Текст книги "Незаменимый (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Великий князь снял шляпу, и стало прекрасно видно его саркастическую улыбку.

– Знаете, князь, я всегда поражался вашей изобретательности, – гость качнул головой. – Мне даже завидно, как умело вы используете проблему с вашим сыном. Не надо, ничего не говорите, – он махнул рукой, останавливая Сабуров, путавшего вставить слово. – Все слова уже давно сказаны и сейчас настало время действовать. Хочу окончательно расставить все точки над «и», князь, чтобы потом не случилось какой-нибудь неприятности.

Последнее было сказано таким тоном, что обоим стало ясно, о какой неприятности шла речь. Конечно же, о смерти, причем мучительной смертности. Заговор против действующего императора был не детской игрой, чтобы мильдальничать. На кону стояло слишком многое.

– Я могу надеяться на род Сабуровых, когда придет время выступить?

– Да, Ваше Высочество, – князь низко склонил головы. Причем глубина поклона была такой, словно перед ним был не просто один из многочисленных великих князей, а сам император. – Род Сабуровых к вашим услугам. Мы все, как один, выступим за правое дело…

Глава 20. Не-е, не песчинка, а глыба, которая вот-вот покатится с горы

***

Время в камере текло неторопливо, едва двигаясь, что накладывало свой отпечаток и на сидельцев. Народ лениво переговаривался, развалившись прямо на деревянном полу. Кто по наглее заняли места у стены, привалившись к ней на манер дивана или софы. Если кто их арестантов и ходил, то делал это неторопливо, словно прогуливаясь.

– ... Бр-р, всё никак не привыкну к этому, – Рафи дёрнул плечами, наблюдая, как его товарищ готовит чифир. Зрелище, и в самом деле, было не очень. Чернильная жидкость казалась густой, тягучей от брошенных в бокал двух, а то трёх горстей чайных листьев. Горьковатый аромат, поднимавшийся дымком к потолку, щекотал ноздри и горло, заставляя кривится. – Как ты, вообще, можешь пить эту гадость? Жуткая же горечь.

Витян же, смачно отхлебнувший обжигающего напитка, хрипло засмеялся. – Ни хера ты Рафа не догоняешь в этом деле

Махнул на него рукой молодой вор. При этом такое лицо сделал, словно бывалый каторжан, не один десяток лет отмотавший по разным кичам.

– Сразу видно, что ничего не смыслишь в воровском деле. Чифирь же первое дело для нашего брата. Глотаешь, и сразу по телу бодрость расходится. Перо в руки само просится. Кому хочешь можно потроха вынуть...

Он сделал ещё глоток, зажмурившись от удовольствия. Видно, что привык к горькому вкусу напитка.

– А я вот, братка, на другое дивлюсь, – отложив опустевшую кружку, задумчиво начал Витян. – Как так получается, что к тебе все эти напряги липнут?

Рафи непонимающе дернул головой. О чем это он? Какие еще такие напряги?

– Ну, ты сам посуди, – усмехнулся товарищ, неопределенно крутанув пальцем. – Сказывают, что ты прямо тут двоих вальнул. А на воле и того больше – на тебя серьезные люди убивцев «зарядили». Словом, жизнь удалась: здесь мочкануть хотели, и там пожить спокойно не дадут. Чего же ты, братка, шебутной такой? Чего молчишь?

Но Рафи даже ухом не повел, задумался. Ведь, про каких-то серьезных людей на воле, что на него зубы точат, он и слыхать не слыхивал. О чем-то, конечно, догадывался, но не более того. А тут ему прямым текстом об этом говорят. Любопытно, получается.

– Оглох что ли?

– Что за люди такие? – поднял голову Рафи. – Почему раньше ничего не говорил?

– А когда? Мы, считай, только-только с тобой на мировую пошли. До этого ведь, в глотку друг другу вцепиться хотели, – ухмыльнулся молодой вор, разводя руками. Мол, о таких серьезных вопросах так просто и не расскажешь. – Тухлое это больно дело, братка. Все перемешалось меж собой. Не знаю, с чего и начать.

Чуть помолчав, собравшись с мыслями, продолжил.

