Текст книги "Мамай. История «антигероя» в истории"

Автор книги: Роман Почекаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ.
В ПЛАМЕНИ СМУТ

О царствовании Тулунбек-ханум и о том, как Мамай занял Сарай в третий раз и получил особый титул

Найти нового хана не составляло проблемы: как мы помним, в ставке Мамая находилось семейство потомков Узбек-хана, среди которых было и несколько царевичей, формально имевших все права на трон. Мамай решил провозгласить новым ханом Золотой Орды одного из них – Мухаммада (вероятно – внука Тинибека б. Узбека). Новый хан тут же утвердил Мамая в должности бекляри-бека – уже в третий раз за его карьеру. [178]178
  ПСРЛ 1949, с. 185. См. также: Федоров-Давыдов 1960, с. 151, 163; Миргалеев 2003, с. 36. Л. Войтович считает Мухаммада родным братом Абдаллаха [Войтович 1999].


[Закрыть]Единственным досадным обстоятельством был возраст нового монарха: ему было всего восемь лет, [179]179
  Русские летописцы сообщают, что около 1379 г. Мухаммаду было 18 лет [Татищев 2005, с. 159]. Следовательно, он родился около 1361 г. Эти данные опровергают мнение М. Г. Сафаргалиева о том, что Мухаммад-хан был сыном Тинибека, старшего брата Джанибека [Сафаргалиев 1996, с. 520] – ведь Тинибек был убит в 1342 г.


[Закрыть]и Мамай опасался, что многие эмиры откажутся повиноваться ребенку, заподозрив (и не без оснований!), что он, бекляри-бек, прикрываясь именем юного хана, сосредоточит всю полноту власти в собственных руках.

Чтобы не выпускать из-под контроля Сарай, Мамай пошел на беспрецедентный шаг: провозгласил в столице монархом собственную супругу – Тулунбек-ханум, дочь Бердибек-хана, который, невзирая на все его отрицательные качества и поступки, все же оставался последним легитимным ханом на троне Золотой Орды, получившим власть по наследству. [180]180
  См.: Варваровский 2008, с. 89; Миргалеев 2003, с. 37; 2007, с. 217-218. И. М. Миргалеев полагает, что Тулунбек-ханум фигурирует в русских средневековых источниках под именем «царя Теляка» [Миргалеев 2003, с. 37]. В. Л. Егоров считает, что Тулунбек – последний (третий) хан, возведенный на трон Мамаем [Егоров 1980, с. 208].


[Закрыть]Монеты с именем новой ханши в 773 г. х. (1371/1372 г.) чеканились в Сарае и, как полагают некоторые авторы, в Мохше, где местный эмир Тагай, ранее признававший власть Абдаллаха, остался верен дому Бату и в лице супруги Мамая. [181]181
  Греков, Якубовский 1998, с. 215; Янина 1954, с. 446; Сидоренко 2000, с. 286; Марков 1896, с. 476-477; 2008, с. 49; История 2009, с. 302.


[Закрыть]

Сам Мамай в это время начал готовить золотоордынское население к признанию своего юного ставленника хана Мухаммада. Сначала, в 1370 г., он начал чеканку монет с именем нового хана в собственной ставке, в Орде. А некоторое время спустя, в том же году, он предпринял решительные действия по возвращению под власть потомков Бату одного из самых важных регионов Поволжья – Булгарии. Мамай отдал приказ Дмитрию Суздальскому и Нижегородскому, чьи владения были ближе всех к Булгарии, выступить в поход против местного правителя Асана, поставленного здесь Азиз-Шейхом. Поход оказался удачным: Асан не обладал решительностью и авантюризмом своего предшественника Пулад-Тимура, а потому практически без сопротивления согласился признать власть Мухаммад-хана и Мамая. [182]182
  ПСРЛ 1949, с. 185. См. также: Варваровский 2008, с. 101. Некоторые историки, опираясь на летописное сообщение, делают вывод, что соправителем Асана стал некий «Мамат Салтан» или «Салтан, Баков сын». Они полагают, что речь идет либо о самом хане Мухаммаде [Насонов, 2002, с. 321; Кучкин 1996, с. 121], либо о его малолетнем сыне [Насонов 2002, с. 317; Горский 2000, с. 92; Варваровский 2008, с. 101]. Однако, на наш взгляд, такой вывод отнюдь не вытекает из сообщений летописцев: по-видимому, речь идет всего лишь о том, что Асан признал власть хана Мухаммада. «Баков сын», видимо, означает, что Мухаммад происходил от одного из многочисленных сыновей или внуков Узбека, чье имя оканчивалось на «...бек» [ср.: Мухамадиев 1983, с. 95; см. также: История 2009, с. 462].


[Закрыть]Вскоре после этого, в 1371 или начале 1372 г., Мамай торжественно возвел «своего» хана на трон в Сарае. [183]183
  См.: Григорьев 1983, с. 34.


