Текст книги "Неизвестный Сталин"
Автор книги: Рой Медведев
Соавторы: Жорес Медведев
Жанр:
Политика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 60 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]
В главе «Сталин и водородная бомба» я уже писал о свидетельстве Андрея Дмитриевича Сахарова, который в своих «Воспоминаниях» сообщал, что работавших на объекте КБ-11 (Арзамас-16) заключенных, у которых заканчивался срок лишения свободы, не отпускали на волю, а «ссылали на вечное поселение в Магадан и в другие места, где они никому ничего не могли рассказать» [173]173
Сахаров А. Д.Воспоминания. С. 155.
[Закрыть]. Такая практика существовала и на других атомных стройках. Она распространялась не на весь лагерный контингент. Наиболее квалифицированным строителям предлагали остаться работать на том же объекте, но в качестве вольнонаемных. Перебрасывать рабочих с одного объекта на другой категорически запрещалось – о существовании других объектов было известно лишь высокому научному и административному персоналу атомной промышленности.
11 августа 1948 году Сталин подписал Постановление Совета Министров СССР «О временном специальном режиме содержания для бывших заключенных, оставленных для работы по вольному найму на строительствах заводов №№ 817, 813, 550, 814» [174]174
«Особая папка» Л. П. Берии… С. 431.
[Закрыть]. Под этими номерами были в МВД закодированы заводы в Челябинске-40, Верх-Нейвинске (Свердловск-44) и в Арзамасе-16. В отношении военных стройбатов было проще. Совет Министров принял постановление об отсрочке их демобилизации. В этот же период были приняты Постановление Совета Министров СССР и секретный Указ Президиума Верховного Совета СССР «О замене рабочих контингентов на специальных строительствах, осуществляемых МВД СССР» [175]175
Там же. С. 432.
[Закрыть]. Практическая реализация этих постановлений обеспечивала прежде всего сохранение секретности объектов. Это очевидно из цитированного выше свидетельства И. П. Самохвалова. В эту же замену попадала и часть военных строителей, особенно из числа бывших военнопленных. Тамара Л., работавшая в Челябинске-40 и вышедшая здесь же замуж за военного строителя, свидетельствует: «Строили солдаты, но какие? В этом пришлось разбираться только тогда, когда кончилось строительство. Пришлось мне с мужем и сыном в возрасте трех месяцев ехать не туда, куда хочешь, а куда повезут. А повезли нас в 1949 году, в августе, в товарняке до Советской Гавани, а дальше на теплоходе „Ногин“ в трюме на общих нарах до Колымы… В Магадане солдатам объявили о демобилизации и заставили заключить договор на 3 года. Привезли нас на прииск „Желанный“, где до нас были заключенные, и поселили в общие бараки-землянки, женщин, мужчин и детей вместе» [176]176
Тамара Л.Письмо-отклик на статью о Челябинске-40 Пестова, опубликованную в газете «Аргументы и факты» 14–20 октября 1989 г. Копия в личном архиве автора.
[Закрыть].
И. П. Самохвалов, свидетельство которого приводилось выше, был отправлен в Магадан на месяц позже, через другой порт и другим пароходом. Но оказался на том же прииске «Желанный», как и Тамара Л. с мужем. Это определялось строгим правилом: не смешивать этих «особых» спецпоселенцев из разных атомных объектов. Секреты нужно было локализировать, все было продумано до мелочей. Сергей Михайлович Мельников, старший преподаватель Магаданского филиала Хабаровского государственного технического университета, изучавший судьбу заключенных Дальстроя, в статье, опубликованной в 1995 году, объясняет, что понятие «особый контингент» появилось в официальных документах Министерства внутренних дел СССР в 1949 году. В июле 1949 года был издан приказ МВД СССР № 00708 о лицах особого контингента в системе МВД. В сентябре 1949 года во исполнение названного приказа был издан и приказ начальника Дальстроя.
Первая партия лиц особого контингента в обстановке полной изоляции прибыла на Колыму во второй половине сентября 1949 года на пароходах «Советская Латвия» (2 370 человек) и «Ногин» (2 285 человек), а также в октябре на пароходе «Джурма» (604 человека). Всего в 1949 году, до закрытия навигации, прибыли 5 665 человек.
При определении предприятий, на которые направлялись лица особого контингента, в первую очередь принималось во внимание два обязательных условия: «отдаленность предприятия от других населенных пунктов и расположенность в тупиках дорог, исключающих транзитный проезд через них» [177]177
Мельников С. М.Атомный ГУЛАГ // Россия. 1995. 11–17 окт.
