Текст книги "Колониальная Пехота (СИ)"

Автор книги: Руслан Зейналов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Маскировку бы… О, идея! – бросил я, когда заметил в куче мусора длинную тряпку. Вытянув её, обнаружил старый коричневый плащ, явно больше нужного на пару размеров.

– Так себе… Они же в обтягивающем ходят. Тьфу. – разочаровавшись, я бросил плащ обратно и заглянул к оглушённому. В принципе…

…Нет, я это не нацеплю. Возвращаемся к плащу. Натягиваем. И лезем на крышу.

Помнится, когда я был мелкий, мне хотелось стать супергероем в чёрном плаще, который будет всех спасать от бандитов и полицейских. Это было глупо, хотя я однажды нацепил плащ деда, маску со странными ушками и играл с ребятами. Весело было. Жаль, то время ушло, и мне пришлось идти работать.

Ну да ладно, не до ностальгии сейчас. Забравшись на крышу и прикрывшись парой листов металла, я начал проводить ревизию личных вещей и обдумывать ситуацию.

Так, судя по всему, Колониальной Пехоте попросту не удалось закрепиться на планете, ибо как минимум семьдесят процентов населения и весь основной состав Береговой Охраны принадлежит к Детям Скубы. О вооружённости населения судить не приходится, скорее всего, весь планетный арсенал у самих боевиков под контролем. Если проанализировать поведение людей, напрашивается банальный вывод – люди с Колониальной Пехотой либо не сталкивались вообще, либо делают вид, что не сталкивались. Живут они при этом мягко говоря припеваючи – аккуратные, убранные улицы, никаких следов войны. Не считая разгромлённого управления Береговой Охраны. Скорее всего, тот, кто рулит местным населением, делает это умело.

Поддержки от местных можно не ждать, придётся действовать своими силами. В приоритете – найти людей, кроме нашего УДОТ-а на планету должно было упасть ещё несколько. Если с каждого по человеку, то отряд собирается. Надеюсь, лейтенант Шим уцелел – с ним, как никак, основные системы связи с внешним миром. Да и пара пушек на антиграве не повредит.

Единственный метод, которым я могу узнать о зонах падения – забраться в терминалы в управлении Береговой Охраны. Но в этом случае это будет означать либо отчаянное сопротивление упавших, либо пару десятков трупов.

Конечно, можно поискать тех, кто Детей Скубы не поддерживает, такие должны быть хоть где-то. А сейчас нужно найти убежище, где можно переждать ночь, и желательно – найти что-нибудь пожрать.

Проверив своё снаряжение и зарядив пистолет, я поднялся и поправил плащ. Активировал прицел плазмера – работает. Можно отправляться.

Вот только бойцы Береговой Охраны, поднявшиеся на глайдере со стороны дороги, так не думают.

Интерлюдия 1

РЕКВИЕМ ПО ЭГИДЕ

На Эгиде почти не ходят дожди – небесная влага редкий гость в дремучих лесах планеты, но при этом флора и фауна планеты ни в чём себе не отказывает: сети корней собираются у озёр и рек, а животные в любое время суток найдут свой путь к водопою, который не иссякнет. Почему? Этим вопросом можно задаваться долго, но ответ прост – такова природа планеты.

Лёгкий ветер колышет листву высоких деревьев. Их шелест умиротворяет – так вам ответственно заявит любой, кто здесь побывает. Землю топчет мелкая живность, а между веток пролетают птицы. Будто всё сущее на Эгиде живёт единым дыханием, единым сердцем. Только так леса планеты способны предстать в своём великолепии –и заворожить взгляд.

Но стоит лишь повернуть взгляд, и природа уходит на второй план.

Монструозная строительная техника, оголившая пилы, рубит стволы. Подобные хищной пасти ковши выкорчёвывают пни, до последнего цепляющиеся корнями, но и им не суждено выдержать напора. Когда пень и ствол собираются для отправки на лесопилку, в образовавшуюся яму спрыгивает пара инженеров с плазменными резаками – корни, что ещё торчат, не должны мешать будущему фундаменту или дороге. Корни пытаются уйти от людей, извиваются, даже бьют по броне, в которую закованы инженеры – прошлый опыт и некролог среди рабочего состава заставили командование выдавать армейскую броню тем, кто выходит на бой с флорой Эгиды.

