Текст книги "Неизвестный Сталин"

Автор книги: Рой Медведев

Соавторы: Жорес Медведев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 60 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]

До революции

В первые годы XX века активная работа Сталина в нелегальных социал-демократических группах и в рабочих организациях Тифлиса, Батума и Баку сопровождалась и интенсивным самообразованием. Сталин принадлежал к тому поколению российских революционеров, которые любили и умели читать книги. В Закавказье, как и во всех центрах революционного брожения в России, шла острая дискуссия между марксистами, народниками и анархистами, а также между теми группами социал-демократов, которые позднее образуют партии большевиков и меньшевиков. В это время Сталин прочитал «Что делать?» Ленина и другие его работы. В Грузии среди социал-демократов доминировали меньшевики, но Сталин оказался на стороне большевиков. Он много писал и печатался, но в грузинской печати и на грузинском языке. Эти работы Сталина, которые сам он называл работами «начинающего марксиста», были переведены на русский язык только в 1945–1946 гг. и составили содержание тт. 1 и 2 его Собрания сочинений. Статьи и очерки молодого Сталина показывают его немалые амбиции, но также его большую начитанность. Он достаточно хорошо знает не только современную ему социалистическую литературу, он знаком с популярными книгами по естествознанию, а также с философскими работами Авенариуса Дицгена, Маха. Он хорошо знает почти всю русскую классику: Л. Толстого, Достоевского, Салтыкова-Щедрина, Гоголя и Чехова, а также европейскую классику: Шекспира, Сервантеса, Доде, Шиллера, Гюго, Гейне, Бальзака.

В своей первой ссылке в селе Новая Уда Иркутской области Сталин пробыл всего несколько месяцев. По нескольку месяцев он провел тогда и в разных тюрьмах – в Батуме, Кутаиси, Баку. Режим в этих тюрьмах был суров, но чтение книг не запрещалось. Находившийся вместе со Сталиным в Баиловской тюрьме в Баку Семен Верещак писал еще в 1928 году в одной из эмигрантских газет, что у Джугашвили всегда в руках была книга, и он был самым знающим марксистом среди закавказских социал-демократов. «Марксизм был его стихией, в нем он был непобедим. На непросвещенных в политике молодых партийцев Коба производил сильное впечатление» [663]663
  Такер Р.Указ. соч. С. 116.


[Закрыть].

Ссылки в Сольвычегодск Архангельской губернии и в Вологду были более продолжительными, и главным занятием Сталина, как и других социал-демократов, было чтение книг и их обсуждение в кружках по самообразованию. Сталин отличался тогда не только особым пристрастием к чтению. У него была очень хорошая память, и быстрота, с которой он читал книги и журналы, удивляла его товарищей. Сталин очень рано овладел навыками быстрочтения, хотя возможно, это был у него природный дар. Он мог читать и запоминать книги как бы отдельными страницами. Известно, что сходным даром обладал Ленин, а позднее Ю. Андропов. В Сольвычегодске Сталин прочел только что изданный курс по истории России Василия Ключевского. К нему в руки попали и другие новинки: роман А. Богданова «Красная звезда» и роман В. Ропшина (Б. Савинкова) «Конь Бледный». Роман А. Богданова был интересной социальной утопией. Действие происходит на Марсе, где марсиане борются за социализм и строят гуманное социалистическое общество. Роман Бориса Савинкова был посвящен судьбе террористов в России и имел у публики громкий успех. Автор сам был организатором и участником многих террористических актов, да и такой читатель, как Сталин, знал о политическом терроре не понаслышке.

