Текст книги "Мамай. История «антигероя» в истории"
Автор книги: Роман Почекаев
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Казалось, поначалу и в Золотой Орде киятам не слишком улыбнулась удача, и они не обрели высоких постов и богатых владений. Лишь некоторые из них сумели проявить себя и выдвинуться. Так, крымско-татарский историк XVIII в. Абд ал-Гаффар Кырыми упоминает некоего Бор Алтая из рода тараклы-кият, которого называет аталыком Шибана, сына Джучи. Во время западного похода монголов 1235-1242 гг. они во главе 30-тысячного войска вторглись в Крым; этот же «кыйат Бурулдай бик» упоминается среди полководцев Шибана и в тюркском историческом сочинении начала XVI в. «Таварих-и гузида-ий нусрат-наме» (автором которого не без оснований считают бухарского хана Мухаммада Шайбани). [25]25
См.: Исхаков, Измайлов 2007а, с. 121, 139; Мустакимов 2009а, с. 217, 222; 2009б, с. 273.
[Закрыть]Высказываются предположения, что этот Бор Алтай (Бурулдай) – не кто иной, как знаменитый полководец Бу-рундай, сподвижник Бату в войне с Волжской Булгарией и Владимиро-Суздальской Русью, а затем баскак в южнорусских степях, сломивший в 1258-1260 гг. сопротивление Даниила Галицкого. [26]26
О Бурундае подробнее см.: ПСРЛ 1843, с. 176, 198-200; ПСРЛ 1863, с. 374-375. Предположение о том, что Бора Алтай Кият и Бурундай русских летописей – одно лицо, высказали, в частности, Д. М. Исхаков и В. П. Костюков [Исхаков 2009б, с. 69-70; Костюков 2008, с. 49-50].
[Закрыть]
Таким образом, Бурулдай (остановимся на таком варианте его имени) сделал блистательную военную карьеру в Золотой Орде и сумел проложить путь к могуществу своим родственникам, которые, вероятно, в большом количестве устремились в Золотую Орду после его возвышения. Рашид ад-Дин упоминает киятов как племя, «которое в настоящее время (т. е. на рубеже XIII—XIV вв. – Я. П.) находится у Токтая» и «составляет один туман». [27]27
Рашид ад-Дин 1952б, с. 270.
[Закрыть]Следовательно, к этому времени уже не отдельные представители, а целый могущественный клан находился на службе у золотоордынских ханов и мог выставить в случае войны 10-тысячный отряд воинов. Сомнительно, впрочем, что весь «туман» составляли именно представители рода кият: так, например, в конце XII в. род кият-джуркин объединял не только потомков Окин-Бархака, сына Хабул-хана, но и представителей различных родов и племен, в разное время и по различным причинам признавших власть джуркинов. [28]28
Билэгт 1999, с. 100-101.
[Закрыть]Как отмечалось выше, кият Онгур, соратник Чингис-хана, получил под начало тысячу баяутов (а не киятов). Таким образом, «туман» киятов в Золотой Орде также мог объединять представителей различных родов и племен как монгольского, так и тюркского происхождения, но носил наименование в соответствии с родовой принадлежностью своих предводителей – потомков Мунгэду-Кияна. [29]29
См., напр.: Исхаков, Измайлов 2007а, с. 117.
[Закрыть]
Судьба золотоордынских киятов уже на раннем этапе истории Золотой Орды оказалась связана с Крымом. Если Бурулдай в 1230-1240-е гг. участвовал в завоевании полуострова, то его родственники (или даже прямые потомки), по всей видимости, утвердились в этих землях. Некоторые исследователи однозначно считают, что «домениальные» владения золотоордынских киятов находились именно в Крыму. [30]30
См.: Исхаков, Измайлов 2007а, с. 121; Трепавлов 2007б, с. 338.
[Закрыть]Современные исследователи крымской топонимики обнаружили на полуострове более 25 названий поселений, содержащих элемент «кият». [31]31
Бушаков 1991, с. 70; Трепавлов 2007б, с. 338.
[Закрыть]Однако вполне возможно, что кияты окончательно обосновались в Крыму лишь в начале XIV в., причем при обстоятельствах, которые вряд ли могли послужить к их чести.
Путь киятов к власти начался на рубеже XIII—XIV вв., в тот сложный период в Золотой Орде, когда законный хан Токта (прав. 1291-1312 гг.) боролся за власть и единство в государстве со своим мятежным бекляри-беком Ногаем, который также провозгласил себя ханом (прав. 1296-1299 гг.). И начался этот путь с предательства. Видя, что перевес явно клонится на сторону законного монарха, ряд эмиров, состоявших на службе у Ногая, покинули своего повелителя и с 30 000 воинов перешли на сторону Токты. На его стороне они участвовали в последней битве с Ногаем, в которой и погиб мятежный бекляри-бек. Один из них, Ак-Буга, принадлежал к племени киятов. [32]32
СМИЗО 2005, с. 102-103; Григорьев, Григорьев 2002, с. 216; Селезнев 2009б, с. 28-29. О киятском происхождении Ак-Буги сообщается в «Продолжении Сборника летописей» [СМИЗО 2006, с. 276].
[Закрыть]
Конечно, поскольку киятский нойон перебежал от мятежного бекляри-бека к законному хану, возможно, его действия формально и не были предательством. Несомненно одно: Ак-Буга проявил вероломство, обманув доверие Ногая. И, надо думать, вероломство являлось отличительной чертой предводителей рода кият: ее унаследовали и другие его представители, в том числе и Мамай, как мы убедимся далее.
Перейдя в лагерь Токты, Ак-Буга продолжал оставаться верным своему принципу – становиться на сторону победителей. И поэтому когда после смерти хана Токты его племянник Узбек совершил государственный переворот и занял ханский трон, Ак-Буга немедленно покинул наследников Токты и перебежал к новому повелителю. Вероятно, он оказал новому хану некие важные услуги: хан Узбек приблизил Ак-Бугу и поручал ему важные посольские миссии в зарубежные страны.
