Текст книги "Прыжок во тьму"

Автор книги: Рудольф Ветишка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Мы были единодушны не только во взглядах на эти проблемы, но и на весь процесс проведения пленума ЦК.

Пленум показал, что мы с товарищем Молаком действовали правильно. Кое-какие неясности в вопросе ведения партизанской борьбы мы сумели прояснить уже в ходе пленума.

ПОДПОЛЬНЫЙ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ЗАСЕДАЕТ

9 июля 1943 года состоялся пленум III подпольного Центрального Комитета. Мы собрались в деревянном домике, неподалеку от деревни Бржезова, чтобы сообща обсудить предстоящие задачи.

Домик находился в тихом лесном уголке, в стороне от всех дорог. Случайный прохожий мог бы заметить привычную в воскресный день картину: хозяева принимают гостей. Кое-кто из них отправился в лес за ягодами или за грибами, молодые пары бродили возле избы. Вот все, что обращало на себя внимание.

А между тем в доме проходило важное совещание. Его охраняли. Грибники и влюбленные парочки держали с домом связь, и гестапо – будь то машина или незнакомая группа людей – не могло приблизиться незамеченным. На случай, если бы угрожала опасность, дозорные могли немедленно подать сигнал тревоги, и участники заседания по специально охраняемым тропам скрылись бы в чаще леса.

Заседание началось рано утром. На нем присутствовали Карел Аксамит, Йозеф Коштялек, Вацлав Курка, Йозеф Молак, Рудольф Ветишка, Карел Выдра, Антонин Видим, Франтишек Клейн, Карел Прохазка. Открыл заседание и председательствовал на нем товарищ Видим.

Первым выступил Йозеф Молак. Он доложил об обстановке, о состоянии и силе подпольного движения, его идейной и организационной готовности для выполнения будущих задач. Й. Молак подчеркнул, что после победы под Сталинградом в народе растет вера в окончательную победу над гитлеризмом. Она возвращает чувство собственного достоинства, кое-кем утраченное из-за жестоких репрессий фашистов, учит людей не бояться, воевать. Это чрезвычайно ценно. Ценно потому, что каждый из нас знает, какой тяжелый период пережили мы после убийства Гейдриха. Фашисты развернули жесточайший террор; приступили к выполнению своего плана истребления нашего народа. Советский Союз, к которому прикованы взгляды народов оккупированных стран, в ту пору противостоял массированному наступлению гитлеровцев, они просочились на Кавказ и подошли к Сталинграду. В те тяжелые минуты слабовольные люди утратили надежду и веру. Они не видели силы, которая могла бы изменить положение. Коммунистам приходилось всеми средствами бороться с такими настроениями. Смерть уносила наших лучших товарищей, но мы все-таки доказывали, что успехи фашистов временные. Мы были единственными, кто продолжал борьбу. Павших товарищей заменяли новые, готовые сражаться не на жизнь, а на смерть. Мы не стали на колени, продержались и обновили свою подпольную организацию, ни на минуту не переставая верить в непобедимость Советского Союза, даже в самой тяжелой обстановке. Мы помнили, как империалистическая интервенция пыталась задушить молодую Советскую республику в самой колыбели; тогда ей было труднее, и все же большевики победили.

Разгром гитлеровской армии под Сталинградом показал, кто прав. Изменилась обстановка не только на фронте, но и у нас. Среди честных чехов не находилось таких, кто не радовался бы победе Красной Армии, кто не глядел бы в будущее с новыми надеждами. Тем, кто колебался, тем, кто сомневался, поражение фашистов открыло глаза. Не все в равной степени ясно представляли себе, что будет дальше и что следует делать. Но всех победа под Сталинградом наделила одним самым ценным: сознанием собственного достоинства. Красная Армия вновь показала нашему народу, что фашизм не так силен, что он не является непобедимым, как многим казалось прежде. Красная Армия без существенной помощи союзников отразила натиск противника, опирающегося на экономику всей Европы. Она разгромила фашистов в одной из величайших битв всех времен и перешла в наступление.

Каждое сообщение московского радио о победе, каждый комментарий, оценивающий эту победу, – все подчеркивало ее значение, наполняло нас радостью и помогало осознавать наши собственные силы. И когда товарищ Готвальд в своих обращениях по радио призывал наносить удары по гитлеровским оккупантам с тыла, его слова находили благодатную почву.

Раны, нанесенные репрессиями гестапо в 1942 году, затягивались. Руководство партии пополнилось, налаживались новые связи, мы стремились не только обновить подпольную сеть наших организаций, но улучшить ее и расширить. И все это происходило в постоянной борьбе с фашизмом.