[Закрыть]

Вероятно, именно в это время произошли изменения и в статусе самого Мамая. В ярлыке, который Мухаммад-хан в 1379 г. выдал русскому митрополиту Михаилу, присутствует строка: «Бесмертного бога силою и величьством из дед и прадед. Тюляково слово Мамаевою дядиною мыслию…». [184]184
  Зимин 1955, с. 465.


[Закрыть]Слово «дядиною», неоднократно привлекавшее внимание исследователей, свидетельствует о том, что Мамай помимо должности бекляри-бека обладал также и титулом «титям», который в монгольский имперской традиции даровался крупным чиновникам. [185]185
  Григорьев 20046, с. 183-184; Рыкин 2007, с. 482-483.


[Закрыть]По всей видимости, этот титул должен был подчеркнуть заслуги Мамая в укреплении ханской власти и управлении государством. Любопытно отметить, что этот титул созвучен и с титулом titanus (lo Titano) – так итальянские торговцы называли ордынских наместников в Крыму: по-видимому, он мог отражать и статус Мамая на полуострове. [186]186
  См.: Почекаев 20086, с. 32. Несомненно, речь идет об итальянском варианте титула «тудун», который еще со времен Хазарского каганата носили тюркские правители Крыма [см.: Смирнов 2005, с. 74-78; Виноградов, Комар 2005, с. 40]. Согласно В. Гейду и А. Е. Гайворонскому, титул «тудун» (titanus/zittain) еще в эпоху первых Гиреев носили ханские наместники в генуэзских владениях в Крымском ханстве вплоть до захвата их Османской империей в 1475 г. [Гейд 1915, с. 143-144; Гайворонский 2007, с. 25, 45]. А. П. Григорьев в своих ранних работах высказал предположение, что «дядиною» – искаженный в русском переводе титул «тудун», однако позднее отказался от этой этимологии [Григорьев 1980, с. 172-173; 20046, с. 183-184].


[Закрыть]Родовые владения Мамая были превращены в суюргал, т. е. родовое наследственное владение, обладатель которого освобождался от уплаты налогов и имел право самостоятельно (без вмешательста ханских судей) судить местное население. [187]187
  См.: Федоров-Давыдов 1973, с. 136; История 2009, с. 443.


[Закрыть]

Однако, несмотря на определенные успехи по объединению ордынских владений, удобный момент для окончательного восстановления единовластия в Золотой Орде оказался упущен. [188]188
  Вполне резонным представляется мнение И. Л. Измайлова, что Мамай, в течение всей своей жизни боровшийся за централизацию ханской власти в Золотой Орде, фактически способствовал ее деградации и усилению центробежных тенденций [История 2009, с. 700].


[Закрыть]Пока Мамай «приучал» западные области государства к Мухаммад-хану, в восточных степях набирал силу правитель левого крыла – Урус-хан, потомок Туга-Тимура, вступивший на трон Синей Орды в 1368 г. и за несколько лет сумевший сосредоточить в своих руках всю полноту власти над улусом, который до этого едва ли не десятилетие сотрясали междоусобицы. [189]189
  О времени прихода к власти Урус-хана см. подробнее: Гаев 2002, с. 14. Ср.: Ускенбай 2002, с. 93.


[Закрыть]

О том, как Мамай и Мухаммад-хан боролись с Урус-ханом, а победа досталась потомкам Шибана

Урус-хан двинулся в Поволжье во главе многочисленных войск из восточных улусов и сравнительно легко выбил Мухаммад-хана из Сарая. [190]190
  См.: Григорьев 1983, с. 36-37.


[Закрыть]В источниках не сообщается, находился ли в это время в столице сам Мамай. Не исключено, что он в очередной раз оставил Сарай и сосредоточился на управлении своими западными владениями, которые по-прежнему находились под угрозой литовского вторжения. Как бы то ни было, в 1372 г. Мамай уже в третий раз лишился контроля над столицей. Впрочем, и на этот раз он не спешил с нанесением ответного удара, понимая, что Урус-хану придется столкнуться еще не с одним соперником в борьбе за власть. [191]191
  О борьбе Мамая с Урус-ханом довольно подробно рассказывает Ибн Халдун [СМИЗО 2005, с. 277; Кайдарова, Ускенбай 2004, с. 76]. Осведомленность арабского автора об этих событиях объясняется, вероятно, тем, что египетские султаны состояли в переписке и с Мамаем, и с Урусом [см.: Закиров 1966, с. 92-93].


[Закрыть]

Так и получилось: пришелец из Синей Орды, укрепившись в Сарае, решил подчинить себе Хаджи-Тархан, в поход на который выступил в 1373 г., однако потерпел поражение от Хаджи-Черкеса. Его отсутствием в Сарае немедленно воспользовался Ильбек, брат Мир-Пулад-хана, правитель Улуса Шибана, с налета захвативший столицу. [192]192
  СМИЗО 2005, с. 277; Кайдарова, Ускенбай 2004, с. 76. На основании сообщения Ибн Халдуна некоторые исследователи делают вывод, что Хаджи Черкес захватил Сарай, и уже у него столицу отобрал Ильбек («Айбек-хан») [см.: Федоров-Давыдов 1963, с. 200; Миргалеев 2003, с. 38]. Однако, на наш взгляд, подобный вывод не очевиден, кроме того, сарайских монет Хаджи Черкеса не обнаружено.