Ак-Буга, заняв высокое положение при дворе Узбек-хана, по всей видимости, считал, что обязан этим не только собственным заслугам, но и своему высокому происхождению – как-никак, кияты были близкими родичами потомков Чингисхана! И Ак-Буга не забывал напоминать об этом другим, что порой ставило его в неловкое положение. Так, например, Хафиз-и Абру, среднеазиатский историк начала XV в., описывает, как вел себя Ак-Буга, когда приехал в Иран во главе золотоордынского посольства: «Эмир Хусейн-гурган…, устроив пир в честь его (Ак-Буки)…, хотел сидя подать ему чашу. Ак-Бука рассердился и начал шуметь, говоря: "Ты вассал и крепостной, каким же образом я приму чашу от тебя сидящего, а во-вторых, вы забыли старинный устав (ясык) и обычай (юсун), по которому гурган должен стоять, как слуга, перед уруком". В ответ (на это) эмир Хусейн сказал: "Эмир пришел теперь с посольством, а не для устройства (ясамыши) урука Чингизханова". Вследствие этих слов посол замолчал». [33]33
СМИЗО 2006, с. 276.
[Закрыть]Как видим, ханская милость настолько вскружила голову Ак-Буге, что он даже посмел причислить себя к «уруку», т. е. к Золотому роду, к которому принадлежали только Чингизиды! [34]34
См.: Мустакимов 2009б, с. 279.
[Закрыть]
Благосклонностью хана Узбека пользовались и другие кияты. Блистательную карьеру при этом хане сделал один из них – Иса (известен также как Исатай или Астай кият). [35]35
Ряд исследователей [Юдин 1992б, с. 61, 67; Трепавлов 2007б, с. 333; Исхаков, Измайлов 2007б с. 150-15Г; Селезнев 2009б, с. 92-93; Зайцев] отождествляет Ису (Исатая) кията с Исой-гургеном – зятем и тестем хана Узбека, о котором сообщает Ибн Баттута [СМИЗО 2005, с. 221-222]. Ранее мы также придерживались такой позиции [Почекаев 2008а, с. 55]. Однако И. А. Мустакимов на основе татарских исторических сочинений убедительно показал, что это разные лица и даже происходят из разных племен: Иса-гурген – из уйшинов, а Исатай – из киятов [Мустакимов 2008, с. 124-126; 2009б, с. 275-276].
[Закрыть]В 1320-е гг. Узбек-хан начал реформу управления в Золотой Орде, в ходе которой ограничил власть удельных Чингизидов и поставил во главе ордынских областей своих наместников. Против этого выступили потомки Орду-Ичена, старшего сына Джучи – потомственные правители восточного крыла Золотой Орды, известного также как Синяя Орда. После того как Мубарак-Ходжа, один из потомков Орду-Ичена, в 1328-1329 гг. восстал против Узбека, но потерпел поражение и бежал из ордынских владений, Узбек-хан передал Синюю Орду под власть Исатая кията. [36]36
В историографии существуют две противоположные точки зрения относительно истории Синей Орды конца 1320-х – начала 1360-х гг. Одни исследователи считают, что на протяжении этого периода в Синей Орде правили потомки Орду-Ичена и что Урус-хан (родоначальник казахских ханов) также относится к этой верви [Ускенбай 2003, с. 20-22; Григорьев 20046, с. 205; Султанов 2006, с. 270]. Уязвимость их версии заключается в том, что основой для нее служит в основном сочинение Муин ад-Дина Натанзи (ранее известное как «Аноним Искандера»), которое признается многими исследователями своеобразным «историческим романом», а не научным сочинением. Поэтому мы придерживаемся второй версии, которая подтверждается рядом нарративных источников, нумизматическими материалами и обоснованной аргументацией исследователей – о том, что династия Орду-Ичена прервалась з 1320-е гг., а в 1360-е гг. к власти в Синей Орде пришли потомки туга-Тимура [см., напр.: Муизз 2006, с. 44-45; Гаев 2002, с. 14-15; Костюков 2007, с. 196-201].
[Закрыть]
Столь быстрое и довольно неожиданное возвышение Исатая породило ряд различных версий, объяснявших причины его карьеры. Например, вышеупомянутый хивинский историк Утемиш-хаджи, использовавший различные письменные источники, а в еще большей степени опиравшийся на устные степные предания, [37]37
Сочинение Утемиша-хаджи является характерным образцом жанра «ривайат», представлявшего собой пересказ по памяти усвоенных книжных сведений, а в еще большей степени – легенд и преданий, которые В. П. Юдин весьма удачно охарактеризовал как «степную устную историологию» [Юдин 1992а, с. 25; Султанов 2005, с. 151-152].
[Закрыть]приводит совершенно фантастическую версию воцарения Узбека и возвышения при нем Исатая. Якобы Токта-хан, желая передать трон своему сыну, решил истребить всех остальных своих кровных родичей, но его сын-наследник умер раньше отца, и ни одного члена ханского рода не осталось. Тогда одна из жен сообщила хану, что во время избиения родичей ей удалось спасти ханского племянника – Узбека, который нашел убежище на Кавказе. Хан, как сообщает далее Утемиш-хаджи, немедленно приказал доставить к нему Узбека, за которым отправил Исатая кията и Алатая сиджиута. Однако, прежде чем они успели вернуться с царевичем, хан Токта скончался, и на опустевший престол вступил узурпатор, не имевший отношения к Чингизидам, – Баджир Ток-Буга из племени уйгур. [38]38
Некоторые исследователи склонны считать Ток-Бугу башкиром, опираясь на его второе имя-прозвище Баджир [ср.: Юдин 1992б, с. 68-69].
