Текст книги "Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды"

Автор книги: Роман Почекаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 35 страниц)

26

Ранее в исторической науке было распространено мнение, что в 1262 г. русские земли пытались сбросить именно ордынское иго [см.: Карамзин 1992, с. 53; Пашуто 1956, с. 220-221; Каргалов 1984, с. 22]. Однако оно опровергается летописным сообщением: «… того лета приехал Титям послом на Русь от царя Татарского именем Кутлубея, золъ сын Бесерменинъ, того поспехом окаянный лишенник творя христьяном велику досаду и кресту и святым церквам ругайся. И егда людие по граду гневахуся на враги своя, и подвигошася на Бесермен и изгнаша вонъ из градовъ, а иных избиша..». [ПСРЛ 1949, с. 144]. Уже А. Н. Насонов соотносил летописного «царя Кутлубея» с Хубилаем и. соответственно, утверждал, что восстание на Руси было направлено против сборщиков монгольского хана, а не ордынского правителя [Насонов 2002, с. 216; Белозеров 2003, с. 71; ср.: Вернадский 2000, с. 166-167, Феннел 1989, с 160-161]. Да и слово «Титям», представленное летописцами как имя посла, на самом деле – титул высокопоставленного чиновника в монгольском Китае [Рыкин 2007, с 482-483].

27

Джузджани приводит подробный рассказ о том, как монгольский правитель в Самарканде начал гонения против мусульман, а Берке, получи" известие об этом, тут же отправил в город свои войска, которые устроили настоящую резню самаркандских христиан [СМИЗО 2006, с. 45-47]. Однако мы уже успели убедиться, что полностью полагаться на сообщения этого историка не следует. Персидские историки утверждают обратное – что именно подданные Берке были уничтожены, согласно Вассафу, «около этого времени каан отправил посла, который произвел новую перепись (шумаре) Бухары. Из общего числа 16 000 (человек), которые были сосчитаны в самой Бухаре, 5000 (человек) принадлежало (к улусу) Бату, 3000 – Кутуй-беги, матери Хулагу-хана, остальные же назывались „улугкул“, т. е. „великий центр“, которым каждый из сыновей Чингиз-хана, утвердившись на престоле ханском, мог распоряжаться, как (своею) собственностью. Эти 5000, принадлежавшие Бату, вывели в степь и на языке белых клинков, глашатаев красной смерти, прочли им смертный приговор. Не были пощажены ни имущество, ни жены, ни дети их» [СМИЗО 2006, с. 164-165]. По приказу Эржэнэ-хатун, правительницы Чагатаева улуса, были уничтожены представители высшего мусульманского духовенства Бухары, среди которых оказался даже Бурхан ад-Дин, сын Сайф ад-Дина Бахарзи – влиятельного шейха, которого Берке признавал своим духовным наставником. Репрессии обрушились и на сторонников Джучидов в Самарканде [Бухарский вакф 1979, с 15] По-видимому, та же судьба постигла и китайские владения Джучидов – округ Пинъянфу, выделенный Бату еще на курултае в 1235 г. [см.: Юань ши 2004, с. 488].

28

Основная причина войны была вполне очевидна и для современников, и для историков. Уже Марко Поло отмечал «В 1261 г. по P. X. произошла великая распря между Алаем, царем восточных татар, и Беркою, царем западных. Из-за области, что была смежна тому и другому; каждому хотелось ею завладеть, и ни один не хотел уступить ее другому» [Марко Поло 1997, с. 371]. Персидский автор Вассаф уточняет, о каких именно землях шла речь: «Что позади Дербенда, называемого Демир-капук (Железные ворота), то всегда было местом зимовки и сборным пунктом разбросанных частей войска его (Туши); по временам они делали набеги до Аррана и говорили, что Арран и Азербайджан также входят в состав владений и становищ их (Джучидов). Вот почему с обеих сторон, хулагидской и джучидской, стали проявляться, одна за другой, причины раздора и поводы к озлоблению» [СМИЗО 2006. с. 163, 197; Закиров 1966. с. 13-14]. Современные исследователи вполне обоснованно отмечают, что претензии на эти территории объяснялись не только прежним разделом империи или необходимостью территорий для кочевок: через Азербайджан и Северный Иран проходила одна из трасс Великого Шелкового пути, представлявшая серьезный источник доходов для владельца этих областей [Петрушевский 1977, с 236; Малышев 2004а]. Как можно убедиться, последующее соперничество Золотой Орды и Хулагуидского Ирана касалось именно этих территорий на них претендовали впоследствии ордынские ханы Узбек, Джанибек и Токтамыш.

