Текст книги "Фантастика 1968"

Автор книги: Роман Подольный

Соавторы: Владимир Михайлов,Илья Варшавский,Дмитрий Биленкин,Павел (Песах) Амнуэль,Александр Горбовский,Всеволод Ревич,Владимир Малов,Ромэн Яров,Валентина Журавлева,Евгений Муслин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Нельзя сказать, что при настоящем Дино Динами его приближенные жили спокойной, способствующей долголетию жизнью. Нельзя утверждать, что они были уверены в своем безоблачном будущем.

Но теперь прежняя работа у Дино казалась Урарию санаторным отдыхом. Потому что действия лже-Динами невозможно было ни понять, ни тем более предугадать.

Вот, например, к Попечителю прибыла очень важная делегация.

– Ваше Равенство, – торжественно доложил Урарий, – разрешите представить вам делегацию союза королей-промышленников: король нефти, король стали, король уцененных товаров.

– Очень приятно, – буркнул кибер.

– Господин Попечитель, от имени нашего союза, – сказал король нефти, – мы хотим поздравить вас с тем, что Липеция начала вносить в огогондский банк плату за Солнце. Короли-промышленники восхищены вашей смелой и гениальной идеей. Собственность есть собственность. И пусть Липеция платит!

А кибер, вместо того чтобы обрадоваться, вдруг застонал, нескладно размахивая руками, заметался по кабинету. А затем упал в кресло и, обхватив голову, стал горестно раскачиваться из стороны в сторону.

– Господин Попечитель, что с вами? – решился спросить король стали.

– Ах, короли, меня мучает совесть! – ответил, продолжая раскачиваться, кибер. – Некрасиво поступаю я, короли, несправедливо. Понятно?

– Ваше Равенство, мы в невероятно затруднительном положении. С одной стороны, мы не можем усомниться в абсолютной правдивости ваших слов, а с другой – не можем поверить, чтобы вы поступали несправедливо.

– А я вам говорю, что я несправедлив! – упрямо повторил кибер. – И не спорьте! Я несправедлив по отношению к Липеции. Почему она должна платить нам деньги за Солнце?

– Потому что…

– Не перебивайте! Почему она должна платить нам деньги за Солнце, а другие не должны? Пусть все платят!

– Но, господин Попечитель, вы сами дали Великим Диктаториям право на бесплатное пользование Солнцем, – вставил Урарий.

– И пусть пользуются. А другие страны все должны платить, чтоб Липеции не было обидно. Я никому не позволю обижать Липецию. Она не виновата в том, что она маленькая!

– А сколько должна платить каждая страна?

– Строго по закону. Приказываю поставить во всех малых странах счетчики солнечной энергии. Сколько каждая страна будет потреблять, столько будет платить! Счетчики научат их экономить нашу родную солнечную энергию, а не транжирить ее почем зря!

В прокуренной пивной стояла невероятная тишина. Забыв про пиво, верноподданные с благоговением слушали выступление своего обожаемого Попечителя.

А на огромном экране телевизора бесновался кибер.

– Если же какие-нибудь государства откажутся поставить у себя счетчики, – кричал он, – плата за пользование Солнцем будет этим странам начисляться по количеству проживающих там граждан. А это странам с большой плотностью населения обойдется значительно дороже! Но сие, как говорится, дело хозяйское. А мы во внутренние дела других стран не вмешиваемся. Огогондия хочет получить только то, что ей полагается. И не будь я Дино Динами, если Огогондия этого не получит. Я заставлю всех бережно относиться к Солнцу и экономить нашу солнечную энергию. Пусть почаще устраивают пасмурную, дождливую погоду без прояснений – вот и меньше платить придется. Пусть делают у себя подлиннее ночи и покороче дни. Отдельные государства пытаются утверждать, что это, мол, от них не зависит. Ерунда! Научились же северные страны организовывать у себя ночи, которые длятся по полгода. Пусть и другие научатся. Учиться никогда не поздно. Ученье – свет, а неученье – тьма. Спасибо за внимание!

Дино Динами исчез, и тут же появился диктор.