– Когда меня по этапу отправили, я на тебя шибко зол был. Собственными руками удавить хотел. И удавил бы, если бы встретил. Считай, каждую свободную минуту представлял, как ножичком тебя кромсать буду. А тут, словно по заказу, один человек пришел…

Получалась, и правда, очень «мутная» история, от который шел такой душок, что дурно становилось. Его заказал неизвестный человек, явно, не уличный босяк. Витян особо выделил, что посланник ходил по селению каторжан, как по своему дому, а надзиратели и охрана перед ним на задних лапах прыгали. Обычного обывателя туда и на порог бы не пустили. Местный околоточный с полицией еще на железнодорожной станции бы встретили и назад завернули.

– … А еще, братка, за него большие люди от нашего обчества попросили. Сказали, что надо человека уважить и сделать все, как он просит.

Это был еще один «странный» камешек в фундамент всей этой непонятной истории, которая разворачивалась вокруг Рафи. Ведь, воровской мир кержаков, что верховодили на северной каторге, вообще, чужих не признавал и славился особой закрытостью и нелюдимостью. К таким на кривой козе да с мешком денег не подъедешь. Словом, помощь от кержаков очень дорого стоила, и о многом говорили.

– Вот сам и суди, Рафа, что это за человек, раз все вокруг с его рук кормятся…

«Кормятся» – очень точно выразился Витян, дав весьма образную и законченную характеристику незнакомца. «Кормить» одновременно и чиновников по линии жандармерии, и воровскую верхушку, мог только очень важный человек, обладавшие серьезным влияем.

– Это, Рафа, конкретный замес получается. С таким бодаться, себе дороже, – Витян в сомнениях хрустнул сбитыми костяшками кулаков. Похоже, даже отмороженность здесь пасовала. – Знаешь, что мне обещали, как тебя вальну?

Рафи покачал головой. Не знал, конечно же, но уже догадывался, что не мало.

– Сказали, что на второй же день чистый билет мне выправят. Понимаешь? Мол, никакой фараон больше ко мне и на версту не подойдёт. Во как!

Впечатляюще, ничего не скажешь. Чтобы обелить перед законом такого прожженного преступника, как Витян, нужно было иметь очень серьёзное влияние во власти. Какой-то барончик или чинуша средней руки точно такие вопросы решить не сможет. Тут калибр больше нужен, гораздо больше.

– Ещё пообещали, что на город смотрящим снова поставят. Как оно?

А это, честно говоря, было ещё хуже. Так влиять на воровской мир уже могли лишь единицы, которых можно пересчитать по пальцам одной руки. Вот, скажем, глава жандармов Мирский мог. Его достаточно дать команду, и уже завтра проблемы с законом сами собой бы устранялись. Исчезли бы, как их и не было. С ворами тоже бы смог справиться, к бабушке не ходи. Просто идеальный кандидат.

– Черт, – дохнуло холодком, по спине у Рафи побежали муражки. – А вдруг?

С первого взгляда, конечно, неправдоподобно и натянуто. А вот со второго, отмахнуться уже не получается. Червячок сомнений внутри него как-то быстро вырос просто до гигантских размеров.

– Лизка же сохнет по мне. И кто знает, что она могла про меня наговорить... Скажет с обиды, что не так на неё посмотрел или того хуже, – про "того хуже" даже думать не хотелось. Мирский, а в этом нет сомнений, за невинный поцелуй запросто по стенке размажет. – Б...ь.

И снова в это сразу не очень верилось. Хотелось просто отмахнуться и не думать об этом. Ведь, Лиза никогда бы так с ним не поступила. Она же настоящее невинное создание, комнатный цветочек, безгрешный ангелочек.

– А всё же вдруг...

Рафи так над всем этим задумался, что совсем "выпал" из разговора. Сидел и смотрел в одну точку, время от времени бурча что-то маловразумительное. И очнулся лишь тогда, когда его тормошить начали.

– Эй, братка, ты че? Слышь?!

Парня кто-то с силой тряхнул за плечи.– Рафа?! Что за хрень? Сидишь, как стукнутый, бормочешь что-то себе под нос. Зовешь, а ты, как чужой.

– Да, всё, всё! – отмахнулся Рафи. – здесь я, здесь. Задумался просто всём этим.. дерьмом.

В ответ хохотнули. Витян так улыбнулся, что того гляди челюсть вывихнет.