После победы под Сталинградом партии предстояло вовлечь в борьбу, в активное движение Сопротивления самые широкие слои нашего народа, чтобы и здесь, как на фронте или на оккупированной советской территории, горела земля под ногами захватчиков.

Одна из конкретных задач, которая стояла и стоит перед партией, – борьба с тотальной мобилизацией и работа партии – уже давала себя знать.

Франк, а после него предатели из так называемого «протекторатного правительства», желая ослабить эхо победы Советского Союза и подорвать влияние партии, вытащили на свет божий пугало «большевизма». Утопающий хватается за соломинку, так и фашисты оголтелой антибольшевистской пропагандой стремились разобщить национальное единство, созданное в совместной борьбе нашего народа против фашизма. Они хотели напугать большевизмом средние слои населения, восстановить их против рабочих и таким образом увести в сторону от борьбы с врагом. Но и тут они получили ответ, которого не ожидали. При широкой поддержке и симпатии всех слоев народа мы отметили Первое мая листовками, от которых захватило дух у гитлеровских разбойников и их приспешников.

Оккупанты и их холуи вновь почувствовали, что мы не сложим рук до тех пор, пока фашизм не будет разбит. Еще задолго до Первого мая наши инструкторы распространяли призывы ЦК достойно встретить рабочий праздник. Организации подготовили листовки, в Праге и ее окрестностях с помощью заранее изготовленных стальных форм вырубали из картона пятиконечные звезды с серпом и молотом. В ночь, предшествующую празднику, сотни товарищей расклеивали призывы, разбрасывали листовки и «красный посев» – так называли пятиконечные звезды. Нам помог разносчик-ветер. Напрасно фашисты удвоили в эту ночь караулы. Первого мая не только в Праге и ее окрестностях, но и во всей Чехии появились тысячи праздничных, с серпом и молотом, листовок. В Праге, особенно в Высочанах, начался невообразимый переполох. Рано утром рабочие шли на работу, а на улицах уже наскоро согнанные дворники убирали листовки. Рабочие понимали, что это такое. Головы поднимались, шаг становился тверже, на хмурых лицах появились улыбки, глаза загорались радостью и гордостью. Многие старались подобрать и спрятать листок. Листовки и красные звезды сделали свое дело. Характерной чертой сложившейся в стране обстановки является то, что все формы сопротивления еще теснее должны быть связаны с вооруженной борьбой. Нужно организовать ее так, чтобы противник нес наибольший урон. Центральному Комитету предстоит решить именно эти проблемы.

– Решать мы их будем не одни, – сказал товарищ Молак. – Товарищи доставили нам директивы Заграничного бюро ЦК КПЧ.

После товарища Молака я взял слово. С радостью передал товарищам боевой привет от товарищей Готвальда, Швермы и других. Глаза присутствующих засияли гордостью и благодарностью.

Вступительная часть директив характеризовала военную обстановку, сложившуюся в ходе генерального наступления Красной Армии.

Победа под Сталинградом убедила мир, что Советский Союз достаточно силен, чтобы один на один сокрушить гитлеровскую Германию. При этой ситуации – и с этим нужно считаться – второй фронт будет расцениваться не как помощь Советскому Союзу, а скорее как стремление союзников или, точнее сказать, капиталистов, сохранить свои военные и экономические интересы. По словам Клемента Готвальда и Георгия Димитрова, победоносное наступление должно окончиться взятием Берлина. Стало быть, окончательное поражение немецкого фашизма – вопрос времени.

На своем победоносном пути Красная Армия последовательно будет освобождать территории народов, порабощенных фашистами. Ее наступление зависит также и от активности революционной борьбы этих народов, от того, как они помогут ослабить военный потенциал фашистов, до каких масштабов доведут партизанскую войну в их тылу. Вооруженные фашисты в тылу «отважны» тогда лишь, когда перед ними безоружные или испуганные люди. Вот тогда они не боятся грабить и убивать.

Красная Армия принесет свободу и нам, говорит товарищ Готвальд. Однако нужно завоевать это освобождение общими усилиями.

Коммунисты с самого начала оккупации Чехословакии, особенно после нападения фашистских банд на Советский Союз, подчеркивали, что борьба за освобождение родины должна вестись тут, на нашей земле. Именно здесь нам предстояло свести счеты с оккупантами.

Правда, обстановка, в которой мы работаем, сложна. Наряду с объективными причинами – так, например, немцы сделали все, чтобы чешские земли представить как составную часть немецкой империи, – на развитие народно-освободительной борьбы влияет и тот факт, что в 1938 году мы не воевали. Людям недостает военного опыта и закалки. Предательская капитуляция разоружила народ. Нам предстояло начинать борьбу голыми руками.