29

Разнообразные поводы для начала войны отмечены средневековыми авторами. Так, согласно Джузджани, «он (Хулаву) забрал все сокровища багдадские, исчисление и счет которых не могут быть начертаны пером и не поддаются человеческому определению. Из денег, драгоценных камней, редкостей и дорогих украшений он все увез в свой лагерь… Кое-что, в виде подарка и доли, отослал к Берка, мусульманину, а часть утаил. Люди, заслуживающие доверия, рассказывали следующее: „То, что дошло до Берка, последний не принял, умертвив послов Хулаву. По этой причине возникла вражда между Берка и Хулаву“» [СМИЗО 2006, с. 51]. Арабские авторы Ибн Абд аз-Захир и Рукн ад-Дин Бейбарс приписывают инициативу в развязывании войны мамлюкскому султану Египта аз-Захиру Бейбарсу: «В 660-м г. (= 26 нояб. 1261 – 14 нояб. 1262 г.) он (ал-Малик аз-Захир) написал к Берке, великому царю татарскому, письмо, которое я писал со слов его (и в котором) он подстрекал его против Хулавуна, возбуждал между ними вражду и ненависть да разбирал довод тому, что для него обязательна священная война с татарами, так как получаются одно за другим известия о принятии им ислама, и что этим вменяется ему в долг воевать с неверными, хотя бы они были его родичи» [СМИЗО 2005, с. 68-69, 75, 88-89].

Сведения о гибели царевичей-Джучидов, командовавших ордынскими подразделениями в войсках Хулагу, приводятся у разных авторов. Киракос Гандзакеци пишет. "А великий Хулагу беспощадно и безжалостно истребил всех находившихся при нем и равных ему по происхождению знатных и славных правителей из рода Батыя и Беркая: Гула, Балахая, Тутхара, Мегана, сына Гула, Гатахана и многих других вместе с их войском – были уничтожены мечом и стар, и млад, так как они находились при нем и вмешивались в дела государства" [Киракос 1976, с. 236] В чем состояло "вмешательство в дела государства", уточняет Григор Акнерци: "Как только ханские сыновья узнали о том, что Гулаву намерен воссесть на ханский престол, то четверо из них пришли в ярость и не захотели повиноваться Гулаву. Такудар и Бора-хан подчинились, а Баллха, Тутар, Гатаган и Миган не согласились признать его ханом. Когда аргучи Мангу-хана убедились в том, что эти четверо не только не желают повиноваться, но еще намерены сопротивляться Гулаву. то приказали подвергнуть их ясаку, т е. задушить тетивой лука. После этого аргучи приказали армянским и грузинским войскам идти на войска мятежников и перебить их; что и было исполнено" [Патканов 1871, с. 31 -32]. Рашид ад-Дин в разных частях своего сочинения приводит две разные версии их гибели. Так, во втором томе персидский историк сообщает: "Балакан. который был в этом государстве, задумал против Хулагу-хана измену и предательство и прибегнул к колдовству. Случайно [это] вышло наружу. Учинили о том допрос, он тоже признался. Для того, чтобы не зародилась обида, Хулагу-хан отослал [Балакана] с эмиром Сунджаком к Берке. Когда они туда прибыли, была установлена с несомненностью его вина, Берке отослал его [обратно] к Хулагу-хану. "Он виновен, ты ведаешь этим" Хулагу-хан казнил его, вскоре после этого скончались также Татар и Кули. Заподозрили, что им с умыслом дали зелья. Поэтому у них возникло недовольство [друг на друга], и Берке стал враждовать с Хулагу-ханом". [Рашид ад-Дин 1960, с. 81-82]. В третьем же томе излагается сходная версия, но царевичи-Джучиды как бы "поменялись ролями": "В ту же пору скончался скоропостижно на пиру царевич Булга, сын Шибана. внук Джучи. Затем заподозрили в колдовстве и измене Тутар-огула. После установления виновности Хулагу-хан отправил его в сопровождении Сунджака на служение к беркею. И [Сунджак] доложил об его вине Беркей в силу чингизхановой ясы отослал его к Хулагу-хану, и 17 числа месяца сафара лета [6[58]2 II 1260] его казнили… Затем скончался и Кули" [Рашид ад-Дин 1946, с. 54].