[Закрыть]Урус-хан не мог предотвратить потерю столицы, поскольку как раз в это время в его собственных владениях, в Синей Орде, началась очередная смута: Токтамыш-оглан, троюродный брат Урус-хана, воспользовался его отсутствием и предъявил права на ханский трон. Урусу пришлось срочно возвращаться и подавлять мятеж. [193]193
  См.: Миргалеев 2003, с. 52.


[Закрыть]

Ильбек, впрочем, тоже недолго продержался в столице. Скорее всего, это было связано с тем, что его силы не были слишком велики – ведь часть войск ему пришлось оставить для защиты собственного улуса, где он оставил своим заместителем племянника, Араб-шаха б. Мир-Пулада. Поэтому когда Мамай и Мухаммад-хан в 1374 г. напали на Ильбека, они сумели сравнительно легко разгромить его, а сам он, вероятно, погиб, поскольку больше сведений о нем в источниках не содержится.

На этот раз Мухаммад-хан пребывал в Сарае совсем недолго – причиной тому в очередной раз оказалось несоответствие между размерами владений, контролировавшихся Мамаем, и имевшимися у него силами. Узнав, что бекляри-бек находится в Поволжье, литовские князья в союзе с валахами совершили нападение на западные границы его владений и нанесли поражение одному из военачальников Мамая – эмиру Тимуру. [194]194
  Рогожский летописец 2000, с. 94.


[Закрыть]Бекляри-беку в очередной раз пришлось отправляться на запад, чтобы противостоять литовскому вторжению. Западные рубежи он сумел защитить, а Сарай потерял: Урус-хан, подавивший мятеж Токтамыша, вернулся в Поволжье и вновь выбил Мухаммад-хана из столицы. При не вполне ясных обстоятельствах Мухаммад-хану и Мамаю-удалось на короткое время захватить Сарай годом позже, в 777 г. х. (1375/1376 г., этим годом датируются последние сарайские монеты Мухаммада), однако в том же году они утратили столицу – и, кажется, на этот раз окончательно. [195]195
  См.: Григорьев 20046, с. 169; Ускенбай 2008, с. 115.


[Закрыть]

При таком неудачном стечении обстоятельств Мамая утешало лишь одно: он контролировал практически все области к югу и к северу от Сарая, тогда как под властью противостоявших ему ханов находились лишь сама столица и ее округа. Большой удачей для Мамая стало то, что в 1375 г. умер (или был убит) давний недруг Хаджи-Черкес, и к власти в Хаджи-Тархане пришел эмир Салчи, который был сыном эмира Амата б. Исы-гургена и дочери хана Джанибека, приходясь, таким образом, близким родственником потомкам Бату. [196]196
  См.: Сафаргалиев 1996, с. 394; Усманов 1972, с. 114-115; Исха-ков 2003; Зайцев 2004, с. 18-19; Трепавлов 2007б, с. 339; Мустакимов 2009б, с. 276. А. П. Григорьев склонен отождествлять Салчи с Хаджи-Черкесом [Григорьев 19856, с. 166-167]. Салчи («Салчей, князь хазитороканский») упоминается в русских летописях под 1375 г.: он разгромил новгородских ушкуйников, совершавших нападения на ордынские города на Волге [см., напр.: ПСРЛ 1949, с. 191-192].


[Закрыть]Поэтому неудивительно, что новый астраханский правитель предпочел признать своим повелителем не чужака из Сарая, а «своего» Мухаммад-хана, монеты с именем которого чеканил до конца своего правления в Хаджи-Тархане в 782 г. х. (1380/1381 г.). [197]197
  См.: Савельев 1865, с. 216; История 2009, с.229. И. Л. Измайлов склонен видеть в Салчи всего лишь даругу Хаджи-Черкеса, который в это время боролся за Сарай и Сарайчук [История 2009, с. 704], однако эта версия опровергается нарративными и нумизматическими источниками.


[Закрыть]

А вскоре и грозный Урус-хан вынужден был навсегда покинуть Поволжье. Токтамыш-оглан, который после подавления его мятежа бежал к Тимуру, эмиру Мавераннахра (Железному Хромцу), не смирился с поражением и вскоре вновь начал готовиться к выступлению против Уруса. Союз Токтамыша с правителем Чагатайского улуса не сулил Урусу ничего хорошего, да и значительная часть эмиров Синей Орды, недовольных властностью хана, поддерживала претендента на трон. Урус-хан был вынужден распрощаться с мыслью об объединении всей Золотой Орды под своей властью, чтобы сохранить хотя бы то, что имеет. Поэтому на рубеже 1375-1376 гг. он окончательно покинул Поволжье и вернулся в Синюю Орду. [198]198
  См., напр.: Йазди 2008, с. 85-86.


