Текст книги "Колониальная Пехота (СИ)"

Автор книги: Руслан Зейналов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

И вдруг, Фордж резко падает, заваливаясь налево. Плазмер выпадает из его рук и бьётся об бетон. Неожиданно, прямо передо мной загорается белая вспышка, и я теряю сознание.

Глава 21: Красавчик Джек, часть первая: God & Guns

Фронтир – место, где живёт большинство. Это большинство вынуждено бороться за жизнь со всеми опасностями, которые могут встретиться на пути. С непогодой. С местной фауной. С мутантами. Всё, что населяет Фронтир, является врагом и другом одновременно. Никто не делает однозначных выводов о здешних людях и земле, ведь это может стать непоправимой ошибкой. А может быть, и последней.

Но это всё ещё не Дикий Запад. Там была своя атмосфера первооткрывателя в новых краях, заходящего за край известного ранее. Человека, который сам вынужден создавать правила для здешних земель. Покорителя дальних рубежей, извечно тянущегося к горизонту. В этом чувствовалась та самая свобода, которую люди воспевали на протяжении своих жизней. Свобода выбора и воли – ты можешь пойти туда, куда тебе хочется, сделать то, что хочется. Твоё единственное ограничение – ты сам, ведь только твоими руками творится твоё будущее.

Больше всего Фронтир похож на Дикий Запад периода его заката. Технологии не стоят на месте, и пустоши пронизывает сеть магистралей. Вдоль покрытых пылью дорог шеренгой стоят столбы, тянущиеся между городами. Да, в наше время в них нет нужды – небольшая электростанция есть везде, и потому пара мобильных генераторов способна питать целое поселение на протяжении его существования. Даже если бросить всё, что построено, по вечерам в опустевших домах будет загораться свет, а из генераторной будет исходить мерное гудение роторов и писк датчиков в рубке управления.

Каждое поселение Фронтира похоже на пригодный к использованию рудимент – оно живёт своей жизнью, но всё равно подключено к единой системе. Его можно использовать ей на пользу. Этот рудимент может быть жемчужиной среди органов системы. При этом его потеря не сильно отразится на ней, будто бы и не было этой точки на голографической карте.

Политика Колониального Союза по отношению к Фронтирам весьма прозрачна – «вы здесь живёте, и должны быть нам благодарны. Вот только ваши проблемы – не наши. Отдувайтесь сами».

Вот и приходится отдуваться всеми способами, до которых можно догадаться.

И всё бы ничего, но кроме довольно безразличного отношения к основному источнику солдат для планетарного ополчения и Колониальной Пехоты, Фронтир буквально душат ограничивающими законами. Удавка запретов натянута на шее большинства человеческого населения за границей муравейников, и с каждым годом всё сложнее нащупать пульс.

В первую очередь, жизнь осложняют законы об оружии – не более трёх стволов на семью вне зависимости от количества лиц и поколений, достатка и статуса, профессии и заслуг. При этом все они должны быть лицензированы и чипированы. Только одну единицу оружия, не важно, огнестрельного, плазменного или лазерного, можно записать в бессрочную семейную лицензию, позволяющую зачислить это самое оружие в ряд семейных реликвий.

Однако, сменить оружие по этой лицензии нельзя. По крайней мере, на нашей планете прецедентов не было, и во многих городах и посёлках хранились пистолеты, ружья и дробовики многосотлетней давности. Многие не работали и годились только для того, чтобы висеть на стене и обвисать байками и историями, покрываться пылью и забываться. А какие-то, наоборот, были готовы к бою, но использовали устаревшие батареи или боеприпасы, которые можно найти только через чёрный рынок. Как вы могли догадаться, это не шибко легально.

Впрочем, всем было на это наплевать. Нелегальщиной промышляли многие, ибо только так, в обход всех формальностей, которые навязал Союз, можно было жить на уровне чуть выше прожиточного минимума. В эту плеяду махинаций и обманок попал в том числе и я. Тогда шёл второй год моей работы на Диала. Да, в основном мы работали официально, как бригада разнорабочих, выполняя разгрузку-погрузку и доставку в разные части планеты, благо, старый континентальник позволял перемещаться почти комфортно.

Но при этом этот хряк преспокойно брал заказы на перевоз контрабанды, из-за чего регулярно влипал в различные ситуации. Довольно опасные. До стрельбы доходило не то чтобы часто, но в свои шестнадцать я умело обращался с лазерными пистолетами и укороченными ружьями, вроде лупары.

