Текст книги "Неизвестный Сталин"
Автор книги: Рой Медведев
Соавторы: Жорес Медведев
Жанр:
Политика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 57 (всего у книги 60 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]
Так называл Сталина российский историк Борис Илизаров, и с этой оценкой трудно не согласиться применительно к условиям и обстоятельствам культурной и политической жизни Советского Союза в 1930-е годы. Конечно, и 1920-е годы не были в нашей стране временем гласности и свободы печати. Однако это было все же время нэпа, и в стране имелись не только небольшие частные фабрики и мастерские, но и частные издательства и типографии. Шли дискуссии в философии, политической экономии, педагогике, литературе и литературоведении, искусстве. В ВКП(б) шла все более острая внутрипартийная борьба, и многие из партийных фракций выступали против диктата Сталина и за свободу дискуссий внутри партии. До 1927 года продолжало выходить в свет Собрание сочинений Л. Троцкого. Газеты и журналы публиковали статьи Зиновьева и Каменева, Бухарина и Рыкова. Система цензуры и спецхрана еще только создавалась.
В 1930-е годы все изменилось. Борьба с оппозициями закончилась в ВКП(б) уже к 1930 году, и у Сталина в партии больше не осталось серьезных оппонентов. Даже намеки на какую-то полемику по проблемам истории ВКП(б) были сурово подавлены после появления в печати грубого и почти угрожающего по тону и смыслу письма Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция» «О некоторых вопросах истории большевизма». Везде вводилась жесткая централизация: в общественных науках, в литературе, в издательском деле. Расширилась и укрепилась политическая и идеологическая цензура. Вступала в свои права эпоха культа личности.
Изменился и стиль жизни и работы Сталина. Он и в 1920-е годы очень редко покидал Москву для каких-то деловых поездок по стране. Известно, что в 1928 году Сталин побывал в Сибири, здесь крайне ухудшилась ситуация с хлебозаготовками. В следующий раз Сталин вместе с К. Ворошиловым и Н. Ежовым в 1935 году проехал на небольшом теплоходе по Беломоро-Балтийскому каналу.
В Москве Сталин не посещал никаких предприятий, он сделал исключение лишь для построенной в Москве первой очереди метрополитена. Перед официальным открытием метро Сталин вместе с некоторыми членами Политбюро проехал ночью по всей линии и осмотрел станции.
В то же время Сталин стал еще больше читать – как документов, так и книг, включая «и все новинки советской литературы». Как справедливо отмечал в своей книге о сталинской культурной политике Леонид Максименков, Сталин как политик был прежде всего редактором подготовленного для утверждения текста. «Его решения вторичны по отношению к документу-первооснове. Он воспринимал российскую политическую культуру через письменный текст» [674]674
Максименко в Л.Сумбур вместо музыки. Сталинская культурная революция 1936–1938. М., 1997. С. 3.
[Закрыть].
Нередко Сталин приглашал к себе в кабинет или на дачу экспертов или просто знающих людей для доверительной беседы. Содержание почти всех таких бесед не разглашалось. Так, например, перед обсуждением на Политбюро проблем Магнитогорского комбината Сталин пригласил к себе по очереди нескольких рабочих и инженеров этого комбината и подробнейшим образом расспросил их о положении дел в каждом из цехов гигантского предприятия. Через несколько дней на самом заседании Политбюро Генсек несказанно удивлял руководство комбината чрезвычайно точными и очень конкретными вопросами. Этот нехитрый прием Сталин использовал и при встречах с некоторыми деятелями культуры, крупными хозяйственными и военными руководителями и политиками.
И в начале 1930-х годов Сталин продолжал читать все новинки советской художественной литературы и все «толстые» журналы. Он начал чаще встречаться с самими писателями. Встречи тщательно готовились и происходили обычно в доме М. Горького на Малой Никитской улице. Это был удобный большой особняк, который принадлежал до революции купцу Рябушинскому. Именно здесь в начале 1932 года Сталин и Горький встречались с Михаилом Шолоховым, чтобы решить судьбу третьей книги «Тихого Дона» и романа «Поднятая целина». Сталин одобрил публикацию этих двух книг, хотя у него и были некоторые сомнения. В то же время фактически запретил публикацию новых произведений Андрея Платонова и Михаила Булгакова. В октябре 1932 года Сталин дважды встречался в доме Горького с большими группами писателей. Кроме Горького, который председательствовал на этих встречах, в них приняли участие более 50 литераторов. Со Сталиным приезжали Молотов, Бухарин, Ворошилов, Постышев. На одной из встреч был Каганович. Эти встречи положили начало короткому периоду либерализации в области литературы. РАПП был уже ликвидирован, и шла подготовка к созданию единого Союза советских писателей. Сталин внимательно знакомился с материалами Первого съезда Союза советских писателей в 1934 году, но от участия в нем воздержался.
