Текст книги "Колониальная Пехота (СИ)"

Автор книги: Руслан Зейналов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Мне ничего не оставалось, кроме как выложить ему свою историю, свои удивительные приключения и прочее. Он выслушал всю мою околесицу со спокойным лицом, и только когда я закончил, громко рассмеялся.

– Судя по отчётам, смерть прошлых «я» и их подопечных... Были проще, чем у вас, Данлоп. Ладно. Я получил, то что хотел. Вы свободны, специалист четвёртого ранга.

Сказав это, Шим уткнулся в ноутбук, а я выскочил из его кабинета.

К чёрту. Хватит с меня приключений на сегодня.

– Эй, Данлоп! – бросил мне кто-то с того конца коридора. Я присмотрелся: это был рядовой первого класса Фирс, глыба, шкаф, называйте как хотите. Он шёл в мою сторону и слегка улыбался. Приблизившись ко мне на достаточное расстояние, он махнул рукой в приветственном жесте и сказал:

– Тут слух пошёл, что ты на Эгиде был в эпицентре событий. Не поделишься? – хмыкнув, он похлопал меня по плечу. Лучше бы не хлопал. Скривившись, я потёр плечо и кивнул. Фирс повёл меня коридорами, что-то бурча. Я же наконец смог его полноценно рассмотреть.

Высокий, практически под два метра ростом, широкоплечий и мускулистый. Из формы на нём была только белая майка размера 3XL и камуфлированные штаны, но, в принципе, они только подчёркивали его габариты. Ступал тяжело, грузно, даже казалось, что от его шагов шатало палубу. На шее была цепь с жетонами, которые бряцали друг о друга. Такие же, как у меня.

На руки были намотаны бинты. Наверняка постоянно занимается борьбой или чем-то подобным. Ребята из отделения тяжёлого вооружения вообще любят эту тему. По крайней мере, так они предстают, а дальше – домыслы моей больной фантазии.

Фирс – блондин; от его короткой стрижки шли аккуратно стриженные бакенбарды, придающие ему некоторой комичности.

Но самое главное в его образе – простота и глупость. Обычно он говорил предложениями в одно-два слова, выделяя их интонацией, а сейчас излагал мысли как нормальный человек. Странно всё это. Да и вообще, нравы людей в полёте поменялись. Обычно спокойные и стадные люди вели себя развязнее, сбивались в мелкие кучки, играли в азартные игры, дрались, шутили. Будто кто-то взял и выключил в них идеальное поведение.

Ну да ладно, чего в голову не придёт.

Фирс указал на пару поставленных друг напротив друга ящиков в конце коридора. Там их было ещё несколько, но именно эти два выглядели как сидячие места. Усевшись на один из таких, Фирс жестом пригласил меня присоединиться. Я не стал ему отказываться и пристроился напротив.

Нахмурившись, он начал разговор:

– В общем. Сейчас – самое удобное время для разговора, пока язык подвешен, так сказать. Я хочу знать, всё, что произошло на Эгиде с тобой. – сказал он, указав на меня пальцем.

– Ну, смотри... Была засада. Какие-то твари налетели на нас и на отступающих. Перебили всех, я уцелел, забрался в БМП – а там спрятался лейтенант Шим.

– Шим? Разве он не с нами?

– Подожди, я не закончил. В общем, начали мы рвать когти от серых великанов – не знаю, как их ещё назвать. Как ты, только масштабнее. – я подкреплял свои слова жестами, так что сравнение заставило Фирса хмыкнуть и улыбнуться. – Шли мы, шли, вступили в бой с преследователями. Ну... Нас окружили.

И тут во мне что-то перемкнуло, я стал хуже видеть. Будто покрыло туманом. Я ровным голосом произнёс:

– Лейтенант Шим был убит, и меня втянули в ритуальный поединок. В этот момент высадился десант, целью которого было вытащить лейтенанта. Они забрали его тело и меня, уничтожив всех серых. Меня подержали в допросной, а затем в камере. Потом отпустили и приписали сюда.

Фирс нахмурился и приподнял брови, разглядывая меня с неподдельным интересом. Когда мне стало легче и я вернулся прежнее состояние, он сказал:

– С тобой только что что-то произошло. Будто всё, что ты сейчас сказал, ты даже не задумывал. Ложь какая, или что. Странно это, не задумывался об этом?

