Текст книги "Эта сияющая земля"

Автор книги: Розалинда Лейкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– А что теперь, Рольф? – спросила Джоана, когда первое возбуждение от долгожданной встречи улеглось, и они собрались за круглым столом.

– Мне предложили работу в Алесунде. Я начинаю сразу после рождественских каникул.

– Тогда увидимся там.

Джина разливала кофе в чашки, когда увидела Карла Мюллера, приближающегося к дому. Заметив ее, он остановился. Джина кивком головы дала знать Керен о его приходе. Керен послушно и спокойно вышла из комнаты. И она, и Джина старались по возможности скрывать от Эдварда частые визиты немца. Эдварда сильно расстраивали прогулки Керен с ним.

– Этот нацист снова пришел, да? Я не могу смириться с тем, что она ходит с ним. И что Керен нашла в его компании? Она же не влюблена в него. Даже я вижу это.

Джина быстро подошла и положила руку ему на плечо.

– Не надо ничего придумывать. Помнишь, что я всегда говорила? Мы не можем быть эгоистами. Во время твоей болезни она не отходила от тебя и сейчас продолжает беспокоиться за твою жизнь. – Джоана повернулась кРольфу, которому успела рассказать о Керен, и шепнула ему: – Рано или поздно он обо всем догадается.

– Возможно, ему стоит рассказать, как только он поправится окончательно. Естественно, Керен могла бы убедить его не предпринимать никаких действий.

– Я точно так же считала, как только узнала правду.

Керен надела пальто, вязаную шляпку и вышла на улицу.

Была середина декабря, но долина оставалась зеленой. В атом году снег не выпадал долго. Карл был в каске, которую она терпеть не могла, а шинель делала его в два раза толще. Ей было достаточно взглянуть на него, чтобы тревога охватила ее.

– Что случилось? – спросила она.

– Я получил назначение. Я уезжаю сегодня.

Она уставилась на него, изо всех сил стараясь не показать своей радости. Ее ночной кошмар закончился. Он собирался уезжать, и возможно, к своему счастью, она никогда не увидит его снова. Ей стоило огромных усилий скрыть облегчение, не пуститься в пляс, не откинуть голову и не захохотать так, чтобы смех эхом прокатился по долине. Чтобы скрыть свою реакцию, ей пришлось закрыть лицо руками. Но он истолковал этот жест по-своему.

– Не расстраивайся, Керен. Меня отправляют куда-то на побережье. Это мой долг. Мы захватим Британию. Ты знаешь, как мы называем твою страну? Крепость Норвегия.

Она опустила руки.

– Так ты пришел, чтобы попрощаться?

– Боюсь, что так. Пойдем со мной. Нет, нет, сегодня не вниз по долине, чтобы все нас видели, а в другую сторону, где мы будем одни. Нам нужно о многом поговорить. Ты знаешь, я не из тех, кто пишет много писем, но я бы хотел хоть иногда получать от тебя вести.

Она молчаслушала. Он напрасно будет ждать писем от нее. Конечно, он может решить, что они просто не доходят до него. Она страдалаот его поцелуев, грубых объятий, и сейчас все это заканчивалось. Они шли по тропинке между деревьями.

– Эти месяцы для меня были самыми счастливыми, – продолжил он, раздвигая ветви деревьев, чтобы пропустить ее. – Я не могу выразить словами, что для меня значило снова встретиться с тобой после стольких лет. Это… – Откуда-то выскочил заяц и перебежал им дорогу. Карл автоматически схватился за винтовку.

– Не стреляй!– закричала она.

Заяц был белый. Он уже успел сменить шубку на зимнюю и из-за этого стал легкой мишенью.

Он засмеялся и опустил винтовку.

– Ради тебя я позволю ему уйти. – Он обнял ее, и они пошли дальше. – У меня такая реакция, потому что я постоянно начеку.

– Тебе нечего здесь бояться. В этом тихом месте никого нет.

– Об этом я и думал, пока заяц не выскочил. – Он просунул пальцы в ее рукав. – Я буду скучать по тебе. – Он посмотрел вдаль. – Я хочу поговорить с тобой.