– Вы прослушали очередное историческое выступление нашего Великого Попечителя, – торжественно произнес он. – Браво, Динами!

– Браво, брависсимо! – дружно вскочили завсегдатаи пивной и, покричав минут десять, снова налегли на пиво.

– Все же крайне любопытно, профессор, – говорили за одним столиком, – каким образом, путем каких логических построений Динами пришел к такой, казалось бы, невероятной и в то же время простой мысли, как плата за Солнце?

– Гений, – коротко объяснил профессор.

– И теперь уже кажется странным, как это раньше никто не додумался до этого, почему его первого озарила эта идея.

– Гений! – повторил профессор. – И не ищите, коллега, иных объяснений. Честно говоря, я прежде позволял себе в глубине души безмолвно критиковать некоторые действия Дино. А теперь я убедился: Дино знает, что делает. Ох, знает!.. И если мы не всегда можем проследить внутреннюю логику его поступков, то это только потому, что он – гений, а мы – простые смертные.

– Да, господа, повезло нам, что мы родились в Огогондии! – кричали за другим столиком. – За Солнце платить не надо – раз! Рыжих истребили – два! Самого лучшего Попечителя имеем – три! И вообще мы лучше всех – четыре!

– Вот ты меня спроси, за что я уважаю Дино.

– За что ты его уважаешь?

– За все я его уважаю. Вот!

– Нет, вы мне скажите, почему все за Солнце платят, а Диктатории нет? Чем они лучше других?

– Ничего, мы еще до них доберемся. Дино знает, что делает. Солнце – наше. А Дино – Властелин Солнца. Понятно? – И мордастый детина, сказавший это, поднялся, расплескивая пиво. – Эй, вы все! Я предлагаю выпить за Дино Динами – Властелина Солнца!

Властелин Солнца! Так в пропахшей пивом и табачным дымом пивнушке появились эти нелепые и страшные слова – Властелин Солнца.

С тех пор как Дино стал Великим Попечителем, ему довелось услышать применительно к себе немало самых лестных определений.

Один огогондский ученый составил даже двухтомный «Словарь эпитетов, связанных с именем Дино Динами» (за что, между прочим, получил звание Главного Фонетика, дающее право на орфографические ошибки). В этом словаре такие прилагательные, как солнцеподобный и мудрейший, были чуть ли не самыми скромными.

Но еще никогда ни одного владыку не называли Властелином Солнца. Бывали империи Солнца, бывали короли-Солнце. Но Властелинов Солнца еще не бывало.

А теперь вся Огогондия, а за ней и другие страны стали именовать Дино Динами только так – Властелин Солнца.

От частого употребления всякого рода словосочетания или теряют смысл, или, наоборот, приобретают его. И как раз последнее случилось с этим образным выражением – Властелин Солнца.

Сначала Попечителя так только называли, а потом стали верить, что раз его так называют, значит так оно и есть.

На далекой планете Аномалии часто путали причину со следствием.

И по улицам Огого начали шагать упитанные молодчики. Распевая воинственные песни, они призывали вступать в Союз солнцепоклонников (в дальнейшем именуемый СС) и в честь Властелина Солнца устраивали по ночам факельные шествия под аккомпанемент марша солнцепоклонников.

 
Гениален наш Дине
И непобедим,
Лишь ему Подчиняется Солнце.
И го-го!
И горды славным кормчим
своим
Ого-го, ого-го,
Огогондцы!
Мы идем, и победа
Нас ждет впереди.
Вся планета
От страха трясется.
Ты го-го,
Ты, горячее Солнце, свети
Ого-го, ого-го,
Огогондцам.
 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

А тому, кого величали Властелином Солнца, с каждым днем становилось все хуже. Координация движений у него все больше разлаживалась. И теперь, когда он шел, правая рука его беспрерывно крутилась, напоминая вращение пропеллера. И чем быстрее кибер шел, тем «пропеллер» быстрее вращался.

В его речи появился так называемый «эффект испорченной пластинки», и он мог без конца повторять одно и то же слово.

Он все чаще хандрил, и беспричинная злость перемежалась только вспышками ярости.