[Закрыть]Исатай и Алатай, сделав вид, что признают Ток-Бугу ханом, прибыли к нему как бы для приветствия и убили его, после чего ханом был провозглашен Узбек. В благодарность за возвращение престола он наградил Исатая и Алатая, причем Исатай кият был назначен правителем восточного крыла Золотой Орды, а Джучиды «левого крыла» (потомки «семнадцати сыновей» Джучи), которые покорно признали власть узурпатора Ток-Буги, в наказание были подчинены Исатаю. [39]39
Утемиш-хаджи 1992, с. 102-105.
[Закрыть]
Как видим, история возвышения киятов в изложении Утемиша-хаджи представляет собой сложносоставной текст, который содержит как бродячие эпические сюжеты (избиение правителем-тираном родичей, потеря им единственного сына, а также чудесное спасение юного родственника, который наследует трон), так и реальные, по-видимому, сведения о передаче левого крыла Золотой Орды под управление Исы / Исатая. Тем не менее, некоторые исследователи склонны либо полностью признавать достоверность сведений Утемиша-хаджи, [40]40
Юдин 1992б, с. 66,68.
[Закрыть]либо видеть в них отражение реальных событий, хотя и несколько искаженное. [41]41
См., напр.: Трепавлов 2007б, с. 332-333; Ускенбай 2002, с. 96-97. Любопытно, что никто до сих пор не попытался отождествить узурпатора Ток-Бугу с Тук-Бугой (Тукель-Бугой), сыном Токты, который имел законные основания претендовать на трон после смерти своего брата Иль-басара. Имя Тукель-Буги упоминается, в частности, в ряде персидских сочинений [Рашид ад-Дин 1960, с. 73; Муизз 2006, с. 41]. Встречается оно и в сочинениях арабских авторов – Рукн ад-Дина Бейбарса и Ибн Халдуна [СМИЗО 2005, с. 106, 281]. При этом Ибн Халдун сообщает, что Ильбасар, сын Токты, умер раньше отца, однако ничего не говорит о том, что после Токты вообще не осталось сыновей, как утверждают другие арабские авторы. Не исключено, что именно Тукель-Буга в свое время возглавил вышеупомянутый заговор против Узбека, что и нашло отражение как в сочинении Утемиша-хаджи, так и в более позднем «Джами ат-таварих» Кадыр-Али-бия Джалаири – правда, в искаженном виде [см.: Юдин 1992б, с. 68].
[Закрыть]Нам более близка вторая точка зрения.
Исатай являлся наместником Синей Орды до конца правления Узбек-хана и умер, по-видимому, почти одновременно с ним, в начале 1340-х гг.: при Джанибеке он уже не упоминается. [42]42
Трепавлов 2007б, с. 336.
[Закрыть]Влияние Исатая оказалось настолько значительным, что он сумел сохранить пост наместника восточного крыла Золотой Орды в своем семействе, передав по наследству своему сыну Джир-Кутлугу.
Новый наместник пользовался при новом хане не меньшим влиянием, чем его отец при Узбеке: в татарских исторических сочинениях Джир-Кутлуг назван среди ближайших приближенных Джанибек-хана. [43]43
См.: Мустакимов 2009б, с. 275. См. также: Юдин 1992а, с. 85.
[Закрыть]Однако Джир-Кутлуг довольствовался своим положением всесильного наместника Синей Орды и не старался влиять на политику при ханском дворе. Его благоразумное решение обеспечило ему нейтральное отношение со стороны могущественных эмиров из рода кунграт – Могул-Буги и Кутлуг-Буги, которые поочередно занимали пост бекляри-бека при Джанибек-хане. [44]44
См., напр.: Григорьев, Григорьев 2002, с. 208.
[Закрыть]
Между тем ханская власть при наследнике Узбека существенно ослабла, и ему пришлось пойти на определенные уступки царевичам-Джучидам и родовым вождям и вернуть им ряд прежних привилегий, чтобы обеспечить себе их лояльность. Возможно, Джир-Кутлуг также воспользовался ослаблением центральной власти и ужесточил контроль над царевичами Синей Орды, используя свои «административные ресурсы» как старший эмир (бек) левого крыла, а также опираясь на своих могущественных родичей-киятов. Однако он, надо полагать, не сумел в полной мере оценить изменившуюся ситуацию и понять, что ослабление власти хана развязало руки не только ему, но и царевичам, которых он продолжал считать своими подчиненными – как повелось со времен Узбек-хана и Исатая. Методы управления Джир-Кутлуга вызвали недовольство синеордынских Джучидов, и они начали смуту, в которой Джир-Кутлуг погиб. Согласно степным преданиям, отраженным в «Сборнике летописей» Кадыр-Али-бия Джалаири, составленном в начале XVII в., «Урус-хан убил Чир-Кутлу». [45]45
Цит. по: Трепавлов 2007б, с. 335; см. также: Усманов 1972, с. 75; Юдин 1992б, с. 61.
[Закрыть]Скорее всего, когда началась смута (видимо, после смерти Джанибека), синеордынский оглан Урус (будущий хан Синей Орды, прав. 1368-1377 гг.) воспользовался удобным случаем и покончил с наместником.
Тем не менее, гибель Джир-Кутлуга не освободила восточных Джучидов от власти киятов: новым наместником стал Тенгиз-Буга, сын убитого эмира. Решив отомстить царевичам за убийство своего отца, он повел себя как настоящий тиран. Утемиш-хаджи сообщает, что «жестоко истязал и унижал он огланов этих…, когда решил он возвести мавзолей над отцом своим Джир-Кутлы, то заявил: "Быть им строителями", – и всю работу по возведению мавзолея поручил им, никого больше не привлекая. Даже воду подносить, делать кирпичи и подносить кирпичи – приходилось им. Много мук приняли они: у одних спина превратилась в рану, у других – грудь, у третьих истерзаны были ноги». [46]46
Утемиш-хаджи 1992, с. 109.