После того как был наведен «порядок» в истории ВКП(б), Сталин пришел к мысли о необходимости создания новых версий и принципов в изучении и изложении истории СССР и России. Положение дел в этой области было действительно совершенно ненормальным. Существовало убеждение, что все, что происходило до 1917 года, – это лишь предыстория, что настоящая история человечества началась только с Октябрьской революции. Поэтому история России рассматривалась в первую очередь как история революционных движений – от С. Разина и Е. Пугачева до событий 1905 года, а в мировой истории главной была «ось» от Парижской коммуны до Великой Октябрьской социалистической революции. Историю начали заменять примитивной социологией и объединять с обществоведением. Появились мнения, что сам термин «русская история» в Советском Союзе неприемлем, что это «контрреволюционный лозунг».
Инициатива Сталина по созданию новых учебников истории СССР для начальной школы была шагом в правильном направлении. Был объявлен конкурс, в котором приняли участие многие известные историки. Сталин читал почти все макеты, представленные специальной комиссии. Особое внимание и одобрение Сталина получили два пробных издания – «Элементарный курс истории СССР для начальной школы в 2 частях» и «Элементарный курс истории СССР с краткими сведениями по всеобщей истории». Авторами первой книги была группа историков во главе с И. И. Минцем и М. В. Нечкиной. Авторами второй книги была группа историков под руководством проф. А. В. Шестакова.
История России в новых учебниках излагалась как героическая история становления великой державы. Особенно большое внимание уделялось таким фигурам русской истории, как Александр Невский, Минин и Пожарский, Иван Грозный, Петр Первый, Александр Суворов. Книга академика Михаила Покровского «Русская история в самом сжатом очерке», которая была в 1920-е годы главным учебником по истории России, была изъята из обращения. Сам М. Н. Покровский, которого считали основателем советской исторической школы, умер в 1932 году и был похоронен с большими почестями на Красной площади. Но теперь его стали обвинять в антимарксизме, антиленинизме и вульгарном социологизме. Евгений Громов не без основания писал, что любимым героем Сталина в русской истории был даже не Петр Великий, а Иван Грозный [675]675
Громов Е.Указ. соч. С. 173.
[Закрыть].
Многочисленные политические репрессии проводились в Советском Союзе уже с самого начала 1930-х годов. В 1935 году эти репрессии усилились, еще более возросло количество арестов в 1936 году, когда в Москве прошел первый из «открытых» судебных процессов – над группой Зиновьева и Каменева. Но в 1937 году Сталин обрушил на страну и партию страшный массовый террор, который продолжался до конца 1938 года. Были арестованы и погибли несколько миллионов человек, в том числе тысячи ученых всех отраслей знаний и около тысячи членов Союза писателей. Из всех библиотек изымались и уничтожились книги «врагов народа». Это были тысячи названий и миллионы экземпляров книг. Подлежали уничтожению книги, в которых имена «врагов народа» упоминались в позитивном контексте или с их предисловиями. Уничтожались собрания газет и журналов за 20 лет Советской власти.
В Советском Союзе не проводилось публичного сожжения книг на площадях, но в общей сложности у нас было уничтожено не меньше печатных изданий, чем инквизицией в Средние века или гитлеровцами в середине 1930-х годов в фашистской Германии. Книги «врагов» уничтожались и во всех частных коллекциях самими владельцами. Никто не решился бы тогда сохранять в своей домашней библиотеке Собрание сочинений Троцкого или сборники статей Зиновьева и Бухарина. Никто, кроме самого Сталина. В его библиотеке все книги Троцкого, Бухарина, Зиновьева и других продолжали стоять на полках. Показательный пример приводил на этот счет историк Б. Илизаров. Незадолго до своего ареста Л. Каменев опубликовал в серии «Жизнь замечательных людей» большую книгу о Н. Г. Чернышевском, над созданием которой он трудился много лет. Эту книгу мало кто успел прочесть. Почти сразу же после издания весь 40-тысячный тираж был уничтожен. Но Сталин затребовал к себе книгу Каменева, и ему доставили ее экземпляр, вероятнее всего авторский, из «Книгохранилища УСОГУГБ НКВД». С этим штампом книга и хранилась в библиотеке Сталина до его смерти. Как замечал по этому поводу Илизаров, «Сталин сумел добиться того, что в середине 1930-х годов единственным свободным читателем в стране стал он сам» [676]676
Новая и новейшая история. 2000. № 3. С. 192.