– Да нет, нормально. Я в порядке, не беспокойся. Это всё, что ты хотел узнать?

– В принципе да. Меня устраивает пища для размышлений такого рода. Ладно, Данлоп, можешь идти. Спасибо за разговор. И да, – следи за собой. Что-то с тобой всё-таки не так, даже если ты уверен в обратном. Береги себя. – Фирс махнул мне рукой и погрузился в раздумья. Я встал с ящика и пошёл к казарме.

«А Фирс интересный парень, однако. Я думал он такой же дуболом, как и все остальные. Бывает же» – пронеслось у меня в голове, пока ноги несли меня по коридорам корабля.

Справка по миру 4

Справка по миру «Колониальной Пехоты»

ВЫПУСК ЧЕТВЁРТЫЙ

ОРГАНИЗАЦИЯ «ДЕТИ СКУБЫ»

«Дети Скубы» – крупная террористическая организация, зоной действия которой является планета Балтимор, входящая в интересы Колониального Союза. Предположительная численность – не менее сотни тысяч человек по данным ЦРГС. Пропагандируют возможность жизни под водой в некоем городе «Восторг», населяемом идеальным обществом без товаро-денежных отношений и частной собственности, с общедоступными ресурсами и личной независимостью. Как лидера своего утопичного общества рассматривают некую «Скубу», внешних данных которой найдено не было.

Основные методы пропаганды – незаконные выступления и агитационные плакаты. Также выявлена активность подпольных группировок и агентов в большинстве гражданских сфер, из-за чего их негативное влияние распространяется на 60% населения. В случае формирования слишком крупных групп возможно разбойное нападение на государственные структуры и вооружённые силы.

Это вызывает большие проблемы в внутрипланетной логистике, а распространённость их ячеек даёт им возможность нападать на конвои Береговой Охраны.

Рекомендуется проведение масштабной операции силами Колониальной Пехоты.

Из доклада майора ЦРГС Фаргуса Денкельдорфа на собрании по вопросу Балтимора

««Дети Скубы» действуют очень грязно и неимоверно хитро. Эти [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ] дети умудряются оказаться среди любой толпы. Расстреляйте десятерых гражданских – и среди расстрельной команды окажется пять террористов. Любая полицейская операция на территории слишком опасна ввиду того, что враг может быть кем угодно – в том числе организатором. Доверия оказывать банально некому. И несмотря на это все откровенничают между собой, и скубары используют это себе на пользу. И никто не может это исправить. Я даже вам не верю.»

Из интервью с офицером Береговой Охраны лейтенанта первого ранга [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ] во время опроса армейских волонтёров

КОНЕЦ ЧЕТВЁРТОГО ВЫПУСКА

Глава 11: Балтиморские салюты, часть вторая: Не звали!

Откровенно говоря, время перелёта на транспортнике я помню смутно. В вопросах бытовухи. В остальном же происходящий бардак вбился мне в голову надолго.

Прошёл где-то месяц, если верить ежедневному объявлению. За этот месяц я исследовал, вроде бы, треть корабля. Всё остальное было недоступно человеку с моим пропуском – весь транспорт был разграничен на несколько отсеков, проход на которые ограничивался уровнем допуска. Уровень этот зависел от звания, и, как вы могли догадаться, у специалиста четвёртого класса он лишь немногим выше, чем у рядового состава. Это иногда раздражает, ибо моё «немногим» выражается в паре-тройке кают, которые мне, в общем-то, и не интересны.

Большим минусом этого корабля является полное отсутствие возможностей по отработке боевых навыков, не считая физической формы, изучения теории и практики рукопашного боя. Всё это мы делаем на одной и той же площадке, практически одновременно. И это забавно, когда в одном углу читают лекцию о приоритете выбора цели в секторе обстрела, в другом группа бойцов избивает друг друга, а вокруг них мотает круги взвод, подгоняемый окриками сержанта. Удивительно, но всё это выглядело вполне цивильно и даже систематизировано.

