Текст книги "Жена Уорвика"
Автор книги: Розалинда Лейкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
– Именно таким образом вы получили свежий шрам на щеке?
– Да, во время последнего боя.
– Вы победили?
– Да.
Несколько минут она молчала.
– Вы поступили безрассудно на аукционе. Двадцать одна гинея – это гигантская сумма.
– Мне пришлось назвать сумму, превышающую всю наличность моего брата, которую он мог предложить.
– О! – последовала пауза. – Он тоже боксер?
– Нет, он мой помощник, секундант, мастер на все руки, присматривает за лошадьми, бегает по поручениям, помогает тренеру устраивать бои и прочие мероприятия. Порой его цели и помыслы выходят далеко за пределы мира кулачных боев. На данный момент он довольствуется тем, что имеет, часто сидит в долгах. Это чистой воды лень, поскольку он умен и сообразителен. Более того, люди любят его. У него есть шарм, – последнюю фразу Дэниэл произнес с некоторой долей иронии.
В разговорах они не заметили, как оставили далеко позади базарную площадь и свернули на узкую улочку, в конце которой поблескивало морс. При виде мерцающей водной глади она остановилась, затаив дыхание. Ее лицо расцвело, а холодность сошла с него, как снег под солнечными лучами.
– Море! – воскликнула Кейт потеплевшим вибрирующим тоном, на который, как он полагал, она не способна. – Так вот оно! Спасибо! Разве оно не волшебно?
Он смотрел на женщину. В ее реакции проглядывало что-то детское и невинное.
– Вы раньше никогда не видели моря?
В глубоком изумлении она покачала головой.
– До сегодняшнего дня, когда мистер Фаррингтон привез меня в Брайтон, я никогда не путешествовала дальше места моего рождения и затем фермы. Отсюда можно увидеть Францию?
– Можно доехать до Дувра и увидеть берега Франции через подзорную трубу. Не хотите пройтись по пляжу и поближе посмотреть на Ла-Манш?
– Хочу! – Она сложила ладошки вместе.
Они дошли до места для гуляний и ступили на морскую гальку. Там она скинула свои тяжелые деревенские ботинки и легко побежала по песку в одних чулках. Ее юбки и бахрома шали развевались на ветру. Кейт остановилась около самой воды, где мягкие волны разбегались веером в разные стороны и откатывались назад, оставляя песок блестящим и влажным. Дэниэл уселся на кусок бревна, принесенный откуда-то морем, поставил ее мешок рядом с собой, сложил руки на коленях и молча следил за ней взглядом.
Женщина испытывала искреннюю радость, что могла в одиночестве насладиться своей первой встречей с морем. Считают, что море обладает исцеляющими свойствами, теперь она смогла убедиться в этом. Созерцая живой цвет и вечное непрерывное движение волн, она почувствовала, как ее душа и мысли обретают умиротворение и покой. В этот теплый день море было пронзительно-бирюзового цвета с переливающимися на солнце бриллиантовыми барашками волн, с появляющимися тут и там спинами дельфинов, рождающих вокруг себя миллиарды брызг, которые волны приносили к самым ее ногам. Кейт осторожно подобрала подол своей юбки и шагнула в воду, тихо ахнув от неожиданного холода, окутавшего ее ноги. Но ей это даже понравилось. Приподняв подол еще выше, она побрела дальше, пока вода не достигла ее щиколоток, окрашивая заштопанные чулки в темный цвет, а схлынув, смыла мельчайшие крупицы песка с ее ступней, слегка пощекотав их.
Вдруг ей захотелось смеяться. Она, давно забывшая, что такое радость и счастье, вдруг рассмеялась глубоким искренним смехом – ярким одобрением красоты дня, моря, ее собственного освобождения из темной и ужасной тюрьмы, в которой она провела столько времени и о которой мечтала забыть. Кейт прекрасно понимала, что ее чувство свободы иллюзорно, но на короткое мгновение позволила себе забыть о горькой правде. Позже ей придется покориться всему, что задумал этот Дэниэл Уорвик с беспощадным взглядом серых глаз. Позже ей придется принять все условия, которые подготовила судьба, любительница крутых поворотов. Только на короткий промежуток времени она ощутила себя единым целым с морем, с чистым соленым воздухом и почувствовала себя птицей, парящей высоко в небе. Высоко, высоко, высоко!