Когда планете надоедает, она наносит свой удар – хищники сбегаются к месту работ и атакуют рабочих, а корни деревьев, что остались целы, вонзаются в технику и пилотов. Раньше это обращало противника в бегство – перепуганный люд, бросая инструменты и раненых, убегал на ближайший КПП и долго не возвращался. Но люди быстро нашли решение, и теперь хищников встречают плазменным огнём, а особо больших монстров крошат крупнокалиберные пулемёты и автоматические пушки, расположенные в башнях бронетранспортёров; корни тоже получают отпор – инженерные экзокостюмы разрывают их, практически не напрягая серворуки, а если начинаются проблемы, пускают в ход цепные топоры и всё те же плазменные резаки, правда, большего размера.

Техногенная волна прокатывается по Эгиде, со временем поглощая её ресурсы. Возникают шахты, лесопилки, военные базы – флора и фауна, которую люди окрестили агрессивной, прекрасно подходила для подготовки солдат Колониальной Пехоты. Заканчивали обучение не все – какой-то процент курсантов терялся в дремучих лесах осаждённого мира.

Лишь недавно дожди на Эгиде стали частым событием.

Подобно убитой горем матери планета плачет. Поднимающийся ветер, всплески воды, настороженный шелест листвы, протяжный вой диких животных, грохот падающих деревьев, гул моторов, хор сотен напевающих марш глоток, кричащих сержантов, скрежет металла – всё это собирается в единый шум, в единый реквием по Эгиде.

Но даже пробыв на планете четыре сотни лет, люди не знали всего о ней. По ту сторону росли народы, о которых они даже не подозревали. И эти народы были неразрывны с планетой.

Ведь они были созданы в одно время.

Теперь эти народы, сами того не ведая, присоединились к войне, начатой не ими. Но теперь они либо победят, либо умрут.

И один народ уже пал.

Гроам'риангормиаронот отдали свою кровь и жизни – люди, узнав о новой угрозе, взялись за неё основательно. Роковой авианалёт убил не всех.

И пошедшим за Грумзой повезло, что они умерли быстро.

Ежедневно с базы «Алтис» поднимались звенья бомбардировщиков. Нагруженные разрывными и зажигательными бомбами, они оставляли полосы смерти и пустоты. На земле не отставали – моторизованные колонны патрулировали на всём протяжении дорог, тянущихся на километры, а при обнаружении связанных с гроамами следов – устремлялись в погоню.

Эгида плачет.

И её плачу не суждено закончиться даже тогда, когда Реквием закончит играть.

***

ЦЕЛЬ УНИЧТОЖЕНА

Чёрный дым вздымался в воздух, чтобы исчезнуть среди туч. Мелкие капли дождя падали на холодный металл и тела, которые то прятались в недрах транспорта, то вылезали обратно, нагруженные ящиками и бронёй.

Небольшое плато, на котором не очень мягко приземлилась пара УДОТ-ов Колониальной Пехоты, медленно преобразовывалось в укреплённый лагерь. Уцелевшие инженеры, управляя небольшими дронами и менее образованными подчинёнными, монтировали быстровозводимые баррикады. Пара операторов тяжёлого вооружения занималась своим делом: один выкорчёвывал с платформы автоматическую пушку, аккуратно снимая ненужные детали и стараясь ничего не сломать, а другой устанавливал на баррикаду кронштейн для шестиствольного пулемёта, работающего на ускорителе масс. Пехотинец, приставленный к оператору вторым номером, выносил из УДОТ-а ящики, в которых покоились ленты с десятимиллиметровыми патронами. Малый калибр компенсировался скоростью полёта и пробивной способностью. А учитывая, что в минуту станковый пулемёт «Плевака» извергал тысячу двести снарядов, противнику не оставляли и шанса на выживание.

Несколько солдат, переставшие различать пот и капли дождя, настойчиво вонзали лопаты в землю. Их руками создавались будущие окопы, ведь на всех солдат баррикад не хватит, да и не славились они большой надёжностью. Плазмеры болтались на их спинах, бряцая о бронежилеты. Чуть кряхтя, бойцы сбрасывали землю в мешки.