– Да? – Она с трудом скрывала радость от новости, что он скоро исчезнет из ее жизни. Впереди показалась маленькая деревянная хижина.

– Армейский клерк нашел для меня документы по делу Эдварда Рейна, и могу сказать, что вам больше не о чем волноваться. Его не заберут в заложники.

Ее лицо засветилось от счастья.

– Ты имеешь в виду, что нам больше не о чем беспокоиться?

Он тихо засмеялся, видя ее радость.

– Совсем не о чем. Никто не собирается забирать его.

Она закрыла глаза и покачала головой, не веря своему счастью.

– Я не знаю, как тебя благодарить за это. Явсегда буду благодарна тебе.

– Как благодарна?

Она увидела, что он смотрит на нее сальными глазами.

– Я говорю, – сказала она нервно, – ты доказал, что желаешь мне только добра.

– Это правда. А сейчас твоя очередь показать, что ты искренна со мной.

Продолжая пристально смотреть на нее, он снял каску. Они подошли к сторожке, и он показал винтовкой, чтобы она зашла внутрь. В этом месте хранилось заготовленное сено. Ее охватил страх, губы задрожали, и она покачала головой. Он нежно прижал ее к себе, но она попятилась назад.

– Ты же не хочешь, чтобы я доложил о состоянии Эдварда Рейна офицеру, который будет командовать вместо меня, ведь правда?

У нее пересохло в горле, и она не могла найти силы, чтобы заговорить. Отчаяние поглотило ее. Сопротивляясь ему, она потеряет все, к чему шла эти долгие месяцы. Она поняла, что ей не убежать. Шепот сорвался с ее белых губ:

– Нет, я бы не хотела.

С первого дня, когда офицер-медик осмотрел Эдварда Рейна, он знал, что дело закрыто, и никто не придет, чтобы забрать его в заложники. Он понимал, что Керен не согласится добровольно встречаться с ним, но у него не было времени ждать и надеяться.

Когда все закончилось, она медленно отстранилась от него и лежала съежившись. Ее одежда валялась рядом, а длинные светлые волосы разметались на сене, как легкая ткань. Он нагнулся и нежно коснулся ее лица. Она вздрогнула от его прикосновения. Он сделал шаг назад, не желая уходить, не услышав от нее прощальных слов. Но он так и не услышал их. Выйдя из хижины, он оглянулся и посмотрел на Керен долгим взглядом. Потом резко поднял голову и оглядел верхушки деревьев, уверенный, что слышал хруст. Но ничего. Вспомнив зайца, он покачал головой. Двинувшись по узкой тропинке в обратную сторону, он закурил сигарету.

Она продолжала дрожать и, казалось, была не способна мыслить. Все это она сделала ради того, чтобы Эдвард был в безопасности. Она засунула пальцы в рот и попыталась вызвать рвоту.

Звук чьих-то шагов заставил ее выпрямиться. Она испугалась, что это вернулся Карл, но вместо него на пороге стоял юноша с соседней фермы, а за ним вбежали два его брата, которых она хорошо знала. На их лицах читалось презрение.

– Ты грязная немецкая шлюха!

И она увидела у него в руке ножницы для стрижки овец.

– Нет! – пронзительно закричала она и попыталась проскочить мимо них. – Нет, пожалуйста.

Они втроем схватили ее. Она кричала и вырывалась, но сильная рука закрыла ей рот и нос. Ее усилия вырваться были тщетны. Дикими глазами она смотрела, как ее волосы прядь за прядью падают на пол, а потом почувствовала, как бритва касается ее головы, и теплая кровь стекает по лицу и шее.

Керен вылетела из сторожки и с плачем побежала по дороге, пытаясь скрыться в лесу, но услышала за своей спиной ужасающие вопли своих преследователей. Они схватили ее и, как сопротивляющееся животное, снова поволокли на дорогу, чтобы на всех окрестных фермах видели ее позор. Не помня себя от ужаса, она начала кричать, и звук ее голоса разносился по лесу. Тогда соседские парни отстали.

