Текст книги "Незаменимый (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Заскрежетав зубами, Рафи сплюнул князю прямо под ноги. Какое у него княжеское слово?! Нет у него ни чести, ни совести. У человека, готового продать свою сестру, только гнилое нутро осталось.

– Где она?

Голицын, все еще не выпуская из рук деньги, махнул в сторону гостиной комнаты. Видно, там была его сестра.

– Быстрее, быстрее, – врач растолкал их, проходя через холл. – У нее снова начинается. Черт…

Чуть задержавшись при входе, Рафи тоже пошел в гостиную. Но на пороге замер от той картины, что предстала перед его глазами.

– Господи, Кроха…

Только что корчившаяся в конвульсиях девочка стояла на середине гостиной. Без движения, спокойно. Ровно дышала, без судорог.

– Доктор, вы это видите?

В паре шагов от Ланы точно в такой же позе стояла другая девочка. Чуть старше, но такая же изнеможенная, бледная, она не сводила глаз со своей гостьи.

Через мгновение обе одновременно шагнули друг к другу. Потянулись, схватились за руки и вновь замерли. Словно две каменные статуи, созданные гениальным скульптором.

– Доктор, они светятся, светятся!

Сплетенные руки девочек вдруг замерцали. Легкий лунный свет расползался дальше, окутывая магов полупрозрачным маревом и соединяя их в одно целое.

К Рафи подскочил доктор Зарубин и горячо зашептал:

– Рафаэль, их больше нельзя разлучать! Слышишь?! Ни в коем случае, нельзя! Они больше этого не перенесут! Нельзя…

Рафи растерянно оглянулся по сторонам, пока не наткнулся на торжествующий взгляд Голицына. Князь многозначительно тер пальцами, намекая на деньги. Даже не скрывал своей радости.

– Вот же сука… Что же ты за тварь такая? – шептал парень, не сводя глаз с Голицына. – Даже звери так не поступают… Ты же родную сестру продать хочешь…

Глава 3. Наконец-то, все наладилось, решил ты, и чертовски ошибся

***

Пожалуй, это были самые спокойные дни за последнее время. Никуда не нужно было нестись сломя голову или, наоборот, убегать. Не надо было за кем-то следить или ждать от кого-то удара. В голове было тихо и пусто, словно в картонной коробке от подарка после празднования дня рождения.

– Неужели, можно выдохнуть после всего этого…

Сам, не веря в свои слова, вытянул ноги, утонув в глубоком кожаном кресле. Туманный взгляд скользнул по причудливой лепнине потолка, опустился по белоснежным обоям и остановился на огромном камине, в котором тихо потрескивал огонь. Ноги закрывал теплый клетчатый плед, даривший еще большее тепло и уют. Рядом с креслом на небольшом столике стояла фарфоровая чашка с уже остывшим чаем, аромат которого еще висел в воздухе.

– Это точно все со мной происходит? У меня… у нас есть свой собственный дом, как мы и мечтали. Даже не дом, а настоящая домина!

Рафи вновь огляделся вокруг, словно снова и снова пытался убедить себя, что все это не сон, а реальность. К счастью, ничего не изменилось, красивый интерьер просторной комнаты не растаял, как мираж. Он, действительно, находился в своем собственном доме, откуда его больше никто не выгонит и откуда не придется бежать.

– А еще я барон! Так вот! Доброго дня, господин барон! – отсалютовал он своему отражению в зеркале напротив. Широко улыбнулся, довольный своей шуткой. – Доброго дня, и вам, господин барон!

Мог ли он еще недавно о таком думать? Ответ может быть только один: никак и никогда! Парень же прекрасно помнил, что его заветной мечтой в приюте было накопить денег на аренду комнаты для себя и сестры. Правдами и неправдами зарабатывал рубли и копейки, чтобы редкими днями порадовать Лану сладкими леденцами на палочке и любимыми булочками с корицей. Еще чуть позже, когда в его кармане завелись деньги, Рафи уже стал думать о небольшом домике где-нибудь на окраине и своей собственной мастерской по починке всяких механизмов. И вдруг все изменилось.

– Теперь у Крохи есть свой собственный дом.