Другие занимались разрешённым вандализмом – разбирали и ломали внутреннее убранство упавших транспортов. Выносили сидячие места и ненужные переборки, устанавливали необходимое. Сапоги с окованным носком то и дело топтали по опущенной аппарели. Какой-то умник смог сохранить армейские трафареты и старательно наносил изображение на борта. Два белых креста в квадратных скобках возникли на одном из УДОТ-ов, а рядом – надпись «Медпункт».

Мужчина в офицерской форме и скособоченной фуражке следил за процессом, обходя своих людей и давая советы. Левая рука была перебинтована и, закреплённая в согнутом положении, не особо мешала. За пояс были повешены белые перчатки, порванные и пыльные.

На груди позвякивали две медали.

Лейтенант Шим глянул на небо – серое и мутное. Такое небо он встречал раньше на многих мирах. Лишь иногда ему умудрялось видеть яркое, девственно чистое полотно, подобно тому, что было на Эгиде.

– Когда этот дурацкий дождь закончится? – бросил он в воздух, зная, что никто не ответит. Подойдя к сержанту, что вглядывался в бинокль, лейтенант задал вопрос:

– Сержант Тейлор, видите что-нибудь?

– Никак нет, лейтенант. Тихо как в казарме. – отпрянув от линз оптического прибора, чернокожий скрестил руки на груди и столкнулся взглядом с командиром. – Претензии, приказы, сэр?

– Да. Снарядите двух человек, поставьте на резервный канал связи и отправьте на разведку. Я хочу понимать, куда мы попали и далеко ли до союзников.

– Есть, сэр.

Развернувшись, Шим пошёл в сторону медпункта, и разобрал бормотание Джейкоба: «А есть ли ещё у нас тут союзники?..». Покачав головой, лейтенант решил не обращать на это внимание. Сержант Тейлор же нажал на кнопку на рации, и назвал две фамилии.

Мимо лейтенанта пробежали двое – похоже, Джейкоб решил уменьшить количество рабочих рук именно на обустройстве медпункта. На ходу исполнив воинское приветствие, бойцы побежали дальше.

«Совсем юнцы, только из учебки.» – пронеслось в голове у Шима. – «Прямо как специалист Данлоп. К слову, где он? Надо будет отыскать свой чёртов планшет и пробить в базе данных, на каком транспорте он летел. Интересно, уцелел ли? Уж слишком он похож на меня в начале службы. Такой же неправильный.»

Зайдя по опущенной аппарели в медпункт, лейтенант скептически оглядел пространство.

Всё, что можно было вырвать из УДОТ-а, благополучно вырвали, оставив только пару сидячих мест на входе. Повреждённые места и выпирающий металл без сожаления резали плазменными резаками, а дыры старательно заваривали прямыми листами. Это делало стены и потолок слегка выпуклыми. Один из солдат старательно изготавливал койки, а другой – ломал то, что не нужно. Всем этим руководил медик, срывая горло на тех, кто что-то делал не так.

– Придурки! Ящик с инструментами сюда! А шкаф с медикаментами в тот угол, иначе не удержится! Идиот, ты нахрена уголки с внешней стороны приварил?! Как я туда человека положу?! Срывай к чёртовой матери и переделывай! Да не всю койку, плять, а уголки! И мне плевать что это дольше и муторней! Сам виноват!

– Я гляжу, всё идёт неплохо.

– Экхм… – замялся медик, не ожидавший увидеть лейтенанта за своей спиной. – Кхм… Э… Так точно, сэр. Всё идет… Ну… Сойдёт. Просто бойцы обделены умом.

– Следите за тем, что они делают, вы за них в ответе. Много вам ещё времени на обустройство надо?

– Часа два, сэр, доделать общие работы, обустроить, перетащить медикаменты и расположиться. После этого медпункт будет готов к работе.

– Рад слышать. Работайте, Дос. Нам нужен этот медпункт. – с этими словами Шим повернулся к выходу и спустился по аппарели. Вздохнув, он нашёл пустой и никому не нужный ящик, и присел. Стянул с головы фуражку, взявшись за козырёк, и утёр капли дождя со лба рукавом. Не то чтобы в этом было много смысловой нагрузки, но что сделано, то сделано.