Сочетание собственных технических дефектов с моральными, перешедшими к копии от оригинала, давало себя знать.

– Вот что, приближенный, – мрачно сказал однажды кибер во время очередного приступа меланхолии. – Мне все надоело! Зачем ты втравил меня в эту историю?

– Простите, я не понимаю, о чем вы говорите, Ваше Равенство? – осторожно ответил Урарий.

– Прекрасно понимаешь. Зачем ты научил меня свергать правительство? У, интриган! Я не хочу быть оригиналом! Я опять только ко… пять толькоко… пять толькоко. – Кибер нетерпеливо стукнул себя в грудь. – Я опять только копией хочу быть.

– Но господин Попечитель…

– Я тебе не Попечитель. Я – копия! Копия – и все! Где мой С оригинал? Это из-за тебя он исчез! Верни мне его сейчас же!

– Это невозможно! Как я его могу вернуть?

– Не мое дело. Любишь кататься, люби и саночки возить!

– Ваше Равенство, ну зачем вам какой-то оригинал? Вы же самый настоящий Дино Динами, Властелин Солнца. Великий Попечитель, – ласково пытался уговорить кибера приближенный, – вы же Мудрейший из Мудрых, Величайший из Великих, Равный среди Равных.

– Нет, я не Равный! – упорствовал кибер. – Я не Дино, я не Динами! Я вообще не человек!

– Но этого же никто не знает!

– Так будут знать! Пусть знают! Я хочу, чтоб знали! – И, вращая правой рукой, он бросился к дверям кабинета и распахнул их. Эй, приближенные! – заорал он. Все ко мне!

– Приближенные, к Попечителю! Приближенные, к Попечителю! – разнеслось по коридорам, и со всех сторон «хижины» устремились к кабинету приближенные.

И странное дело: у каждого приближенного, словно пропеллер, вращалась правая рука, и поэтому казалось, что приближенные не сбегаются, а слетаются к своему владыке.

Вот увешанный аксельбантами офицер выскочил из комнаты и тоже побежал. Но бежавшие рядом смотрели на него с таким удивлением и недовольством, будто он допустил какую-то бестактность.

Да и сам офицер чувствовал, что ведет себя как-то не так, как нужно. В чем дело? Ах, боже мой, он почему-то не знал, что теперь принято вращать. Ну конечно. И офицер тоже начал вращать, и, слившись со всеми, свой среди своих, полетел на зов любимого Попечителя.

– Слушайте все! – закричал кибер, когда кабинет наполнился приближенными. – Слушайте все и сообщите всем: я вообще не че… обще не че… – И кибер с яростью стукнул себя в грудь. – Я вообще не человек! Вами правит не человек. Не человек!

Даже привыкшие ко всему приближенные растерянно молчали.

– Не человек! – кричал кибер, и крик его гулко разносился по всей резиденции.

На обнесенном высоким забором плацу в этот день, как обычно, происходили учения роботов. Глядя на них, можно было подумать, что это манекены, которые сбежали с витрин и собрались здесь для своих манекенных дел.

А впрочем, нет. Любой стереотипный манекен выгодно отличался бы от робота своей индивидуальностью…

А роботов делали одинаковыми не только одинаковые синие спецовки, одинаково размеренные движения и одинаково обессмысленные лица. Было что-то еще, что заставляло роботов становиться неотличимо похожими друг на друга. Может быть, отсутствие чувств.

А скорее всего – отсутствие воспоминаний. Видимо, человеку все время нужно чувствовать и помнить, что он человек! Человек! Даже если ему стараются внушить, что он сверхчеловек или просто пыль на ветру, – он все равно должен быть человеком.

Сегодня роботы приобщались к труду. Делалось это так: в противоположных углах плаца стояли две бочки. Каждый робот, сначала набрав ведро воды из одной бочки, бережно переносил воду во вторую, а затем, зачерпнув из второй бочки, переливал воду обратно в первую. Таким образом, работа не прекращалась, и круг роботов неторопливо и беспрерывно вращался по часовой стрелке.

– Робот 17 дробь 15, в процедурную! – раздался голос по радио. – Повторяю: робот 17 дробь 15, в процедурную!