В Сольвычегодск и Вологду приходили все главные российские газеты и журналы, и ссыльные часто собирались вместе для их обсуждения. Проводились здесь и своеобразные семинары, или политзанятия, главным образом по истории немецкой социал-демократии. В Вологде Сталин записался в городскую библиотеку, и его посещения этой библиотеки фиксировались даже губернским жандармским управлением. За Сталиным и в ссылке велось постоянное наблюдение. Согласно донесениям филеров, за три месяца и двадцать два дня пребывания в городе поднадзорный (по кличке «Кавказец») 17 раз посетил библиотеку. Своей вологодской знакомой Полине Онуфриевой Сталин подарил летом 1911 года книгу П. Когана «Очерки по истории западноевропейских литератур», которая вышла в свет в Москве в 1909 году. Есть много и других свидетельств того, что Сталин весьма основательно знакомился не только с литературой, но и с литературоведением [664]664
  Громов Е.Сталин. Власть и искусство. С. 32.


[Закрыть]; ему было важно знать – как пишутся книги, как собирается и изучается материал к ним.

Когда Сталин осенью 1913 года приехал в Краков к Ленину, тот был приятно удивлен как общим уровнем образованности Кобы, так и его хорошей осведомленностью в тех проблемах и спорах, которые волновали и раскалывали тогда российскую социал-демократию. Многие подробности закавказских дискуссий по национальным проблемам Ленин узнал именно от Сталина. Поэтому просьба Ленина о написании для журнала «Просвещение» очерка по национальному вопросу была обращена к Сталину неслучайно. Сталин работал над этим очерком в Вене. Он не знал западных языков, и ему помогал 24-летний Николай Бухарин. Бухарин хорошо разбирался тогда в концепциях австро-марксизма, но в российских проблемах Сталин, несомненно, превосходил Бухарина.

В самой долгой и трудной Туруханской ссылке, где Сталин провел около четырех лет, чтение книг, журналов и газет также было его главным занятием. Ссыльные имели право выписывать книги и журналы почти в неограниченном количестве, и они переходили от одного поколения ссыльных к другому. Поэтому и в селе Монастырском Туруханского края, и в далекой Курейке книг было много. Но случались из-за них и конфликты. В 1913 году в селе Монастырском покончил жизнь самоубийством известный тогда профессиональный революционер и друг Ленина Иосиф Дубровинский («Иннокентий»). Он находился в ссылке уже четвертый год и был болен туберкулезом. Для побега, к которому он готовился, у Дубровинского уже не было сил, и он потерял надежду. От погибшего товарища осталась большая личная библиотека, которая по обычаям ссылки должна была перейти в общее пользование – как передвижка. Но Сталин, прибыв в ссылку, забрал всю библиотеку Дубровинского в свое полное владение, что вызвало протесты других ссыльных [665]665
  Трифонов Ю.Отблеск костра. М., 1966. С. 47–48.


[Закрыть]. Конфликт, конечно, уладился, и обмен книгами между ссыльными возобновился. Так, например, Яков Свердлов давал Сталину прочесть большую монографию французского автора А. Олара «Политическая история Французской революции». Эта книга считалась тогда в России наиболее полным пособием по ее истории. А. Олара Сталин знал и раньше, но теперь было время перечитать книгу более внимательно.

У Свердлова было особенно много книг, и он попытался организовать в Туруханском крае систематическое изучение трудов Маркса и Энгельса, а также истории международного рабочего движения. Наибольшую трудность для всех представляло изучение «Капитала», который Сталин читал несколько раз, но на который он никогда не ссылался. Проще было с изучением работ Розы Люксембург, которые Сталин читал на немецком языке. Немецкие тексты Сталин читал в то время довольно свободно, но не владел навыками немецкой разговорной речи.

Много позднее Л. Троцкий писал о «творческом бесплодии» Сталина в годы Первой русской революции, а также в годы войны. По утверждению Троцкого, Сталин не использовал время своих ссылок для теоретической работы, как это делали другие большевики. Но эти упреки были несправедливы. Конечно, Сталин писал и печатался до революции много меньше, чем Троцкий и Бухарин. Но и теоретических амбиций у него в ту пору было много меньше. Однако как читатель и как знаток Маркса и Энгельса Сталин до революции ничем не уступал своим будущим соперникам. Работы же Ленина Сталин, пожалуй, знал даже лучше других российских социал-демократов.