Дэниэлу показалось, что он услышал ее смех. Чайки, кружащиеся над головой, оглашали все пространство вокруг своими пронзительными бесконечными криками. Они смешивались с криками рыбаков на берегу, предлагающих прохожим лобстеров, крабов, мидий и прочих обитателей моря. Когда она обернулась и направилась к нему, шагая гораздо медленнее, чем бежала до этого к морю, Дэниэл увидел на ее лице прежнее серьезное и совершенно бесстрастное выражение, полное затаенных секретов, и решил, что ему послышалось. Поднявшись с бревна, он подождал, пока она натянет на ноги в мокрых чулках тяжелые ботинки, а затем побрел по гальке. Кейт последовала за ним.
– Ну что, море оправдало ваши ожидания? – спросил он, оглядываясь через плечо.
Она шевельнула губами, но так и не улыбнулась.
– Конечно да. Когда мы приедем в Девоншир, то поселимся на берегу?
Наладив родственную близость с морем, ей не хотелось расставаться с ним, поэтому ответ Дэниэла удивил и разочаровал ее.
– Нет. Поместье Уорвик находится далеко от моря.
Она широко раскрыла глаза.
– Это ваш дом? Звучит величественно. Но как вы можете быть дворянином, если зарабатываете на жизнь кулачными боями?
Вопрос его позабавил.
– Хороший вопрос. Фактически поместье Уорвик звучит гораздо более величественно, чем является в действительности. В целом это очень милое старинное место, которое на протяжении длительного времени принадлежало семье. Дядя Уильям приютил мою мать после того, как мой отец, заядлый игрок, умер в нищете, а она скончалась пять месяцев спустя при родах Жасси. Будучи холостяком с устоявшимся укладом жизни, дядя не испытывал особого удовольствия, получив на воспитание троих детей, но я был его наследником и ему хотелось удостовериться, что я получу хорошее образование.
Погрузившись в воспоминания, Дэниэл ступил на покрытый водорослями пролет лестницы, которая вела с пляжа.
– Я постоянно конфликтовал с законом из-за разных проделок, – продолжил он. – Дядя с самого начала считал, что я плохо подхожу на роль наследника, поэтому, вместо того чтобы отправить меня в школу, нанял гувернера, чтобы я и Гарри получили нужный объем знаний без дополнительных финансовых затрат. Позже к нашему обучению присоединилась и Жасси.
– Ваш дядя настолько скуп?
– Это беспокоило нас гораздо меньше, чем его порочность. Он никогда не любил моего отца и заставил нас сполна заплатить по счетам. Когда мне было четырнадцать, я чуть не убил его за то, что он два дня продержал Жасси в темном чулане. После этого он стал относиться к ней немного лучше, но меня не простил никогда. Последней каплей явился для него мой уход в бокс с Джимом, моим тренером.
– Как вы познакомились с тренером? – спросила Кейт, поднимаясь за Дэниэлом по лестнице.
– Он оставил бокс, после того как соперник выбил ему глаз, и пришел работать в поместье Уорвик сразу после смерти моей матери. Он учил меня правильно пользоваться кулаками и наставлял, как пробивать себе путь в жизни.
Дэниэл уже стоял наверху лестницы и ждал, пока Кейт поравняется с ним. Она остановилась на три пролета ниже его, легкий ветерок играл с оборкой ее непривлекательной шляпы и сдувал в сторону завязки чепчика.
– Если ваш дядя порвал всякие отношения с вами, когда вы ушли из дома, зачем же возвращаться к нему?
Он протянул ей руку и помог подняться на площадку.