Но, несмотря ни на что, наш народ не сдался на милость победителю. Оказавшись в невероятно трудных условиях, он борется всеми доступными ему средствами. На заводах ширится саботаж, железнодорожники парализуют военные перевозки; застревают поезда, везущие чешскую рабочую силу в Германию, и воинские эшелоны, направляющиеся на Восток. Чешские крестьяне срывают обязательные военные поставки. Патриотически настроенные служащие и чиновники помогают дезорганизовать управление и экономику. Все эти формы борьбы, принимая во внимание решающие бои с гитлеровской Германией в самом ближайшем будущем, необходимо еще больше поддерживать и развивать.

Вместе с тем нужно максимально развивать и вооруженную борьбу против оккупантов с ориентацией на вооруженное народное восстание, подчеркивал на последней встрече с нами товарищ Готвальд. Главная задача чехословацкого освободительного движения – создавать вооруженные боевые группы в городах, наращивать количество партизанских отрядов в провинции, расширять партизанское движение по всей стране.

В последнее время это движение развернулось в таких странах, как Франция, Бельгия и Голландия – и не только в горных и лесистых местностях, но и в крупных промышленных центрах: в Париже, в Па-де-Кале, в Брюсселе и других городах.

Мы тоже не ждем своего освобождения сложа руки. И у нас действуют партизанские отряды и вооруженные группы. Они созданы и они воюют, хотя из Лондона постоянно трубят: ждать, ждать и ждать. И то, что они воюют, следует ценить, так как призыв к пассивности в условиях, когда мы вынуждены отбивать оружие у противника, – соблазнительный призыв. На него могут откликнуться и честные люди, если не поймут, что именно эта пассивность безопасна только для господ в Лондоне, а у нас ведет к тому, что сотни и тысячи патриотов попадают в руки гестапо. Однако порочность этого призыва и в том, что его сторонники просто повторяют политику первой мировой войны. Бесконечно твердя об избавлении извне, они подрывают в людях уверенность в себе, чтобы после войны, прибыв из-за границы, продиктовать народу свою волю и вновь взять власть в свои руки. Конечно, люди всего этого не поймут, если мы не будем с действенным словом сочетать активные формы борьбы, разъяснять, что лондонская политика, как бы щадящая силы народа, в действительности наруку врагу, ибо обрекает на смерть безоружный народ. Это пагубная, опасная политика подрывает силы народа, парализует его борьбу с оккупантами.

Вредное влияние лондонской пропаганды можно сломить только правильно ведущейся борьбой. Только в активной, массовой борьбе растет отвага, сознание собственной силы, пропадают последние капли страха. Только воюя, наш народ поймет связь современной борьбы с конечной ее целью – победой власти народа.

Мы должны понимать, что без многочисленных сильных и боевых партизанских отрядов нельзя подготовить народное восстание, нельзя эффективно разрушать тыл фашистских армий, создавать условия для их разгрома, ускорить наступление Красной Армии и обеспечить победу нашего народа.

В следующей части своего выступления я говорил о тех вещах, которые мог проанализировать и осмыслить на собственном опыте, в дни, когда оказался на родине.

Совершенно ясно, что благодаря своей активной борьбе партия заняла ведущее положение в движении Сопротивления. Период жестокого террора после убийства Гейдриха снова показал, что коммунисты – основная сила движения. Не случайно некоммунистические организации Сопротивления в результате репрессий гестапо, в атмосфере безудержного террора и временных успехов фашистов на фронте потерпели крах. Они не видели выхода из положения, утратили перспективу. Несокрушимо то движение, участники которого уверены в неизбежности победы рабочего класса, в победе социализма над капитализмом. Приверженцы буржуазной демократии, которая по существу не способна к дальнейшему развитию, застыли на старых политических позициях. Они не понимают, что исторические условия изменились. В решающие моменты они теряют почву под ногами. Коммунисты же выдержали тяжелейший натиск врага и перешли в контратаку, прибегнув к методу борьбы, отвечающему потребностям времени.