И, подчиняясь приказу, из круга вышел ничем не отличающийся от прочих робот и, не выпуская ведра, тупо глядя перед собой, размеренным шагом направился к зданию.

– Робот 17 дробь 15, – бесцветным голосом доложил он, входя в процедурную и закрывая за собой дверь.

– Здравствуйте, господин Попечитель, – торопливо подбежал к вошедшему Котангенс.

И только теперь Дино Динами разрешил себе стать похожим на человека.

– Зачем ты меня вызвал? – недовольно спросил он. – Конспирации не соблюдаешь!

– Ваше Равенство, потрясающая новость! Кибер сам признался, что он не человек.

– Не может быть! Сам?.

– Да, да, признался. При всех. В газетах даже написано.

– Ну, теперь все! Теперь Урарию не выкрутиться!

Давным-давно, еще в первые годы своего попечительства, Дино создал Комитет по углублению и толкованию своих высказываний.

Работа членов Комитета напоминала состязание опытных искателей жемчуга: кто глубже нырнет и вытащит больше перлов.

Нужно отметить, члены Комитета настолько овладели искусством толкования и углубления, что даже в таких кратких высказываниях Дино, как «м-да…» или «ну, ну…», легко находили стройную философскую концепцию, а простейшие междометия Попечителя – О! У-у! А! – ухитрялись разбить на две-три цитаты.

И теперь Урарий в срочном порядке созвал этот уникальный Комитет.

– Нам следует безотлагательно уяснить, какой именно глубокий смысл вложил Властелин Солнца в свою исчерпывающую формулировку «Я не человек», – сказал Урарий. – Кто сегодня дежурный философ?

– Я, господин Приближенный, – с достоинством произнес убеленный сединами философ. – По-моему, все ясно. И гениальное высказывание Попечителя можно было предвидеть. Еще древние мудрецы утверждали: «Все течет, все изменяется». Это истина. А человек, как был много тысяч лет назад человеком, так им и останется, что явно противоречит вышеу… читвишеу… читвишеу… («эффект испорченной пластинки» тоже вошел в моду) противоречит вышеуказанному мной постулату. Вот и все!

– Как все? Попрошу вас, философ, выражаться поясней. Вы не Дино Динами и должны свои мысли выражать ясно и понятно.

– Слушаюсь. Человечество развивается и не-человек – это следующая, более высокая ступень в развитии человека. Таким образом, прогрессируя и превращаясь из человека в не-человека, человечество тем самым доказывает ту истину, что все течет и все изменяется. А истина превыше всего.

– Нет, господа, конечно «не-человек» – это звучит. Но хотелось бы, чтобы кто-нибудь из вас попытался еще глубже нырнуть в глубокий смысл этого высказывания нашего дорогого Попечителя. Господин дежурный оптимист, ваше слово.

– Как хорошо, господа! Хорошо, как никогда!

– Я сам знаю, что хорошо. Давайте конкретные примеры.

– Пожалуйста. Сколько раз нам с грустью приходилось слышать: человек человеку – враг. И даже я, оптимист, опасался, что так будет всегда. Но нет! Вдумайтесь в слова «я не-человек». Какой потрясающий вывод можно сделать из… лать из… лать из…

– Господа, – нетерпеливо перебил Урарий. – Я прошу вас сегодня обходиться без этих… заскоков: время не ждет.

– Слушаюсь. Какой потрясающий вывод можно сделать из этих слов? Человек человеку – враг? Хорошо. А не-человек не-человеку кто? Не-враг! Вот! Разве это не говорит о замечательных изменениях в человеческих отношениях?

– Говорит, говорит, – согласился приближенный, обрадованный тем, что Комитет подсказал ему выход из этой, казалось, безвыходной ситуации. – Молодец, оптимист, умница! А теперь для объективности послушаем и дежурного пессимиста. Неужели он и на этот раз чего-нибудь боится?

– Да, господа, боюсь, – печально подтвердил пессимист. – Я боюсь, что на всей планете Аномалии не найдется ни одного человека, который мог бы с таким правом и уверенностью, как наш гениальный Властелин Солнца, сказать о себе: я не-человек.

