Текст книги "Все, что блестит"

Автор книги: Рут Райан Лэнган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 27

Зная, насколько ранима сейчас Алекс, Мэтт лично позаботился о том, чтобы сдать ее номер в отеле «Маджестик» и поселить в свой, старый, элегантный «Карлтон». Это было просто. За щедрые чаевые горничная упаковала ее вещи, а носильщик отнес багаж в поджидавший лимузин. Счет был оплачен. Но когда Мэтт отвернулся от стойки администратора, его уже ждал Бадди, оскалив клыки.

– Куда, черт возьми, вы забрали Алекс?

– Александра будет жить со мной, – спокойно ответил Мэтт. – Почему бы нам не поговорить вон там, Бадди?

Он отвел его в тихий угол холла и сел. Бадди сел на стул напротив, примостившись на самом краешке и приготовившись к бою.

– Какого черта вы двое удрали вчера вечером, стоило мне отвернуться? Полагаю, если у вас хватает мужских достоинств, чтобы путаться с моей клиенткой, то должно хватить мужества, чтобы сперва поговорить со мной.

Мэтт рванулся вперед и схватил Бадди за рубашку. Несмотря на то что голос его был настолько тихим, что никто из находящихся поблизости не слышал ни слова, глаза его горели. Бадди понял, что тот в ярости и пытается обуздать ее.

– Если бы вы не были так заняты вашими дурацкими играми вчера вечером, то могли бы заметить, что Александра в беде. А если бы удосужились прочесть утреннюю газету, то узнали бы, почему она боится высоты. Прошлой ночью вы ее бросили одну в толпе на крыше. Я вытащил ее, когда она уже теряла сознание на глазах той самой публики, на которую вы хотели произвести впечатление. А что касается остальных ваших обвинений… – Он чуть прищурился, и Бадди со свистом втянул воздух, ожидая удара. – Называйте это как хотите. Факт остается фактом. Александра будет жить у меня, пока не уедет из Канн. И вы ничего не сможете сделать.

С большим усилием от заставил себя отпустить Бадди. Бадди встал и сделал несколько шагов назад, поправляя галстук. Он понимал, что Мэтта Монтроуза не стоит сердить. Сунул руку в карман и вытащил несколько клочков бумаги.

– Передадите ей эти записки?

Мэтт кивнул, взял у него записки и сунул в свой карман. Когда Мэтт поднялся и повернулся, чтобы уйти, Бадди схватил его за руку. Мэтт сердито уставился на него, глаза его снова вспыхнули.

Бадди поднял руки, показывая, что сдается.

– Эй. Я только хотел сказать… – Он откашлялся и протянул Мэтту руку. – Скажите Алекс, что я хочу того же, чего хочет она. Попросите ее позвонить мне, когда захочет поговорить со мной.

Мэтт несколько мгновений смотрел на его руку, затем пожал ее.

– Конечно.

Одеваясь перед просмотром своего фильма, Мэтт не отрывал глаз от Александры, которая тщательно делала макияж, накладывая косметику на свое бледное лицо.

– Чуть не забыл. – Он протянул ей записки, которые получил от Бадди.

Александра прочла их, затем отбросила в сторону.

– Вечеринки, на которые Бадди хочет пойти вместе со мной сегодня.

– Ты хочешь пойти с ним?

Она пожала плечами:

– Только если наши пути случайно пересекутся.

– Должны пересечься. Не будь с ним слишком строга, Алекс. Он делает то, для чего ты его наняла. Возможно, он заключил для тебя несколько хороших контрактов.

– Тогда я не возражаю. По крайней мере я смогу на тебя опереться.

Мэтт подошел сзади, приподнял ее волосы, поцеловал в плечо.

– Правильно. И не забывай об этом.

Они внимательно смотрели друг на друга в зеркало.

– Ты выглядишь потрясающе, – пробормотал он.

– Даже несмотря на красные глаза?

– От тех слез не осталось и следа. Пойдем. Пора предстать перед миром.

Мэтт вошел в зал, и его немедленно окружили фотографы и репортеры.

– Что вы хотели сказать своим фильмом? – крикнул один из них.