Если партия и впредь хочет возглавить национально-освободительное движение, необходимо, с точки зрения новых задач, изменить стиль нашей работы. Опыт показывает, что агитацию нужно теснее сочетать с боевыми задачами. Порой создается впечатление, что для некоторых организаций агитация представляется чем-то одним, а акции саботажа, деятельность боевых групп – другим. Чем-то таким, что существует без тесной взаимосвязи. Это понятие неверное. Каждый должен уяснить себе, что главный смысл нашей агитационной работы – подготовка боевых действий. Мы должны вести народ на более активную борьбу, чтобы наш народ бил и уничтожал фашистов, как сказал товарищ Клемент Готвальд, на каждом шагу. Героизм не в том, чтобы смело идти на казнь, нужно учиться гуситским традициям, помнить слова Жижки: Противника не пугайтесь, на многочисленность не смотрите; Сражаться так, чтобы за одного чеха уничтожать десять фашистов, – говорит товарищ Димитров.

Желаемого поворота в нашей работе мы достигнем только тогда, когда изменим существующий до сего времени характер наших партийных организаций. Практически это значит, что партийные организации должны стать боевыми организациями, превратиться в вооруженные подразделения. Важная гарантия перехода власти в руки народа после поражения фашизма – слияние политической и вооруженной борьбы.

Это должно воспрепятствовать восстановлению власти буржуазии. Нашей партии необходимо располагать надежной информационной сетью, чтобы заранее знать, какой удар и откуда намереваются ей нанести.

Партия, конечно, не будет ждать, когда гестапо нанесет ей удар. Она должна быть готова – и в данное время она уже готова – нанести контрудар, ликвидировать предателей, доносчиков и провокаторов, которые втерлись в наши ряды. Очень важно, чтобы в Праге и в больших городах партийные организации знали, кто у фашистов блокляйтер. Ликвидация блокляйтеров в первые минуты восстания будет иметь решающее значение для разгрома сил фашистов. Известно, что эти блоковые вожаки контролируют не только фашистскую организационную сеть на своем участке, но и стратегические точки, имеющие решающее значение для уличных боев.

Активная борьба в наших условиях требует значительно расширить боевые группы в городах, прежде всего на заводах. Опыт показывает, что лучше разбить их на небольшие отряды; они обладают большей маневренностью и менее уязвимы. Если деятельность таких групп хорошо координирована, они наносят врагу большой материальный ущерб и значительные потери в живой силе. Многое могут сделать такие группы и во время репрессивных акций гестапо на заводах и в городских районах. Стремительные контрудары не раз уже спасали граждан от ареста. Для товарищей, которые непосредственно столкнутся с противником, должны быть подготовлены убежища, чтобы после выполнения боевого задания они немедленно могли скрыться. Но вместе с тем нужно продолжать придерживаться правила: максимально использовать легальные условия.

Особое внимание следует обратить на развитие партизанского движения. Бытует мнение, что у нас нельзя вести партизанскую войну, под которой обычно понимаются вооруженные выступления. Аргументируют это обычно тем, что чешские земли густо населены, что у нас нет обширных лесов, а большинство их культивировано, что недостаточно простора для маневрирования. Конечно, эти факты нельзя не принимать во внимание.

Но ведь преувеличение трудностей, связанных с природными условиями, – ширма для трусости. Часто под вооруженной борьбой подразумевают только партизанские бои в лесах и в гористых местах. Говоря ранее о боевых отрядах в городе и прежде всего на заводах, я имел в виду, что вооруженная борьба должна иметь более широкую базу. Партизанские отряды – ее составная часть, они не могут действовать изолированно. Их действия должны сочетаться с саботажем, диверсиями, что истощает фашистские материальные и физические силы прямо под носом у гестапо. Опыт показывает, что как в Чехии, так и в Моравии такой способ ведения партизанской борьбы оправдал себя.

Таковы, в общих чертах, задачи, стоящие перед нами. К их выполнению нужно приступить немедленно. Осмотрительно, но решительно. С коммунистической отвагой и рассудительностью[25]25
  Автор дает изложение содержания директив московского руководства «О политической линии и ближайших задачах Коммунистической партии Чехословакии». – Прим. авт.


[Закрыть].

Последовавшие затем прения носили эмоциональный характер. О том, что нужно и далее развивать активность движения Сопротивления нашего народа, спору не было. Но члены Центрального Комитета в своих выступлениях снова и снова ставили чрезвычайно злободневный вопрос: «Будет ли партизанская война наиболее действенной формой сопротивления?» Ведь наш народ небольшой, и не кончится ли для него партизанская война полным физическим истреблением? У нас не такие природные условия, как в Советском Союзе: наши леса фактически заняты немцами. Их непосредственный контроль не распространяется только на Крживоклатские леса, часть Сазавских лесов, Чешско-Моравскую возвышенность и Бескиды. Да и там нет достаточных возможностей для маневрирования, поскольку и эти леса пересечены многочисленными дорогами и сравнительно густо населены.