[Закрыть].
Здесь снова следует повторить, что приказы по МВД, начинавшиеся с двух нулей перед порядковым номером, означали, что они изданы на основании директив или резолюций Сталина. Но эта практика разрабатывалась всем руководством атомного проекта. По архивным документам МВД видно, что проекты решений Совета Министров СССР и указы Президиума Верховного Совета СССР, «легализовавшие» эти акции, издавались на основании докладных записок и проектов, составленных «Ванниковым, Серовым, Первухиным, Завенягиным и Комаровским» [178]178
«Особая папка» Л. П. Берии… С. 431.
[Закрыть]и направлявшихся на резолюцию Берии. Уже от Берии они шли к Сталину. Ванников был начальником Первого Главного Управления (ПГУ), ведавшего всеми атомными делами. Серов, Первухин, Завенягин и Комаровский были его заместителями. Вопрос о гарантиях сохранения секретности в связи с окончанием некоторых работ обсуждался на заседании Спецкомитета по атомной проблеме при Правительстве СССР 23 мая 1949 года. Было принято решение о том, что «…для обеспечения сохранения секретности основных строек Первого Главного Управления считать целесообразным вывезти бывших заключенных, солдат-репатриантов и спецпоселенцев в Дальнострой» [179]179
Кокурин А., Моруков Ю.ГУЛАГ: Структура и кадры // Свобод, мысль. 2001. № 3. С. 123.
[Закрыть]. На основе этой рекомендации готовились затем постановления правительства и приказы по МВД.
Нельзя исключать и того, что хронически больные люди, терявшие работоспособность (по старости, из-за травм или по другим причинам) в составе спецконтингента подвергались так называемым ликвидациям. Приказов и постановлений, объясняющих подобную практику, в архивах нет, так как практиковавшиеся и до войны и после войны спецликвидации осуществлялись на основе устных директив либо текстов приказов, которые готовились в одном экземпляре и подлежали немедленному уничтожению после исполнения. В составе НКВД, МВД и МГБ имелись особые отделы по ликвидациям.
С. М. Мельников, который изучал архивы магаданского МВД, полностью подтверждает свидетельства Самохвалова и Тамары Л., написанные в 1989 году. «Первая партия лиц особого контингента была направлена в наиболее отдаленные поселки – прииски „Октябрьский“ (расстояние от Магадана 687 км) и „Желанный“ (671 км) Западного горнопромышленного управления (ныне Сусуманский район Магаданской области), прииски „Победа“ (1 042 км) и „Надежда“ (1 175 км) Индигирского горнопромышленного управления (ныне Оймяконский район Якутии), прииск им. М. Расковой (522 км) Тенькинского горнопромышленного управления, Аркагалинская стройплощадка (строительство Аркагалинской ГРЭС, учитывая профессиональный опыт лиц особого контингента, 730 км от Магадана).
Несколько позже, в 1950 году, лица особого контингента направлялись и на другие прииски.
К особому контингенту, как следует из приказа № 00708 и инструктивных указаний к нему, относились лица из числа заключенных, отбывавших наказание на особорежимных стройках МВД. Особорежимными стройками были засекреченные военные объекты, в том числе по производству химического и атомного оружия. Непосредственно в Магадан направлялись бывшие заключенные, работавшие в Челябинске-40, Свердловске-22, Свердловске-44. С этих и некоторых других секретных объектов в целях сохранения их секретности заключенных, у которых заканчивались или уже закончились сроки, направляли в наиболее отдаленные территории, в том числе и в Дальстрой» [180]180
Мельников С. М.Указ. соч.
[Закрыть].
По архивам Дальстроя, на 1 января 1952 года в его системе работали по трехгодичным «контрактам» 10 348 человек категории особого контингента. Они находились под охраной и не имели права покидать определенное для работы и проживания место. Сведения о том, что в Магаданской области на разные объекты начали прибывать рабочие атомной промышленности, стали в какой-то форме известны и западным разведкам. Однако они были истолкованы совершенно неверно. На Западе пришли к выводу о том, что в Магаданской области планируется строительство атомной электростанции [181]181
Solomon М.Magadan. Toronto, 1971.
[Закрыть].
