Текст книги "Эта сияющая земля"

Он привык вытягивать из нее ответы, пытаясь сосредоточить на себе ее внимание.

— Последние дни лета мы с Джоаной плавали, много гуляли, собирали ягоды. А три недели назад я ездила домой и пробыла там несколько дней.

— Что скажешь, если я позову тебя на рыбалку? Мне необходим глоток горного воздуха. Мы можем пойти завтра и устроить маленький пикник.

Утром Джоана видела, как они отправились в горы. День был теплый, никаких признаков дождя, который Керен предсказывала за завтраком. У них в руках были удочки, а за спиной у Эрика рюкзак.

Джоана надеялась, что они сблизятся за этот день, потому что была уверена, что ее брату нравится эта девушка, а он нравится ей.

Они шли по извилистой тропинке, поднимающейся в горы через темный лес, мимо грохочущих водопадов. На подъемах нужно сохранять дыхание, поэтому они шли, почти не разговаривая. Им не требовалось остановок на отдых, так как они оба родились в горах. Пройдя лес, они вышли к берегу озера.

Неподалеку стояли старые бревенчатые домики, и летом они служили местом, где можно было подоить корову, пасущуюся на высокогорном пастбище. Керен взяла ключ от домика Рейнов, и они вошли внутрь. Комната напоминала кукольную, с маленькими окошками и примитивной мебелью, которая стояла здесь сто лет, а, возможно, даже больше. За закрытой внутренней дверью находилась спальня с двумя кроватями.

Она открыла окно и достала из шкафа сковородку, чтобы пожарить форель, которую они собирались поймать. Повернувшись к двери, она наткнулась на Эрика, преградившего ей дорогу.

— Нам надо поговорить. Именно поэтому я хотел, чтобы сегодня мы остались вдвоем.

Она в упор посмотрела на него. Он всегда все делал по-своему, и хотя, возможно, ни он сам, и никто в семье не осознавал, что он был любимым сыном у матери, это было так. Мать баловала его больше остальных детей. Однако Керен не собиралась идти у него на поводу.

— У нас будет полно времени для разговоров, когда пойдем ловить рыбу.

Он сжал ее руку.

– Ты не права, у нас осталось совсем мало времени, чтобы все обсудить.

Она подняла на него глаза и, оттолкнув, выбежала. Он устремился за ней, но она уже успела убежать. Еще впрошлый раз Эрик решил, что должен поговорить с ней, сказать, что она нравится ему, но не получилось, и он возвратился на корабль расстроенным. Он не переставая думал о ней. Керен запала ему в душу, и он ничего не мог с этим поделать. Сейчас он решил, что обязательно ей признается.

Она с удочкой стояла на берегу. На траве лежали три рыбины.

– Да уж, не густо!

Она нахмурила красивые брови.

– Почему ты злишься?

– Я не злюсь. – Он покачал головой. – Никогда не злюсь. Просто я так мало пробуду дома, а потом еще много месяцев не смогу сказать, что я люблю тебя. Ты слышишь, что я говорю? Я тебя люблю...

Эрик не повышал голоса, наоборот, говорил очень тихо. В наступившей тишине, казалось, его слова повисли в воздухе. Ее щеки покраснели от смущения, и она закусила нижнюю губу.

Он взял у нее удочку и отбросил в сторону, а потом обнял ее. Она напряглась, и он нежно прижал ее к себе, поглаживая ее шелковистые волосы. Керен подняла голову, и их губы встретились. И он сказал то, чего она никогда не ожидала услышать от него.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Керен. Я не пытаюсь связывать тебя обещаниями, просто прошу тебя запомнить мои слова. Я люблю тебя и всегда буду любить. Только бог знает, когда мы снова увидимся, но когда вернусь, то буду надеяться, что ты согласишься выйти за меня.

Она почувствовала, что тает в его объятиях, и неожиданно для себя начала целовать его.

Они отдавались любви весь день. Их нежная страсть не знала предела. Когда пришло время уходить и запирать домик, она почувствовала, что запирает на ключ самый важный момент своей жизни.

Джоана видела, что, возвращаясь, они держатся за руки. Керен, терпеливая, добрая и мягкая, идеально бы подошла ее брату. Весь вечер она ждала, что они объявят о своей помолвке, но ничего не произошло, и она поняла, что они решили подождать и обменяться кольцами, когда он в следующий раз приедет домой.

