Текст книги "Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды"
Автор книги: Роман Почекаев
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)
VI
Было бы неправильным представлять противостояние Токтамыша и Тимура всего лишь как результат непродуманных действий хана. Несомненно, в планы Тимура входило подчинение владений Джучидов, как и всей Центральной Азии, что вполне определенно вытекает из его последующей политики. Открытие военных действий против Золотой Орды было только вопросом времени, и Токтамыш своими деяниями всего лишь ускорил их. Настоящей же бедой для Золотой Орды стала нерешительность Токтамыша, который, видимо, переоценивал полководческие способности Амира Тимура и с самого начала кампании был настроен либо на уклонение от решительного боя, либо на поражение.
Как бы то ни было, зимой 1390/1391 г. войска Тимура вторглись в пределы Синей Орды, а проводниками у них служили царевичи Кунче-оглан и Тимур-Кутлуг, потомки Туга-Тимура, и эмир Идигу мангыт. Нет сомнения, что они не только выступили проводниками вражеского войска, но и сумели привлечь на свою сторону часть воинов Токтамыша. {490}
[Закрыть] Хан предпринял последнюю попытку договориться с Тимуром и направил к нему посольство с дарами и предложением мира, однако тот в ответ лишь упрекнул хана в неблагодарности и заявил, что больше не верит его клятвам и обещаниям. {491}
[Закрыть]
Поняв, что войны не избежать, Токтамыш во главе своей армии выступил навстречу Тимуру. На его стороне были мороз и голод, так как войска Тимура, покинув собственные владения и оказавшись на чужой территории, страдали от недостатка продовольствия и от холодов: теперь Железный Хромец сам оказался в положении, в каком пару лет назад был Токтамыш в Мавераннахре! Тимуру даже пришлось на некоторое время прекратить движение вперед и организовать серию облавных охот, чтобы накормить своих голодающих ратников. {492}
[Закрыть]
Однако Тимур был более харизматическим лидером, нежели Токтамыш, и умел поддерживать боевой дух своих войск, а потому не отказался от продолжения похода, как это сделал в свое время хан Золотой Орды. Благодаря своим «проводникам» Тимуру удалось выйти навстречу войскам Токтамыша там, где бой мог пройти по его плану. Сражение состоялось на р. Кондурче 15 раджаба 793 г. х. (18 июня 1391 г.). В течение долгого времени было неясно, кто одержит победу, затем нервы Токтамыша не выдержали, и он приказал отступать. {493}
[Закрыть] Возможно, он намеревался сохранить часть войск и не допустить дальнейшего вторжения чагатайцев в западные области Золотой Орды. Однако, как оказалось, Тимур на этот раз вовсе и не имел таких намерений. Разорив Синюю Орду и ликвидировав тем самым угрозу нападения ордынцев с севера, он вернулся в свои владения в Мавераннахре.
Впрочем, Железный Хромец не ограничился разгромом войск Токтамыша и разорением Синей Орды: он также спровоцировал и междоусобную борьбу среди Джучидов. Находившиеся при нем царевичи Тимур-Кутлуг и Кунче-оглан вместе с эмиром Идигу обратились к Тимуру с просьбой отпустить их в Синюю Орду, чтобы они могли собрать своих приверженцев и усилить ими войска Тимура для дальнейшей борьбы с Токтамышем. Тот согласился, однако впоследствии ни Тимур-Кутлуг, ни Идигу не вернулись: они предпочли остаться в Синей Орде. Только Кунче-оглан оказался верен своему слову и с небольшим количеством приверженцев возвратился к правителю Мавераннахра. Впрочем, и он в следующем году бежал от Тимура и… явился к Токтамышу, став одним из его военачальников. {494}
[Закрыть]
Разгром на Кондурче означал для Токтамыша не только потерю армии и владений к востоку от Урала. Его авторитет в Золотой Орде настолько упал, что появилось сразу несколько претендентов на трон. Первым был Тимур-Кутлуг, провозгласивший себя ханом в Синей Орде. Один из военачальников Токтамыша, Бек-Пулад-оглан, бежал с Кондурчи и, не ожидая, что Токтамыш спасется, также решился объявить себя ханом и захватил Сарай. {495}
[Закрыть]
Однако Токтамыш был еще достаточно силен, чтобы сохранить трон. Бек-Пулад первым почувствовал на себе ханский гнев: он был разгромлен и изгнан в Крым. Токтамыш осадил узурпатора в Солхате, победил и убил. {496}
[Закрыть] Однако место Бек-Пулада во главе мятежников занял Таш-Тимур, потомок крымских Туга-Тимуридов. переселенных сюда еще во времена хана Менгу-Тимура. Когда войска Токтамыша вторглись в Крым, Таш-Тимур был вынужден вновь признать власть законного хана, но сохранил значительную автономию. {497}
[Закрыть] По-видимому, Токтамыш не решился окончательно расправиться с мятежным царевичем, поскольку тот, являясь потомственным владетелем Крыма, мог привлечь на свою сторону многочисленное местное население и оказать упорное сопротивление.