Едва подумал о сестре, вновь улыбнулся. Изнутри стала подниматься волна нежности, теплоты. Ведь, Лана была и остается для него единственным самым близким существом в этом мире.

– Что, сестренка, не ждала такого? – парень повернулся к окну, за которым с игрушками возилась Лана. – Честно говоря, и я не ожидал, – признался уже сам себе. – Думал, так и буду… без продыху…

Кажется, та жесткая напряженная пружина, все это время была сжата внутри него, начала медленно распрямляться. Рафи, наконец-то, начинал верить в то, что преследовавшие их несчастья закончились и впереди ждет только хорошее.

– Да, да, только хорошее. Хватит с нас всего этого дерьма!

К сожалению, это была лишь небольшая передышка перед очередными испытаниями, которые, как это всегда бывает, не заставили себя ждать.

***

Первой ласточкой – предвестником наступающих проблем – стал телефонный звонок от знакомого стряпчего, который вел дела Рафи.

– И вам доброго утра, Александр Николаевич. Признаюсь, сам думал сегодня вам позвонить или даже зайти к вам в контору…

Пантюшин Александр Николаевич занимался адвокатскими делами в столице. Имел славу начинающего, но ответственного стряпчего, не чуравшегося работой ни с благородным, ни с обычными. Всякого был готов выслушать, и даже что-то подсказать. Поэтому Рафи к нему и обратился в свое время.

– Знаете, мне срочно понадобились деньги. Поэтому я и хотел узнать, как там дела с моими привилегиями на игрушки. Может быть даже придется кое-что продать.

Держа трубку телефонного аппарата, Рафи скривился. Естественно, продавать патенты на свои, пользующиеся бешеной популярностью, игрушки было глупейшей идеей. Но ему срочно требовались деньги. Голицын-младший требовал безумные деньги за то, чтобы Лана виделась с его сестрой. Причем его аппетиты росли просто дикими темпами.

Конечно, он мог бы попробовать раздобыть деньги другим способом. В столице, по-прежнему, полно простофиль, глупцом и откровенных негодяев, готовых «поделиться» деньгами. Но все это могло окончиться увечьями, каторгой или, вообще, смертью. А кто тогда позаботиться о Лане? Словом, никак ему нельзя было рисковать. Никак.

– Что? Я не расслышал.

Рафи недоуменно хмыкнул, отводя телефонную трубку от уха. Похоже, у него, и правда, что-то со слухом. Не может же быть такого, что…

– В смысле, я уже их продал?! Все мои привилегии?! И те, про настольные игры?!

Из зеркала напротив на Рафи смотрел настолько изумленный тип, что даже самого себя не узнал. Как такое могло произойти? Как можно прожать такие активы? Это же гарантированный кусок хлеба и даже с толстым слоем знаменитой семеновской колбасы! Как такое могло произойти, если эти самые собственные привилегии были оформлены чин почином и хранились у этого стряпчего? Нужно было срочно во всем разобраться!

– Сиди на месте! Слышишь, сиди и жди! – едва не крикнул он в телефонную трубку, вскакивая с места. – Я сейчас приеду!

Быстро одевшись нечто более подходящее для улицы, чем домашний халат, парень вылетел из дома на улицу, напоминая выпущенное из орудия пушечное ядро. Уже хотел было пуститься вприпрыжку, как увидел на другой стороне улицы экипаж.

– Эй, извозчик! – взмахнул рукой Рафи, привлекая внимание задремавшего на козлах «водителя» кобылы. Бородач в пыльном армяке тут же встрепенулся. – Десятка, если до Измайловского собора мухой домчишь! Ну?

– Смогем, барыч! – извозчик ощерился, показывая редкие прокуренные зубы. – Сидай, да держишь себе, а то мигом вылетешь с сидушки! Чичас дам угля…

И дал, ведь, не обманул! Залихватски свистнув, с силой хлестанул плетью кобылу. Та, бедняжка, видать, никак такого обхождения не ожидала. Обиженно заржала и рванула по проспекту, распугивая неосторожных пешеходов.