– Задумался, свисти дальше! Труханул, поди?! – снова фыркнул вор. – Ты лучше скажи, что дальше делать будешь? Если таким людям не угодил, то в тюряге тебе никакого резона сидеть нет. Достанут, как пить дать. Тут за сотенный билет в легкую горло перережут, глазом моргнуть не успеешь. Любой из этих чертей…

Он кивнул в сторону остальных арестантов. Повернувшись туда же, Рафи тоже качнул головой. И у него не было никаких сомнений, что здесь ему не жить. Ведь, целыми сутками бодрствовать не сможешь. Витян тоже не всегда подстраховать сможет.

– Уходить тебе, братка, нужно. Пока суд не начался и до всего не докопались, вертухаи не сильно злые. А вот после суда все по-взрослому будет.

Вор наклонился ближе, явно, собираясь сказать что-то не для чужих ушей.

– Отсюда можно в лазарет попробовать попасть. Со мной вряд ли проканает. Не поверят, суки. А вот у тебя шанс есть. По возрасту еще не старшак, мордашка безобидная. Слезу пустишь перед вертухаем, за живот схватишься, начнешь по полу кататься, орать станешь, что в брюхе все жжет, как в печи. Если все пойдет как надо, то сегодня же в лазарете окажешься. Ну а там, как Бог на душу положит…

Внимательно слушавший его, парень покачал головой. План слишком скороспелый, на живую нитку скроенный. Да лазарета доберешься, а там как? К тому же Рафи, кровь из носа, на воле товарищ нужен был, чтобы с врагами разобраться. И Витян для всего этого подходил просто идеально.

– А у меня другой план. Ну-ка, подсади меня, в окошко хочу глянуть.

Витян недоуменно посмотрел на небольшой окошко с прутьями в палец толщиной. В такое кошке даже не пролезть, а про человека и говорить нечего.

– Давай, давай.

Встав товарищу на плечи, парень быстро осмотрелся. Как он и думал, прямо за их стеной был крутой берег реки.

– Ты чего удумал? Оконце крохотное, да и прутья сидят, как влитые, не расшатать, – со знанием дела говорил вор. – Про стену и говорить нечего. Это же внешняя стена бывшего бастиона, и тут кирпича в четыре, а то и пять шагов. Здесь и одаренный зубы обломает.

Но Рафи лишь повел плечами. Ему сейчас выбираться не приходилось. Нутром чуял, как у него истекало время. Еще немного и его инкогнито будет раскрыто, и тогда конец. Ему все припомнят, и законопатят туда, откуда уже никогда не вернешься. Нет уж, так не пойдет. Сейчас на кону стояло слишком многое, чтобы он отступил или сдерживался. Пришло время идти вперед и бить в полную силу.

– Отойди в сторону…

– Братка, какого хера? – Витян все еще не понимал, что хотел сделать его товарищ. – Ты чего?

Воздух в углу камеры вдруг начал уплотняться, нагреваться. Остро запахло свежестью, как бывает после только что прошедшей грозы. Вены на руках Рафи засветились, напоминая собой искрящую сеточку.

– Вот же, б…ь! – Витят аж в лице переменился, когда до него дошло, что сейчас произойдет. В один миг он сайгаком отпрыгнул в сторону.

***

Отчаянно ревел клаксон, требуя пропустить. Роскошный черный мобиль почти уперся в задний борт повозки, с верхом груженой мешками с картошкой. Бедолага сельчанин, пузатый мужичонка с испуганным видом бегал рядом и не знал что делать. Перегруженная товаром для ярмарки, повозка проломила заднюю ось и, похоже, эта поломка должна была затянуться надолго.

– … Точно, Ваше сиятельство. Хорошо, если за два часа управятся, – шофер повернулся назад, где сидел господин Мирского, шеф столичных жандармов. – Посмотрите, сколько мешков. Пудов по шесть каждый, не каждый и осилит поднять. Тут цельная команда грузчиков с рынка нужна. И то вандалаться будут до морковкиного заговенья.

Мирский шумно выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. Эта непредвиденная задержка ему никак не была нужна. Через полчаса он должен будет позвонить самому канцлеру и доложить о том самом нашумевшем деле с портовой сходкой бандитов и найденными при них револьверами с зачарованными пулями. А как тут звонить? О чем докладывать, если он и до тюрьмы никак добраться не может?