[Закрыть]До самой смерти, последовавшей в 1377 или 1378 г., ему удавалось успешно противостоять и козням Токтамыша, и даже натиску Тимура, который в то время еще не обладал могуществом, которое обрел в 1380-1390-е гг. [199]199
  См. подробнее: Ускенбай 2008, с. 118-127.


[Закрыть]

Однако эти благоприятные обстоятельства все же не позволили Мамаю сохранить контроль над Средним Поволжьем, который он утратил уже в 1376 г.

Трон в Сарае, опустевший после ухода Уруса, тут же занял Каганбек, сын Ильбека. У этого хана было больше возможностей для укрепления власти: Улус Шибана в это время находился под властью его двоюродного брата Арабшаха, поэтому новый монарх мог всецело сосредоточиться на упрочении своей власти в Поволжье. [200]200
  Ю. Е. Варваровский высказал предположение, что Шибаниды Каганбек и Арабшах вытеснили Урус-хана из Поволжья, объединившись с Мамаем [Варваровский 2008, с. 92, 105]. И. Л. Измайлов полагает, что Ильбек, Каганбек и Арабшах были сторонниками Уруса и едва ли не его наместниками в Сарае [История 2009, с. 464, 704]. Однако мы разделяем мнение К.З. Ускенбая, что подобные предположения не вполне убедительны и что на самом деле Мамай противостоял как Урус-хану, так и Шибанидам [Ускенбай 2008, с. 117].


[Закрыть]Он воспользовался тем, что русские князья вскоре после бесславной утраты Мамаем Сарая отказались повиноваться его ставленнику Мухаммад-хану, и решил восстановить власть сарайских ханов над русскими улусами. Правители Северо-Восточной Руси, не желавшие быть между двух огней, решили признать власть менее могущественного сарайского властителя, которому, вероятно, можно было платить меньший «выход». Воспользовавшись благоприятным стечением обстоятельств, Каганбек решил подчинить своей власти Волжскую Булгарию. По его приказу войска Московского и Суздальско-Нижегородского княжеств в 1376 г. выступили в поход против уже знакомого им эмира Асана, и тот после незначительного сопротивления вновь сменил сюзерена: в Булгаре были посажены даруга и таможенник хана Каганбека. [201]201
  См.: Григорьев 20046, с. 169-170. Ср., напр.: Трепавлов 2007б, с. 82; История 2009, с. 464.


[Закрыть]

Положение Мамая, рассорившегося с русскими князьями, а теперь еще и потерявшего контроль над столь важным регионом, как Волжская Булгария, оказалось совсем незавидным. Однако вскоре у него появился шанс хотя бы отомстить русским князьям.

Каганбеку стало известно, что москвичи и нижегородцы, выполняя его повеление, не только подчинили Булгар своему новому сюзерену, но и себя не обидели – взяли с эмира Асана немалую контрибуцию, да еще и хорошенько пограбили город. Разгневанный поведением своих вассалов, Каганбек решил их наказать. Однако для похода против русских были нужны войска, а хан не рискнул оставлять без защиты недавно обретенную столицу. Поэтому он обратился за помощью к своему двоюродному брату Арабшаху, который с готовностью откликнулся на его призыв, надеясь захватить на Руси богатую добычу, и пришел во главе войск в Поволжье. [202]202
  Григорьев 20046, с. 170.


[Закрыть]

Суздальско-нижегородский князь, получив вести о походе ордынцев, выслал против Арабшаха войска, которые стали лагерем на берегу реки Пьяны и приготовились к обороне. Однако, прежде чем Арабшах успел приблизиться к ним, мордовские князья, сохранявшие лояльность потомкам Бату, [203]203
  Археологические исследования позволяют сделать вывод, что мордовские князья еще на рубеже XIII—XIV вв. женились на царевнах из дома Бату [Крамаровский 2003, с. 94].


[Закрыть]сумели провести через тайные броды войска Мамая, которые внезапно обрушились на суздальские войска, не ожидавшие нападения с этой стороны. В кровопролитной сече, а затем и при бегстве множество суздальцев погибло; среди убитых оказались даже предводители войска – князья Иван Дмитриевич (сын суздальско-нижегородского князя) и Семен Михайлович. Разгромив русские войска, отряды Мамая обрушились на оставшийся без защиты Нижний Новгород, разграбили его и сожгли. [204]204
  ПСРЛ 1949, с. 193-194. См. также: Насонов 2002, с. 321; Кучкин 1980, с. 105; Горский 2000, с. 93; Григорьев, 20046, с. 170-171.