[Закрыть].
Сталин продолжал очень внимательно следить и за книгами, журналами и газетами, которые издавались в русской эмиграции. Книги Троцкого и его журнал «Бюллетень оппозиции» присылались Сталину через резидентуры НКВД в посольствах только в одном экземпляре. Никто из членов Политбюро не имел права и не решился бы читать Троцкого. Но почти все другие эмигрантские издания Сталин даже рекомендовал читать членам Политбюро. Для этого в библиотеке ЦК существовал особый «спецхран». Сохранилось письмо, с которым в декабре 1935 года заведующий отделом печати и издательств ЦК ВКП(б) Б. Таль, позднее расстрелянный, обратился к членам Политбюро: «Просьба сообщить, какие из нижеперечисленных белоэмигрантских изданий выписывать для Вас в 1936 году:
1. „Последние новости“.
2. „Возрождение“.
3. „Социалистический вестник“.
4. „Знамя России“.
5. „Бюллетень экономического кабинета Прокоповича“.
6. „Харбинское время“.
7. „Новое русское слово“.
8. „Современные записки“.
9. „Иллюстрированная Россия“».
Когда помощник принес к Сталину этот запрос, Генсек сразу сказал: «Все, все выписать!» [677]677
Волкогонов Д.Триумф и трагедия Сталина. М., 1990. Книга 1. С. 3.9
[Закрыть]
Для Сталина и членов Политбюро была переведена и издана небольшим тиражом, но в очень хорошем полиграфическом оформлении книга Гитлера «Майн кампф». В библиотеке Сталина имелось и несколько книг по истории национал-социалистского движения, которые были написаны апологетами Гитлера. Перечитал Сталин и книгу «Государь» итальянского историка и политического мыслителя Никколо Макиавелли. Впервые эту знаменитую книгу эпохи Возрождения Сталин прочел еще в Туруханской ссылке. Какие-то уроки из нее Сталин, конечно же, усвоил. Но в целом в той науке, которую нередко называют «технологией власти», Сталин намного превзошел герцога Чезаре Борджиа, ставшего прототипом для книги Макиавелли. В СССР в 1934 году было начато издание Собрания сочинений Макиавелли. Однако дело закончилось выпуском только первого тома. Издательство «Академия», которое готовило это собрание сочинений, возглавлял Л. Каменев. После его ареста в издательстве было арестовано несколько сотрудников, и весь план изданий был пересмотрен.
Уничтожая одних авторов, Сталин приподнимал или даже позвеличивал некоторых других. Был окружен вниманием Алексей Толстой, роман которого «Петр Первый» создавался явно по заказу Сталина и в угоду ему. Сталин оградил от репрессий Михаила Шолохова и повелел создать ему наилучшие условия для дальнейшей работы. Проявлял внимание Сталин к Борису Пастернаку. Из ссылки был возвращен известный историк Евгений Тарле. Его книгу о Наполеоне Сталин прочитал с большим интересом и оградил от тенденциозной критики. Было очевидно, что Сталин испытывает очень большой интерес к личности Наполеона. Он следил еще за подготовкой книги Тарле к изданию и говорил заведующей редакцией ЖЗЛ, готовившей книгу, что будет ее первым читателем. Те резкие критические рецензии, которые появились в печати 10 июня 1937 года, были, как считают многие историки, инспирированы самим Сталиным, который с ними не согласился и, таким образом, предстал перед публикой и перед самим Тарле справедливым и объективным ценителем хорошей книги. К такому приему Сталин прибегал неоднократно.
