Текст книги "Мамай. История «антигероя» в истории"

Автор книги: Роман Почекаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

О «розмирье» Дмитрия Московского с Мамаем и его последствиях

Последующие события показали, что Мамай все же оказался прав в своих подозрениях относительно Дмитрия Московского: под 1374 г. летописцы сообщают о «розмирье» великого князя с Мамаем. [264]264
  ПСРЛ 20006, с. 21.


[Закрыть]Несомненно, столь решительные действия Дмитрия Ивановича объясняются тем, что на Руси стало известно о поражении Мамая и Мухаммад-хана в борьбе за Сарай и усилении Урус-хана. [265]265
  А. П. Григорьев высказывает предположение, что Урус после воцарения в Сарае направил на Русь своих послов с требованием признавать его власть и выплачивать дань [Григорьев 20046, с. 164; см. также: Елагин 1998, с. 45; ср.: Быков, Кузьмина 2001]. Однако следует отметить, что в русских летописях имя Уруса вообще не упоминается.


[Закрыть]Кроме того, в это время «у Мамаа тогда во Орде бысть моръ великъ», [266]266
  ПСРЛ 20006, с. 21.


[Закрыть]т. е. очередная вспышка эпидемии чумы. Это, конечно же, существенно уменьшило силы бекляри-бека, что также могло подтолкнуть московского князя к разрыву с ним. Наконец, существует весьма обоснованное предположение, что отказ Дмитрия Московского выплачивать «выход» мог быть связан с сокращением доходов самого великого князя: незадолго до «розмирья», в июне 1373 г., Ганза приняла решение ограничить ввоз серебра с Руси, что не могло не сказаться на экономике Москвы и всей Руси, подвластной Дмитрию Ивановичу. [267]267
  Предположение высказано Дж. Мартин [Martin 1986, р. 219]. См. также: Хорошкевич 1963, с. 280.


[Закрыть]

Разрыв с Москвой означал не только прекращение обильного потока русского серебра в казну Мамая. Убедившись, что бекляри-бек не имеет сил и возможностей наказать москвичей за непослушание, союзники Дмитрия Московского также подняли головы. Так, например, в Нижнем Новгороде в 1374 г. было схвачено и перебито посольство Мамая, а сам посол Сары-ака с несколькими спутниками взят в плен. В следующем, 1375 г. он погиб при довольно туманных обстоятельствах: согласно официальной летописной версии, посла и его свиту решили заточить по отдельности, а они забаррикадировались на епископском дворе и оказали сопротивление, в ходе которого были все перебиты. [268]268
  ПСРЛ 1949, с. 189-190.


[Закрыть]

Подобный вызов нельзя было оставлять без ответа, и Мамай немедленно выступил против строптивых вассалов, причем по нескольким направлениям сразу. В том же 1375 г. его войска совершили карательный рейд на Киш и Запьянье – владения Дмитрия Суздальско-Нижегородского, допустившего убийство ордынских послов. Также Мамай приказал разорить Новосиль: этот город был союзником Москвы, и его разгром должен был стать грозным предупреждением великому князю. [269]269
  ПСРЛ 1949, с. 190; см. также: Кучкин 1984, с. 227, 229; Горский 2000, с. 92.


[Закрыть]

Не ограничиваясь прямыми военными действиями, Мамай решил выставить против московского князя его давнего соперника – Михаила Тверского, которому в том же богатом событиями 1375 г. в очередной раз выдал ярлык на великое княжение. Однако лучше ему было этого не делать: Дмитрий Московский созвал всех союзных ему князей Северо-Восточной Руси и во главе объединенного войска осадил Тверь. После длительной осады Михаил Александрович был вынужден заключить мир и отказаться от претензий на великокняжеский титул. Кроме того, Дмитрий Московский и Михаил Тверской заключили докончание, в котором присутствовало условие: «А пойдут на нас татарова или на тебе, битися нам и тобе с одиного всемъ противу их». [270]270
  Духовные 1950, с. 26. См. также: Греков 1975, с. 88.