Вернувшись в Петроград в марте 1917 года, Сталин с головой ушел в партийные дела. Для чтения каких-то больших книг, для самообразования или для занятий немецким языком у него теперь не было времени. Но читать Сталин не перестал. В 1917 году он жил по преимуществу в большой квартире семьи Аллилуевых. И здесь именно чтением рассказов и романов, поэм и стихотворений из русской классики, а также собственными рассказами молодой Сталин увлек Надежду Аллилуеву, которая уже через год стала его женой.

Положение дел с чтением книг не сразу изменилось и после победы Октябрьской революции.

Библиотека Сталина

До революции мало кто из профессиональных революционеров-большевиков мог позволить себе иметь личную библиотеку. Однако после революции и переезда Советского правительства в Москву почти все лидеры большевиков, получившие квартиры в Кремле, стали собирать не предметы роскоши или какую-то особую мебель, а книги. Огромные библиотеки были уже к концу 1922 года у Ленина и Троцкого, Бухарина и Зиновьева, у Молотова и Демьяна Бедного. Сталин получил квартиру в Кремле в 1918 году, но в годы Гражданской войны он большую часть времени проводил на разных фронтах – на юге, востоке, северо-западе и западе. Сталин и в эти годы читал много, но без особой системы; число книг в его квартире было невелико. Только в 1925 году Сталин решил обзавестись настоящей личной рабочей библиотекой. В мае 1925 года он поручил своему помощнику и секретарю И. Товстухе заняться этим делом и завести в штате Генсека должность библиотекаря. На вопрос Товстухи: «Какие книги должны быть в библиотеке?» – Сталин ответил письменно на листке из ученической тетради. Фотокопия этой большой записки была недавно опубликована в журнале «Новая и новейшая история» историком Б. Илизаровым. Вот основная часть этой записки: «Записка библиотекарю. Мой совет (и просьба):

1) Склассифицировать книги не по авторам, а по вопросам: а) философия; б) психология; в) социология; г) политэкономия; д) финансы; е) промышленность; ж) сельское хозяйство; з) кооперация; и) русская история; к) история других стран; л) дипломатия; м) внешняя и вн. торговля; н) военное дело; о) национальный вопрос; п) съезды и конференции; р) положение рабочих; с) положение крестьян; т) комсомол; у) история других революций в других странах; ф) о 1905 годе; х) о Февральской революции 1917 г.; ц) об Октябрьской революции 1917 г.; ч) о Ленине и ленинизме; ш) история РКП(б) и Интернационала; щ) о дискуссиях в РКП (статьи, брошюры); щ1) профсоюзы; щ2) беллетристика; щЗ) худ. критика; щ4) журналы политические; щ5) журналы естественнонаучные; щ6) словари всякие; щ7) мемуары.

2) Из этой классификации изъять книги (расположить отдельно):

а) Ленина, б) Маркса, в) Энгельса, г) Каутского, д) Плеханова, е) Троцкого, ж) Бухарина, з) Зиновьева, и) Каменева, к) Лафарга, л) Люксембург, м) Радека.

3) Все остальные склассифицировать по авторам, отложив в сторону: учебники всякие, мелкие журналы, антирелигиозную макулатуру и т. п. И. Сталин» [666]666
  Илизаров Б. С.Сталин. Штрихи к портрету на фоне его библиотеки и архива // Новая и новейшая история. 2000. № 4. С. 157.


[Закрыть].

Эта записка составлена, как мы видим, очень профессионально точно, хотя даже по фотокопии видно, что Сталин трудился над составлением своего поручения не больше 20–30 минут.