Большим политическим успехом Токтамыша стало восстановление власти в восточных уделах Золотой Орды: в 1390-е гг. он сумел примириться с эмиром Идигу (возможно, при посредничестве его брата Исы мангыта, который был военачальником Токтамыша). Хан и Идигу заключили соглашение, по которому эмир получал всю фактическую власть в бывшей Синей Орде, освобождался от уплаты налогов и сборов и лишь номинально признавал верховенство Токтамыша. {498}
[Закрыть] С помощью этого соглашения хан решал сразу две проблемы – восстанавливал (пусть даже и чисто формально) единство Золотой Орды и обеспечивал себе если не поддержку, то, по крайней мере, невмешательство Идигу в будущие конфликты с Тимуром и другими возможными противниками. Более того, Токтамыш добился еще и того, что Идигу перестал поддерживать самозваного хана Тимур-Кутлуга, поскольку получил от Токтамыша все то, к чему стремился.
Эти действия помогли Токтамышу хотя бы отчасти восстановить свою пошатнувшуюся власть и спокойствие в государстве, нарушенные вторжением Тимура. Хан даже позволил себе написать в 1392/1393 г. послание-ярлык польскому королю и литовскому князю Ягайло, в котором объявлял, что восстановил прежнее могущество, и требовал выплаты «выхода» за владение теми ордынскими областями, которые еще в 1350-1360-е гг. захватил великий князь литовский Ольгерд, отец Ягайло. Вероятно, король вполне серьезно воспринял заявления Токтамыша: упомянутый «выход» выплачивался литовскими великими князьями и польскими королями с этого времени и до середины XVII в. {499}
[Закрыть]
VII
Вступая в переговоры с Польшей и Литвой, Токтамыш имел целью не только получить «выход» с южнорусских земель, которые считал своими. Кроме того, хан продолжал дипломатическую борьбу в целях создания союза против Тимура. Его усилия поддержал, наконец, и султан Египта, который приказал убить прибывшего к нему посла Тимура. {500}
[Закрыть] Аналогичные переговоры Насир ад-Дин Махмуд Токтамыш вел не только с еще одним «правоверным» мусульманским государем – османским султаном. Байазидом I Молниеносным, но также и с «неверным» царем Грузии Георгием VII. {501}
[Закрыть]
Дипломатические успехи Токтамыша серьезно обеспокоили Тимура, который понял, что одного похода против Золотой Орды оказалось недостаточно, чтобы покончить с опасным противником. В 1394 г. Железный Хромец совершил очередной поход на Грузию, придав ему характер газавата («священной войны»). Однако Токтамыш, вдохновленный своими успехами в сфере дипломатии, выступил ему навстречу, преградил путь через Дербент и даже вновь сумел захватить Ширван. {502}
[Закрыть] Тем не менее, в 1395-1396 гг. Тимур осуществил второе нашествие в ордынские земли. На этот раз он двинулся не на разоренные предыдущим вторжением восточные улусы, а в богатое Поволжье. Через свои закавказские владения Железный Хромец направился в самый центр владений Токтамыша Хан после бесплодных попыток убедить Тимура отказаться от похода был вынужден собрать войска и выступить навстречу противнику Токтамыш, как разумный правитель и военачальник, решил не допустить врага вглубь своих владений и поэтому преградил ему путь на границе – па р. Терек, где 15 апреля 1395 г. и состоялось одно из крупнейших сражений на пространстве бывшей Монгольской империи.