После недели привыкания. За эту неделю количество травм, межвзводных драк и забитых палат в медпункте было настолько высоким, что точка кипения была не за горами. Ещё бы несколько косяков с нашей стороны, и палубная охрана устроила бы нам сабантуй с драматичной концовкой в корабельном карцере. Причём сидели бы мы чуть ли не всей ротой.

Смешно, правда, было бы только им.

Корабельная столовая заслужила у нас только одно звание – пыточная. Да, и раньше нас кормили не то чтобы хорошо-вкусно, а скорее вдалбливали в нас столь ненавистные пайки, которые разбавляли свежими овощами и хлебом. Но...

– Сколько раз тебе сказать надо, пухлый палач наших желудков, если залить питательный брикет цвета детской неожиданности соусом из продуктов, которые ты отказываешься называть, вкуснее он не станет! – так звучит самая типичная претензия с нашей стороны, которую мы повторяем если не ежедневно, то раз в пару дней.

– Я и не обязан делать вам еду, дуболомы недоношенные! В мои обязательства входит поддерживать в вас всё необходимое! – хряк с несколькими лишними подбородками показывает средний палец, и проводит им из стороны в сторону, показывая своё отношение ко всем, кто собрался в столовой.

– Вкус еды и есть необходимое, грёбаный ты банан! – к протесту присоединяется всё больше солдат, которым не по вкусу давиться питательным брикетом.

– Ну соус-то чувствуется? Чувствуется! Какие проблемы?! – повар потрясывает половником, выглядывая из-за своего раздаточного стола.

– В тебе проблемы! – и с этими словами кто-то запускает в сторону повара тот самый брикет с тем самым соусом. Толстяк успел спрятаться за подносом, и вовремя – количество снарядов продолжает расти в геометрической прогрессии.

В этот момент в столовую врываются палубники с круглыми прозрачными щитами и шоковыми дубинками, которые начинают бить первых попавшихся солдат и медленно распределяются по всей столовой.

Злость от того, что их нормально не кормят, осознание того, что единственную еду они только что запустили в её создателя, и то, что появились палубники, привели голодных колониальных пехотинцев в состояние боевого куража.

– Наших бьют! – разлетелось по залу. И понеслось...

Вооружённые подносами солдаты бросились в контратаку на палубную охрану. Бойцы с щитами ловко отбивали удары пехотинцев и отбрасывали их назад, нанося увечья дубинками. Плоский металл гнулся и трескался, но казалось, что запас просто неисчерпаем – пехотинцы, потеряв своё импровизированное оружие, отступали в толпу, чтобы вернуться с подносом наперевес.

Вот один из солдат поязыкатее запрыгивает на стол и начинает координировать действия сослуживцев. Бездумная толпа, начавшая получать приказы, буквально на глазах преобразовывается в легион.

– Подрывники, брикетами – залп! Операторы тяжёлого вооружения – вперёд! Ударить и на смену оружия! Пехота, по сигналу!

И вот группа пехотинцев, державшаяся чуть позади, прицеливается и начинает забрасывать охранников. Питательная дрянь рассыпается в крошки, соус забрызгивает визоры и щиты, координация охраны слабеет.

«Тяжи», выставившие перед собой скамейки, разгоняются и врезаются в противника. Это срабатывает как бульдозерный отвал, снося и разбрасывая врагов. Кто-то из атакующих падает без сознания – увернувшиеся от атаки действуют безжалостно.

– Пехота, бей!

Масса солдат устремляется на охрану, приходящую в себя после атаки тяжеловесов. Не готовые отбиваться, они один за другим пропускают удары подносов и кулаков. Кто-то из солдат подхватывает трофей и использует против владельца – первая захваченная дубинка разбивает визор охраннику и выводит того из игры.

Остатки подразделения палубников в суматохе умудряются сбежать с поля боя и заблокировать зал. Победители расхватывают оружие и снаряжение побеждённых и барикадируют помещение.

Через час сержант-палубник пытается договориться с солдатами через интерком:

– Прекратите этот балаган, сдайте оружие и сдайтесь сами, и тогда ваше предложение будет рассмотрено!

– Хрен там!

– Обойдёшься!

– Нормальной еды нормальным людям!