Комплектование библиотеки Сталина по этому плану началось уже летом 1925 года, и эта работа продолжалась несколько лет. Но и в 1930-е годы библиотека Сталина пополнялась сотнями книг ежегодно. В его библиотеке были все российские и советские энциклопедии, большое число словарей, особенно словарей русского языка и словарей иностранных слов, разного рода справочники. В библиотеке Сталина имелась практически вся российская литературная классика: и отдельные книги, и собрания сочинений. Особенно много было книг Пушкина и о Пушкине. Сталин получал все новые книги по интересовавшим его темам, которые издавались в СССР. Немало книг он получал и от авторов. По свидетельству Л. Спирина, к концу жизни Сталина общее число книг в его библиотеке превышало 20 тысяч, из которых на 5,5 тысячах книг имелся штамп: «Библиотека И. В. Сталина», а также порядковый номер [667]667
  Спирин Л.Глазами книг. Личная библиотека Сталина // Независимая газета. 1993. 25 мая.


[Закрыть].

Большая часть книг находилась под рукой – в кремлевском служебном кабинете Сталина. Значительная часть размещалась в больших шкафах в квартире Сталина в Кремле и в комнатах и в кабинете Сталина на его даче в Зубалове. Когда в 1935 году для Сталина была построена новая дача в Кунцеве, сюда перевезли и все его книги с прежней дачи. Уже после войны дом Сталина в Кунцеве был расширен, и здесь был построен специальный блок для библиотеки, на один этаж углубленный в землю. Книги хранились в определенной системе на длинных стеллажах из неструганных досок. Библиотекари Сталина менялись, и их судьба неизвестна. Не слишком большие собрания книг образовались и на южных дачах Сталина. Это были главным образом справочные издания, беллетристика, а также сигнальные экземпляры книг от разных издательств.

Небольшая библиотека имелась и на «дальней» даче Сталина, которая была построена в ста километрах от Москвы по Калужскому шоссе. Здесь имелся даже большой зал для совещаний на 250–300 человек, в котором все от пола до потолка было сработано из ценных пород дерева. Но Сталин никаких совещаний здесь не проводил и на этой далекой от Москвы даче почти не бывал. Он разрешил, однако, своей дочери Светлане провести в этом доме «медовый месяц» с ее первым мужем Григорием Морозовым. Сталин разрешил Морозову пользоваться в его отсутствие и его библиотекой в кремлевской квартире [668]668
  Общая газета. 2000. 16–22 марта.


[Закрыть].

Молодой Морозов был тогда поражен обилием и разнообразием книг, которые Сталин читал, о чем свидетельствовали многочисленные пометки, сделанные рукой Сталина. И действительно, библиотека Сталина не была простым хранилищем книг или украшением его кабинета. Большую часть своего собрания Сталин просматривал, а многое читал очень внимательно. Некоторые книги он читал по нескольку раз. Сталин читал книги, как правило, с карандашом, а чаще всего с несколькими цветными карандашами в руках и на столе. Он подчеркивал многие фразы и абзацы, делал пометки и надписи на полях. Еще Карл Маркс говорил: «Книги – мои рабы» и испещрял пометками и заметками поля каждой прочитанной им книги, загибая и закладывая нужные ему страницы. Сталин делал то же самое, и следы его чтения видны на страницах сотен книг.

Приоритеты Сталина-читателя в 1920-е годы

И в публикациях прошлых лет, и в современных очерках и книгах о Сталине можно встретить нередко крайне преувеличенные оценки уровня его образованности и интеллекта. Но многие авторы, наоборот, принижали этот уровень.

Среди технических работников и секретарей Политбюро ЦК РКП(б), с осени 1923 года и до осени 1925 года работал молодой член партии Борис Бажанов. Без объяснения причин он был переведен в конце 1925 года на другую, менее значимую работу. В январе 1928 года во время одной из своих командировок в Закавказье Бажанов бежал из страны через советско-иранскую границу. Выдавая себя за доверенное лицо Сталина, Бажанов уже в 1923 и 1929 годах написал несколько статей и очерков о Сталине, которые еще через несколько десятилетий он объединил в книгу воспоминаний. Эта книга была издана на многих языках, в том числе и на русском. Ее часто цитируют, хотя многое из того, что писал Бажанов, было основано на собственных фантазиях, а не на реальных фактах и наблюдениях. Характеризуя стиль и характер деятельности Сталина, к которому Бажанов якобы мог заходить «десятки раз в день», автор «Воспоминаний» утверждал, что Сталин ленив и работает мало. «При обсуждении разных проблем на Политбюро Сталин ничего дельного и толкового по обсуждаемым вопросам сказать не может… К искусству, литературе, музыке Сталин равнодушен… В секретариате Сталина мне разъясняют, что Сталин никаких бумаг не читает и никакими делами не интересуется. Сталин малокультурен, никогда ничего не читает, ничем не интересуется…» [669]669
  Бажанов Б.Воспоминания бывшего секретаря Сталина. С. 55, 147.