Не зная, что бежит одна, она продолжала кричать в истерике, и даже не заметила, что прибежала домой. Все выскочили за ворота, Рольф сильной рукой поймал ее, а Джоана помогла ему, вцепившись в ее рукав. Они повели ее в дом. Сидя на кухонной скамейке за столом, укутанная в теплую шаль, она продолжала дрожать, и им пришлось по глотку вливать в нее успокоительный чай. Когда раны на голове обмыли и намазали йодом, ее глаза наполнились слезами.

В тот день Керен так и не заговорила, а к полудню следующего дня спустилась вниз, надев на голову платок. Джоана с братом только что пришли с прогулки, а Джина писала письма. Керен спокойно обратилась к Джине:

– Твоему мужу ничто не угрожает. Его имени нет в списках. И больше нечего бояться, потому что Карл уехал отсюда.

Из глаз Джины потекли слезы благодарности. Отложив ручку, она прижала пальцы к трясущимся губам.

– Я не хотела, чтобы мы добились этого такой страшной ценой.

– Я знаю, но мои волосы отрастут. Я хочу вернуться домой. Думаю, мне нетрудно будет получить разрешение на переезд и найти работу где-нибудь в другом месте. Немцы сочувствуют женщинам, с которыми обошлись так, как со мной.

Джоана сделала решительный шаг в ее сторону.

– А когда ты вернешься назад?

– Я не вернусь. Простите, чтоуезжаю, но ядолжна.

Джи на медленно всталасо стула, сложив на груди руки.

— А как же Эрик?

— Я надеюсь, что он забудет меня. Это все, что я могу сказать.

Джина очень переживала за девушку и решила погово рить с Эдвардом, который был во дворе. Он начал колоть дрова, и с каждым днем у него это получалось все лучше и лучше.

— Сядь, Эдвард, – сказала она ему, – мне нужно кое-что рассказать тебе.

Она села рядом с ним на деревянную скамейку. Выслушав ее, он закрыл глаза руками, и слезы проступили через пальцы. Лишь однажды она видела его в таком состоянии, давно, еще а начале их совместной жизни.

— Бедная девочка.

Затем Джина вошла в дом и послала к нему Керен.Спустя какое-то время она выглянула и увидела их сидящимина скамейке. Керен обнимала его, а он все так же сидел,склонив голову, а ладони были зажаты между коленей.

Незадолго до этого Джоана вошла в комнату, где Керен укладывала вещи.

– Послушай меня. Я могу предложить тебе работу. После того, через что тебе пришлось пройти, возможно, ты даже близко не захочешь подойти к немцам, и я пойму, если ты откажешься. Тому Рейну нужна домработница на выходные дни. Он живет недалеко от твоей родной деревни. Большую часть времени ты будешь в его доме одна.

Керен закрыла крышку чемодана.

– Это туда ты ездишь?

– Да, это часть моей работы – общаться с врагом.

– По мне не скажешь, что у меня нет опыта вобщении с ними.– Слабо улыбнулась Керен.

– Ну? Что ты думаешьпо этому поводу?

Керен прошла кдвери и закрыла ее. Прислонившись кней, она посмотрела на Джоану.

– Думаю, у тебядолжна быть веская причина,как была у меня, когдамне пришлось вступить в отношения с наци стом, а иначе Рольфпросто не стал бы общаться с тобой. И я знаю, чтоДжина тоже. Она одобряет все, что ты делаешь. Я буду работать, а когда волосы отрастут, то поеду домой и навещу свою семью. Мне бы не хотелось, чтобы они видели меня в таком виде. И еще, я должна убежать от всего, что напоминает мне об Эрике,

– Тогда решено. Завтра я все улажу с Томом и добуду разрешение на твой переезд. Во вторник приходи в офис. Ипрямо оттуда поедешь в дом Тома.

– Спасибо.

– Не стоит благодарности. Ты не представляешь, что значит для меня иметь в доме человека, которому я могу доверять.

Рольф поехал сопровождать Джоану до города, так как было опасно отпускать ее одну после того, что случилось с Керен. Он спросил, беспокоится ли она по этому поводу.