– Сами виноваты, псы наземные! Я с вами разберусь! – и интерком умолкает. Пехота чествует очередную победу. Тем временем часть бойцов пытается пробиться к повару – тот во время боя запер дверь и опустил решётку, полностью изолировавшись от голодных.

И обещание сержанта сбывается – палубники с помощью инженерного экзоскелета пробивают баррикады и врываются в столовую, вооружившись дробовиками-электрошокерами и гранатомётами со слезоточивым газом в снарядах.

Доблестные пехотинцы дают последний бой, но безуспешно. Вскоре бунтовщиков грузят на гравиплатформы, как мешки, и увозят в карцер. Естественно, привлекаются рабочие – разбрасывать бездыханные тела по камерам.

Через примерно полчаса об этом узнаёт лейтенант Шим от запыхавшегося адъютанта, и доходит до карцера. Там начинается театрально-оперное представление «Ты, палубная крыса» в исполнении звёздного дуэта. Это единственное время, когда охранники не ругаются с пехотой, а горячо обсуждают действия и реплики героев. Потом две группы зрителей разделяются – выпущенные из карцера пехотинцы слушают драматический монолог «Я же говорил», а охранники – его комедийный вариант «Грёбаная пехтура».

И так каждую неделю.

Я удивляюсь, как они умудряются собачиться и забывать произошедшее к концу недели, чтобы повторить в начале следующей. Даже речи, которые своим придуркам читают командиры, из раза в раз не меняются. Слава Колониальному Союзу, меня это полностью избегает – я к голодным бунтам своих сотоварищей стараюсь не присоединяться, ибо первого раза хватило.

Кроме регулярной бузы Колониальной Пехоты на корабле было ещё несколько активностей, которые скрашивали наше тут присутствие. К примеру, ежедневные лекции по общей теории. Судя по словам инструкторов, специально из-за высадки на Балтимор. Темы варьируются от работы внутри малой группы и общей группы войск, так и доходя до мелочей, в том числе о СУКА-х, которые будут нам предоставлены штабом на время работы на планете.

– Садитесь! – сказал инструктор в шляпе с широкими полями, и взвод послушно плюхнулся на задницы. – Сегодня мы повторим одну из важнейших тем, связанных с вашей командировкой на планету Балтимор. Вы должны понимать, что вы будете действовать на незнакомой вам территории. Несмотря на посильную помощь Береговой Охраны Балтимора, вы, тем не менее, регулярно будете оказываться в контакте с местным населением. Как вам, надеюсь, известно, главной проблемой сил закона является террористическая организация Дети Скубы. Учтите – они отвратительные противники с точки зрения боевых действий, и у них не достаёт хитрости и тактического мышления. Правильно управляемый отряд может нанести им сокрушительное поражение без потерь.

Инструктор откашливается, делает глоток из стакана на столе и продолжает:

– Преимущественно агенты Детей Скубы распространены среди гражданских и неплохо маскируются. Но у них есть проблемный признак – они постоянно прячут лицо, на котором есть клеймо. Видите человека в маске, или старательно уходящего от зрительного контакта – хватайте. Не забывайте, что ваша цель – поддержание порядка, локализация крупных бунтов и тому подобное. Вдумайтесь – вас целая рота! Да вы можете горы свернуть! А теперь перейдём к тактике малых групп. Откройте файл...

И так протекало каждый раз. Инструктора старались вдолбить нам в голову то, что мы молодцы, что враг слабый, что мы там ненадолго, а как придём, так сразу нас расцелуют, девушки будут виться и так далее.

Вот только чуйка пережившего вакханалию мне подсказывает, что всё будет не так.

Как всегда.

***

– Эй, Данлоп, поднимайся! Нас спустят на Балтимор через шесть часов! – раздался у моего уха голос сержанта, заставивший меня подскочить и треснуться головой о верхнюю койку. Я, шипя, натянул форму и потащился за взводом, строящимся двойной колонной на выходе из казармы.

По пути я потирал лоб и ворчал, что меня не обязательно было поднимать криком. Мои товарищи, не продравшие глаз после сна, посыпали меня ругательствами. Кто-то пихнул меня в бок, а когда я посмотрел на возможного злодея, тот лишь смотрел в сторону и посвистывал.