Хотя Алекс и старалась держаться в тени, Мэтт вытащил ее вперед и обнял рукой за талию. Этим он ясно давал понять, что они – вместе. И хотя репортеры умирали от желания покопаться в его личной жизни, они остерегались пытаться проделать это с таким человеком, как Мэтт Монтроуз.

Мэтт расправился с прессой с той же легкостью, с какой, по-видимому, справлялся со всем остальным.

– То же, что и все остальные, наверное. Кем бы вы ни были, как бы ни строили свою жизнь, вы стремитесь к пониманию, признанию, любви.

– Кстати, о любви… – крикнул другой репортер, но Мэтт оборвал его.

– Думаю, нам следует сперва посмотреть фильм. Я отвечу на ваши вопросы после.

Они сели в поджидавший лимузин и проехали всего полквартала до входа в «Палас». Когда объявили их имена, Мэтт и Алекс начали подниматься по широкой лестнице, покрытой красным ковром, останавливаясь через каждый десяток ступенек и оборачиваясь лицом к вопящей толпе. Крики зрителей оглушали. Помахав им, они исчезли внутри.

За ними приехало множество знаменитостей. Пока не погасли огни, в зале стоял гул голосов. Затем начались титры, и толпа зрителей притихла.

Как и все остальные, Алекс тотчас же попала под очарование незабываемых лиц, заполнивших экран. Каждая сцена, каждая фраза били по нервам. Когда фильм кончился, зал вскочил на ноги, вызывая режиссера. Зажегся свет. Мэтт, сидящий рядом с Алекс, казался ошеломленным такой реакцией.

Алекс смахнула слезы и, присоединившись к остальным, стала аплодировать его таланту, пытаясь проглотить душивший ее комок в горле. Фильм Мэтта, как ни один из виденных ею раньше, вызывал небывалый подъем. После него оставались добрые чувства и было видно, что на остальных он подействовал так же.

Когда они вышли, критики уже начали обрабатывать репортеров.

– Без сомнения, самый тонкий…

–…превосходная режиссерская работа для первого раза…

–…ждать, что имя Мэтта Монтроуза будет украшать экран еще долгие годы.

–…даже превзойдет своего знаменитого отца.

Они прервались, чтобы поаплодировать Мэтту, который спустился по лестнице и подошел к ряду микрофонов, крепко держа за руку Алекс, и начал отвечать на вопросы, которыми его засыпали.

– Ты слышал, Мэтт? Один из них просто назвал тебя гением, – ласково сказала Алекс час спустя, когда они брели по улице, купаясь в лучах славы.

Он рассмеялся:

– Да. В этом году. А в следующем они, возможно, назовут меня бездарью. Такие у них нравы.

Она остановилась, повернулась к нему лицом.

– Перестань быть таким скромным. Признайся, Мэтт. Тебе нравилось слушать аплодисменты.

Он опустил руки ей на плечи.

– Разумеется. И надеюсь, они будут и дальше аплодировать моим работам. Но я не могу работать только для того, чтобы доставлять им удовольствие. Мне надо быть достаточно сильным, чтобы делать то, что считаю лучшим, и не обращать внимания на то, что думают критики и зрители.

Ветерок подхватил волосы Алекс, и он протянул к ним руку, чтобы поймать прядки и дернуть за них.

– Мы с тобой оба знаем, как капризна публика. Нелепо ожидать от нее признания всего, что мы делаем. Этот фильм теперь станет эталоном, которым они будут измерять мою следующую работу. – Мэтт взял ее за руку и пошел дальше. – Если он не будет соответствовать эталону, они с тем же пылом будут меня ругать, с каким сегодня аплодировали мне.

– Я тебя никогда не буду ругать.

Он запрокинул назад голову и рассмеялся:

– Обещаешь?

– Клянусь.

Она была так серьезна, что Мэтт не мог удержаться от искушения подразнить ее. Рассматривая их сцепленные руки, он сказал:

– Ну, возможно, ты и не будешь аплодировать каждому фильму, который я сниму в будущем, но держу пари, к одному представлению ты не придерешься.

Алекс повернулась и вгляделась в его красивый профиль.

– Не верю. Неужели смиренный режиссер, Мэтт Монтроуз, только что превратился в постельного хвастунишку?

– А я хвастаю?

Она видела, что глаза его смеются.

– Это будет интимное представление?

– Только для твоих глаз.

– И когда ты хочешь устроить это представление?