– До сегодняшнего дня я спала спокойно, но теперь должна признаться, что не смогла бы беззаботно гулять по лесам и в горах, где я всегда чувствовала себя свободно и безопасно. Еще очень больно оттого, что знакомые и соседи больше не разговаривают со мной. – Она улыбнулась ему, скрыв свою грусть. – А ты местный герой. Я думаю, тебе пора пересесть с велосипеда на более солидное средство передвижения.

Он весело пожал плечами.

– Да, все время ездить верхом не очень-то удобно, скажу я тебе, но хорошо, что это продлится не так уж долго.

Что-то в его интонации насторожило ее.

– Ты думаешь о том, чтобы сбежать в Англию?

Он кивнул.

– После рождества. Я чувствую, что это мой долг перед родителями, после всего того, что они пережили.

– А я думала, ты едешь в Алесунд и собираешься работать там в школе.

– Я и собирался, пока не объявили, что для всех, кто значился в списках, дорога туда закрыта. Так что у меня появилась свобода выбора и я могу примкнуть к Норвежскому освободительному движению. Больше всего я хотел бы стать летчиком-истребителем.

– Скоро Рождество, и я встречу его с Астрид. Она совсем одна. Так значит, я не увижу тебя больше перед отъездом?

– Похоже не то.

– Тогда япожелаю тебе удачи во всем. Может быть,ты встретишьЭрика вАнглии.

– Я на это надеюсь.

Джоана не стала расспрашивать его о деталях отъезда.Она рассказала ему, что Стефен забрал передатчикиз школы, а от радио она избавилась, чтобы не навлечь на себянеприятности. Он поинтересовался ее работой вофисе ТомаРейна, но не узнал о причинах, заставивших ее устроиться туда.

– Не делай опрометчивых шагов, – посоветовалон, когда они прощались.

– Я постараюсь, учитель Рейн, – пошутила она храбро. – Я буду представлять вас с Эриком сидящимив английском пабе за кружкой пива.

На побережье, менее чем в двадцати километрах от того места, где прощались Джоана с братом, Стефен ступил на борт рыбацкого судна. Впереди его ждало собрание в Лондоне, а позади осталось множество трудностей, недель одиночества и преследовавших его неудач.

В этот раз он не встретится с Делией. Она выполнила работу в Норвегии, передавая жизненно необходимую информацию британской разведке. Когда они расставались впоследний раз, она дала понять, что это их последнее прощание.

– Прощай, Англичанин, – сказала она. – Не понимаю, почему тебя называют так и товарищи по борьбе. Где бы ты ни был, твое сердце всегда оставалось на этой земле.

В каюту корабля вошли два новых пассажира, собиравшихся совершить вояж через Северное море. Стефен догадался, что это были норвежские десантники, возвращавшиеся после разведывательной вылазки. Они обменялись приветствиями. Один из них вез елку небольшого размера, срубленную под корень. Снег, осыпавшийся с веток, растаял, и капли, упавшие на пол, поблескивали в свете каюты.

– Везу в Лондон, – объяснил вошедший.

– Для короля, да? – спросил Стефен.

– Правильно. Там в ссылке для него нет Рождества без елки из дома.

В первую неделю 1943 года Рольф был готов к побегу. Вместе сним отправлялись еще шестеро, двое из которых были учителя его возраста, отбывшие заключение, а остальные – соседи. Они собрались в одном из домов, а на рассвете пробрались на рыбацкое судно.

Когда все было готово к отплытию, они услышали голос приближающегося охранника. В каюте все замерли, напряженно прислушиваясь. Стало понятно, что охранник вступил в разговор с местным рыбаком.

– Да уж, служить здесь охранником работа не из лучших, но я бы ни за какие деньги не поменялся с тобой местами.

Послышался гогот.

– Так все говорят, кто не привык к морю, а меня морем не напугать. Скажу тебе, что в свое время я видел волны высотой с горы. А сейчас отличная погода для рыбалки. Если завтра будешь на посту, увидишь, какого размера треску я выловлю.

– Мы меняемся каждые два часа. Мой напарник будет здесь. Можешь отдать рыбу ему.

– Договорились. Обычная цена, а рыба наилучшего качества.

Тяжелые сапоги застучали по палубе. Все замерли и затаили дыхание. Неужели им не повезет?