Нас, под недовольные взгляды охраны, завели жрать. Двойная колонна перестроилась в нестройную колбаску, растянувшуюся от входа до пункта выдачи. По одному исчезали подносы, и на них появлялись тарелки с тостами, энергетические батончики-мюсли и стаканы апельсинового сока.

– Э... – удивлению с нашей стороны не было предела.

– Чего рты раззявили?! У вас высадка. Живо пожрали и вон отсюда! – бросил кабан в фартуке, скривившись и махнув рукой.

Ускорившись, народ практически смёл продукты, которые выделил повар, и потащился. Довольные, они уплетали тосты, жевали батончики и запивали всё соком, не веря в свою долю счастья.

Я в привычной для себя манере потряс стаканом. В моё поле зрения попала кучка бежевого цвета, и напомнила мне проказу курсантских времён.

– Буря в толчке! – я бросил стакан об пол, и когда все замолчали, отвлекшись на звон, прокричал сигнальную фразу.

Удивлённые солдаты начали проверять свои стаканы, и замечая проблему, приготовились к метанию.

Сок полился, правда не как из рога изобилия... А как из бомбы напалм.

Охрана уже ворвалась и приготовилась бить морды, но бунта не произошло. Обозлённая солдатня разбила посуду и нестройно покинула столовую. Даже недожрамши.

Сержант, поддерживая относительно хреновое настроение в наших рядах, повёл нас на лучшее учебное поле на этой посудине. Второй взвод уже отдувался, отжимаясь и бегая кругами. Нас они встретили беговой речевкой:

– Первый взвод уже идёт! – начал ведущий.

– Даже Боже их не ждёт! – продолжили бойцы, сдерживая смех и свой темп.

– С первым взводом хоть куда! – звонкий голос отличника сержантской школы сопровождало эхо среди корабельных переборок и коридоров.

– С первым взводом нам пизда! – хор ржущих парней в спортивной армейской форме повредил строй и просто развалился по палубе, держась за животы. Их сержант попытался восстановить порядок, но не выдержал и скатился в такое же состояние, как и его подчинённые.

– Позубоскалили и ладно, страдайте дальше. Первый взвод, планы меняются! Идём на тренировку ближнего боя! Повязки цепляй на ходу! Ша-а-а-агом арш!

Как заведённые, мы вытащили тренировочные повязки и начали обвязывать по кистям. Вскоре все мы были готовы бить друг другу морды.

– Ладно, обормоты родные, молитесь, чтобы ваш номер не выпал сейчас. – с этими словами инструктор достал инфопланшет и открыл приложение-рандомайзер, ввёл цифру «29» и нажал на кнопку. На экранчике возникло число 01, а потом, когда сержант повторил действие – 10.

– Данлоп, Фирс, шаг в круг! Вы в деле!

Тяжело вздохнув, я вошёл внутрь круга, сформированного бойцами взвода. Несколько человек похлопали меня по плечу, взъерошили волосы и в таком духе. Кто-то даже меня ущипнул за задницу.

Относительно поправив форму и остаток причёски, я скинул с себя китель и бросил на пол. Ребята за моей спиной подцепили его и утянули к себе. Благодарно кивнув, я перевёл взгляд на соперника и встал в боевую стойку.

Фирс не стал ждал сигнала и ринулся в атаку, занося правую руку назад для удара. Дождавшись необходимого момента, я отпрянул в сторону и ударил соперника кулаком в бок. Ему не сильно это понравилось, и он, слегка согнувшись, зарычал.

– Врежь ему!

– Кроши его!

– Фирс! Фирс! Фирс!

Пехотинец развернулся ко мне и снова начал замахиваться. Я поставил блок по линии его атаки, как вдруг он резко сменил ударную руку и его тяжёлый кулак влетел мне в лицо. Моя голова откинулась назад, а блок распался. Воспользовавшись моей слабостью, Фирс ударил ногой с разворота прямо в живот. Я отлетел в сторону и завалился на колени.

Разъярённый боец начал рывок, надеясь со мной закончить, но неожиданно я рванул ему навстречу и снёс его с неустойчивой позиции. Мой приём сработал, и Фирс, кувыркнувшись в воздухе, глухо ударился об палубу.