– Я подумал, что мы можем пробраться в мой номер прямо сейчас.

– Сейчас? До большого приема с коктейлями?

– Угу. Пойдем. Нас даже никто не хватится. – Он сжал ее руку, и они побежали, хихикая, как заговорщики.

– Как дела у Кипа? – Мэтт взял в руки фотографию, которую Алекс поставила на тумбочку у кровати.

Она покачала головой:

– Я так о нем беспокоюсь. А после поездки на ферму дяди в Южную Дакоту забеспокоилась еще больше.

Мэтт молча слушал, пока она рассказывала ему все, что узнала о недавней покупке земель вокруг фермы дяди и о его калифорнийском адвокате, который предложил ей помочь. Она стиснула руки и начала ходить по комнате.

– У меня такое тревожное чувство по поводу дяди и тети, Мэтт. Я знаю, что любой мальчик в возрасте Кипа должен иметь какие-то обязанности на ферме, но у меня ощущение, что они заставляют его делать всю работу, а сами только отдыхают. Я обнаружила, что они даже не разрешают ему рисовать. Словно им нравится заставлять его чувствовать себя ни на что не способным.

Чтобы утешить, Мэтт обнял Алекс.

– Ох, Мэтт, – заплакала она, – ты думаешь, я просто глупая и зря беспокоюсь?

– Вовсе нет. Я думаю, ты должна доверять своей интуиции. – Он слегка отстранил ее. – Хочешь, я свяжусь со своим адвокатом?

Она покачала головой:

– Позволь мне сперва попытаться уладить это с их адвокатом. Я не хочу сердить их еще больше. Боюсь, они отыграются на Кипе. – Она прерывисто вздохнула. – Но помогает уже то, что тебя это волнует.

– Меня это действительно волнует. И я обещаю, Александра, если ты попросишь меня что-нибудь сделать и заняться этим, я все сделаю.

Алекс вспомнила старую поговорку Нанны, что груз, разделенный с другом, становится вдвое легче. Она неожиданно почувствовала себя так, словно с ее плеч сняли бремя всего мира. Сердце подсказывало ей, что Мэтт свое слово сдержит.

– Плохие новости? – Мэтт увидел выражение ее лица, когда она положила телефонную трубку.

– Бадди заключил контракт на ряд концертов, которые заканчиваются в Штатах. Он говорит, что билеты продаются так хорошо, что нам, возможно, придется выступить еще в нескольких городах.

– Это прекрасная новость. – Он пристально вгляделся в нее. – Почему же ты не улыбаешься?

– Ох, Мэтт. – Она скрестила руки на груди и смотрела в пол, избегая его взгляда. – Бадди сказал, что мы должны вылететь утром.

Мэтт подошел и обнял ее.

– Ты знала, что наступит день, когда нам придется попрощаться.

– Знаю. Но я просто не ожидала, что это будет так скоро.

Он тоже. Ему было даже больнее, чем он ожидал.

– Давай отменим все планы на сегодняшний вечер, – прошептал он, прижимаясь губами к ее виску.

– Мне бы очень хотелось. Мне невыносимо даже думать о том, чтобы провести нашу последнюю ночь с посторонними.

Алекс легонько поцеловала его, но, когда она отстранилась, он резко притянул ее к себе и целовал, пока она не задохнулась. Когда они наконец разжали руки, Мэтт поднял телефонную трубку и заказал в номер праздничный ужин.

– Официанты скоро появятся. А пока я хочу попросить тебя об одолжении, – торжественно произнес он.

Алекс с удивлением посмотрела на него. За две недели, проведенные вместе, он впервые просил ее о чем-то.

– Каком одолжении, Мэтт?

Она увидела в его глазах искры смеха и что-то еще. Что-то более глубокое.

– Надень, пожалуйста, то черное, расшитое бисером платье, которое было на тебе в Кармеле.

– Ладно. Оно – одно из моих любимых.

– Хорошо. Потому что мне хочется осуществить ту фантазию, которая не давала мне покоя всю ту долгую ночь в Кармеле.

Несмотря на все интимные минуты, которые они провели вместе, Алекс покраснела, когда он произнес:

– Сегодня вечером, после ужина, я бы хотел иметь честь снять его с тебя перед тем, как мы будем любить друг друга.