– Очень хорошо, что вы с самого начала можете узнать, почему я выкупил вас на аукционе. Я планирую восстановить себя в правах наследника. Честно говоря, я не могу позволить имуществу Уорвиков перейти в чужие руки. Поверьте, для себя мне ничего не нужно, любое богатство не приносит ничего, кроме несчастья. Но Жасси пишет, что дядя Уильям долго не протянет на этом свете. Он тяжело заболел после побега Гарри из дома год назад. В доме появилась сиделка и живет там по сей день, а его здоровье совершенно не восстанавливается. Сейчас он очень быстро теряет силы и хочет увидеть меня, новое, недавно написанное завещание ждет его подписи. Я хочу, чтобы в нем стояло мое имя, поэтому вы предстанете перед дядей в качестве доказательства, что я удачно женился и остепенился.
Кейт как-то сразу осунулась, глаза ее потемнели, но она прямо посмотрела на него.
– Ваш дядя узнает, что я не благородного происхождения.
Он догадался, что ее нервировала, даже повергала в ужас перспектива быть представленной кому-то более благородному, чем она, и оказаться в неведомой дотоле атмосфере роскоши и великолепия.
– У вас есть чувство собственного достоинства и приятная внешность, – заверил се Дэниэл. – Ему это понравится. Чрезмерная пышность и яркость во внешности, одежде, манерах вызовет у него подозрение и неприязнь. Я уверен, вы полностью подходите для тех целей, ради которых я вас приобрел.
Судя по ее виду, Кейт не оробела при этих жестоких словах, которые Дэниэл произнес не для того, чтобы напугать ее, а чтобы она без каких-либо иллюзий приняла отведенную ей роль. Выражение ее лица осталось непреклонным.
– Несложно обмануть больного пожилого человека на смертном одре.
Он нахмурился и плотно сжал губы. Как она поставила его на место! Он уже готов был прогнать ее прочь без единого пенса в кармане. Дэниэл давно отбросил любые угрызения совести по отношению к другим людям, и сейчас ничто не могло ему помешать. К тому же он впервые уловил сварливые нотки в ее голосе, из-за которых фермер Фаррингтон поспешил избавиться от нее, как от тяжкого груза на шее.
– Поторапливайтесь! – грубо заявил он. – Мы идем в гостиницу, где я остановился. Вам надо переодеть мокрые вещи.
Дэниэл быстро пошел прочь. Кейт ничего не оставалось, как последовать за ним.
Глава 2
В отеле «Старый корабль» Дэниэл снял для Кейт комнату на том же этаже. Несмотря на то что отель был переполнен приехавшими в город из разных местностей желающими посмотреть поединок, что значительно превышало обычное количество гостей, просьбу Дэниэла сразу же удовлетворили. Когда женщина увидела односпальную кровать, то как-то сразу расслабилась и вздохнула с облегчением. Затем, решительно распрямив плечи, она подошла к открытому окну и начала напряженно всматриваться в море, как будто хотела почерпнуть оттуда успокоение. И снова Дэниэл задумался о ее отношениях с мужем. Он вспомнил чье-то замечание на базаре, что ее проступок заключался в чем-то более серьезном, чем подгоревший субботний пудинг.
– Я думаю, вам будет комфортно тут, – проговорил он. – Если вы решите принять ванну или вам что-нибудь захочется, звоните.
– Я никогда до этого не жила в отелях, – воскликнула Кейт в панике, оборачиваясь к нему.
– Была же у вас какая-то домашняя прислуга на ферме Фаррингтона? – удивленно спросил он.
Она кивнула, нервно сжимая руки.
– Четыре служанки, повар и мальчик, который мыл посуду.
– Ну, в таком случае вы быстро научитесь отдавать распоряжения служащим отеля, если вам что-то понадобится, – заметил он и добавил уже менее сурово: – Если хотите, мы сможем обедать у меня в номере с Джимом и Гарри и не спускаться вниз в обеденную комнату.
В ее глазах промелькнула благодарность.
– Я предпочла бы это.
– В таком случае жду вас у себя в семь, – сообщил он. – Обычно в это время мы все собираемся вместе, если ни у кого не назначено других встреч.
Он повернулся, открыл дверь, но прежде чем успел закрыть ее за собой, она отошла от окна и сделала несколько шагов за ним.
– Дэниэл! – Кейт впервые назвала его по имени.
Он наклонил голову, ожидая продолжения.
– Я вам признательна за вашу чуткость.
Он не понял, подразумевала ли она отдельную спальню, которую он ей отвел, или позволение обедать не под прицелом посторонних глаз.