[Закрыть]Таким образом, непродуманное решение Мамая еще больше сплотило его непокорных вассалов, стимулировало их намерение и далее оказывать сопротивление ордынским правителям!

Мамаю удалось частично взять реванш лишь два года спустя. Как мы помним, в 1376 г. русские князья предпочли признать власть сарайского хана Каганбека, который был менее могущественен, чем Мамай, и, следовательно, имел меньше возможностей их контролировать. По приказу Каганбека русские князья даже совершили поход на Булгар и привели его в подчинение этому хану. Однако при покорении Булгара они по собственной инициативе взяли с местного правителя значительную контрибуцию, чего не имели права делать без согласования с ханом. За это в следующем, 1377 г. Каганбек вознамерился наказать слишком самостоятельных вассалов и направил против них своего двоюродного брата Арабшаха. Войска Москвы и Нижнего Новгорода решились оказать сопротивление и этому своему сюзерену и стянули свои силы на берег р. Пьяны. Однако пока Арабшах собирал войска, Мамай отправил свои отряды к Пьяне, которые с помощью местных мордовских князей скрытно подобрались к русскому лагерю. К этому времени московские дружины уже покинули своих союзников, поскольку, согласно данным разведки, Арабшах был еще далеко, «на Волчьей Воде»; на Пьяне остались только нижегородские полки под командованием княжича Ивана, сына Дмитрия Константиновича Суздальского. Войска Мамая обрушились на нижегородцев, не ожидавших нападения, и устроили настоящую резню, в которой погибло большинство русских воинов, сам княжич Иван Дмитриевич и его военачальники. После победы на Пьяне отряды Мамая обрушились на оставшийся без защиты Нижний Новгород, с налета взяли его, разграбили и сожгли. [271]271
  ПСРЛ 1949, с. 193.


[Закрыть]

Тем не менее эти действия не могли решить главной проблемы Мамая в отношениях с Русью – ведь в результате «розмирья» с великим князем Дмитрием в Орду перестало поступать русское серебро, и теперь бекляри-беку приходилось обдумывать, как выйти из этого положения, не сокращая экономической активности ханства на международных рынках. Частично ему удалось поправить ситуацию, начав чеканку монеты из золота, которое ордынские купцы поставляли из Индии. Этими монетами он рассчитывался по своим сделкам с крымскими генуэзцами. [272]272
  Пономарев 2005, с. 48-49. Данные нумизматики, таким образом, опровергают утверждение журналиста Е. Арсюхина о том, что «русские, захватив обоз Мамая, нашли в нем тонны серебра и полный набор монетных штемпелей, которые Мамай возил с собой, чтобы чеканить деньги» [Арсюхин 2001а].


[Закрыть]Кроме того, некоторое количество серебра все еще поступало от некоторых русских князей – от Михаила Тверского, все еще не оставлявшего надежду занять великий стол, и, вероятно, от Олега Рязанского, старавшегося избежать новых опустошительных ордынских набегов.

Однако все эти поступления не могли в полной мере заменить «выход», который Орда прежде получала с русских земель, находившихся под властью великого князя. И эту проблему Мамаю следовало решить незамедлительно.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ.
НЕУДАЧА ЗА НЕУДАЧЕЙ

О поражении на реке Воже

Победа на Пьяне в 1377 г. вовсе не означала полного торжества Мамая над мятежными русскими вассалами. В том же году сарайского хана Каганбека сменил на троне его двоюродный брат Арабшах, оказавшийся более властным и решительным правителем. По его приказу московские и нижегородские войска совершили карательный рейд против мордовских князей – союзников Мамая. Не удивительно, что в следующем году бекляри-бек задумал покарать мятежных русских вассалов и направил против них войско под командованием эмира Бегича. [273]273
  См.: Миргалеев 2003, с. 40.