Чей-то голос разрезал воздух:

– Атака! На баррикады!

Инстинктивно положив руку на рукоять бластера, лейтенант вскочил. Вытащив «Подонка» из кобуры, Шим побежал к бойцам и начал руководить обороной:

– Займите окопы! Операторы – к тяжёлому вооружению! «Плевака» должен быть готов стрелять через десять секунд! Инженеры – увести дронов, они ещё будут нужны! Колпехи, пушки наголо! Надерём им зад!

Из дымки тумана начали возникать силуэты вооружённых людей: десятки человек бежали сквозь туман навстречу солдатам. Вот первый выходит в зону прямой видимости – поверх обтягивающего комбинезона одеты бронеэлементы, в руках – странного вида оружие, судя по свету фотонного ядра, плазмер. Лицо испещрено шрамами и татуировками. Выставив ствол вперёд, он открыл огонь.

«Береговая Охрана. Судя по всему, боевики Детей Скубы хотят сыграть на этом и обмануть нас.»

– Залп! – приказал Шим, и первым произвёл выстрел. Импульс не попал в цель, пролетев чуть выше и правее, и прошёл сквозь туман. Единым залпом колониальные пехотинцы ответили наступающим. Подобно косе синие сгустки плазмы вошли в ряды противника, разрезая на части, скашивая целые группы и калеча. Разъярённые боевики, не целясь, стали поливать позиции солдат огнём, но попадания в укрепления ничего не могли сделать. Больше шести десятков человек возникли из тумана, и тут заговорил «Плевака».

Безгильзовые патроны калибра 10×24 мм, разогнанные до невероятных скоростей ускорителем масс, со свистом вылетели из шести раскручивающихся стволов. Электронный УСМ пулемёта позволял стрелять с ювелирной точностью. Наступающих поразил адский вихрь, не жалеющий никого на своём пути. Оператор мастерски наводил орудие смерти, используя шлем дополненной реальности – на его визоре отмечались цели, направление стрельбы, уровень перегрева и боезапас, всегда начинавшийся с девятьсот девяносто девяти.

С криком «Йи-и-и-иха!» оператор «Плеваки» водил стволами, скашивая противников. Вскоре волна закончилась, и больше сотни боевиков осталось валяться на земле, орошённой кровью. Колпехи прекратили огонь, ведь целей больше не было. Вздохнув с облегчением, бойцы не спешили покинуть позиции – все ждали новой волны.

– Идут, черти! Новая волна! – прокричал сержант Тейлор, опустив цевьё своего плазмера на край баррикады и прильнув к прицелу.

В этот раз боевики пригнали технику – туман разрезали глайдеры с лучемётами, беспорядочно выпускающими импульсы в адрес Колониальной Пехоты.

– Москиты в небе! – крикнул кодовую фразу Шим, пуская вслед одному из глайдеров маленький шар плазмы.

Глайдеры Береговой Охраны начали мотать круги вокруг оборонительных позиций колпехов, обстреливая солдат. Эффективность в этом была – они вносили сумятицу и заставляли бойцов постоянно перемещаться, отвлекали на себя, позволяя пешим боевикам наступать.

Услышавший лейтенанта пехотинец отбросил свой плазмер и потянулся к ящику. Откинув крышку, он достал прямоугольный тубус, чем-то напоминающий реактивный многозарядный гранатомёт, чем в общем-то, и являлся. Поставив тубус стволами вверх, боец нажал на кнопку, которая покоилась на панели. Со всех сторон опустились стабилизаторы, укрепившие положение орудия. Пехотинец набрал комбинацию на сенсорной клавиатуре, и из ящика, гудя и пиликая, вылетел дрон. Взлетев на несколько метров, он провёл анализ и спустился вниз. Подлетев к тубусу, дрон пристроился у панели и подключился, вводя данные.

Заработал механизм подачи. Миниатюрные ракеты быстро распределились по стволам прямо из магазина. Автоматизированная крышка разошлась в стороны. Загорелась красная лампочка на панели – индикатор готовности.

– Быстрее! – Крикнул Шим, отскакивая от импульса, который ударил ему под ноги.

Пехотинец, не обращая внимания на бой, ждал сигнала.