Был возвеличен поэт Владимир Маяковский, покончивший с собой в 1930 году. Настоящий культ был создан в 1936–1937 годах вокруг имени Александра Пушкина. 11 февраля 1937 года на торжественном заседании в Большом театре, посвященном 100-летию со дня гибели Пушкина, присутствовал и сам Сталин. Славист Михаил Вайскопф, о котором уже шла речь выше, писал в своем исследовании речей и статей Сталина: «Никакого влечения к Пушкину, о котором иногда вспоминали верноподданные, я у Сталина не обнаружил» [678]678
Вайскопф М.Указ. соч. С. 18.
[Закрыть]. И здесь автора подводит его странная претензия судить о литературных симпатиях политика по его речам. Сотрудница библиотеки Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС E. М. Золотухина, которая знакомилась с дачей Сталина в Кунцеве еще осенью 1953 года – было намерение сделать эту дачу музеем, – была поражена обилием у Сталина книг о Пушкине. И не в помещении библиотеки, а в жилых комнатах. «Личный интерес Сталина, – свидетельствовала Золотухина, – прослеживался в подборе многочисленных книг о Пушкине, – всех издававшихся в советский период и отдельных старых изданий – в ряде книг имелись бумажки из букинистических магазинов» [679]679
Из архива Р. А. Медведева.
[Закрыть]. Несомненно, что в возвеличении Пушкина у Сталина был и политический интерес. Как справедливо замечал Е. Громов: «В случае с Пушкиным кремлевский правитель проявил незаурядное политическое и идеологическое чутье. Для русского народа Пушкин – не просто гениальный писатель, он его живая и проникновенная любовь, можно сказать, символ нации. Славя его, Сталин идеологически укреплял режим, завоевывая симпатии русского народа и его интеллигенции» [680]680
Громов Е.Указ. соч. С. 236.
[Закрыть].
Сталин изучал все книги о Ленине, а также все комментарии к новым изданиям сочинений самого Ленина. Очень внимательно читал Сталин статьи и очерки Н. К. Крупской. Сталин лично позвонил ей в 1924 году и поздравил с выходом ее книги «О Ленине». Однако уже через год эта книга была изъята из библиотек без объяснения причин. Со Сталиным согласовывались все статьи для Большой советской энциклопедии, в которых речь шла об известных деятелях ВКП(б). Когда возник вопрос – что писать в БСЭ о Троцком, то Сталин после некоторых раздумий дал указание вообще не упоминать в энциклопедии имя Троцкого. Здесь сохранилось лишь понятие «троцкизм» и появилась статья о «троцкистско-зиновьевском объединенном террористическом центре», а также статья о «право-троцкистском блоке». Конечно, с еще большим вниманием Сталин читал все статьи и книги о себе самом.
Во второй половине 1930-х годов очень много времени Сталин отводил на чтение протоколов допросов, обвинительных заключений и иных материалов следствия. Нередко он сам вносил сюда изменения и исправления. Еще в 1935 году Сталин прочел большую, в 230 машинописных страниц, рукопись председателя КПК Николая Ежова «От фракционности к открытой контрреволюции». Вздорная и лживая концепция этой книги скоро пригодилась Сталину и Ежову, который был назначен на пост наркома внутренних дел СССР. Такой же полностью фальсифицированной работой была и книга Лаврентия Берии по истории большевистских организаций в Закавказье, которая вышла в свет также в 1935 году.
Сталин внимательно читал один за другим все последовательно создававшиеся макеты нового учебника по истории ВКП(б). И не только читал, но редактировал, вписывая в текст все главные формулировки, оценки, перечеркивая одни строки и целые абзацы и вписывая другие. Такому сравнительно краткому и просто изложенному курсу истории ВКП(б) Сталин придавал особое значение, почти как новой Библии для нового вероучения. После массовых репрессий 1937 года новые кадры должны были изучать историю партии по новому учебному пособию, не мучаясь сомнениями.
В самом конце 1930-х годов в круге чтения Сталина стали занимать все больше места книги по дипломатии и военному делу. Он внимательно прочел первый том «Истории дипломатии», и также новую книгу Е. Тарле о Талейране.
Зимой 1940/41 года издательство художественной литературы предприняло издание нового перевода «Витязя в тигровой шкуре». Сталин хорошо знал все прежние переводы этой книги и теперь не только прочел новый перевод, но и внес в него несколько поправок.