– Проклятье, – прошипел он, со злостью стукая по спинке водительского кресла. – Что раскорячился, как баба на сносях?! В обход давай! Чтобы через десять минут был у ворот централа, или прямо там и ока…

Через зеркало видно было, как побледнел шофер. Знал, конечно, что хозяин такие угрозы просто так на ветер не бросает. Пообещал – обязательно сделает. Ведь, самого шефа жандармов возит, понимать должен такое с первого слова.

– Сей момент, Ваше сиятельство! По Кутузовской поедем. Там, почитай, сейчас никого и нет.

С этими словами шофер с силой вжал педаль газа, и черный мобиль рванул с места. Вновь загудел клаксон, заставляя шарахаться в стороны зазевавшихся прохожих, брыкаться лошадей и заливаться лаем собак. Особо непонятливым водитель мобиля еще и добавлял «по матери», высовываясь из двери едва ли не до половины.

– Сейчас, Ваше Сиятельство, мигом дом…

Но Мирский его уже не слышал, с головой погрузившись в свои дела. Последние, если честно, были так себе. Следователь, что с самого утра «копал» по портовому делу в тюрьме, толком ничего не нашел. Недавно звонил и жаловался, что среди задержанных одно уличное ворье и шантрапа. «Деловые» же все, как один в отказ пошли. Мол, никакого оружия с зачарованными пулями они в глаза не видели. А если бы и увидели, то ни в жизни бы и на пушечный выстрел не подошли.

– Откуда же тогда аж два револьвера с полными обоймами вылезли? Не с Луны же свалились?

Хуже все было то, что результаты осмотра этих самых револьверов и патронов в них были уже доложены самому государю-императору. Уровень магических эманаций в пулях был таким, что в пору было за голову хвататься. Одной такой пули с лихвой бы хватило, чтобы добрую половину кирпичного дома в развалины превратить.

– И кто же у нас это такой наглый?

Мирский мысленно перебирал тех, кто мог бы такие патроны сотворить и «выпустить» их в свободное плаванье. Честно говоря, набиралось немало. По-хорошему, почти каждый более или менее сильный одаренный мог зачаровать патрон для револьвера. И проверить их всех в империи представлялось весьма и весьма сложной, а точнее невозможной, задачей.

– Значит, нужно по горячим следам… Трясти все, кого только можно. Кто-то же должен был что-то видеть, слышать, знать… Все трясти так, чтобы всю душу вытрясти.

Собственно, за этим он и ехал в тюремный централ. Туда же уже отправились специально вызванные им маги из дознавателей. Будут всем этим подонкам «душу выворачивать». Дело, конечно, грязное, муторное, иногда и кровавое, но дело должно быть сделано, а результат получен. Как говориться, никуда не денешься.

– Ваше Сиятельство, почти приехали, – вдруг раздался довольный возглас шофера, отрывая генерала от размышлений. – Вон он, родимый!

Мирский повернулся к окну, рассматривая красную громадину центральной столичной тюрьмы, напоминающей каменную глыбу. Вдоль реки протянулись внешние корпуса с сотнями крошечных окошек и массивных сторожевых башен рядом. А прямо на их пути возвышалось угловатое административное здание, напоминающее пушечный бастион из стародавних времен.

– К малым воротам, давай, – генерал махнул рукой в сторону больших ворот. – Сразу на место пойдем.

Шофер крутанул руль, сворачивая на лево. Дорога огибала тюрьму и вела к еще одному входу, аккурат со стороны реки. Администрация здесь принимала речные грузы, отправляла по реке баржи с арестантами на каторгу.

Мобиль у крутого поворота притормозил, чтобы плавно завернуть. У ворот как раз появилась фигура в форме и с ружьем, принявшаяся копошиться у громадного засова. Похоже, узнали автомобиль, оттого и засуетились.

– Ваше Сия…

Шофер высунулся из двери и таращился куда-то вверх. Пытался что-то крикнуть, но голос дал петуха и окончательно пропал.

Высунулся и генерал.