– Будем надеяться, что он не обнаружит нас, ну а если это произойдет, вы знаете, что делать. Мы не вооружены, и единственный способ – это броситься врассыпную, – успел прошептать Рольф.

На палубе слышались голоса. Охранник все еще продолжал разговор с капитаном о судне, которым тот очень гордился.

– Я покажу тебе кое-что интересное в каюте, громко сказал он.

Рольф отдал последний приказ:

– Не двигаться, пока он не войдет сюда.

Дверь со звяканьем открылась, и в каюту ввалился живот капитана. Хотя в каюте было темно, за его спиной в коридоре горел свет, и можно было разглядеть пассажиров. Резко остановившись, он присвистнул от удивления.

– Спокойно, ребята. Вы едете со мной вАнглию. Дайте мне только время избавиться от охранника и сходить за женой. – С этими словами он потянулся к полке и, взявчто-то, снова вышел, захлопнув за собой дверь.

Напряжение не спало.

– Мы можем доверять ему? – возник первый вопрос.

– Возможно, он договаривается с охранниками, чтобы прислали подкрепление.

Рольф присоединился к разговору:

– Нам придется довериться ему, потому что иначе мыпотеряем последний шанс сбежать в Англию,и вряд ли намснова когда-нибудь представится такая возможность.

За дверью голоса капитана и охранника затихали, по мере того как они удалялись.

Спустя полчаса капитан вернулся и, резко открыв дверь, просунул голову внутрь.

– Моя жена не придет. Она слишком нервничает и не хочет рисковать. Яторгую фигурками, вручную вырезанными из дерева. Вы тоже можете получить от этого свою выгоду. Не высовывайтесь, пока мы не выйдем в море. – Он бросил пару пачек немецких сигарет.

Знакомый стук мотора привел судно в движение.

Из-за плохих погодных условий их путешествие продлилось сорок восемь часов. Они подплыли к Шитлендским островам ночью. Британские солдаты поднялись на борт, чтобы приставить к ним охрану до утра.

Они спали как сурки.

Рольф прошел ту же процедуру, что и его брат и тысячи других беженцев до него. Его отобрали в Королевские норвежские военно-воздушные силы и переправили в Канаду в летное училище.

Для него был великий день, когда после парада его зачислили в 331-й летный эскадрон, спустя всего лишь год после его побега из Норвегии. Эскадрон располагался недалеко от Лондона. Первое, что он увидел, попав на аэродром, – норвежский флаг на крыле самолета. Он носил военный китель, по традиции летчиков не застегивая верхнюю пуговицу, и очень этим гордился.

Уже в скором времени на его счету было много боевых вылетов. Каждую минуту своей жизни он проживал с полной отдачей, независимо от того, находился он в воздухе или на земле. Как-то он и двое его товарищей, возвращаясь после веселой вечеринки из Лондона, неожиданно наткнулисьна машину короля. Водитель, бывший боец того желетного эскадрона, подвез ихда еще дал им билеты на недорогиеместа в кинотеатре, которые купил для себя.

В тот памятныйдень, когда на его самолете была нарисована уже третьясвастика, жизнь вдруг изменилась. Рольф влюбился в англичанку.Его белокурые волосы, акцент, голубая форма и погоны «Норвегия», а еще значок в виде крыльев на широкой груди не оставляли женщин равнодушными. Когда он увидел ее, идущую через данс-холл, ее яркая внешность и рыже-золотые волосы затмили все вокруг. Он направился к ней навстречу, она почувствовала, что это судьба.

– Могу я пригласить вас на танец? – Он заглянул в ее красивые зеленые глаза.

– Да, конечно.

Ей понравилось, как он поклонился. Она мягко, словно бабочка, порхнула в его руки.

– Я Рольф Рейн. А как вас зовут?

– Уэнди Таунсенд.

Так начались их отношения.