После смерти Сталина и ареста Берии эта жестокая практика сохранения секретности не применялась. Возвращение лиц особого контингента началось в 1954–1955 годах. Но их свобода местожительства была ограничена областями Урала, Сибири, Дальнего Востока и некоторыми областями центральной России. Им не разрешалось поселяться в пограничных областях. Они становились под надзор местных отделов КГБ. Им также следовало оформлять подписку о неразглашении сведений об их бывшей работе. Эта подписка была бессрочной. Нарушение подписки означало арест и лишение свободы. Даже те сотрудники или рабочие атомных объектов, которые увольнялись по болезни в 1957–1958 годах и позже, попадали под эти ограничения. Отрывочные воспоминания участников строек стали появляться в прессе лишь после 1991 года. Но до этого времени дожили немногие.
Сибирский атомный ГУЛАГВ 1949 году, еще до успешного испытания первой советской атомной бомбы, Сталин принял решение о строительстве второй очереди атомных заводов, засекреченных и защищенных от возможных атомных бомбежек лучше, чем те, которые уже функционировали. Наличие параллельной системы создания атомных бомб, включавшей реакторы, радиохимические заводы и центр для изготовления самих бомб, резко увеличивало безопасность страны. Определенная независимость параллельных систем обеспечивала также конкуренцию и технический прогресс. Решение о строительстве новых центров оформляли постановлениями Совета Министров СССР, первое из которых (о строительстве подземного атомного комбината в Красноярском крае) было принято летом 1949 года, после того как специальная экспедиция выбрала подходящую скалу на берегу Енисея, примерно в 80 километрах к северу от Красноярска. Осенью того же года здесь был основан лагерь заключенных для постройки железной дороги к Красноярску. Первый военно-строительный батальон прибыл на пароходе «Мария Ульянова» еще раньше по Енисею. Новый центр был впоследствии назван Красноярск-26.
Здесь глубоко под землей, вернее, в скалах, покрывавших строительную зону почти 400 метрами скальной породы, проектировались несколько реакторов и радиохимический завод по производству плутония. В первое время даже жилые районы строились в горных тоннелях. Впоследствии, с ростом города, их вывели на поверхность. Для промышленных объектов в 300–400 метрах от поверхности горного массива сверлили тоннели и залы. Здесь было извлечено больше породы, чем при строительстве московского метро. Лагерь заключенных, естественно, все время увеличивался. Число заключенных достигло максимума к 1 января 1953 года – 27 314 человек, в том числе 4 030 женщин. Красноярский лагерь, также из группы каторжных, в связи со спецификой горных работ получил в МВД название «Гранитный ИТЛ». Краткая хроника истории Красноярска-26 констатирует, что полное расформирование лагерных отделений было проведено здесь только в 1963 году [182]182
Совершенно открыто. 1993. № 1. С. 6. [Журн. изд. в Красноярске.]
[Закрыть].
Вторым сибирским атомградом, строительство которого также началось в 1949 году, был Томск-7, расположенный всего лишь в 15 километрах от областного центра на берегу реки Томь. Здесь также планировали создание нескольких реакторов для производства плутония, радиохимический завод и завод по разделению изотопов урана-235 и 238. Немного позднее новый завод по разделению изотопов урана-235 и 238 был построен и в Красноярской области, примерно в 50 километрах к востоку от Красноярска-26. Этот комбинат был назван Красноярск-45. Но в этом случае в промышленном варианте был реализован не газодиффузный метод разделения изотопов, с помощью которого была изготовлена в 1951 году первая советская урановая бомба, а метод газового центрифугирования, разработанный впервые в СССР с участием немецких ученых, привезенных в СССР в 1945 году. Для начала работ по строительству Красноярска-45 не нужно было создавать лагерей заключенных, они здесь уже были. Именно наличие рабочего контингента определило выбор строительной площадки. В хронике истории Красноярска-45 начало строительства описано весьма кратко:
«Строительная площадка к этому времени была уже задействована под некий военный объект. Началась спешная передача имеющихся сил – одна рота военных строителей – 200 человек, и несколько лагерей – от Минобороны – руководству стройки… Основной рабочей силой, руками которой был возведен город и все промышленные объекты, были военные строители и заключенные. Контингент был сборный – бытовики, уголовники, политические; политические, все как один, с максимальным сроком – „четвертной“… Расформировали лагеря в 1960 году».