Мама об этом знала и не пыталась остановить. Она знала, как живут на Фронтире, ведь сама была такой же. И я только рад тому, что за свою молодость она заработала репутацию опасного стрелка. Иначе бы быстро стал сиротой.

Так вот, возвращаясь к Диалу. Как-то раз он умудрился связаться с держателем игорного притона в центральном муравейнике, «предпринимателем» по прозвищу «Красавчик Джек». Звали его по-другому, но имя уже забылось. Задания были банальнее некуда – перевезти одну нелегальщину оттуда туда, спереть что-то с неохраняемой территории, или тому подобное. Проще говоря, челночная работа. Зато относительно безопасная.

Правда, были и случаи, когда наш континентальник становился полем боя, инструментом побега или даже разменной монетой.

Вот только в этом случае он играл все роли одновременно.

В общем, Брендан заключил договор с трестом горнодобытчиков, по которому должен был перевести с завода пару десятков ящиков шахтёрского оборудования и четыре генератора. Учитывая, что заказ занимал большую часть кузова, но не весь, Диал взял ещё несколько, на мелкие грузы вроде блоков питания, поливочные системы и ещё одну хрень, о которой заказчик особо не распространялся, просто пихнул деньги и скрылся, скинув на датапад борова точку доставки. Диал сначала громко возмущался, но потом махнул рукой и послал меня разгружать.

Пока Брендан сидел в кабине и хлестал холодное пиво, я должен был залезть в грузовой экзоскелет и закинуть в кузов то, о чём договорился боров. Это означало, что мне предстоит пройти полторы сотни метров, прячась от солнца в маленькой тени, чтобы потом открыть дверь, забраться в экзоскелет и нагружать и без того ломаные сервомоторы, которым работа противопоказана. А почему противопоказана? А потому что их около двух недель назад прострелили из плазменной винтовки, и Диал, жмот, отказался покупать новые. В итоге мне приходится очень аккуратно распределять нагрузку и орать на босса, когда он берёт избыточно тяжёлые заказы.

И мне не повезло – за континентальником пряталась цистерна четыре на шесть, с виду довольно тяжёлая. Она была обтянута плёнкой и тряпицей, а лицом ко мне был знак, затянутый чёрной изолентой. Пыльная и грязная.

Зато, за неё заплатили. Так что придётся погрузить её и укатиться с боровом в закат.

Я подошёл к пульту и нажал на кнопку. Большая дверь начала тихонько подниматься, открывая грузовой отсек континентальника. Металл складывался гармошкой, и вскоре я мог спокойно подтянуться и оказаться внутри.

Одна из тех причин, по которым данный тип грузовиков получил своё название – габариты. Континентальники – поистине монструозный транспорт. Полторы сотни метров длины грузового отсека и десять – жилого. Высота двухэтажного дома. Ширина – десять метров с хвостом. Во внутреннем пространстве можно перевозить танковые взводы или роту солдат.

Видавший виды экзоскелет ждал меня прямо у входа. Я повернулся спиной и медленно поднял ногу, чтобы встать на платформу. Когда я почувствовал контакт подошвы с холодным металлом, то поставил вторую ногу и встал ровно. Осталось вложить руки в скелетные рукава и взяться за манипуляторы.

Окончив процедуру запуска, я аккуратно спустился на бетон дороги и присмотрелся к цистерне, чтобы решить, где взяться. Особого смысла в этом не было, ведь это был, мать его, цилиндр. Но тем не менее, я нашёл подобие выступов, и схватился за них. Оперев цистерну на корпус экзоскелета, я повернулся боком, и пошёл к континентальнику. Предстоял самый сложный этап – загрузить цистерну внутрь.

Пользуясь своим экзоскелетом как опорой, я прислонился к борту грузовика и начал медленно выпрямляться. Днище цистерны со скрежетом начало двигаться внутрь. Я облегчённо вздохнул и толкнул цистерну внутрь, после чего забрался внутрь сам. Приставив груз к стене, я активировал магниты и на всякий случай зацепил ремнями.

Вернув на своё место экзоскелет, я спрыгнул на пыльный бетон дороги и нажал на кнопку закрытия кузова. Дождавшись, когда гармошка превратится в монолитную пластину, я пошёл обратно в кабину.

Оттуда неслось что-то матерное, под бойкую игру на гитаре. Всему этому Диал пытался подпевать, причём выходило у него неплохо... В цитировании матерных выражений. В остальном он звучал как раненый мутант.