[Закрыть]

В менее примитивной форме, но сходный портрет Сталина пытался нарисовать в конце 1930-х годов и Лев Троцкий. Между тем нет никаких оснований преуменьшать интеллект и способности Сталина, а также его познания в разных областях. Сталин победил своих противников не только благодаря исключительной жестокости, воле и коварству, но и потому, что очень многие вещи он знал и понимал лучше них. В том числе и марксистскую догматику.

Несомненно, главным чтением Сталина были в 1920-е годы разного рода бумаги и документы, доносы и донесения, проекты решений ЦК и других органов власти, сводки и планы. Он регулярно получал от НКВД обширные и весьма откровенные обзоры о положении в стране. Многие из таких обзоров поступали и к другим членам Политбюро, но некоторые составлялись только в одном экземпляре – для Сталина. Чрезвычайно большое количество документов Сталин получал от Исполкома Коммунистического Интернационала. Любой документ, который Сталин должен был подписать, он прочитывал особенно внимательно, нередко исправляя или дополняя текст этого документа. Но он находил в течение почти каждого дня не менее двух-трех часов и для чтения книг, журналов и газет.

Сталин просматривал или читал по несколько книг в день. Он сам говорил некоторым из «посетителей» своего кабинета, показывая на свежую пачку книг на своем письменном столе: «Это моя дневная норма – страниц 500…» [670]670
  Шарапов Ю.Пятьсот страниц в день. // Московские новости. 1988.18 сент. С. 16.


[Закрыть]В год набегало таким образом до тысячи книг. Невозможно поэтому в кратком очерке комментировать все читательские интересы Сталина. Но можно отметить и оценить некоторые из приоритетов Генсека как читателя.

Время с 1924 по 1929 годы было периодом самых острых внутрипартийных дискуссий, и Сталин готовился к полемике со своими оппонентами из «левой» и «правой» оппозиций очень серьезно. В его библиотеке были практически все книги и статьи Троцкого, Каменева, Зиновьева, Бухарина и Радека, которые издавались как до, так и после Октябрьской революции. Были здесь книги и брошюры и почти всех других активных участников партийных дискуссий: Сокольникова, Преображенского, Раковского, Пятакова, Сафарова, Рыкова. Соответственно, Сталин держал под рукой и внимательно читал все известные тогда сочинения Ленина. Первое издание Собрания сочинений В. И. Ленина, которое вышло в свет в 1920-е годы, Сталин прочитал несколько раз. Очень много пометок, сделанных рукой Сталина, имеется и на страницах второго Собрания сочинений В. И. Ленина… Хорошее знание работ Ленина много раз выручало Сталина в полемике – он почти всегда находил для ответа нужную цитату. Несколько раз читал Сталин и многие работы Маркса и Энгельса.

Правда, в «Капитал» Сталин заглядывал уже редко: пометки и закладки остались только в тексте нескольких разделов первого тома «Капитала». Не особенно успешными были и попытки Сталина овладеть основами немецкой классической философии по первоисточникам. Сталина раздражали и Кант, и Гегель: Генсек не любил слишком сложных и многосмысленных текстов. Но он все же внимательно прочел немало популярных изложений немецкой классической философии, включая Фихте и Шеллинга. Неприязнь к немецкой идеалистической философии Сталин сохранил на всю жизнь. Из этой неприязни и родилась известная, но малопонятная формула Сталина о гегелевской философии как «феодально-аристократической реакции на французскую революцию», озвученная А. Ждановым в 1947 году.