– И это верно, – кивнул головой приближенный. – Что ж, вопрос, по-моему, ясен. – И он взял в руки телефонную трубку: – Алло, дайте мне Главное управление по организации стихийных шествий. Господин Управляющий, у вас все готово? Можете начинать…

И мимо резиденции широким потоком двинулись толпы огогондцев. Беспрерывно скандируя: «Браво, Дино!», демонстранты высоко поднимали многочисленные портреты Великого Попечителя и плакаты, среди которых, кроме традиционных приветствий и здравиц в честь Властелина Солнца, были и такие, как «Слава не-человеку!», «Да здравствует первый не-человек!» «Хотим быть не-человеками!» и «К черту все человеческое!» Дойдя до первого перекрестка, демонстранты сворачивали в переулок и, обойдя резиденцию с тыла, снова появлялись на площади перед окнами «хижины».

А поскольку круг, как известно, не имеет конца, то шествие могло продолжаться бесконечно.

– Вот видите, Ваше Равенство, – говорил Урарий киберу, – видите, как ваши подданные радуются тому, что вы не человек. Так они вас любят еще больше, хоть больше, казалось бы, любить невозможно.

– Да? – мрачно переспросил кибер. – А ты знаешь, что мне заявила сегодня Брунгульда?

– Что, Ваше Равенство?

– Она сказала: «Не-человек – это ты хорошо придумал. Ты стал настоящим человеком».

– Ах, эти женщины! – шутливо развел руками приближенный.

Все-таки ему удалось хоть на время выбраться из такого катастрофического положения, и он был в хорошем настроении.

А демонстранты все шли и шли… И все чаще мелькали плакаты: «Будем не-человеками!», «Вступайте в лигу не-человеков!», «Солнце для не-человеков!», «Квиги– в огонь!», и опять же: «К черту все человеческое!» Еще днем были разгромлены библиотеки, а вечером запылали первые костры из книг. И парии из Союза Солнцепоклонников, первые кандидаты в не-человеки, радостно прыгали вокруг костров, подбрасывая в них все новые и новые книги. Все больше горело костров. А недочеловеки плясали у огня и с помощью тех же костров, которые вывели человечество из пещер, пытались загнать его обратно в пещеры.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Властелин Солнца принимал парад роботов. Неизвестно, почему кибер надумал вдруг посетить это учреждение. Может быть, ему просто захотелось побыть с настоящими не-человеками. И теперь, сидя на балконе, выходившем на огороженный плац, Попечитель принимал парад.

Справа от кнбера расположилась Брунгульда, слева – Урарий, а Предводитель гуманитологов почтительно стоял за спиной, готовый в любую минуту дать необходимые пояснения.

Роботы четко маршировали под звуки оркестра. Они высоко поднимали ноги и старательно вытягивали носки.

А Попечитель и его свита в такт шагам роботов весело хлопали в ладоши. Правда, движения кибера уже настолько разладились, что он чаще попадал по Урарию, чем по собственной ладони, но все делали вид, будто ничего не замечают.

– Вот что можно сделать. из обыкновенных рыжих! – довольно произнес кибер. – Настоящие солдаты!

– Спасибо, Ваше Равенство. Мы горды вашей похвалой, – проникновенно ответил Предводитель. – Роботы, как вы предельно точно сформулировали, настоящие солдаты. Разве их можно сравнить с киберами?

– Нельзя! – резко сказал Попечитель. – Нельзя сравнивать роботов с киберами!

– Абсолютно согласен. Нельзя сравнивать роботов с киберами.

– А я тебе говорю, нельзя сравнивать роботов с киберами!

Предводитель растерянно замолчал, а Урарий, понимая, что именно задело кибера, быстро вмешался в беседу.

– А скажите, Предводитель, что еще могут делать ваши роботы?

– Да, да, – поддержал его раздраженный Попечитель, – помнится, ты говорил, что роботы способны ради меня в огонь, и в воду, и в медные трубы. Нам интересно было бы посмотреть это в натуре. Не правда ли, Брунгульда?