– Всегда к вашим услугам, мадам, – шутливо ответил он и закрыл за собой дверь.
На лестнице Дэниэл достал из нагрудного кармана золотые часы и взглянул на них. Наверняка Джим уже не ждет его в тренировочном зале, а вышел и направляется в отель.
На этот раз, выйдя из отеля, Уорвик пошел по главной улице и не стал больше искать коротких путей, сворачивая в переулки. Поскольку он уже пропустил встречу, то шел прогулочным шагом, не считая нужным торопиться, когда вокруг столько всего интересного.
Все в Брайтоне радовало его: симпатичные улочки и площади, аккуратные садики, выступающие фасады магазинов и библиотек, рестораны и кафе, зал для официальных приемов и бесчисленные места для отдыха и развлечений, сосредоточенные в великолепном модном месте для гуляний, на Штейне. Он сожалел, что до этого теплого июля 1826 года никогда не посещал курорта, который долгое время находился под покровительством королевской фамилии.
Поскольку Дэниэл свернул на Штейн, его взгляд упал на экзотический Морской Шатер, прибрежный дворец короля, который являлся излюбленной резиденцией всего королевского двора в те дни, когда король был еще принцем Уэльским, а позже принцем-регентом. С его минаретами цвета опала и отливающими на солнце золотом луковицеобразными куполами дворец выглядел гигантским многогранным драгоценным камнем из арабской сказки, поражающим своим великолепием и нелепостью на фоне Ла-Манша. Много чего произошло с Брайтоном с тех времен, когда он из маленькой рыбацкой деревушки превратился в самый фешенебельный морской курорт Англии.
Дэниэл заметил Джима Пирса несколько раньше, чем тот, в свою очередь, увидел его, что дало Дэниэлу время переключить ход своих мыслей с сегодняшней покупки. Гораздо лучше дать Джиму сначала самому увидеть Кейт, чтобы тот не успел сделать ложных выводов и не тратил силы на ненужные аргументы. Ведь даже на расстоянии по решительной походке тренера можно было судить о его раздражении от бесполезно потраченного в пустом ожидании времени.
Не очень высокого Джима многие считали гигантом, потому что он обладал необъятного размера шеей и плечами, огромными выпуклыми мышцами на руках, выступающими под черным сукном его фрака, сильными бедрами и икрами, форма которых подчеркивалась бриджами и чулками. Он предпочитал их модным в те времена панталонам. А вот его лицо производило неприятное впечатление. Веко закрытого правого глаза глубоко впало, сломанный нос стал плоским, бровь сильно изуродовал ужасный шрам. Он выглядел так, как и должен был выглядеть боксер тех времен, когда бои проводились практически без каких-либо правил, оставив отметины в его душе и на теле до самой смерти. Джим гневно вскинул голову, заметив Дэниэла, который с невозмутимым видом продолжал идти прогулочным шагом. Когда тренер мог услышать его, он со смеющимися глазами успокаивающе поднял руку.
– Я попал на базар, клянусь тебе, просто заблудился среди этих запутанных улочек.
Джим фыркнул, неуверенный, стоит ли верить этим словам, по-прежнему обиженный.
– Ты заставил меня протирать зад в этом изнеженном месте. Какие-то жуткие щеголи хотели нанять меня тренировать их. Меня! Джима Пирса, который в десять раундов уложил на лопатки великого Тома Крибба! – возмущался он. Его взгляд вдруг стал подозрительным. – Ты ведь специально сбежал. Я знаю. Я всегда это знаю.
– Я всего лишь решил сделать пару покупок, – бойко ответил Дэниэл, указывая на приближающийся экипаж. – Приношу свои извинения за опоздание, я просто решил поискать более короткий путь. Знаю, глупо. Мы прямо сейчас без дальнейших задержек пойдем и наверстаем упущенное.
– Излишняя расточительность, придирчиво проворчал Джим, влезая и экипаж следом за Дэниэлом и усаживаясь рядом. – Твои мускулы стали бы гораздо лучше, если бы мы туда побежали.
– В нашей хорошей одежде? По улицам Брайтона? – Дэниэл откинул назад голову и весело рассмеялся.