30

Подробные сведения об этой кампании приведены у арабского автора ал-Муфаддала и Рашид ад-Дина [СМИЗО 2005, с. 146-147; Рашид ад-Дин 1946, с. 59-60]. Согласно Киракосу Гандзакеци, военные действия начал Хулагу, который, не встречая сопротивления, дошел до Дербента и только тут встретился с войсками Берке, который разгромил его в ожесточенной битве. Хулагу повернул обратно, оставив заслон под командованием Ширэмуна, который сумел сдержать натиск войск Берке и позволил основным силам ильхана достичь своих владений [Киракос 1976, с. 237]. Сходно с информацией армянского историка и сообщение арабского автора ал-Айни, который также сообщает об одном только сражении между Берке и Хулагу на Тереке, в котором ильхан потерпел поражение, а многие его воины потонули в реке при отступлении [СМИЗО 2005, с. 354]. Наиболее ценное дополнение к сведениям Рашид ад-Дина представляет сообщение арабского историка Ибн Васила. согласно которому Хулагу вторгся в глубь владений Берке на 15 дней пути, и ордынский правитель не оказывал ему сопротивления, отступая, пока не достиг р. Куры. Хулагу удалось захватить лагерь ордынских войск со всем его имуществом, и Берке «сделал воззвание к войску своему, чтобы садился на коня всякий, кому 10 лет (и более) от роду». Узнав о приближении бесчисленного войска, Хулагу начал отступление и переправился через Куру обратно Однако часть его войск не успела переправиться и подверглась разгрому [СМИЗО 2005, с 83– 85]. Вспомним, что именно к этому времени относятся и сведения из «Жития Александра Невского»: «Было в те времена насилие великое от иноверных, преследовали они христиан, заставляя их воевать на своей стороне. Князь же великий Александр пошел к царю, чтобы отмолить людей своих от этой беды» [Повесть о житии 1985, с. 165; см. также: Мыськов 2003, с 92]. Как видим, Берке, находившийся в критическом положении, намеревался усилить свою армию даже за счет русских!

Венецианец Марко Поло описывает эти события в несколько упрощенной форме, гораздо больше внимания уделяя речам, сказанным, якобы, Берке и Хулагу перед битвой и личному героизму, который оба правителя, якобы, проявили во время сражения (это заставляет предположить, что источником для венецианца послужил некий монгольский "рыцарский роман"). О самой же битве Поло говорит весьма кратко, причем, согласно его трактовке, победил, в конечном счете, Хулагу, обративший Берке в бегство, но потом сам вынужден был отойти, поскольку понес слишком большие потери. "Так-то, как вы слышали, произошла эта битва, и Алау победил", – говорит венецианский автор [Марко Поло 1997, с. 375].

Наиболее фантастическая версия противостояния Берке и Хулагу приведена в тюркских источниках XV-XVI вв., в частности, в сочинении Мирзы Улугбека "Улус-и арба йи Чингизи", "Родословии тюрков" неизвестного автора сер. XV в. и "Чингиз-наме" Утемиша-хаджи. В "Родословии тюрков", в частности, говорится следующее: "(Однажды) путь его [Берке. – Р. П.] случился к куполу ислама Бухаре он явился к одному из шейхов (своего) времени и от него удостоился наставления (талькин). Говорят, что тем великим шейхом был шейх Сейф-ад-дии Бахарзи, один из великих преемников шейха Неджим-ад-дина Кубра Он (Берке) долгое время находился у порога его (шейха), по приказу великого шейха отправился в Дешт-и-Кипчак через Хаджитархан с небольшим войском; на берегу реки Идиль произошла встреча с бесчисленным войском Хулагу-хана, сына Тули-хаиа, сына Чингиз-хана. и, благодаря духовной помощи дервишей святого, поражение выпало войскам Хулагу-хана. Хулагу-хан, который имел намерение (направиться) в Дешт-и-Кипчак, бросил свое намерение, повернул назад, ушел в сторону Азербайджана, от сильного огорчения заболел и умер в Тебризе. Некоторые говорят, что он был убит в этом сражении; эти слова не имеют основания. Берке-хан, сын Джучи, победивший и победоносный, с сердцем, полным божественного света, по приказу всемогущего (бога) творца и по праву утвердился на троне Дешт-и-Кипчака..". [СМИЗО 2006, с. 391-392; см также: Тулибаева 2004, с. 352-353; Утемиш-хаджи 1992, с. 97-98] Фактически единственный достоверный элемент в этом рассказе – сам факт сражения между Берке и Хулагу и поражение последнего!

31

См. Рашид ад-Дин 1946, с. 60. Несмотря на то что в сочинении персидского историка вполне определенно говорится о ложности информации Хулагу. Е. П. Мыськов почему-то решил, что Хубилай и в самом деле направил на помощь Хулагу свои войска [см: Мыськов 2003, с. 83].