Глава 11

Джоана заметно нервничала, когда наступило время первой вечеринки в доме Тома, куда они направлялись вечером прямо из офиса. Некоторые из гостей приехали почти одновременно с ними. Начиная с этого момента и до вечера воскресенья она должна была улыбаться, общаться, скрывая свою ненависть к нацистам. Ей никогда не забыть того момента, когда однажды, спустившись по ступенькам лестницы, чтобы встретить подъехавшую машину с гостями, она увидела мужчину, которого надеялась никогда в жизни больше не встретить. Среди трех офицеров стоял Аксель Вернер в черной форме генерала СС. Он посмотрел на нее с изумлением.

– Джоана Рейн! Я никак не связывал твою фамилию с нашим гостеприимным хозяином. Майор Рейн только сказал мне, что вместе с ним гостей будет встречать его родственница. Я не видел тебя с того дня в Осло. Какой приятный сюрприз.

Мало того,что ей совсем не хотелось вступать в контакт с этим неприятным типом, так еще ей совершенно ни к чему былаего излишняя осведомленность. Вся ее деятельность теперь могла оказаться под угрозой. Она словно окаменела, ноей пришлось выдавить из себя улыбку.

– Вот видите, Аксель, ваши советы не прошли для меня даром.

Он готов был поверить, что перетянул ее на свою сторону втом откровенном разговоре.

– Вот и отлично, моя дорогая девочка. Я горжусь тобой.

Оба офицера, приехавших с ним, заинтересовались их разговором.

– О чем это вы?

Аксель сделал шаг вперед и протянул ей руку.

– Это наш маленький секрет, правда, Джоана?

Она попыталась вложить в свой ответ теплоту:

– Абсолютно верно.

Немного наклонившись к нему, она добавила с видом заговорщицы:

– Ядумаю, все же есть один секрет, который мы можем раскрыть. Мы с Акселем знали друг друга еще в детстве.

– Да, повезло оберштурмбанфюреру СС Вернеру!

– Некоторым всегда улыбается удача, – поддержал его второй офицер.

– Естественно, я был уже юношей, когда Джоана родилась, – произнес он галантно.

Том весь светился, когда представлял Джоану. Она выглядела великолепно: стройная, в простом платье из кремового бархата, с нитью необычных камней на шее. Астрид имела в своем гардеробе множество различных нарядов на все случаи жизни. Том решил приобрести для нее несколько пар французских шелковых чулок и впредь пополнять ихзапасы, хотядоставать их становилось все труднее. У нее было желание отказаться, и возможно, она бы так и сделала, если бы выглядеть элегантно не было частью ее роли.

– Сейчас, джентльмены, фрекен Холстид покажет вам ваши комнаты. А потом, пожалуйста, присоединяйтесь к нам, чтобы выпить перед ужином, – сказал Том.

Керен, ждущая в стороне, вышла вперед. Джоана повязала ей на голову шелковую ткань, изобразив стильный тюрбан. Ее волосы уженемного отросли, но пока что было рано открывать голову.В то время в моде были длинные волосы, как минимумдлиной до плеч.

Ожидая,пока гости вновь соберутся внизу, Том налил Джоане выпитьи протянул ей бокал. Они сидели в комнате с розовым потолком, и языки пламени в старинном камине плясали, отражаясь на полу из светлой сосны.

– Вот это совпадение, что ты знакома с оберштурмбанфюрером СС,Джоана.

– А где он остановился?

– В настоящее время вместе с несколькими офицерами секретной службы он занимает дом в городе. Этот район фактически принадлежит ему. Он уничтожает всех, кто пытается бороться за освобождение.

– Правда? – Джина посмотрела на огонь. – Он что, собирается навсегда поселиться здесь?

Состроив кислую мину, Том посмотрел на открытую дверь и понизил голос:

– Его направили сюда после того взрыва. Говорят, рейхскомиссар высокого мнения о нем. Он опасный человек.

– В это я могу поверить.

Со стороны лестницы послышался гул голосов.

– Они идут. – Том подошел к столу, на котором стояли бутылки.

Тот вечер напоминал обыкновенную вечеринку. Том сидел во главе стола, а Джоана напротив него. Керен в белом кружевном фартуке выполняла роль кухарки. Простая, красиво украшенная еда всем понравилась. Аксель был в хорошем расположении духа и много шутил. Ему нравилось то, что он так же давно знает Джоану, как и Том. Почему-то ему казалось, что это дает ему преимущество перед другими гостями.