Битва продолжалась два дня, причем инициатива большую часть времени была па стороне Токтамыша. Однако, несмотря на стойкость в этой битве (столь необычную для него), хан вновь потерпел поражение. Впрочем, вины его в этом не было: видимо, таланты военачальников Тимура оказались выше, чем ордынских полководцев. {503}
[Закрыть] На этот раз разгром Золотой Орды был полным: армия хана практически перестала существовать, а сам он бежал, причем в течение нескольких месяцев о нем не было ничего слышно. Возможно, он провел некоторое время на территории Молдавии – впоследствии именно там осела часть его войск, поступившая на службу к местному господарю. {504}
[Закрыть]
Тимур, разгромив врага, решил не допускать прежней ошибки: чтобы не дать Токтамышу возможности собрать новые войска, чагатайский правитель совершил опустошительный рейд по всему Поволжью, разорил города, поселения и торговые пути от Булгарии до Хаджи-Тархана и Азака, превратив эти богатые и развитые районы в пустыню. Отряды Тимура разорили Крым и дошли до Руси, был полностью разрушен город Елец, а передовые отряды чагатайских войск вступили даже в пределы Московского великого княжества. Захватив огромную добычу и, по некоторым сведениям, целые сотни тысяч пленных, Тимур покинул пределы Золотой Орды. {505}
[Закрыть]
Па развалинах Сарая – некогда великолепной столицы хана Узбека! – был провозглашен ханом ставленник Тимура – Койричак-оглан, сын Урус-хана. {506}
[Закрыть] Впрочем, его власть распространялась лишь на остатки города и пригороды, в регионах же Золотой Орды царила полная анархия. Дошло даже до того, что русские князья осмелились вновь выступить против Орды: в октябре 1395 г. царевич Ентяк, владетель Казани, вместе с нижегородским княжичем Семеном Дмитриевичем захватил Нижний Новгород, в ответ на что Василий Московский выслал против них войска, которые изгнали захватчиков и в течение ноября 1395 – февраля 1396 гг. разоряли ордынские владения на Волге. {507}
[Закрыть]
Только в 1396 г. Токтамыш вновь заявил о себе: во главе своих приверженцев он появился в Крыму и, наконец, покончил с Таш-Тимуром, который в это время вновь провозгласил себя ханом. По одним сведениям, Таш-Тимур был убит, по другим – бежал к Тимуру в Мавераннахр. {508}
[Закрыть] Сам Токтамыш решил на некоторое время удовлетвориться ханской властью в пределах полуострова. Укрепляя свою власть в Крыму, он вступил в какой-то конфликт с кафинскими генуэзцами, возможно, поддержавшими узурпатора Таш-Тимура: источники сообщают, что Токтамыш осаждал Кафу в 1397 г. {509}
[Закрыть]
Между тем, в Сарае произошел новый переворот: оставшись без поддержки Тимура, Койричак-хан оказался неспособен противостоять многочисленным противникам и в 1397 г. был свергнут Тимур-Кутлугом и Идигу-мангытом, которые вновь заключили союз. Тем не менее, и победители понесли потери, поэтому некоторое время спустя Токтамыш рискнул перехватить у них сарайский трон и даже снова отправил своих послов к рязанскому великому князю Олегу Ивановичу. {510}
[Закрыть] Однако торжество хана оказалось весьма недолгим, в том же богатом событиями 1397 г. Тимур-Кутлуг и Идигу выбили Токтамыша из столицы. Подчинив своей власти все Поволжье, они решили окончательно добить своего врага и во главе своих основных сил вторглись в Крым, где он нашел временное убежите Токтамыш был вынужден бежать и с полуострова. Излишне говорить, что местное население не выразило намерения лечь костьми за того, кто разгромил и выгнал из Крыма их потомственного правителя Таш-Тимура!