Мэтт и Алекс лежали в объятиях друг друга. Всю ночь они лихорадочно занимались любовью, словно этим могли задержать неизбежное наступление рассвета.

Ночью они долго говорили о том, куда забросят их дела и как им можно выкроить время, чтобы побыть вместе.

– Даю тебе слово, – прошептал Мэтт. – Мы найдем возможность быть вместе.

Пока было темно, Алекс могла в это поверить, но с каждым утекавшим часом ее надежда тускнела. Неужели это та цена, которую она должна платить за успех, к которому стремилась? Неужели ей придется отказать сердцу в погоне за мечтой?

Случайный луч солнца пробрался сквозь ставни, и Алекс зажмурилась от боли. Еще рано, молила она. Еще немножко побыть в его объятиях. Она не могла даже думать о том, что надо его покинуть.

Ее чемоданы были уложены, дорожная одежда аккуратно лежала в ожидании. Но она не ощущала радости от возвращения домой.

На тумбочке резко зазвонил телефон, и рука Мэтта взлетела, подхватив ее до второго звонка. Он послушал, что-то пробормотал, затем положил трубку.

– Тебя будят, – прошептал он в ее губы.

Алекс кивнула, слишком расстроенная, чтобы попытаться ответить, с трудом поднялась и пошла в душ. Автоматически натягивая одежду, она слышала, как Мэтт открыл дверь и впустил носильщика. Когда она вышла из ванной, ее багаж уже унесли.

Она внимательно посмотрела на себя в зеркало, потом пошла в спальню. Комната была пуста. Мэтт стоял в маленьком дворике. С минуту она смотрела на него, не двигаясь. Без рубашки, босой, одетый только в джинсы, он стоял с опущенной головой, засунув руки в карманы.

Мэтт не ожидал, что это будет так болезненно. Всю ночь ему приходилось бороться с искушением упросить ее остаться с ним. Но он знал, что не имеет на это права. Через несколько дней он вернется с Лос-Анджелес готовиться к съемкам нового фильма, которые будут проходить на Фиджи. Их будет разделять целый мир. Он хотел, чтобы она была с ним, но такой талант, как у Александры, заслуживает в качестве оправы целый мир. Только глупец попросил бы ее зарыть талант в землю ради любви.

Любовь. Больше у него не осталось сомнений. Он любит ее, любит так, как никогда и никого не любил. Но что он может ей предложить, кроме цыганской жизни, пока он будет путешествовать по миру в поисках своей мечты? Не такую жизнь он хотел бы предложить женщине, которую любит. И пока он не может предложить ей большего, придется примириться с этим. Он должен ставить фильмы; она должна писать музыку. Пока что им придется удовлетворяться теми редкими и недолгими встречами, которые удастся устроить. А что касается одиночества, то он и раньше его испытывал; по крайней мере теперь его будет согревать мысль о том, что было между ними, и надежда на то, что еще будет.

Словно ощутив ее присутствие, он обернулся и долгое мгновение они смотрели в глаза друг другу. Затем, заставив себя улыбнуться, Мэтт произнес:

– У меня еще есть время одеться и поехать с тобой в аэропорт. По крайней мере помогу перед отлетом.

– Нет. Бадди ждет в лимузине. Он обо всем позаботится. Кроме того, не думаю, что смогу вынести прощание на публике.

И он тоже.

Мэтт подошел к ней и привлек к себе. Взял ее лицо в ладони и поцеловал медленно, долго.

Она знала, что, если бы в этот момент он попросил ее остаться, она бы осталась, даже не задумываясь о последствиях.

– Мы найдем возможность, Александра, – сказал он ей.

– Возможность?

– Выкроить время друг для друга. Вот увидишь. Мы найдем время.

Она кивнула и крепко обняла его, зажмурившись, чтобы не дать воли слезам.

Затем повернулась и ушла не оглядываясь.

Глава 28

– Согласна ли ты, Кристина Теофолис…

Алекс, все еще одетая в сценический костюм, стояла рядом со своей лучшей подругой в разукрашенной часовне для свадебных церемоний, неподалеку от центральной улицы Лас-Вегаса. Кейси, в черном смокинге, стоял рядом с Бэром.