[Закрыть]

Этот рейд позволил Мамаю бы отчасти восстановить пошатнувшийся авторитет. Кроме того, его обнадеживали и последовавшие вскоре события в Сарае. Шибанидский царевич Арабшах, у которого воины Мамая столь бесцеремонно перехватили победу на Пьяне, не пожелал смириться с мыслью о том, что так и не станет обладателем русской добычи. Поэтому вскоре после битвы на Пьяне он совершил успешный набег на границы Нижегородского княжества по р. Суре, где разграбил и сжег практически все поселения. Несколько позднее последовал еще один набег – на этот раз на Рязанское княжество: Арабшах не только захватил немало добычи и пленников, но и взял столицу княжества Переяславль-Рязанский, при защите которого сам великий князь Олег Иванович был ранен и едва успел спастись бегством. После таких замечательных успехов Арабшах стал очень популярен и в войсках, и в Сарае. Это позволило ему в конце того же 1377 г. без особого труда занять трон, свергнув своего двоюродного брата Каганбека, столь опрометчиво призвавшего его в Поволжье. [205]205
  Григорьев 19856, с. 175-176; 20046, с. 171-172; Маслюженко 2008, с. 65. Отметим, что, в отличие от большинства претендентов на трон эпохи «Великой замятии», не гнушавшихся убийством даже своих самых близких родичей, Арабшах ограничился лишь тем, что сместил своего двоюродного брата с трона. Он даже позволил Каганбеку стать во главе Улуса Шибана, который ранее возглавлял сам [Почекаев 2010, с. 151].


[Закрыть]

Мамай ожидал, что приход Арабшаха к власти вызовет новый виток смут, но ошибся. На этот раз к власти в столице пришел не только властный монарх, но и способный военачальник, который не замедлил продемонстрировать свои полководческие таланты. Вскоре после его воцарения, зимой 1377/1378 г., русские князья, вновь признавшие власть Сарая после опустошительных набегов Арабшаха, совершили по его приказу поход на мордву, решая сразу две задачи: помогли сарайскому хану подчинить себе эти области и отомстили мордовским князьям за поддержку войск Мамая в битве на Пьяне. [206]206
  См.: Григорьев 20046, с. 171-172; Миргалеев 2003, с. 40.


[Закрыть]А в 1378 г. сам Арабшах внезапным ударом разгромил Тагая, наместника Мохши, который погиб в бою. Так последний из поволжских регионов, признававший власть Мамая и ханов из дома Бату, был подчинен Сараю. [207]207
  И. Д. Биккинин полагает, что Арабшах был изгнан из Сарая Мамаем, после чего и совершил поход против Тагая, во владениях которого закрепился сам как самостоятельный правитель [Биккинин 2004, с. 294; см. также: Крамаровский 2003, с. 94]. Подтверждений этому предположению в источниках, однако, не обнаружено.


[Закрыть]

Мамай, за короткое время утративший несколько важных в стратегическом отношении областей западного крыла Золотой Орды, оказался в весьма затруднительном положении. От окончательного краха его могло спасти только одно – союз с иностранными правителями. К счастью, бекляри-бек оказался не только опытным политиком, полководцем и интриганом, но и неплохим дипломатом, благодаря чему ему в течение ряда лет удавалось поддерживать авторитет Золотой Орды на международной арене.

ГЛАВА ШЕСТАЯ.
ВОЙНА, ДИПЛОМАТИЯ, ТОРГОВЛЯ

О том, как Мамай восстанавливал союз Золотой Орды и Египта

Мамай прекрасно понимал, что прочность его положения зависит не только от контроля над ключевыми регионами Золотой Орды и многочисленной армии, но и от международного признания. Поэтому прежде всего он решил восстановить дружеские связи с султанатом мамлюков в Египте.

Почему Мамай начал свою дипломатическую деятельность именно с Египта? Надо полагать, что главную роль сыграло то, что египетские султаны уже в течение целого века являлись главными союзниками Золотой Орды в борьбе с державой Хулагуидов в Иране. Правда, практическая польза в этом союзе отпала уже задолго до прихода Мамая к власти: в середине 1330-х гг. государство Хулагуидов распалось в результате смут и перестало представлять военную угрозу для Орды и Египта. Тем не менее правители обеих держав продолжали поддерживать отношения хотя бы с целью укрепления собственного международного престижа. Кроме того, вступая в переписку с египетскими султанами, Мамай тем самым также демонстрировал преемственность в политике от прежних золотоордынских ханов из дома Бату.

В эпоху «Великой замятии» связи Золотой Орды с Египтом стали осуществляться лишь эпизодически. Так, после победной реляции Джанибека египетскому султану о триумфе золотоордынского хана над азербайджанским правителем Маликом Ашрафом от 1357 г. следующий контакт состоялся только через шесть-семь лет: под 765 г. х. (1363/1364 г.) арабские историки сообщают о переписке канцелярии султана Египта с неким Ходжой Алибеком «в землях Узбековых»; [208]208
  СМИЗО 2005, с. 257, 293.


[Закрыть]идентифицировать этого сановника не представляется возможным, поэтому мы не можем утверждать, имел ли он отношение к Мамаю и «его» хану Абдаллаху. [209]209
  Выше мы уже отмечали необоснованность отождествления Ходжи Алибека с крымским даругой Алибеком, который, по нашему мнению, был отцом Мамая.