«Четвертной» означал 25 лет лишения свободы – такие сроки после войны получали лишь власовцы, бандеровцы и другие националисты. Между тем, как отмечают авторы очерка, работать с уголовниками «было сущей мукой», «а вот „пятьдесят восьмой“ доверяли, они работали хорошо, и среди них было много профессионалов, в частности, шоферов» [183]183
Там же. 1994. № 2. С. 8.
[Закрыть].
Первые решения о новых центрах атомной физики смешанного военного и фундаментального характера были приняты в 1949 году. Инициатива в этом случае исходила от самих ученых и была частично связана с необходимостью расширения уже существовавших в Москве институтов, создания разных типов экспериментальных реакторов, ускорителей элементарных частиц, радиохимических лабораторий и т. п. объектов, для которых трудно было найти достаточно места в уже перегруженной научными институтами Москве. Но и в тех случаях, когда инициатива строительства исходила от ученых, непосредственное создание того или иного института начиналось с лагерей заключенных. Это было простое решение, которое даже Академия наук СССР принимала спокойно, ходатайствуя перед МВД о выделении строительных контингентов. Заключенными были построены новые здания Физического института АН СССР (ФИАН), Института геохимии АН СССР, Института биофизики Минздрава СССР и несколько других институтов в Москве и в Ленинграде. Небольшой лагерь заключенных появился в 1949 году на севере Московской области, на берегу Волги, где со строительства мощного ускорителя элементарных частиц, синхрофазотрона, началось развитие научного городка, известного позднее как Дубна. Согласно некоторым теориям, среди трансурановых элементов, которые можно было получать на ускорителях частиц, могли быть такие, из которых можно было бы делать атомные бомбы в несколько раз меньше плутониевой.
Два лагеря заключенных появились в 1949 году в Калужской области, на берегу Протвы, недалеко от Малоярославца. Здесь начали строить новый Физикоэнергетический институт и при нем первую в СССР и в мире небольшую атомную электростанцию. Этот новый центр был назван вначале Малоярославец-10, но впоследствии стал известен как Обнинск, от близлежащего села Обнинское. Физикоэнергетический институт был предназначен для изучения реакторов небольшого размера, работающих на сильно обогащенном изотопом-235 уране. Такие реакторы энергетического типа могли в перспективе применяться для двигателей подводных лодок. Все эти стройки были секретными, но не сверхсекретными. Для них не устанавливалась первая степень секретности, которая означала невозможность для штатных сотрудников увольняться по собственному желанию и депортацию заключенных в отдаленные места после завершения строек. Их могли переводить на другие объекты.
Аппетит приходил во время еды, и число заявок от академий на рабочую силу в МВД уже к 1949 году стало превышать все возможности Главпромстроя МВД. 29 сентября 1949 года президент АН СССР академик С. И. Вавилов направил Берии запрос на выделение заключенных для строительства гаража академии и жилого дома для сотрудников Физического института АН СССР. 17 октября того же года замначальника Главпромстроя МВД Волгин, которому Берия переслал просьбу Вавилова с вопросом о возможностях, ответил Берии докладной о том, что возлагать на Главпромстрой МВД такие задачи нецелесообразно, пусть президиум АН СССР обращается в собственное управление капитального строительства [184]184
«Особая папка» Л. П. Берии… С. 606.
[Закрыть].
Хотя открытые к настоящему времени архивы позволяют понять очень многое в еще недавно сверхсекретной истории создания ядерного оружия в СССР, далеко не все пока доступно историкам. Нераскрытых тайн еще очень много. Но если снова ставить вопрос, вокруг которого уже давно идет множество споров, – кому принадлежит приоритет в создании в СССР всех отраслей атомной промышленности в столь необыкновенно короткие сроки: разведчикам, ученым или руководителям страны, организационные способности которых также следует оценить достаточно высоко, – то четкого ответа на него нет и не может быть.
Главную роль в быстроте практического решения всех проблем в форме реакторов, заводов, полигонов и всей инфраструктуры играл, безусловно, ГУЛАГ, уникальный гигантский резерв высокомобильной и, по существу, рабской, но квалифицированной рабочей силы. Но оправдывает ли это существование ГУЛАГа? Конечно, нет! Если бы сталинская политическая и экономическая модель государства могла бы обходиться без ГУЛАГа и других систем принудительного труда, то Советскому Союзу не были бы столь срочно нужны атомные и водородные бомбы. Сталинский террор и сталинский ГУЛАГ сами по себе рождали страх и были угрозой всему остальному миру. В настоящее время, когда политическая система изменилась, России и США приходится прилагать огромные усилия для ликвидации десятков тысяч атомных и водородных зарядов и тратить миллиарды рублей и долларов на безопасное захоронение колоссального количества радиоактивных отходов с гарантией того, что они не выйдут в среду обитания в течение ближайших десяти тысяч лет.