Несмотря на торжественность обстановки, все ахнули, когда священник, одетый в белый спортивный костюм с блестками, сказал, подражая голосу Элвиса Пресли:

–…взять в мужья этого человека, Прентиса Уортингтона-третьего?

– Прентис Уортингтон-третий? – шепнула Алекс.

– Да. Кошмар, правда? Я чуть было не передумала выходить за него, когда узнала его настоящее имя. Не уверена, смогу ли справиться с ролью миссис Прентис Уортингтон-третьей.

– Все же лучше, чем быть миссис Медведь, – со смешком ответила Алекс.

– Оказывается, его отец – мультимиллионер-горнодобытчик, Прентис Уортингтон-младший.

– Ты шутишь.

Они заметили, что священник уставился на них.

– Согласна, – быстро произнесла Тина.

– А ты, Прентис Уортингтон, берешь ли Кристину Теофолис в жены?

– Да.

Священник продолжал говорить о любви, самопожертвовании, преданности, и Алекс перестала улыбаться. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Не имело значения, происходила ли церемония в церкви маленького городка или во всемирно известном соборе, на живописном лугу или в броской туристской достопримечательности, результат один: двое людей клялись любить друг друга всю жизнь.

– Вы можете поцеловать новобрачную.

Тина и Бэр повернулись друг к другу с сияющими улыбками и скрепили свои клятвы поцелуем.

– Ох, Тина. – Алекс вытерла слезы и обняла подругу. – Я так за тебя рада. За вас обоих, – прибавила она и поцеловала Бэра.

Музыканты окружили их и стали поздравлять жениха и невесту. Когда они пошли к выходу, священник взял гитару и стал, фальшивя, петь для них серенаду – переработку песни «Люби меня нежно».

Потом все расселись в поджидающие лимузины. Бадди объявил:

– Я заказал обед в номер отеля «Цезарь».

Приехав в отель, они с изумлением увидели в номере Дуэйна Секорда с его оркестром, которые выступали в соседнем казино. Они уже начали отмечать событие.

– Поздравляю с успехом второго альбома, – заорал Дуэйн, когда они вошли. – Выпущен всего пару месяцев назад, а уже стал дважды платиновым.

Он пожал Бадди руку и прибавил:

– Поздравляю, новобрачные.

Обнял Тину и потряс руку Бэру. Обернувшись к Алекс, Дуэйн протянул:

– Черт, Ал, ты с каждым разом становишься все красивее. У тебя на щеках такие розы, что если бы я не знал тебя так хорошо, то подумал бы, что это ты – застенчивая новобрачная.

– Всего лишь подружка новобрачной, – со смехом ответила Алекс.

Он сгреб ее в объятия и прижал к себе с медвежьей силой, затем взял с подноса бокал шампанского и подал Алекс.

– По сообщениям этих скандальных газетенок, ты и тот режиссер наконец-то перестали смотреть друг на друга большими телячьими глазами и перешли к стадии тяжелых вздохов. – Он увидел на ее губах легкую улыбку. – Означает ли это, что наш с тобой роман окончен?

– Конечно, нет, надеюсь. – Обрадовавшись встрече со старым другом и расслабившись, Алекс поцеловала его в щеку. – Что станут делать эти скандальные газетенки, если не будут писать о нас с тобой? – смеясь, спросила она.

– А что мы станем делать, если они когда-нибудь перестанут о нас писать?

– Не знаю. – Она взглянула на него. – Разве это так уж плохо?

– Сладкие губки, – вмешался Бадди, обнимая их обоих за плечи, – это же смерть для артиста. Когда о тебе перестают писать, ты – конченый человек.

– Вот. Понимаешь? – Дуэйн повел Алекс к банкетному столу и усадил. – Надо спешить произнести тост за здоровье новобрачных, пока они не слиняли отсюда.

– Думаешь, они захотят покинуть нас так скоро?

Он кивнул в сторону Тины и Бэра, которые, казалось, не замечали царящего вокруг праздничного веселья.

– Ал, погляди на них. Если бы это была твоя брачная ночь, захотела бы ты провести ее в обществе толпы шумных музыкантов?

Она подумала о Мэтте, оставшемся в Лос-Анджелесе. Когда они вчера ночью говорили по телефону, он собирался на Фиджи готовить съемки своего следующего фильма.

– Где ты только что была, Алекс?