[Закрыть]Хотя хивинский историк, по-видимому, сгущает краски (вряд ли царевичи-Чингизиды и в самом деле гнули спины на постройке мавзолея!), в принципе он, вероятно, недалек от истины: Тенгиз-Буга, стремясь сохранить власть над Синей Ордой, стал сильно притеснять местных Джучидов.
Тенгиз-Буга кият, правивший Синей Ордой на рубеже 1350-1360-х гг., был современником и близким родственником Мамая. Попытаемся выяснить степень их родства.
О предках Мамая и их владенияхВопрос о происхождении Мамая стал привлекать внимание исследователей сравнительно недавно. И тем не менее уже появилось несколько версий о том, кто были его предки.
О матери Мамая сведений практически не имеется. «Практически», потому что в устных татарских преданиях сохранился «Плач по Мамаю матери Кара-Улёк». [47]47
«Плач...» цитирует, в частности, Р. С. Хакимов [Хаким 2005, с. 179], на работу которого, в свою очередь, ссылаются Ю. К. Бегунов и Ф. Г.-Х. Нурутдинов [Бегунов, Нурутдинов 2007].
[Закрыть]Однако, по версии исследователей тюрко-монгольского героического эпоса, Кара-Улёк была матерью киргизского эпического героя Манаса, и ее «Плач», соответственно, относится к Манасу, а не к Мамаю. [48]48
См.: Жирмунский 1974, с. 405; Неклюдов 2004, с. 21.
[Закрыть]
Гораздо больше сведений имеется о предках Мамая по отцовской линии, однако ее противоречивость вызвала появление различных версий о его происхождении.
Первую из них предложил петербургский востоковед-тюрколог А. П. Григорьев. За основу своей гипотезы он взял интересный исторический документ – так называемую «платежную ведомость» ханши Тайдулы, приложенную к ее же письму венецианскому дожу (1359 г.). На основании «ведомости» и ряда косвенных сообщений других источников, исследователь предложил отождествить упомянутого в «ведомости» Кичиг-Мухаммада с Мамаем, а его отцом посчитал Кутлуг-Бугу, который сначала был бекляри-беком при Джанибек-хане, а затем даругой Солхата (совр. Старый Крым). [49]49
Григорьев, Григорьев 2002, с. 210.
[Закрыть]В дальнейшем А. П. Григорьев продолжил свои изыскания и сформировал целое генеалогическое древо семейства Мамая (которое сам исследователь сначала относил к кунгратам, а затем – к киятам):
При этом исследователь считает всех этих ордынских сановников также близкими родственниками ханши Тайдулы. [50]50
Григорьев 20046, с. 123-125, 145, 150, 153. Не видит причин не соглашаться с версией исследователя и М. Г. Крамаровский [История 2009 с. 443-444].
[Закрыть]
Нельзя не отметить, что выводы А. П. Григорьева построены на довольно смелых допущениях. [51]51
Отметим, что А. П. Григорьев, поначалу высказавший лишь осторожное предположение относительно возможного родства Кутлуг-Буги и Мамая, в своих последующих работах представляет эту гипотезу как установленный факт [Григорьев, Григорьев 2002, с. 210; Григорьев 20046, с. 145; 2007, с. 143-144].
[Закрыть]Поэтому неудивительно, что его построения неоднозначно были восприняты другими исследователями. [52]52
В. В. Трепавлов не без иронии охарактеризовал генеалогические построения А. П. Григорьева как семью «искусственно выращенную в „лаборатории“ историка», хотя и признал, что гипотеза А. П. Григорьева не лишена логики [см.: Трепавлов 2007б, с. 344-345]. Ср.: Зайцев.
[Закрыть]
Вопрос о происхождении Мамая исследовал также московский историк В.В. Трепавлов, который тщательно проанализировал не только источники, содержащие сведения о родовой принадлежности Мамая («Чингиз-наме» Утемиша-хаджи и «Подлинный родослов Глинских князей»), но и ранее проведенные исследования по этому вопросу. Не рискуя называть имя отца Мамая, исследователь тем не менее аргументировано установил, что Иса (Исатай) кият, наместник Синей Орды при хане Узбеке, мог быть близким родственником Мамая. Впрочем, от попыток установить точную степень этого родства В.В. Трепавлов воздержался. [53]53
Трепавлов 2007б, с. 345.
[Закрыть]
Дальнейшее исследование происхождения Мамая продолжили казанские историки Д.М. Исхаков и И.Л. Измайлов. Они привлекли работу турецкого автора М. Кафали, который, в свою очередь, опираясь на неопубликованную рукопись «Чингиз-наме» Утемиша-хаджи, сообщил, что отца Мамая звали Алаш/Алиш-бек. [54]54
См.: Kafali 1976, s. 39; Исхаков, Измайлов 2007а, с. 120; 2007б, с. 150. См. также: Зайцев. Упомянутая рукопись «Чингиз-наме» (так называемый «Оренбургский список») была обнаружена в 1913 г. А. 3. В. Тоганом и в настоящее время находится в распоряжении его дочери И. Тоган и его ученика М. Кафали, которые по непонятным причинам не публикуют эту рукопись и не позволяют сделать это другим [Камалов 2009, с. 296].
[Закрыть]Насколько нам известно, это первое прямое упоминание об отце Мамая в историографии. Их построения были критически переоысмыслены и развиты московским востоковедом И.В. Зайцевым, также предложившим собственную версию об отце Мамая и его родовых связях: согласно его версии, Мамай являлся сыном Кочи/Хаджи-бека и приходился племянником Могул-Буге и Кутлуг-Буге. [55]55
Зайцев.