Другие товарищи – в частности я и Молак, – ссылаясь на опыт, доказывали, что необходимо усилить вооруженную борьбу, так как пассивное сопротивление, рекомендованное лондонской эмиграцией, только увеличивает потери национально-освободительного движения. Если подпольное движение действует недостаточно активно, если само не переходит в наступление, риск фашистов при подавлении его – минимальный. Умереть за родину – героизм, уничтожить при этом врага – значит одержать победу. При оценке потерь нужно в правильном свете видеть и их причины; немало мужественных людей попало в лапы гестапо только потому, что не соблюдали правил конспирации. Тот, кто оправдывает свое отрицательное отношение к активной борьбе жестокостью противника, не видит, что противоречит самому себе и одновременно недооценивает врага.

Мы не должны считать партизанскую войну в лесах единственной формой борьбы и стремиться механически перенести опыт, скажем, белорусских партизан, в наши условия. Этим бы мы действительно игнорировали наши условия. У нас целесообразнее создавать мелкие боевые группы, в основном на заводах и в населенных пунктах. Они максимально подвижны и могут действовать довольно широко. Их можно использовать и в сложившихся условиях. И созданы они могут быть из людей, проживающих легально. Впрочем, и эти формы борьбы уже проверены: пример – Польша и Париж.

Но это не значит, что мы должны отказаться от формирования партизанских отрядов как таковых. Они уже существуют, и это свидетельствует о том, что и для такой формы борьбы есть у нас условия. Но партизанские отряды нужно формировать только там, где есть перспективы добиться успехов в борьбе против врага.

Говорилось и о задачах профсоюзного движения. Мы с Молаком предложили созвать нелегальную конференцию профсоюзных деятелей и обсудить вопросы революционного профсоюзного движения. И здесь речь шла о том, как мобилизовать профсоюзные организации на всестороннее развитие боевых операций.

Дискутировали долго. Каждый понимал ответственность и серьезность решений, которые мы должны были принять после обсуждения. Было ясно, что все проблемы не могут быть решены и что они требуют дальнейшего обдумывания, прояснения и истолкования. К концу заседания приняли директивы Заграничного бюро ЦК КПЧ за основу для дальнейшей работы и голосовали за решение создавать партизанские отряды, боевые группы на заводах и в провинции. Задача партии и ее Центрального Комитета – возглавить эти группы, чтобы они, систематически проводя боевые акции, используя фактор внезапности, превращали чешскую землю в ненадежный тыл для фашистов.

Отдельные участки партийной работы в этой чрезвычайно серьезной обстановке были распределены между членами Центрального Комитета следующим образом.

Общее руководство КПЧ было возложено на Йозефа Молака и Рудольфа Ветишку; Карела Выдру уполномочили организовать охрану партии согласно инструкциям, разработанным Рудольфом Ветишкой; Карел Прохазка, Йозеф Коштялек и некоторые другие товарищи из Челаковиц (Рудиш) были назначены командирами боевых групп; Антонину Видиму поручалось работать в профсоюзах; Карел Аксамит был уполномочен поддерживать связь с остальными группами национально-освободительного фронта Сопротивления, шире вовлекать коммунистов в создание национально-освободительных революционных комитетов и пропагандировать политическую линию партии в интересах единства народа.

Таким образом, перед каждым членом Центрального Комитета были поставлены определенные задачи.

Итог пленума был очень важен. Приняты политические и практические меры, направленные на развитие антифашистской борьбы, а тем самым создана надежная база для развития организованной вооруженной борьбы в городе и деревне.

Борьба против фашистов на родине вступила в новую фазу.

Заседали мы целый день, прения окончились только к вечеру. Мы вышли из дому. Кое-кто отправился в лес, остальные столпились на волейбольной площадке.

Я с несколькими товарищами присел возле дома. Мы опять заговорили о Советском Союзе. Жажда услышать живое слово о Москве, о наших руководящих товарищах породила массу вопросов. Я не заставил дважды себя уговаривать. Постепенно и другие товарищи присаживались возле нас. День угасал. Опушка леса потемнела, контуры деревьев и кустарника медленно исчезали в сгущавшихся сумерках.

Перед моим мысленным взором возникали знакомые места Советского Союза, и прежде всего Москва – моя вторая родина.

Но мог ли я словами передать тот героизм, которым дышала Москва, когда под ее стенами стояли гитлеровцы? Мог ли я отчасти передать преданность родине советского солдата и советского народа, мужество, которое изумило весь мир?

Действительность не поддавалась описанию. Но даже и то, что я рассказывал, вдохновляло слушателей.