Она покачала головой и заставила себя улыбнуться.

– Просто задумалась. Ты прав, Дуэйн. Если бы это была моя брачная ночь, мне бы хотелось провести ее наедине с мужем. На тропическом острове.

– Кстати о тропических островах. – Он испытывающе взглянул на нее. – Я заходил в твою раздевалку, она выглядит, словно джунгли, и пахнет, как зал в крематории. Откуда все эти гардении?

– Это ее голливудский жеребец, – ответил Гэри. – С тех пор как мы снова поехали на гастроли, все ее раздевалки полны гардений. Наверное, у него имеются акции цветочных поставщиков.

Сара положила ладонь на руку мужа.

– Мне это кажется очень милым. Похоже, он закупил все гардении в штате Калифорния и послал их Алекс.

– Надеюсь, у него есть и акции телефонных компаний, – заметил Гэри, наполняя бокал Алекс, – потому что он умудрился прервать все репетиции на этой недели своими телефонными звонками. – И прибавил шепотом: – Держу пари, он не будет звонить каждый день, когда доберется до Бали Хаи.

Дуэйн повернулся к Алекс:

– Что это значит?

– Мэтт летит на острова Фиджи готовиться к съемкам следующего фильма.

– Некоторым парням достается вся удача, – сказал Дуэйн. – Наш следующий контракт на выступления в концертном зале «Оберн-Хиллз» в Мичигане. Слышал, у них там вчера на земле был слой снега в десять дюймов.

– Тебе лучше захватить с собой кальсоны, – сказала Алекс со смехом.

– Спасибо. Мне это просто необходимо. – Все еще улыбаясь, Дуэйн обнял ее за плечи и провозгласил непристойный тост за жениха и невесту.

Было почти восемь утра, когда Алекс вернулась в свой номер. После ночи разговоров и смеха с Дуэйном Секордом ее охватила приятная усталость. Они произнесли десятки тостов за здоровье счастливой парочки, потом некоторое время провели за игорным столом в казино, где Дуэйн превратил две тысячи долларов в двадцать тысяч.

– Спокойной ночи, Ал. – Дуэйн поцеловал ее в щеку, подождал, пока она войдет в номер и повернулся ключ в замке, затем ушел, сопровождаемый неизменным телохранителем.

В своей комнате Алекс осторожно расстегнула корсаж и повесила платье. Повернувшись к кровати, она заметила мигающий красный огонек на телефонном аппарате, указывающий на оставленное послание. Нажала кнопку и услышала голос:

– Мисс Кордей, это Анни, обслуживающая ваш автоответчик в Лос-Анджелесе. Мне сказали, что дело очень срочное. Вы должны немедленно позвонить вашему дяде в Южную Дакоту.

Она почувствовала первый укол страха. Наверное, что-то случилось с Кипом. Зачем еще было дяде звонить? Дрожащими пальцами она набрала номер и вслушивалась в далекие гудки. Наконец раздался голос дяди:

– Винс Кордей слушает.

– Дядя Винс, это Алекс. Мне передали, что ты просил перезвонить.

– Где ты была, черт побери? Я оставил это сообщение несколько часов назад.

Алекс проглотила резкую отповедь, готовую сорваться с губ. Она не станет оправдываться. Куда она ходила и что делала, его совершенно не касается.

– Почему ты мне звонил, дядя Винс? Что-нибудь случилось с Кипом?

– Я думал, что ты мне можешь сказать что-нибудь по этому поводу.

Алекс без сил опустилась на край постели.

– Я не понимаю, – ответила она дрожащим голосом.

– Кип исчез. Удрал. Полиция ищет его уже несколько часов, но пока никаких следов. Мы подумали, что он, возможно, отправился тебя искать.

Мэтт отнес последние чемоданы в свою машину и вернулся в спальню, чтобы еще раз все осмотреть. Заметив свой любимый фотоаппарат на кресле, он взял его и повесил на плечо.

Он договорился с одной семейной парой, что они будут заходить в его дом на побережье в Малибу раз в неделю, чтобы забирать почту и поддерживать в доме порядок, пока он не вернется.

На глаза ему попалась деловая папка, лежащая на столике у кровати, которую мать четыре дня назад сама привезла ему, сопроводив суровой лекцией.