Два квартала, что отделяли его новый дом от Измайловского собора, пролетели одним мигом. Рафи только и успевал, что в кресло вжиматься икепку руками держать, чтобы ветром не унесло. Когда же громкое «трпррууу» разнеслось по улице, и кобыла встала колом, он понял, что все закончилось. Правда, еще пару мгновений после этого сидел и в себя приходил. Ни разу еще такой скачки не было.

– Вот, заслужил, – парень вытащил несколько смятых ассигнаций из кармана и дал их извозчику. – Ну ты, борода, и даешь! Чуть всю душу не вытряхнул… У той колокольни я уж «отче наш» читать начал. Думал не разъедемся.

– А то! – горделиво приосанился тот, всем видом показывая, что и не такое еще может. – Чай не лаптем щти хлебаем. Ты, барыч, сразу меня зови коли нужно куда ехать. Меня Прошкой кличут, с Мамаевой слободки.

Услышав про Мамаеву слободку, Рафи замер. Больно уж особенное это было место, где чужих особо и не привечали. Могли, если не понравишься, и перышком пощекотать, а после раздеть до самого исподнего.

– Под кем ходишь? – парень хитрым способом сложил пальцы на правой руке, опознавательный знак для своих, по которому на улице узнавали сквадовских.

– Хм, – понятливо хмыкнул бородач, складывая в ответ точно такую же фигуру из пальцев. Узнал, значит. – Сеньке Кривому малую долю заношу. Прошка Лихач, я. Может помочь чем, барыч? Я завсегда могу, – снова ухмыльнулся, показывая в широком рукаве чугунную гирьку на веревочке. Страшное оружие, если умеючи приложить. – Свому грех не помочь…

Рафи задумчиво смерил его взглядом. Слышал он про этого Лихача от верных людей. Говорили, человек надежный, без нужды в драку не лезет, но и труса праздновать не будет, если что. Такой никогда лишним не будет.

– Подожди меня здесь, – Рафи вытащил еще пару ассигнаций, которые тут же исчезли из его руки. Просто фокус какой-то. – Может и пригодишься. А меня называют Техом.

У извозчика тут же вытянулось лицо от удивления, чего даже густая борода не смогла скрыть. Вот теперь точно узнал. Ведь, прозвище «Тех» на улице было очень хорошо известно. Все знал, что именно Тех в городе поставил Витяя на место Старшего. А шепотом добавляли, что от прежних Старших тоже он помог избавиться. Правда, как Тех вживую выглядел, знали лишь единицы.

А пока Прошка Лихач хлопал глазами, Рафи уже оказался у адвокатской конторы.

– Рафаэль Станиславович, вы? – в небольшом, но уютном кабинете, его встретил представительного вида мужчина. Довольно молодой, с аккуратно причесанными русыми волосами и чуть наметившейся бородкой, сразу же подал руку. – Я не ждал вас так быстро. Может быть чашечку чая?

Рафи в нетерпении махнул рукой. Мол, к черту все это, сразу перейдем к делу!

– Понял вас, – одобрительно кивнул стряпчий, тут же кладя руку на небольшую серую папку. Та лежала рядом с десятком похожих на нее, ничем не привлекая к себе внимания. – Я, кажется, разобрался, что произошло. После нашего разговора я сделал пару звонков своим знакомым, чтобы навести кое-какие справки. Вы, пожалуйста, присядьте. Боюсь, известия не очень хорошие.

Опустившись в кресло, Рафи нахмурился. Слышать такие слова от стряпчего, прямо скажем, не очень обнадеживающее начало разговора. Как ему подсказывало чутье, после таких слов обычно говорили такое, что впору было за нож или топор хвататься.

– Итак, Рафаэль Станиславович, вынужден вам сообщить очень неприятные известия. Как мне подсказали из Нотариальной императорской конторы, вы больше не являетесь владельцем тех самых привилегий, о которых мы с вами недавно говорили, – стряпчий снова положил руку на эту папку, словно намекая, что все необходимые доказательства содержатся здесь. – Позвольте задать вам один вопрос, прежде чем я продолжу рассказ?

Парень, скрипнув зубами, кивнул. Ему сейчас было совсем не до вопросов. Ему нужны были ответы, и как можно скорее.