Я начал восстанавливать дыхание и подниматься, но удар в сгиб правого колена заставил меня припасть и потерять какой либо контроль над ситуацией.

– Добей его!

Звуки поднимающегося Фирса напомнили мне чем-то мою дуэль с Грумзой. Правда, тогда было и места больше, и у меня был бластерный пистолет. Сейчас у меня только кулаки. Не получилось сыграть на ловкости и хитрых приёмах. В принципе не получилось что-либо сделать – грузный Фирс, шкаф из отделения тяжёлого вооружения, оказался просто непробиваемым.

Я почувствовал касание. Кажется, его кулак опустился на мою голову.

– Фирс – победа. Данлоп – ты опять обосрался. Сегодня точно не твой день.

Мой китель полетел в меня со всем презрением, которое только можно выразить проигравшему в честной драке. Я поднялся и натянул камуфляжную куртку. Фирс протянул мне руку – и я её пожал.

– Нормальный бой. Хорошее начало. Хреново продолжил. Практикуйся.

***

Тренировка закончилась через полтора часа. Нас, уставших и побитых, загнали в душевую, а потом к медикам, прикрыть ушибы и прочее. Чтобы смотрелись получше.

После этого всей ротой во главе с лейтенантом мы отправились в арсенал за снаряжением.

И там нас нехило огорошили.

– Идёте налегке: бронежилеты, форма, наколенники, стандартные пехотные плазмеры и СУКА No. 69. Больше не дам, получите нормальные комплекты после высадки.

– Маловато будет, знаешь ли! – сказал лейтенант Шим, ударив кулаком по столу.

– Да на кой вам больше-то, высадка в мирной зоне, вам ничего не сделают! – откровенно негодующий начальник склада пытался объяснить нам, дуболомам, что ему со своей колокольни яснее.

– И-ди-от! Нам необходимо больше оборудования для эффективной работы, иначе мы не сможем выполнить свою работу! Ты меня по-ни-ма-ешь?! – лейтенант сорвался и попросту схватил начсклада за одежду и с душой потряс.

Комендант, отбившись от лейтенанта, отмахнулся и рявкнул:

– Ладно! Дам вам пару автоматических пушек на гравитационной платформе! Довольны? А теперь взяли свои баулы и снаряжение и НАХРЕН ИСЧЕЗЛИ ИЗ МОЕГО АРСЕНАЛА!

Человеческая многоножка медленно но верно распадалась – люди начали получать снаряжение. Я был первым, и потому долго копался в поисках своей этикетки на запечатанном пакете. Подгоняемый сзади, я взял свои вещи и в ускоренном порядке вышел на свободу. Меня сразу же дёрнул сержант и потянул на построение перед ударными десантными общевойсковыми транспортами, они же, в девичестве, УДОТ-ы.

Целый час я простоял в полном снаряжении в ожидании других придурков, подобных мне. Наконец, вся наша рота, распределённая методом тыка по УДОТ-ам и выслушавшая речь, покинула мусорку с двигателями.

– Всем позывным, на связи Хоутел, проверка связи, приём. – голос лейтенанта, механизированный за счёт микрофона и качества связи, раздался у нас в наушниках.

– Альфа-Лидер, на связи, приём.

– Бета-Лидер, слышу громко и чётко, приём.

– Гамма-Лидер, канал стабилен, приём.

– Вас понял. Следуйте к точкам выброски, конец связи.

Транспорты, включая форсаж, рванули к поверхности планеты. Дежурные стрелки на турелях проверяли пространство вокруг. Пристёгнутые колониальные пехотинцы, сжимая в руках плазмеры, были расслаблены. Их не ждала сложная работа, а высадка вообще должна пройти без проблем. Вот пролетевшим мимо показались станции атмосферной обороны – небольшие сложные фигуры, ощетинившиеся одноствольными автолазерами и пусковыми установками реактивных зарядов. Ничего не подозревающие пилоты шли спокойно, как вдруг...

Обновление системы защиты сменило настройки «свой-чужой». На радаре искусственного интеллекта показалась вереница красных маркеров, и он приступил к их устранению.