– Я знаю, что ты ищешь актера на главную роль для своего нового фильма, – начала Элиза после нескольких минут светской беседы. – Хочу, чтобы ты вспомнил, что Дирк – член нашей семьи.

– Дирк в Европе, – устало ответил Мэтт. – И судя по его письмам регулярно там снимается в различных фильмах.

Он не стал уточнять, что, по слухам, «художественные фильмы» Дирка были скорее порнографическими.

– Он хочет вернуться домой, – сказала Элиза, обходя светлую, просторную комнату Мэтта, трогая предметы искусства, которые он собирал в путешествиях по всему миру. Дорогой хрусталь соседствовал на полках с простой корзинкой ручного плетения из деревушки в Гондурасе. Бесценная скульптура стояла рядом с глиняной миской, сделанной ребенком в Мексике.

– Ему нужно получить только одну хорошую роль, а потом Голливуд вынужден будет обратить на него внимание. – Когда она обернулась к пасынку, Мэтт заметил усталые морщинки вокруг ее глаз и рта. Она так долго и так отчаянно сражалась за Дирка, что не могла остановиться, несмотря на то что это плохо отражалось и на ее здоровье, и на ее семейной жизни. Она стиснула руку Мэтта. – После победы на фестивале в Каннах ты стал самым известным режиссером в Голливуде, только о тебе и говорят. Все ждут твоего следующего фильма. Я прошу тебя только просмотреть папку Дирка и видеопленку, которую он мне прислал. Если сочтешь, что он может подойти на главную роль в «Любви на Тихом океане», то, надеюсь, у тебя хватит честности признать это. Если нет, я буду полагаться на твое суждение.

Мэтт сжал ее руки в своих и поцеловал в щеку.

– Ладно. Не могу ничего обещать, но я подумаю о Дирке.

– О большем я и не прошу. Спасибо, Мэтт.

Он провел остаток вечера, просматривая снимки из папки и видеофильм. Ему пришлось признать, что Дирк вырос как актер, а его внешность «золотого мальчика» идеально подходила для главной роли в фильме Мэтта. И все же Мэтт не мог заставить себя забыть все те случаи, когда Дирк превращал хорошие начинания в полный провал. Сколько раз он брал деньги у Сиднея и Элизы, а потом снова являлся нищим и отчаявшимся? Мэтт не мог допустить к участию в своем фильме человека, который не готов к стопроцентной самоотдаче.

Он взял папку и обнаружил под ней фотографии. Их прислал с посыльным Бадди Холбрук вместе с запиской, в которой объяснял, что делает это без ведома Алекс, не спрашивая ее разрешения. Он посылает их Мэтту потому, что хочет, чтобы кандидатуру его клиентки рассмотрели на главную роль в фильме «Любовь на Тихом океане».

Мэтт видел, как Алекс отдается своей работе. Ее внешность и ее талант более чем соответствовали трудной роли, но спрашивал себя, как ему удастся сохранять объективность, если он будет ставить с ней фильм. Они оба будут жить, словно под микроскопом, пока не кончатся съемки. Он не был уверен, что это справедливо по отношению к такой женщине, как Александра, которая все еще морщится от слепящего света пристального внимания к ней общества.

Прислонившись к столику, Мэтт смотрел на фотографии. Один вид ее изображений заставлял его вспомнить, какой пустой стала его жизнь теперь, когда они далеко друг от друга. Боже, как он по ней скучал. А когда звонил ей, только острее чувствовал свое одиночество.

Его размышления прервал телефонный звонок. Мэтт нахмурился, надеясь, что это не Элиза. Она звонила ему каждый день после того визита.

Взглянув на часы, он хотел было не отвечать на звонок. У него едва хватит времени добраться до аэропорта. Но все же…

– Алло.

– Мэтт? – От звука этого задыхающегося голоса у Мэтта забилось сердце.

– Александра, что случилось?

– Ох, Мэтт. Не знаю, что мне делать. Я только что говорила с дядей. Он сказал, что Кип пропал.

– Полиция…

Он слышал, каких огромных усилий ей стоило удержаться от паники.

– Они уже ищут. Пока – ничего.

Мэтт немедленно ответил:

– Я уже собирался ехать в аэропорт. Могу быть в Вегасе через час или два. Держись, Александра. Мы его найдем.