– Подумайте, прежде чем ответить: вы действительно, не продавали свои патенты? Хм… По вашему лицу видно, что ответ отрицательный. Тогда ваша ситуация становится еще более однозначной, – мужчина удовлетворено хмыкнул. Похоже, разговор подтвердил его мнение. – Думаю, хотя даже уверен, ваши привилегии просто напросто продали, воспользовавшись вашим доверием.

Рафи, уже став чернее тучи, понял, к чему вел стряпчий.

– У вас ведь есть партнер, насколько я знаю. И, похоже, вы оформляли на него доверенность. Подождите…

Но парень, резко вскочив с кресла, был уже у двери. Но, схватив ручку, неожиданно обернулся и угрожающе проговорил:

– Ничего пока не делайте! Никуда не звоните по поводу этого дела! Ни с кем ни разговариваете, не пишите никаких писем! Я сказал – никому и ни с кем! – причем повторил это все таким тоном, что совсем не хотелось испытывать его терпение. – Я понятно объяснил?

«Бросив» это, Рафи выбежал на улицу.

***

Рафи был не просто зол, а пребывал в самом настоящем бешенстве. Его, провели, как самого последнего сопливого пацана! Обвели вокруг пальца, присвоив то, что он по праву считал самым настоящим сокровищем! Патенты на игры, а также производные на них, были даже больше чем сокровищем. Это будущее целой индустрии развлечений! И это все у него запросто отобрали! Причем сделал это не высокородный аристократ, не могущественный чиновник, не сам император, в конце концов! Нет, тысяча раз нет! Не было никаких сомнений в том, что все это устроил тот пройдоха купец Сивоха! Ведь, только у этого гаденыша была доверенность…

Скрывать все эти эмоции он даже и не думал. К чему?! Наоборот, видимая всем аура разгневанного мага была ему особенно кстати.

И видя это, его, как прокаженного, прохожие сторонились на улице. Барышни, удивленно округляя глазки, вжимались в стены домов. Купцы, мастеровые или кто другой незнатного происхождения сразу же замирали, стараясь на него не смотреть. Никто в здравом уме не хотел еще больше разозлить одаренного.

Хотя один все же нашелся…

– Безродный! – на улице вдруг раздался громкий окрик. – Оглох что ли?

Едва не бегущий, Рафи не сразу понял, что позвали его. По инерции еще сделал несколько шагов, прежде чем остановился.

– Безродный, я к тебе обращаюсь!

Наверное, именно так себя «чувствовал» порох, когда к нему подносили зажженную спичку. Разворачиваясь на месте, Рафи чуть не подпрыгнул от нетерпения. Сейчас он точно чуть сбросит напряжение. Слишком уж явно кто-то нарывался.

– Ух! – приготовившийся было драться, Рафи даже растерялся от неожиданности. – Вот это встреча!

Рядом с фонарным столбом в паре шагов от него стоял один из бывших подпевал княжича Сабурова, граф Евгений Воротынский. Рафи прекрасно помнил этого здоровенного амбала, принимавшего самое деятельное участие в жестоких играх своих друзей. Только непонятно, чего он здесь оказался?

– Я все знаю, – Воротынский подошел вплотную. Судя по заметно мерцающим глазам, к драке он тоже был более чем готов. – Это ты во всем виноват. Ты оговорил Сабурова, поэтому его и взяли жандармы. Только полный кретин поверит в то, что Сашка решил поразвлечься с этой девкой. Тут любая бы перед ним раком встала, даже просить не нужно было. Зачем ему та лохудра сдалась?! Это точно твоих рук дело!

Воротынский явно уверился в том, что Рафи каким-то образом подставил его друга. Не понятно было, что за тараканы поселились в его чугунной башке, но дело «пахло» совсем малоприятными вещами.

– Я тебя, крысу, прямо здесь по мостовой размажу, – угрожающе прошипел амбал, в один момент окутываясь сверкающей маревом. Верный признак, что одаренный находился в боевой ипостаси. – Начиная молиться…

Драки точно не избежать. Рафи собрался, «отпуская» силу. Сейчас ему понадобятся все умения, что есть.