– Слушаю, Ваше Равенство! – с готовностью ответил Предводитель и тут же скомандовал в мегафон: – Роботы, стой! Разжечь костры! Наполнить рвы водой!

Хлынула вода. Запылали костры. А роботы, стоя по стойке «смирно», безучастно смотрели на эти приготовления. И таким же безучастным старался казаться робот 17/15. Но он чувствовал, что волосы дыбом встают на его голове, несмотря на то, что он, как известно, был лыс.

– На две группы разделись! – послышалась команда. – Во имя Великого Дино Динами первая группа – в огонь, вторая – в воду шагом марш!

И роботы без колебаний пошли в огонь и воду. Не испытывая ни страха, ни желания жить, они послушно тонули во рву и спокойно восходили на костры. Им было все безразлично. Даже то, что они гибнут ради Великого Попечителя.

И лишь один из них не хотел ни гореть, ни тонуть во имя Дино Динами. Это был сам Дино Динами. Но для него и подчинение приказу и неподчинение означало одно – смерть.

Уставившись в затылок шагавшего перед ним бывшего приближенного Баобоба, он шел на ватных ногах и понимал, что выхода нет.

И вот уже Баобоб прыгнул в ров и, пуская пузыри, дисциплинированно пошёл ко дну! Все!

Дино закрыл глаза.

И Котангенс, стоявший среди зрителей, отвернулся.

Еще секунда…

– А медные трубы? – спросил вдруг подозрительно кибер.

– В каком смысле медные трубы? – не понял Предводитель.

– Ты говорил, что роботы пройдут сквозь огонь, и воду, и медные трубы. Почему же они не проходят сквозь медные трубы? Халтуришь?

– Простите, Ваше Равенство, забыл. Роботы, стой! – дрожащим голосом скомандовал Предводитель. – В медные трубы – шагом марш!

И эта команда спасла Дино Динами!

Еще не веря в свое спасение и боясь, как бы начальство не передумало, он бросился к трубе и первым из роботов совершенно необъяснимым образом забрался в нее.

Только чудо могло помочь ему пролезть через эту узкую трубу.

Но он полез. Было видно, как под его неистовым напором труба пузырится и деформируется.

И когда Дино, наконец, выбрался из трубы, он оказался заметно сузившимся и вытянутым.

– Орел! – сказал кибер. – Сокол! Люблю старательных! Мне он нравится.

– И мне тоже! – сказала Брунгульда. – Динчик, давай возьмем этого робота в «хижину». Он такой смешной.

– Беру! – согласился кибер. – Заверите!

Таким образом Дино Динами вернулся в свою резиденцию.

Правда, это произошло не совсем так, как он мечтал, и занимал он не ту должность, что прежде.

Но все-таки он снова был в «хижине».

Теперь его обязанности заключались в неотлучном пребывании при Попечителе (так, на всякий случай) и прислуживании за традиционным семейным завтраком.

Робот 17/15 получил новое имя: его называли теперь «Эй». (Эй, подай! Эй, убери!) А поскольку Эй был всего-навсего роботом, его не стеснялись и говорили при нем так свободно, будто его не было вовсе.

И нужно заметить, что среди многочисленных изменений, происшедших в резиденции, Дино более всего поразила метаморфоза, случившаяся с Брунгульдой. Некогда грозная госпожа Попечительша ныне буквально робела в присутствии лже-Попечителя и боялась его не меньше, чем когда-то Дино боялся своей благоверной.

А узурпатор вел себя так, словно разговаривал не с Брунгульдой, а с каким-нибудь министром.

Да, в кибере явно что-то разладилось. И Дино понимал, что если даже трепет перед Брунгульдой, унаследованный копией от оригинала, вышел из строя, значит от кибера следовало ожидать чего угодно.

Это же учитывал и осторожный Урарий. Вот почему он решился однажды на очень рискованный разговор.