Красная лампочка сменилась зелёной.

– Есть! – ответил колпех, и нажал на большую кнопку.

Десяток реактивных зарядов вырвался из «Мухоловки», стационарной системы зенитного залпового огня. Снаряды с автоматическим наведением на основе снятых показаний дрона устремились к целям. Превосходя глайдеры по скорости и манёвренности, ракеты не оставили и шанса вражеским «москитам». Горящие остовы повалились вниз, падая то в воду, то на своих товарищей, то просто в случайное место. Один из таких ударился об УДОТ, но, не нанеся повреждений, скатился по склону в бурлящие волны.

– Тачанка на поле боя! – бросил Джейкоб в рацию, продолжая стрелять.

Враг, воспользовавшись суматохой, подкатил несколько импровизированных баррикад и бронированный низколетящий грузовик. Перестрелка медленно перетекала в позиционный бой.

«Тачанка» Береговой Охраны была обыкновенным крытым грузовиком, обшитым бронёй. Из бойниц стреляли плазмеры и автоматы, а на кабине расположился боец со спаренным лучемётом. Открыв огонь по окопам, лучемёт проредил солдат внутри, превратив нескольких в кровавое месиво.

Полевой медик, пригнувшись, подбежал к окопу и запрыгнул внутрь. Вжавшись в землю, в нём лежал пехотинец, зажимающий кровоточащую рану, оставшуюся вместо руки. Крича и постанывая, он потянулся рукой к медику. Тот прижал его к дну окопа и сунул в рот кляп. Санитар потянулся к поясной аптечке и вытащил шприц с мощным обезболивающим. Вонзив иглу, медик ввёл лекарство. Отбросив пустой шприц, он достал быстродействующее снотворное и также ввёл раненому. Боец затих, и санитар смог заняться раной.

Пехотинцы пытались обстрелять тачанку из плазмеров, но ничего не выходило – импульсы рассеивались, не нанося урона. Враг же вполне успешно начал выводить колпехов из боя.

Оператор «Плеваки» по приказу Шима сменил цель, направив все свои шесть стволов на бронированный транспорт. Десятимиллиметровые пули продавливали, но не могли пробить броню. Поняв свою беспомощность, оператор прицелился в боевика за лучемётом и обратил гнев «Плеваки» на него. Импровизированная защита и щитки лучемёта не выдержали давления и потрескались, оголяя стрелка. Веер пуль вонзился в бойца Береговой Охраны, и тот свалился с кабины, испустив дух.

– Нам нечем убрать тачанку!

– Придумайте что-нибудь! – приказал Шим, прячась за баррикаду и забирая полуразряженный плазмер из рук мёртвого пехотинца, половина лица которого попросту исчезла. Высунувшись, лейтенант пустил очередь в наступающих и снова скрылся.

И тут прозвучал взрыв.

Тачанка противника взорвалась, разорвавшись на две части. Осколки брони посекли боевиков со спины, и те, понимая, что шансов нет, начали отступать.

А «Плеваке» всё равно, убивать наступающего противника или отступающего.

Ещё раз ударила автоматическая пушка, установленная металлический ящик. Крупная дымящаяся гильза упала на землю. Обернувшись к пехотинцу, который держался за её рукоять, Шим приподнял бровь. Пожав плечами и улыбнувшись, пехотинец по фамилии Поласки ответил:

– Цель уничтожена.

Глава 14: Маскировка работает только по четвергам

– Я говорил, как ненавижу этот грёбаный день?

Я резко развернулся и дал дёру. Бежать по крыше не совсем ясной геометрической формы – такое себе удовольствие. Особенно, когда сзади в твою сторону несётся под сотню агрессивно-синих импульсов. Край крыши приближался всё быстрее. Импульсы летели всё ближе. Гул антиграва приближался вместе с ними. Натяжной вой фотонного ядра лучемёта гнался за мной как дикий пёс. Я не отвечаю – боеприпасов, если верить экранчику, было немного, и на ходу попасть не смогу, тем более, для этого надо развернуться.