Офицеры не скрывали друг от друга, что считают его занудой. Похоже, он упивался звуками собственного голоса, с удовольствием рассказывая анекдоты. Гости изо всех сил пытались быть остроумными в присутствии молодой красивой женщины. Выждав подходящий момент, оба товарища Акселя по очереди оказали классические знаки внимания Джоане, но ее твердый отказ восприняли с пониманием. За время их частых визитов она успела присмотреться кним и даже подружиться, что было невозможнос Акселем. Они не были такими фанатиками нацизма, как он, и служили своей стране,исполняя гражданский долгв сложившихся политических обстоятельствах. Она оченьпереживала, когда одного из них убили во время рейда британских десантников на побережье.

Джоана придерживалась тактики, которую избрала с самого начала: никогда не задавать вопросов, касающихся военных дел. Со временем ей удалось многое передать Гунару, и для этого не требовалось прилагать больших усилий. Она просто садилась возле камина после ужина и тихонько слушала разговоры пьяных офицеров, которые забывали, что она находится среди них. Военных секретов они не обсуждали, но часто ей удавалось услышать информацию, которая уже была известна участникам освободительного движения, но они с удовольствием получали подтверждение из любого источника. Время от времени Джоана докладывала, какой была реакция немцев на те или иные события. Особенно бурно они обсуждали поражение под Сталинградом.

В основном генералы разговаривали о войне. Они продолжали считать себя главенствующей расой, достойной доминировать в мире, и не сомневались, что в будущем именно так оно и будет.

– Даже если эта война продлится сто лет, все равно мы победим, – однажды вечером произнес Аксель, когда ужин уже закончился и офицеры переместились на веранду. – Как сказал Геббельс: «Никто не должен нас любить. Но мы заставим всех нас бояться!»

Джоана и раньше слышала эту цитату. Она прошла в гостиную, где Керен убирала с обеденного стола.

– Для этого не понадобится сто лет, – ответил кто-то из присутствующих. Джоана узнала пьяный голос одного из офицеров с отталкивающей внешностью, который приехал первый раз. Он попытался приставать к Керен, когда она показывала ему его комнату. Это был первый инцидент такого рода, и все обошлось только потому, что офицер уже приехал в полупьяном состоянии и еле держался на ногах. Керен удалось оттолкнуть его и убежать. Она была бледная и вся дрожала.

– Откуда у вас такая уверенность, обер-лейтенант? – поинтересовался Аксель.

– Я знаю это, потому что то, что сейчас производят в Телемарке, поможет нам завоевать мир и поставить его на колени перед фюрером. – Говоривший громко стукнул по полу каблуком.

– Заткни свою пасть, – произнес другой офицер, сидевший на соседнем стуле.

Джоана поняла, что пьяный офицер говорит о чрезвычайно секретном веществе, которое производят для изготовления бомбы на заводе в Верморке. После того как в январе не удалось разбомбить завод с воздуха, в феврале группа норвежских бойцов сопротивления взорвала часть завода, работая в чрезвычайно опасных условиях. Взрыв вывел из строя оборудование, на котором немцы изготавливали опаснейшее оружие, которое, как уже было известно, называлось атомной бомбой.

Джоана рассказала Гунару обо всем услышанном, он похвалил ее и заверил, что ситуация на заводе находится под контролем освободительного движения. Перед уходом Гунар сунул ей в карман письмо.

– Это для тебя. Не спрашивай, как я получил его и где находится его отправитель, потому что я все равно не скажу. – Он ухмыльнулся. – Радуйся тому, что оно вообще дошло до тебя.

Письмо было от Стефена. Она прочитала его, когда осталась одна в своей комнате. На нем не стояла дата, и оно не содержало новостей и информации о его окружении, так что невозможно было предположить, сколько времени оно находилось в пути. Это откровенное пронзительное любовное письмо, внутри которого лежал высохший цветок лаванды, она перечитывала снова и снова, пока не была вынуждена сменить конверт, так как старый совсем истрепался.