– Немедленно прекратить! – вдруг кто-то грозно рявкнул на них. Откуда сбоку вынырнул плотный жандарм в полковничьем мундире, за плечами которого виднелись то ли трое, то ли четверо солдат. – Я предупреждаю вас, господа! Согласно Императорскому эдикту о дуэль представителей благородного сословия, вы должны немедленно …

Они оба – и Рафи и Воротынский – словно по команде, одновременно опустили руки и сделали шаг в стороны. Никто из них не хотел попасть под действие Эдикта, совершая имперское преступление первой категории. Наказание за дуэли в пределах городского поселения было весьма внушительно. Если же пострадает кто-то из прохожих, то наказание становилось просто запредельным.

– Я могу быть уверенным, господа, что такого больше не повториться? – полковник буравил их подозрительным взглядом, явно подозревая самое худшее. – Или мне сопроводить вас в управление для беседы с его высокопревосходительством? Отлично. Думаю, мы поняли друг друга. Хорошей прогулки, господа.

Жандарм откланялся, важно вышагивая вверх по улице. И не надо было обольщаться, что он оставил будущих дуэлянтов в покое. Наверняка, кто-то из его людей остался за ними приглядывать.

– И не мечтай, что все обошлось, – прошептал Воротынский, с ненавистью смотря на парня. – Тебе все равно не жить.

– Где и когда? – ответил ему точно таким же взглядом Рафи. Он уже понял, что это дело нужно решать раз и навсегда. Дружок Сабурова был из тех, что, словно бульдоги, вцепятся в тебя и будут мешать жить. С такими нужно радикально решать вопрос.

– Через три дня, в учебном зале гимназии. Все должны это увидеть, – усмехнулся граф, хрустнув костяшками кулаков. – Лучше беги. С твоим рангом я превращу тебя в котлету и съем...

– Подавишься.

Воротынский медленно пошел прочь, то и дело оглядываясь. Причем смотрел так предвкушающее, что мурашки по спине бежали.

***

Рафи подошел к фонарному столбу и со вздохом оперся на него. Недавний разговор очень непросто ему дался. Слишком мало у него было магической практики, чтобы так долго держать боевую ипостась.

– Боярыч? Давай, подмогу, – возле него неожиданно появился Прошка Лихач и поддержал парня за локоть. – Сядем в мой тарантас и мигом до дома домчу. Тебе сейчас полежать нужно. А то краше в гроб кладут…

– Погодь, Лихач, – уже в экипаже Рафи схватил его за рукав. – Давай-ка, в веселый дом гони. Пар нужно сбросить, а то совсем кружку выбьет. Знаешь, какой поприличнее?

Бородач тут же сально оскалился.

– Знаю, боярыч… Тут рядышком есть один. Тама такие мамзели работают, что пальчики оближешь. Только дерут безбожно, – он характерно потер пальцами, намекая на деньги. – И еще…

Рафи, ожидая продолжения про «девочек», наклонился вперед.

– А ведь за тобой хвост приличный, Тех, – еле слышно проговорил Лихач, делая вид, что продолжает рассказывать что-то очень веселое. – Я уже две партии срисовал. Одни, вроде, приличные господа, а сами ведут себя иначе. Я уж таких много повидал. Поди у каждого под пиджаком по револьверу. Вторые – другие. Под боссоту рядятся. Но у меня и на этих глаз наметанный…

Подыгрывая, парень громко засмеялся. Правда, на душе скорее кошки скребли когтищами. Это что еще за хвост такой? Целых две группы его «пасут»? Это, получается, два заказчика?!

– Вот же, б…ь, день начался…

Кстати, пара-тройка других книг:

1) "Физик против вермахта" ФИЗИК изобрел ПЛАЗМОМЕТ и оказался в 1941 году. Прямой, как шпала, сюжет. Ноль интриг. Просто мочит. /reader/314768/2871650

2) "Друид. 1941 год. Второй шанс" ДРУИД, МАГ, бьется с немцами. /reader/262130/2357408

Глава 4. Много непростых решений

***

Сидевший в экипаже рядом, стряпчий Пантюшин снова попросил парня быть сдержаннее. Скоро они должны встретиться с компаньоном Мирского, а любые происшествия лишь усложнят все дело. Тем более Рафаэль, судя по его взбешенному виду, совсем не был настроен на минный разговор.

