном предплечье, убирая прядь волос с моих глаз.

– Ты будешь идеально сидеть на мне.

Он выстраивается у моего входа, но останавливается, как только начинает медленно продвигаться внутрь.

– Ты принимаешь противозачаточные? Ты знаешь, я ни с кем не спал с того момента, как увидел тебя. Ты – всё, чего я хотел, и я никогда не спал другими без презерватива.

– У меня ВМС⁶, и я тебе доверяю.

Он улыбается мне в губы, а затем снова начинает медленно входить внутрь. Я раздвигаю ноги шире, когда моё тело вытягивается, чтобы приспособиться к нему. Он такой большой, что обжигает, когда его голова опускается мне на плечо, и он продолжает входить в меня.

Я задыхаюсь.

– Я чувствую себя такой наполненной.

Посмеиваясь, он смотрит вниз, туда, где мы соединяемся.

– Я только на полпути.

Мои глаза расширяются от шока, и я качаю головой.

– Я больше не могу, серьезно, ты слишком большой.

– Этот член создан только для тебя, Ангел. Просто расслабься и позволь мне позаботиться о тебе.

Я обхватываю ногами его талию и скрещиваю лодыжки на пояснице, пока он продолжает целовать меня и медленно проникает внутрь. Когда он достигает дна, легкое покалывание сменяется ощущением полной наполненности, и удовольствие начинает нарастать.

– Ты чувствуешься потрясающе, – вздыхаю я и начинаю извиваться и мысленно умолять его начать двигаться. Голова Джона остается на изгибе моей шеи.

– Подожди, детка, или я кончу прямо в тебя. Чёрт возьми, ты ощущаешься так охуенно. Ты моё совершенство.

Пока мы целуемся, проходит ещё пара минут, а затем он начинает медленно покачивать бедрами, входя и выходя нежными толчками.

– Ты такая влажная для меня, я это слышу. Ты слышишь, как принимаешь меня, как хорошая девочка, какой ты и являешься?

Моё тело воспламеняется, угрожая разжечь адское пламя с каждым его более глубоким движением внутри меня..

Ещё через пару минут мучительного блаженства Джон садится на колени и перекидывает одну из моих ног себе на плечо, покрывая поцелуями от лодыжки вверх по внутренней стороне икры, колена и внутренней поверхности бедра, все время двигаясь внутри меня. Смена угла позволяет ему проникать глубже, и его твердый член начинает ласкать местечко, такое глубокое, что его никогда не касались. Я вскрикиваю, когда раскаленное добела удовольствие пробегает по моему позвоночнику.

– К тебе когда-нибудь прикасались там?

Я качаю головой.

– Нет.

Он улыбается, а затем поднимает мою вторую ногу и перекидывает её через то же плечо, так что моё тело пересекает его по диагонали.

– Как тебе это? – добавляет он, усиливая свои толчки, когда слегка наклоняется надо мной, чтобы снова углубиться. – Ты такая чертовски гибкая. Я отчаянно пытался выяснить, как я могу обхватить тебя своим членом.

Я снова начинаю возбуждаться. Наблюдать, как великолепное тело Джона занимается любовью с моим, доказывает слишком многое.

– Я собираюсь кончить, снова. Да, я…

Он сильно врезается в меня, кровать трясется под нами, когда его бедра двигаются по моим. Его член касается того места снова и снова, и я полностью расслабляюсь, закрывая глаза руками.

– Смотри на меня, Ангел, всегда на меня. Я хочу, чтобы ты смотрела, как я трахаю тебя, потому что никогда другой мужчина не возьмет эту сладкую маленькую киску. Она моя. Вся, блядь, моя. Скажи мне, чья это киска?

– Она т-твоя, – кричу я. – Это всё, чёрт возьми, твоё.

Как только я кончаю, Джон тянет меня вверх и обратно через кровать. Теперь я стою на четвереньках, свесив задницу с края, а он позади меня у изножья кровати.

– А теперь я собираюсь трахнуть тебя так сильно, что завтра мне придется нести тебя в аэропорт.

Я мгновенно чувствую, как его член врезается в меня сзади, и одно это движение снова чуть не доводит меня до оргазма.

– Как сильно ты хочешь этого, Фелисити? – его тон серьезный, и я замечаю, как он использует моё имя.

– Жестко, – стону я.

– Тогда тебе лучше держаться за это одеяло изо всех сил, что у тебя есть.

Я сжимаю его, пока костяшки пальцев не белеют, и он входит в меня восхитительными движениями, моё имя срывается с его губ. Я оборачиваюсь и вижу, что его голова запрокинута, а рука лежит на моем правом бедре, когда он хватается за перекладину кровати с балдахином. Его мышцы вздуваются и сокращаются, пока он продолжает брать меня сзади. Но его толчки не поспешные, они плавные и точные, посылают по мне блаженство волну за волной.

– Я уже близко, Ангел, – его рука над головой опускается на мою талию, пока он продолжает входить в меня.

– Войди в меня, детка, наполни меня своей спермой, – говорю я, прекрасно зная, что ему понравятся эти собственнические слова.