[Закрыть]Источники не содержат сведений о численности армии Бегича, но некоторые исследователи полагают, что Мамай решил осуществить масштабный поход на русские земли и привлек к участию в нем ряд своих наиболее влиятельных эмиров – в русских летописях упоминаются «Хазибий, Коверга, Карабулук, Кострок, Бегичка». [274]274
  ПСРЛ 1949, с. 199. А. П. Григорьев склонен видеть в «Хазибие» даругу Кырк-Ера Хаджи-бека, влиятельного союзника Мамая [Григорьев 2004а, с. 111]. Если это так, то поход 1378 г., закончившийся разгромом на Воже, и в самом деле должен был стать одним из самых масштабных мероприятий Мамая – в противном случае ему не было бы необходимости направлять крымского наместника в набег в качестве одного из военачальников. По мнению И.М. Миргалеева, поход Бегича был, скорее, сравнительно небольшим набегом на рязанские земли [Миргалеев 2003, с. 40].


[Закрыть]

Надо полагать, основным объектом нападения войск Мамая должно было стать Рязанское великое княжество: Олег Рязанский все эти годы не переставал тревожить своими набегами пограничные территории Золотой Орды. Однако рязанские земли практически не оказали сопротивления: совсем недавно они подверглись набегу Арабшаха, и князь Олег Иванович еще не успел восстановить свои силы. [275]275
  См. подробнее: Иловайский 1884, с. 109-110.


[Закрыть]Поэтому войска под командованием Бегича без сопротивления дошли до реки Вожи, протекавшей по рязанской территории, но уже близ границы Рязанского и Московского княжеств. [276]276
  См., напр.: Васьков 1792, с. 23; Елагин 1998, с. 69; Черный 2008, с. 107.


[Закрыть]И здесь их встретили войска Дмитрия Ивановича Московского, которые, в отличие от событий 1373 г., на этот раз не собирались ограничиваться позицией наблюдателей: пользуясь «розмирьем» великого князя с Мамаем, московские воеводы решили оказать поддержку своим рязанским союзникам. 11 августа 1378 г. войска Бегича начали переправу через Вожу, однако московские дружины навалились на них с трех сторон, и в кровопролитной сече ордынские войска были разгромлены и обращены в бегство. Согласно сообщениям русских летописей, в битве погиб сам Бегич и другие военачальники. [277]277
  Повесть 1985а, с. 157-158. Ср.: Григорьев 2004а, с. 111.


[Закрыть]

В русской историографии битва на Воже считается «генеральной репетицией» Куликовской битвы, последовавшей через два года. [278]278
  См., напр.: Карамзин 1993, с. 32. Особое значение придают битве на Воже советские историки, поскольку в свое время об этой победе русских одобрительно отозвался сам К. Маркс [Каргалов 198, с. 60-61; Дегтярев, Дубов 1990, с. 314-315].


[Закрыть]Не случайно в летописных источниках присутствует даже особая «Повесть о битве на реке Воже». И следует отметить, что такое внимание к этому сражению в известной мере оправданно. Во-первых, москвичи убедились, что могут нанести поражение ордынским войскам. Во-вторых, войска Мамая понесли серьезные потери, что также сказалось на его дальнейших планах и действиях.

Поражение на Воже стало тяжелым ударом по авторитету Мамая, которого и так уже несколько последних лет преследовали неудачи. Впрочем, нет оснований полагать, что, отправляя войско Бегича на Русь, бекляри-бек «все поставил на карту», и разгромленные на Воже войска были его последним военным резервом. Напротив, в качестве отмщения за поражение на Воже Мамай вскоре совершил новый набег на рязанское княжество, в ходе которого был взят и разорен (в очередной раз!) Переяславль-Рязанский, столица великого князя Олега Ивановича. [279]279
  ПСРЛ 1949, с. 200; см. также: Миргалеев 2003, с. 40. В русской летописной традиции этому карательному набегу Мамая на Рязань посвящен специальный раздел, и он назван «пленением Рязанскиа земли от Мамаа» [см., напр.: Муравьева 1991, с. 88], а не просто набегом или «ратью». Это еще раз подтверждает наше предположение о том, что и поход Бегича был направлен именно против Рязани.