В годы войныВ первые месяцы войны Сталин не читал ничего, кроме военных донесений и документов. Существенно изменился и весь распорядок жизни и работы Генсека, ставшего теперь Председателем Совета Министров СССР и Верховным Главнокомандующим. Значительная часть его огромной библиотеки была отправлена осенью 1941 года в «эвакуацию» в г. Куйбышев. Даже дача Сталина в Кунцеве на некоторое время была заминирована. Только к весне 1942 года Сталин вернулся к прежнему распорядку работы. Он возобновил чтение книг и журналов, хотя состав книг, которые он читал в своей библиотеке или требовал доставить ему из других библиотек, существенно изменился. Сталин внимательно просмотрел и частично прочел книги немецких авторов К. Клаузевица, Г. Леера и Э. Людендорфа, изданные уже давно. Он прочел «Военные поучения» X. Мольтке, изданные в Москве в 1938 году, а также книгу французского маршала Ф. Фоша «О ведении войны», изданную в 1937 году. Перечитал Сталин и работы советского военного мыслителя А. Свечина, который был репрессирован и погиб еще в 1937 году. Сталин попросил своих секретарей прислать ему книгу Н. А. Левицкого «Полководческое искусство Наполеона», изданную в 1938 году, а также первый том избранных сочинений самого Наполеона, вышедший в свет в 1941 году. Сталин распорядился издать массовым тиражом небольшую книгу Александра Суворова «Наука побеждать». Сталину передали по его просьбе и книгу Б. Шапошникова «Мозг армии» – о работе Генерального штаба. Эта книга была издана еще в 1927 году, но Маршал Шапошников работал рядом в Ставке, и Сталин относился к нему с уважением.
Советские планы будущей войны не предусматривали отступления Красной Армии в глубь страны. Речь шла лишь об обороне, о сражениях в приграничных округах, на линиях укреплений и о наступлении. «Не отдадим ни одной пяди своей земли» и «Будем воевать на территории противника» – таковы были установки Сталина. Теперь надо было все это пересматривать. Неудивительно, что Сталин решил внимательно перечитать не только книги о полководческом искусстве Суворова, но и М. И. Кутузова. Внимательно и с карандашам в руках Сталин прочитал работу М. Братина «Полководец Кутузов», изданную лишь в 1941 году. Сталин также выписал для себя и прочел книгу С. Борисова о Кутузове и К. Осипова о Суворове. Обе они вышли в свет в 1938 году.
Сталин лично работал над проектами новых уставов для Советской армии, и в этой связи он изучил многие варианты самых различных уставов. Сталин прочел несколько книг французских и немецких авторов об артиллерии и авиации, а также о танковых войсках. Регулярно просматривал Сталин советский журнал «Военная мысль».
Уже в конце 1942 года Сталин начал читать и некоторые художественные произведения. Он читал стихи и поэмы К. Симонова и А. Твардовского, публицистику И. Эренбурга и Б. Горбатова. Сталин прочитал и одобрил пьесы А. Толстого «Иван Грозный» и А. Довженко «Ночь перед боем». Особое внимание Сталин уделил пьесе А. Корнейчука «Фронт». Такого рода пьеса была нужна Сталину, чтобы как-то объяснить народу причину тяжелых поражений Красной Армии в 1941 и 1942 годах. Сталин затребовал к себе пьесу еще тогда, когда она была в черновике, и ее текст был быстро перепечатан машинистками Кремля. Сталин лично внес в этот текст несколько поправок. Он дважды принимал Корнейчука в своем кремлевском кабинете – 24 июля и 20 августа 1942 года. По прямому указанию Сталина, пьеса «Фронт» была опубликована в четырех номерах газеты «Правда» – с 24 по 27 августа 1942 года. Осенью 1942 года пьесу «Фронт» включили в свой репертуар несколько десятков театров по всей стране. А пьесы Л. Леонова «Метель», В. Катаева «Домик», киносценарий А. Довженко «Украина в огне» в 1943 году Сталин запретил к постановке.
Еще в конце 1939 года в СССР было принято решение о ежегодном присуждении Сталинских премий за достижения в науке, искусстве и литературе. Эти премии присуждались и в годы войны. Почти во всех случаях книги, выдвигаемые на присуждение Сталинских премий, просматривал, а чаще всего и читал сам Сталин.