– Рафаэль Станиславович, я вас прекрасно понимаю, но, убедительно прошу, держать себя в руках, – стряпчий являл собой абсолютное спокойствие и уверенность. И сейчас, пожалуй, на благородного походил больше он, чем сидящий рядом с ним парень. – Предоставьте мне поговорить с господином Сивохой. Учитывая все обстоятельства, уверен, вопрос разрешится довольно быстро, и вы вновь вернете привилегии в свое владение. Вы слышите меня, Рафаэль Станиславович?

Рафи, и правда, едва сдерживался. По щекам гуляли желваки, лоб бороздили морщины, с хрустом сжимались кулак. Парень откровенно хотел измордовать эту жирную скотину, которой когда-то доверил свои идеи и права на их разработку.

– У меня с собой все необходимые правоустаналивающие документы, – продолжал говорить Пантюшин, похлопывая по кожаному саквояжу с документами. – Кого бы господин Сивоха не нанял со своей стороны, правда на нашей стороне. Любой стряпчий скажет вам то же самое...

Все это Рафи пропускал мимо ушей. Стряпчий, на то и стряпчий, чтобы говорить, как следует из его адвокатской сущности. Парень, чуть успокоившись, пытался понять, что, вообще, произошло. Про «кидок», выражаясь понятиями из его старого мира, все было более или менее понятно. Оставался лишь главный вопрос – почему? Какой купец в империи, который вот-вот получит почетное звание купца первой гильдии, пойдет на такое это? Ведь это не просто откровенное преступление, но и бесчестие для него и всей его семьи. После такого на нем, как на торговце и купце, можно смело ставить крест. Никто в империи с ним не станет иметь дело. Как этого можно не понимать?

– … В конце концов, мы можем обратиться к полиции, – стряпчий явно принял задумчивый вид Рафи за интерес и не думал останавливаться. – Думаю, не лишнем будет напомнить об этом господину Сивохе, если он пойдет на попятную. Если он в здравом уме, то этот аргумент станет решающим. Никакой суд не встанет на его сторону в споре благородного и не благородного. Должен же он это понимать…

Парень время от времени кивал, словно, действительно, все внимательно слушал. Хотя кивал скорее своим мыслям.

– … Вот это да! – вдруг удивленно проговорил стряпчий, явно что-то увидев. – Рафаэль Станиславович, вам нужно это видеть. Вы же, кажется, говорили, что господин Сивоха здесь строит торговое здание?

Рафи вновь кивнул, а после бросил взгляд вперед. Похоже, хотел просто поглядеть, что там так удивило стряпчего, и снова погрузиться в свои мысли. Но увиденное привлекло и его внимание.

– Вашу же мать! – не сдержался парень, одним махом спрыгивая с экипажа. – Что это еще такое?

Стройка будущего торгового центра, первого в своем роде во всей столице, замерла. Еще пару дней, когда он проезжал мимо, здесь все бурлило десятками рабочих, гремело грохотом молотобойцев, кузнецов и плотников. Высокий каменный остов основного здания буквально утопал в строительных лесах, по которым непрерывно что-то несли, тащили. Проход к стройке был плотно забит непрерывным потоком телег и повозок с мешками, кирпичом и песком. И над всем этим стоял громкий людской ор, который всегда отличал строительное столпотворение во время большого строительства.

– А где все?

И сейчас ничего этого не было: ни людских толп, ни повозок со стройматериалами, ни криков и грохота. Тишь и благодать погоста царили на стройке, отчего становилось еще хуже.

– Поспрашивать бы кого-нибудь, – Пантюшин прошел чуть дальше, к здоровенной куче стружек. – А вот его и спросим. Хотя может и не получится…

Подойди к нему, Рафи увидел храпящее тело, развалившееся прямо в стружках.

– Пьяный, – парень пнул упившегося мужика ногой, но ничего не добился. Храп лишь чуть сменил тональность, став еще насыщенностей и жестче. – Александр Николаевич, подмогните, пожалуйста. Я тут бочку с водой видел. Окунем его разок – другой, сразу очнется.

И в правду помогло. Едва храпящее тело бултыхнули в бочку, как его сразу же проняло.