[Закрыть]Однако вряд ли даже этот удачный набег был способен в полной мере восстановить пошатнувшийся престиж Мамая как военачальника и государственного деятеля.

О том, как Мамай оказал покровительство митрополиту Михаилу

Видя, что даже открытые военные действия не помогают ему восстановить власть над русскими землями, бекляри-бек в очередной раз решил прибегнуть к дипломатии. На этот раз судьба предоставила ему шанс продемонстрировать свое расположение русской церкви, которая, как он надеялся, поможет ему найти взаимопонимание с великим князем.

12 февраля 1378 г. скончался русский митрополит Алексий. На освободившийся митрополичий престол стали претендовать сразу три кандидата – суздальский архиепископ Дионисий, митрополит Киприан, пребывавший с 1376 г. в литовских владениях, и московский архимандрит Михаил (Митяй). Претенденты направились на поставление к Константинопольскому патриарху.

Дионисий Суздальский как один из основных виновников расправы с посольством Мамая в 1374-1375 гг. не имел оснований надеяться на благорасположение бекляри-бека и поэтому двинулся в Византию по Волге, через Сарай. Архимандрит Михаил же рискнул отправиться в Царьград через владения бекляри-бека. Мамай, для которого не было тайной то, что Михаил-Митяй – любимец Дмитрия Московского и его кандидат на митрополичий стол, принял его в своей ставке, где претендент на митрополию получил от Мухаммад-хана ярлык, подтверждающий льготы русской православной церкви, как если бы являлся уже официально поставленным митрополитом. Тем самым Мамай демонстрировал, с одной стороны, преемственность политики прежних ханов по отношению к русской церкви, [280]280
  ПСРЛ 20006, с. 44; Григорьев 20046, с. 116-205. Русские летописцы, впрочем, оставаясь верными своему намерению создать негативный образ Мамая, сообщают, что архимандрит Михаил «ятъ бысть Мамаем, и не много державъ его пакы отпусти и» [ПСРЛ 1949, с. 198]. По мнению Г. М. Прохорова, Мамай решил поддержать Михаила-Митяя, поскольку ему было выгодно раздробление русской церкви, а не ее единство под властью митрополита Киприана [Прохоров 1978, с. 83].


[Закрыть]с другой – свое намерение примириться с московским князем, оказывая покровительство его ставленнику.

В истории с выдачей митрополиту Михаилу ярлыка вообще много спорных вопросов. Так, некоторые исследователи полагают, что Михаил-Митяй выступал за примирение великого князя Дмитрия с Мамаем и что после битвы на Воже произошло примирение Москвы и Золотой Орды; другие отрицают подобные предположения. [281]281
  См. подробнее: Горский 2000, с. 93-96.


[Закрыть]Кроме того, вызывает недоумение тот факт, что Митяй появился во владениях Мамая приблизительно в августе 1379 г., а ярлык датирован 28 февраля того же года. А.П. Григорьев полагает, что ярлык был направлен архимандриту в феврале, когда он находился в Москве, а в августе, при встрече с Мамаем, ярлык был официально подтвержден, поскольку Михаил-Митяй предъявил ярлык Бердибека, выданный в 1357 г. митрополиту Алексию. [282]282
  Григорьев 1985а, с. 100-101; ср.: Горский 2000, с. 95.


[Закрыть]

Как бы то ни было, этот «жест доброй воли» не принес Мамаю никаких политических выгод. Во время морского путешествия из Кафы в Константинополь архимандрит Михаил скончался при крайне таинственных обстоятельствах: по некоторым сведениям, он был отравлен или даже собственноручно задушен Пименом, другим претендентом на митрополичий престол. В результате выданный Михаилу ярлык оказался бесполезным. [283]283
  Тем не менее этот ярлык был включен в так называемый «Сборник ярлыков ордынских ханов русским митрополитам» и впоследствии неоднократно использовался предстоятелями русской православной церкви в борьбе с великими князьями за свои права и привилегии [Зимин 1955, с. 465-466; Григорьев 1985а].