В тренировочном зале тренер всегда обретал хорошее расположение духа. Только тревога могла сделать его раздражительным. Он волновался из-за отсутствия Дэниэла, злился на себя за то, что оставил его на попечение Гарри, поскольку братья так и не встретились. Он винил себя ужасно. Ни один хоть чего-то стоящий тренер не потеряет своего бойца из виду прямо накануне ответственного боя. Молодость есть молодость, и воздержание перед схваткой нелегко дается такому мужественному молодому мужчине в самом расцвете сил. Одному богу известно, что там произошло на базаре, но великолепие Дэниэла от этого не потускнело. Пока они дрались, он показал всю ту страсть и силу, которые снискали ему славу самого беспощадного бойца на ринге.
Тренировка завершилась купанием в море. Джим твердо верил, что холодная вода, заставляющая кровь быстрее бежать по жилам, прекрасное средство для бойца. Дэниэл, который еще мальчиком привык плавать в девонской реке, не нуждался в дополнительных поощрениях и смело бросился в волны, которые унесли его от теплого берега в холодную и темную бездну.
Существовал еще ряд испытанных правил для боксеров, по которым Джим заставлял жить Дэниэла во время тренировок: вставать в шесть и ложиться в девять, принимать слабительное, очищая кишечник, пускать кровь и потеть для здоровья, придерживаться строгой диеты, состоящей из бифштекса, обезжиренной баранины, вареной картошки и ежедневной полпинты темного пива. На столе Дэниэла никогда не появлялись лондонский хлеб (исключение составляли только булочки двухдневной давности), супы, рыба и домашняя птица, никаких салатов, свежих фруктов, пудингов и пирогов. Не позволялись бойцу даже специи, которые он так любил. Насколько часто его подопечный нарушал эти правила в отношении алкоголя и диет, Джим сказать не мог, но опасался, что игнорировались они довольно часто. Не зря он за несколько дней до предстоящего состязания ночевал на кушетке под дверью Дэниэла.
Когда они вернулись в отель «Старый корабль», Дэниэл поднялся в свою комнату немного отдохнуть. Только убедившись, что молодой человек заснул, Джим пошел в таверну неподалеку.
Вернувшись около семи вечера, Джим застал Дэниэла уже одетым. Скрестив стройные ноги и положив под голову подушку, тот уютно растянулся на софе в гостиной с газетой в руках.
– Слэш Хиггинс уже приехал и остановился в «Инн Касл», – провозгласил Джим, потирая руки. – Я видел его. Он в полной готовности, но если ты помнишь, я тебе уже говорил, что волноваться не о чем. – Его взгляд упал на стол, и он заметил четыре столовых прибора. – У нас сегодня гости?
Дэниэл зашуршал газетой.
– Я пригласил миссис Уорвик отобедать с нами.
– Миссис кто? О чем ты, черт возьми, говоришь?
Дэниэл перевернул очередную страницу газеты.
– Сегодня на базаре я приобрел себе жену. Я же сказал тебе, что сделал пару покупок. Я заплатил за нее двадцать одну гинею.
Джим вырвал газету из рук Дэниэла и посмотрел в его язвительное лицо.
– Ты мне правду говоришь или просто мертвецки пьян?
– Я гораздо трезвее тебя, Джим, потому что, судя по твоему дыханию, последние полчаса ты провел в пивной. – Он опустил ноги на пол и сел. – Если ты успокоишься и перестанешь строить из себя надсмотрщика над скотом, я тебе расскажу все подробности.
Джим одной рукой развернул стул и встал сзади, свесив руки со спинки цвета красного дерева, не меняя мрачного выражения на лице.
– Я слушаю, – непреклонным тоном заявил он.
Выражение его лица не менялось на протяжении всего отчета Дэниэла. Молчаливый одобрительный кивок – единственное, что позволил себе тренер, когда услышал, как Дэниэл помешал Гарри совершить очередное безрассудство. В конце рассказа Джим снова сел и уперся локтями в колени.
– Подводя итог всему этому, – авторитетно заявил он, – получается, что у тебя теперь на самом деле есть жена.