Край ближе, всё больше виднеется соседняя крыша. Всё больше раскрывается стена дома напротив. Из окна кто-то глядит, мельтешит, тычет пальцем, кричит. Сзади догоняют, вот уже искры от попадания плазмы в полотно, по которому я бегу, попадают на плащ. Ноги несут вперёд, дыхание почти не держится, передышки не хватило. Лучемёт затихает, и стрелок судорожно меняет батарею, взмахивает штекером кабеля, подключает. Свет возвращается в фотонное ядро. Крыша всё ближе, и ближе. Мимо меня, несущегося на всех порах, проскакивает парочка влюблённых. Девичий визг.

Прыжок.

Нога отрывается от края, и ветер несёт меня на соседнее полотно. Сверху пролетают шарики плазмы, а я спускаюсь всё ниже. Кажется, недолёт.

Звон стекла. Снова визг. Но с хрипотцой. Я не смотрю по сторонам, бегу в дверной проём. Дверь закрывается за моей спиной. Раздаётся шипение – импульс попал, и если бы не автоматика, то пятку бы мне поджарили.

Передо мной возникает человек. Мужчина – его дебильный красный комбинезон с соответствующей выпуклостью между ног сдаёт его с потрохами. Взмахиваю рукой, но, кажется, не той – мужик отлетает туда, откуда пришёл, и с грохотом бьётся об лестницу. Похоже, я дал ему по лицу плазмером.

Плюс один в мою копилку необдуманных действий, приводящих к минусам к карме.

Выношу дверь перед собой, которая, к моему удивлению, оказалась на древних-древних петлях. Кто так делает? Не важно. Окно. Или назад. Бегу к окну. Возникает глайдер Береговой Охраны. Эти уроды умудрились меня обогнать. Просчитали, как я побегу? А, в задницу пошли. Разбегаюсь, и, прикрывшись руками, разбиваю стекло собой. Моё тело бьётся об гладкий корпус вражеской машины. Уверен, пусть я и не вижу, но брови обоих бойцов взмыли вверх. Лучемёт начал двигать свой ствол в мою сторону, но ему не суждено меня убить сегодня. Рука хватается за болтающуюся рукоять-переноску, а другая – поднимает плазмер. Всё это время мы парим, а мои ноги болтаются внизу. Наверняка я выгляжу как дебил.

Плазмер выплёвывает импульс в лицо водителю. Его голова в шлеме взрывается, и тело оседает на приборную панель. Пулемётчик начинает стрелять в пустоту, а ствол лучемёта начинает ощутимо греться. Я начинаю подтягиваться, и тут глайдер, потерявший контроль, падает.

Стрелок прекращает огонь и прыгает прочь с падающего транспорта. А я тем временем держусь и пытаюсь подтянуться.

Ситуация смешнее некуда. Глухой удар моей груди о корпус глайдера, долбанувшегося об землю. Дыхание перебило, а я скатился по гладкой детали на холодный бетон. Противник начал подниматься и искать пистолет на поясе. Я подтянулся с помощью корпуса боевой машины и навёл плазмер на боевика. Палец касается спуска.

И ничего не происходит. Экранчик горит красным.

– Чёрт тебя подери! – кричу я злобно, и, замахнувшись, бросаю плазмер в бойца Береговой Охраны. Получив оружием в шлем, он отшатывается, а я тем временем достаю свой пистолет, но... Магнитный захват решил забарахлить именно сейчас. Пистолет намертво повис на моём бедре. Я тяжело вздохнул и бросился на врага в ближний бой.

На мою нелепую атаку ответили ударом ноги, от которого я попросту не ушёл. Благо, устоял. Мотнув головой, я побежал на него снова, в этот раз избежав глупой ошибки и не попав под тяжёлый кулак в бронированной перчатке. Бок боевика открылся, видимо, опыта в мордобойном бою у него не больше, чем у меня. А мой опыт печальный.

Мне кажется, или голова заболела?

Бью в открытый бок и добавляю кулаком в голову. Если в бок вышло действенно, то по шлему прошлось кое-как – максимум прибавит лёгкой тряски, но на жизни не сыграет.

А вот летящая в мою сторону нога вполне себе может. Но, кажется, боевик чувствует себя так себе – удар вялый, чуть заторможенный, поэтому я отхожу в сторону и бью в лицевую маску, как следует размахнувшись. И без того шатавшийся боец Береговой Охраны падает, полностью открываясь для моих злодейств.