Но даже этот разгром не заставил Токтамыша отказаться от попыток вернуть себе верховную власть. На рубеже 1397/1398 гг. он очутился в литовских владениях, и великий князь Витовт, двоюродный брат польского короля Ягайло, выделил ему земли под Каневом и Черкассами. {511}
[Закрыть] Хан заключил с Витовтом соглашение, текст которого (вероятно, «в вольном пересказе») дошел до нас в составе русских летописей: «Поидемъ пленити землю Татарскую, победимъ царя Темиръ-Кутлуя, возмемъ царство его и разделимъ богатство и именiе его, и посадимь во Орде на царстве его царя Тахтамышя, и на Кафе, и на Озове, и на Крыму, и на Азтракани, и на Заяицкой Орде, и на всемъ приморiи, и на Казани; и то будетъ все наше и царь нашь, а мы не точiю Литовскою землею и Полскою владети имамы, и Северою, и Великимъ Новым городомъ, и Псковомъ, и Немцы, но и всеми великими княженiи Русскими, и со всехъ великихъ князей Русскихъ учнемъ дани и оброкы имати». {512}
[Закрыть] Как видим, Витовт и Токтамыш фактически делили между собой территорию почти всей Евразии! Дело оставалось за малым: нужно было «всего-навсего» победить Тимур-Кутлуга, занимавшего в это время ханский трон, и его бекляри-бека Идигу.
Витовт собрал войска, Токтамыш также созвал всех своих сторонников, и союзники двинулись в золотоордынские владения. На р. Ворскле их встретили войска Тимур-Кутлуг-хана. Поскольку Идигу и значительная часть ордынских войск еще не подошли, хан сумел затянуть переговоры и даже соглашался с беспрецедентными требованиями Витовта: он готов был признать себя «сыном» литовского князя, платить ему дань и чеканить монету с его портретом. Увлекшиеся торгом, Токтамыш и Витовт позволили Тимур– Кутлугу дождаться подхода Идигу, который немедленно прервал переговоры и 12 августа 1399 г. начал битву. {513}
[Закрыть]
До сих пор остается непонятным, как превосходящие по численности литовские войска, имевшие на вооружении даже артиллерию и занимавшие, к тому же, выгодную позицию, потерпели сокрушительное поражение. Виновником разгрома, судя по всему, стал опять Токтамыш – на этот раз из-за несогласованности действий со своим союзником. Идигу решил окружить противника, и Токтамыш, разгадав этот маневр, поспешил со своими войсками в тыл, чтобы не дать замкнуть круг. Витовт, не поставленный в известность о причине его действий, решил, что ордынские союзники бегут с поля боя, и сам приказал отступать. Отступление вскоре превратилось в повальное бегство, во время которого войска Тимур-Кутлуга и Идигу сумели перебить значительное число литовцев. Полегло немало русской, польской и литовской знати, среди погибших оказались даже герои Куликовской битвы – князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи и Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский. {514}
[Закрыть] Таким образом, победа Тимур-Кутлуга на Ворскле в какой-то степени могла считаться реваншем за разгром Мамая на Куликовом поле!
VIII
Естественно, ни о каком дальнейшем союзе с Витовтом после столь скандального разгрома не могло идти и речи. Токтамыш едва успел унести свою голову из владений разъяренного литовского князя, винившего хана в поражении. Путь Токтамыша лежал на восток, в восточные степи, где теперь царило безвластие – ведь Тимур-Кутлуг и Идигу всеми силами старались сохранить безопасность западных границ Золотой Орды.
В результате Токтамышу удалось в очередной раз собрать своих сторонников и, по некоторым сведениям, именно он стал основателем Тюменского юрта, из которого впоследствии выросло Сибирское ханство. {515}
[Закрыть] Его деятельная натура не могла смириться с тем, что сарайский трон потерян им навсегда, и хан продолжил борьбу за верховную власть.