– Ах, господин Попечитель, я просто опасаюсь за ваше здоровье. У вас столько дел, столько С дел! Вот, например, сегодня вы обещали быть на параде Союза солнцепоклонников, выступить на слете юных не-человеков, принять три делегации зарубежных не-людей и произнести какую-нибудь историческую речь на ужине, который вы даете в честь самого себя. И это не считая таких повседневных дел, как интриги, политические заигрывания и вмешательства во внутренние дела других стран. Вы просто не жалеете себя, Ваше Равенство.

– А кто виноват? Ты виноват! Ты втравил меня в это дело.

– Ну что ж, раз я виноват, я готов нести наказание. Накажите меня: назначьте меня исполняющим обязанности Попечителя, и я за вас буду делать все-все. Так мне и надо!

– А это видал? – сказал Властелин Солнца, с трудом складывая непослушные пальцы в кукиш. – Хитрый какой!

– Неужели вы мне не верите?

– А ты как думал? Конечно, не верю!

– Тогда мне лучше умереть! – с пафосом воскликнул приближенный.

– Это я тебе помогу! Эй! – обратился он к стоявшему в углу роботу. – Позови гвардию!

– Не нужно, Ваше Равенство, – быстро сказал Урарий. – Я еще подумаю. Знаете: семь раз отмерь – один отрежь.

– Ну, ты отмеряй, а насчет того, чтобы отрезать, положись на меня.

– Большое спасибо. Но почему, почему вы мне не верите?

– Потому что потому кончается на «у», – откровенно объяснил Попечитель и добавил, указывая на робота. – А вот ему я верю. Он наш не-человек. Эй, тебе можно верить?

– Я робот 17 дробь 15, – безучастно ответил Эй, – к вашим услугам.

– Молодец! Пусть он будет за меня исполнять обязанности Попечителя.

Роботу пришлось прислониться к стене, чтобы удержаться на ногах.

– Как он? – закричал Урарий. – Он же робот! Он же не справится!

– Справлюсь, – поспешно заверил робот и, спохватившись, равнодушно добавил: – Если мне прикажут.

– Я приказываю. И пусть Эй станет моей копией. У Дино была копия, а я что – хуже?

– Но Эй совершенно не похож на вас.

– Так загримируй его! Раз я по твоей вине лишился своего оригинала, так сделай мне хоть копию. И знать ничего не желаю.

И приближенный, почувствовав, что кибер вот-вот сменит гнев на бешенство, торопливо согласился.

В секретном объекте закипела работа. Эй сидел перед зеркалом, а Урарий в качестве гримера старался сделать его похожим на Дино Динами. И вопреки ожиданиям Урария это удавалось.

Едва он напялил на робота парик, приклеил усы и прикрепил бородку, как сходство стало бесспорным.

– Черт возьми! – изумился Урарий. – А ну-ка надень этот мундир.

Робот облачился в мундир Попечителя, и Урарию стало как-то не по себе. Ему даже померещилось, будто Эй, посмотрев на себя в зеркало, как-то знакомо хихикнул.

– Робот 17 дробь 15 ждет ваших приказов, – четко произнес Эй, и его бесцветный голос успокоил приближенного.

«Нервы, – подумал он, – нервишки!»

В старом парке так же, как и в прошлый раз, было темно и безлюдно.

Из дупла выбрался Дина и, притаившись в ветвях, многозначительно загугукал. И так же многозначительно где-то откликнулась собака. Дино спрыгнул с дерева и пошел на лай.

Какое-то время заговорщики, гугукая и лая, продирались сквозь кусты и кружились возле деревьев, разыскивая друг друга. Но, помимо всего, поискам мешало то обстоятельство, что лай раздавался сразу со всех сторон, ибо городские бродячие собаки не знали, что, завывая, они подражают чьему-то паролю, и невольно мешали деловой встрече.

И все-таки Дино и Котангенс встретились.

– Сейчас мы с тобой проникнем в резиденцию, – сказал Дино, – и дело будет сделано.

– Сейчас? Уже? Но, Ваше Равенство, я никогда еще не делал дворцовых переворотов…

– Так учись. И учти: мы не Делаем переворотов. Мы идем восстанавливать справедливость.

– Но уже полночь. Поздно.