В ту ночь Эрик остался в комнате у Керен. Впервые за все время ее дверь оставалась незапертой, и он улыбнулся, вспомнив свои разочарования, когда пытался заходить к ней раньше. Они обнимали друг друга так, как будто прошли годы, с тех пор как они последний раз были вместе. Впервые в жизни из его глаз потекли слезы от переполнявших эмоций, от любви и предстоящей разлуки. Он прижался к ней, зарывшись лицом в ее волосах, чтобы она не видела его слез.

В пять часов, когда она еще спала, он тихонько выскользнул из теплой постели. Ему пора было уезжать, и он не хотел прощаться. В дверях он оглянулся и посмотрел на нее, прежде чем покинуть комнату.

Он оделся, взял рюкзак, который собрал накануне, и тихо спустился по лестнице, надеясь, что скрип половиц не разбудит никого в доме. Подойдя к кухне, чтобы позавтракать, он увидел серебристую полоску света под дверью. Когда он открыл ее, увидел мать, стоявшую около печи и готовящую завтрак.

– Почему ты встала так рано? – спросил он удивленно, опуская рюкзак на пол.

– Я не могла заснуть, последние дни у меня бессонница, – сказала она, ни словом не обмолвившись, что хотела увидеть его перед отъездом, и ничем не выдав своего беспокойства. Она не сказала, что боится за отца, здоровье которого становится все хуже, или того, что Рольф тайно участвует в борьбе против нацистов, подвергая себя опасности. Даже Джоана что-то скрывает.

– Садись за стол. Все готово.

Она поела вместе с ним, в основном разговаривая о ферме. Потом он поднялся из-за стола, поблагодарив ее.

– Мне пора идти.

– Я приготовила тебе бутерброды. – Она отдала ему пакети пошла к двери. Холодный утренний воздух проник в теплый дом. Уже светало, и на горном склоне брызги водопада отдавали золотом. Она вышла с ним на крыльцо.

– Какое чудесное утро,– сказал он, надевая рюкзак. – Береги себя, мама.

Она почувствовала, как комок подступил к горлу, и обняла его с такой силой, словно он был совсем маленьким ребенком.

– Не позволяй немцам забрать тебя! – зарыдала она.

Он понял, что своим материнским инстинктом она чувствовала, как долго они не увидятся.

– Не переживай, со мнойвсе будет в порядке. Освободившись от ее объятий, онбыстро пошел по тропинке. Когда деревья скрыли его извиду, он обернулся. Она все еще стояла на крыльце.

Через час Джоана спустилась вниз. На столе было убрано и посуда вымыта. Джина кормила кошку. Она была не в состоянии говорить. Вскоре спустилась Керен, проснувшись позже обычного. Джина взяла ее за руку.

– Эрик уехал.

Керен покачала головой.

– Этого не может быть. Я думаю, он спит в своей комнате, я позову его.

– Я проводила его. Он не сказал, но я уверена, он собрался в Англию.

Посмотрев на Джину, Керен закричала:

– Боже мой! Я должна была поехать с ним!

– Нет, нет. Это опасно!

– Мне все равно! – Керен словно взбесилась. – Когда он ушел? Он сказал, как он собирается ехать?

– Он ничего не говорил. – Джина смотрела на Керен с состраданием.

– Я должна догнать его!

– Иди и надень пальто. Возьми необходимое. Я подготовлю телегу. Скорее всего, я знаю, откуда он поедет. Мы догоним его.

Джоана и Керен были готовы через несколько минут. Лошадь бежала непривычно быстро. Джоана заставила ее идти медленнее, когда они ехали по деревушке, где были немцы, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Скрывшись за церковью, они снова помчались. Подъехав к фьорду, они увидели плывущий вдалеке паром.

– Это должен быть тот, на который он сядет! – воскликнула Керен, и они поехали по берегу по направлению к парому. – О, быстрее, у нас еще есть минута!

На берегу паром ждали только три человека, но Эрика среди них не было. Заметив, как Керен вздрогнула, Джоана сжала ее руку, пытаясь приободрить.

– Скорее спрыгивай с телеги. Там стоят двое караульных, но они обычно не проверяют документы у местных. Садись на паром и отправляйся вместе с Эриком, если вдруг он окажется на борту в последнюю секунду.

И вдруг Керен поняла, впрочем, как и Джоана, что Эрик никогда бы не ушел из дома так рано, если бы собирался плыть на пароме.

– Я думаю, он ушел через горы, – сказала Джоана.