[Закрыть]
Сообщение Утемиша-хаджи находит подтверждение и в других источниках. В частности, в одном из вариантов татарского исторического сочинения конца XVII в. «Дэфтэрэ-Чингиз-намэ» Мамай также упоминается как «Аладжа углы би Мамай». [56]56
Мустакимов 2009б, с. 275.
[Закрыть]Еще один казанский исследователь И.А. Мустакимов обратил внимание также на сообщение крымскотатарского автора XVIII в. Абд ал-Гаффара Кырыми, согласно которому Мамай приходился племянником Исатаю Кияту, тогда как Утемиш-хаджи называет вышеупомянутого Алаш-бека братом того же Исатая. [57]57
Kafali 1976, s. 86; Мустакимов 2008, с. 127; 2009б, с. 276.
[Закрыть]
Поскольку несколько исторических сочинений содержат сходные сообщения об отце Мамая, и иных сообщений о нем не имеется, у нас нет оснований не доверять им. Однако, как мы помним, источники связывают деятельность золотоордынских киятов с Крымом, а Исатай и его потомство действовали на востоке государства – в Синей Орде. Каким же образом Мамай оказался связан с Крымским полуостровом?
Опираясь на вышеупомянутые исследования, мы пришли к весьма интересным выводам. Помимо версий А.П. Григорьева, В.В. Трепавлова и И.А. Мустакимова, наше внимание привлекло предположение Д.М. Исхакова и И.Л. Измайлова о том, что к роду киятов также, вероятно, принадлежали Тулук-Тимур, даруга Крыма (Солхата), и, соответственно, его потомки – Иса и Алибек. [58]58
Исхаков, Измайлов 2007а, с. 120-121. А. Г. Гаев считает наместников Солхата – Тулук-Тимура и его потомков – членами рода Джучидов [Гаев 2002, с. 21-22]. Однако его построения выглядят неубедительными: источники прямо сообщают о том, что Тулук-Тимур был отцом Кутлуг-Тимура и Исы, а последний – отцом Алибека [СМИЗО 2005, с. 259, 293], тогда как А. Г. Гаев причисляет их к разным ветвям рода Туга-Тимура, 13-го сына Джучи [Гаев 2002, с. 54]. Кроме того, Ибн Баттута, сообщая о Тулук-Тимуре и его родичах, называет их эмирами, т. е. не причисляет к членам правящего рода Чингизидов, которые были бы названы царевичами или огланами.
[Закрыть]Это предположение представляется тем более вероятным, что в сочинении Рукн ад-Дина Бейбарса, арабского историка рубежа XIII—XIV вв., Тулук-Тимур упоминается среди эмиров, служивших Ногаю, а затем покинувших его и переметнувшихся к хану Токте, причем при перечислении он упомянут прямо перед Ак-Бугой киятом. [59]59
СМИЗО 2005, с. 102-103. См. также: Григорьев, Григорьев 2002, с. 216; Селезнев 2009б, с. 28-29.
[Закрыть]Вполне возможно, что они были близкими родственниками – может быть, даже братьями.
Тулук-Тимур, снискав милость Токты, а затем и Узбека, стал, по-видимому, первым правителем Крымского тюмена из рода кият. В середине 1330-х гг. с Тулук-Тимуром и его семейством в Крыму встречался известный арабский путешественник Ибн Баттута, который затем вместе с крымскими киятами отправился к ханскому двору. Путешественник весьма подробно описывает, с каким почетом встречали Тулук-Тимура наместники других областей – несомненно, эмир пользовался ханской милостью и был весьма могуществен. [60]60
СМИЗО 2005, с. 210, 213.
[Закрыть]Последнее упоминание о Тулук-Тимуре в источниках датируется 1338 г. [61]61
Смирнов 2005, с. 73; Гаев 2002, с. 20. А. П. Григорьев предполагает, что Тулук-Тимур являлся даругой Солхата-Крыма с 1300-х по 1341 г. [Григорьев, Григорьев 2002, с. 216].
[Закрыть]– вероятно, вскоре после этого сановник, находившийся уже в весьма преклонном возрасте, скончался.
Тулук-Тимур положил начало целой династии крымских наместников и ханских сановников. Его сын Кутлуг-Тимур в 1358-1359 гг. также был даругой Крыма и также пользовался милостью ханского дома: в 1359 г. в «ведомости» ханши Тайдулы его супруга Чолак и дети названы среди лиц, получивших ханское вознаграждение. [62]62
Григорьев, Григорьев 2002, с. 208, 215-216.
[Закрыть]Еще один сын Тулук-Тимура, Сару-бек, в 1350-е гг. находился среди приближенных ханов Джанибека и его преемника Бердибека (прав. 1357-1359 гг.). Вероятно, именно он упоминается в ярлыке Бердибека венецианским купцам Азова 1358 г. среди «ходатаев» за венецианцев – такими ходатаями чаще всего являлись самые влиятельные ордынские сановники. [63]63
А. П. Григорьев считает, что под именем «Сарабей» в ярлыке Бердибека фигурирует Сарай-Тимур – везир Бердибека [Григорьев, Григорьев 2002, с. 128-129, 163]. Однако не менее правдоподобным представляется предположение Ю. В. Селезнева о том, что Сарабей – это Сару-бек б. Тулук-Тимур [Селезнев 2009б, с. 158).