– Слава богу, незаконная!
– Ну а что делать с моралью, Дэн? – серьезно спросил тренер. – Ты взял на себя ответственность за молодую женщину. Тебе придется заботиться о ней до тех пор, пока она не смоется с каким-нибудь другим парнем, а я не сомневаюсь, что она способна на это.
Дэниэл скривил губы.
– Я бы обрадовался этому счастливому моменту, но, к сожалению, шансы невелики. Она отнюдь не ветреная особа. Как раз наоборот, достаточно холодное создание, сдержанное и скрытное. Я бы даже сказал, что она может быть решительной и упрямой, но считаю, что я достойный соперник ей в этой области.
– Ага, – согласился Джим, коротко вздохнув. – В этом я с тобой согласен. А тебе не кажется, что она может подвести тебя в том деле, которое ты задумал?
– Надеюсь, что нет. Я объяснил ей все обстоятельства, и она поняла, чего я от нее жду. Дядя Уильям ее одобрит. – Его тон заключал в себе отнюдь не комплимент девушке.
– В ней хоть есть на что посмотреть?
Дэниэл впервые серьезно задумался о внешности Кейт.
– Думаю, что есть. У нее правильные черты лица, и кто-то даже может найти ее глаза очень симпатичными – Гарри вот точно нашел. У нее мягкое, плавное сложение, нежная, не сожженная на солнце и не обветренная кожа, несмотря на то что она была женой фермера.
– Это странно, не правда ли? – спросил тренер.
– Согласен, – кивнул Дэниэл, нахмурившись. – Она обронила тут странное замечание, что являлась своего рода затворницей в доме фермера, не пленницей, а скорее какой-то декоративной вещью, которой запрещалось пачкать руки. Она и ее муж следовали определенному стилю в жизни. Она упомянула большое количество слуг. Фермер Фаррингтон явно жил гораздо лучше, чем большинство землевладельцев.
Дэниэла прервал стук в дверь, и он встал с софы.
– А вот и сама Кейт.
Джим вскочил со стула.
– Я открою.
Дэниэл звякнул колокольчиком, требуя обед, а затем снова оглянулся на дверь, которую открывал Джим. В полумраке коридора стояла Кейт.
– Миссис Уорвик, – произнес тренер, ему нелегко далось это обращение к молодой женщине, которая, хоть и не по своей вине, вторглась в их жизни, но правила вежливости требовали называть ее именем мужа. – Джим Пирс к вашим услугам, мадам.
– Очень приятно, сэр. Дэниэл рассказал мне о вас.
Женщина вошла в комнату. Она оставалась той же Кейт, сдержанной и уравновешенной, только переоделась к ужину в строгое облегающее черно-белое платье. Это платье, разительно отличавшееся от тех одежд, которые подобно савану скрывали все формы ее тела на базаре, выгодно подчеркивало ее полную грудь и тонкую талию. Ее густые, тяжелые, очень светлые, с серебристым отливом волосы, освобожденные от чепчика и шляпы, были разделены на прямой пробор и туго затянуты в пучок на затылке, игнорируя моду на пышные локоны. Дэниэл, с любопытством изучающий ее от макушки до пят и обратно, осознал, почему она – сознательно или инстинктивно – предпочла спрятать от толпы на базаре все свои женские достоинства. Иначе сразу бы стало ясно, кто ее купит, и закончила бы она свои дни и одном из многочисленных публичных домов Лондона. Ее чрезвычайно чувственное тело и неумышленно вызывающая округлость бедер противоречили холодному, строгому виду. Такими чистыми, блестящими и густыми были ее волосы, что он тут же представил себе их распущенными и нежно струящимися по ее обнаженному телу.
– Пожалуйста, садитесь, мадам, – предложил Джим; он не играл в джентльмена, а всего лишь демонстрировал свойственные ему правильные манеры по отношению к приличной женщине; он отодвинул для нее стул. – С минуты на минуту должны принести еду, и если вы так же голодны, как и я, то сможете сразу приступить к трапезе.
– Благодарю вас, мистер Пирс, – сказала она, усаживаясь.