Керен промолчала, и только когда они ехали домой, она твердо проговорила:

– Я хочу, чтобы у меня был ребенок Эрика.

Эрик не садился на паром. Перед деревней он свернул в сторону, где были фермы, расположенные внизу долины. Его друг, с которым они вместе росли, ждал его около мельницы. Они поздоровались:

– Привет, Ингвар!

– Какой денек, чтобы отправиться в Англию, а, Эрик?

Они пошли вперед и по узкому мосту перешли реку. На другом берегу они встретились с братьями-близнецами, которые продавали хлеб. Их звали Ойвинд и Олав, они были лучшими прыгунами с трамплина в их краях.

– Мы прямо как в школе, – пошутил Олав. – Риндал готовится к прыжку.

Его брат поддержал Олава:

– Уинстон Черчилль, твоим проблемам пришел конец! Мы идем!

Они засмеялись и направились в сторону гор, которые каждый из них знал как свои пять пальцев. Ближе к полудню они подошли к маленькому городку около фьорда, в котором плавало множество рыбацких лодок. Эрик пошел в город и отыскал нужный дом. Знакомый офицер открыл дверь и пригласил его войти. Они улыбнулись друг другу.

– Ты как раз вовремя, Эрик.

– Ты же знаешь меня, Джон. Яникогда не опаздываю.

Это была квартира девушки Джона, которой сейчас не было дома. В гостиной Джон познакомил Эрика со своим младшим братом Мартином. Также с ними в Англию собирался юноша его же возраста по имени Арвид и трое других, которым было чуть больше двадцати. На столе лежала развернутая карта, и Джон подвел его к ней.

– Мы поплывем на рыбацком судне, которое доставит нас к западному краю причала, и таким образом мы сможем безбоязненно покинуть город. – Его палец переместился по карте. – Потом через устье фьорда мы выйдем в открытое море.

– Но ведь у судна есть хозяин?

– Да, его арестовали. Никому не известно, что случилось, но у нас появился шанс воспользоваться судном, пока не возникли вопросы. Как только стемнеет, встречаемся на горной стороне возле складов, где хранятся канистры с топливом. Хорошо, что среди нас есть слесарь. – Кивком головы он показал в сторону молодых людей.

– А как насчет охранников?

– На пристани их двое. Они патрулируют причал, появляясь в каждой точке раз в час. Мартин и Арвид встанут на стреме, а мы погрузим канистры на борт.

Эрик вернулся к своим товарищам, ждущим его в горах. Ожидание ночи казалось бесконечным. Ночь была безлунной и ветреной, пошел дождь. Привыкнув к темноте, они без труда добрались до назначенного места. Каждый отлично знал свое задание, и они действовали молча. Когда они почти заканчивали, раздался резкий треск, но не с той стороны, где находились охранники, а где-то сзади. Все замерли, слушая стук собственных сердец и боясь, что сейчас появятся немцы. Потом из темноты донесся возглас на норвежском:

– Все в порядке. Мы едем с вами.

– Черт бы вас побрал!

Они увидели еще троих молодых людей, которые чуть было не сорвали их планы своим появлением. Присмотревшись, Эрик дал им на вид не больше шестнадцати.

– По какому праву вы собираетесь плыть с нами?

Парень посмотрел на него в упор.

– У нас есть право. Это судно нашего отца.

Они с трудом сдержались, чтобы не рассмеяться. Трое братьев по фамилии Берг с этого момента получили прозвища Первый, Второй и Третий. Третий брат был даже младше, чем предположил Эрик. Ребята помогли погрузить последние канистры с топливом.

Ветер, дувший в ту ночь, заглушил звук мотора. Эрик встал возле штурвала, а все остальные послушно скрылись в каюте.

Впереди появился остров с немецкими бункерами. Огни прожекторов освещали прибрежные воды, и Эрик заглушил мотор. Они бесшумно дрейфовали по течению, пока не проплыли опасный участок. В каюте Берга Третьего стало тошнить. Миновав остров, они снова запустили мотор, и все повеселели.

Впереди было открытое море.

Судно двигалось на предельной скорости. На рассвете они приблизились к Шитлендским островам, где они были в безопасности. Эрик и Джон автоматически примкнут к военно-морскому флоту, а трое их друзей в то утро планировали присоединиться к норвежским военно-воздушным силам.

В полночь Джон сменил Эрика за штурвалом.

– Что скажешь о погоде? – спросил Джон, глядя вдаль через пелену дождя.