Казалось, Токтамышу вновь может улыбнуться удача: в 1400 г. молодой еще Тимур-Кутлуг-хан таинственно скончался, и его сменил совсем юный двоюродный брат Шадибек. Кроме того, сарайские властители умудрились окончательно рассориться с Тимуром, который, по слухам, вновь был готов совершить поход на Золотую Орду. Однако, по мере того, как менялись ханы и снижался авторитет верховной власти, крепла власть фактического правителя Золотой Орды – бекляри-бека Идигу, который стал к этому времени главным противником Токтамыша. В течение 1400-1405 гг. между ними произошло не менее полутора десятков сражений, заканчивавшихся с переменным успехом. {516}
[Закрыть] В конце 1404 г. отношения между Идигу и Тимуром превратились в откровенно враждебные. Токтамыш углядел в этом свой шанс и немедленно отправил к Тимуру своих послов с письмом, в котором писал следующее: «За все плохое, что я сделал, получил сполна, все обернулось против меня. Если государь окажет милость, сжалится и простит мою вину, впредь никогда я таких дел не буду делать И пока я жив, ничего, кроме служения ему, не буду делать». Железный Хромец на этот раз поверил Токтамышу. Многократно битый хан уже не был тем самонадеянным юнцом, легко захватившим ханский трон и готовым броситься на любого противника. Теперь Тимуру предстояло иметь дело с достаточно пожилым и опытным правителем, который трижды подумает, прежде чем решится предпринять какие-то действия. И он выразил намерение помочь Токтамышу, как только завершит свой поход в Китай. {517}
[Закрыть] Но 18 февраля 1405 г. Тимур скончался, едва начав запланированный поход. Его смерть стала ударом для Токтамыша, который на этот раз, видимо, понял, что больше не сможет рассчитывать ни на чью поддержку.
Поняли это и его противники Шадибек-хан и Идигу, которые в течение 1405-1406 гг. все туже и туже сжимали кольцо вокруг владений бывшего Токтамыша. На рубеже 1406-1407 гг. хану, однако, удалось нанести серьезное поражение Идигу. {518}
[Закрыть] Но вскоре тот собрал новые войска и обрушился на расположенную в верховьях Тобола ставку Токтамыша, совершенно не ожидавшего нападения. В завязавшейся схватке Токтамыш-хан был убит. По одним сведениям, его убил Идигу, под другим – его старший сын Нур ад-Дин, по третьим – сам хан Шадибек. {519}
[Закрыть]
Многочисленные сыновья Токтамыша сумели спастись: одни бежали в Литву, другие нашли убежище в Москве Они унаследовали энергию отца и его претензии на власть, так что последующие полтора десятилетия истории Золотой Орды представляли собой бесконечную череду попыток «Тохтамышевичей» занять трон, некогда принадлежавший их родителю. Но ни один из отпрысков Токтамыша ни унаследовал отцовских организаторских способностей и умения привлекать к себе многочисленных сторонников, да и за власть они боролись чаще между собой. Поэтому все эти годы фактическая власть в Золотой Орде принадлежала давнему недругу Токтамыша – Идигу мангыту.
Очерк одиннадцатый Едигей, иди последняя попытка возродить великую орду
(Временщик, 1397-1411/1419)
У политики нет сердца, а есть только голова
Наполеон Бонапарт
Личность и деятельность мангытского бия Идигу (Едигея русских летописей) полны противоречий. Многократно предававший своих повелителей, он, тем не менее, пользовался их доверием. Даже борясь за власть в Золотой Орде, он находил время для создания собственного Мангытского юрта, который спустя полвека после его смерти превратился в могущественную Ногайскую Орду. Находясь же на пике могущества, Идигу вдруг потерпел полный крах и лишился всего – власти, владений, а затем и жизни. Но даже и после смерти его имя надолго осталось в народной памяти; он стал героем эпосов многих народов – чего не удостаивались даже многочисленные ханы-Чингизиды.