– Ты будешь чертовски полна мной; сперма всё ещё будет стекать по твоим бедрам, когда мы завтра сядем в самолет.

– Сделай это.

Он рычит, его бедра двигаются в более беспорядочном темпе, и я чувствую, как пульсирует его член, когда он высвобождается внутри меня. Он повторяет моё имя, когда его лицо опускается к моему затылку, покрывая его мягкими, нежными поцелуями.

После нескольких секунд, пока мы переводили дыхание, Джон, наконец, выходит из меня и опускается на колени, чем застает меня врасплох.

– Не двигайся, Ангел. Я хочу быть уверенным, что каждая частичка меня останется внутри тебя.

Я всё ещё на четвереньках, когда он вводит свои пальцы внутрь меня, выталкивая вытекающую сперму обратно в мою киску.

– Правильно, жадная девчонка, держи всё это при себе. Теперь это всё твоё, и я собираюсь наполнять эту сладкую маленькую киску собой каждый чертов день.

– У вас есть склонность к размножению, мистер Морган? – поддразниваю я.

Он проводит языком по нижней губе.

– Теперь есть.

Душевая кабина с дождевой насадкой в этом месте кажется невероятной, и она занимает всю заднюю стену ванной комнаты. Джон заходит через несколько минут, полностью обнаженный, и его член всё ещё наполовину тверд.

После того, как он трахнул меня снова, я направилась в душ, и, похоже, он собирается присоединиться ко мне и здесь. При виде его прекрасного телосложения моё и без того насытившееся тело всё ещё находит способ отреагировать и сказать мне, что оно хочет большего.

Он заходит мне за спину и начинает втирать гель для душа, которым я пользовалась, в плечи.

– Это было чертовски невероятно. Я никогда этого не забуду.

Я смотрю на него через плечо и улыбаюсь.

– Да, ты неплох.

Удивленно выгибая бровь, он обнимает меня за талию, его подбородок упирается мне в плечо.

– Признайся, я потряс твой мир, как и обещал.

Я смеюсь.

– Да, ты это сделал.

Он начинает втирать шампунь в мои волосы.

– Я ждал этого целую вечность.

– Что?

– Помыть голову этим чертовски потрясающим шампунем. В тот момент, когда я встретил тебя, меня поразил этот кокосовый аромат, и я не мог понять, что это такое. Оказывается, это он, и это сводит меня с ума.

– В нем нет ничего умопомрачительного или дорогого, просто аптечный бренд.

– Всё в тебе сногсшибательно, Ангел, – он приближает губы к моему уху. – Ты потрясающая женщина и обалденная мама – сильная, властная и такая чертовски красивая. Меня убивает мысль, что он помешал тебе осуществить твои мечты. Пообещай мне, что отныне ты всегда будешь преследовать их.

Я не знаю, откуда это взялось, но я чувствую его искренность глубоко внутри. С тех пор, как умерли мои родители, никто никогда не поощрял меня следовать своим мечтам и верить в себя.

Я провожу рукой под глазами, прекрасно зная, что это не влага после душа.

– Спасибо, – шепчу я. – Ты самый удивительный мужчина, которого я когда-либо встречала. Ты должен верить мне, когда я говорю тебе, что ты для меня – всё. Ты такой достойный. То, что ты сделал для меня, для моего сына, и доброту, которую ты несешь в мир. Никогда не верь, что ты не идеален.

Прочищая горло, он целомудренно целует моё плечо, а затем берет гель для душа и начинает тереть себя.

Вся ванная наполняется паром, пока мы продолжаем ополаскивать себя и друг друга, и это, возможно, так же эротично, как то, как он взял меня в спальне ранее.

– У меня во вторник игра в Нью-Йорке. Ты всё ещё будешь отдыхать? – спрашивает Джон.

– Да.

– Могу я пригласить тебя посмотреть на меня? Мы можем остаться в Нью-Йорке на пару дней и отпраздновать Рождество подольше.

Улыбаясь ему, я обвиваю руками его шею и нежно целую в губы.

– Звучит потрясающе.

– Хорошо. Может быть, я наконец-то надену на тебя майку с моим номером и фамилией.

Я постукиваю пальцем по губам и смотрю в сторону.

– Хм, ну не знаю. Разве это не своего рода заявление миру? Как будто это серьезно, – шучу я, не в силах удержаться, чтобы не подразнить его.

– О, мы уже давно за пределами заявления через майку, Ангел.

Я слегка отстраняюсь, всё ещё улыбаясь от уха до уха.

– Дай определение «давно за пределами заявления через майку».

Не сводя с меня своих великолепных серых глаз, я вижу, как в них мелькает эмоция, которой я раньше не замечала. Он поворачивает голову к запотевшей стеклянной стене, поднимает руку и начинает…что-то писать.

В состоянии замешательства я наблюдаю, как его палец выводит букву “Я”, а затем переходит к другому слову, “люблю”, и, наконец, он пишет “тебя”.

У меня перехватывает дыхание, и я пытаюсь проглотить образовавшийся комок. Осознание обрушивается на меня.

– Для тебя этого достаточно, Фелисити? Я по уши влюблен в тебя.