[Закрыть]

Потерпев неудачу и в попытке привлечь на свою сторону русскую церковь, Мамай вновь попытался вбить клин между русскими правителями. Он отправил в Тверь Ивана Вельяминова – бывшего московского боярина, бежавшего от великого князя Дмитрия сначала в Тверь, затем в Орду с целью в очередной раз поссорить Дмитрия Московского и Михаила Тверского (не исключено, что Вельяминов вез с собой новый великокняжеский ярлык Михаилу Александровичу). Однако боярин был опознан и схвачен в Серпухове московскими дружинниками, доставлен в Москву, где 30 августа 1379 г. подвергнут публичной казни – кажется, первой в истории России. [284]284
  См.: Горский 2000, с. 95.


[Закрыть]

Исчерпав все возможности вернуть власть над Русью, Мамай понял, что не остается ничего другого, кроме масштабного военного вторжения. Бекляри-бек направил Дмитрию Московскому послание, в котором настаивал на признании зависимости от Орды и выплате «выхода» – теперь уже не по «прежнему докончанию» 1363 г., а в том размере, в каком он выплачивался в эпоху Джанибек-хана. [285]285
  Памятники 1998, с. 32 53. См. также: Картина 1879, с. 358-359; Киевский синопсис 2006, с. 161; Селезнев 2006, с. 92.


[Закрыть]Требование, естественно, было оставлено без ответа, и Мамай начал стягивать войска для нового похода на Русь, который вознамерился на этот раз возглавить сам.

О Куликовской битве

Мамай объявил сбор войск во всех подвластных ему регионах Золотой Орды. Кроме того, согласно русским средневековым источникам, он договорился с литовским князем Ягайло о том, что тот поддержит его, оттянув на себя часть московских войск. Согласно тем же источникам, Олег Рязанский тоже известил бекляри-бека о своей поддержке: он обязался пропустить ордынские войска через свои земли и дать проводников, которые могли бы показать наиболее удобные пути и переправы.

Конечно, было бы глупо считать, что русские до последнего момента не узнают о его приготовлениях: у Дмитрия Московского были доброхоты и в Литве, и в Рязани, и даже в самой Золотой Орде. Поэтому в ответ на подготовку Мамая к походу великий князь также объявил мобилизацию и собрал свои основные силы гораздо быстрее, чем это удалось сделать бекляри-беку. В результате, пока войска Мамая только-только стягивались к ставке бекляри-бека на Дону, объединенные силы русских княжеств (за исключением разве что Твери и Рязани, отношения с которыми у Москвы были непоправимо испорчены) уже вступали в ордынские владения. [286]286
  А. А. Горский полагает, что во время похода на Дон русские войска также заняли ряд ордынских владений, включая Тулу и часть поволжских областей, которые в дальнейшем так и остались под властью русских князей [Горский 2004а, с. 164-166].


[Закрыть]

Мамая подвели его амбиции: он решил собрать максимально возможное количество войск, поэтому ему нужно было время, чтобы подтянуть силы из самых дальних областей Золотой Орды, признававших его власть. [287]287
  А. А. Зимин, опираясь на текст «Задонщины», высказывает предположение, что Мамай двигался с войсками из Крыма [Зимин 2006, с. 178]. Однако другие источники не содержат подобных сведений – напротив, они сообщают о пребывании Мамая непосредственно перед битвой на Дону.