– Зовите меня Джим, мадам, – попросил тренер, отодвигая стул и для себя. – Со мной не надо церемониться. Я знаю этого парня с тех пор, как он еще штаны сам не умел надевать.
– В таком случае и вы зовите меня Кейт.
Джим отрицательно покачал своей большой головой.
– Вот этого вы от меня не дождетесь! Заверяю вас, что ни в коем случае не хочу вас обидеть, но вы являетесь супругой Дэниэла, и я должен величать вас по титулу.
– Да хватит уже! – сухо проговорил Дэниэл, присоединяясь к ним. – Как ты знаешь из нашего разговора, мы с Кейт не связаны законными узами. Твоя проблема в том, что ты жуткий сноб.
Джим свирепо уставился на Дэниэла своим одним голубым глазом.
– Я просто демонстрирую уважение там, где требуется. А ты следи за своим языком, когда находишься в присутствии леди. Ты пока еще не чемпион Англии, и я могу преподать тебе урок в любой момент, когда захочу.
Хорошее расположение духа Дэниэла исчезло так же быстро, как и широкая улыбка с его лица.
– Мы с Кейт сами разберемся в наших отношениях, без постороннего вмешательства. А ты лучше занимайся своими прямыми обязанностями.
В этот момент принесли еду, которую Кейт приняла со вздохом облегчения, как очень своевременное вмешательство. Она еще не знала, что подобные стычки очень часто происходили между этими мужчинами. Пока горничная расставляла блюда на столе, Кейт вдруг осознала, насколько голодна. После полного отвращения к еде за последние два дня аппетит снова вернулся к ней. Покидая ферму, она выпила только стакан молока, опасаясь, что ее желудок не примет ничего более серьезного и подведет в самый неподходящий момент. Она не могла допустить, чтобы ее стошнило во время поездки или на базаре, что сделало бы и без того ужасную ситуацию еще более унизительной.
– А мы разве не собираемся ждать Гарри? – спросил Джим, когда за горничной закрылась дверь.
Перед ним и Кейт стояло по тарелке супа, а вот Дэниэлу предстояло начать сразу с бифштекса, согласно его диете. Женщина отложила свою ложку. Дэниэл же с удовольствием положил в рот большой кусок мяса.
– Нет. А почему мы должны его ждать? Это его проблемы, если он решил опоздать, – отрезал Уорвик. – В любом случае я сейчас на него зол, и мне все равно, появится он или нет.
– Он в любом случае имеет право знать, что блюда на столе, – заявил Джим, сердито сорвал салфетку с шеи и швырнул ее на стол. – Спущусь-ка я вниз и посмотрю, может, он просто забыл о времени.
Кейт и Дэниэл остались одни.
– У вас с братом возникли какие-то проблемы из-за того, что вы перекупили меня у него? – немного поколебавшись, спросила она.
В его глазах появилось циничное выражение.
– Ничего такого, что не прошло бы к завтрашнему утру, – сказал он и указал вилкой на ее тарелку. – Ешьте, а то остынет.
Кейт уступила терзающему ее голоду и принялась за суп. Мужчина из-под ресниц наблюдал за ее манерами, и понял, что дядя Уильям ни в чем не сможет к ней придраться.
– Это ваше лучшее платье? – поинтересовался он.
Она неожиданно слегка покраснела.
– Сейчас да. У меня были и другие, но я не захотела брать с собой ничего из того, за что платил мои муж. Я выбросила те лохмотья, которые носила сегодня утром, и теперь у меня осталось всего два платья, сшитые еще до замужества, – сообщила она, положила на стол левую руку и задумчиво посмотрела на нее. – Мое обручальное кольцо осталось там же.
– При первой же возможности я куплю вам новое кольцо. Я об этом просто не подумал, очень хорошо, что вы напомнили. Нужно также купить новую одежду, три-четыре платья, плащ, шляпу и кое-какое белье, я полагаю.
Она покраснела еще сильнее.
– Я могу обойтись тем гардеробом, который у меня есть.
– Если вы собираетесь сопровождать меня, то нет, – резко возразил он. – Что скажет мой дядя, если вы явитесь в поместье одетая, как жена нищего?
Она холодно посмотрела на него.
– У вас ужасные манеры: «как жена нищего». А что, жена боксера разве стоит выше по социальному статусу?
Он гневно нахмурился.
– Я надеюсь, у вас достаточно здравого смысла, и вы поняли, что я выражался фигурально. В любом случае, возвращаясь к вашему внешнему виду на данный момент, хочу заметить, что выглядите вы приятно, гораздо лучше, чем сегодня утром в тех лохмотьях, которые годятся только для работы в поле.
– Именно с этой целью я их и носила. До замужества.
Он перестал хмуриться и заговорил более мягко:
– Вы пережили в детстве тяжелые времена?
Выражение ее лица не изменилось.
– Голод и нищета мне знакомы.
– Именно поэтому вы вышли замуж за фермера Фаррингтона?
Она колебалась.
– Да, – согласилась она, и ее голос зазвучал более уверенно. – Да, поэтому.
У него возникло знакомое чувство, что, хоть она и отвечала честно, за ее словами стояло гораздо больше невысказанной информации. Женщина закрыла рот, показывая, что продолжения в этот вечер не последует. Он вернулся к начальной теме разговора:
– Мы пойдем по магазинам, после того как закончится бой, посетим также парикмахера и модистку. Посмотрим, что они смогут подобрать для вас.
– Я сказала… – начала она с вызовом.
Дэниэл потерял терпение:
– Вам придется носить ту одежду, которую я сам куплю. И вы можете выкинуть ее, когда вам надоест жить в моей компании!
Она побледнела, а он обернулся к двери, в которую в тот момент вошел Джим, в одиночестве.
– Гарри не пришел? – хрипло спросил Дэниэл, все еще раздраженный. – Неудивительно. Ладно, пусть похандрит немного.
– Я нигде не мог его найти, – ответил Джим, и голос его выдавал скрытую тревогу. – Я спросил у служащих, но никто его не видел с самого утра. Ты был последним, кто видел его, Дэн.
– Ничего страшного, если он полежит немного. Кейт, позвольте я отодвину от вас пустую тарелку и предложу этот пирог с креветками.
Уорвик приложил усилие, чтобы продолжить знакомство с ней в более миролюбивой манере. Она частично поддержала его старания, позволив втянуть себя в разговор на общие темы. Несмотря на то что к теме Гарри больше не возвращались, все продолжали думать о нем. В конце трапезы Джим положил на стол салфетку, отодвинул стул и обратился к Дэниэлу:
– Я иду искать твоего брата.
– Желаю тебе успеха, – твердо сказал Дэниэл, но не шелохнулся при этом.
– Тебе лучше пойти со мной. Возможно, мне понадобится твоя помощь, – бросил отрывисто тренер, оглянувшись через плечо.
Дэниэл тяжело вздохнул, хотя был более расположен идти, чем желал показать, воспринимая расстройство Гарри гораздо серьезнее, чем утром. Мужчины вместе отправились искать его. По дороге они зашли и ювелирный магазин, который еще работал. Там Дэниэл наугад купил золотое кольцо, уверенный, что на следующий день всегда сможет обменять его, если оно не придется впору Кейт. Они заглянули в несколько таверн, битком забитых посетителями, но Гарри там не нашли. Совершенно случайно они наткнулись на одного знакомого боксера, который видел его и указал на малопопулярную пивнушку. Там они обнаружили Гарри, завалившегося на край стола. Юноша пить не умел, поэтому находился почти и бессознательном состоянии от поглощенного количества ликера. Дэниэл и Джим подхватили его под руки, вывели во внутренний двор и, засунув голову под насос, включили воду. С широко раскрытыми глазами, задыхающегося и отплевывающегося, его с трудом поставили на нетвердые ноги и повели в гостиницу. По дороге его дважды стошнило.
Кейт, которая коротала время, проглядывая издание «Хроника спорта» месячной давности, выискивая любые заметки о Дэниэле, испуганно поднялась со своего кресла, когда Гарри с опущенной головой втащили в комнату. Мокрые пряди волос прилипли к худому, с упрямым подбородком лицу, длинные ресницы полуприкрывали светло-коричневые глаза, в которых не проглядывало ни искры сознания.