– Манёвр уклонения! – крикнул командир транспорта с Гамма-Лидером, но было поздно – рой реактивных ракет добрался до своей цели, и транспорт взорвался. Так же погибли и ещё два УДОТ-а – остальные выпустили ловушки и увернулись, но тут заговорили автолазеры. Красные лучи осветили космическую тьму. Лазерные вееры начали рисовать фигуры, которые с рвением цепного пса следовали по пятам десантных транспортов. Вот взрывается ещё один; тела разлетаются по вакуумному пространству вместе с осколками и обломками.

– Вытащи нас отсюда! – рявкнул сержант пилоту, удерживаясь в маневрирующем корабле.

– Да пытаюсь я, пытаюсь! – крикнул ему пилот, уводя свой УДОТ в вираж. – Система охраны взбесилась! Мы потеряли половину десанта! А-а, твою мать!

Лазерный луч высокой мощности пробил корпус и добрался до штурмана, чья голова попросту взорвалась от попадания. Кровавая каша разлетелась по кабине, забрызгивая приборы и людей. Одного из бортстрелков вырвало, когда чудом уцелевший глаз свесился с приборной панели, и упал, обратив взор на юнца. Сержант выскочил из кабины и практически забежал в десантное отделение.

– Держись, сосунки, посадка будет жёсткой! – с этими словами он запрыгнул на своё место и пристегнулся. – Страховочную систему активировать, если не хотите быть пущенными на шашлык!

Пехотинцы потянулись к кнопке, мигающей ярким красным светом, подобно тем лазерам, что сейчас уничтожали их сослуживцев. По сигналу сержанта они одновременно нажали...

...Но спасительного чуда не произошло. Страховочный скафандр, встроенный в десантные сиденья, отказал из-за повреждений. Накатила паника – самые напуганные задёргались на своих местах и начали молиться, у кого-то под маской потекли слёзы. Некоторые были сдержаннее, но и они мотали головами и вопросительно смотрели на сержанта, в том числе и я. У меня в мыслях было всё что угодно, кроме хороших идей. Я сгруппировался и зажмурился.

– Храни нас Бог... – прошептал сержант и расслаблено закрыл глаза.

– Держи-и-ись! – прокричал в микрофон пилот, старающийся восстановить контроль над УДОТ-ом и приподнять его нос. В армированном стекле стремительно пролетали облака и тучи, тёмное, грязное небо и далёкие шпили высотных зданий. Проходит несколько секунд, и десантный транспорт падает на землю...

***

Капли дождя неумолимо барабанят по обломкам и телам, туша огонь, разбавляя и смывая прочь лужицы крови и машинного масла. В воздухе витает запах смерти – именно тот, который не спутать ни с чем, едкий и горький, пробирающий насквозь. Хмурые тучи медленно плывут куда-то на север, как умирающий, что стремится уползти от самой Смерти. Даже привычный для Балтимора дождь казался неестественным – слишком сильным и горестным, будто само небо оплакивает умерших.

Издалека приближается глайдер, в кабине которого видно двух человек в форме Береговой Охраны. Приблизившись к упавшему УДОТ-у, эти двое останавливают свой транспорт и подходят к горящим обломкам. Аккуратно, стараясь не наступить в грязь, они осматривают место крушения. Подойдя к одному из тел, люди в форме видят, что перед ними живой – оставшийся без руки и с неестественно выгнутыми ногами, в оборванной форме, юноша тяжело дышал и пытался вытащить из своего живота осколок бронежилета. Увидев бойцов Береговой Охраны, он протянул к ним целую руку, и что-то залепетал. Из его глаз полились кровавые слёзы. Один из солдат подошёл и посмотрел на него, наклонив голову набок.

И наступил на осколок, вгоняя его глубже, пробивая грудную клетку. Короткий вскрик – и раненый утихает, и его рука, подобно плети, падает на землю.

Убийца снимает с головы шлем. Его взгляд отражает презрение; губы плотно сжаты, а на щеке красуется клеймо «Детей Скубы».

– Ты мог бы проявить толику милосердия, брат. – бросил ему второй охранник.

– Они пришли убивать наших братьев и сестёр. Они пришли забрать наш мир. Они пришли лишить нас Скубы. Они! – человек без шлема плюёт на мертвеца, – Не заслуживают! Милосердия! Их! Сюда! Не звали!