Неожиданно что-то со скрежетом ударилось от бетон переулка. Мой взгляд упал на этот предмет, и честно говоря, я был близок к тому чтобы нанести тяжёлые увечья своему лицу.

Мой пистолет свалился с магнитного захвата и теперь валялся, вяло поблескивая в свете уличного фонаря. Скотина. Сначала отлепиться от бедра отказывался, а теперь ехидно лежит, ждёт, когда я его возьму и выстрелю в боевика, пытающегося подняться, но достаточно оглушённым, чтобы делать это медленно, как черепаха, и неряшливо, как маленький ребёнок.

Я посмотрел на него и на пистолет. Именно сейчас моё табельное оружие выглядело как голодный хищник. И свет фонаря только это подчёркивал, делая некоторые детали страшнее, чем они есть. Мой взгляд снова прыгнул на лежащего противника – дрожа и постанывая, он лишь ворочался.

Моя рука тянется к пистолету, пальцы охватывают холодную прорезиненную рукоять.

Я подхожу к раненому боевику. Ствол пистолета смотрит ему в лицо.

Я жмурюсь и тяжело вздыхаю. Делаю правой ногой шаг назад, замахиваюсь и со всей силы бью по закрытому шлему. Боец Береговой Охраны затих, а мой пистолет через задницу и после танцев с бубном, упокоился на моём бедре. Правда, пришлось сунуть его в карман. Спасибо, дурацкий магнитный захват, решивший повредиться именно после этой беготни.

Поправив полы плаща и чуть ослабив ремни, я заметил, что так он меньше обтягивает бронежилет, но при этом слегка открывает верх. Удобно, и при этом есть доступ к подсумкам. Правда, свой пояс мне пришлось одеть поверх, но он выполнен в защитных и чёрных цветах, так что маскировке не сильно и повредит. С кепи съехала тканевая накидка, похожая на короткое пончо с капюшоном. В принципе, полезная штука. Тем более, светить формой колпеха мне не стоит, а эти дебильные обтягивающие костюмы я не надену, не заставите.

Сняв с головы головной убор, я с сожалением посмотрел на значок Колониальной Пехоты и резко потянул за него, сорвав с кепи. Металлический щит с перекрещенными плазмером и штык-ножом спрятался в моём кармане, а кепи вернулась на место. Накинув тряпицу, я принялся обыскивать лежащего передо мной парня на предмет боеприпасов.

Обогатившись на один энергетический батончик, две батареи к плазмеру и три листовки с символикой Детей Скубы, которые я сразу же разбросал вокруг, я распределил добро на поясе, и нажал на кнопку. Плазмер собрался в небольшой прямоугольник и прицепился на пояс. Теперь меня практически не узнать. Правда, не знаю, носят ли тут плащи. Если не носят, то у меня большие проблемы.

Выглянув из-за угла переулка, в котором произошло всё вышеописанное, я застал удачную картину – люди, что шли по улицам, накинули пальто, плащи и дождевики, некоторых прикрывали дроны-зонтики.

Респираторы у всех закрашены. Вы шутите, да?

Расправив плечи и раздражённо выдохнув, я сделал шаг на улицу. Некоторые на меня искоса поглядывали, но затем отвлекались и шли дальше по своим делам. Вдруг, какая-то девушка взвизгнула, увидев катастрофу глайдера. Толпа хлынула смотреть, и я, решив воспользоваться неразберихой, крикнул:

– Господи, какой ужас! Авария! Помогите им, кто-нибудь! – и с этими словами я растворился среди зевак, подхвативших мои якобы обеспокоенные крики.

Чёрт его знает, куда идти. Вся эта ситуация складывается так скверно, что я попросту не представляю, что мне делать.

Следуя заданию, поставленному нашему подразделению, мы должны поддерживать порядок на Балтиморе и желательно избавиться от бунтовщиков. Вот только нам всё представили как небольшие бедствия и акты протеста. Нападения на патрули, с использованием оружия. Акции устрашения. То есть террористическая деятельность, целью которой является дестабилизация общего положения. Пошатнуть закон.

Но получилось так, что мы приехали, а закон теперь другой. И мы по другую сторону баррикад.

Обстановка, мягко говоря, хуже некуда.