В 1920-е годы Сталин читал много книг по истории революций и революционных войн в других странах, по истории и экономике Китая, где в эти годы начала развертываться большая и мощная демократическая и крестьянско-пролетарская революция. Сталин читал и все новые работы по истории ВКП(б). По подсчетам Л. Спирина, книги по истории составляли почти половину библиотеки Сталина, из них три четверти так или иначе относились к истории ВКП(б). Но Сталин читал в эти годы немало книг и по истории войн и военного искусства. По свидетельству Ю. Шарапова, который в середине 1950-х годов был заведующим специальной библиотекой Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и в 1957 году принимал в ее фонды личную библиотеку Сталина, страницы изданных еще до революции книг о войнах ассирийцев, древних греков и древних римлян были полны закладок и пометок Сталина. Эта часть его библиотеки формировалась как раз в 1920-е годы.

Через секретарей и библиотекаря Сталин часто заказывал книги и журналы для временного пользования, и эти книги ему привозили пачками из главных государственных библиотек и из библиотеки ЦК ВКП(б). Некоторые из заказанных Сталиным книг приходилось долго разыскивать. Все книги, которые поступали к Сталину в библиотеку или для временного использования, фиксировались в секретариате Сталина, а время от времени на этот счет составлялись обширные списки и реестры. Отдельно составлялись списки книг, которые приходили к Сталину по почте от авторов или с курьерами из издательств. Некоторые из таких реестров сохранились, и комментарии к ним уже публиковались в российской левой печати. Так, например, историк Михаил Вылцан обнаружил в одном из архивов «Реестр на литературу, посылаемую на квартиру И. В. Сталину за апрель – декабрь 1926 года». Это огромный список из сотни названий. Преобладают в нем книги по истории и социологии, экономике, а также беллетристика. Но есть в этом реестре книги о душе и гипнозе, о нервных и венерических заболеваниях, о спорте и преступлениях, о возможности воскресения из мертвых и о праве государства на смертную казнь. Есть даже антисемитская фальшивка некоего Е. Брандта о ритуальных убийствах у евреев [671]671
  Вылцан М.К вопросу об интеллекте Сталина // Правда. 1996. 27 сент. – 4 окт.


[Закрыть].

Специальных книг по точным наукам Сталин не читал и не выписывал. Но научно-популярных изданий выписывал и читал много. Одну из таких книг – «Завоевание природы» Б. Андреева – Сталин не только прочел, но и подарил своему сыну Якову к 20-летию с просьбой обязательно ее прочесть.

Известный израильский славист Михаил Вайскопф опубликовал в 2001 году 400-страничное критическое исследование литературного языка и стиля самого Сталина [672]672
  Вайскопф М.Писатель Сталин. М., 2001.


[Закрыть]. Эпиграфом к одной из глав своей книги автор в насмешку поставил слова М. И. Калинина из его беседы с начинающими писателями о том, что лучше всех знает русский язык Сталин. Здесь же приведены и слова Анри Барбюса, который назвал «настоящим литературным шедевром» доклад Сталина об итогах Первой пятилетки. М. Вайскопф оспаривает эти оценки и приводит много примеров стилистически не слишком грамотных фраз из выступлений и статей Сталина. Но Сталин не был писателем и не претендовал на литературную славу. Его выступления и статьи были достаточно четкими и понятными, хотя в них и можно найти немало разного рода погрешностей с точки зрения строгих норм литературной речи.

Вайскопф заходит слишком далеко в своих оценках Сталина как читателя. Анализируя приводимые в речах и докладах Сталина цитаты из художественных произведений, М. Вайскопф соглашается с мнением А. Авторханова и Д. Волкогонова об очень ограниченном знакомстве Сталина с шедеврами мировой и отечественной литературы. Неоднократно ссылается М. Вайскопф и на «отлично информированного Б. Бажанова». Если верить автору книги «Писатель Сталин», то его герой хорошо знал только книги Гоголя и Салтыкова-Щедрина, рассказы молодого Чехова и басни Крылова, но почти не знал романов Достоевского, Тургенева, Л. Толстого, даже Горького. Однако нельзя судить о литературной эрудиции политика и оратора по приводимым им цитатам. Ясно, что сатирики и баснописцы будут всегда стоять в политической публицистике вне конкуренции. Сталин хорошо знал, например, Мопассана и Бальзака, но никогда их не цитировал.