– Погода ухудшается, это точно, но этот корабль плавал в условиях и похуже, как и мы с тобой, – ответил Эрик.

В водах Арктики они привыкли к непростым ситуациям.

– Иди в каюту. Ребята приготовили горячий суп.

Обжигающий суп сейчас был очень кстати, и Эрик сел, зажав кружку в руках. Он подумал о своих товарищах. Один спал, четверо мучились от морской болезни, двое играли в карты, а еще один делал самокрутки, и аромат табака распространился по всей каюте. С тех пор как сигареты исчезли с прилавков магазинов, многие фермеры стали выращивать табак. На судне их находилось тринадцать человек. Тринадцать. Вообще он не был суеверным, но почему-то сейчас ему сделалось тревожно.

Утром небо заволокли низкие тучи, и это означало, что сверху с самолетов их не видно. Волны усилились и ударялись о борт.

Когда ночью подошла очередь Эрика отдохнуть, он заснул, прежде чем его голова коснулась подушки.

Онне видел волну, которая утром ударила о их судно. Первое, что он понял, это что его мощным толчком скинуло напол и надголовой послышался шум, как будто весь корабль накрыло волной. В каюте стояли крики и стоны, по-видимому, кто-то получил травмы. Он бросился наверх, Берг Первый побежал за ним. Джон крикнул, увидев их:

– Мотор заглох! Мы дрейфуем!

Вбежав в помещение, где находился мотор, они увидели, что произошло самое худшее, что могло случиться. Вода заполняла пространство. Берг Первый неистово прокри чал:

– Нужно откачивать воду, только тогда сможем завести мотор!

Дальше начался кошмар. Все вычерпывали воду, кроме Арвида, который сломал руку и оставался в каюте, пока дрейфующее судно находилось в опасности. Когда воду вычерпали и закрыли пробоину, шторм прекратился, но ни Эрик, ни Берг Первый не могли снова завести мотор. Страх затонуть сменился другой опасностью. На горизонте уже показалась серая линия Шитлендских островов, когда сильный ветер начал относить их обратно к Норвегии. Без работающего мотора и с треснувшей мачтой они были абсолют но беспомощны.

Пять дней они дрейфовали, лишь чудом оставшись неза меченными с воздуха немцами, и когда их родина снова показалась вдали, они были намного миль южнее от того места, откуда отплыли. Посоветовавшись в каюте, они пришли к выводу, что должны разбиться на пары и тройки. Естественным выбором для близнецов было остаться вместе. Они находились довольно далеко от Норвегии, чтобы немцы могли обнаружить их корабль.

В на де жд е выиграть время Эрик придумал вывесить сети, так лодка сойдет за рыбацкую. Вблизи берега их подобрало рыбацкое судно, и его капитан на буксире оттащил их в маленькую бухту и обеспечил необходимой информацией.

— Действуйте как можно быстрее. Только вчера вечером немцы в городе спрашивали о пропавшем судне. Отсюда у вас самые лучшие шансы скрыться за городом.

Эрик и Ингвар решили вернуться в свой район, остальные договорились сделать то же самое, потому что в родных краях было больше шансов найти другой корабль, и они знали, кому можно довериться. Только братья Берг решили остаться здесь, потому что у них в городе были родственники, которые могли укрыть их. Они взяли с собой Арвида, так как он был не в состоянии долго идти и, похоже, он сломал не только руку, но и ребра.

Пожелав друг другу удачи, они разошлись в разных направлениях. День был пасмурный. Эрику и Ингвару показалось, что они слышали вдалеке пулеметную очередь, но они не были уверены. Когда они дошли до склонов, была уже полночь. Поднявшись достаточно высоко на безопасное расстояние, они устроились спать на сухих листьях.

На дорогу у них ушло два дня. Дойдя до места, они остановились на высокогорном пастбище в том самом домике, где только недавно Эрик был с Керен. Он нашел заколку, которую потеряла Керен, и взял ее на счастье. Отдохнув сутки и съев последние продукты, которые им дали на отдаленной горной ферме, мимо которой они проходили днем раньше, они отправились в путь. Издали, в прозрачном воздухе, Эрик видел Керен несколько раз. И каждый раз ему казалось, будто она чувствует его присутствие, потому что она выходила из дома и смотрела наверх в его сторону, и ему хотелось крикнуть и позвать ее, но он не мог рисковать.