32

Сведения о строительствах Берке в Тебризе содержатся у ал-Умари: «Потом, когда Хулаку умер и воцарился сын его Абага, то они постарались обмануть его тем, что султан их Берке хочет построить в Тебризе соборную мечеть. Он (Абага) дал им разрешение на это, и они построили ее и написали на ней имя султана Берке Потом они попросили (позволения) построить завод для выделки там тканей для себя Он (Абага) разрешил им и это. И стали они выделывать там материи для султана Берке. В таком положении оставалось дело до тех пор, пока произошел между ними разлад, да они столкнулись, и Берке поразил Абагу. Разгневался Абага и уничтожил фабрики» [СМИЗО 2005, с. 177-178].

33

Персидские и арабские авторы расходятся в описаниях этой кампании. Мы привели версию Рашид ад-Дина [Рашид ад-Дин 1946, с. 68]. Согласно Хамдаллаху Казвини, после смерти Берке «войско его обратилось в бегство; некоторые были взяты в плен и он (Юшмут?) отдал их в рабство кому попало» [СМИЗО 2006, с. 183]. Согласно ан-Нувайри, Берке «снарядил войско и поставил над ним Ису Ногая. сына Татара, сына Могола, который и двинулся в авангарде. Потом он послал вслед за ним другого начальника, по имени Сунтая, с 50 000 всадников. Ногай успел уйти вперед с теми, которые были при нем. и предстал пред войско Абаги; Сунтай же шел по пятам его. Когда войска Абаги увидели Сунтая, приближавшегося с огромной ратью, то они скучились и собрались бежать. Сунтай, вообразив, что они окружили Ногая и бывших с ним (людей), обратился в бегство, без всякого боя. Ногай же погнался за войсками Абаги, напал на них, разогнал их, убил из них множество и вернулся к Берке. Усилилось (с тех пор) значение его у него (Берке), и возвысилось положение его. Он (Берке) поставил его над несколькими тьмами, вина же Сунтая в глазах Берке была велика». Эту же версию повторяют Ибн Халдун и ал-Айпи [СМИЗО 2005, с. 124, 270-271. 354].

34

В последние годы правления Бату власть монголов в городах Южного Крыма была лишь номинальной и ограничивалась уплатой дани [см.: Антонин 1863. с. 611; Пашуто 1956, с. 162] Берке восстановил ордынское господство на полуострове и вернул туда своих наместников: рассказывая о посольстве султана Египта к Берке в 1263-1264 гг., арабский автор ал-Муфаддал сообщает, что послы султана аз-Захира Бейбарса, миновав Константинополь, отправились «оттуда в Дакситу, т. е. на берег Судакский. Там встретил их правитель того края по имени Таюк, у которого были лошади йулак, т. е. почтовые. Имя этой земли Крым». [СМИЗО 2005, с. 150; см. также Смирнов 2005, с. 74].

35

См. подробнее: Почекаев 2006а, с. 264-266.

36

Подробный рассказ об этих событиях приведен в Ипатьевской летописи [ПСРЛ 1843, с. 198-200]. См. также: Пашуто 1950, с. 283-285; Еремин 1957, с. 104-108; Котлнр 2008, с.307; Моргунов 2007, с. 21.

37

Сведения о переписи 1259 г. содержатся в русских летописях [см., напр.: ПСРЛ 1926-1928, с. 475; ИПЛ 2001, с. 310-311; ПСРЛ 1949, с. 143; см также: Гумилев 1995, с. 144; Феннел 1989, с. 158].

38

Согласно летописям, «того же лета князь великии Александръ восхоте поити во Орду ко цареви, да бы отмолил люди от беды». [ПСРЛ 1949, с 144; см. также: Феннел 1989, с. 161-162].

39

Под 6779 (1271) г. сообщается, в частности, что великий князь Ярослав Ярославич в конце 1271 – начале 1272 гг. «преставися…, ида ис Татар». Аналогичным образом в «лето 6784» (1276 г) «прииде князь велики ис Татар Василеи» и «тое же зимы преставися» [ПСРЛ 1949, с. 150. 151]. На наш взгляд, каждый князь (в первую очередь – великий), предчувствуя свою скорую кончину, приезжал к ордынскому монарху «на консультацию» о своем предполагаемом преемнике и согласовывал его кандидатуру. В условиях анархии и беспринципной борьбы за власть, начатой потомками Всеволода Большое Гнездо после смерти Ярослава Всеволодовича (1246 г.), одобрение верховным сюзереном русских земель кандидата в великие князья служило своеобразной гарантией мира и стабильности на Руси. Не случайно и преемник Ярослава, Василий Ярославич, и преемник последнего Дмитрий Александрович занимали великокняжеский престол без каких-либо потрясений и смут. Так что, весьма вероятно, что первый прецедент такого согласования был положен еще Александром Невским и Берке.