– Господи…

Почти над их головами пошла трещинами кирпичная стена. На глазах красный монолит пронзали глубокие разрывы. С оглушительными хлопками разрывался кирпич, раскидывая во все стороны сотни острых осколков. По крыше мобиля тут же забарабанили камни, грозя похоронить их или покалечить.

– Прячьтесь, Ваше Сиятельство! Туда! – шофер прыжком подскочил к генералу и потащил его в сторону ворот. Других укрытий больше не было. – Поспешать надо.

И тут грохнуло по-настоящему! Ба-ах! Оба – и шофер, и генерал – разом на землю повалились. Прямо над их головами здоровенный кусок стены, размером с дом, вырвался и свалился прямиком в реку. Следом с неба прямо каменный дождь пролился, со свистом резали воздух крошечные осколки.

– Это что же такое деется…, – пригибаясь к земле, ошеломленно шептал шофер. По его лицу текла кровь, которую он, похоже, и не замечал. – Что же такое деется… Прямо среди бела дня… Ироды, как есть, ироды…

Генерал, тоже получившие свое, уже перевязывал ладонь носовым платком.

– Охре…

Забыв про руку, он задрал голову вверх. В паре сотен шагов от них прямо кирпичным валунам, остаткам корпуса, шустро спускалась целая орава арестантов. Прыгали с камня на камень, перескакивали. Кто-то срывался и с воплем летел вниз. Более удачливые быстро оказывались на земле и со всех ног припускали в сторону реки.

Глава 21. Не стой на пути лавины

***

Беглецы до глубокой ночи прятались в старом лодочном сарае, забравшись под полусгнивший остов шлюпки. Здесь, почти в десяти верстах вверх по течению, их вряд ли кто-то будет искать. Весь сыск – полиция, жандармы и другие охочие люди – будут шерстить русло реки вниз по течению. Кто в здравом уме вверх пойдет, как говориться, дураков нет.

– Витян, ты чего? Считай, как в реку сиганули, ни одного слова не сказал...

Молодой вор, и правда, выглядел каким-то пришибленным. Лежал на спутанной рыболовной сети и смотрел куда-то вдаль. Взгляд задумчивый, отстраненный.

– Чего случилось? Из-за побега что ли? Так сам же сказал, что нам уходить нужно…

Тот, пожевав губу, усмехнулся.

– Ты, Рафа совсем не догоняешь, чего произошло или просто позлить меня хочешь? – Витян пристально вглядывался в лицо товарища по несчастью, словно пытаясь там найти следы обмана. – Мать твою, точно не вдупляешь. Ох…ть! Я же предложил по тихому свинтить с централа, через лазарет, а ты чего устроил?

Вопрос, конечно же, был риторическим. Чего там устроил Рафи, они прекрасно помнили. Похоже, теперь и за всю жизнь не забудут, как массивные стены столичного централа из первостатейного кирпича ходили ходуном и сыпались, словно игрушечные.

– Ты же, реально, больной, братка! – без всякого сомнения в голосе следом выдал Витян. – Они же теперь, как пить дать, весь город на уши поставят! Все здесь через мелкое ситечко просеивать будут. Зачем же так бабахнул? Не мог тихонечко, мягко…

– Я еще учусь, – угрюмо буркнул в ответ Рафи. Сейчас и сам понимал, что дал маху. – Не во всем разбираюсь. Переборщил малеха.

– Малеха?! – вор аж подпрыгнул на месте. – Б…ь, ты пол стены к херам снес! Правильно про тебя на улице говорят, что отморозок, как свет еще не видел. Тобой же в сквадах пацанов пугают…

К счастью, в ссору это все равно не выросло. Оба понимали, что они теперь крепко повязаны, еще крепче, чем раньше. И связала их пока еще неизвестная личность человека, который хотел убить Рафаэля.

– Надо к тетушке идти, Рафи. Зуб даю, она что-то знает. Придем прямо к ней домой и спросим.

Соглашаясь, Рафи кивнул. Другого предложения все равно не было. Мадам Камова, и правда, не раз хвалилась, что знает слишком много.

– Клифты сменяем на другие, чтобы рыбной вони поменьше было, и двинем, – Витян с отвращением повел носом. Пованивало от них, действительно, знатно. Просто шибало за десяток шагов гнилостной вонью. – Есть тут один фраерок, что мне должен. Он нам все справит, как надо. С утреца почапаем.