Еще на судне было решено, что близнецы должны встретиться с Эриком и Ингваром в домике на пастбище, но если они не придут в назначенное время, значит, что-то помешало им или их поймали. Когда перед рассветом они не появились, друзья заперли дом, вспомнив, что слышали пулеметную очередь. Они отправились в сторону деревушки, пройдя стороной дом Ингвара, так как он не хотел, чтобы кто-нибудь заметил его. Дальше они решили действовать по плану, но ничего специально не организовывать. Рыбацкие лодки обычно выходили в море на рассвете, а некоторые даже ночью. Они собирались воспользоваться той, которая уже вернулась. Но на этот раз они идут на больший риск, нарушая установленные ограничения на выход в море, так как поплывут днем.

На рассвете рыбаки выгрузили улов, чтобы увезти его. У причала остались привязанными три лодки, и никто не заметил, как двое молодых людей подошли к ним. Охранники только что поменялись, поэтому у них не было причин заподозрить их. Также они не обратили внимания на близнецов, которые ступили на палубу. Они объяснили, что задержались, так как на их пути остановилось несколько грузовиков с немецкими солдатами.

Мотор заработал, и Эрик встал у штурвала. Он был удручен новостями, которые принесли близнецы. Они рассказали, что братья Берги и их раненый товарищ наткнулись на немцев, выезжавших из леса, и были арестованы, а Берга Третьего застрелили у них на глазах, когда он попытался скрыться. В ту ночь фермер спрятал близнецов у себя в сарае, но когда они уходили, хозяин сообщил им, что пять человек немцы расстреляли. Говорили, что это были ребята с поврежденного корабля. Шесть смертей и трое арестованных. Эрик тяжело вздохнул. Он не знал, что хозяин лодки, вернувшись на берег и обнаружив, что его судна нет, сразу обо всем догадался. Ему и в голову не пришло кричать и поднимать тревогу. Если бы он был на двадцать лет моложе, он бы совершил побег вместе с ними.

После тридцати шести часов относительно спокойного плавания Эрик причалил в гавань Лервик на Шитлендских островах. Британские солдаты поднялись на борт и всех сопроводили в здание, где их допросили британские и норвежские власти. Они опасались немецких шпионов, которые могли пробраться на территорию Британии под видом норвежских добровольцев. Вскоре им выдали документы, удостоверяющие личность.

На следующий день их паромом переправили на большую землю, а оттуда поездом в Лондон, который стал местом сбора многих их соотечественников. В ночь, когда они приехали, город подвергся бомбардировке, в небо поднимались языки пламени от горящих зданий. Вражеские самолеты носились над головой, сбрасывая бомбы, которые, взрываясь, сотрясали все вокруг.

В течение двух недель они находились в лагере, где с ними постоянно беседовали в надежде получить как можно больше информации о стране-союзнике. После этого трое товарищей Эрика были приняты в военно-воздушные силы Норвежского освободительного движения. Ингвара направили учиться в Канаду, а близнецы получили назначение в Англию в школу летчиков-истребителей. Дольше всех пришлось ждать Эрику. Как он и предполагал, его назначили на норвежский корабль, но один из офицеров в форме военно-морского флота пристально и строго посмотрел на него.

— Я предлагаю вам стать волонтером. Нам нужны люди, знающие каждую бухту и залив на побережье Норвегии, где могут высадиться секретные агенты. Эта служба означает, что нередко придется зимой переплывать к Шитлендским островам в маленьких рыбацких лодках. Что скажете?

— Когда приступать?

Ему предстояло сесть в трамвай, который доставит его на место службы. Особое подразделение, к которому он присоединился, уже успело зарекомендовать себя, выполняя секретные переправы.

По пути на остановку Кинг Кросс ему на глаза попались плакаты: «Японские самолеты бомбят Пирл Харбор». Он купил газету и узнал, что Соединенные Штаты вступили в войну.

В то Рождество 1941 года имя Эрика уже было внесено в списки вместе с другими служащими Норвежского освободительного движения на получение ежегодного подарка от короля. В посылке вместе с личным королевским поздравлением лежали теплые носки, шарф, сигареты и плитки шоколада, а еще дополнительный подарок для любимой женщины. На коробке была надпись: «Для нее». В этом году это была помада. Эрик улыбнулся, взяв ее. Он сохранит подарок для Керен как талисман.