Я усмехнулся и покачал головой. Опять он нажрался вусмерть и устроил бардак. А ведь казалось бы, меня не было всего минут пять, от силы. Поразмыслив, я махнул рукой на попытку забраться в кабину с первого этажа и полез по лестнице.

Как только я открыл дверь, в мою сторону полетела пустая бутылка из-под пива. Она ударилась о бетон и разбилась на пару десятков осколков.

– Драть вас в гузно, мутанторы грёбаные! Живым не дамся! – верещал Диал, пытаясь своими сардельками открыть бардачок и достать оттуда пистолет. В это время я, чудом увернувшийся от снаряда, залез на место водителя, закрыл дверь и с размаху влепил боссу пощёчину.

– Да ты офонарел, малой! – рявкнул на меня покачивающийся на своём месте Брендан. Польза от моей пощёчины была точно – взгляд стал на йоту осмысленней.

– Сами офонарели, босс! Нажрались, как всегда, водить кто должен? Я? Мне по закону не положено. И так с этим улыбчивым Джеком связались, так нет, хотите загреметь за пьяное вождение и меня без будущего оставить! – начал я его отчитывать, не без удовольствия смотря на то, как он хватает ртом воздух, но по пьяни не способный связать пару слов.

Я потянулся к подлокотнику, открыл его, достал медицинский пистолет, вложил ампулу с отрезвляющим составом, прицелился и выстрелил. Игла вонзилась в руку Диала, и состав вошёл в контакт с кровью. Брендан вынул ампулу вместе с иглой и бросил себе под ноги.

Мусора стало больше.

Но хотя бы этот боров в норму пришёл.

Пока Диал стонал от головной боли, которая была побочным эффектом лекарства, я завёл континентальник и потихоньку начал выводить нас на дорогу. Загорелся центральный экранчик встроенного компьютера, на котором возникла карта. Нажав на сенсорную кнопку, я включил второй экран, поменьше, и в списке документов нашёл список заказов. Я решил отдавать по глубине их загрузки, то есть первым делом избавиться от цистерны. Мне показалось, что это хорошая идея. Тем более, Брендан не мог ничего оспорить.

Вышло довольно удачно – просто прокатиться по прямой в течение трёх часов, если верить компьютеру. Щёлкнув тумблером, я отдал управление автопилоту. Теперь у меня три часа, которые нужно потратить, желательно с пользой. Я аккуратно слез с водительского кресла и, переступая через мусор, спустился вниз.

Первый этаж континентальника можно сравнить с небольшой комнатой на двоих – дублированная мебель по оба борта и общий диванчик со столом в центре. Этакая общага, только богатая. Я подошёл к своей кровати и наступил на педаль, выпирающую из-под днища. Верхняя половина со встроенным матрасом начала подниматься, предоставляя взору скрытый арсенал. Несколько пистолетов, одна лазерная винтовка и боеприпасы, которые располагались в зарядных ячейках.

Я потянулся к своей гордости и любимчику – лазерному револьверу Нью-Денвер Айрон, рукоятка которого была сделана из редкого в наших местах дерева вишнёвого оттенка. Я всегда работал с ним очень аккуратно, постоянно обслуживал и вообще старался особо не доставать, кроме как полюбоваться его красотой. Из-за принципа его работы стрелять было довольно дёшево, но всё равно, он слишком мне нравился в чистом виде. Рядом с ним находилась заводская упаковка боеприпасов. Я аккуратно подцепил крышку пальцем и вытащил один из цилиндриков. Внутри находился одноразовый источник заряда, который инициировался ударом курка по кнопке. Из цилиндра вылетает пучок маломощных лучей, которые проходят сквозь фокусирующие линзы и усиливаются. В итоге ствол покидает вполне себе достойный снаряд, способный пробить лёгкий бронежилет.

Меня не покидало одно чувство... Чувство того, что скоро дела будут худо. Поэтому я аккуратно снял револьвер и уложил в кобуру, которая никогда не покидает моего пояса. Рядом с боеприпасами лежали готовые, снаряженные шестизарядники. Я взял парочку и сложил в прямоугольный патронташ, находящийся прямо под левой рукой. Затем я вскрыл цинковку с дробью и ссыпал около десятка шелл в соседний, такого же размера брезентовый подсумок. После этого я закрыл коробки боеприпасов и опустил верх кровати. Всё, будто и не было небольшого арсенала.