[Закрыть]И пока они не торопясь выступали к его ставке, русские войска оказались в опасной близости от нее, причем разведка бекляри-бека, как выяснилось, работала гораздо хуже, чем у русских: Мамаю не более чем за пять дней до сражения стало известно о приближении сил великого князя Дмитрия. [288]288
  Насонов 2002, с. 323. В «Пространной летописной повести о Куликовской битве» сообщается, что «князь перешел за Дон в поле чистое, в Мамаеву землю». Это – прямое свидетельство того, что московский государь совершил превентивный удар, а не отражал нашествие Мамая [Сказания 1982, с. 144; см. также: Картина 1879, с. 359; Чеботарев 2005].


[Закрыть]Подвел его и его новоприобретенный союзник Ягайло: помимо противостояния с дядей Кейстутом, длившимся уже около года, он умудрился вступить в конфликт и с собственными братьями по отцу – Андреем Полоцким и Дмитрием Брянским, которые, потерпев поражение, перешли на службу к великому князю Дмитрию Ивановичу. Не удивительно, что в таких условиях Ягайло не очень-то рвался на помощь Мамаю, предпочитая выжидать.

Бекляри-бек проделал поистине титаническую работу: ему удалось на последние имеющиеся средства (а возможно, и в долг) нанять войска армянских и северокавказских князей, европейских наемников и разного рода степных авантюристов, в результате чего он сумел выставить против русских армию, вряд ли уступавшую им по численности. [289]289
  Источники сообщают, что Мамай перед битвой «собравъ всю землю (или силу. – Р. П.) Половечьскую и Татарьскую» [Памятники 1998, С. 9, 30], однако ни «половцев», ни «татар» в числе его воинов не называют. Что касается пресловутой генуэзской пехоты, то вряд ли она представляла собой войска города Кафы, как полагают некоторые исследователи [см., напр.: Егоров 1980, с. 212], скорее, это были европейские «солдаты удачи», которые в поисках службы и добычи предлагали свои услуги различным властителям Причерноморья [ср.: Козлов-Струтинский; Широкорад 2005а]. Воинские контингенты из северокавказских народностей могли быть предоставлены Мамаю, по мнению исследователей, его тамошними вассалами и союзниками – в частности адыгскими князьями [см.: Новосельцев 1983, с. 111].


[Закрыть]Тем не менее Мамаю пришлось принять бой в совершенно невыгодных для себя условиях.

Согласно общепринятой версии, решительная битва состоялась 8 сентября 1380 г. на Куликовом поле, на берегу р. Непрядвы. При этом русские, изменив своей обычной оборонительной тактике, сами перешли в наступление, переправились через реку и завязали бой с наемниками Мамая. Нападение оказалось настолько неожиданным, что бекляри-бек даже не успел вывезти молодого хана Мухаммада в безопасное место или принять какие-либо меры по его защите, и монарху волей-неволей также пришлось принять участие в битве, что закончилось для него трагически.

В отличие от собственных войск бекляри-бека, которые так и не подоспели к битве, наспех навербованные наемники не имели ни единого командования, ни представления о стратегических замыслах и тактических приемах Мамая и представляли собой разобщенное и разноязычное скопление вооруженных людей. Тем не менее они оказались профессионалами своего дела и даже сумели поначалу смять левое крыло русских войск, а затем прорвали и центр. Но их разобщенность не позволила Мамаю развить успех, а внезапный удар русского засадного полка под командованием Дмитрия Боброка-Волынского и Владимира Серпуховского (по некоторым сведениям, этот полк составляла едва ли не треть всех русских войск) превратил первоначальную неудачу русских в их полную победу.

Во время мощного и внезапного удара засадного полка русским удалось прорвать все линии обороны ордынских войск и добраться до ставки самого хана Мухаммада, который погиб. [290]290
  В «памятниках Куликовского цикла» «царь Теляк» упомянут в качестве участника Куликовской битвы [Памятники 1998, с. 37, 75]. Тот факт, что после Куликовской битвы он не упоминается, позволил А. П. Григорьеву предположить, что он погиб в этом сражении [Григорьев 20046, с. 178-179].