– А-а-а! Тону! Ироды! Спа…, – заорал было, но Рафи его еще раз окунул в воду. Схватил за волосы и ткнул поглубже. – А… Помо… Хватит! Хва… Все, все! Хватит!

Рафи ухмыльнулся, смотря на глотающего воздух работягу. Похоже, с него хватит. Вся дурь из башки вышла, и может говорить.

– Почему на стройке тихо? Где все? Чего буркала выпучил или еще хочешь? – он выразительно показал на бочку с водой. – Ну? Будешь говорить?

Отчаянно замотавший головой, мужичок даже по стойке смирно встал. Мол, готов, совсем готов.

– Так все, ваше благородие, – развел руками работяга, с печалью всхлипывая. – Разорился наш кормилец, Еремей Аристархович! Зашло наше солнышко! Вторые сутки уж пошло, как тутась был. Собрал всех и сказал, что кончились у него денежки. Остался гол, как сокол. Ничего, мол, больше нету. Прямо, кормилец, крестное знамение положил.

Рафи недоуменно дернул головой. Что-то у него услышанное в голове не укладывалось. В начале недели только с компаньоном встречались и намека даже не услышал на что-то плохое. Купец, наоборот, едва не светился от счастья, будущиебарыши подсчитывая. Все приходные книги показывал с доходом от продажи настольных игр, хвастался новыми заказами от купцов со всей России. Словом, ясно было одно – их общее дело процветало и приносило весьма неплохой доход.

– Разорен… Как же так? – все никак не мог понять парень. – Я видел договора на продажу игрушек в Казань. Нижний Новгород, Киев. Там только по Волге должна была целая баржа с игрушками пойти…

Стряпчий к этому времени уже успел по стройке пройтись, и судя, по задумчивому виду, кое-что нашел.

– Слышь, любезный, – рукоятью трости Пантюшин легонько коснулся плеча работяги. – Сивоха разорен, работы, значит, нет. А на какие средства пьешь тогда?

А тот пьяно широко улыбнулся и из-за пазухи вытащил целую серебряных монет.

– Дык, Еремей Аристархович всем по два цалковых выдал. Сказал, чтобы за его здоровье выпили. Значит-ца, и пьем…

Стряпчий многозначительно покачал головой в ответ. После взял парня за локоть и кивнул в сторону экипажа.

– Похоже, я ошибся на счет вашего компаньона. Ошибкой или недоразумением здесь и не пахнет, Рафэль Станиславович. Боюсь, на лицо самое банальное мошенничество с вашими патентами. Давай еще дом господина Сивохи проверим для верности.

Рафи молча сел в экипаж. Ему тоже все было понятно. Его, действительно, «кинули», «обули», «обвели вокруг пальца». Как бы это все не звучало, но суть одна.

– Плохо…

Пожалуй, все было даже не плохо, а просто ужасно. Патенты на производство и продажу игрушек, а также совместное предприятие с этим поддонком Сивохой, было его кубышкой, которая оказывается совершенно пустой. А именно сейчас ему срочно и потребовались деньги.

– Нет привилегий – нет денег, а без денег Лана больше не сможет видеться со своей подругой. Ей же опять станет худо… Черт!

Ясно, что Сивоха сбежал. Скорее всего дома его тоже нет. Значит, нужно обращаться в полицию, а потом в суд, то есть начинать многомесячную волокиту, от которой может и не быть никакого толку. Деньги же ему нужны уже через несколько дней.

– Рафаэль Станиславович, мы уже на месте, – стряпчий коснулся плеча Рафи. – По всей видимости, мы здесь тоже никого не найдем. Смотрите.

Высокий каменный дом, возле которого остановился их экипаж, выглядел покинутым. Ставни плотно закрыты. На двери висит здоровенный замок. Хозяев здесь точно нет. У почтового ящика вдобавок висела небольшая табличка – «продается».

– Значит, сегодня же нужно обратиться в полицейское управление. Все документы у меня как раз с собой. Напишем заявление о мошенничестве, подготовив ходатайство в нотариальную палату о наложении ареста на все имущество господина Сивохи. После же немедленно…, – стряпчий было начал шуршать бумагами в саквояже, но Рафи его неожиданно прервал. – Что вы говорите?