Во второй половине 1920-х годов Сталин читал все главные сочинения советских литераторов, изданные в СССР. Он был внимательным читателем всех «толстых» литературно-общественных журналов: «Октября», «Нового мира», «Красной нови». Любил и журнал «Огонек», просматривал «Крокодил». Сталин получил и прочел отдельно изданные книги А. Фадеева и Д. Фурманова, Б. Пильняка и И. Бабеля, А. Серафимовича и А. Толстого, М. Шагинян и И. Эренбурга. Ему очень понравилась «Аэлита» А. Толстого и поэмы В. Маяковского «Владимир Ильич Ленин» и «Хорошо!». В 1928–1929 г. Сталин прочел первые две книги «Тихого Дона» М. Шолохова и отнесся к этому роману одобрительно, проигнорировав критику Шолохова со стороны многих рапповцев. В 1920-е годы авторитет Сталина был уже очень велик, но не абсолютен, и он открыто не вмешивался в литературные дела. Его высказывания не были категоричны и обязательны к немедленному исполнению. Но он не скрывал и своих симпатий или, наоборот, антипатий.

В 1928–1930 гг. Сталин встречался в Кремле с А. Фадеевым и Л. Авербахом, А. Аросевым и А. Воронским. 28 ноября 1930 года состоялась первая встреча Сталина с Михаилом Шолоховым. Сообщения о каких-то встречах Сталина в середине 1920-х годов с Маяковским, Пастернаком и даже с Есениным подтверждения нигде не получили. На общей встрече Сталина с редакторами «толстых» журналов 19 ноября 1930 года были Ф. Панферов, Л. Фадеев и Л. Авербах. В феврале 1929 года по просьбе Лазаря Кагановича Сталин встретился с группой украинских писателей. Сталин говорил об общих проблемах национальной и языковой политики, но также давал оценки отдельным писателям. Он, например, назвал попутчиками и «липовыми коммунистами» Бориса Лавренева и Всеволода Иванова, но тут же отметил, что они приносят советской литературе больше пользы, чем десять или двадцать писателей-коммунистов, у которых «ни черта не выходит». «Безусловно чужим человеком» Сталин называл «этого самого всем известного Булгакова», добавив, однако, что и Булгаков «безусловно принес все-таки пользу». Как известно, пьесу М. Булгакова «Дни Турбиных» Сталин смотрел во МХАТе много раз. Но он не мог смотреть такие, например, пьесы из западной классики, как «Женитьба Фигаро», объявляя ее «пустяковой и бессодержательной вещью», «шутками дармоедов-дворян и их прислужников» [673]673
  Литературная газета. 1989. 20 сент.


[Закрыть]. Вообще к пьесам и к театру Сталин относился тогда более внимательно, чем к романам и журналам. Сталин выписывал в 1920-е годы и все главные мемуарные издания русской эмиграции, а из эмигрантских журналов – «Современные записки».

Из марксистских и партийно-политических журналов Сталин регулярно читал «Большевик», «Пролетарская революция», «Спутник агитатора», «Под знаменем марксизма». По ним Сталин внимательно следил за развернувшейся в конце 1920-х годов не слишком продуктивной дискуссией между двумя школами советских философов – группой «диалектиков», возглавляемой А. Дебориным, и группой «механистов», возглавляемой И. Степановым. Впрочем, вмешательство Сталина в эту дискуссию и его встреча с членами бюро партийной ячейки Института красной профессуры М. Митиным и П. Юдиным привела к крушению обоих враждующих групп и завела философию марксизма в нашей стране в такой тупик, из которого она так и не смогла выбраться.