Глава 7

Джоана поднялась по ступенькам кафе, располагавшемуся над бакалеей. Окна выходили на вымощенную улицу. За мостом впритык друг к другу стояли деревянные склады с толстыми шапками снега на крышах. Большинство столиков были заняты. В зале сидели несколько солдат и четыре матроса, и над их столом, стоящим около окна, висело облако сигаретного дыма. Она прошла к столику возле стены, эти места пользовались наименьшим спросом. Здесь она должна ждать Стефена. Известие о предстоящей встрече пришло днем раньше. Она ничего не слышала о нем с их последней встречи. Дома у нее было много забот. Вскоре после отъезда Эрика отец совсем ослаб. Казалось, силы уже не вернутся к нему. Старый доктор выписал ему лекарства, еще оставшиеся в аптеке. Морально Эдвард не сдавался и даже принимал друзей, приходивших навестить его, но без постоянного ухода он уже не мог обходиться. Керен самоотверженно ухаживала за ним, во что бы то ни стало она хотела поставить Эдварда на ноги к возвращению Эрика.

Рождество отмечали в очень печальной обстановке, потому что Эдвард лежал в постели, а судьба Эрика была неизвестна. Распространялись слухи, что король произнес речь по лондонскому радио. Джоана, живя на ферме, пребывала в неведении, как и большинство ее соотечественников. Она снова встретилась со школьным учителем, тем самым, который помогал ей организовать встречу с Делией.

– В этом году, – рассказал он ей, – королю привезли елку из Норвегии. Когда наши секретные агенты возвращались после задания, выполненного здесь, они выкопали маленькую ель и взяли ее с собой, чтобы король мог почувствовать связь с родиной.

Эта история тронула Джоану.

Воюя с Россией, Третий рейх, видимо, не рассчитал своих сил и отдал приказ, чтобы все норвежцы сдавали теплые сапоги, одеяла, рюкзаки, а также любую зимнюю одежду. Каждый был обязан найти все, что мог, иначе ему грозило заключение в тюрьму на три года.

Начало 1942 года ознаменовалось событием, которое немного сняло напряжение. Несмотря на всевозможные ограничения со стороны оккупантов, люди нашли способ противостоять им. Мужчины, женщины и дети стали носить вязаные шапочки красного цвета, точно такого же, как запрещенный национальный флаг. Все пространство с юга до полярного круга зарябило красными помпонами с кисточками. Немцы не могли долго это выдерживать, и вскоре последовало предупреждение: «Ношение красных вязаных шапок строго запрещается. Ослушавшиеся будут наказаны!»

Джоана сильно волновалась, ожидая Стефена. Как все пройдет, когда она снова увидит его. Она пыталась объяснить себе и смириться с тем, что их бурный роман, так стремительно начавшийся, был лишь мимолетным любовным приключением, но она-то любила его с того момента, когда он поцеловал ее на площади, и казалось, с этим чувством ничего нельзя поделать.

Дверь кафе открылась. Вошла женщина. Это была Делия. Джоана ощутила боль и злость, подумав, что Стефен послал ее вместо себя, но она, не глядя по сторонам, села в другой части кафе.

Почти сразу же за ней появился Стефен. Посмотрев на Джоану, он купил две чашки кофе и направился к ее столику.

— Извини, я опоздал. – Он сел спиной к посетителям.

— Ты выбрал многолюдное место для встречи.

Он посмотрел в сторону, чтобы убедиться, что никого нет рядом.

— Здесь мы можем разговаривать тихо, и нас никто не подслушает, и в то же время я могу видеть Делию.

— Ты оставался здесь с тех пор как мы виделись последний раз? – Она не могла не задать этот вопрос.

Он кивнул.

— Она уезжает сегодня, когда стемнеет. Она не вернется.

Ей показалось или он специально сделал акцент на последних словах?

— Я хочу, чтобы ее путешествие было безопасным.

Сделав глоток кофе, он состроил гримасу.

— Раньше кофе здесь был вкуснее. – Положив руки на стол, он посмотрел ей в глаза. – Как дела?

Она рассказала ему о побеге Эрика в Англию, а потом заговорила о Рольфе, который вместе с другими учителями по всей стране беспокоился за судьбу отечественных школ. Норвежские фашисты грозили ввести ограничение на образование.

— Я слышал об этом, – произнес он угрюмо. – Должен поздравить тебя с успешным выполнением задания в Осло. – Он пристально посмотрел на нее. – Я слышал в основном детали, но ничего не знаю о том, как тебе удалось избежать допроса гестаповцев, которые вошли в дом следом за тобой.