I
Согласно позднейшей историографической и особенно эпической традиции, отцом Идигу был некий Кутлукыя, потомок Ходжа-Ахмада Баба-Туклеса – полулегендарного распространителя ислама в Дешт и Кипчаке, который, в свою очередь, возводил свою родословную к первому арабскому халифу Абу Бакру, тестю и преемнику пророка Мухаммада. {520}
[Закрыть] Однако на самом деле Идигу был сыном эмира Балтычака из племени мангыт и принадлежал к кругам, близким к «Золотому роду»: его сестра была замужем за царевичем Тимур-беком из рода крымских Туга-Тимуридов. {521}
[Закрыть] Отец Идигу долгое время играл второстепенные роли на политической сцене, и только на закате жизни ему повезло: он стал бекляри-беком Синей Орды. Его предшественник, эмир Казанчи, бекляри-бек при хане Урусе, некоторое время успешно сражался с претендентом на трон Токтамышем (однажды даже лично ранив его в сражении), {522}
[Закрыть] но когда трон перешел к Тимур-Малику б. Урусу, Казанчи, недовольный распутным поведением нового хана, как и многие другие эмиры, перебежал к Токтамышу. Тогда-то, в 1378 г., пост бекляри-бека и был пожалован Балтычаку, оставшемуся верным законному хану. {523}
[Закрыть] На службе у ханов Синей Орды состоял и Иса, старший сын Балтычака.
Сам же Идигу, родившийся в 1352 г., {524}
[Закрыть] не имел возможности воспользоваться преимуществами положения сына бекляри-бека: еще ранее, около 1376 г., он бежал от Урус-хана и нашел прибежище у Амира Тимура. {525}
[Закрыть] Можно лишь гадать о причинах его бегства: в источниках о них не сообщается. Как бы то ни было, при дворе Тимура в Самарканде Идигу сошелся с Токтамышем, с которым деятельно сотрудничал последующее десятилетие. Вероятно, вместе с Токтамышем он участвовал в борьбе с Тимур-Маликом и завоевании Синей Орды. {526}
[Закрыть]
После того как Тимур-Малику изменили почти все его эмиры и войска, и он бежал, а потом был схвачен и передан Токтамышу, его бекляри-бек Балтычак до последнего оставался при своем повелителе. Отец Идигу отказался перейти на службу к Токтамышу и в качестве последней милости попросил, чтобы его казнили и похоронили вместе с его ханом. Его желание было исполнено: он был казнен, и его тело опустили в могилу, предназначенную для Тимур-Малик-хана. {527}
[Закрыть] Ни Идигу, ни его старший брат Иса не попытались воспрепятствовать казни своего отца (хотя, возможно, именно они уговорили Токтамыша предложить Балтычаку поступить к нему на службу). Впрочем, нет сведений и о том, что они как-то были виновны в его смерти – в отличие, например, от Казанчи-бахадура, который, согласно источникам, собственноручно казнил своего отца, чтобы продемонстрировать верность Токтамышу. {528}
[Закрыть]
В течение ряда лет Идигу и Иса находились при Токтамыш-хане, принимали участие в его борьбе за объединение Золотой Орды и затем вместе с ним обосновались, наконец, в Сарае. Идигу женился на Джаныке-ханум, дочери Токтамыша, и вместе с братом занимал высшие места при ханском дворе. Ряд средневековых авторов упоминает «мангытских смутьянов», которые в 1380-е гг. пользовались огромным влиянием при Токтамыше, оттеснив на второй план могущественных прежде эмиров из племен бахрин и кунграт – вероятно, это и были Идигу со своим братом. {529}
[Закрыть]
Однако некоторое время спустя (опять же. по невыясненным причинам) Идигу разочаровался в своем повелителе. {530}
[Закрыть] По-видимому, причиной тому была не слишком удачная, по мнению Идигу, карьера – ведь ему не удалось занять при Токтамыше желанный пост бекляри-бека, который получил сначала некий Али-бек, а затем вышеупомянутый Казанчи-бахадур. {531}
[Закрыть] В результате, когда против Токтамыша в 1386 г. был составлен заговор – предположительно с целью возвращения трона потомкам Бату, – Идигу принял в нем самое деятельное участие. Однако заговор был раскрыт и подавлен, и Идигу пришлось бежать. Интересно, что его старший брат Иса (по-видимому, столь же ревностный служака, как и их отец), в заговоре участия не принимал и до последнего оставался верным Токтамышу. {532}
[Закрыть]
Идигу вновь нашел убежище при дворе своего прежнего покровителя Амира Тимура, при поддержке которого установил связи с другими аристократами, недовольными правлением Токтамыша. {533}
[Закрыть] В 1388 г. к Тимуру из Золотой Орды бежали также Чингизиды Кунче-оглан и, что было особенно важно для Идигу, Тимур-Кутлуг, приходившийся мангытскому эмиру родным племянником – сыном его сестры. {534}
[Закрыть]
С их помощью Идигу принялся настраивать Железного Хромца против Токтамыша. Впрочем, ему не пришлось прилагать для этого больших усилий: как мы помним, Токтамыш и сам прекрасно справился с этим, разжегши сначала недовольство повелителя Мавераннахра, а затем и спровоцировав открытую войну.