– Только на экипаже поедем, – вскинул головы Рафи. – Вызовем самый богатый, чтобы даже мысли ни у кого не возникло остановить. Пусть полиция лучше в трущобах нас ищет.

Собственно, так и сделали. Едва обзавелись новой одеждой, остановили экипаж. Добротный, блестящий свежим лаком и позолотой, выглядел богато, солидно. Сразу видно, что не босяков и гопоту везет, а достойных и почтенных господ.

– … Рафа, а может к черту этого урода? Давай банк ломанем, а? – Витян всю дорогу фантазировал, что и как теперь им делать. Идеи одна другой краше была. – В тебе же столько дури, что стенку вынести сможем. Наберем хабара и свалим из города. Пусть потом нас ищут, как ветра в поле.

– Плевать я хотел на деньги, – бурчал Рафи в ответ. – И тебе завязать советую. Чую, скоро не до этого будет.

За разговорами время в пути пролетело незаметно, словно его и не было. Экипаж мягко остановился, и кучер откуда-то сверху негромко кашлянул. Мол, приехали господа хорошие, прошу выходить.

– … Куда, прешь к парадному, – Витян дернул товарища за рукав, таща в ближайшую подворотню. – Здесь вмиг срисуют. У тетушки такие соседи, что сразу фараонам донесут. Давай, через черный ход. Я завсегда через него шастал, – хитро ухмыльнулся вор, кивая на неприметную дверь у обшарпанной стены. – У меня и ключик имеется.

Крадучись пробрались к двери, отворили ключом и оказались внутри.

– Стой, – прошептал Витян, легонько касаясь плеча товарища. – Чуешь?

Рафи остановился и шумно вдохнул. Покачал головой. Вроде бы ничего необычного.

– Эх, Рафа, – улыбнулся вор. – Сразу видно, что не воровских мастей ты. Чуешь, как пахнет? Нежилой дух, Рафа. Кто часто на дело ходит, сразу такое чувствует. Дня три – четыре тут никого не было. Странно…

И правда, странно. Камова редко, когда надолго исчезала из дома.

– Давай пошарим немного, – Витян показал на ближайшую дверь. – Я в гостиную, ты – в спальню. Потом на второй этаж.

Кивнув, Рафи толкнул дверь. В спальне тоже никого не было. Все вещи лежали на своих местах – небольшая библия, ее любимый теплый жакет на спинке кресла, круглые очки для чтения на столике. Казалось, сейчас дверь откроется, войдет хозяйка в ночном халате и примется за вечернее чтение.

Шерстяная дорожка на втором этаже была чиста. Здесь тоже никто не ходил. Похоже, заглядывать в эти комнаты уже не имело смысла. Хотя Рафи все же проверил и их.

– Рафа, ну че там? – гулко стуча башмаками, по лестнице поднялся Витян. Судя по его растерянному лицу, он тоже ничего не нашел. – Нашел что-нибудь? У меня пусто. Тетушка, как сквозь землю провалилась.

У парня тоже ничего не было.

– Херня какая-то, Рафа. Придется мне на улицу смотаться, с людьми потолковать. Тетушка не фраер голимый, ее многие помнят и знают. Может кто-то что и видел, слышал.

– Подожди, по-другому сделаем. Тебе лучше на улице не появляться.

Рафи спустился вниз и схватил телефонную трубку. Сейчас разгар дня, и его стряпчий точно должен быть на месте. Пусть лучше он все разузнает, а они пока тут посидят.

– Пантюшин у аппарата, – почти сразу же отозвалась трубка знакомым голосом.

– Александр Николаевич, добрый день. Узнали?

– А Рафаэль Станиславович! – судя по тону, стряпчий был рад, что было хорошим знаком. Если бы было что-то плохое, то такой радости точно бы не было. – Вы куда-то пропали. Я уже два раза к вам на квартиру ходил. Хотел о ваших доходах по патентам отчитаться. Да и ваша сестра уже о вас справлялась.

– Все хорошо. Немного приболел, но мне уже лучше. Мне ваша помощь нужна…

– К вашим услугам, Рафаэль Станиславович, – тут же с готовностью отозвался стряпчий. – Вы же знаете, что можете мне полностью доверять.