– Восстанавливать справедливость никогда не поздно. Иногда даже чем позже, тем лучше. Пошли! До утра ты посидишь в проходе. А утром, когда я отправлюсь завтракать с Брунгульдой и узурпатор останется в объекте один, ты сделаешь следующее…

Как известно, все живое имеет не ахти какую приятную привычку перевоплощаться. И если верить Конфуцию, которому мы, конечно, не верим, это случается довольно часто.

Во всяком случае, теперь в объекте (а + b)² не Дино киберу, а именно кибер давал наставления своему двойнику:

– За завтраком держись уверенно. Побольше ешь, поменьше разговаривай. И вообще не во… щенево… щенево…

– Пардон-с, – извинился Урарий и стукнул кибера по спине.

– И вообще не волнуйся, – окончил кибер.

– Робот 17 дробь 15 не волнуется.

– Забудь, что ты робот, – прервал Урарий. – Ты Дино Динами, Властелин Солнца. Запомни!

– Запомнил: я Дино Динами, Властелин Солнца.

– Ну, ступай, Властелин, – приказал кибер. – А то чай остынет. А ты, Урарий, на всякий случай будь при нем.

И вот настоящий Дино Динами, играющий по приказу лже-Динами роль Дино Динами, шел по длинному секретному ходу, невольно замедляя шаги.

Его хитроумный план близился к благополучному завершению.

И лишь одно обстоятельство тревожило Дино. Он опасался, что при виде Врунгульды в нем может проснуться многолетний привычный страх перед благоверной, и тогда сразу разоблачится подлог.

«Я Брунгульды не боюсь! – старался внушить себе Властелин Солнца. – Я Брунгульды не боюсь!» И зная, что лучшей защитой является нападение, великий стратег решил применить это на практике.

– Доброе утро, – мрачно буркнул он, входя в столовую. – А где Эй?

– Я не знаю, – испуганно ответила Брунгульда.

– Ты никогда ничего не знаешь! Хозяйка называется! И почему мне, черт побери, не дают мою кашу?

– Какую кашу? – удивилась супруга.

– Ясно какую – манную, с изюмом.

– Но ты же сам…

– Что сам? Что сам? Опять я во всем виноват! – распаляясь, заорал Дино.

– Ух, дает! – удовлетворенно хихикал кибер, глядя на экран. – Как в кино!

Увлеченный интересным зрелищем, он не заметил, как за его спиной бесшумно развернулся холодильник и появившийся из-за холодильника человек в маске стал на цыпочках подкрадываться к киберу.

По дороге неизвестный, правда, зацепился за электрический шнур и, опрокинув настольную лампу, испуганно нырнул за диван, но крайне заинтересованный происходящим на экране, кибер даже не оглянулся.

– Нельзя ли потише! – только и сказал он. – Видите, я занят.

– Извините, – пробормотал неизвестный. Но потом все-таки решился и, тихо подобравшись к киберу, стукнул его по голове чем-то тяжелым.

Так никогда и не узнал кибер, чем кончился этот завтрак.

А жаль! Потому что кончился завтрак довольно неожиданно.

– Динчик, успокойся. Ты ведь сам запретил кашу… – робко напомнила Брунгульда.

– Я? Сам? Кто тебе сказал?

– Урарий.

– Ах, так! Приближенный!

– Слушаю! – откликнулся, возникая посредине комнаты, Урарий.

– Вызови гвардию. Гвардия, слушай мою команду. За самовольные действия приказываю самого приближенного Урария разжаловать в самые отдаленные. В тюрьму – шагом марш! – И гвардейские офицеры, быстро и умело выполнив приказ, вывели Урария. – Ас тобой мы еще договорим! – пообещал Дино Брунгульде и, схватив со стола хрустальную вазу, швырнул ее на пол. – Совсем распустилась! Хозяйство вести не умеешь! – И он громко хлопнул дверью.

Ох, уж эта Аномалия! Из-за какой-то манной каши дважды устраивать дворцовые перевороты – это уж, знаете ли, слишком!

Но никто не знал, что звон разбиваемой вазы и грохот захлопнутой двери возвещали о наступлении новой эпохи в истории Огогондии.