Я присел на диванчик и вытащил из кобуры револьвер. Обхватив резную рукоять, я начал крутить орудие смерти под светом лампы. Та грань, на которую падали исходящие от лампочки лучи, начинала ярко блестеть и переливаться. Это порадовало – значит, я хорошо его протёр и почистил.

– Налюбовался, балабол? – спросил Диал, медленно спускавшийся по лестнице. Одной рукой он держался за перила, а другой мерно помахивал, балансируя на маленьких ступенях. Тихо ворча, он прошёл мимо меня и открыл холодильник. Достав оттуда пакет со льдом, он приложил его к виску и плюхнулся на кровать, – Больно много внимания для одного ствола.

– Этот револьвер только такого и заслуживает, – парировал я, убирая пистолет в кобуру, – Он слишком хорош.

– Тьфу на тебя... Аааргх... – простонал Брендан, – Нельзя было сделать так, чтобы без похмелья, едрись оно с перегрузкой?..

– Можно, но стоит такое в три раза дороже, босс, – сказал я, и покачал головой, – Хотите, чтобы не болело, выделяйте деньги.

– Ну тебя, подпердыша, с твоими нотация-а-а-а...

Я саркастически хмыкнул. Наверняка сейчас начнёт просить пива или чего покрепче. Мне лишь нужно ему отказать. Прекратив продавливать дыру в старом диване, я поднялся и подошёл к холодильнику. Внутри была пластиковая бутылка с апельсиновым соком. Я отвинтил крышку и опрокинул бутыль. Холодная ярко-жёлтая жидкость полилась по горлу, расслабляя и делая жизнь проще. Думал выразил своё пренебрежение к моим действиям протяжным стоном. Вытянув свою руку ко мне, он попросил:

– Пи-и-и-ива...

Я демонстративно продолжил пить, и только когда бутылка наполовину опустела, завинтил крышку и убрал бутыль в холодильник. Брендан двигал пальцами в ожидании холодной жести банки. Я хлопнул дверцей холодильника, и, пройдя мимо, поднялся обратно в кабину.

Мимо проносились пейзажи покорённого пустыря – дикие пески прерывала бетонная магистраль. Вдоль неё тянулись столбы с натянутыми проводами. Сквозь выцветший и потрескавшийся за десятилетия бетон прорастали мелкие стебли. Те, что покрупнее, давили массивные колёса континентальника.

Вдали, на дикой территории, росли кустарники и хрупкие деревца. Отшлифованные временем и песками валуны блестели на полуденном солнце. Где-то вдалеке тянулась ветка монорельса. Холмы и небольшие горы пересекали горизонт. Яркое, такое живое голубое небо высилось над грязным, полумёртвым Фронтиром.

Я уселся на водительское место и подтянул к себе планшет с панели управления. Экран задорно светился в ожидании команд. Я открыл плейлист с музыкой и вяло пролистал его. Десятки песен в старых добрых жанрах рок и кантри. Мелькнул старик Тревис Тритт, который был известен... Много сотен лет назад. Решив, что искать в этом списке что-то своё мне лень, я ткнул в кнопку случайного порядка.

Говорят, что подобное нужно слушать на оригинале, на стареньком английском, а не переделки на общем. Я с этим согласен. Из динамиков прозвучал мужской голос:

– Last time I heard this politician...

Я сразу узнал, что это – «God & Guns». Бог и пушки, если по-нашему. По моему лицу растянулась блаженная улыбка.

Я нащупал рычаг и потянул на себя, опуская спинку водительского кресла. Стоило мне оказаться в полулежачем положении, музыка заиграла чуть громче.

– God and gu-u-uns, keep us stro-o-ong...

Я погрузился в лёгкую дрёму, обдумывая свои же слова о том, что три часа надо провести с пользой.

***

Разбудила меня упавшая на голову сумка. Я дёрнулся и вяло разлепил глаза. Под мою ругань сумка улетела на место Диала. Интересовал меня один вопрос – как она на меня упала, ведь находилась на полке?

Континентальник ощутимо тряхнуло. Я вскочил и глянул в окно.