– К черту эти бумажки! – парень хлопнул по саквояжу, сминая уже вытащенные документы. – Мне сейчас все эти подробности до одного места. Вы мой стряпчий и лучше знаете, что нужно сделать. Вот и делайте, но сначала…

Рафи на мгновение задумался, но сразу же продолжил:

– Алексей Николаевич, вы можете продать мой дом? Два этажа, в очень хорошем месте, соседи сплошь из благородного сословия.

От такого неожиданного поворота стряпчий опешил. Похоже, никак не ожидал.

– Ваш дом? Я слышал это подарок одной важной персоны, – естественно Пантюшин знал, что дом был подарен главой князем Мирским, главой отдельного жандармского корпуса. Это не было тайной и уже прозвучало во всех светских новостях. – Не станет ли он гневаться?

Но Рафи лишь махнул рукой. Какая сейчас разница! Будет гневаться или не будет. Ему срочно нужна была большая сумма денег, которую больше взять просто не откуда.

– Хорошо, хорошо, – стряпчий вскинул руки в примиряющем жесте. Уж больно злой вид был у парня в этот момент. – Я сделаю, как вы хотите. Дом, про который вы говорите, очень хорошо, отчего и цена будет немаленькой. Придется немного подождать, чтобы найти хорошего покупателя. Иначе вы рискуете много потерять.

Рафи в нетерпении дернул головой. Лишняя пара тысяч рублей его сейчас никак не заботила. Главное успеть к сроку и принести князю Голицыну всю сумму, которую он запросил. Промедли он хоть на день, тот увезет сестру.

– Я понял вас, Рафаэль Станиславович. Сейчас же начну поиски покупателя на ваш дом. Думаю давать объявление в газеты бессмысленно. Для такого товара нужен особый покупатель, который редко читает объявления. Мне нужно будет сделать несколько звонков… Давайте встретимся завтра в полдень. Уверен к этому сроку у меня уже будут варианты.

– Завтра не получится, – парень скрипнул зубами. – Я дерусь на дуэли.

Некоторое время после этих слов стряпчий молчал. Явно, «переваривал» услышанное. Слишком уж много за сегодняшний день было исключительных новостей. И эта, похоже, показалась ему не менее удивительной.

– Прошу меня заранее извинить, Рафаэль Станиславович, за то, что лезу не в свое дело. Но сегодняшние потрясения явно не пошли вам на пользу. Может быть будет разумнее перенести это опасное мероприятие на другой срок? Вы хотите сражаться в таком состоянии?

Рафи развел руками.

– Хм… Тогда позвольте принять вот это, – в руке у Пантюшина появилась небольшая визитка, на которое была отпечатаны лишь чья-то фамилия и телефонный номер. Больше не было ни звания, ни должности, ни оказываемых услуг. Ничего. – Берите, прошу вас. Думаю, вам нужно обратиться к этому человеку. Правда, его методы очень специфичны и не всем по душе, но результат, уверяю вас, просто невероятен. Обязательно покажитесь ему сегодня же. Пообещайте мне, что сделаете это.

Видя нежелание своего клиента, стряпчий продолжал наседать. Отпускать парня в таком состоянии никак не хотелось. Кто знает, что он мог сделать.

– Это не врач. Берите, берите, – стряпчий едва ли не насильно вложил визитку в руку парня. – Мой товарищ всего лишь учитель по магической практике, но при этом очень хороший учитель. Очередь на его занятия растянулась на несколько лет вперед. Но он мне многим обязан и поможет вам. Надеюсь, что поможет…

Парень все же взял визитку. Посмотрел на нее, как на бесполезный кусок бумаги, и небрежно положил в карман.

– Интересно, ваш очень хороший учитель по магической практике, сможет научить меня боевой магии? – невесело усмехнулся Рафи. – Хорошо, если сможет.

И слова его прозвучали так многозначительно, что стряпчий покачал головой. С таким настроем точно нельзя драться на дуэли. Никак нельзя.

Оказавшись в пустом доме, Рафи некоторое время бесцельно слонялся по комнатам. Слуг уже давно отпустил, сестра булла у доктора Зарубина на очередном обследовании.