[Закрыть]Затем в ордынско-египетских отношениях наступил перерыв еще приблизительно на семь лет, и возобновить их сумел именно Мамай, который в 1371 г. отправил посольство ко двору султана, которым в это время был ал-Ашраф Насир ад-Дин Хасан Шабан II из династии Бахри (1363-1376). [210]210
  См.: Босворт 1971, с. 99.


[Закрыть]Полагаем, что поводом для отправки послов явилось известие о воцарении Мухаммад-хана, которого Мамай как раз в этом году возвел на трон. Однако истинной причиной, по-видимому, являлось желание получить международное признание Мухаммада как хана, а самого Мамая, соответственно, как его бекляри-бека.

Египетские сановники и дипломаты, надо полагать, внимательно следили за карьерой Мамая с самого ее начала: о его значении в политике Золотой Орды сообщает целый ряд египетских историков XIV-XV вв., которые сами участвовали в политической жизни султаната мамлюков – военный интендант ал-Мухибби, везир Ибн Халдун, придворные секретари ал-Калкашанди, Ибн Тагриберди и ал-Аскалани. [211]211
  СМИЗО 2005, с. 258-259, 276-277, 288, 325, 327. См. также: Варваровский 2008, с. 103.


[Закрыть]Не случайно имя бекляри-бека оказалось запечатлено в трудах многочисленных средневековых египетских историков – в отличие от многочисленных государственных деятелей и даже ханов Золотой Орды эпохи «Великой замятии», совершенно не известных египтянам. [212]212
  См. подробнее: Поляк 1964, с. 41.


[Закрыть]Не приходится сомневаться в том, что египетские власти прекрасно представляли себе влияние бекляри-бека, поэтому неудивительно, что ордынское посольство было радушно принято султаном и привезло его дружеский ответ Мамаю. [213]213
  См.: СМИЗО 2005, с. 258-259; Крамаровский 2005, с. 78; Миргалеев 2006; Варваровский 2008, с. 103.


[Закрыть]Обращение к Мамаю в султанском послании выглядело весьма впечатляюще: «да увековечит Аллах Всевышний благодать его степенства эмирского, великого, ученого, воинствующего, поддерживателя, единственного, пособника, помощника, многозаботливого, предводительствующего, нойона, ас-сайфи, славы ислама и мусульман, главы эмиров двух миров, пособника воителей и борцов, вождя ратей, сокровища государства, подпоры царей и султанов, меча повелителя правоверных». [214]214
  СМИЗО 2005, с. 259. См. также: Кушкумбаев 20086, с. 40.


[Закрыть]

Таким образом, инициатива Мамая оказалась успешной: в 776 г. х. (1374/1375 г.) на имя Мухаммад-хана пришло очередное послание Шабана с богатыми подарками. Согласно египетскому автору ал-Мухибби, лично составлявшему это послание, султан оправдывал задержку своего ответа непрерывной борьбой с «франками» и выражал удовлетворение тем, что в Золотой Орде «опасные пути стали безопасными», а сам хан выказывает справедливость к подданным и поддерживает союз с Египтом «по обычаю предков». [215]215
  СМИЗО 2005, с. 253-255.


[Закрыть]Впрочем, столь блистательно начавшаяся переписка, по-видимому, вскоре была прекращена: в том же 1374 г., как мы помним, Мухаммад-хан и Мамай были вытеснены из Сарая Урус-ханом и, возможно, потерпев поражение, перестали представлять интерес для египетских правителей. Скоротечность правления Мухаммада в Сарае в течение 1374-1375 гг. подчеркивает сообщение египетского автора начала XV в. ал-Калкашанди, который даже «поправляет» ал-Мухибби, заявляя, что между золотоордынскими правителями «нет такого, имя которому Мухаммад. В упомянутом 776 году (12 июня 1374 – 1 июня 1375 г.) в этом царстве правил уже человек по имени Урус… Может быть, Мухаммад – имя его, а Урус – прозвище…» [216]216
  СМИЗО 2005, с. 289. С. Закиров, опираясь на сообщение ал-Калкашанди полагает, что послание, приведенное ал-Мухибби, было адресовано Мухаммаду Урус-хану [Закиров 1966, с. 93, 130]. Однако мы разделяем точку зрения К. 3. Уксенбая о том, что речь в данном случае идет именно о ставленнике Мамая – Мухаммаде(-Булак)-хане [Ускен-бай 2008, с. 137], поскольку ал-Мухибби, составлявший послание ему, упоминает, что оно адресовано «кану Мухаммаду, в земле Узбековой, заступившему, как говорят, место Узбека» [СМИЗО 2005, с. 253]. Это явно свидетельствует о принадлежности Мухаммада к роду Узбека.


[Закрыть]

Несмотря на то что переписка Мамая с Египтом оказалась довольно скоротечной и была быстро свернута, его усилия, по всей видимости, не пропали даром. Ханам, вступившим на трон после «Великой замятии», было гораздо легче вновь наладить связи Золотой Орды с Египтом во многом благодаря дипломатической деятельности Мамая.