– Вы что-нибудь слышали о моем бывшем опекуне, госпоже Камовой?

На той стороне воцарилась тишина. Пантюшин почему-то не спешил отвечать, что настораживало.

– Э-э, тут такое дело… Точнее сказать, происшествие, – почему-то неуверенно начал стряпчий. – Уже вчера было во всех газетах…

Рафи замер, плотнее прижимая телефонную трубку к уху.

– Вынужден сообщить, что с госпожой Камовой случилось трагическое происшествие. Ее тело было обнаружено у церкви Святого Михаила. Поговаривают, что на нее какие-то бандиты напали. Вроде ограбить хотели…

Витян, услышав об этом, тут же в позу встал:

– Что он туфту гонит! Из наших ее никто и пальцем не тронет. Все знают, что она из деловых была… Да и сама тетушка не промах была. Шилом могла любого быка расписать так, что мать родная не узнает. Ни хера не наши это. Порешу эту суку, когда найду…

Рафи тоже не верил в уличных грабителей. Слишком все просто, очень просто выходило, а оттого и неправдоподобно. Много раз он видел, как перед Камовой даже самые суровые громили на цыпочках ходили. Про ее шило, вообще, настоящие легенды ходили. Мол, попробуй только на нее косо посмотреть, а в твоем брюхе уже нож торчать будет.

– Витян, давай, вспоминай, что видел или слышал, когда в последний раз с ней виделся. Напрягись, сейчас любая мелочь важна.

Тот, сильно взбудораженный этими известиям, никак не мог успокоиться. Мерил шагами гостиную, кривился, грозился кому-то оторвать голову. Словом, с трудом удалось его разговорить.

– … Черт его знает, Рафа. Все, как и всегда было. Вроде мутила она что-то, – Витян вспоминал какими-то обрывками, которые с первого взгляда не представляли никакого интереса. – Кажется, говорила, что скоро по-настоящему заживет… Хм, и тебя вроде бы поминала…

Картина вырисовывалась, честно говоря, не очень красивая. Похоже, Камова неким образом имела отношение к тем несчастьям, что в последнее время свалились на Рафаэля. Что и как, особой ясности не было. В доме не нашлось и бумаг, которые бы пролили свет на это дело.

– … Думаю, она не просто так оказалась ночью на улице, – нахмурился Рафи, пытаясь в уме сложить детали этой запутанной картины. – К бабке не ходи, встречалась с кем-то… Давай-ка, Витян, еще раз пошарим по дому. Может все-таки что-то упустили в первый раз.

И в точку! Через час потный и измазанный в пыли, Рафи держал в руках большую книгу в твердой обложке с красивыми фигурными вензелями. По словам товарища, раньше он ее в доме не видел.

– И зачем, интересно, ей понадобилась книга о дворянских родах? – вслух спросил Рафи, начиная переворачивать тяжелые мелованные листы с красочными иллюстрациями, на которых красовались вычурные гербы знатных родов. – Смотри-ка, закладка!

Затаив дыхание, парень открыл книгу на том самом месте, где была закладка.

– Ух ты, род Сабуровых!

Вот теперь-то все детали этой непонятной прежде картины встали на свои места. Именно Сабуровы идеально подходили на роль тех самых людей, которые могли хотеть его крови. Причем, «хотеть крови» вряд ли было фигуральным выражением. Рафаэля, явно, хотели прикончить.

– Что же вы, черти, никак меня в покое не оставите?! – с нескрываемой ненавистью прошипел парень, с хрустом выдирая эту самую страницу из книги. – Опять на рожон лезете? Снова крови хотите?

С обреченностью Рафи вздохнул. Это все напоминало какой-то замкнутый круг с врагами и смертями, которому не было ни конца, ни начала. Похоже, смерть снова постучалась в его дверь, и ее не удержат никакие запоры.

– Похоже, они никогда от меня не отстанут.

Вновь, стало абсолютно ясно, что ему придется защищаться. Хотя…

– А почему защищаться? Я ведь знаю, кто мой враг. Разве этого мало, чтобы начать первым.

Рафи повернулся к Витяну, который все это время терпеливо ждал.

– Ты, кажется, хотел револьверы с зачарованными патронами? – тот непонимающе кивнул. Конечно, хотел. – Сколь тебе нужно? Десять, двадцать, тридцать? Как думаешь, что случится, если у босоты в городе появится такое оружие?