[Закрыть]
Арабские историки XIV-XV вв. упоминают также еще одного крымского правителя из этого рода – Алибека б. Ису, б. Тулук-Тимура, который правил в Крыму после Зайн Ад-Дина Рамадана (даруга Солхата в 1349-1356 гг.). [64]64
Некоторые исследователи отождествляют этого Алибека с «Коджой (Ходжой) Алибеком», также упомянутым в арабских источниках [Федоров-Давыдов 1973, с. 101; Крамаровский 2001, с. 117; Гаев 2002, с. 21; Селезнев 2009б, с. 34, 211]. И. В. Зайцев даже допускает, что именно этот «Коджа» мог быть отцом Мамая: основанием для его предположения служит т. н. «Историческая справка» («Доводы») последнего крымского хана Шахин-Гирея, в которой Мамай назван «Хаджиным сыном» [Зайцев; см. также: Дубровин 1885, с. 481]. Однако, на наш взгляд, такое отождествление не вполне корректно. Во-первых, арабские историки упоминают обоих сановников как разных лиц – Коджу Алибека «в землях узбековых» или в «этом государстве», а Алибека – как правителя Солхата. Во-вторых, в источниках Коджа Алибек упомянут под 765 г. х. (1363-1364 г.), а Алибек – в 1350-х гг. [СМИЗО 2005, с. 257-259, 293].
[Закрыть]Интересно отметить, что Иса, отец Алибека, в качестве наместника Крыма в источниках не фигурирует. [65]65
Ибн Баттута называет Ису братом Тулук-Тимура [СМИЗО 2005, с. 210], но, вероятно, следует согласиться с точкой А.Г. Гаева о том, что путешественник ко времени написания своих мемуаров мог перепутать степень их родства [Гаев 2002, с. 20]. Египетские авторы ал-Мухибби и ал-Калкашанди, опиравшиеся на официальную документацию из канцелярии султанов Египта, вполне однозначно пишут об Исе как сыне Тулук-Тимура [СМИЗО 2005, С. 259, 293]. Думается, следует отдать предпочтение официальным канцелярским документам, а не мемуарам марокканского путешественника, составленным по памяти спустя 20 лет после его поездок.
[Закрыть]
Какие выводы позволяет сделать эта информация? Нам представляется вполне вероятным, что Иса б. Тулук-Тимур является никем иным, как Исатаем киятом, наместником Узбека в Синей Орде, а его сын Алибек – отцом Мамая, имя которого в более поздних исторических сочинениях трансформировалось в Алиш/Алаш/Алача-бек. Возможно, именно Алибек фигурирует также среди ханских сановников в ярлыке хана Джанибека венецианским купцам Азова еще в 1342 г. [66]66
А. П. Григорьев полагает, что Али, упомянутый в ярлыке Джанибека, – эмир Али б. Арзак, женатый на сестре Урдуджи, супруги хана Узбека, упомянутый Ибн Баттутой [Григорьев, Григорьев 2002, с. 70-71].
[Закрыть]Это в значительной степени совпадает со сведениями «Дэфтэрэ Чингиз-намэ», Утемиша-хаджи и Абд ал-Гаффара Кырыми – за одним исключением: отец Мамая в этих сочинениях упомянут как брат Исы, тогда как нам более вероятным представляется, что он был его сыном. [67]67
Наш вариант генеалогии Мамая представлен в Приложении, Табл. 1. Ср.: Зайцев.
[Закрыть]
Такое предположение, на наш взгляд, позволяет объяснить связи киятов с Крымом, а также и тот факт, что Иса не был даругой Крыма – в отличие от собственных отца и сына (поскольку он был ханским наместником на востоке Золотой Орды).
Кроме того, предложенная нами версия происхождения Мамая позволяет пролить свет на ранний этап его карьеры лобъяснить причины его неожиданного возвышения в конце 1350-х гг.
ГЛАВА ВТОРАЯ.
«ЗЯТЬ»
О молодости МамаяО детстве и юности Мамая нам ничего не известно. Родился он, вероятно, на рубеже 1320-1330-х гг. Дело в том, что в середине 1990-х гг. в окрестностях старого Крыма было обнаружено захоронение конца XIV в., с большой степенью вероятности являющееся могилой Мамая. В ней обнаружены останки человека примерно пятидесятилетнего возраста, [68]68
См.: Крамаровский 1996, с. 39; 2005, с. 78.
[Закрыть]что и позволяет приблизительно определить время рождения нашего героя.
При рождении юный аристократ получил обычное для мусульманина имя Мухаммад (по некоторым предположениям – «Султан-Мухаммад» [69]69
См., напр.: Андреев 1999, с. 340.
[Закрыть]), к которому несколько позднее прибавили прозвище Кичиг, т. е. «малый, маленький». О причинах этого прозвища (равно как и о последующей трансформации арабского имени Мухаммад в тюркский сокращенный вариант Мамай) остается только догадываться. Вполне правдоподобным представляется предположение, что причиной такого прозвища стал его малый рост. [70]70
См., напр.: Григорьев, Григорьев 2002, с. 209-210, 212.
[Закрыть]Такой вывод также позволяет сделать изучение захоронения Мамая: рост покоящегося в нем человека не превышает 150 см. [71]71
Крамаровский 1996, с. 39; 2005, с. 78; см. также: Григорьев, Григорьев 2002, с. 213-214.
[Закрыть]Впрочем, низкорослость, скорее всего, была единственным его физическим недостатком: упомянутые останки позволяют сделать вывод, что Мамай был физически очень сильным человеком с весьма развитым плечевым поясом и наверняка хорошим наездником. [72]72
Крамаровский 2005, с. 78 (также – личная консультация М. Г. Крамаровского).
[Закрыть]
Сохранилась характеристика Мамая, данная современником – послом литовского князя Ягайла, побывавшего у него, вероятно, в 1380 г., незадолго до Куликовской битвы: «Царь Мамай… и ростом средний человек, и разумом не слишком крепок, и в речи непамятлив, а горд весьма». [73]73
Сказания 1982, с. 201, ср.: с. 336-337; Крамаровский 1996, с. 40-41.
[Закрыть]Следует весьма осторожно отнестись к этим словам, поскольку они вложены уста польского дипломата автором «Сказания о Мамаевом побоище», которое является, по мнению ряда исследователей, скорее историческим романом, нежели летописным сточником. [74]74
См., напр.: Шамбинаго 1906, с. 342; Дмитриев 1982, с. 336-337.