40

Согласно Лаврентьевской летописи, «В лето 6769 (1261)… Того же лета постави митрополитъ епископа Митрофана Сараю» [ПСРЛ 1926-1928, с. с. 476; см. также ПСРЛ 1949, с. 144]. Епархия действовала в Сарае в течение всего времени существования Улуса Джучи, причем ее иерархи являлись одновременно и подчиненными киевских митрополитов, и подданными ханов, которые, вероятно, даже порой возлагали на них свои дипломатические поручения [см., напр.: Григорьев 20046, с 49; Гумилев 1995, с. 145; Кривошеев. Соколов 2002, с. 166-169]. История «царевича Петра» содержится в средневековом сочинении «Повесть о Петре, царевиче Ордынском», по мнению различных исследователей, созданной либо в середине XIV, либо даже в конце XV в. [см. Кривошеев 2002, с. 118]

41

Современные исследователи подвергают сомнению даже сам факт обращения Берке в ислам [см., напр.: DeWeese, 1994, р. 85. 150; Halperin 2007. р. 264; ср.: Vasary 2007]. Однако многие средневековые авторы, нередко независимые друг от друга (европейские, армянские, арабские, персидские и тюркские), единодушно сообщают о принятии им ислама. Наиболее распространена версия обращения Берке авторитетным бухарским шейхом Сайф ал-Хакк ва-д-дин Саидом ибн ал-Мутаххаром ал-Бахарзи – ее приводят, в частности, персоязычиый индийский историк XIII в. Джузджани, арабский ученый конца XIV – начала XV вв. Ибн Халдун, анонимный автор «Родословия тюрков» сер. XV в и хивинский автор сер. XVI в. Утемиш-хаджи [см.: СМИЗО 2005, с 269-270; СМИЗО 2006, с. 50-51, 391-392; Утемиш-хаджи 1992, с. 96-97]. Даты принятия ислама Берке у авторов разнятся: по мнению одних, его обращение имело место еще при жизни Бату, другие считают, что он стал мусульманином после своего прихода к власти. Посланник французского короля Вильгельм де Рубрук, побывавший в Золотой Орде в 1253 г., отмечал, что «Берка выдает себя за сарацина и не позволяет есть при своем дворе свиное мясо» [Рубрук 1997, с. 115; см. также. Pelliot 1949, р. 50-51]. Татарский историк Ш. Марджани пишет, что Берке принял ислам в 1242 г [Марджани 2005. с. 14, 105], однако, учитывая его многочисленные ошибки хронологического характера, можно к этой дате отнестись с недоверием.

42

Сведения о противостоянии двух претендентов на трон халифа и его исходе приводятся в труде арабского автора XIV в. Ибн Касира [см.: Hammer-Purgstall 1840, s 170-171; Закиров 1966, с. 11-12]. В. В. Бартольд, описывая этот же эпизод с соперничеством двух халифов со ссылкой на аз-Захаби, ничего не упоминает о том, что Берке покровительствовал ал-Хакиму [Бартольд 2002 Халиф, с. 38].

43

Согласно Ибн Абд аз-Захиру, секретарю султана Бейбарса, султан Египта направил Берке послание, в котором сообщалось, что имя Берке поминается в молитвах в священных городах мусульман – Мекке, Медине и Иерусалиме – сразу же за именем султана [СМИЗО 2005, с. 74; см. также: Закиров 1966, с. 52].

44

По сообщению египетского автора XV в. ал-Макризи, «в 660 году (= 26 нояб. 1261 – 14 нояб. 1262 г.) из Дамаска и других мест выступили разведчики и захватили множество татар, намеревавшихся двинуться в Египет, чтобы найти себе (там) убежите. (Дело в том, что) царь Берке посылал их на помощь к Хулаку, но, когда между ними (т. е. между Берке и Хулаку) произошел раздор, написал им, призывая их к себе, и приказал им, в случае, если они не в состоянии добраться до него, отправиться к войскам египетским. Причиною вражды Берке с Хулаку было то, что в сражении, которое произошло между ними, был убит сын Хулаку и разбито войско его» [СМИЗО 2005, с. 301]. Согласно сведениям ан-Нувайри, монгольские всадники приняли ислам, были взяты на службу со всеми привилегиями мамлюков и получили земельные владения, благодаря чему в Египет стали приходить и другие монгольские отряды. Наиболее крупный из них, 1 300 человек, появился в Каире в октябре 1263 г. и также был включен в состав гвардии султана [СМИЗО 2005, с 132-133; см. также. Семенова 1966, с. 54; Reinaud 1827, р. 11].