Витян сначала хмурился, пытаясь сообразить, что может произойти. А потом вдруг расплылся в улыбке:

– Фараоны с жандармами в натуре обосруться…

***

В тиши императорского дворца раздавались гулкие шаги. По широкой мраморной лестнице поднимался высокий мужчина, затянутый в жандармский мундир с золотым шитьем. Хмурился, смотрел прямо перед собой, не обращая никакого внимания на роскошное убранство интерьеров.

– Сергей Александрович, мое почтение! – Мирский, глава отдельного корпуса жандармов, встрепенулся, когда ему на встречу начал спускаться знакомый, один из имперских министров. – Как здоровье вашей супруги, дрожайшей Марьи Ивановны?

Тот даже не остановился. Лишь мазнул по нему отстраненным взглядом, и пробурчал в ответ что-то неразборчивое. Такой маловразумительный ответ мог означать и ответное приветствие, и пожелание доброго дня, и даже извинения. Но Мирский прочитал в нем совсем другое, что ему очень не понравилось..

– Хм… Рожу кривит, даже не остановился, чтобы поздороваться, – у него шевельнулось в душе нехорошее предчувствие. Отношение придворных всегда была наилучшим барометром императорской милости. Если придворные тебе улыбаются или лебезят перед тобой, то ты в фаворе. В противном случае, ситуация полный швах. – А раньше рот не закрывал. Михаил Павлович, как ваше драгоценное здоровье? Михаил Павлович, как вам сегодняшние новости? Михаил Павлович то, Михаил Павлович се…

Значит, его не просто так вызвали во дворец, уже окончательно понял Мирский. Скорее всего это происшествие в столичной тюрьме стало для императора последней каплей.

– Подожди, Миша, не вешай нос, – подбадривал сам себя Мирский, вышагивая по коридору. Спину держал идеально ровно, лицо было совершенно невозмутимым. Шел так, словно ничего плохого не случилось. –Сейчас ты все обстоятельно доложишь императору. Расскажешь про разработанный план поимки сбежавших арес…

План у него, и правда, был. Кое-что из него он даже уже начал претворять в жизнь. К этому часу полиции и жандармам уже удалось поймать большую часть сбежавших из тюрьмы арестантов. Оставшимся на воле беглецам, он был уверен, тоже не долго гулять. Главное, чтобы ему дали время загладить свою вину.

– Мне нужен последний шанс…

Но, когда Мирский переступил порог императорского кабинета и оказался внутри, то мгновенно понял, что никакого второго шанса у него не будет.

– Михаил Павлович, как хорошо, что вы не заставили себя ждать, – холодно кивнул ему император и махнул рукой, приглашая подойти ближе. – А мы вот с вашим заместителем как раз обсуждаем недавнее происшествие.

Граф Орлов, возглавлявший один из департаментов Отдельного корпуса жандармов, в этот момент выглядел вылитым бульдогом, который вцепился в свою добычу и не намерен ее отдавать. Плотный, низенький, с круглым лицом и чуть выступающей челюстью, он даже бровью не повел при виде своего непосредственного руководителя.

– Я, Ваше Величество, готов немедленно представить вам свой план по поим…, – Мирский попытался перехватить инициативу в разговоре, но был тут же остановлен властным взмахов царственной руки.

– Не надо, Михаил Павлович, не надо. Граф мне все уже рассказал, и я полностью с ним согласен. Пришло время для жестких решений, которые позволят защитить покой наших подданных. Граф, прошу вас.

Орлов, решительно дернув головой, сделал шаг вперед. Выпятил челюсть, чуть наклонился вперед, словно перед атакой. Ощущение бульдожьей хватки стало настолько явным, что впору было креститься.

– Как я и докладывал, Ваше Величество, были допущены непозволительные промедление и мягкость, которые мне сложно чем-то оправдать, – в голосе ясно звучали обвиняющие нотки, перед лицом императора готовые с легкостью превратиться в приговор. – Предлагаю, немедленно взять под арест весь персонал столичного тюремного заведения и допросить его сотрудников с особым пристрастием. Также высочайшим повелением разрешить стрелять на поражение в беглецов…