[Закрыть]Смерть юного монарха-марионетки, не имевшего никакого политического значения, сыграла, как мы увидим далее, роковую роль в судьбе Мамая. Великий же князь Дмитрий Иванович по итогам сражения получил прозвище Донской, поскольку именно за ним осталось поле битвы на берегу Дона.

Впервые за всю свою карьеру Мамай не просто отступил, а прямо-таки бежал с поля битвы с несколькими своими приближенными. Однако его упорство, целеустремленность и умение не сгибаться перед трудностями не позволили ему смириться даже с таким ужасающим разгромом, «растворившись» в степи. Сразу же после бегства с Куликова поля бекляри-бек начал готовиться к реваншу – новому походу на Русь.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.
КРУШЕНИЕ TITANUS'A

О том, как Мамай замышлял новый поход на Русь, а сражаться ему пришлось с Токтамыш-ханом

Казалось, у Мамая было немало шансов надеяться на успех нового предприятия: русские одержали победу, но понесли огромные потери; его собственные войска, которым было приказано выступить в поход, наконец-то добрались до ставки своего главнокомандующего. Бекляри-бек уже был готов обрушиться на русские земли, которые явно не смогли бы оказать ему серьезного сопротивления, как вдруг перед ним встала новая угроза – на этот раз с востока.

Поглощенный русскими делами, Мамай не забывал следить и за событиями на Волге, а там складывалась весьма напряженная ситуация. Как мы помним, в 1377 или 1378 г. скончался грозный противник Мамая – Урус, хан Синей Орды. После короткого правления его сыновей Токтакии и Тимур-Малика в 1378-1379 гг. власть в восточном крыле Золотой Орды перешла к их родичу Токтамышу, которого поддерживал Тимур, властитель Чагатайского улуса. Новый хан, наведя порядок в Синей Орде, вознамерился подчинить себе и другие золотоордынские области.

Поначалу действия Токтамыша не слишком-то тревожили Мамая: он надеялся, что воинственный и решительный сарайский хан Арабшах сумеет противостоять очередному пришельцу с Востока. А когда противники ослабят друг друга, ему, Мамаю, удастся без особых проблем вернуть Поволжье под свой контроль – как это уже не раз бывало прежде.

Однако бекляри-бек серьезно просчитался: он не учел мощи Токтамыша и его покровителя Тимура. Хан Синей Орды вторгся в родовые владения Шибанидов и заставил местного правителя Каганбека (бывшего сарайского хана) признать его своим сюзереном. После этого Токтамыш двинулся в Поволжье и, видимо, в начале 1380 г. оказался под Сараем. [291]291
  До сравнительно недавнего времени считалось, что правление Арабшаха завершилось в 1378 г., и он был изгнан из Сарая или убит либо Мамаем, либо Токтамышем [см., напр.: Ахмедов 1965, с. 36; Григорьев 20046, с. 176; Биккинин 2004, с. 294; Ostrowski 2004; ср.: Григорьев 1985, с. 176]. По мнению К. 3. Ускенбая, накануне появления Токтамыша в Поволжье в Сарае правили наместники Урус-хана (уже, впрочем, к этому времени три года как умершего) [Ускенбай 2008, с. 116]. Однако известны монеты Арабшаха, чеканенные в Сарае в 782 г. х. (1380/1381 г.) [Янина 1954, с. 447; Федоров-Давыдов 1963, с. 200; Варваровский 2008, с. 93; ср.: Гончаров 2008, с. 61]. Таким образом, можно уверенно утверждать, что Арабшах правил в Сарае еще весной или даже летом 1380 г. [см. также: Маслюженко 2008, с. 65].