II
Шанс отомстить хану Золотой Орды за свои истинные или мнимые обиды появился у Идигу в 1390-1391 гг., когда Железный Хромец выступил в первый поход против Токтамыша. Амир Тимур планировал лишить хана власти над восточным крылом его владений – Синей Ордой. Во главе многочисленных войск он вторгся в Восточный Дешт-и Кипчак, население которого некогда первым признало власть Токтамыша, и двинулся в глубь ордынской территории.
Идигу и два его единомышленника, Кунче-оглан и Тимур-Кутлуг, выступили в качестве «проводников» Тимура, {535}
[Закрыть] однако вряд ли их роль и в самом деле ограничилась только этим. Они не только привлекли на свою сторону ряд местных племен и эмиров, но и установили связь с военачальниками Токтамыша. В результате, как сам хан впоследствии жаловался польскому королю Ягайло, в разгар битвы с Тимуром на р. Кондурче в 1391 г. несколько ордынских военачальников изменили своему хану и бежали с поля боя, из-за чего Токтамыш потерпел поражение и потерял контроль над Синей Ордой. {536}
[Закрыть]
Отметим, однако, что Идигу в данном случае можно было считать изменником своему хану, но вряд ли – своему народу и своей стране. Во-первых, ханские военачальники, вступившие в сговор с Идигу, не присоединились к. чагатайским войскам, а всего лишь оставили своего хана и ушли на запад. Во-вторых, вскоре после поражения Токтамыша ордынские беглецы при дворе Амира Тимура обратились к своему покровителю с просьбой отпустить их «собрать свой улус», т. е. своих приверженцев, и поклялись, что вернутся к нему, Тимуру, на службу. Когда же Железный Хромец их отпустил, все трое занялись созданием собственных улусов и совершенно не собирались возвращаться в Мавераннахр. {537}
[Закрыть]
Источники весьма скупо освещают последующие события в Восточном Деште. По-видимому, прежние друзья по несчастью, Тимур-Кутлуг и Кунче-оглан, не сумели поделить власть в Синей Орде, поскольку имели равные права на ханский трон, и ни один не собирался уступать другому. Идигу, сплотивший вокруг себя немалое число приверженцев из разных племен, решил поддержать своего племянника, что и решило исход соперничества: Кунче-оглану пришлось, несолоно хлебавши, вернуться к Тимуру, и номинально власть над Синей Ордой перешла к Тимур-Кутлугу. {538}
[Закрыть]
Между тем, Идигу, демонстративно поддержав своего племянника, на самом деле вовсе не собирался служить ему – у эмира были совершенно другие планы. Поэтому очень скоро он откололся от Тимур-Кутлуга, оставшегося с небольшим количеством сторонников, и бросил клич своим сородичам-мангытам, чтобы они переселялись на земли между Уралом и Эмбой из всех прочих областей Золотой Орды. Многие отозвались на его призыв, бросив Токтамыша, утратившего популярность после поражения на Кондурче. Однако Идигу, несмотря на свою принадлежность к племенной аристократии и даже родство с ханским семейством, все же не пользовался безоговорочной поддержкой соплеменников, поэтому к нему явились далеко не все мангыты Даже Иса, родной брат Идигу, не отреагировал на его зов и остался при Токтамыш-хане.
Впрочем, и у Идигу были определенные козыри, которыми он умело пользовался, переманивая к себе подданных Токтамыша.