[Закрыть]Тем не менее есть основания считать, что кое-что в приведенном описании Мамая могло соответствовать истине. Так, например, вполне вероятно, что это был вспыльчивый человек, не слишком следивший за своими ловами и нередко противоречивший сам себе («в речи непамятлив»). Однако вместе с тем он был человеком весьма смелым, решительным и амбициозным. И, подобно своим предкам, готов был не останавливаться ни перед чем, чтобы обиться своих целей.
Являясь представителем знатного и влиятельного рода, Мамай уже в молодости стал ханским приближенным: в «Дэфэрэ Чингиз-намэ» он упоминается среди эмиров хана Джанибека. [75]75
Мустакимов 2009б, с. 275.
[Закрыть]По некоторым сведениям, Мамай носил титул шах-заде: этот титул в тюрко-монгольской традиции был ниже ханского или султанского и поэтому мог принадлежать лицам не только из рода Чингизидов, но и их близким родичам – каковыми и являлись кияты. Такой вывод делают исследователи на основании сведений исторического сочинении «Маджму ат-таварих» («Собрание историй») среднеазиатского историка XVI в. Ахсикенти: Мамай в этом труде назван Шамай, исследователи склонны видеть в этом имени «Шах[заде] Мамай». [76]76
Мустакимов 2009б, с. 280-281.
[Закрыть]
По некоторым предположениям, он еще в детстве или юности мог сблизиться с ханским сыном-наследником Бердибеком, [77]77
Григорьев, Григорьев 2002, с. 212. А. П. Григорьев полагает, что Мамай мог быть прозван «Кичиг» («Малым») Мухаммадом в отличие от своего августейшего друга и покровителя Бердибека, также носившего официальное мусульманское имя Мухаммад.
[Закрыть]впрочем, источники не содержат упоминаний о том, что между Бердибеком и Мамаем были тесные дружеские отношения.
Но даже если Мамай и был дружен с ханским первенцем, это не помогло его семейству преуспеть в придворных интригах: на рубеже 1340-1350-х гг. кияты лишились власти в Крымском тюмене, который в 1349-1356 гг. возглавлял Зайн ад-Дин Рамадан – представитель еще одного влиятельного золотоордынского рода сарай. [78]78
Григорьев, Григорьев 2002, с. 174. Д.М. Исхаков и И.Л. Измайлов высказали предположение, что кият и сарай – два названия одного и того же рода [Исхаков, Измайлов 2007а, с. 125-126]. Если это так, то правление киятов в Крыму не прерывалось вплоть до 1359 г.
[Закрыть]Лишь после смерти Рамадана кияты вновь сумели вернуть былое влияние при дворе, и новым правителем Крыма (Солхата) стал Алибек б. Исатай – отец Мамая. [79]79
Алибека в качестве правителя Крыма после Зайн ад-Дина Рамадана упоминают арабские средневековые историки [СМИЗО 2005, с. 257-259, 293; см. также: Исхаков, Измайлов 2007а, с. 121].
[Закрыть]Не исключено, что именно Мамай благодаря своим связям при дворе сумел помочь отцу занять вожделенный наследственный пост. Не будем также забывать, что Джир-Кутлуг, брат Алибека, в это время являлся всесильным наместником Синей Орды и тоже мог поспособствовать ему в карьере.
Как бы то ни было, отец Мамая недолго занимал пост крымского правителя: он скончался в 1357 или 1358 г. Его преемником в Солхате стал Кутлуг-Тимур б. Тулук-Тимур, приходившийся ему дядей. [80]80
По мнению А. П. Григорьева, Кутлуг-Тимур был назначен даругой Крыма уже в 1357 г., сменив на этом посту Зайн ад-Дина Рамадана [Григорьев, Григорьев 2002, с. 174, 190]. Однако арабские историки вполне определенно сообщают, что Рамадана сменил Алибек [СМИЗО 2005, с. 259, 293].
[Закрыть]К моменту своего назначения он был уже, вероятно, пожилым человеком, и поэтому неудивительно, что вскоре скончался: в вышеупомянутой «платежной ведомости» ханши Тайдулы 1359 г. фигурируют жена и дети Кутлуг-Тимура, но не он сам. [81]81
Григорьев, Григорьев 2002, с. 208, 215-216.
[Закрыть]
Между тем, пока киятские эмиры спокойно сменяли друг друга на посту даруги Крыма, в Золотой Орде происходили важные изменения. 4 шабана 758 г. х. (22 июля 1357 г.) умер хан Джанибек, [82]82
Дату смерти Джанибека приводит Хайдер Рази [СМИЗО 2006, с. 408].
[Закрыть]и его преемником стал его старший сын Бердибек, причем при довольно таинственных обстоятельствах. По сведениям одних историков, Джанибек вскоре после завоевания Азербайджана в 757 г. х. (1356 г.) опасно заболел и умер еще до того, как Бердибек, назначенный правителем вновь завоеванных областей, успел прибыть ко двору. [83]83
Персидские современники описываемых событий Зайн ад-Дин и Махмуд Кутуби сообщают, что Джанибек умер еще по дороге в Сарай, и Бердибек не успел застать его в живых, см.: СМИЗО 2006, с. 192, 195. См. также: Абуль-Гази 1996, с. 101; Ахари 1984, с. 129; Муизз 2006, с. 42; Фасих 1980, с. 85; Улугбек 2007, с.' 100.