[Закрыть]Хан Арабшах, к большому сожалению для Мамая, оказался не только талантливым полководцем и суровым правителем, но и трезвомыслящим политиком и понял, что в сложившихся обстоятельствах у него нет шансов сохранить трон. Во-первых, ему постоянно грозила опасность с запада, со стороны Мамая. Во-вторых, войска Синей Орды превосходили сарайскую армию по численности. Наконец, было ясно, что приведенные в покорность силой оружия русские княжества и племена Поволжья отпадут от Сарая при первой же неудаче. И Арабшах принял единственно разумное решение: он добровольно отказался от трона в пользу Токтамыша, который в ответ признал Арабшаха владетелем Улуса Шибана с правом передачи власти по наследству. [292]292
  Вывод о том, что Арабшах признал власть Токтамыша, позволяет сделать сообщение Утемиша-хаджи: «[Тохтамыш-хан] много оказал разных милостей и сделал пожалований Араб-оглану и повелел: „Да соберется к тебе весь народ, принадлежавший Шайбан-хану, и где бы ни находился раб, бежавший от своего хозяина, и эль, бежавший от йасака...“» [Утемиш-хаджи 1992, с. 118; см. также: Маслюженко 2007, с. 85]. [Утемиш-хаджи 1992, с. 117-118]. Этот историк писал свое сочинение при дворе хивинских ханов – прямых потомков Арабшаха, так что, нет оснований подозревать, что он мог подтасовать факты в пользу Токтамыша и его родичей-Тугатимуридов. Мы не разделяем точку зрения И. М. Миргалеева, который считает Арабшаха едва ли не наместником Токтамыша в Сарае [Миргалеев 2003, с. 56-57]. Факт чеканки его именных монет в столице свидетельствует о самостоятельности Арабшаха как монарха.


[Закрыть]

Вполне возможно, что вести о столь быстром и бескровном захвате Токтамышем Сарая дошли до Мамая с опозданием, поскольку в это время он был целиком поглощен своим противостоянием с русскими княжествами. В результате он упустил момент, когда хан Токтамыш, с триумфом овладевший Сараем, ускоренным маршем двинулся к владениям, находившимся под контролем бекляри-бека. Хан сумел очень быстро захватить Хаджи-Тархан, [293]293
  См.: СМИЗО 2005, с. 277.


[Закрыть]и обеспокоенному Мамаю пришлось отказаться от планов по наказанию русских мятежников и выступать навстречу пришельцу из Синей Орды во главе всех своих сил. По странному совпадению, войска противников сошлись на берегу р. Калки – той самой, где в мае 1223 г. состоялся первый бой русских с монголами.

Казалось, обстоятельства складывались в пользу Мамая: войска Токтамыша были утомлены переходом, сам бекляри-бек лучше ориентировался в этой местности, наконец, и силы у него, вероятно, были крупнее, чем у синеордынского хана, понесшего потери при подчинении Верхнего и Среднего Поволжья.

У Мамая не было только одного – хана, за которого должны были сражаться его войска: за пару месяцев, что прошли после гибели Мухаммад-хана, бекляри-бек так и не успел возвести на трон нового ставленника. И теперь Мамаю противостоял чужак, выходец с востока, но при этом – Чингизид, природный монарх! Выступив против него без собственного хана, бекляри-бек фактически становился мятежником, бросившим вызов законному властителю, и это в полной мере осознавали эмиры и воины Мамая.

Токтамыш, со своей стороны, постарался еще до начала противостояния с Мамаем привлечь его сторонников на свою сторону. В частности, еще весной 1380 г. (вероятно – вскоре после захвата Сарая) он направил ярлык одному из ближайших соратников Мамая, кыркерскому даруге Хаджи-беку, в котором даровал ему и возглавляемому им племени сюткель налоговые льготы. [294]294
  См.: Набиев 2008, с. 102, 106.


[Закрыть]Надо полагать, Хаджи-бек постарался перетянуть на сторону Токтамыша и других эмиров Мамая. В результате, когда в битве на Калке Токтамыш начал атаку, практически все войско бекляри-бека сошло с коней и принесло присягу потомку Туга-Тимура, ставшему, таким образом, первым за последнее двадцатилетие монархом всей Золотой Орды. [295]295
  См., напр.: Памятники 1998, с. 11, 41, 82.


[Закрыть]