О том, как Мамай то воевал, то мирился с итальянскими торговцами в Причерноморье

Не менее важным внешнеполитическим партнером Мамая стали итальянские колонии Причерноморья. Двойственный статус этих территорий (фактически – их двойное подданство) влек уплату ими налогов как собственным «метрополиям» Венеции и Генуе, так и Золотой Орде, [217]217
  См. подробнее: Почекаев 2009б, с. 171.


[Закрыть]а соответственно, они являлись постоянным источником немалых доходов для Мамая, в сферу влияний которого входили Крым, Северное Причерноморье и Северный Кавказ. [218]218
  Выше мы уже ссылались на «платежную ведомость» ханши Тайдулы 1359 г., приложенную к ее же письму венецианскому дожу. Одного из фигурантов этой «ведомости», Кичиг-Мухаммада, А. П. Григорьев отождествляет с Мамаем [Григорьев, Григорьев 2002, с. 210]. Если это отождествление верно, то вполне понятным становится присутствие будущего бекляри-бека в числе претендентов на вознаграждение со стороны Венеции: будучи потомственным владетелем крупных владений в Крыму и Причерноморье, он вполне мог рассчитывать на щедрость венецианцев, имевших интересы в этом регионе.


[Закрыть]Соответственно, любое ухудшение отношений с итальянскими колониями влекло уменьшение этих доходов и, как следствие, уменьшение лояльности к Мамаю со стороны эмиров и военачальников, которые готовы были служить тому хану или временщику, который больше заплатит. В результате бекляри-беку приходилось постоянно лавировать между венецианцами и генуэзцами, чтобы сохранять с ними дружеские отношения. А это было не всегда легко.

Так, с венецианцами Мамай поначалу не смог найти общего языка, поскольку представители венецианской торговой колонии Таны в Азове поддержали (и, видимо, финансировали) авантюру лже-Кильдибека. Когда Мамай покинул этого претендента на трон и провозгласил ханом Абдаллаха, они поплатились за это: как мы помним, едва ли не первым «подвигом» нового хана и его бекляри-бека стала расправа с правящей верхушкой Таны, когда погиб и Якопо Корнаро, консул Таны. Такое начало не могло способствовать установлению дружеских отношений Мамая с Венецией. Поэтому временщику, чтобы изгладить первое негативное впечатление, пришлось пойти на определенные уступки влиятельным венецианским торговцам. В 1362 г. хан Абдаллах выдал им ярлык, в котором снижал налог с продаж с 5% (как было установлено при Джанибеке в 1347 г.) до 4%. [219]219
  Е. Ч. Скржинская полагает, что решение о снижении налога с венецианцев с 5% до 4% было принято ханом Хызром в результате переговоров с послом Якопо Корнаро [Скржинская 1973, с. 115-116; см. также: Di Cosmo 2005, p. 406-407]. Однако источники не содержат сведений, что венецианец вел переговоры именно с Хызром. Более вероятно, что это решение было принято Мамаем и оформлено ярлыком «его» хана Абдаллаха.


[Закрыть]

В 1369 г. в результате переговоров с венецианцами Мамай был вынужден снизить торговый налог с 4 до 3%, [220]220
  Скржинская 1973, с. 116.


[Закрыть]восстановив, таким образом, ставку налога, существовавшую во времена Узбека и Джанибека (до войны с итальянскими колониями в 1344-1346 гг.). [221]221
  См. подробнее: Григорьев, Григорьев 2002, с. 104-105.


[Закрыть]Вероятно, и это было сделано для того, чтобы окончательно обеспечить признание венецианцами власти Мамая и его ставленника-хана, а не их сарайских конкурентов. В 1370-е гг. Тана, находившаяся под контролем бекляри-бека, вела активную торговлю, причем не только через венецианских, но и через греческих купцов. [222]222
  См.: Карпов 2009, с. 168.


[Закрыть]

По-видимому, тогда же Абдаллах-хан и Мамай были вынуждены пойти и на другую серьезную уступку – предоставили венецианцам право возводить в Тане укрепления.

Уже в 1370 г. венецианский Сенат своим постановлением выделил средства на постройку в городе небольшой крепости. В 1375 г. укрепленная территория венецианской колонии была значительно расширена: венецианцы оправдывали эти действия желанием защититься от посягательств со стороны генуэзцев, также имевших колонию в Азаке. [223]223
  См.: Матиева 2009, с. 299-300.


[Закрыть]Этот аргумент, надо думать, убедил Мамая и сделал его сговорчивым: ведь именно в этом году, как мы увидим ниже, он и сам вступил в конфликт с генуэзскими владениями в Крыму.

Больше в источниках нет каких-либо упоминаний о конфликтах Мамая с венецианскими факториями в Причерноморье. Впрочем, нет сведений и о тесных контактах между ними: возможно, кровь Корнаро, пролитая Мамаем и Абдаллах-ханом, так и не позволила перерасти их отношениям с венецианцами в тесный союз и конструктивное сотрудничество.