[Закрыть]Другие авторы утверждают, что Бердибек во время болезни отца самовольно покинул Азербайджан, наместником которого был назначен, и прибыл в ханскую ставку, за что отец сурово отчитал его; обиженный царевич, по одним сведениям, приказал убить отца, по другим – собственноручно задушил его. [84]84
Согласно Хайдару Рази, Джанибеком «овладела тяжелая болезнь, и эмиры вызвали Бердибека. Когда Бердибек пришел к отцу, отец стал ругать его за возвращение. Он рассердился на этот, отдал приказ, и 4 шабана 758 / 22 июля 1357 г. отца убили» [СМИЗО 2006, с. 408]. Русские летописцы также сообщают, что «царевичь Бержибек окаанный съ лестiю пршде къ отцу своему з думци своими, со князи Ординьскими, и удави отца своего Чянибека, Азбякова сына» [ПСРЛ 2000а, с. 229; Книга 1775, с. 456]. Р. Фахретдин, видимо, забывая о восточных авторах, пишет, что Бердибека в отцеубийстве обвиняют лишь русские летописцы [Фахредтин 1996, с. 99].
[Закрыть]Однако даже если Бердибек не имел отношения к убийству отца, то практически все источники обвиняют его в другом преступлении: вскоре после прихода к власти он расправился более чем с десятком царевичей-Джучидов, потомков Узбека, в которых видел возможных конкурентов в борьбе за ханский трон. [85]85
Согласно Никоновской летописи, «Бердибекъ... сяде на царстве и уби братовъ своихъ 12» [ПСРЛ 2000а, с. 229; см. также: Ostrovski 2003, р. 125]. Троицкая летопись содержит следующее сообщение: «Того же лета Бердибекъ царь въ Орде седее на царстве, а отца своего убилъ и братью свою побил» [Приселков 2002, с. 376]. Несомненно, слово «братия» в данном случае может означать не только братьев, но других родственников, и даже приближенных [ср.: Срезневский 2003а, ст. 169]. Восточные авторы также говорят о том, что Бердибек уничтожил не только родных братьев, но и других родичей [СМИЗО 2006, с. 255; Утемиш-хаджи 1992, с. 108; Абуль-Гази 1996 с. 101].
[Закрыть]
Естественно, далеко не все ханские родственники и влиятельные эмиры одобрили действия нового хана, и ему понадобились могущественные сторонники, чтобы сохранить и укрепить свою власть. Перед Бердибеком встала серьезная проблема: с одной стороны, он должен был назначить на ключевые посты в государстве верных себе людей, но с другой – не слишком-то желал возвышать своих сообщников по расправе с родичами, что могло вызвать еще большее осуждение со стороны знати. Поэтому хан принял половинчатое решение: ряд высших должностей в Золотой Орде заняли его сторонники, а на других остались прежние ставленники Джанибека, сохранившие влияние и после его смерти. Так, пост бекляри-бека получил Могул-Буга, уже занимавший его в начале правления Джанибека, а везиром стал Сарай-Тимур, исполнявший ранее эту должность при Бердибеке в Азербайджане. [86]86
Григорьев, Григорьев 2002, с. 128-129, 132-133.
[Закрыть]. Тоглубай, главный сообщник Бердибека по устранению родственников, рассчитывавший за свои «заслуги» получить пост бекляри-бека, был вынужден довольствоваться более скромной должностью даруги Азова – его могло утешить только одно: его новый удел был богатым портовым регионом и позволял даруге обрести немалые богатства за счет покровительства местным и иностранным торговцам. [87]87
См. подробнее: Григорьев, Григорьев 2002, с. 152-153, 190, 194.
[Закрыть]
Кутлуг-Тимур, наместник Крыма, либо получил свой пост еще при Джанибек-хане и сумел сохранить его при Бердибеке, либо был назначен самим Бердибеком, не хотевшим ссориться с влиятельным родом киятов. Однако в 1359 г. Кутлуг-Тимур скончался, и, по-видимому, почти одновременно с ним в Синей Орде был убит его племянник Джир-Кутлуг. В результате влияние рода киятов сильно снизилось: вряд ли сравнительно молодые еще Тенгиз-Буга и Мамай могли составить конкуренцию в придворных интригах опытным политикам из других могущественных родов.
Тенгиз-Буга благодаря отдаленности Синей Орды сумел сохранить власть над левым крылом Золотой Орды, принадлежавшую в его лице уже третьему поколению киятов. Мамаю повезло гораздо меньше: благодаря усилиям бекляри-бека Могул-Буги и, вероятно, ханши Тайдулы новым даругой Крыма стал Кутлуг-Буга из рода кунграт, брат бекляри-бека Могул-Буги, сам прежде тоже являвшийся бекляри-беком при Джанибек-хане. [88]88
Григорьев, Григорьев 2002, с. 209. По предположению А. П. Григорьева, Тайдула могла быть близкой родственницей (возможно, даже сестрой) Могул-Буги [Григорьев 20046, с. 123].
[Закрыть]
Назначение Кутлуг-Буги крымским наместником означало, что власть над Крымом вновь ушла из рук киятов. Несомненно, Мамай, имевший все основания занять пост даруги, в течение полувека почти непрерывно принадлежавший его роду, был обижен на такое решение хана и выразил свою обиду в весьма решительной форме. Утемиш-хаджи сообщает: «В его [т. е. хана Бердибека. – Р. П.]время было много смут. Кыйат Мамай забрал правое крыло и ушел с племенами в Крым…» [89]89
Утемиш-хаджи 1992, с. 108.
[Закрыть]Судя по всему, Мамай вместе со своими родичами и приверженцами покинул ханский двор и отправился в свои родовые крымские владения, выражая несогласие с тем, что Солхат «уплыл» из рук киятов.
Конечно, вряд ли Мамай позволил бы себе подобную выходку при хане Узбеке или даже при Джанибеке, которые сурово наказали бы дерзкого эмира за такое самовольство. Однако Бердибек уже не пользовался столь безоговорочным авторитетом среди племенной знати, и Мамай прекрасно это понимал. Своими действиями он продемонстрировал, что уже в молодости обладал отличным политическим чутьем, которое он неоднократно проявлял и в дальнейшем. В результате, проявив неповиновение хану и откочевав от него, он не прогадал и получил даже больше, чем рассчитывал.