Часть III. Сталин и наука
Сталин и «Краткий курс истории ВКП(б)»
«Библия коммуниста»Все мировые религии основаны на своих священных писаниях, которые не сразу обрели форму таких книг, как Библия или Коран. Но и все мировые идеологии XIX–XX веков также строились на трудах и проповедях своих основоположников, которые в тоталитарных идеологических движениях и политических структурах порождали и некие новые виды «священного писания». Стране и миру предлагались книги, претендующие на то, чтобы объять и объяснить все и, таким образом, служить фундаментом общественного сознания, регулятором поведения граждан и оправданием той или иной системы власти. Одной из таких книг и была «История ВКП(б). Краткий курс», которая создана под руководством и при решающем участии И. В. Сталина. Это была одна из первых книг по истории, которую я прочел осенью 1938 года в возрасте 13 лет – в газете «Правда». В дальнейшем эта книга, хотя и в разной степени, сопровождала каждого из нас – людей, избравших своей профессией историю и философию, – на протяжении всей жизни.
Марксизм возник и развивался в XIX веке не как тоталитарная секта, основанная на ортодоксии и культе личности, а как новая экономическая и философская концепция и как социально-политическое движение, призванное не только объяснять, но и изменять мир. В этом движении были свои основоположники и авторитеты, свои учителя и ученики, но не было ни монополии, ни диктатуры. И Маркс, и Энгельс претендовали на научность своих концепций, на объективную, а не на абсолютную истину. Они отвергали при этом не только весь современный им мир буржуазных отношений и ценностей, но и все религии. Изучение марксизма начиналось обычно с чтения «Манифеста Коммунистической партии» и завершалось чтением первого тома «Капитала». Эти книги, однако, никем не рассматривались тогда как «священное писание». Основоположники марксизма развивали свои взгляды в ходе полемики, они приветствовали стремление своих учеников и последователей расширять и раздвигать область применения методов и принципов марксизма во всех направлениях. Однако уже тогда в марксизме начала возникать своя ортодоксия, а многие марксисты стали проявлять недопустимую в науке нетерпимость и враждебность к оппонентам и «оппортунистам», превращая марксизм из открытой в замкнутую систему взглядов, в вероучение.
В. И. Ленин также не рассматривал свои книги, статьи и выступления как непререкаемые догмы, он жил и работал в условиях острой политической борьбы и идеологической полемики, и его собственные взгляды изменялись в ходе этой борьбы и той революционной политической практики, которая стала главным делом его жизни. У Ленина не было никогда такой книги или статьи, которую можно было бы назвать главной. Да, конечно, ленинизм был продолжением и развитием марксизма в условиях, сложившихся в мире в первые двадцать лет XX века. Но Ленин был не единственным претендентом на наследие Маркса и Энгельса даже в России. Свои претензии на российскую версию марксизма предлагали тогда как Г. Плеханов, так и Л. Мартов. Как идеологическая концепция и как политическое движение ленинизм и большевизм занимали в то время место на крайнем левом фланге мировой социал-демократии. Ленин выступал в российском революционном движении как яростный радикал, но он не ставил своей задачей создание тоталитарной доктрины и тоталитарной партии. При всей нетерпимости к «ревизионизму» и приверженности к жесткой партийной дисциплине Ленин допускал среди верхушки большевиков теоретические дискуссии и политическую полемику в определенных рамках. Ленинизм не был даже в начале 1920-х годов тем застывшим идеологическим монолитом, каким стал позднее созданный Сталиным «марксизм-ленинизм», для которого именно «Краткий курс» и должен был служить «священным писанием». Эта книга сразу же после издания получила официальное наименование «энциклопедии основных знаний в области марксизма-ленинизма». Однако в неофициальных беседах, чаще всего с оттенком восхищения, но иногда и с долей иронии, «Краткий курс» называли «библией коммунизма». Эта книга на самом деле играла в течение 15 лет в СССР роль Библии, то есть книги, которую должны были знать все приверженцы социализма и коммунизма и в которой нельзя было поставить под сомнение ни одного положения – без риска для жизни.