Даже после того, как Мэтт положил трубку, Алекс продолжала сжимать свою в руке, словно это был спасательный круг. Мэтт был таким спокойным, таким уверенным. А пока она будет крепко держаться за его слова, чтобы черпать в них силы.

В ту минуту, когда Мэтт шагнул через порог ее комнаты, Алекс бросилась в его объятия.

– О, я так рада, что ты здесь. Я знаю, что с моей стороны очень эгоистично взваливать на тебя это бремя как раз в тот момент, когда ты собирался начать такой важный фильм, но я…

– Шшш. – Он прикоснулся пальцем к ее губам. – В такое время я хочу быть только здесь и нигде больше. А теперь, – сказал он, ведя ее к дивану и усаживаясь рядом с ней, – расскажи мне все, что знаешь.

– По словам дяди, Кип лег спать около пяти часов.

– Разве это не чересчур рано для мальчика в возрасте Кипа?

Алекс кивнула:

– Когда я задала этот вопрос, дядя сказал, что Кипа послали к себе в комнату без ужина в виде наказания за то, что он нарушил какое-то правило. – Она встревоженно взглянула на него. – Думаю, здесь что-то еще, но больше он ничего не захотел объяснять. Говорит, что ни он, ни Бернис не заглядывали к Кипу до утра. И тогда обнаружили, что постель не смята, а он исчез. – Она схватила Мэтта за руку. – Не могу вынести этой неизвестности. Я уже заказала билет на самолет в Южную Дакоту. Он вылетает через час.

– Отмени заказ. Тебе необходимо оставаться здесь, где власти могут связаться с тобой по телефону.

– А если они не позвонят? – Она вскочила и забегала по комнате. – Мне необходимо поехать туда. Что, если Кип заблудился где-то там, замерзший и испуганный? Или еще хуже: что, если он в опасности?

Мэтту нестерпимо хотелось обнять ее и утешить, но он знал, что она держится на одном своем возбуждении.

– Когда ты спала в последний раз?

Она остановилась и обернулась к нему:

– Ты думаешь, что я смогу уснуть сейчас?

– Ладно. Не будем о сне. Когда ты в последний раз ела?

Она пожала плечами.

– Вчера ночью.

Мэтт подошел к телефону и заказал еду в номер. Затем спросил:

– Ты рассказала остальным?

– Не смогла. Знала, что если попробую, то сломаюсь.

– Какой телефон у Бадди?

Алекс ему сказала, и Мэтт набрал номер и рассказал об исчезновении Кипа. Бадди заверил его, что сообщит остальным музыкантам.

Принесли заказанную еду, и Мэтт настоял, чтобы Алекс поела. Она сделала это машинально, не чувствуя вкуса.

Когда она пила горячий чай, Мэтт спросил:

– Ты говорила с властями Южной Дакоты?

– Да. Но это было больше двух часов назад. Они должны были уже позвонить.

Мэтт позвонил в полицию штата Южная Дакота и поговорил с человеком, возглавлявшим поиски. Закончив разговор, он повернулся к Алекс:

– Маленький мальчик, соответствующий описанию Кипа, был замечен идущим по шоссе в нескольких милях от фермы твоего дяди.

– И что они узнали?

– Это крупная автомагистраль, идущая через несколько штатов. Полиция предполагает, что его подобрал один из грузовиков. Они пытаются связаться с компаниями, занимающимися грузоперевозками в этом районе. Кип знает название твоего отеля?

Алекс кивнула:

– Я назвала его, когда звонила Кипу в прошлое воскресенье.

– Когда ты с ним говорила, он не показался тебе чем-то обеспокоенным?

Она на секунду задумалась.

– Не больше, чем всегда. Он стал очень тихим и замкнулся в себе с тех пор, как уехал жить к дяде и тете. Очень похоже, что он слишком испуган, чтобы плакать или жаловаться. Он кажется… обиженным.

Мэтт видел, как Алекс отвернулась, чтобы скрыть боль. Он подошел к ней и привлек к себе. Пробормотал, прижавшись губами к виску:

– Не теряй надежды, Александра. Он умный мальчик. И прекрасно справится со всем этим. Вот увидишь.

Алекс прикоснулась ладонью к его щеке, ей необходимо было ощутить человеческое тепло.