Рядом с бетонкой катилось три пикапа. На одном из них стоял массивный крупнокалиберный пулемёт, скорее всего, старый военный образец. Он обстреливал кабину короткими очередями, но толстый корпус терпел, пусть и с натяжкой. Рядом гнала ещё парочка, но приспособленная под доставку бойцов – несколько бандитов тратили боеприпасы на пуленепробиваемые окна, о свойствах которых не подозревали. Водители старались держаться свои машины ровно, но всё равно были вынуждены вилять, чтобы не врезаться в камни или покосившиеся столбы.

Меня переполнял азарт и интерес вперемешку со страхом. Настоящая погоня! Как в вестернах! Мы на дилижансе, и за нами гонятся головорезы.

Я выхватил из кобуры револьвер и потянулся к окну. Стекло медленно опустилось. Теперь можно было открыть огонь. Я взвёл курок и начал целиться в водителя пикапа с пулемётом. Стрелок продолжал поддерживать своих товарищей в обстреле первого этажа. Транспорт ушёл в манёвр, огибая валун. Я дождался, когда он вернётся в стабильное положение, и выстрелил. Курок ударил по кнопке, чуть утопленной в гильзе. Пучок начал преобразовываться в единый, и уже через мгновение ствол покинул красный луч. Он расплавил стекло, решётку, водительское кресло и подпалил левое плечо водителя. Тот что-то прокричал, и пулемётчик повернул ствол в мою сторону. Я закрыл окно и пригнулся. Пятидесятый калибр врезался в дверь и стекло, превращая их в решето. Я перекатился к лестнице и сполз на первый этаж, где Диал заряжал ворованный плазмер. Кажется, он называется «Косорез». Увидев меня, босс молча бросил плазмер мне и вытащил винтовку рычажного действия.

В этот же момент зазвонил настольный коммуникатор. Брендан ударил кулаком по кнопке вызова. Возникла голограмма улыбающегося мужчины. На нём были широкие синие джинсы и коричневая кожаная куртка с высоким воротником, накинутая поверх белой рубашки. На бедре висела кобура. На кармане рубашки болтались солнечные очки. На руки были натянуты беспалые перчатки. Многие одеваются подобным образом, но выделяла этого человека другая черта.

Дебильная причёска.

– Диал, друг мой, что там у тебя происходит? – спросил Красавчик Джек. Его голос сочился ехидством, – Дорога плохая?

– Джек, ты не вовремя, – бросил Диал, перекидывая через плечо бандольеру, – Перезвони попозже.

– Сейчас лучшее время для разговора, на мой взгляд. О, и твой патрон тут, – увидев меня с револьвером в руке, Джек отвесил шутливый поклон, – Останови грузовик, Брендан. Не порти своё имущество. И моё тоже.

– Ты на что намекаешь?! – проревел мой босс, злобно выпучив глаза.

– На то, что подгонять оружие посильнее мне не хочется. Остановись и мы решим дело мирно. Я даже тебе денег отстегну, – заявил Красавчик Джек, чуть повернув голову набок и помахав указательным пальцем.

– Обойдёшься, деньгосос ушлый! – рявкнул Диал, приблизившись к голограмме практически вплотную.

Я смотрел на это до тех пор, пока кабину не тряхнуло ещё раз. Похоже, что мне стоит заняться обороной.

Плазмер был для меня новинкой. Слишком крутая уж штука, дорогая как чёрт и редкая в наших краях. Тем более, армейской модели. Повертев его в руках, я примерно понял, где и на что нажимать. Вроде бы.

– Чтобы стрелять, нажимай на крючок у рукоятки. И да, отверстием на себя, не перепутай! – заметил Джек с усмешкой, игнорируя брань Диала. Я показал ему средний палец и открыл одно из окон.

Бандиты Красавчика подошли ближе, и один готовился прыгать к двери. Я выставил ствол из открытого окна и выпустил очередь. Небольшая отдача ударила в плечо. Синие шары вылетели из ствола. Когда они коснулись тела головореза, то прожгли в нём несколько дырок. Мертвец свалился в кузов, на своих соратников, а я выпучил глаза. Так вот, чем воюют гордые защитники человечества. Страшная штука. Не дожидаясь прихода бандитов в нормальное состояние, я прицелился в водителя и начал стрелять. Снаряды прожгли металл и прикончили того, кто попытался выйти из боя. Машина, потерявшая контроль, врезалась в столб и задымилась, оставаясь позади.

Пикап с пулемётом продолжил гнать за континентальником, в то время как второй, с бойцами на борту, сбавил ход и пропал из виду. Побледневший Диал повернулся ко мне и сказал:

– Мелкий, дуй в грузовой. Бегом!