Во-первых, он был ханским зятем и, к тому же, пользовался поддержкой Железного Хромца. Во-вторых, сам Идигу был личностью харизматической, обладал запоминающейся внешностью и способностью привлекать к себе людей. Арабский историк Ибн Арабшах оставил его словесный портрет: «Был он очень смугл лицом, среднего роста, плотного телосложения, отважен, страшен на вид, высокого ума, щедр, с приятной улыбкой, меткой проницательности и сообразительности, любитель ученых и достойных людей…» {539}
[Закрыть] Перечисленные качества позволили Идигу добиться того, что многие племена Дешт-и Кипчака признали его лидерство. И это дало ему прекрасную возможность самому выбирать, кого поддержать и к кому присоединиться. А необходимость принять такое решение была.
III
Став в начале 1390-х гг. во главе крупных сил, разноплеменных, но объединенных его авторитетом, Идигу занялся созданием собственного, практически независимого «княжества». Поскольку он предпочел опираться на своих соплеменников-лангетов, новое образование получило в источниках название «Мангытский юрт». Идигу привлекал к себе людей также и тем, что сулил им облегчение налогового бремени, которое существовало во владениях Токтамыша, отчаянно нуждавшегося в деньгах для продолжения борьбы с Тимуром.
Однако, несмотря на все свои прекрасные качества, покровительство сильных мира сего и родовые связи, Идигу не принадлежал к «Золотому роду». Для придания легитимности своей власти в Мангытском юрте он должен был получить официальное признание со стороны хана-Чингизида. Без такого признания ни одно «княжество» не имело перспектив долгого существования (воспоминания о судьбе авантюристов Пулад-Тимура из Булгара или Хаджи-Черкеса из Хаджи-Тархана, пытавшихся править независимо, еще не успели выветриться из памяти ордынцев!). Даже противоборствующие огланы-Джучиды могли объединиться против Идигу, чтобы наказать представителя «черной кости», посягнувшего на их прерогативу – верховную власть. Наилучшим выходом из такой ситуации было решение поддержать одного из них, признать (о, конечно, чисто номинально!) его власть и с его помощью противостоять остальным.
Но кого именно? Уж явно не Тимур-Кутлуга, не Кунче-оглана и, тем более, не Койричака – сына Урус-хана, также бежавшего к Тимуру после того, как Токтамыш окончательно рассорился с Железным Хромцом. Владения этих трех претендентов на трон, даже вместе взятые, были куда меньше, чем Мангытский юрт! И Идигу решил… вступить в переговоры с Токтамышем, которого сам же ранее предал! Мангытский эмир не без оснований рассчитывал, что хан, уже не раз испытавший горечь поражений и отчаянно нуждавшийся в поддержке, сумеет переступить через свою гордость и ненависть к предателю и станет теперь гораздо сговорчивее.
Политическое чутье не подвело Идигу: Токтамыш, и в самом деле сильно нуждавшийся в союзниках для борьбы с Тимуром и сепаратистами или хотя бы в нейтралитете влиятельных эмиров, с готовностью пошел на условия Идигу. А условия были весьма и весьма амбициозны: бывший эмир, а ныне глава Мангытского юрта, выпросил у хана тарханство (освобождение от уплаты налогов) на все свои владения и заставил его фактически отказаться от контроля над Синей Ордой и убрать оттуда своих чиновников – даруг и сборщиков налогов. Фактически Токтамыш санкционировал отпадение от Золотой Орды всех ее территорий к востоку от Урала и передал их под контроль Идигу. {540}
[Закрыть] Взамен мангытский предводитель номинально признавал себя подданным хана Токтамыша и обязывался не поддерживать его врагов. Это было особенно важно в тех условиях, когда хан в любой момент мог ожидать нового вторжения Амира Тимура.
Такие отношения на тот момент устраивали обоих: хан обеспечил себе нейтралитет влиятельного и злопамятного эмира и даже бескровно вернул себе власть (хотя и чисто формально) над отпавшим Восточным Дешт-и Кипчаком, что тоже способствовало восстановлению его изрядно пошатнувшегося авторитета. Идигу, со своей стороны, признав себя подданным самого могущественного из противоборствующих Джучидов, обезопасил свой Мангытский юрт от посягательств других царевичей, которых в это время в Степи было немало. Более того, часть Джучидов восточного крыла, по-видимому, вынуждена была признать власть Идигу и поступиться в его пользу некоторыми своими привилегиями. {541}
[Закрыть]