Волосы Керен выросли до такой длины, что теперь она могла ходить, не стесняясь. Она не хотела вспоминать, как пряди ее длинных волос, словно серебряные змейки, падали на пол, устланный сеном. Наконец-то она почувствовала, что может навестить родных. До своей деревни она добралась на лодке, что было для нее абсолютно привычным, так как она выросла на берегу фьорда. Ее замужняя сестра Марта жила со своим мужем Раолдом в доме, в котором располагалась их собственная пекарня. Они, не имея собственных детей, удочерили Керен после смерти родителей зимой 1935 года. Но их чрезмерная опека не давала ей никакой свободы. Именно по этой причине она и уехала работать на ферму Рейна. Конечно же, ее сестра не отвернулась бы от нее, если бы она вернулась на ферму с обритой головой, она простила бы ей все, но она не знала, как к этому отнесется Раолд. В тот день, когда она появилась на пороге дома, Марта, увидев ее, побежала ей навстречу.

– Ты приехала!

Они обе смеялись и плакали. Раолд, собранный, серьезный человек, радостно пожал ей руку. Ей не стоило беспокоиться, потому что Джина послала им письмо, в котором рассказала всю историю и посоветовала ждать, пока Керен не решится приехать домой. И они приняли ее как родную дочь.

На следующий день Раолд предложил ей работать продавщицей в его магазине, чем она и занималась до отъезда. Позже, как она и ожидала, он завел разговор о ее месте жительства.

– Я слышал, что ты долгое время жила в доме Тома Рейна, укоторого собираются немцы, – произнес он, и его худое лицо помрачнело. – Мне это совершенно не нравится.

Он был значительно старше своей жены и чувствовал двойную ответственность за свою приемную дочь.

– Хорошо, что ты вернулась, – поддержала его Марта. – Я так расстраивалась, что ты не с нами. Твои письма озадачивали меня, хорошо, что Джина Рейн объяснила, как все обстоит на самом деле.

Прежде чем Керен успела ответить, Раолд снова заговорил.

– Тем не менее я должен быть честен с тобой и хочу взамен получить то же самое.

Это был один из его принципов – всегда быть честным по отношению к людям, которые так или иначе связаны с ним. Даже когда немцы покупали продукты в его магазине, он никогда не обвешивал их и не подсовывал некачественный товар. На его столе хлеба было не больше, чем он выдавал своим покупателям по их продуктовым карточкам.

– Я делаю все от меня зависящее ради свободы нашей страны. Ты со мной?

–Да.

– Сейчас, – продолжил Раолд, – наша деревня стала чуть ли не первым портом, откуда маленькие суда отправляются через Северное море. Тебе не стоит ввязываться во все это. Когда вечером я скажу, что работаю один в пекарне, ты, так же как и Марта, ляжешь спать, и не будешь задавать лишних вопросов. Это ясно?

– Абсолютно ясно, но только я собираюсь вернуться обратно в дом Тома Рейна и постараюсь навещать вас как можно чаще.

Они никак не могли повлиять на ее решение, хотя она была очень благодарна им за их доброту. Она привыкла к своей новой жизни. Правда, в выходные приходилось поработать, особенно когда предстояла крупная вечеринка, после которой, бывало, требовалось не меньше двух дней, чтобы привести дом в порядок. В течение недели она была предоставлена самой себе. Ее окружала тишина, и иногда наступали моменты, когда ей казалось, что стены старого дома хранят в себе энергетику предыдущих поколений и несут целебную силу. Постепенно шок от пережитого прошел, но она перестала мечтать и строить планы на будущеевместе с Эриком. Все, на что ей осталось теперь надеяться,это что однажды она встретит свое счастье.

Джоане нужны были новые туфли – не какие-нибудь модные, а простые и удобные. Любая кожаная обувь давно исчезла из магазинов, а многократный ремонт старой не решал проблемы. Когда в магазинах что-то появлялось, то выстраивалась очередь на всю улицу. Однажды утром Джоана появилась в офисе, держа под мышкой коробку с парой красных туфель из крокодиловой кожи. За все время она впервые опоздала на работу, но, стоя в очереди, она знала, что Том поймет ее.