Стараясь действовать непринуждённо и при этом скрытно, я начал изучать местность вокруг. Длинные улицы, идеальные прямые углы улиц. Будто на землю просто поставили сетку бетонных дорог, а в квадраты между ними воткнули всякие причудливые дома.

Один из них буквально пролетел над моей головой. И пролетев, сел по другую сторону улицы. Кому нужны переходы, если можно делать вот так, да?

Я никогда не пойму эту планету.

Мимо катились глайдеры и немного колёсного транспорта. Повсюду шаталась Береговая Охрана, в числе которой виднелись боевики менее цивильного вида – в агрессивно разукрашенных комбинезонах, обвешенные бронёй из мусора и трофеями. Этакие террористы. Понятно, кто был основной боевой силой бунтовщиков.

Больше всего удивляет, что всех это устраивает. Обработка? Теоретически.

Отмахнувшись от лишних мыслей, я начал подниматься на лестницу перехода. Мимо меня сновал народ в разноцветных комбинезонах, поверх которых были натянуты вполне себе однотонные горчично-бежевые плащи и шляпы. Переход через дорогу выглядел вполне типично для индустриального мира нашего времени – большой монолитно сделанный коридор, способный изменять длину и высоту с помощью сложного механизма. Ходил слух, что эта штука может даже поворачиваться, изгибаясь специально для создания кольцевого воздушного пространства для техники на антигравах. Правда это или нет, я не в курсе – с муравейниками у меня контактов почти не было.

Я остановился у одного из заграждений, и расслаблено опёрся на него. Передо мной, сквозь мутное стекло, открылся вид слишком идеального со структурной, и полностью неадекватного с архитектурной точки зрения. Сумасшедшее место. И повторяю, я не представляю, что мне тут делать.

Перед моими глазами проносился транспорт, исчезая под ногами и возникая за спиной. Люди блуждали по переходу, иногда посматривая в мою сторону. Какие-то парочки останавливались у заграждения, чтобы очередной парень сказал очередную романтичную хрень, очередная девушка хихикнула, и пара уходила, сливаясь с остальной толпой.

Со временем мне это надоело. Покачав головой, я повернулся налево и пошёл к спуску по другую сторону улицы.

Сзади послышался гомон. Обернувшись, мне предстала дурацкая ситуация – пара боевиков Береговой Охраны пробивалась через толпу, выкрикивая призывы к спокойствию и содействию.

Астрологи объявили неделю преследований: скорость сверкания пятками увеличилась вдвое. Или что-то вроде.

Дурацкая шутка, но ситуацию отражает прекрасно.

Я практически прыжками спустился с лестницы, и тут кто-то схватил меня за руку.

– Простите, а вы куда? Ужасно выглядите. – заявила женщина, брезгливо осматривая меня из-под зонтика, – ваш плащ будто из помойки! А на голове? Такие пончо почти никто не носит!

– Кхм... Ну... Кхм... Бывает и такое... Кхм... – ответил я, стараясь отвертеться от неудобного разговора, выделяющего меня на фоне других.

– Что-то? Говорите чётче! И спокойнее! Кто с вами это сделал? И что с вашей маской? Какая-то она... Не такая. – брови женщины взмыли вверх, когда она увлечённо стала рассматривать мою маску-респиратор стандартного образца. – вам стоит сходить в кино, развеяться. Там сейчас прекрасный фильм показывают.

– Кино? Да, это дело. – поддакнул кто-то из толпы, обратив взгляд на нас.

– Согласен. И не надоедает! Каждую неделю хожу с женой. – добавил какой-то седой мужчина из-за моей спины.

– А после него чувствуешь себя таким довольным! Жаль, что сегодня среда. Буду ждать выходных с нетерпением. Вы тоже? – вставила своё слово девушка в пальто, которое носили древние эксгибиционисты. И современные тоже.

– Кхм... Обязательно... Кхм... До встречи. – я вырвал свой рукав, и тут, наконец, на столпотворение обратили внимание боевики. Махнув в нашу сторону, они устремились сюда, проталкиваясь через гражданских. А люди в моём окружении начали прибавляться, обсуждая какой-то фильм и моё поведение. Женщина фыркнула и сказала: