Текст книги "Жена Уорвика"
Автор книги: Розалинда Лейкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Утомленная насыщенным днем и недавним длительным путешествием, она готовилась ко сну. Служанка сняла с нее платье и расчесала волосы. Клодина легла в постель и уже почти задремала, как вдруг вспомнила о сиропе. Какое-то мгновение она колебалась и уже почти решила отложить дело до следующего утра, но неожиданно представила себе Лионела, измученного приступами кашля. Ее, излучающую здоровье, всегда расстраивал его болезненный вид. Желание положить конец этим спазматическим атакам и излечить его побудило се купить лекарство. Самоотверженно вздохнув, она откинула одеяло, всунула ноги в розовые тапочки и потянулась за халатом. Бутылочка с сиропом по-прежнему лежала в ридикюле. Клодина нахмурилась, раздраженная глупостью служанки, которая даже не задумалась над тем, что крошечная дамская сумочка необычно тяжелая, и не напомнила ей о лекарстве. Неся в руках свою покупку, она вышла в коридор.
Несколько свечей горели в канделябрах всю ночь, и она без труда добралась до комнаты мужа, которая находилась на значительном расстоянии от ее. Когда она подошла ближе, то услышала его кашель и с отвращением поморщилась. К счастью, основной приступ прошел, она решительно повернула ручку и открыла дверь.
Он стоял около постели одетый в халат и пил воду из графина. При звуках ее шагов он оглянулся с ужасом и изумлением, пролив несколько капель на серую парчу халата. Клодина вошла в комнату и протянула ему бутылочку.
– Попробуй этот сироп от кашля. Я купила его для тебя сегодня в Истхэмптоне… – Она вдруг осеклась, застыла и в ужасе смотрела на кровать, не веря своим глазам. Ее муж был не один. В постели, закинув руку под светловолосую кудрявую голову и разглядывая ее смеющимися глазами, лежал молодой грум, который ездил на задках ее экипажа.
Бутылочка выскользнула из рук Клодины и упала на пол, чудом не разбившись. Переводя взгляд расширенных глаз с грума на мужа и обратно, она начала медленно отступать к двери, как будто боясь, что сироп, просачивающийся через ослабленную пробку, испачкает ее юбки.
– Клодина… – нарушил зловещую тишину Лионел.
Она испустила не то стон, не то вздох, повернулась и выбежала вон из комнаты. Ее халат развевался, пока она бежала по коридору. Влетев в свою комнату, она заперлась на ключ и упала на колени. После пережитого шока силы оставили ее. Никогда он больше не дотронется до нее. Никогда. Как же много ускользнуло от ее внимания. Она вспомнила, как разгневался Дэниэл, когда узнал, что она решила выйти замуж за Лионела. Он сказал ей тогда, что она сошла с ума. Он слышал или догадался. Возможно, мужчины легче, чем женщины, могут угадать эту выходку природы, о которой не принято говорить вслух. Об этом ей шептали на ухо наиболее продвинутые ученики в школе.
Она поражалась своей наивности. Как она могла быть настолько слепой? С другой стороны, откуда она могла знать? Она медленно подняла голову, ее взгляд стал жестким. Александр знал. Они с Лионелом вместе учились в школе и дружили много лет. За эти годы сложно что-то скрыть. Александр намеренно поощрял ее выбор, в то время как к другим ее поклонникам всегда относился с презрением и пренебрежением, как к недостойным ее. Он всегда убеждал ее, что от всего сердца желает ей счастья. Ее счастье? Его похоть! Он не мог вынести мысли, что другой мужчина прикоснется к ней, и намеренно обрек ее на жизнь с мужчиной, который не способен подарить ей радость и удовлетворение. Она уронила голову на руки и зарыдала над своей бедой.
На следующий день Лионел нашел ее в саду, где она неподвижно сидела в тени деревьев, сложив руки на коленях. Она намеренно отвернулась, показывая, что присутствие мужа ей неприятно, но он сел с ней рядом на белую кованую скамью и положил руку на спинку.
– Поскольку у нас теперь нет секретов друг от друга,– спокойно начал он, – мы можем поговорить.
– Нам не о чем говорить, – ответила Клодина, по-прежнему не глядя в его сторону.
– Не согласен. Если это хоть немного утешит вас, то я уволил этого человека и услал далеко отсюда.
– Без сомнения, это хорошее решение.
Лионел проигнорировал ее язвительное замечание.
– Когда я женился на тебе, то верил, что ты меня любишь. Ты удивишься, но я испытывал к тебе искреннюю привязанность и надеялся, что мы станем хорошими друзьями и партнерами. Я наслаждался теми часами, которые мы проводили вместе, с нашими книгами и музыкой. Мне хотелось, чтобы все это продолжалось, но после нашей свадьбы мое общество вдруг стало скучным для тебя, а порой и неприятным.
Клодина насмешливо посмотрела на него.
– Я этого не отрицаю. И сейчас я тебе сообщаю, что с этого момента пойду своей дорогой, а ты своей. Мы не первая пара, пытавшаяся мириться с неприятными обстоятельствами, и не последняя.
Он закашлялся, отчего тени под глазами, постоянные с момента простуды, стали еще темнее. Лионел быстро поднес ко рту платок, но приступа не последовало, и он убрал его обратно в рукав.
– Ты можешь делать что пожелаешь, после того как родишь мне сына. Ради его безопасности не допускай скандалов.
Она резко вздохнула.
– На этой стороне нашего брака поставлен крест. Никогда больше…
– Я женился на тебе с одной-единственной целью – получить наследника. Это твой долг. После того, как ты его исполнишь, можешь убираться отсюда.
Внутри мужчины снова проявился стальной стержень. Он неторопливо поднялся со скамьи и пошел по аллее обратно к дому. Клодина смотрела вслед мужу. По ее телу пробежала дрожь при мысли о том положении, в котором она оказалась. Она не перенесет его прикосновения и не допустит этого. Сложив руки перед собой, она размышляла о своем несчастье. Если бы она забеременела во время их последней ночи, но этого, к сожалению, не произошло… Она должна найти выход из этой жуткой ситуации.
Весь следующий день, посещая различные мероприятия, они вели себя, как актеры, играющие свои роли. Он вел себя любезно по отношению к ней. Обстоятельства вынудили его жестоко заявить о том, чего он ждал от нее, что выходило за рамки его личных правил о хороших манерах. Сидя рядом с ним в гостях у общих знакомых, Клодина смотрела на него и не могла связать этого очаровательного элегантного мужчину с той омерзительной сценой, которую видела прошлой ночью.
Вечер выдался таким же теплым и нежным, как и день, поэтому поездка в Истхэмптон состоялась. Эденфильды приняли их в своих апартаментах в «Отеле Уорвик», там же к ним присоединились остальные приглашенные, пока подавали шампанское. После этого все общество, не торопясь, последовало к новой деревянной лестнице, ведущей на пляж, построенной вместо старого, покрытого водорослями спуска.
Перед гостями раскинулся замечательный вид. Лодки плавно покачивались на воде, украшенные бумажными фонариками и разноцветными лентами. Лодочники, которые купили у Дэниэла разрешение на пользование этой частью пляжа, чтобы катать желающих на лодках как днем, так и ночью, нарядились в соломенные шляпы и полосатые одежды, что делало их похожими на настоящих моряков. Множество приглашенных джентльменов и леди собралось на пляже. Готовые отчаливать, все весело приветствовали друг друга. Все это красочное элегантное общество с любопытством рассматривало местное население, собравшееся на берегу на почтительном расстоянии. Лунный свет и бледные пески пляжа давали достаточно света, но горящие факелы, закрепленные на высоких железных подставках, вставленных в песок, дополнительно освещали сцену.
В дрожащем зареве одного из них Клодина вдруг увидела Дэниэла, подающего руку Кейт, которая спускалась вниз по лестнице. За ними следовала его сестра с молодым человеком, в котором Клодина узнала юного сына одной состоятельной семьи, живущей неподалеку от Атвуд-Холла. Она не смотрела на Жасси и ее поклонника, все ее внимание было приковано к Дэниэлу и его жене, с которыми гости вступали в разговор, представляли приглашенных. Джентльмены кланялись Кейт и целовали ей руку. Дэниэл оглянулся, и Клодина поняла, что он заметил ее рядом с Эденфильдами. Оранжевый свет факела освещал одну половину его лица и оставлял в тени другую, пламя отражалось в его глазах. Клодина в порыве чувственности вдруг подумала, что он похож на дьявола, вышедшего из ада на охоту. И тут ее озарила идея, как выйти из сложившегося ужасного положения.
Намеренно и ненавязчиво она отделилась от своей группы и медленно пошла по берегу, как будто желая в одиночестве насладиться красотой моря, которое ласкало берег серебристо-золотыми волнами. Ей не пришлось долго ждать, через несколько минут Дэниэл уже стоял рядом.
Она медленно повернула голову и посмотрела на него без какого-либо выражения на лице.
– Я не простила вас за тот обман. И никогда не прощу. Так что не обольщайтесь на этот счет.
– Я никогда не обольщался на ваш счет, Клодина. Хочу только заметить, что обманул вас не я, а сама судьба.
Она знала, что это правда. Выражение его лица, когда Жасси выступила вперед, чтобы объявить о невозможности их брака, стояло у нее перед глазами. Когда первый приступ ярости миновал, она осознала, что он также не знал об этой странной игре обстоятельств.
Она снова взглянула на море.
– Сейчас я вижу в этом дурное предзнаменование. Судьба предостерегала меня от брака, заключенного либо из упрямой глупости, либо из безрассудной поспешности.
Уорвик даже не пытался сделать вид, что не понял Клодину.
– Мои соболезнования, – спокойно сказал он.
Она отступила назад, спасаясь от набежавшей волны, Дэниэл крепко сжал ладонью ее локоть.
– Мне необходимо поговорить с кем-нибудь, – торопливо прошептала она.
– Вы уже нашли собеседника.
– Но не здесь, – она взволнованно посмотрела через плечо и увидела, что леди уже идут на пристань, сопровождаемые джентльменами, собираясь спуститься в лодки. – Тот коттедж, куда Оливия приходила к вам на встречу, все еще существует?
– Да.
– В таком случае, сегодня ночью. После прогулки. Я должна сделать вид, что вернулась домой, прежде чем снова уйти.
– Я буду ждать до восхода солнца, если понадобится.
Она неторопливо направилась обратно к пристани, смеясь и протягивая обе руки джентльменам, которые опередили остальных в желании помочь последней оставшейся на берегу леди сесть в одну из трех лодок, зарезервированных для Эденфильдов и их гостей. Остальные лодки, полностью загруженные пассажирами, уже отплыли. Лодочники готовились оттолкнуть оставшиеся две лодки от причала и запрыгнуть на борт. Дэниэл, не обнаружив Кейт среди пассажиров, ожидающих отплытия, догадался, что ее лодка уже на полных парусах идет в открытое море. Тут он заметил, что сэр Жоффрей кивает ему, приглашая присоединиться к их компании. Он легко прыгнул на борт и сел рядом с леди Маргарет. Клодина, погруженная в занимательный разговор со своими соседями и сидящим рядом с ней мужем, кинула на него быстрый взгляд.
Кейт помахала Дэниэлу из своей лодки и опустила руку. Он не увидел ее, хоть и искал взглядом. Заметив, что он разговаривал с Клодиной на неосвещенной факелами половине пляжа, она поняла, почему он не успел присоединиться к ней. Сидящий с ней рядом Гарри, чье лицо превратилось в разноцветную маску от света, который отбрасывали висящие над его головой фонарики, тоже наблюдал эту встречу, поскольку находился на пляже, когда прибыли Клодина и Дэниэл.
– Смотрите, – удовлетворенно обратился он к Кейт, снижая голос до шепота, – из всех лодок Дэниэл выбрал именно ту, на борту которой находится Клодина Атвуд. Вы заметили, как они общались на пляже? Не успела она вернуться домой, как уже ищет встречи с ним. Это подтверждает, что она вышла замуж за Атвуда исключительно назло Дэниэлу.
– Но они не сидят вместе, – попыталась оправдать мужа Кейт.
– Это ничего не значит. Они же не могут флиртовать прямо под носом у ее супруга. Им крупно повезло, если никто, кроме вас и меня, не видел, как они ворковали наедине. Сплетни быстро распространяются.
– Достаточно, – гневно воскликнула она. – Вы сами сейчас занимаетесь именно этим.
Он добродушно рассмеялся и откинулся на спинку сиденья, решив, что уже заронил в нее подозрения и нет необходимости продолжать. Недавно Гарри изменил тактику, стараясь тщательно подобранными словами и косвенными намеками подорвать привязанность, которую Кейт питала к его брату, оставаясь глухой ко всему, что слышала. Он делал ставку на ее гордость и чувство независимости. Рано или поздно она обретет свободу и пойдет своим путем. Тогда он присоединится к ней. Он знал, что она несчастлива с Дэниэлом.
С момента их первой встречи он хорошо изучил выражение ее лица и всегда судил о ее настроении по цвету глаз.
Гарри считал, что знал Кейт лучше, чем кто бы то ни было, и это убеждение усиливало в нем чувство собственности по отношению к ней. Глядя на нее, он видел что ее жизнь заполняла пустота, ей катастрофически не хватало любви, которая ни имела ничего общего с тем, что происходило между ней и его братом в постели. Темная мучительная ревность струилась по его венам, завистливая ненависть к брату временами становилась физически ощутимой. Ему приходилось тайком отирать холодный пот, выступающий на висках и верхней губе. Часто он лаконично думал о том, что упускает свое предназначение в жизни, ему следует идти своим путем. Он владел собой лучше любого актера, когда улыбался, общался, кланялся, излучая добродушие, в то время как в его сердце жил убийца.
Кейт опустила палец в воду и наблюдала, как круги расходятся но воде, отражая разноцветные огоньки фонариков. Перед ее глазами стоял образ Дэниэла и Клодины, увлеченных, как два любовника, интимным разговором. Все ее существо наполняло дурное предчувствие, ужас, которого она никогда не испытывала ранее, и она испугалась. Неужели она его потеряет? Неужели надежда, которая дарила сладостную радость от каждой незначительной победы, от каждой его крошечной уступки, от каждого случайного любовного прикосновения, жила лишь в ее глупом воображении, а он оставался таким же далеким от нее, как и раньше?
Кейт глубоко вздохнула. От этого все ее тело вздрогнуло, как у всхлипывающего ребенка. Гарри с беспокойством наклонился к ней.
– Вы замерзли?
Ей проще было кивнуть, чем вступать в какие-либо разговоры. Он взял один из пледов, специально предназначенных для пассажиров, и накинул ей на колени. Она и правда похолодела от ужаса при мысли, что время, отведенное ей, чтобы по крупицам собирать любовь Дэниэла, истекло. Клодина вернулась и едва поманила пальчиком, как он тут же кинулся к ее ногам.
Кейт медленно подняла голову: никакое предчувствие ее не сломает. Предчувствие надо проигнорировать и отбросить в сторону, иначе поражение неизбежно. У нее есть козырь, который никакая Клодина не сможет побить. Именно на него она возложит все свои надежды, в нем вся ее сила, он не подведет ее.
Прогулка продолжалась более двух часов. Флотилия маленьких лодочек держалась на безопасном расстоянии от скал, стараясь не отплывать далеко от берега, пестрящего огнями коттеджей, разбросанных тут и там фермерских домов. Сам Истхэмптон под звездным небом напоминал раскрытую шкатулку со сверкающими на черном бархате драгоценными камнями. Лодка с Кейт и Гарри подошла к причалу самой последней, и Дэниэл уже ждал жену на берегу. Эденфильды и их гости ушли. Прощальные пожелания раздавались за тамарисковой изгородью, где стояли ожидающие их экипажи.
– Понравилась тебе прогулка? – автоматически спросил Дэниэл у Кейт, поглощенный собственными мыслями.
– Да, я получила большое удовольствие, – последовал спокойный ответ, хоть внутри ее снова парализовал страх.
Она с облегчением вздохнула, когда к ним присоединилась Жасси со своим кавалером, обменивающиеся веселыми замечаниями о поездке. Из-за изгороди вышел Джим, помахивая хлыстом, чтобы отвезти их домой. Кавалер Жасси проводил ее до коляски, назначил новую встречу на следующий день и отправился искать свой экипаж, Гарри ускакал верхом. Кейт села рядом с Жасси и, к своему ужасу, поняла, что Дэниэл не последовал за ней, а просто закрыл дверь.
– Ты не едешь домой? – спросила она.
Временами он задерживался, заезжая к знакомым в «Отель Уорвик» или в Ассамблею, либо на карточную игру. На этот раз она чувствовала, что он остается в городе с другой целью.
– Пока нет, – ответил муж, подавая Джиму сигнал, что можно ехать.
Он хотел отойти назад, но Кейт быстро схватила его за руку. Инстинкт подсказывал ей, что ни в коем случае нельзя отпускать его от себя этой ночью, иначе случится нечто ужасное, катастрофическое, что разлучит их навсегда.
– Дэниэл! – В ее голосе звучало отчаяние.
Он взглянул на нее так, как будто впервые увидел в этот вечер, целиком занятый Клодиной.
– Да?
– Не оставляй меня!
Он удивился:
– Что случилось?
Она взволнованно покачала головой, как будто потеряла способность внятно говорить.
– Я хотела кое-что открыть тебе сегодня вечером.
Он улыбнулся. Кейт всегда беспокоилась о бедных и нуждающихся, а это могло подождать до утра, другое дело – отчаяние Клодины.
– Я с удовольствием выслушаю твое тайное сообщение завтра, – заявил он и отнял у нее руку.
Она глубоко вздохнула, ее щеки покраснели.
– Неужели нет на свете ничего настолько важного, что заставило бы изменить твои планы на эту ночь?
Он прищурил глаза. Кейт превзошла саму себя. Он не позволит, чтобы от него требовали отчета о его делах. Ей нужно преподать урок.
– Нет, – холодно ответил он. – Я еду по своим делам и не отрываю вас от ваших.
Дэниэл резко повернулся и быстро пошел по направлению к отелю. Ома не смотрела ему вслед, сидела неестественно прямая и тихая, опустив глаза под пристальным взглядом обеспокоенного Джима, который повернулся и молча наблюдал неприятную сцену. Жасси тоже молчала, закусив губу, чтобы не разразиться гневной тирадой в адрес брата, посмевшего расстроить Кейт.
– Думаю, мы можем ехать домой, – с достоинством обратилась Кейт к Джиму.
Тренер стегнул лошадей хлыстом, и экипаж плавно тронулся с места. Оказавшись в спальне, Кейт даже не пыталась раздеться и лечь в постель. Ломая руки, она беспокойно ходила из угла в угол с напряженным выражением лица. Этой ночью она собиралась сказать Дэниэлу, что ждет ребенка. Этой ночью она думала привязать его к себе навсегда.
Подойдя к отелю, Дэниэл сразу направился к конюшням. Обычно он брал там лошадь, чтобы объехать территорию, и грум быстро привел ему лучшего скакуна. Дэниэл умчался со двора с такой скоростью, что не заметил своего брата, следящего за ним из тени деревьев. Через несколько секунд Гарри вскочил в седло и последовал за ним. Когда они выехали из Истхэмптона на проселочную дорогу, Гарри свернул на обочину, чтобы его брат не услышал стука копыт и не заподозрил, что за ним следят.
Клодина добралась к коттеджу только после полуночи. Дэниэл ждал ее и вышел на крыльцо, его силуэт четко вырисовывался на фоне освещенной свечой комнаты. Она тихо вошла в калитку и проскользнула мимо него в дом. Когда Дэниэл запер дверь и повернулся к ней, она уже сняла плащ и бросила его на пол.
– Вы дождались, как и обещали, – хрипло заметила она. У нее был безумный вид, волосы растрепались.
– Вы сомневались во мне?
Она покачала головой, при свете свечи ее глаза магически блестели. Все произошло так, как он и ожидал. Если она действительно собиралась рассказать ему о своих бедах, то после приезда ее решение изменилось. В жадном выражении ее глаз он прочел страстное желание, хоть и допускал, что существует иная, тайная причина ее прихода, о которой он не догадывался. Она вдруг резко вскрикнула, как самка, желающая самца, и бросилась в его объятия, прильнув губами к его губам. Они закружились в диком, безумном водовороте. Несколько минут их сплетенные тени отражались на стене в мерцающем пламени свечи, а затем он толкнул ее в темноту на покрытую сеном кровать, куда она упала и потянула его за собой. Постепенно свеча потухла.
Уже наступил рассвет, когда он поднял с пола ее плащ и накинул ей на плечи. Солнце медленно всходило над верхушками деревьев. Клодина осторожно выглянула из-за двери, чтобы удостовериться, что никто ее не видит. Дэниэл, полностью готовый к отъезду, вышел вместе с ней. Они взглянули друг на друга, воспоминание о прошедшей ночи обожгло из лица.
– Прощай! – прошептала она одними губами, почти неслышно.
Потом подобрала свои юбки, вышла из коттеджа и побежала по дороге, почти мгновенно скрывшись из виду.
Дэниэл запер дверь и пару мгновений задумчиво держал ключи на ладони, прежде чем положить их в карман. Странный подарок на память. Давно заброшенное строение скоро обвалится, потолок рухнет и похоронит в груде камней тайну о том, что здесь произошло.
Клодина добралась до Атвуд Холла и проскользнула внутрь через боковую дверь, которую оставила незапертой, Сняв туфли, она взяла их в руки и осторожно поднялась по лестнице босиком. Утренний свет проникал в окна и освещал коридор. Неуверенные солнечные лучи осторожно касались высоких каминных труб. Подойдя к двери своей спальни, она с облегчением вздохнула и, шелестя юбками, вошла в комнату, бесшумно закрыла дверь и прижалась к ней головой. Ее сердце безумно колотилось, рука, все еще лежавшая на ручке, дрожала. Она чувствовала себя в безопасности, во всех смыслах.
– Откуда ты пришла в такой час? – раздался резкий голос Лионела.
Близкая к панике, она обернулась. Лионел сидел на ее постели и халате с напряженным и бледным лицом. В ее сознании мелькнула мысль, что он пришел к ней ночью и не застал. Она одновременно испытала облегчение, что не оказалась дома, и сильный страх от его присутствия, но быстро взяла себя в руки и хладнокровно ответила:
– Я не могла заснуть и гуляла по саду.
– Ты лжешь! – закричал он, вскочил с постели и вцепился трясущейся рукой в ближайший столб кровати.
Клодина покачала головой.
– Почему я должна лгать? Мне стало нехорошо после морской прогулки, и я решила подышать свежим воздухом.
– В течение всей ночи? Твоя постель не тронута. На тебе все еще надето вчерашнее платье. – Он с угрожающим видом спустился с возвышения, на котором стояла кровать. – Я узнаю правду, даже если мне придется придушить тебя своими руками!
Лионел направился к ней. И хоть в душе Клодины царил хаос, посмотрела она на мужа дерзко и вызывающе.
– Я даже не представляю, что за дьявольские подозрения рождаются в твоей голове, – проговорила она. – У тебя нет никакого права обвинять меня в чем-либо. Именно ты превратил наш брак в полную фикцию…
Он схватил ее за горло.
– Куда ты ходила? С кем встречалась?
Она вдруг ужасно испугалась. В его руках заядлого наездника чувствовалась недюжинная сила. Он сжал ее горло с такой силой, что все отчаянные попытки жены ослабить его пальцы оказались тщетными. Ей пришла в голову только одна вещь, которую она могла сказать, чтобы он отпустил ее. Она пошла на риск, горячо надеясь, что этой ночью у нее все получилось.
– У женщины, которая носит под сердцем ребенка, случаются странные фантазии, – хрипло пробормотала она. – Одни страстно желают деликатесов, другие чувствуют себя в четырех стенах, как в ловушке, и часто стремятся на свежий воздух.
Лионел так резко отпустил ее, что она почти упала. Клодина так и не успела понять, подействовали ли ее слова, поскольку его охватил приступ кашля. Озабоченная исключительно собой, она жадными глотками вдыхала воздух, разглядывая в зеркале уродливые следы от его пальцев на своей нежной коже. Она бы так и не взглянула в его сторону, если бы он в приступе удушья не начал издавать те же леденящие душу звуки. Ее глаза расширились от ужаса и отвращения. Кровь струилась из его рта. Он покачнулся, в молчаливой мольбе протянул к ней руку. В этот момент его ноги подкосились, и он упал к ее ногам лицом вниз, забрызгав ковер своей кровью.
Она смотрела на него с чувством облегчения и ликования. Он умирал. Умирал. Судьба освобождала ее от него. Она услышала тихий истерический смех и вдруг осознала, что этот смех принадлежит ей. Впервые она осознала всю степень отвращения, которую испытывала к мужу. Внезапно она вздрогнула. Он протянул руку и вцепился ей в юбку. Она безжалостно выдернула юбку и вдруг услышала в коридоре шаги, торопливо приближающиеся к двери ее спальни. Один из слуг, вероятно, услышал звук падения. Один бог знает, что еще они могли услышать из их разговора на повышенных тонах. Она должна позвать на помощь.
– Помогите, помогите! – закричала она, подбегая к двери и широко распахивая ее, слуга в расстегнутом фланелевом жилете нерешительно стоял в коридоре.
– Быстро! – скомандовала Клодина. – Позовите доктора. У вашего хозяина приступ. Боюсь, он умирает.
Дэниэл медленно въехал в Истхэмптон, но, вместо того чтобы вернуться к Кейт, он повернул лошадь в сторону холма и направился к своему будущему дому. Там он спешился и с чувством глубокого удовлетворения долго бродил по огромным недостроенным комнатам, которые предстояло обить шелком и украсить мраморными каминами, а полы, покрытые опилками и стружками, отполировать до блеска. Он поднялся на второй этаж и, облокотившись на подоконник, оглядел свои земли, простирающиеся до искрящегося под лучами утреннего солнца моря. К подъезду Истхэмптон-Холла постепенно подъезжали рабочие. Группы мужчин тянулись к восточной и западной частям курорта, где все еще строили новые здания. Маляры уже приступили к покраске задней части «Отеля Георга IV». Над всем курортом витал дух процветания, который он оценил, бродя по улицам Брайтона в тот день, когда купил Кейт на базаре.
Кейт. При воспоминании о ней его взгляд стал задумчивым. Холодная, как лунный свет, жаркая, как огонь, чем больше она себя отдавала, тем загадочнее оставалась для него. Он вспомнил, как резко говорил с ней после морской прогулки. Его рассердило, что она сошла на берег вместе с Гарри, хоть он и не обратил на это должного внимания, поскольку все его мысли в тот момент заполняла Клодина. Без сомнений, его брат все сильнее и сильнее вкрадывался в доверие к Кейт. Как заноза в пальце доставляет дискомфорт, так и постоянное присутствие Гарри заставляло его обращаться с Кейт все более и более резко.
Дэниэл отошел от окна и направился к выходу, принимая утренние приветствия рабочих. Затем он вскочил в седло и поскакал к дому. Оставив лошадь в конюшне, он зашел в купальню, сбросил одежду, взял полотенце и отправился на пляж. Подойдя к морю, он зашел по пояс в воду и нырнул. Его темная голова снова появилась над волнами уже на расстоянии нескольких ярдов от берега.
Кейт наблюдала за ним из окна с выражением любви, обиды и гнева. Она не спала всю ночь, только что приняла ванну и переоделась в свежее хлопковое платье. Никогда еще Дэниэл не отсутствовал всю ночь. Даже когда игра затягивалась до утра, он в радостном возбуждении, поскольку редко проигрывал, возвращался к ней в постель рано утром, принося с собой запах вина и табака. Самые потрясающие моменты ее экстаза в его объятиях случались как раз в эти часы утренней любви. То, что он не вернулся к ней утром, как обычно, и избегал возвращаться домой, усилило ее подозрение, что этой ночью он предал ее.
Она отвернулась от окна и пошла на кухню. Молоденькая служанка уже проснулась и приступила к своим обязанностям. Кейт автоматически поставила блюда на плиту и приступила к приготовлению обильного завтрака, который всегда с таким удовольствием поглощали Дэниэл и Джим.
Она уже накрыла стол, когда услышала, как распахнулась входная дверь и кто-то вошел в дом. Это был не Дэниэл, который некоторое время назад уже поднялся в их спальню. Прежде, чем она успела поставить на стол серебряный кофейник и оглянуться, в холле прогремел хриплый пьяный голос.
– Дэниэл! – крикнул Гарри тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
Джим, просматривающий около окна утреннюю газету, резко опустил ее на колени и тревожно взглянул на испуганную Кейт. Они оба появились в дверях и увидели Гарри, стоящего около лестницы, широко расставив ноги, в то время как Дэниэл показался наверху, поправляя манжеты свежей рубашки, выглядывающие из рукавов пиджака.
– Что случилось? – требовательно спросил он, с высоты взирая на брата. – Ты по поводу новых кирпичей? Я думал…
Гарри перебил его:
– Это все, о чем ты можешь думать? – презрительно усмехнулся он. – О своем курорте? Не могу поверить, что он занимает второе место в твоем сердце после миссис Атвуд.
Дэниэл уже наполовину спустился с лестницы, его лицо помрачнело. Кейт схватила Джима за руку, а он крепко сжал ее ладонь в ответ, заверяя, что готов вмешаться в конфликт братьев. Дэниэл продолжал спускаться в холл, но уже в более осторожном темпе.
– И ты по этой причине врываешься в мой дом в столь ранний час, чтобы упомянуть тут имя леди?
– Леди? – саркастически переспросил Гарри. – Да ты, оказывается, не знаешь значения этого слова. Вот Кейт леди, насколько я это понимаю. Она стоит миллиона тех дамочек, которые мнят себя более знатными по рождению. Но ты этого не понимаешь. – Он гордо поднял подбородок и агрессивно ткнул пальцем в брата. – Ты не заботишься о ней, и никогда не заботился. И сейчас у меня есть достаточно доказательств. Я хочу выкупить ее у тебя обратно. – Он опустил руку в карман и, достав оттуда кожаный кошелек, бросил его к ногам Дэниэла. Золотые монеты высыпались из него и покатились по всему холлу. – Двадцать одна гинея! У меня не хватило денег в тот день на базаре в Брайтоне, но сейчас они есть.
– Кейт моя жена, – с угрозой проговорил Дэниэл, – она не продается.
– Твоя жена? – Гарри получал явное удовольствие, повторяя выражения своего брата. – Для чего тебе жена, если ты проводишь ночи с Клодиной Атвуд в коттедже в Денвинском тупике?
Дэниэл с кулаками бросился на брата. Джим кинулся вперед. Он смог схватить Дэниэла за плечо и оттащить в сторону, но тот все же успел нанести Гарри в лицо сокрушающий удар, который заставил его отлететь к стене и упасть на одно колено. Кейт вскрикнула и бросилась на помощь Гарри, в то время как тренер изо всех сил старался удержать Дэниэла от дальнейших нападений.
– Перестань! Успокойся! Оставь брата в покое. Он пьян и не знает, что говорит.
Гарри медленно встал, упираясь одной рукой о стену, чтобы сохранить равновесие. Он взглянул на Кейт, ошибочно принимая за любовь и симпатию ее естественную обеспокоенность последствиями страшного удара, который разбил бы Гарри челюсть, если бы вовремя не вмешался Джим.
– Хоть я и пьян, но я соображаю, что говорю. Я следил за Дэниэлом, когда он ехал в коттедж, и видел, как миссис Атвуд зашла туда после него…
Он замолчал, поскольку Кейт, сверкая глазами, закрыла ему рот рукой.
– Уходите! – прошипела она. – Убирайтесь с глаз моих! Вам, братьям Уорвикам, неведом стыд. Вы готовы пользоваться любыми способами, чтобы добиться того, чего хотите. Пришла пора заканчивать с вами обоими. А сейчас уходите.