Более активно Мамай взаимодействовал с генуэзцами, имевшими торговые фактории на южном берегу Крымского полуострова, на котором располагались родовые владения самого Мамая и области, управляемые его основными союзниками в Крыму – Кутлуг-Буги, Хаджи-бека и мангупского князя Дмитрия. Отношения бекляри-бека с генуэзскими колониями также носили противоречивый характер.

Так, еще в первой половине 1370-х гг. Мамай поддерживал вполне миролюбивые отношения с генуэзскими факториями в Крыму, а в 1374 г. лично посетил Кафу (современная Феодосия), где был с почетом принят местной администрацией, а несколько месяцев спустя получил от кафинцев дары – богатые одежды и другие подарки. Сын Мамая и викарий Кафы дают в честь друг друга торжественные обеды и т. д. [224]224
  История 2009, с. 443. Любопытно, что в генуэзской документации того времени Мамай фигурирует как «господин Солхата Ага-Мухаммад»: это подтверждает, что его настоящее имя было Мухаммад.


[Закрыть]

Между тем уже в 1365 г. генуэзцы Кафы захватили у княжества Феодоро город Солдайю (современный Судак) с прилегающей к нему округой. Это княжество являлось вассалом Золотой Орды, и формально Мамай должен был бы защищать его в конфликте с внешними врагами. Однако бекляри-бек предпочел закрыть глаза на действия генуэзцев, поскольку сотрудничество с ними было для него более выгодным, чем защита интересов маленького греческого государства. Последствия его вероломного поведения по отношению к феодоритам стали очевидны только к 1375 г., когда Мамай, как мы помним, был окончательно вытеснен из Сарая и стал больше внимания уделять владениям, оставшимся под его контролем, в том числе – Крыму. Неожиданно для себя он обнаружил, что за десять лет, прошедшие с захвата генуэзцами Солдайи, их владения подобрались едва ли не вплотную к его собственной ставке в Солхате, а сами Кафа и Солдайя превратились в хорошо укрепленные крепости!

Бекляри-бек в полной мере понимал опасность, которой ему грозило наличие почти в сердце его владений двух хорошо укрепленных генуэзских крепостей. И чтобы обезопасить себя, принял весьма решительные меры. Прежде всего он конфисковал у генуэзцев 18 селений Судакской долины, которые были захвачены ими в 1365 г. у княжества Феодоро вместе с самим Судаком. [225]225
  Возможно, неслучайно Мухаммад-хан окончательно утратил Сарай именно в 1375 г.: защита Солхата (в районе которого располагались наследственные родовые владения Мамая) представлялась бекляри-беку более важным делом, нежели удержание столицы, которая постоянно переходила из рук в руки и, по-видимому, за полтора десятилетия смут была уже изрядно разорена.


[Закрыть]Таким образом, Мамаю удалось отодвинуть генуэзские владения от своей ставки в Солхате. Кроме того, он распорядился обнести крепостными стенами город Солхат, что само по себе являлось актом беспрецедентным, ибо золотоордынские города традиционно стен не имели. Причем, по некоторым сведениям, Мамай повелел везти камень для строительства стен из Судака, откуда генуэзцы доставляли его для собственных нужд! [226]226
  См.: Кеппен 1837, с. 83-85; Григорьев 2007, с. 150-151. Н. Мурзакевич относит эти события к 1380 г. [Мурзакевич, 1837. с. 46-47].


[Закрыть]

Не ограничиваясь силовыми действиями против генуэзцев, Мамай решил ограничить их влияние и экономическими мерами, поскольку прекрасно осознавал монополистические устремления итальянских купцов в золотоордынской торговле. Так, он еще в 1372 г. от имени «своего» хана Мухаммада выдал ярлык торговцам польского города Кракова, предоставив им существенные льготы в торговле с Золотой Ордой. А в 1379/1380 г. аналогичный ярлык был пожалован и купцам Львова – главного конкурента Кракова. [227]227
  Хеллер 2001, с. 119. Ср.: Nadel-Golobi 1979, р. 354.


[Закрыть]Таким образом, Мамай существенно активизировал сухопутную торговлю Золотой Орды с Европой, уменьшив зависимость ордынской экономики от воли итальянских торговых республик. А чтобы еще больше уменьшить торговое значение генуэзских (а заодно и венецианских) факторий в Причерноморье, Мамай поддержал существование Порто-Пизано, принадлежавшего, как это следует из названия, еще одной итальянской торговой республике Пизе. Этот порт был почти до основания разрушен ханом Джанибеком во время войны с венецианцами в 1344 г., [228]228
  См.: Хеллер 2001, с. 118-119; Почекаев 2010, с. 114.


[Закрыть]однако известно, что еще в 1373 г. он функционировал и просуществовал до первой половины XV в. [229]229
  См.: Лунин 1949.


[Закрыть]По-видимому, его возрождение было связано именно с деятельностью Мамая.

В таких условиях генуэзцам приходилось смириться с аннексией бекляри-беком поселений Судакской долины и поддерживать с ним добрососедские отношения.